Текст книги "Некоторые девушки... (СИ)"

Автор книги: Руслана Темнева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Да и вы не менее вспыльчивы, как я посмотрю, – старательно контролируя себя, проговорила Анджела и невольно моргнула, когда мужчина изогнул бровь и ухмыльнулся.

– Что вы имеете в виду, мисс Смит?

Анджела слегка закусила губу, думая, стоит ли говорить писателю то, что она смогла заметить.

– Вы ведь тоже играете в галантного кавалера, когда на самом деле скрываете в себе кого-то гораздо опасней и хитрее. И вам плевать на банальную вежливость, если кто-то затронул важного вам человека или вещь, вы все равно наизнанку вывернете того, кто это сделал, не посмотрев на то, что буквально минуту назад вы мило ворковали.

Габриэль хмыкнул, сверкнув глазами.

– Верно, подмечено, мисс Смит. Вы никогда не задумывались для чего маски мужчинам? В отличие от вас, женщин, мы скрываем свое нутро, чтобы окружающие нас люди не смогли нанести нам вред или найти слабое место, чтобы не пугать других своими личными демонами. Вы же для того, чтобы привлечь внимание или наоборот скрыть правду. Не скрою, ваша характеристика вполне подходит ко мне, но она не описывает и сотой доли того, что я в себе скрываю. Не всем дано видеть мое нутро, не все могут его выдержать.

– Но что-то мне говорит, что с упомянутой Арсин вы масок не носите, – уже без страха, но с азартом произнесла Анджела. – Но можно ли сказать то же самое о ней?

Мужчина обнажил зубы в оскале, с шумом втягивая воздух в грудь и чувствуя, как закипает кровь.

– Арсин – это Арсин, и с ней я буду таким, каким она захочет меня видеть или я решу сам. Ни вам, ни тем более Тионе лезть сюда и диктовать, что мне делать.

– Она ваша возлюбленная?

– Пха! Если бы эта чертовка была моей девушкой, мы бы уже убили друг друга. Она – подруга, гораздо важнее и ближе моих любовниц, которые могут дать мне только секс.

– И что же она делает, раз вы так говорите о ней?

– Не пытается меня изменить, – четко и прохладно произнес Габриэль, словно подтверждал простой факт, – принимает меня с моими демонами и уживается с ними. Согласитесь, не каждая девушка пойдет на это только лишь из желания удержать мужчину рядом, если будет заинтересована лишь в одной из его сторон.

– А вы не допускали мысль, что она тоже может с вами играть? – с легкой остротой в голосе спросила Анджела, которую задели слова мужчины об женских масках. – Не всем мы можем доверять, тем более, если следовать вашей теории, все женщины врут, так или иначе. Для собственной выгоды, успеха, какой-то важной цели или банальной защиты от внешнего мира и вас, мужчин. Потому что именно вы заставляете нас притворяться теми, кем мы на самом деле не являемся. Возвращаясь к мысли о доверии.... Где гарантия того, что ваша Арсин не использует вас, как способ, скажем, обеспечить себя? Вы богаты и знамениты, хороши собой и, я уверена, обладаете не только теми качествами, которые демонстрируете на людях. Почему бы ей так не поступать? Или ваша теория на нее не распространяется?

Габриэль слегка закинул голову назад и расхохотался, тем самым привлекая к себе внимание людей, что не очень понравилось Анджеле. Но мужчине плевать, уже плевать, потому что она залезла туда, куда не позволено лезть ни одной живой душе. Своим смехом, холодным и хлестким, он напугал девушку, но она и не подумала отвести взгляд. Мужчина сделал глубокий вздох и резко вернул голову в прежнее положение, впиваясь потемневшими от гнева глазам в Анджелу

– Как вы заговорили, мисс адвокат... Понятие доверия вообще очень расплывчато, тем более между мужчиной и женщиной. Как и любовь. В нее ведь тоже можно играть? И не факт, что, прежде всего, вы сами это осознаете. Но так, как речь зашла об Арсин... Игра одна из составляющих ее жизни. На публику, в работе, в отношениях она играет определенную роль, но факт в том, что мы не пара, а просто друзья. Она может обеспечить себя сама и положение у нее гораздо выгодней моего, поскольку редактор всегда верховодит над писателем. Со мной, возможно, она играет, но соль в том, что я контролирую ее игру и направляю в нужную мне сторону. Если говорить откровенно, женщина – слишком пылкое и непредсказуемое создание, чтобы ей полностью доверять. Сегодня она – ангел, а завтра на ее месте уже демон. И, не ясно, кто перед тобой будет в следующую секунду. Мужчинам в этом вопросе легче, потому что нам не нужно скрывать свои мотивы, ведь чаще всего они ясны. Да и потом, жизнь слишком непредсказуема, чтобы в ней быть подобно открытой книге. Я не говорю, что маски – это плохо, просто любая маска рано или поздно прирастает к человеку и становится его лицом.

– А вы любитель вешать ярлыки, господин писатель... – протянула Анджела, про себя удивляясь услышанной от мужчины речи.

– Как и вы, мисс адвокат, – кольнул он улыбкой и вздернул бровь, замечая возмущение в глазах девушки. – Я не прав, и вы не играете сейчас? Мисс Смит, я за свою жизнь видел множество женщин и те маски, которые они одевали на себя, чтобы удержать рядом мужчину или скрыть правду. Поэтому спрашиваю единственный и последний раз: долго будете играть? Вам до Тионы в плане скрытности еще очень далеко, хотя тот факт, что она – сука еще та, а вы – просто ранимая девочка, которая не до конца выросла, не скроет ни одна маска. Не тратьте свое время впустую и не теряйте возможность избавиться от той горечи, которая сидит в вас, скрываясь за пвевдоприличностью. Если и дальше будете строить из себя черт знает кого, я не смогу вам помочь.

– А вы пытаетесь мне помочь? – едко спросила Анджела, сузив глаза. – По-моему, вы стремитесь только залезть в мое нутро и обнажить его.

– Да, стремлюсь, вы правы, а еще желаю вывернуть вас наизнанку, впитать ваши эмоции и тем самым сломать вашу психологическую броню, – с легкой хищностью улыбнулся Габриэль, внимательно смотря в лицо девушки. – Но далеко не только эту цель я преследую. Каким бы эгоистичным я не был, а помочь красивой женщине принять себя я всегда рад.

– И в чем же эта помощь будет заключаться? – настороженно спросила Смит, не зная, чего и ждать от писателя.

– О-о-о... – протянул мужчина, предвкушающее улыбнувшись и сверкнув глазами, – для вас это будет шоковая терапия, для меня – почва для работы. Предлагаю вам проехать со мной в одно место, где собираются носительницы многочисленных масок.

– Куда же?

– В фотоателье моего друга, там сегодня как раз занятная фотосессия должна быть.

Анджела осторожно кивнула, еще не догадываясь о том, что вскоре станет одной из участниц съемки.

Глава четвертая: Некоторые девушки стесняются

Идея посетить откровенную фотосъемку вместе с Анджелой пришла Габриэлю в голову почти сразу после заявления девушки про приличия. Но он решил ее пожалеть и вместо фотостудии предложил ресторан. Если бы она не стала пытаться залезть ему в нутро, он бы и не подумал реализовать свою мысль, а так... приличное количество внутреннего яда и отсутствие сдержанности сделали свое дело и разбудили в нем одного из его демонов, а именно позволили едкости и холодной въедливости потечь по венам. В данный момент ему было наплевать, что этой поездкой он ставит Смит в неловкое положение, потому что на первом месте было ее нутро. Ему до скрежета в зубах надоело любезничать и пытаться вытащить ее наружу, когда сама девушка не спешила идти на контакт. С одной стороны он ее понимал, все-таки он, по сути, посторонний человек, который хочет использовать ее мысли и чувства в своих целях, с другой – ее упертость и боязнь открыть себя начинала бесить. Что само по себе было удивительным, потому что он никогда так сильно не реагировал на чью-то скрытность. Сам не лучше, о чем прекрасно помнил. Но Смит буквально вырывала ему внутренности своей игрой в хорошую девочку. А ведь он еще определил ее как самую понятную... Ха-ха. Можно считать, что он ее недооценил.

Это доводило его до белого каления. Он ненавидел признавать свою неправоту, а здесь придется признать, потому так легко девушка не расколется. Значит нужно сделать трещину в ее броне. А что лучше наносит психологические удары, как не шок и намеренная провокация? Габриэль знал, что не многим может понравиться, когда их раны вскрывают, но с другой стороны его мало волновало мнение самой Анджелы, хоть он и хотел ей помочь. Но одно дело, когда его помощь принимают, и совсем другое, когда врут, чтобы не раскрыть своих тайн. Что ж, Смит сама довела ситуацию до такого, когда он решился прибегнуть к более радикальным мерам.

Альфис Джекс был удивлен тем, что Габриэль все же решился приехать к нему на съемку, да не один, а с одним из своих подопытных кроликов. Именитый фотограф давно знал этого хитрожопого засранца, поэтому и сомневался в том, что он притащил девушку с собой просто так. Тем более сама незнакомка явно радости не испытывала, проходя сквозь толпы моделей, которые ждали своей очереди на съемку. Альфис выгнул бровь, понимая, что друг далеко не так спокоен, как хочет казаться на первый взгляд. По крайне мере его суженные глаза и слишком опасная ухмылка говорили о том, что он малость в бешенстве. Но понимая, что лучше не выдавать его, Джекс широко улыбнулся, откладывая камеру в сторону и приобнимая подошедшего друга за плечи.

– Chаri, mon cher, – довольно протянул он на французском, чем вызвал легкий смешок у Габриэля. Джекс отстранился и с интересом осмотрел друга. – Все так же пылаешь, засранец, даже смотреть больно.

– А ты не на меня смотри, – нагло ухмыльнулся Шэри и легко дал локтем ему в бок, – вон у тебя сколько прекрасных нимф перед камерой шастает, так что нечего меня с головы до ног осматривать.

– Вот же скотина, сделаешь ему комплимент, так он еще и не рад будет ему, – фыркнул Альфис и перевел свой взгляд на девушку, мысленно гадая, какой образ ей может подойти.

Если говорить откровенно, то ее внешность удивила фотографа, не тем, что была весьма привлекательна, а тем, что всячески скрывалась. Явно пышная копна огненных локонов была затянута в тугой пучок, чуть золотистая кожа слишком сильно припудрена, отчего черты лица теряли свою четкость и плавность линий. Красивая фигура скрывалась под строгим брючным костюмом, спасибо хоть темно синего оттенка под насыщенно голубой цвет глаз девушки.

Габриэль без труда заметил удивленный взгляд друга и чуть кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Мисс Смит, позвольте представить вам моего давнего друга и отличного фотографа Альфиса Джекса. Альфис, это Анджела Смит, первый номер в моем новом проекте.

– Ты все-таки начал его... – задумчиво проговорил фотограф и слегка склонил голову. – Очень приятно познакомится, мадмуазель.

– Взаимно, – выдохнула девушка, чувствуя, как кожа покрывается мурашками страха. Взгляд мужчины был внимательным и пристальным, что вызывало в ней отнюдь не радость.

Это не укрылось от Габриэля, который буквально нутром чувствовал ее беспокойство и цепко хватался за это ощущение, соединяя цепочки причин и следствий одну за другой. В отличие от него, Альфис смотрел на девушку без какого-либо двусмысленного подтекста, гораздо сильней его волновала картинка, которая складывалась у него в голове.

– Мадмуазель, не хотели бы вы сняться в одной из сцен нашей фотосессии? – задумчиво проговорил он, чуть сощурив глаза.

– Нет, благодарю, я не слишком интересуюсь демонстрацией своего тела в сомнительном антураже, – холодно ответила девушка и отошла от них в сторону, планируя просто постоять и подождать, пока писателю надоест на полуголые задницы смотреть.

Глаза Альфиса гневно вспыхнули. – Это у меня-то сомнительный антураж на площадке? – взвился он и клацнул челюстями. – У этой мадам нимб не жмет?

Габриэль усмехнулся, понимая, что Смит сама подписала себе приговор, ибо не стоило злить фотографа с мировым именем. Он слегка склонился к едва дрожащему от гнева другу и похлопал его по плечу, вкрадчиво проговорив:

– Выверни ее наизнанку, Альфи. Покажи, за что тебя любят и готовы сотни тысяч платить лишь за твое присутствие. Вытащи ее из скорлупы, ты же можешь сделать это более деликатно, чем я. Да и потом, она тебе понравилась, а это уже плюс.

– Да я же ее измотаю, если она соблаговолит дать согласие на съемку, – словно удивленный своими же словами произнес Альфис и бросил задумчивый взгляд на девушку. – Кто эта выскочка вообще такая?

– Ох, данный экземпляр работает адвокатом, а на досуге занимается карате, – с легким вздохом проговорил Габриэль. – Любопытная и высокомерная до ужаса, я едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться на ней.

– Зачем тебе вообще этот проект? Нервы свои некуда девать или нравится в любезного кошака играть? – серьезно спросил Джекс, мысленно прикидывая, каких моделей взять для следующей сцены. – Шэри, твоего опыта общения с женщинами и фантазии хватит с головой, чтобы написать роман и без этой ерунды с анализом.

– У меня не было еще таких спутниц, так что прикуси язык. Дело не только в эмоциях, мне надо понять, как они думают и что стало причиной такого образа жизни. Надо будет, я стану желейным, но своего добьюсь.

– У тебя есть такая спутница, которая хранит в себе прилично тайн и черт нетипичного характера, так что не неси чепухи, – спокойно обронил Альфис, не заметив, как сузились глаза друга.

– Джекс, камеру в зубы и на площадку, тебя модели заждались, – с плохо скрываемой угрозой проговорил Габриэль, улыбаясь так мягко, словно обожравшийся сметаны кот, а в мыслях уже раздробил ему кости.

– Не кусай меня, из образа выходишь, – флегматично отозвался фотограф и взял в руки камеру, направившись на свое место и подозвав к себе несколько девушек и парня.

Габриэль проводил его острым взглядом и клацнул зубами, шумно вздыхая. Что им всем сегодня так его подруга не дает покоя, раз уже третий человек заговорил о ней? Это начинало раздражать. Мужчина едва заметно качнул головой и подошел к Анджеле, которая старательно делала вид, что спокойна и ее ни капли не интересует то, что происходит недалеко от нее. Но уже ни один раз Габриэль замечал, что она бросает короткие взгляды в сторону четверых моделей. Чего в ее глазах больше: осуждения или любопытства, он пока не мог понять, поскольку девушка не давала зацепиться за свои эмоции. Шэри присел на диван у стены и откинулся на спинку, лениво осматривая троих полуобнаженных девушек в полупрозрачных белых туниках и окруженного ими парня с голым торсом, который сидел под деревом.

– Мисс Смит, не хотите ли услышать историю этой сцены? – задумчиво спросил он, заметив, что девушка присела рядом с ним, но на достаточном расстоянии.

– Расскажите. Быть может после этого я пойму, какая красота находится в этой распущенности, – недовольно проговорила Анджела, едва не вздрагивая от желания смыть с себя похотливую грязь этого места.

Габриэль на ее слова насмешливо фыркнул. Не видела она еще, из какого разврата Альфис может сотворить впечатляющую красоту. Вот же... святоша. Мужчина чуть вздохнул и перевел свой взгляд на моделей, начав говорить монотонным тоном.

– Есть легенда о том, что люди меняли свою сущность на протяжении всей своей жизни. Мужчины становились жестче и холоднее, а женщины коварнее и умнее. Некоторые оставались прежними, иные продвигались в своем моральном изломе так далеко, что иногда выделялись из собственного народа, словно вшивые овцы или червивое яблоко. Многие чувства теряли свою ценность, другие просто забывались. Но начиналось все лишь с трех основных – Веры, Надежды и Любви. Мужчина поверил женщине и вкусил вместе с ней запретный плод, – на этих словах парень и первая девушка изобразили укус яблока, но на их лицах можно было заметить сомнение и холод. Через мгновение они отскочили друг от друга, и девушка повернулась к нему спиной, а сам парень попал под острие рапиры. – Но женщина обманула его, подвергнув опасности, и Вера стала Ложью. В другую эру ему была дана Надежда на спасение от мук, но и она отвернулась от него. Сердце мужчины превратилось в лед, а душа зачерствела – Надежда стала Отчаянием, потому что он разуверился в людях, утратил желание жить и все что он имел, потерял, поддавшись своей слабости.

Габриэль с холодом в глазах наблюдал за тем, как парень отталкивает от себя 'Надежду', и та меняет свою белую тунику на черную. Анджела смотрела на это уже с интересом и без былой высокомерности, потому что, как ни странно, хотела услышать конец истории. Девушка, которая олицетворяла Веру, тоже сменила свой наряд на темный и вновь приблизилась к парню, но он с презрительным видом оттолкнул и ее. В этот момент к нему подошла третья девушка и протянула ему руку, улыбаясь так обманчиво мягко и нежно, что у Габриэля свело скулы от этой приторности.

– В момент отчаяния, мужчина встретил свою Любовь. Окрыленный чувствами, нежностью и мнимым теплом он стал забывать о том, чего ему стоила поддача своим слабостям. Забыл он и том, что женщины тоже менялись вместе с ним. И теперь на безразличие они реагируют колкостью, на презрение – высокомерностью, на ложь – злостью, а на предательство – ненавистью, – задумчиво проговорил Габриэль и перевел свой взгляд на Анджелу, которая сжимала кулаки от злости, наблюдая за тем, как модели сплетаются в один клубок тел. Неясно было, что именно ее так разозлило: его слова или зрелище перед камерой. – Ненависть порождает гнев и боль, она разъедает мышцы и отравляет кровь. Но иногда она становится катализатором едкой, черной похоти и жгучей страсти, которую вы так ненавидите, мисс Смит. Почему так, мисс адвокат? В вас вызывает отвращение все то, что в древности считалось естественным и природным. Желание брать и отдаваться существовало с начала времен, тоже самое можно сказать и про демонстрацию обнаженного тела.

– Назовите хотя бы одну древнюю культуру, в которой спокойно воспринимались оргии на улице и выставления своего тела напоказ, – едко произнесла Анджела, остро посмотрев на писателя. – И что вас так заела эта тема? Имеете в планах сделать попытку затащить меня в кровать?

Габриэль громко расхохотался, содрогаясь всем телом. Девушку задел его смех, но она и не подумала отводить пристальный взгляд от мужчины. Шэри же отсмеялся и с легкой улыбкой, словно обращенный к ребенку, посмотрел на нее. Его лицо светилось весельем, но оно было не добрым, жалящим и холодным. Анджела слегка вздрогнула, когда он приблизился к ней и чуть намотал на палец выбившуюся из гульки рыжую прядь, вкрадчиво проговорив:

– Милая моя адвокатесса, я трахаю лишь уверенных в себе женщин, которые могут вести себя в постели и не стыдятся своей внешности. Мне нравится чувствовать их нрав и пылкость, нравится подчинять их и их тела мне нравятся. Задай себе вопрос: стану ли я тратить свое время на закомплексованную большую девочку, которая лишний сантиметр своей кожи боится показать, не говоря уже за большее? Думаю, ответ найдешь сама.

Анджела оторопело хлопнула глазами, замирая под пристальным взглядом мужчины, как кролик перед удавом. Внутри была странная смесь из ярости, возмущения и шока, причем последнего было намного больше, чем остального. Она просто не представляла, что Шэри выскажет ей это в такой прямой форме, не скрывая своей сухости и циничности. Его тон, голос, слова и взгляд – все буквально было пронизано волнами едкой уверенности в своей правоте и насмешливости. Еще складывалось такое впечатление, что под его кожей ползают огромные змеи ярости. Словно он разом сбросил свою маску и позволил увидеть то, что не предназначалось для ее глаз.

Глава пятая: Некоторые девушки удивляются

– Ненависть рождается из злости и отрицания, – приглушенно проговорил Габриэль, понижая свой голос, – ненавидеть можно сильно и отчаянно, как и любить, но чаще всего предметом ненависти становятся мелочные вещи. Мужчин ненавидят за их низкие поступки, за сволочное поведение, за похотливые мысли, которые мы, по твоим словам, допускаем слишком часто по отношению к вам. Но вот вопрос, за что ненавидят женщин? За красоту, ум и природную хитрость, за их яркую зависть, которую они демонстрируют по отношению друг к другу. Ты вбила себе в мозги, что мужчины – всемирное зло, не достойные доверия и уважения, запрятала себя за сотнями масок и позволяла своей ненависти отравлять тебя долгие годы. Но что тебе это принесло кроме проблем? И подумай хорошо, всем ли будет приятно, если их будут сравнивать с дешевыми шлюхами лишь за то, что они одели откровенный наряд или снялись в подобной фотосессии? Мнимые святоши вроде тебя многих раздражают, и я не думаю, что тебя по головке за такие радикальные идеи погладят. Жизнь – дерьмо, не спорю, но не тебе решать, как должны жить и вести себя другие, лишь из-за своих заскоков и чертовой упертости. Если следовать твоей логике, то нужно вычеркнуть из истории культуру Древней Греции, в которой обнаженное тело приравнивалось к произведению искусства, эпоху Возрождения, где, опять же, воспевалась красота тела. О, и нужно закрасить черной краской культуру Востока, с ее гаремами и невольничьим рынком. Нужно уничтожить все скульптуры и памятки, где есть обнаженная натура. Так, да? – голос Габриэля прибрел угрожающую хрипотцу, а взгляд утратил любые признаки веселья, став пронзительным, как сталь. Мужчина на миг закрыл глаза и глубоко вздохнул, сдерживая свою злость, а затем более ровно и спокойно добавил: – Я не знаю, что с тобой произошло, хоть и догадываюсь кое о чем, но не стоит всех мужчин под одну гребенку загонять. Тоже самое я скажу про демонстрацию своего тела и поведения. Не надо так сильно демонстрировать свое неприятие чужих нравов и правил. Это вызывает презрение, а не уважение.

О-о-о... это бледнеющее лицо, эти сверкающие глаза и дрожащие от обиды губы, эти сжимающиеся в кулаки руки... Габриэль буквально впитывал ее эмоции, взглядом, будто сканером, проходясь по девушке и подмечая любую ее реакцию. Неужели расколол, наконец? Анджела тяжело дышала от гнева и, казалось, вот-вот бросится на мужчину, потому что в ней все крутило от обиды и требовало нанести удар. Но только она замахнулась, чтобы дать пощечину или же в нос, как Габриэль перехватил ее руку и сжал запястье. По коже девушки шарахнул ток такой силы, что она едва не дернулась в сторону. Но вдруг мужчина прикрыл глаза и улыбнулся с таким наслаждением, будто получил огромное удовольствие, и медленно повернул голову в сторону.

– Чертовка... – низко выдохнул он, впиваясь глазами в неспешно шагающую в их направлении девушку. – Чувствуешь же ты, когда надо придти.

Анджела широко раскрытыми глазами наблюдала за тем, как Габриэль буквально меняется на глазах, сглаживая или скрывая свои острые шипы, которыми он почти проткнул ее. Его энергетика начинает вибрировать и разрядами шарахать во все стороны, к тому же она приобрела темные, но пылающие оттенки. Если до этого он ей напоминал разъяренного ангела, то теперь это был реальный искушенный демон. Потому что невозможно было так порочно ухмыляться и так прожигать взглядом, и при этом ни о чем запретном не думать. Смит едва слышно выдохнула и посмотрела на того, кто изменил мужчину одним своим появлением.

Это оказалась высокая девушка с весьма привлекательной внешностью, но в которой чувствовалась резкость, холод и яд. У нее были уложенные короткие черные волосы, отчего черты лица казались более острее, и насыщенно синие глаза. Анджела невольно сглотнула, когда взгляд незнакомки прошелся по ней, ударив льдом и безразличием, и опустила глаза вниз. На девушке было легкое черное платье, которое не скрывало красивые изгибы ее фигуры и длинные ноги. Она просто шла, а пространство вокруг будто искажалось и трескалось, от нее шли сильные потоки превосходства и уверенности в себе, а так же задушливая энергия. Анджела сравнила ее с волной океана, но на самом деле это был поток холодного пламени.

Габриэль же чувствовал, как холод подруги остужает его ярость и заменяет ее на что-то терпкое и острое, переводя мысли в другую сторону. Сейчас он почти без зазрения совести скользил пронзительным взглядом по девушке, пробегался по татуировкам на руках и забирался под летящую ткань платья. Уже привык чувствовать это напряжение, когда Арсин включала в себе стерву и душила всех своей энергией, нравилось, ощущать влечение, но сдерживать себя. На языке появился привкус крови и виски, когда девушка подошла ближе и коснулась губами его скулы.

– Шэри, сокол мой, – чуть сниженным и хрипловатым голосом произнесла она, едва заметно проводя ладонью по его груди, – не пугай ягненка. От тебя шпарит, как от молнии.

Габриэль довольно ухмыльнулся, чуть склонив голову и прикоснувшись к ее скуле в ответ.

– Арси, ястреб мой, ягненок сам пришел ко мне, так что я никого не пугаю, – проговорил он чуть насмешливо, но запястье Анджелы все же отпустил и положил руку на талию подруги. – Что ты тут делаешь?

– Альфис позвонил, забил тревогу, сказал, что ты тут чуть ли не пылаешь от ярости... – задумчиво проговорила Арсин, пальцами пересчитывая позвонки мужчины, положив руку ему на спину.

– Паникер хренов, – с легким вздохом проговорил мужчина, чуть уткнувшись в ее волосы носом и губами, и прикрыв глаза, – можно подумать, я на всех как бешеный пес бросаюсь.

Арсин на его слова лишь слегка усмехнулась, серьезным взглядом впиваясь в стоящую рядом изумленную девушку. Блэк хотела ее придушить, потому что Габриэль за малым не потерял контроль над собой. Чем бы она его не вывела, а дурочка должна была думать про последствия. Хотя... она же его не знает, как и его привычек, с потайными рычагами. Арсин чуть рвано выдохнула, когда почувствовала ходящие волны ярости, едкости и остроты под кожей друга. Еще она ощущала едва заметное напряжение и томление, но чем они вызваны, не могла понять.

– Риэль, тебе надо подышать свежим воздухом, а то ты слишком напряжен и... – Арсин невольно замолкла, когда встретила темный, затуманенный взгляд мужчины, попав в цепкий плен. Но тут же она одернула себя и спокойно добавила, старательно контролируя свои эмоции: – И слишком пылаешь, тем самым мешаешь людям работать.

Габриэль тихо рассмеялся на замечание девушки и легко поцеловал ее в висок.

– Если не учитывать того, что я хочу сейчас сделать кое-что грязное и неприличное с тобой за компанию, я чистый ангел.

Арсин фыркнула, хлопнув ладонью по его спине.

– Ага, то-то я смотрю, крылья немного замарались от твоей чистоты. Отложи свои планы на другой раз, сокол мой. Пойдем лучше покурим.

– Я, вообще-то, это и имел в виду, – с самым непорочным видом заявил Габриэль, притворно удивленно посмотрев на подругу. – Что за грязные мысли, мисс Блэк?

– Я тебе сейчас эти мысли через глотку протолкну и из задницы вытащу, – резко проговорила Арсин, чем вызвала его хохот. – На выход, шагом пошел, а не кошаком блудливым поплыл.

– Слушаюсь, мой командир! – уже не скрывая веселья и наглости в голосе, проговорил мужчина и легкой походкой направился на улицу.

Арсин и сама тихо усмехнулась и уже более расслабленно пошла вслед за другом, не удостоив Анджелу даже мимолетным взглядом.

А сама Смит с шумом втянула в себя воздух и так же выдохнула наружу, но от ощущения удушения так и не смогла избавиться. Она даже не могла найти слов, чтобы описать то, что видела сейчас. Эти двое 'просто друзей' буквально проникали под кожу друг друга и сливались, при этом не слишком напрягаясь или замечая, как они выглядят со стороны. А выглядели они шикарно и как раз дополняли друг друга. Девушка даже не могла нормально моргнуть, потому что с одной стороны на них было больно смотреть из-за пылающей ауры, с другой – невозможно было отвести взгляд. Эта терпкая нежность, напряженная чувственность и легкая насмешливость создавали такой сшибающий с ног коктейль, что остаться к нему равнодушным было просто невозможно.

– Всегда удивительно за ними наблюдать, не правда ли? – голос Альфиса вырвал девушку из задумчивости и заставил вопросительно посмотреть на него.

– Это ведь была Арсин, да? – с легким придыханием спросила Анджела, чувствуя, как внутри все стягивается от напряжения.

– Да, мисс Арсин Блэк собственной персоной, – слабо улыбнулся фотограф, правда, улыбка не коснулась его глаз, которые так и были серьезны, – главный редактор, близкий друг и ахиллесова пята нашего Шэри, хотя, может быть, и не совсем его слабость.

– Я ее другой представляла... – Анджела бросила взгляд в сторону выхода, где скрылись Габриэль и Арсин.

– Многие ее по-другому представляют, когда слышат о ней в первый раз, и так же меняют свое мнение после того, как увидят ее. Но Габриэля, похоже, это не волнует. Все-таки уже пять лет с ней дружит.

– Они не похожи на друзей, скорей уж на тайных любовников.

– Это так, кажется, просто они очень близки, – Альфис мягко улыбнулся и вздохнул, – хотя да, иногда их поведение выходит за грань. Не знаю, какая им соль так играть на выдержке друг друга, но до сих пор держатся на этом острие дружбы и влечения. Впрочем, это их дело.

Анджела на его слова промолчала, потому что у нее стали различные мысли в голову лезть. Еще ее волновал тот факт, как именно Арсин будет успокаивать Габриэля, здесь, чуть ли не на глазах у десятков людей. Да и вообще, почему Блэк вела себя так, словно это она виновата в том, что писатель вышел из себя? Можно подумать сама она спокойно реагирует на его колкость или едкость, по – любому же тоже злиться и кусает его. Анджела фыркнула и передернула плечами. Господина Шэри так бесит высокомерие и маски женщин, но на свою подругу он что-то не рычит за это, наоборот, упивается ею.

– Мадмуазель, – негромко проговорил Альфис и вернул к себе внимание девушки, слабо улыбнувшись, скрыв под этой милой маской настоящего демона, – а может, все-таки, согласитесь сняться в паре сцен?

– И в качестве кого я там буду? – устало проговорила Анджела, без былой категоричности. – Невинная овечка или несчастная жертва коварства?

– Обижаете, мадмуазель, – чуть понизив тон, произнес мужчина и вскинул руку, легко распуская гульку и позволяя огненным прядям упасть на плечи девушки, – вам не подходит непорочность или жертв играть. С вашей внешностью надо в образе похоти пылать.

Анджела смерила его острым взглядом, но, как ни странно, возражать не стала и покорно пошла вслед за ним к гримеру.

Глава шестая: Некоторые девушки провоцируются

Габриэль опирался локтями на бортик крыльца и делал медленные затяжки, неспешно выдыхая дым в воздух. Он уже почти успокоился, но иногда от него все же били разряды тока, словно происходило замыкание и вновь распаляло его. Арсин стояла рядом с ним, но пока ничего не говорила и молча, курила, смотря вперед себя. Не в первый раз она застает его в таком состоянии, не в первый раз остужает, когда, кажется, что вот-вот сорвется и испепелит все в округе. Почему он так разозлился, вот что ее волновало сильнее всего. Что-то подсказывало, что дело здесь не только в том, что девчонка не пошла на контакт, было еще что-то.