Текст книги "Чужая жизнь. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

– Будет новый мир – мир моего слова….

Почему шаг вперед всегда есть результат хорошего пинка под зад или знатный оплеухи?

«Здравствуй гимназия. Принимай меня, блудного сына. Я так соскучился по своим друзьям и подругам, по веселому смеху в коридорах, по книжной пыли в библиотеке». Алексей, наверное, смог бы так сказать, но не сказал и не собирался, вообще, так говорить. С этим заведением у него было связано столько всего нехорошего, что с радостью бы туда не ходил. Вообще, его ноги бы там никогда не было. Чего он там не видел? Насмешливые рожи дворян‑учеников, у которых род был вписан Золотую сотню магических родов империи? Их презрительные и снисходительные взгляды, направленные в его сторону и на которые хотелось дать лишь один ответ – плевок в рожу или прямой удар в нос?

Однако все это осталось в прошлом. В этот день гимназия его встретила совершенно иначе, что, правда, заметил он далеко не сразу. Его внимание было обращено совсем на другое. Смешно сказать, но косился он на встречавшиеся на пути контейнеры для мусора и проходивших мимо школьный технический персонал. Видимо, где‑то в подкорке еще прятался страх перед новым взрывом.

Вскоре его сознание начало подмечать некоторые странности, число которых нарастало просто в геометрической прогрессии. Первыми на себя обращали внимание весьма удивленные взгляды, бросаемые на него. Не будучи опытным физиогномистом, Алексей с легкостью читал в них такое, что едва в ступор не впадал. Здесь было и «ну, ты блин даешь!», и «это точно ты?», и «а не охренел ли ты?», и «не может быть!», и «да, гонит он все!», и т. д. Что это все такое? Почему?! Неужели это все из‑за того теракта, в котором он пострадал?! Раньше, как на пустое место смотрели, как на мебель. А тут такое случилось. Поневоле задумаешься о случившемся.

Другой странностью, на которую парень не мог не обратить внимание, стало отношение со стороны его недругов. Не так давно, каждый его день в гимназии начинался с того, что он некоторое время «бодался» взглядом с Кириллом Вяземским. Тот никак не мог ему простить прошлый проигрыш в дуэли, всякий раз пытаясь задеть его и как‑нибудь вывести из себя. В арсенале великовозрастного балбеса была куча всяких хитрых приемов, которые, скажем прямо, доставляли Алексею немало досадных и неприятных моментов. Это и незаметные тычки локтем, от которых страдала печень; и вовремя подставленная подножка, отправлявшая жертву в полет; и случайно вылитое на форменный пиджак кофе; и т. д. Если проворачивать все это на регулярной основе, то, уверяю вас, любого человека можно довольно быстро довести до белого каления.

От Кирилла не отставала и его кузина – Ксения Романова, которой взбрело в голову, что Алексей ее кровно обидел. Эта, не побоюсь этого слова, стерва измывалась над ним по‑другому. С чисто женским коварством она устраивала более хитрые «подлянки», которые Алексею особенно портили нервы. Из последнего парня особенно «зацепило» то, как она написала жалобу на директора гимназии и подписалась, как Алексей Бельский. Там написала какую‑то несусветную хрень про оскорбление чести и достоинства, про угрозу обращения на имя императора. И, додумалась чертова девка с шилом в одном месте, отправить это письмо в столичный департамент образования, который с перепугу сформировал целую комиссию и отправил ее в гимназию. Все это «вылилось» для парня в здоровенный геморрой, от которого он с большим трудом «отмахался».

Сегодня же эти двое вели себя ниже травы тише воды. По‑иному точнее было не выразиться. Кирилл Вяземский, пару дней назад только вышедший из больницы и перенесший там не одну пластическую операцию, вообще, старался не встречаться с ним глазами. Всякий раз просто отводил взгляд. Почему? У Алексея рога что ли на лбу выросли? Клыки из зубов полезли? Что изменилось? Набрала в рот воды и Ксения Романов. Куда делись ее презрительные взгляды, ее шипящие окрики «новИк»? Где все это?

К середине дня, когда занятия уже подходили к концу, любопытство Алексея достигло такой степени, когда уже начинаешь выть или на людей бросаться. Решив не дожидаться этого, он с трудом дотерпел до очередного перерыва. Нашел пару подозрительно косившихся на него гимназистов – конопатого парня и девушку с ядовито синим локоном в волосах – и с кровожадной улыбкой «насел» на них.

– Если мне сейчас не объяснят, что здесь происходит, кому‑то будет очень плохо, – Алексей до характерного хруста в суставах сжал кулак и потер им свой подбородок. – Ну, кто начнет первым?

Девушка, округлив глаза, икнула то ли от неожиданности, то ли от испуга. Парнишка, что стоял около нее, съежился под взглядом Алексея, но, нем не менее, начал говорить:

– Э‑э‑э‑э… так все же знают, что вы… и…

Вновь воцарилось молчание, которое тут же было прервано терпящим терпение Алексеем:

– Что все знают? Твою м…

Девчушка ойкнула и покраснела. От нее, по всей видимости, вообще, можно было сегодня не дождаться ни одного слова. Видимо, парню придется за обоих отдуваться, что он пытался делать дрожащим и заикающимся тоном.

– … Вы и великая княжна Анна… э‑э‑э‑э… вместе теперь, – наконец, выдал усыпанный веснушками парнишка. – Все про этого говорят. По визору даже показывали, что вы с цесаревной уже объяснились… Своими ушами слышал. Светик, ты тоже ведь слышала, – продолжавшая молчать девушка активно закивала головой, полностью подтверждая сказанное соседом. – Мол, даже уже просили благословения у Его Величества. Вот…

В этот самый момент Алексею, совершенно случайно и независимо от своего желания, удалось очень удачно изобразить такое выражение лица, как абсолютное охренение. Как? Откуда они это взяли? Какое еще, к черту, объяснение?! Благословление? Свадьба, что ли?!

Расширившимися от удивления глазами, Алексей посмотрел сначала на парня, потом на девушку. Может, они таким образом шутят. Только это очень хреновые шутки, за которые и уши оторвать не грех. К сожалению, не шутили. Черт…

– Получается, это все из‑за этих долбанных слухов? – Алексей пальцами изобразил некое подобие круга, пытаясь указать на все окружающее его. – Б…ь, я жених цесаревны и зять императора?

Он уже и не знал, ржать, как конь, или плакать горючими слезами. Подумать только, слухи решили едва не в се его проблемы. Может еще напроситься на встречу к боярину Вяземскому и на него наехать, как будущий зять императора? От такой мысли, что ужом протиснулась к нему в голову, губы сами собой раздвинулись в улыбке. Боярин ведь тоже за новостями следит. Скорее всего уже со всеми этими слухами знаком. Вдруг, поведется?

– Сказали, что вам специально титул барона пожаловали. Теперь, согласно положению об императорской семье, брак вас и цесаревны не будет считаться морганатическим, – продолжал рассказывать паренек, которому что‑то то и дело подсказывала его подруга. – Я слышал, вы и дату венчания уже назначили…

Последнее он произнес настолько заговорщическим тоном, что у Алексея уже и сил удивляться не стало. Это же бред! Самый настоящий бред! Какое еще венчание?! Он и не целовал ее еще! Хотя может и следовало бы…

Дальше Алексей этот бред слушать уже не мог. Махнул на парочку рукой. Мол, хватит про все это рассказывать, а то уши уже вянут. Те внимательно проводили его глазами и снова принялись что‑то обсуждать. И можно было быть уверенным, что «перемывали косточки» они именно ему, а не кому‑то иному.

До конца занятия досидел с трудом. Как уж на горячей сковородке крутился. Со всех сторон в него глазами стреляли. Многие из группы даже заговорить пытались. Раньше сквозь него смотрели, а сейчас разговаривать начали. Естественно! Пару дней назад, он был просто никому не известный и странный новИк. Сейчас же жених цесаревны, будущей наследницы! Как с таким не завести знакомство?! Ведь нужный человечек! Двуличные черти.

Все эти попытки он не игнорировал, а просто сводил на «нет». До этого их в упор не видел, а сейчас тем более. С такими по‑хорошему нельзя. Не понимают‑с.

Не меньшая неожиданность ждала его дома, куда он заявился в довольно неопределённом состоянии. Он никак не мог решить для себя, статус жениха цесаревны и будущего зятя императора несет в себе больше хорошего или плохого. Словом, надо радоваться или готовиться к новым неприятностям. Кто подскажет? Квазар, хитровыделанная железка, тоже молчит, ничего не советуя. Непонятно…

– Сынок, как прошел день? – дома встретила его мама традиционным вопросом. – Хорошо?

Бедняжка. Волнуется за него. Всё переживает, как бы там с ним чего не случилось. Поэтому и сейчас в ее глазах стояла тревога.

– Хорошо, мам. День прошел хорошо. Отучился, – поспешил её успокоить Алексей. – Представляешь, я теперь жених цесаревны. Скоро уже венчание. мне костюм готовить надо, а тебе – платье.

Пошутил он, а Бельская едва не поверила в его шутку. Глаза округлились, чуть покраснела. Казалось, еще немного и она всплеснет руками. После начнет взволнованно бегать по гостиной и искать праздничное платье. Однако, наваждение быстро прошло, и она робко улыбнулась. Видимо, оценила шутку.

– Слухи, сынок. Что толку обращать на них внимание. Сегодня они видят в тебе жениха цесаревны, завтра – ее мужа. Послезавтра придумают еще что‑нибудь, – усмехнулась она, махая рукой. – Значит, досталось тебе сегодня… Наверное, расспрашивали, в друзья напрашивались, – мама, как в воду глядела, перечисляя то, свидетелем чего Алексей сегодня стал свидетелем. – Не переживай и не удивляйся. Такова наша природа и ничего с ней не поделаешь.

За поздним обедом они еще долго говорили про одно, другое, третье. Хорошо было. Душевно. Не надо было претворяться; обманывать – смеяться, когда не смешно, и улыбаться, когда грустно. За такими разговорами Алексей забыл уже и про сегодняшние неловкости, и про несуразности, и про невысказанные обиды. Здесь был его дом, его крепость, его родной человек, за которого он готов был умереть и убить.

В какой‑то момент Бельская задала сыну вопрос, который быстро вернул его на землю и заставил вновь насторожиться.

– … Сынок, что‑то ты осунулся совсем. Может нужно было еще немного дома побыть? – с беспокойством она заглядывала ему в глаза. – И глаза вон красные какие. Тебе высыпаться надо, а ты часами занимаешься. Лизавета говорит, что уже третью ночь ты допоздна засиживаешься…

Алексей удивленно качнул головой. Что это такое Лизавета несет? Три ночи подряд он не спал? Это она на него наговаривает из‑за того, что ее за грудь цапнул? Он, конечно, был не прав, но к чему нести этот бред. Правда, не понятно.

– … Может я поговорю с директором гимназии или с твоим куратором? Перейдешь на пару недель на индивидуальное обучение. В себя придешь. Тебе на пользу пойдет после всего, что случилось. Что думаешь?

Он не ответил. Задумался просто. В его голове еще гуляли мысли по поводу Лизаветы и ее вранья. У нее грудь, конечно, хороша и даже очень хороша, но разве она стоила такого странного на него поклепа. Ведь он прекрасно помнил, что давно уже допоздна не засиживался. «Вырубался» в свое время, как и всегда.

– … Сынок, прошу тебя. Поберегись. Может у тебя бессонница после взрыва? Врач ведь говорил, что нужно принимать лекарство, – женщина начала листать блокнот, в котором у нее были какие‑то записи. – Я вот записывала…

Не определенно махнув рукой, Алексей что‑то буркнул. Какие еще лекарства? Ничего у него не болит. Все нормально, вроде. Глаза, правда, слезится начали в последнее время.

– … Совсем ты меня не слушаешь. Устал, наверное, сильно, – участливо проговорила Бельская, вставая из‑за стола. – Иди полежи, сынок. Потом поговорим.

Упрашиваться его особо не пришлось. Ему и, правда, не помешало бы уединиться. Только не спать он собирался, а немного «пораскинуть мозгами». Что‑то ему не давала покоя эта ситуация. Херня какая‑то, если честно. Лизавета, непонятная месть с ее стороны, бессонные ночи, болящие глаза. Что это все?

Вышел из гостиной. Медленно поднялся по лестнице на второй этаж. Встретив Лизавету с пылесосом в руках, неопределенно хмыкнул и проводил ее взглядом. В голове мелькнул образ тяжелой груди, колыхавшейся в вырезе блузки, и тут же исчез, уступив место следующей мысли. Что же тут происходит?!

Уже открывая дверь в свою комнату, он остановился. Случившиеся события вдруг начали выстраиваться в нечто ему понятное.

– Лизавета говорила, что у меня три ночи подряд горел свет в комнате… И глаза у меня тоже болеть начали, кажется, три дня назад, – пробормотал Алексей, перешагивая через порог комнаты. – Уж не электронная ли харя здесь поработала…

Чертыхнувшись, парень бросился к столу, на котором стоял визор с большой панелью. Появившуюся догадку, следовало проверить. Уселся за стол. Его пальцы запорхали над консолью.

– Не дай Бог, я прав… Не дай Бог…, ‑ шептал он, вызывая страничку с настройками безопасности. – Не дай… Вот же, падла!

Его догадка оказалась совершенно верной. Согласно настройкам безопасности визора, кто‑то (имя этого урода парень уже не мог вслух произносить спокойно) с 13.00 и до 17.00 каждую ночь на протяжении трех суток проводил во всемирной сети.

– Поганец! Мы же договорились! – зарычал он на кольцо, поднеся руку к глазам. – Забыл!? Мы договорились, что я здесь главный! Я! Я главный! А ты, урод, что делаешь? Моими глазами…

Его затрясло даже от негодования. Подумать только, Квазар, эта скотина, каким‑то образом смог пользоваться его телом, его глазами по своему собственному усмотрению. Вчера он использовал его зрение, сегодня – слух и обоняние, а завтра что? Что, спрашивал он себя и сам же отвечал. Завтра искин захватит его тело и начнет жить его жизнью. Его же, Алексея, запрет где‑нибудь в укромном уголочке мозга и время от времени будет выгуливать, как собачонку.

– Ни хе…, ‑ еще сильнее начало его «торкать», когда перед ним раскрылся список, посещенных искином, электронных адресов. – Вообще, крышей поехал, милитарист чертов? Войну готовишь?

Потрясенный Алексей открывал одну локацию за другой, пытаясь уследить за мыслью Квазара. Тщетно. Мысль искусственного интеллекта, если она, конечно, была, бродила такими неведомыми тропами, что запросто можно было заблудиться. Искин просматривал сотни и сотни родословных дворянских и боярских родов, углубляясь в бесчисленное количество исторических документов и хроник. Смотрел перечень официальных закупок министерств и ведомств за последние несколько лет, копаясь тысячах гигабайт информации. Выискивал сведения о перспективных научных разработках, особенно военных. Интересовался медицинскими исследованиями в области микробиологии, генетики, перебирая все известные и малоизвестные специализированные журналы, информационные портал клиник и госпиталей. Вскрывал, как орешки, закрытые базы данных корпораций и тащил оттуда, все что находил.

Что думал Квазар в моменты выхода во всемирную сеть? Зачем искал именно это, а не другое? Ответов даже близко не было. Были лишь вопросы… и еще злость, которая становилась все сильнее и сильнее.

– Ты доигрался, – угрожающе пробормотал парень, уставившись на перстень на своем пальце. – Видит Бог, я терпел тебя, сколько мог. Но это стало последней каплей. Ты меня слышишь, электронная башка?

Поведение Квазара в последние дни его, действительно, достало. Он редко отзывался на его просьбы. Чаще игнорировал их. Про реальную помощь от искина парень уже и забыл. Этот электронный мозг, вообще, вел себя исключительно самостоятельно и даже своенравно. Проводил над телом Алексея какие‑то эксперименты, обещая неимоверные блага и радости. Кто знает, что он с ним делал, на самом деле? Что там творится в его голове? Не пора ли избавиться от такого странного соседа, которого невозможно контролировать? Можно ли верить его обещаниям, что Алексей станет сильнее, быстрее, умнее и т. д.? Вдруг, его разговоры и про магию обычные байки?

– Похоже, я все‑таки ошибся, когда тебя активировал, – Алексей еще колебался, не решаясь сделать окончательный шаг. – Ошибся…

Перстень потеплел. С каждым мгновением металл становился все горячее и горячее.

– ОШИБАЕШЬСЯ ЧАСТО, ХОЗЯИН‑ДРУГ‑СОРАТНИК… МНОГО ОШИБАЕШЬСЯ. ДЕЛАЕШЬ НЕПРАВИЛЬНО, НЕ ЛОГИЧНО. НЕ УМЕЕШЬ ПРОСЧИТЫВАТЬ…, ‑ голос искина всегда был нейтральным, без эмоциональным, но сейчас казался печальным. – ОШИБКА ЕСТЬ ОПАСНОСТЬ, МНОГО ОШИБОК ЕСТЬ ГИБЕЛЬ… КВАЗАР НЕ ОШИБАЕТСЯ. КВАЗАР ПРОСЧИТЫВАЕТ ВАРИАНТЫ, ВЫБИРАЕТ НАИЛУЧШИЙ… КВАЗАР ВСЕГДА ПОСТУПАЕТ ЭФФЕКТИВНО, КВАЗАР НЕ ДЕЛАЕТ ОШИБОК…

Замерший Алексей почувствовал, как по его спине скатились капельки пота. Ему стало не по себе. Тут явно начало попахивать чем‑то ненормальным. Уже не крыша ли поехала у искина? Может же быть такое. По всей видимости он возомнил себя непогрешимым всезнающим существом, который может и знает все. Не Богом ли он себя назначил?! Только сумасшедшего искусственного интеллекта ему для полного комплекта проблем не хватало!

– АНАЛИЗ СОБЫТИЙ ПОКАЗЫВАЕТ, ЧТО В ТЕЧЕНИИ СЛЕДУЮЩИХ 14 СУТОК, НАЧИНАЯ С ЭТОГО МОМЕНТА, ТВОЕ БИОЛОГИЧЕСКОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ ПРЕКРАТИТСЯ С ВЕРОЯТНОСТЬЮ В 82 %…

Полет нормальный… Если снизу смотреть, летим, если сверху – падаем

Ранее утро. В доме стояла тишина. Лизавета просыпалась чуть позже, поэтому на кухне еще не звякали кастрюли и тарелки, а по дому не плыл восхитительный аромат свежевыпеченных булочек с изюмом. Бельская тоже пока не выходила из своих покоев. Спала. Вчера она вновь допоздна засиделась за бумагами, в очередной раз пытаясь свести дебет с кредитом в родовом бюджете. Из‑за окна не раздавались шаркающие звуки шагов садовника и его невнятное бормотание, то и дело прерываемые громким зевком или скрипучим кашлем. Старик в последнее время сильно сдал и приходил в сад не ранее девяти – десяти утра.

Этой, опустившейся на дом, вязкой тишиной и наслаждался Алексей, только что поднявшийся с постели и с чувством потягивавшийся то в одну, то в другую сторону. Было хорошо, спокойно. Вчерашние тревоги и заботы были забыты, оставив после себя безмятежность и уверенность.

– Что, братишка, дела налаживаются? – поднявшись с постели, он замер возле зеркала, которому с улыбкой подмигнул; отражение молодого жилистого парня с наметившимися мышцами незамедлительно подмигнуло в ответ. – Вот что значит, сам себе хозяин. Никакой черт тебя не понукает, не указывает, что и как тебе делать.

Он поднял перед собой правую ладонь, на безымянном пальце которой красовался тонкая полоска ожога. Памятный подарок, оставленный вчерашней ночью Квазаром. Алексей, поморщившись от боли в этом месте, потер палец и бросил характерный взгляд в сторону небольшой прикроватной тумбочки, в ящике которого лежал злополучный перстень с искусственным интеллектом. Теперь там было его постоянное место, а не у него в голове.

– Теперь я маг, и поводырь, возомнивший себя Богом, мне ни к черту не сдался, – пробормотал Алексей, легонько пнув тумбочку ногой. – Надо же, железка с электронными мозгами, а мнит себя сверх существом… Если бы мне кто‑то об этом раньше рассказал, я бы точно рассмеялся ему в лицо. В добавок, бы психом назвал.

Вчерашний разговор с Квазаром, и правда, проходил на грани настоящего сумасшествия. Искин вдруг начал выдавать такое, что в первые секунды парень и не знал, как на такое реагировать. Мол, Алексей несовершенное существо, так как совершает ошибки. Все его действия нерациональны, и, как следствие, неэффективны. Последнее ведет организм к физическому уничтожению, предотвратить которой способен только он, Квазар. В конце разговора, эта ошалевшая от собственной значимости железка, вообще, заявила, что Алексею в ближайшие недели грозит гибель. Выразился он, конечно, несколько иначе. В присущей искину «угловатой» манере, тот пригрозил своему носителя прекращением существования. Кто, в здравом уме, такое стерпит? Вот и Алексей не выдержал! Хватанул внезапно нагревшийся перстень и сдернул его с пальца.

– Теперь я маг, – вновь улыбнулся он, прогоняя воспоминания о вчерашнем дне, заставившие его тогда изрядно струхнуть. – Кстати, о магии. Пока все не проснулись, можно и позаниматься.

В его распоряжении было где‑то часа полтора до того, как встанет Лизавета и займется завтраком. До этого времени он спокойно успеет поработать со своим источником.

Удовлетворенно хмыкнув, начал собираться. Не в одних же трусах спускаться на первый этаж, сверкая голыми ляжками и обнаженным торсом. Лизавета после известных событий стала весьма странно на него поглядывать. Кто знает, что она могла подумать или сделать, увидев его в таком виде. Могла пальчиком погрозить, а может и тряпкой огреть. К чему ему все это сомнительное удовольствие?

– Трико и футболка… Отлично.

Заниматься в своей комнате Алексей больше не рисковал. В тот крайний раз, когда он сдуру попробовал это сделать, только чудом не сгорел. Вспыхнуло оделяло на кровати, взорвалась колба с физраствором, даже его гимназическая форма начала тлеть. Еле‑еле потушил, носясь как угорелый в душ и обратно. Потом еще объяснялся с матерью, которая к этому времени уже успела спасателей вызвать. Пришлось, рассказать ей правду. Мол учитель ему посоветовал заниматься дополнительно, чтобы был прогресс.

Спуститься вниз было минутным делом. Пробежал буквально по самым верхушкам ступенек, едва их касаясь, чтобы производить меньше шума. Несколько шагов по дубовому паркету, блестевшему в первых солнечных лучах, и он уже стоит перед картиной, за которой скрывался замок двери лаборатории. Привычно сверившись со временем, он быстро выставил нужный час. Дверь тут же мягко пошла в сторону, открывая для обозрения огромное пространство лаборатории.

Признаться, стоя перед открывавшейся дверью, он волновался. Ведь с того злополучного вечера, когда на них напали, парень еще ни разу не спускался сюда. Все никак не мог выбрать такое время, когда рядом никого лишнего не будет. Не хотел лишний раз пугать мать и Лизавету. Кто знает, что могло его ждать в лаборатории? Обуглившиеся тела? Полуразложившиеся останки? Истлевшие вещи бандитов? Такое могло испугать кого угодно, а не только женщин.

– Уф… Чисто. Думал, тут одни головешки и куски прожарки остались, – с искренним недоумением выдал он, округлившимися глазами рассматривая сверкающую чистоту пола, стен и потолка лаборатории. – Как же так?

Ведь было все иначе. В тот вечер ему буквально врезалась в глаза картинка накатывавшегося на дико орущих бандитов огненного вала, который закручивался вихрем в плазменный шар. Дальнейшего парень уже не видел. Дверь лаборатории, из которой он вылетел, как выпущенное из пушки ядро, отрезала его от криков, пламени и дыма. А сейчас здесь царила идеальная чистота! Как? Почему? Откуда? Неужели здесь успела похозяйничать Лизавета со своей автоматической шваброй и роботизированным пылесосом? Возникший в голове, образ Лизаветы, аккуратно собирающей в совок прожаренные останки бандитов, тут же вызвала у него гомерический хохот. Будто она неторопливо, с королевским достоинством, как это и всегда делала, сметала веничком кусок обугленной ноги. Еще при этом морщила свой очаровательный носи. Нагибалась, в вырезе… Черт, опять его начинало несло. Гормоны… Может, и правда, подкатить…

Сделав над собой усилие и отогнав от себя все посторонние мысли, Алексей еще раз, только более тщательно, осмотрел лабораторию. Повторный осмотр вновь ничего не дал. Он проверил все закутки, полки и ниши. Нигде не было ни следа сожженных грабителей. Пыли даже не было, что тут говорить о трупах.

– Походу, батя здесь установил целую систему безопасности. Тут столько огня было, а всем этим материалам хоть бы хны, – он обвел глазами многочисленные агрегаты и непонятные устройства, что так и продолжали лежать на длинных полках. – Скорее всего, в случае опасности все ниши накрывает силовое поле…

В своих предположениях Алексей не далеко ушел от истины. Бельский‑старший, действительно, оборудовал лабораторию целой серией специальных автоматов, что действовали как блокираторы практически любых энергетических возмущений. Они могли не то что пожар, взрыв танкового фугаса блокировать. Получается, Алексею в очередной раз крупно повезло. Ведь в противном случае от его прошлого выброса, убившего грабителей, могло заодно и все здание взлететь на воздух со всеми его обитателями. Правда, у лабораторной системы безопасности была еще одна функция, совсем не связанная с уборкой. А может и связанная, если посмотреть на это дело с другой стороны…

– Ну и хорошо. Нет трупов, нет и проблем. Руки марать не придется в этой падали, – Алексей потер руки, выходя на середину лаборатории. – Займемся тренировкой, – он бросил быстрый взгляд на коммуникатор, где высвечивалось текущее время. – Время‑то убегает… Поехали.

Начал делать все, как и говорил учитель. Сначала раскачал магический источник. Обратил внимание внутрь себя, примерно в область солнечного сплетения, и начал представлять сверкающий шар. Учитель советовал и другие образы попробовать, но Алексею этот особенно по вкусу пришелся. Как‑то сразу источник отозвался, едва он стал в голове представлять что‑то такое округлое, искрящее, источающее тепло.

– Хорошо, хорошо…, ‑ шептал он одними губами, чувствуя наполнявшее его конечности и тело теплом; оно казалось совершенно живым, подвижным. – Очень хорошо…

Теперь нужно было направить магическую субстанцию из источника в энергетические каналы. Учитель советовал представлять нечто переполненное, уже готовое излиться в подходящий сосуд. Мол, именно этот образ самый естественный и подходящий для новичка.

– Вот…, ‑ парень нащупал нужное состояние.

Энергоканалы сразу же отозвались слабеньким жжением. Вокруг ладоней появилось еле заметное сияние, с каждой секундой становившееся все ярче и ярче. Ему удалось. Все, что у него выходило до этого, было ничем иным, как спонтанным выбросом магической энергии, то есть неуправляемым и совершенно непрогнозируемым процессом.

В этот момент вокруг него начали раздаваться резкие металлические щелчки. Совершенно чужеродные звуки, которых здесь он никогда не слышал.

– Что это еще такое, – весь нужный настрой тут же слетел с него, как шелуха с лука. – Б…ь.

В полу, стенах, потолке щелкали раздвижные металлические панели, выпускавшие откуда из глубины здоровенные раструбы довольно угрожающего вида. Нужны было быть полным дебилом, чтобы не признать в этих разнокалиберных трубах, опоясанных патронными магазинами, оружейный стволы. Автоматические дуры, мигнув стеклами сенсоров, тут же навелись на него.

– ЗАФИКСИРОВАНО ИЗЛУЧЕНИЕ МАГИЧЕСКОЙ ЭНЕРГИИ. ВНУТРИ ПЕРИМЕТРА МАГ. АКТИВАЦИЯ ПРОТОКОЛА «ОЧИЩЕНИЕ», – звенел чужеродный металлический голос, в котором не было совершенно ничего живого, человеческого.

На мгновение что‑то щелкнуло и из микрофонов раздался голос Бельского‑старшего, произнесшего с особой ненавистью:

– Ненавижу крыс, маг, а таких, как вы особенно…Отправляйся в ад. Остальные скоро к тебе присоединятся.

Металлический голос вновь зазвенел:

– ОТСЧЕТ… 10… 9… 8… 7…

У Алексея уже все волосинки на теле дыбом встали, как у дикого зверя шерсть на загривке в момент опасности. Тут не грозила не просто опасность, а охренительная опасность. Его сейчас свинцом нашпигуют по самые гланды.

Тут же бросился назад, к двери. Бесполезно. Заблокирована.

С испугу он зарядил по двери ногой. Эффекта ноль, ногу только отбил. Неудивительно, этот полуторатонный металлопласт мог выдержать и танковый таран. Тут какая‑то нога. Смех и только.

– Замуровали, б…ь! Батя, твою мать! – завопил он, заметавшись от стены к стене, как сайгак.

– ОТСЧЕТ… 6… 5… 4…, – продолжал неумолимо отсчитывать оставшиеся ему секунды жизни нечеловечески холодный голос.

Теперь точно каюк, обречённо осознал Алексей. Отключить систему мог только сам Бельский. Остальные были обречены. Стоп! Но он же его сын, его плоть и кровь! Значит и он может отключить систему! Разве не так?

– Где‑то здесь должна быть консоль управления! – вновь метнулся он к двери и заколотил по ее поверхности кулаками. – Батя, б…ь, где это дерьмо?

В какой‑то момент из‑под его кулака брызнули пластиковые осколки. Нашел. Нашел, мать вашу! На него смотрела панель управления с сиротливо торчавшим сканером сетчатки.

– Ха! – заорал он, поднося лицо к сканеру.

– ОТСЧЕТ… 3… 2… 1… ПОЛУЧЕН ДОСТУП. ПРОТОКОЛ «ОЧИЩЕНИЕ» ОСТАНОВЛЕН. ПРАВА ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ ВОССТАНОВЛЕНЫ. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ГОСПОДИН БЕЛЬСКИЙ!

Алексей со слезами на глазах сполз по стенке на пол. Дрожащие ноги его больше не держали. Ведь чуть чуба не дал! Почти уже стал историей. Какие‑то несколько секунд отделяли его от вечности.

– Батя, ты реальный параноик, – выдал он на одном дыхании, растирая лицо ладонями рук. – Не дай Бог еще что‑то приготовил… Я же точно сдохну… Не дай Бог…

Раструбы автоматических орудий с лязгом металла поползли обратно, на свои места. Через несколько секунд панели покрытий легли на место и ничего уже не напоминало о только что торчавших боевых стволах.

– ПРИВЕТСТВУЮ ТЕБЯ, КТО БЫ ТЫ НИ БЫЛ, – откуда‑то сверху раздался голос Бельского‑старшего. – ЕСЛИ ТЫ ЖИВ, ЗНАЧИТ ОДНО ИЗ ДВУХ. ПЕРВОЕ – ПРОТОКОЛ «ОЧИЩЕНИЕ» НЕ СРАБОТАЛ. ВТОРОЕ – ТЫ ИМЕЕШЬ ПРАВО НАХОДИТСЯ ЗДЕСЬ. ПРОТОКОЛ «ОЧИЩЕНИЕ» НЕ МОГ НЕ СРАБОТАТЬ, КАК НАДО. ЗНАЧИТ, ТЫ МОЖЕЬ БЫТЬ В МОЕЙ ЛАБОРАТОРИИ…

В центре лаборатории, на равном расстоянии от стен, возникла полупрозрачная голограмма Бельского‑старшего. Невероятно уставший, с опущенными уголками рта и безнадегой в глазах, ученый выглядел потерянным. Даже улыбка его выглядела совершенно усталой, ненастоящей.

– СЛУШАЙ МЕНЯ ВНИМАТЕЛЬНО. СКОРЕЕ ВСЕГО МЕНЯ УЖЕ НЕТ, НО МОЕ ДЕЛО НЕ МОЖЕТ УМЕРЕТЬ ВМЕСТЕ СО МНОЙ, – продолжал говорить Бельский. – НАЧНУ ИЗДАЛЕКА… ХА‑ХА‑ХА, ТЕБЕ ВСЁ РАВНО СПЕШИТЬ НЕКОГДА. ШТАНЫ, НАДЕЮСЬ СУХИЕ? ХА‑ХА…

Голограмма невесело улыбнулась.

– МАГИЯ – ЭТО ПРОКЛЯТИЕ. ДА, ДА, НЕ СМЕЙСЯ! МАГИЯ НИЧЕГО ХОРОШЕГО НИ ПРИНЕСЛА В ЭТОТ МИР. ТОЛЬКО ПЛОХОЕ, ОЧЕНЬ ПЛОХОЕ. НЕ СМЕЙСЯ, НИЧЕГО СМЕШНОГО В МОИХ СЛОВАХ НЕТ. МАГИЯ – ЭТО АБСОЛЮТНОЕ ЗЛО, КОТОРОЕ СТАЛО БЕЗЖАЛОСТНЫМ ОРУДИЕМ В РУКАХ НЕБОЛЬШОЙ ЧАСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. ЭТО НЕПРАВИЛЬНО, НЕ СПРАВЕДЛИВО, ПУТЬ В НИКУДА… НО Я ВСЕ ИСПРАВЛЮ, – голограмма мигнула и на какое‑то время растворилась в воздухе. – НАДЕЮСЬ, ВСЕ ИСПРАВЛЮ… ЕСЛИ ЕЩЕ НЕ ПОЗДНО…

Ситуация закручивалась все круче и круче, отчего становилось совсем невмоготу. Алексей медленно поднялся с пола и подошел к голограмме. Слова Бельского находили отклик в его душе, вытаскивая из глубин памяти воспоминания о его мире. Действительно, сделала ли магия этот мир счастливее, справедливее и человечнее, в конце концов? Нет! Тогда, на кой черт нужна эта магия?! Чтобы кто‑то лучше жил, сытно ел и сладко спал?

– … Я УЧЕНЫЙ, МОЙ ДРУГ. СМЕЮ НАДЕЯТЬСЯ, ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ УЧЕНЫЙ ДЛЯ ЭТОГО МИРА. Я ПРИДУМАЛ ДВА ПУТИ РЕШЕНИЯ ЭТОГО ВОПРОСА, – со вздохом рассказывал Бельский. – ПЕРВЫЙ ВНУТРЕННИЙ, ВТОРОЙ ВНЕШНИЙ…