Текст книги "Император Владимир (СИ)"

Автор книги: Рустам Максимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

'Знаю, довелось как-то понюхать пороху... турецкого, – усмехнулся сын императора Александра Второго. – Ты про свою войну говори, тёзка, а не про вторую с германцами...'.

'Моя война... Скажешь тоже... Организовали эту войну амеры, саудиты и разные, там, иорданцы с турками. Через своих агентов в Москве и в Чечне сработали, а потом потирали ручки, глядя, как полыхает Кавказ, – постепенно втянувшись в монолог, незваный 'гость' выудил из своей памяти множество нюансов и моментов, о которых позабыл сообщить в первый раз. Как политических, так и сугубо военных, касавшихся тактики боя в горах, тылового обеспечения войск, и т.п. Наконец, перешёл к той самой операции, где у него неожиданно открылся дар гипнотизёра.

'... Двигались, в основном, ползком, и, казалось бы, уже вышли из окружения... А потом чуть не наскочили на группу 'чехов' – пулемётчик и двое с ним. Хорошо, что успели спрятаться в тени разрушенного домика, иначе... В-общем, когда поняли, что без шума не пройти, я решил, что лучше умереть одному, чем всем... Майор Данилов был уже без сознания, а с Ванькой Северьяновым мы были в одном звании – старлеи – плюс, у него недавно дитё родилось, сынишка... Не срочников же на убой посылать! – вселенец, наконец, дошёл до самого незабываемого эпизода своей жизни. – Закутался я в бушлат – авось, не сразу начнут стрелять – и вдоль стеночки, пока тень позволяет... Смотрю на 'чехов', и мысленно им говорю: меня не видно, меня не видно... Даже не заметил, как подошёл метров на десять, и только тогда торкнуло, что чечены меня реально не видят! То один скользнёт взглядом по моей фигуре, то другой – никакой реакции... Третий, видать, что-то почуял, обернулся, глаза вылупил, хотел, наверное, закричать, да я был быстрее – скосил всех троих длинной очередью... Бойцы распихали трофейные магазины, Ванька подхватил пулемёт – и бегом, пока чёрт не принёс других 'чехов'... К своим вышли уже после полудня, раненых сержантов и комбата Данилова сразу же в медсанбат, а сами – бойцов кормить... Двое суток не жрамши были'.

'Ну, и когда же ты осознал свои способности к гипнозу?' – пользуясь небольшой паузой, Владимир Александрович не утерпел, полюбопытствовал.

'Проанализировал через пару дней на свежую голову, после чего пришёл к мысли, что могу воздействовать на людей. Если, конечно, хорошенько захочу... Поначалу не верил, потом малость 'потренировался' на бойцах, по случаю разыграл зампотеха, – ответил незваный 'гость'. – Затем Северьянов сообразил, что с моей помощью он может на халяву жрать водку, едва не 'попалил', гад этакий... В-общем, после того, как нас вывели из Чечни, Ванька оказался первым человеком, которого я 'обработал' всерьёз – сунул ему под нос стакан с водой, и внушил, что это 'беленькая'. Сработало. Ирка – жена Ивана – раздумала разводиться, у них потом ещё и дочка родилась'.

Со стороны казалось, что великий князь сидит, себе, в беседке, проводит массу свободного времени в гордом одиночестве, попивая чаёк, да почитывая местную прессу.

Казаки охраны потели под жарким крымским солнышком, скучали, коротали время разглядыванием редких прохожих, в основном, прогуливавшихся мимо офицеров Черноморского флота.

И так час за часом, день за днём, вот уже вторая неделя пошла, как младший брат покойного императора Александра Третьего-Миротворца застрял в Севастополе.

'Получается, что все наши приготовления по изгнанию турок из Константинополя тщетны. Тот 'особый запас', что много лет собирают в Одессе – бесполезная трата денег, как и строительство новых броненосцев для Черноморского флота, – на следующий день Владимир Александрович долго 'пытал' вселенца насчёт следующей войны с Турцией. Когда и почему начнётся, сумеют ли русские преодолеть хронический мандраж перед угрозой вмешательства британского флота, и т.д. Увы, о ходе войны с турками незваный 'гость' знал ещё меньше, чем о противостоянии с германцами. Рассказал про 'Гёбена' и 'Бреслау', про невозможность зажать их в клещи и принудить к бою по причине преимущества в скорости немецких кораблей над броненосцами Черноморского флота. Даже вступление в строй новых дредноутов не помогло – 'Гёбен' то и дело уклонялся от невыгодного боя, упорно не желал гибнуть под русскими снарядами, а после революции вообще ремонтировался в Севастополе, словно у себя дома. – Говоришь, 'Императрица Мария' погибнет то ли из-за разгильдяйства экипажа, то ли в результате диверсии большевиков – агентов кайзера... Чёрте что получается, тёзка!'.

'Да, бардак в квадрате, и блэк-джек со шлюхами к нему в придачу, – согласился Муромцев. – Тут как в том анекдоте про советскую власть – всю систему менять надо'.

'Балабол... Чтобы что-то всерьёз менять, нужны верные люди и серьёзные ресурсы: деньги, деньги, и ещё раз деньги, огромные деньжищи, сотни миллионов, а то и больше, – великий князь уже привык к плохо скрываемым намёкам о необходимости радикальных реформ, однако, в отличие от предыдущих дней, не стал вскипать на ровном месте. – Где нам взять столько денег, а?'.

'Где деньги, Зин? Золотой рубль – вот главная погибель России! – незваный 'гость', похоже, черпал вдохновение буквально на ровном месте. – Самый страшный враг – это не турки с японцами, и не кайзеровская Германия с австрияками. Самый страшный враг – слуги мировой банкократии, окопавшиеся у трона царя. Бунге, Вышнеградский, Витте, и прочие хитромудрые агенты Ротшильдов и Рокфеллеров'.

'Хм...Что плохого в стабильной валюте и в золотом наполнении рубля? Благодаря реформе Витте мы получили возможность брать за границей крупные займы и привлекать в Россию иностранные инвестиции, – сказать, что Владимир Александрович был озадачен, значит, не сказать ничего. Внук императора Александра Второго и представить себе не мог, что надёжнейший и стабильный золотой рубль может погубить его страну. – Да, Ротшильды не станут давать в долг без выгоды для самих себя, но они – банкиры, а не какие-нибудь добренькие меценаты'.

'Охо-хо, как всё запущено... Так, коротко, основные тезисы: золото – относительно редкий металл, ценный ресурс, который ещё нужно суметь найти и добыть. Золото невозможно добывать с постоянным приростом, скажем, на пять процентов каждый год. А экономика нормальной страны может расти и с темпом пять процентов в год, и больше, – принялся объяснять вселенец. – Поэтому неизбежно возникнет всё возрастающий дисбаланс между наличием денег, обеспеченных золотым запасом, и динамикой роста экономики. Экономика требует денег – а деньги невозможно в неё влить, т.к. они не обеспечены жёлтым металлом. В результате, казалось бы, надёжный и стабильный золотой рубль искусственно сдерживает рост экономики страны, по сути, являясь для России золотым тормозом'.

'Хм... Как же тогда быть с трудами разных учёных мужей от экономики, утверждающих, что золото – эквивалент денег, и одно с другим, по сути, есть одно целое? – принялся размышлять великий князь. – Дэвид Рикардо, например... Тот же Карл Маркс, которому поклоняются коммунисты...'.

'Дэвид Рикардо? А, тот самый Давид Рикардо, талантливый биржевой спекулянт, друг Ротшильдов, – тотчас сообразил незваный 'гость'. – Здесь, как говорится, кто за девочку платит, тот её и танцует... А хитрозадый теоретик Карл Маркс всего лишь повторяет то, что выгодно ему самому в контексте его же собственного учения'.

'Так, давай, Муромцев, выкладывай с подробностями всё, что ты знаешь про деньги, золото, и экономику, – младший брат покойного императора Александра Третьего оглянулся назад, пальцем поманил своего личного официанта, ожидавшего с кастрюлями и столовыми приборами в соседней беседке. – Заодно и пообедаем, чем бог послал'.

'Не возражаю. Обед обещает быть долгим, и может плавно перейти в ужин, поэтому заказывай побольше и повкуснее, – честно предупредил вселенец. – Начать, пожалуй, стоит с того, как иудеи-фарисеи создали схему получения хорошей прибыли на разнице курсов золота и серебра в разных концах Римской империи... Весьма хитроумные и прагматичные ребята были – внедряли религиозные идеи в массы, и одновременно с этим обязывали верующих платить храмовый налог... Плюс, придумали особые религиозные деньги для подношений в храм – священные сикли, или шекли, не в курсах, как они точно назывались. Паломники покупали их у менял, а менялы умели наменять в свою пользу весьма приличный гешефт...'.

Вышколенный официант быстренько сервировал стол, и, пожелав великому князю приятного аппетита, отошёл в сторонку.

Владимир Александрович изволили приступить к обеду, неторопливо вкушая изысканные блюда, и периодически отвлекаясь, чтобы черкнуть несколько строк в своей записной книжке. Сторонний наблюдатель, хорошо знакомый с привычки родного дяди ныне здравствующего императора, мог бы с уверенностью утверждать, что великий князь записывает впечатления о вкусовых качествах кушаний, приготовленных его личным поваром.

Решив не откладывать дело в долгий ящик, на следующий день младший брат Александра Третьего-Миротворца посетил лечебницу для душевнобольных. Посетил, можно сказать, инкогнито, заранее передав через адъютанта письмо докторам с просьбой особо не афишировать данный визит. Ибо визит сугубо благотворительный, вызванный исключительно душевной добротой Владимира Александровича, его беспокойством о судьбе несчастных, убогих и сирых, страдавших разнообразными психическими расстройствами.

Прикрываясь такой легендой, великий князь пожертвовал руководству и медицинскому персоналу лечебницы кругленькую сумму, после чего соизволил лично взглянуть на душевнобольных.

Терпеливо слушая рассказы докторов об их подопечных, Владимир Александрович задавал наводящие и уточняющие вопросы, внимательно присматриваясь к самим пациентам. Не скрывая, объяснил медработникам, что он, как представитель правящей царской семьи, весьма обеспокоен неожиданной эпидемией умственного помешательства, накрывшей Севастополь и Крым.

Как и следовало ожидать, после упоминаний об озабоченности царской семьи персонал лечебницы вывалил на высокородного посетителя ворох самой разнообразной информации.

По прошествии трёх часов великий князь разузнал всё, что ему требовалось узнать, и даже больше. Плюс, смог лично понаблюдать за несколькими пациентами, чьё поведение навевало на мысль о наличии в их телах незваных 'гостей' из будущего. Хорошо ещё, что доктора даже не думали всерьёз рассматривать данную мысль, и пытались найти более тривиальные объяснения всех упомянутых случаев, исходя из представлений традиционной медицины.

'Чёрт возьми!... Мы имеем целых одиннадцать человек, якобы, тронувшихся умом, а на самом деле... Страшно то, что ни один из них не смог адаптироваться к жизни со своим вселенцем! Ни один!!! Почему??? – едва запряженная лошадьми коляска тронулась с места, сын императора Александра Второго-Освободителя ударился в панику. – О, боже!!! Я тоже сойду с ума!!! Когда??? Сколько времени у меня осталось??? Что делать???'.

'Владимир, ты, чего, белены объелся? С какого такого перепугу ты, вдруг, решил, что ты, великий князь, возьмёшь, и сойдёшь с ума? – чёртов вселенец тут, как тут, не может помолчать ни минуты. Стопудово, испугался, гад этакий, что угодит в психушку, да ещё и находясь в чужом теле. – Какая психушка, блин??? Кто нас туда посадит, если никто даже не подозревает о нашем... тандеме???'.

'Изыди, сатана... Стоп, в твоих идеях есть логика, – вспомнив о т.н. враге рода человеческого, Владимир Александрович не удержался, машинально перекрестился. – Никто не знает, и никто не подозревает...'.

'... И никогда не узнает! – Муромцев моментально ухватился за великокняжескую мысль, развернул её в нужном направлении. – А причина в том, что мы смогли объединить два разума в один! Стали своеобразным симбиозом, этаким сверхразумом!'.

'Тёзка, хорош заливать с три короба, – с изрядной долей скептицизма усмехнулся великий князь, постепенно успокаиваясь. – Сверхразум, как же... Лучше бы ты подумал над тем, почему мы до сих пор не присоединились к тем, кто попал в психушку... Чем их симбиоз был хуже нашего, а?'.

'Давай просто банально прикинем возможные версии методом исключения, устроим, как говорится, мозговой штурм, – мгновенно предложил незваный 'гость', видать, заранее подготовился к подобному развитию событий. – Первое: душа мужчины угодила в тело мужчины... Подозреваю, что у некоторых из тех одиннадцати бедолаг произошло вселение душ противоположного пола...'.

'...Господи, помоги и спаси несчастных рабов твоих, – мысленно ужаснувшись перспективе угодить в тело женщины, и наоборот, Владимир Александрович перекрестился ещё раз. – Даже представить себе не могу, какие муки они испытывают'.

'Лучше не фантазируй на эту тему – не дай бог, крыша поедет, – порекомендовал вселенец, после чего продолжил. – Второе: примерно одинаковый возраст одного и другого... Нет – слишком сомнительный аргумент... Третье: случайное совпадение имён-фамилий-отчеств... Маловероятно, т.к. разные, там, иностранные граждане давным-давно не заморачиваются своими отчествами'.

'Не торопись, тёзка, – отреагировал великий князь. – Третий вариант стоит хорошенько обдумать'.

'Не вижу в номере три никакой логики. Не забывай, что я уже тридцать лет живу под чужими именами и фамилиями, и меняю документы разных стран, словно перчатки, – возразил Муромцев. – Пункт номер четыре: родственные связи... Это уже из разряда фантастики, т.к. мои предки происходили из рабочих, крестьян, совслужащих. Никаких царских и княжеских кровей в роду не было, и быть не могло'.

'Точно знаешь? Уверен в этом? – мысленно усмехнулся младший брат покойного императора Александра Третьего, не удержавшись от искушения слегка поддеть 'собеседника'. – Российские цари да князья любили побаловаться с девками из крепостных, и сие не считалось у нас зазорным'.

'Здесь, конечно, без гарантий, но вряд ли ты пересекался с моими пра-пра... предками женского пола, в общем, – вселенец призадумался на секунду, но после небольшой паузы всё-таки отмёл прочь данную версию. – Слушай, тёзка, а когда у тебя день рождения? Назови число, месяц, год'.

'Десятого апреля тысяча восемьсот сорок седьмого, – ответил Владимир Александрович, а попутно заметил. – Пятьдесят с небольшим – это ещё не старость, так что, кое-кому сильно повезло, что он очутился в теле не старика, но мужа, причём этот мужчина знатный и влиятельный человек в царской династии'.

'Стоп! Десятого апреля – это по старому стилю, что ли? – Муромцев, похоже, не обратил никакого внимания на плохо скрываемую гордость за принадлежностью к императорской фамилии. – Так, по-новому это будет...'.

'Что ещё за новый стиль такой? – на мгновение удивился великий князь, и тотчас припомнил мимолётное упоминание вселенца о переходе большевицкой России на григорианский календарь. – Наша православная Россия-матушка живёт по православному календарю, и, надеюсь, никогда не перейдёт на католический...'.

'Вот, всё сходится! – незваному 'гостю', похоже, церковно-конфессиональные нюансы были глубоко до одного места. – По новому стилю получается двадцать второе апреля, а у меня день рождения – двадцать первого апреля! Год, конечно, другой, но в этом-то вся и суть'.

'Ничего не понимаю, – Владимир Александрович почувствовал нарастающее внутренне раздражение. – Ты можешь объяснить нормально, по-человечески?'.

'Легко, тёзка, запросто, с превеликим удовольствием! – в отличие от хозяина тела, настроение вселенца было оптимистически-приподнятым. – В двух словах не получится, поэтому, давай, как говорится, устраивайся поудобнее...'.

Минут десять спустя великий князь узнал, что неожиданного обнаруженный в себе дар гипнотизёра вынудил старшего лейтенанта Муромцева заняться изучением различных тайных и скрытых знаний. Тех, которые на рубеже двадцатого и двадцать первого столетий стали именоваться эзотерическими науками, и которые категорически и напрочь отрицались наукой официальной.

Надо сказать, борьба официальной науки с 'антинаучными' знаниями сильно напоминала противостояние христианской церкви и той же самой науки, сместившееся во времени на несколько веков вперёд. Только на сей раз в роли средневековой церкви выступала официальная наука, и – важнейший фактор – отсутствовали священная инквизиция и костры для 'еретиков'. В-общем, противостояние приняло более цивилизованные формы, методы ведение борьбы стали другими, а самое главное, в эту войну вмешались всемогущие рефери – хозяева всех мировых финансов.

Здесь следует сделать одно маленькое отступление, и уточнить, что, говоря об эзотерике, люди зачастую валят в одну кучу всё и вся, что только могут найти непонятного в жизни. В результате почти любой неискушённый индивидуум, заинтересовавшийся в наше время различными тайнами, образно говоря, рискует раз за разом погружаться в информационные нечистоты, не имеющие ничего общего с реальными знаниями.

Достаточно включить телевизор, и с экрана зомбоящика на человека хлынет девятый вал откровенных подтасовок и разнообразных глупостей. Попробуй, разберись, кому и чему можно верить, если ты делаешь самые первые шаги в познании тайн этого мира!

Глядя на вышеописанные процессы со стороны, невольно приходишь к мысли, что этот электронно-информационный хаос на рубеже второго и третьего тысячелетия от Рождества Христова создан, согласно конкретному и грамотному сценарию. И этот сценарий прекрасно характеризует пословица, гласящая, что лист нужно прятать в лесу. В данном случае, в лесу цифровом, где можно плутать практически бесконечно, продираясь через гигабайты информационного мусора.

Вероятно, мудрецы ушедших эпох предвидели подобное развитие событий, придумав для потенциальных неофитов множество иносказательных пословиц. К примеру: ищущий – да найдёт, дорога в тысячу миль начинается с первого шага, доверяй, но проверяй, и т.д., и т.п. Особенно преуспели в пословицах китайские и прочие восточные аксакалы, мастерски владевшие пером и словом, и оставившие своим потомкам множество пергаментов с глубокомысленными изречениями.

Владимиру Муромцеву повезло – в середине и конце девяностых ещё не существовало разных, там, битв экстрасенсов, и прочих постановочных телевизионных шоу, являющихся идеальных средством, чтобы скомпрометировать любую сферу т.н. эзотерических знаний.

В те годы ещё не раскрутилась всемирная паутина интернета, забитая в наши дни саморекламой множества магов, экстрасенсов, гадалок, астрологов. Да, на экранах зомбоящиков мелькали разные, там, чумаки и кашпировские, но этот бренный мир ещё не покинули Лонго и Джуна. Ещё не сбривший бороду Павел Глоба собирал огромные аудитории любопытствующего народа, жаждущего узнать, как прогнозировать собственное будущее, и не только.

Будучи достаточно скептически настроенным в отношении всяких магий и астрологий, Муромцев поначалу плевался с высокой колокольни исторического материализма на любую эзотерику и тому подобное.

Затем, по мере осознания факта наличия в самом себе неких трансцендентных способностей, изменил отношение ко многим вещам, и стал интересоваться литературой по соответствующим тематикам. Благо, был коренным питерцем, и, уволившись из рядов российской армии после приснопамятных хасавьюртвских соглашений, вернулся в родной город.

Спустя примерно год жизни 'на гражданке' совершенно случайным образом пересёкся с одним интересным человеком, издателем, печатавшим упомянутую эзотерическую литературу.

Издатель этот работал, как сейчас принято выражаться, откровенно пиратскими методами, штампуя 'левые' тиражи любых книг, рукописей, лекций, попадавших в его руки. Работал на самого себя под надёжной ментовской 'крышей', не заморачиваясь ни авторскими правами, ни выплатой гонораров кому бы то ни было. Времена были смутные, для многих голодные, поэтому на продукцию подпольного издательства имелся стабильный спрос на просторах бывшего Союза – люди желали приобщиться к ещё недавно запрещённым знаниям.

Знакомство с Георгием – так звали издателя – дало Владимиру возможность приобретать из первых рук практически всё, что проходило через типографию эзотерическо-литературного пирата. К тому же, Георгий, бывший на короткой ноге с несколькими питерскими астрологами и эзотериками, мог порекомендовать именно те вещи, которые действительно стоило изучать. Старлей в отставке не отказывался, пользуясь возможностью, с интересом читал различные лекции, книги, по ходу дела постепенно развивая в себе вновь обретённые способности гипнотизёра.

В начале двухтысячных жизнь заставила Муромцева начать применение своих талантов на практике, во благо одним, и во вред другим.

Владимиру пришлось, как говорится на блатном жаргоне, вписаться за семью бывшего одноклассника, на которого нагло наехали прибандиченные мусора. Наехали круто, по беспределу, отжали бизнес, квартиру, да ещё навесили на бедолагу насквозь вымышленный долг в полляма зелени. Жадные до денег оборзевшие менты рассчитывали заставить одноклассника продать доставшийся тому по наследству родительский особняк в Подмосковье, и, скорее всего, добились бы желаемого.

Гибель в ДТП двух оперов поначалу никому не показалась подозрительным событием – аварию списали на несчастный случай, происшедший вследствие того, что уставший водитель банально заснул за рулём.

Однако затем внезапно застрелился ещё один сотрудник того же самого отдела, причём, сделал это в собственном же кабинете в присутствии пары сослуживцев. Эта странная смерть на рабочем месте вызвала множество слухов и пересудов, по городу пошёл нехороший резонанс, и вскоре в оставшихся в живых бандитов с погонами дружно вцепились сотрудники УСБ и... представители конкурирующей ментовской группировки из соседнего района.

Эти чёртовы конкуренты – молодые и голодные опера – быстро сообразили, что им не помешало бы обезопасить себя на будущее. На всякий пожарный, мало ли что.

Выйдя на того самого одноклассника Муромцева, поговорили с ним, потрясли все его контакты, и обратили внимание на старлея в отставке, против которого не было никаких улик, даже косвенных. Более того, у Владимира не имелось мотивов при наличии железобетонного алиби в обоих случаях.

Спустя некоторое время УСБ посадило пару-тройку уже бывших ментов, а опера из соседнего района прихватизировали наследство своих незадачливых предшественников. И всё было бы ничего, если бы один из новоявленных мафиози в погонах не являлся штатным стукачом 'старших братьев'. Он то и слил куратору из 'конторы' информацию о неком странном однокласснике, рассказав о смутных подозрениях и интуитивных догадках своих коллег.

Товарищ из 'конторы' оказался хорошим аналитиком, человеком на порядок умнее районного опера-стукача. После тщательного изучения личности Муромцева эфэсбэшник сделал вывод о причастности того и к аварии и к самоубийству опера. Опытному чекисту с многолетним опытом работы не составило труда как бы случайно познакомиться с Владимиром, а затем быстро расположить к себе бывшего офицера.

Спустя примерно три месяца после знакомства эфэсбэшник сделал Муромцеву неофициальное предложение, от которого было очень сложно отказаться. Точнее, можно было не согласиться работать на непонятную структуру, якобы, созданную бывшими и действующими комитетчиками, сулившими очень хорошие деньги в любой валюте. Вот только последствия в этом случае были полностью непрогнозируемыми. В-общем, поразмышляв пару дней, Владимир принял предложение поработать, заодно намекнув, что у него есть желание посмотреть мир, и лучше бы его новая работа была связана с заграницей.

Дав своё согласие, бывший офицер не знал, и даже не подозревал, что его вербовщик и работодатель сфальсифицировал почти всю личную информацию о новом специалисте, привлечённом к работе. По какой-то неизвестной причине Муромцев приглянулся битому жизнью чекисту, и тот решил замкнуть нового агента исключительно на самого себя. Поэтому, когда спустя двенадцать лет эфэсбэшный куратор скоропостижно скончался, Владимир неожиданно оказался свободным ото всех обязательств перед 'конторой', став этаким вольным стрелком, имеющим возможность работать на того, на кого хочется. Благо, репутация профессионала высочайшего класса и кое-какие личные сбережения 'на чёрный день' давали Муромцеву такую возможность.

'...Так вот, тёзка, исходя из того, что в зодиаке триста шестьдесят градусов, а земля обращается вокруг звезды на пять с четвертью дней больше, имеет значение не дата рождения, а градус, в котором находится солнце, – незваный 'гость' с удовольствием делился вычитанными давным-давно знаниями. – По крайней мере, так считают астрологи'.

'Хорошо, предположим, что ты прав, и моё и твоё солнце находится в одном и том же градусе зодиака, – до этого самого момента Владимир Александрович считал, что он неплохо разбирается в астрономии. Однако чёртов вселенец, как оказалось, куда больше знал и о механике движения звёздного неба, и об охаянной официальной наукой астрологии. – В Крыму живут тысячи мужиков, родившихся десятого, либо одиннадцатого апреля... Но почему ты угодил именно в моё тело, а не в какое-нибудь другое?'.

'Не знаю, и, видимо, мы никогда не можем разгадать эту загадку, – после небольшой паузы с некоторой растерянностью признался Муромцев. – Предлагаю считать происшедшее божьим промыслом, неподвластным умам человеческим'.

'Уж лучше так, чем искать объяснения в презираемой учёными мужами астрологии, – мысленно усмехнулся великий князь. – Замыслы Бога нашего, Иисуса Христа, скрыты от умов людских'.

'Кстати, о боге и богах вообще, – оживился вселенец. – Есть такое мнение, что земное человечество создано пришельцами с далёких звёзд, обыкновенными космическими геологами, именуемыми аннунаками... Сейчас я расскажу тебе и о шумерских глиняных табличках, в которых написано про аннунаков...'.

'Господи, давай не сегодня, – простонал сын императора Александра Второго-Освободителя. – И так голова кругом, а ты ещё покушаешься на святое... Аннунаков каких-то придумал...'.

'Лады, сегодня не буду разрушать твою христианскую картину мира, в которой солнышко крутится вокруг земли, а боженька решает, когда его рабам кушать, а когда какать, – незваный 'гость' окатил великого князя волной сарказма, вызвав в душе Владимира Александровича бурю негодования. – Пообщаемся на эту тему завтра, хорошо?'.

'Ты – бессовестный безбожник! Гореть тебе в адском пламени! – не стесняясь, младший брат покойного императора Александра Третьего-Миротворца мысленно высказал всё, что он думает о моральном облике вселенца – атеиста и богохульника. 'Богохульник', в свою очередь, благоразумно промолчал, не рискнув окончательно выводить из себя хозяина тела. – Господи, за что ты меня наказываешь???'.

Ночью великий князь безуспешно пытался посетить царствие Морфея, но так и не смог уснуть. Не помогло даже марочное крымское вино – Владимир Александрович выдул целую бутылку словно воду, не почувствовав ни малейшего признака спасительного опьянения. В голове стояла густая информационная каша, на ум приходили исключительно идиотские и беспросветные мысли. Хорошо ещё, что сознание Муромцева на какое-то время затихарилось, и не лезло ёрничать над душевными муками представителя царской фамилии.

Утром великий князь совершил морскую прогулку на катере, проветрился, поглазел на броненосцы Черноморского флота, возвращавшиеся в Севастопольскую бухту из учебного похода.

Свежий морской воздух хорошенько провентилировал лёгкие, проветрил мозги, и настроение Владимира Александровича пришло в норму. После вкусного и сытного обеда родной дядя ныне здравствующего императора почувствовал, что готов продолжать общение с незваным 'гостем'.

'Ну-с, старший лейтенант Муромцев, хорош дуться, как мышь на крупы, – отодвинув в стороны блюдце с полупустой чашкой чая, великий князь потянулся за стопкой газет. – Даю слово, что не вспылю, как вчера, и не стану ругаться матом'.

'А нафига мне стучаться башкой об стену твоего примитивного мировоззрения, если можно спокойно наслаждаться натуральной едой и прекрасными марочными винами? – хихикнул вселенец. – Тихо-мирно перекантуюсь в твоём теле с десяток лет, наблюдая за коллапсом империи, после чего мы вместе отправимся на рандеву с господом богом'.

'У тебя хватит совести отсидеться в сторонке, глядя, как наше отечество рвут на куски лживые союзники и антихристы-большевики? – на душе Владимира Александровича стало мерзко и тошно. – А как же присяга, честь офицера, в конце концов?'.

'Я присягал великой стране – Советскому Союзу, которого не существует уже лет тридцать с копейками... Армия послушно исполняла приказы тупой и продажной кремляди, а среди генералов так и не нашлось ни одного красного Лавра Корнилова, – с некоторым оттенком грусти отозвался Муромцев. – Поэтому не нужно трындеть мне ни о чести офицера, ни о долге перед отечеством... Ты, если верить истории, вообще, мог бы много раз накостылять по мозгам своему придурковатому племянничку, но предпочёл пустить все дела на самотёк'.

'Я не могу пойти против Ники... Родная кровь, всё-таки, – тяжело вздохнул младший брат Александра Третьего. – Извини, я не хотел тебя вчера обижать'.

'Ладно, проехали... Я не девка какая-нибудь, чтобы обижаться на всех и на каждого, – хмыкнул незваный 'гость'. – С чего начнём, ваше императорское высочество?'.

'Давай про этих, как их, там... шумеров и аннунаков, – улыбнулся великий князь, шурша верхней газетой. – А я пока гляну, что пишут журналисты... о всплеске ложного умопомешательства на юге России'.

Спустя пару-тройку часов Владимир Александрович ознакомился с наследием древних шумеров в переводе нелюбимого официальной наукой мистера Ситчина. Заодно узнал в общих чертах о космогонии африканских догонов, о некоторых особенностях календаря майя в контексте южноамериканских мегалитических сооружений. По ходу дела пересмотрел доставленную адъютантами прессу, найдя всего лишь пару строк об одном странном случае сумасшествия где-то под Одессой.

Тем временем Муромцев плавно перешёл к рассказу о великих египетских пирамидах, упирая на то, что подобное практически невозможно повторить даже с технологиями начала двадцать первого века.

Великий князь имел смутное представление, как о великих египетских пирамидах, так и о технологиях начала третьего тысячелетия от Рождества Христова, однако не прерывал повествование. Интересно, всё-таки.

Рассказ незваного 'гостя' прервал официант, доложивший, что ужин готов, и его можно подавать на стол. Когда на город опустились сумерки, он же – официант – зажёг десяток свечей, с поклоном удалился восвояси.