Текст книги "Волшебный оазис"

Автор книги: Румелия Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 8

Рассвет медленно окрашивал небо лимонным цветом. Вдоль улицы дул прохладный легкий ветерок, и три «лендровера» стояли наготове. Сью с отцом ждали возле своей машины. Нетерпеливо расхаживая и потирая руки, отец был единственным веселым человеком в группе.

Сью, делая вид, что озябла, за все утро ни разу не улыбнулась. Хаджи, вероятно получивший хорошую головомойку за то, что повел ее с собой вчера вечером, с виноватым видом осматривал машины. Мэтт был мрачен и сосредоточен. С бесстрастным лицом он открыл Сью дверь. Она приняла его помощь с таким же непроницаемым видом.

Луи, появившийся в выцветшей ночной пижаме и шлепанцах, пожал на прощание руку отцу и пожаловался, что теперь, когда они уедут, единственные постояльцы, на которых он может рассчитывать, – это продавцы фиников и проезжие чиновники. Его усы, шевелящиеся на ветру, висели ниже обычного.

К середине утра путешественники снова выехали на верблюжий путь и, когда вдали показались деревни, вернулись к прежнему образу жизни. Мэтт с Хаджи занимались проблемами проведения электричества, а Сью, когда могла, ходила с отцом делать закупки. На стоянке все собирались, только чтобы поесть да поспать.

Оазисы сменялись один за другим. В Рабате, крупном поселке с оживленной главной улицей, они пересели на верблюдов. Мэтт оставил «лендроверы» на попечение местного чиновника и его помощников, которые должны были перегнать их к пустынной дороге, чтобы путешественники могли забрать машины на обратном пути.

Взвалив на трех верблюдов все снаряжение, необходимое для жилья и работы, и минимум личных вещей, они шли вдоль высохшего русла реки, усыпанного камнями и булыжниками. Высокие берега иногда делали дорогу узкой, как ручеек. Изредка попадались обширные равнины с деревнями, затерянными в зелени пальм.

Сью быстро привыкла к раскачивающимся движениям верблюда. Она обучилась искусству садиться в дамское седло, когда он становился на колени, и держаться, когда он неуклюже поднимался. Мэтт в таких случаях всегда находился рядом и поддерживал ее. Если они ехали по горной дороге, он шел впереди, держа ее верблюда за вожжи. Хаджи, ведя двух вьючных животных, шел пешком и болтал с отцом, которому езда на верблюде доставляла такое же наслаждение, как и вообще все новое.

Они двигались от оазиса к оазису. Глядя на отца, Сью иногда спрашивала себя, уменьшится ли когда-нибудь в нем ненасытный интерес к людям и жизни? Хотя они купили в этом уголке мира все, что им понадобится для торговли, он постоянно ждал, что принесет следующая остановка, и был всегда готов исследовать новую деревню и познакомиться с новыми людьми.

Иногда, глядя на отца, Сью молила Бога, чтобы его внутренняя энергия не шла вразрез с физическим состоянием. И хотя он улыбался и проявлял интерес ко всему, вечерами она нередко замечала, что у него изнуренный вид. От его слабости у нее временами щемило сердце. Не единожды, когда бывали разбиты легкие хлопчатые палатки, Сью видела, как внимательно смотрит на отца Мэтт.

Однажды утром, проехав совсем немного, Сью заметила, что отец, едущий рядом с ней, особенно вял. Несколько раз он снимал шляпу, отирал лоб и добродушно говорил:

– Сегодня, кажется, жарче обычного!

Сью же утренний ветер казался прохладным. Она знала, что Мэтт не поедет по руслу реки в разгар дневной жары, но услышала, как он, ведя ее верблюда, согласился.

– Действительно жарко! – Потом посмотрел на отца, взглянул на небо и задумчиво проговорил: – Слишком жарко, чтобы ехать дальше. Может быть, разумнее пораньше разбить лагерь и дать несколько часов отдохнуть ногам?

Отец вяло кивнул. Сью посмотрела на Мэтта, и тот понял: она благодарна, что отец для него важнее рабочего графика.

Они остановились в том месте, где одна сторона равнины простиралась до горизонта, а другая переходила в многоярусные плато, заросшие травой. Основания плато были испещрены отверстиями пещер. Где-то в центре равнины виднелись заросли финиковых пальм. По скалам текла вода, создавая у основания множество водоемов.

Пока Хаджи привязывал верблюдов, Мэтт распаковывал гамаки, заменяющие Сью и отцу постели. Привязав гамак между деревьями, он сказал отцу:

– Отличное место! Отдохнуть пару деньков не повредит!

– Здесь можно сделать прекрасную стоянку, – поддержал его отец, глядя, как Мэтт надувает резиновый матрас.

Чуть позже, когда Мэтт с Хаджи пошли разбивать лагерь немного поодаль, Сью увидела, с каким удовольствием отец опустился в качающуюся постель и сразу же задремал. Это было совершенно не похоже на него, но пусть он хоть немного отдохнет!

Расположившись на песке, она привела в порядок его небольшой чемодан, а затем и свой. За водоемами Сью слышала голос Мэтта, отдающего какой-то приказ Хаджи. У нее слегка задрожали руки: как ей удастся справиться со своими чувствами в последующие два дня?

С того вечера в Тахуфе Сью удалось заглушить их, занимаясь вместе с отцом закупками и постоянно пребывая в движении. Но здесь, в уединенном месте, в течение целых двух дней… как она вынесет близость Мэтта?

Ее пальцы сжали кожаную папку, которую она всегда возила с собой. Там лежало все необходимое для рисования. Сью часто подумывала о том, чтобы сделать несколько рисунков пещер, а потом повесить их в магазине. И сейчас пальцы быстро нашли бумагу, карандаш. У нее будет идеальное занятие, пока они снова не тронутся в путь.

Тихонько отойдя от гамака отца, Сью пошла по долине, выбирая наиболее подходящее место для работы. На камнях у подножия скал она обнаружила изображения животных и каких-то рогатых фигур, верный признак того, что где-то рядом находятся и другие произведения искусства. Вскарабкавшись по крутой тропинке к отверстию одной из пещер, она нашла то, что искала.

Ее стены были почти сплошь разрисованы силуэтами людей, собак, коров, диких овец и сцен охоты. Два жирафа с пятнистыми шкурами, рыба, раскрашенная в темно-фиолетовый цвет, – именно это ей и требовалось.

Постаравшись получше запомнить цвет, Сью принялась копировать контуры. На ровных стенах пещеры работать было легко. Проблема заключалась в том, чтобы удерживать постоянно сползающую бумагу и не слишком крепко нажимать карандашом. По мере того как она работала, ее энтузиазм возрастал. Всему этому древнему искусству пустыни можно найти бесчисленное множество применений. Свет в пещеру падал так, как нужно, условия создались идеальные.

Полностью поглощенная работой, она не поднимала глаз, пока не услышала шаги снаружи. И только когда Мэтт, истекающий потом, с бледным лицом, вошел в пещеру, поняла, что, должно быть, отсутствовала довольно долго.

– Я полагал, мне удалось научить вас главному: никогда не уходить в пустыне одной! – рявкнул он.

Его мрачное настроение вернуло Сью к действительности.

– Вряд ли я ушла бы в слепящую жару песков, – съязвила она, пожав плечами.

Очень плохо, если он ее искал. Ему стоило лишь крикнуть. Но разумеется, Сью знала, что он не стал бы кричать, боясь потревожить ее отца.

– С вас станет, – взяв ее за руку, огрызнулся Мэтт. – Идемте.

– Не могу. – Сью высвободилась, словно его прикосновение обожгло ее. – Я копирую эти рисунки. Мне нужно сделать их как можно больше, чтобы украсить ими магазин.

Мэтт глубоко вздохнул и, скрипнув зубами, проворчал:

– Здесь нельзя копировать исторические картины, не получив предварительного разрешения.

Пусть кто-нибудь попробует помешать ей заниматься тем, что она находит интересным!

– Ну и у кого я должна просить его? Я пойду к нему! – бросив на него испепеляющий взгляд, раздраженно заявила Сью.

Засунув руки в карманы и отойдя ко входу в пещеру, Мэтт кивнул в сторону равнины и сообщил:

– Здесь безраздельно властвует шейх бен-Абдулла.

Она посмотрела туда же, куда смотрел он. Ей казалось, будто впереди только пальмы, но теперь, с более высокого уровня, Сью разглядела минареты и купола, возвышающиеся над деревьями.

– Что ж, я пойду и встречусь с ним, – выйдя из пещеры, заявила она. – Если отец еще отдыхает, пойду прямо сейчас.

Подойдя к гамаку и убедившись, что с отцом все в порядке, Сью отправилась в путь. Мэтт, переговорив с Хаджи, пошел за ней.

Ступая там, где листва пальм отбрасывала дрожащую тень на тропинку, она заметила, что теперь он ее не ведет за руку, а идет сзади в шаге от нее. Через некоторое время они вышли к деревне, где верблюд неохотно вращал ветряную мельницу, а женщины, закрытые чадрами, болтали возле колодца. Сью наверняка заблудилась бы среди грязных домов, но Мэтт указал ей на роскошное здание на краю рощи, за которым начиналась открытая пустыня.

– Похоже, здесь, – не без иронии заметил он, оглядев голубыми глазами сверкающие золотые купола и изысканные украшения.

Его настроение, видимо, изменилось.

У входа в сад перед зданием Мэтт заговорил с каким-то человеком в халате. Тот на несколько минут исчез, затем вернулся, что-то сообщил и открыл ворота.

Мэтт повернулся к Сью:

– Он согласился принять вас.

Их проводили по широким проходам через великолепные, роскошно декорированные залы, мимо охранников, у каждого из которых с плеча свисал длинный кривой кинжал, в огромное помещение, где вокруг низкого стола стояли диваны и пуфики.

– Шейх Абдулла один из богатейших людей в Сахаре, – объяснил Мэтт.

Несколько мгновений спустя зашуршала занавеска. Сью ожидала увидеть гордую, величественную фигуру. Но к ним вышел седобородый старик с милой улыбкой на лице. На нем был тюрбан, украшенный золотыми блестками, и богато расшитый халат.

Мэтт пошел ему навстречу. У Сью бешено заколотилось сердце, когда она увидела, как он с сияющей улыбкой подошел к шейху и заговорил с ним. Старик остановил свой взгляд на Сью, кивнул и без всяких формальностей уселся рядом с ней на широком диване. Он поприветствовал ее на чистейшем английском языке, спросил, как ее зовут и откуда она приехала. Шейх хотел знать о ней все.

Сью рассказала ему о магазине и о том, что, по ее мнению, пещерная живопись послужит хорошей рекламой для некоторых товаров. Пока они беседовали, а Мэтт, вытянув ноги, сидел на другом диване, босой слуга бесшумно прошел по толстому ковру, принес круглый серебряный поднос со стаканами. Затем на тележке привез серебряный чайник, сахар, чай, мяту и на их глазах приготовил чай.

Нельзя сказать, чтобы Сью пришелся по вкусу светло-коричневый напиток, особенно если учесть, что по традиции пили его из стаканов. Обжигая пальцы, она, конечно, выпила. О том, чтобы отказаться, не могло быть и речи.

В тот момент, когда Сью поставила стакан, тихо посмеиваясь вместе с шейхом над каким-то его замечанием, занавеска опять отодвинулась, и в комнату вошел молодой человек с сердитым лицом. Он вошел уверенной походкой и выпалил целую тираду по-арабски, прежде чем увидел сидящих на диване гостей. На мгновение молодой человек остановился. Затем снова рванулся вперед, и взгляд его темных карих глаз остановился на Сью. От прежнего хмурого выражения лица не осталось и следа.

– Мой сын, – представил его шейх, словно извиняясь за вторжение, и объяснил: – Ахмед сердится на меня, потому что я запретил ему сегодня идти на охоту.

Сью поняла, что речь идет об охоте на газелей, и порадовалась, что бедные животные останутся живы. Она посмотрела на сына шейха. Ему лет двадцать пять, он совершенно не похож на отца, одет в безупречно сшитый костюм из блестящего шелка, рубашку с галстуком, должно быть, все очень дорогое.

Мэтт встал молодому человеку навстречу, дружески пожал ему руку, но тот не сводил глаз с Сью. При первой возможности он сел рядом с ней и лениво обратился к отцу на безупречном английском:

– Меня не предупредили, что у тебя гости!

Старый шейх терпеливо объяснил сыну причину визита Мэтта и Сью. Прежде чем он кончил, Ахмед заявил, что Сью должна скопировать рисунки. Похоже, ее светлые волосы и лиловые глаза сделали свое дело. Он принялся рассказывать ей о своей учебе в Англии и Париже с явным желанием понравиться. Сью слушала вполуха, стараясь уловить разговор шейха с Мэттом о геологических изысканиях в этих краях.

Стараясь завладеть ее безраздельным вниманием, Ахмед взял ее за руку и, подняв с дивана, пригласил:

– Пойдемте, я покажу вам наш сад!

Когда, держась за руки, они шли по залу, Сью почувствовала на себе взгляд Мэтта. Перед высоким, широко открытым окном Ахмед указал на сад, поражающий своей красотой и дизайном. Всяческие деревья, от тропических до лиственных, затеняли ухоженные дорожки, по сторонам которых били фонтаны и музыкально журчали ручейки. Под солнцем сверкали красные пятна зарослей герани, а над водой склонялись чашеобразные цветки гибискуса.

Однако прекрасный сад не очень интересовал Ахмеда. Ему не терпелось возобновить разговор. Желая проявить снисходительность, Сью бочком села на широкий подоконник, чтобы видеть и его, и сад. Ахмед был таким же высоким, как ее отец, но имел несколько томный вид. Сью, привыкшую к энергичному, сильному Мэтту, такая томность несколько удивила.

Они, как часто бывает у молодежи, повели непринужденную беседу обо всем на свете.

Насколько Сью поняла, Ахмеду уже немало наскучила его жизнь. Судьбой ему предназначалось последовать по стопам отца и стать шейхом, но такая перспектива его нисколько не привлекала. Полностью западный человек, внешне и в привычках, он предпочитал городскую жизнь.

Ахмед предложил Сью прокатиться на новой, только что купленной им машине, но Сью со смехом отказалась, объяснив, что ей нужно вернуться в лагерь. Услышав, что там отдыхает ее отец, Ахмед стал настаивать, чтобы его перевезли во дворец.

– У нас здесь сорок комнат, и все они пустуют без дела, – сообщил он и лениво помахал рукой. – Какой в этом смысл?

Чтобы усилить свой аргумент, Ахмед пошел посоветоваться с отцом. Через несколько минут все было решено. Путешественникам разрешили располагать дворцом и садом сколь угодно долго.

Сью робко позволила Ахмеду отвезти ее в лагерь. Он вывел машину из гаража и открыл ей дверцу. Мэтт, сардонически скривив губы, сел на заднее сиденье. Сью объяснила, за какими водоемами находится лагерь. Ахмед отлично знал это место и подъехал почти к пальмам, к которым был привязан гамак.

Отец только что умылся. Сердце Сью сжалось при виде его пожелтевшего лица. Как хорошо, что она познакомилась с Ахмедом! Благодаря его великодушию теперь отец поживет в обстановке домашнего комфорта, который ему сейчас так необходим.

Она со смехом объяснила ему, что произошло, а Ахмед наклонился и пожал отцу Сью руку. Однако, несмотря на подробный отчет, Сью увидела, что отец ждет объяснений от Мэтта. Тот с усмешкой пожал плечами.

– Как вам понравится поспать на настоящей постели?

– Это мысль! – просиял отец.

И все же Сью чувствовала, что какой-то искорки ему не хватает. Она собрала вещи. Мэтт велел Хаджи начать собирать верблюдов, а затем протянул Сью ее чемодан и спокойно произнес:

– Увидимся позже.

Ахмед помог отцу сесть в машину, Сью устроилась впереди, и они снова со свистом помчались по пескам ко дворцу.

В комнате, обставленной роскошной мебелью и кроватью с балдахином на четырех столбах, Сью распаковала свои вещи, а потом пошла посмотреть, как разместили отца. Ему предоставили столь же роскошные апартаменты с выходом в сад. Отец уже раздобыл французскую газету и, когда она пришла, сидел в кресле и читал. Выглядел он уже не таким изможденным, и у нее немного отлегло от сердца.

Всю оставшуюся часть дня Ахмед не оставлял Сью. Они гуляли по саду, обедали. У нее чуть глаза не вылезли из орбит, когда она увидела целую зажаренную овцу, огромные пироги с голубями и яйцами и громадные пирамиды мороженого. Кроме встреч за столом, Сью мало видела Мэтта, но знала, что он с Хаджи проводит какие-то испытания там, где раньше стоял их лагерь.

Позже, вечером, когда стемнело, Ахмед показал Сью шикарные комнаты дворца, с томной улыбкой обращая ее внимание на бесценные сокровища, словно это был хлам, сваленный в подвал. Из усыпанной драгоценными камнями шкатулки он вынул кольцо стоимостью, вероятно, в тысячи фунтов, протянул его Сью и весело произнес:

– Возьмите! Оно ваше!

Сью отпрянула от него, словно обжегшись.

– Я не могу, Ахмед, – виновато улыбнулась она. – Правда, не могу!

Он добродушно пожал плечами и бросил кольцо обратно в шкатулку.

К полночи Ахмед, наконец, покинул ее, на французский манер поцеловав ей руку. Она, слегка покраснев, пошла пожелать спокойной ночи отцу. Тот лежал на роскошной кровати. Сью с болью в сердце поцеловала его сильно похудевшую щеку и удалилась к себе в комнату.

В этот день они больше не видели старого шейха. Сью полагала, что, встретившись с ней, он нарушил протокол, и, скорее всего, она его больше вообще не увидит.

На следующее утро Сью прежде всего подумала о пещерной живописи. Роскошь дворца и Ахмед отчасти отвлекли ее, но теперь она собиралась поработать несколько часов. Ахмед еще не появлялся, что облегчало ее задачу. Они с отцом позавтракали в саду возле его комнаты. К нему понемногу возвращалась прежняя веселость и интерес ко всему. Хотелось бы, чтобы скорее исчезла впалость щек. Сью ушла, а он пошел прогуляться по дорожкам сада, наклоняясь над каждым цветком.

Прогулка по деревне и через пальмовую рощу показалась треком после вчерашней быстрой езды по пескам. Когда Сью подошла к пещерам, Мэтт как раз грузил на верблюда какое-то тяжелое снаряжение. Она задумчиво посмотрела на его загорелое лицо и мускулистую фигуру. Неужели они не виделись всего несколько часов? Ей казалось, что много лет.

Когда Сью подошла поближе, Мэтт с натянутой улыбкой лениво осведомился:

– Как наша авантюристка?

– О, по-прежнему коллекционирует приключения, – весело отозвалась она, шествуя дальше и размахивая этюдником.

Чтобы отвлечься от созерцания грубой мужской фигуры на фоне примитивного пейзажа, Сью юркнула в пещеру и начала работать.

В середине утра какой-то грохот заставил ее выскочить наружу: огромный, ослепительно сверкающий трейлер медленно подкатил к пещерам. Вслед за ним подъехал новенький джип. В довершение на розовой, сверкающей машине появился Ахмед. Выйдя, он улыбнулся, посмотрел в лиловые глаза Сью и объявил:

– Теперь вы можете работать с комфортом. – Подав ей руку, он пригласил: – Входите!

Сью прошла мимо Мэтта, который должен был уехать в деревню, но задержался, заинтересовавшись проделкой Ахмеда.

Внутри трейлера, оборудованного под лабораторию, Ахмед показал на стопку бумаги, карандаши, краски и рабочий стол. Сью огляделась и расхохоталась. И все это из-за нескольких набросков? Это же безумие! Нелепость! Но вполне похоже на Ахмеда.

Мэтт тоже вошел в трейлер.

– Вот это мастерская! – оглядевшись, протянул он, затем иронично посмотрел на Сью, и губы его скривились в привычной усмешке.

Беспечно улыбнувшись, Ахмед положил ключи от трейлера и джипа на стол.

– На джипе вы можете ездить сюда и обратно, когда закончите работу. – Весело сверкнув темными глазами, он повернулся к двери. У Сью возникло предчувствие, что эта выходка не последняя. – Увидимся во дворце! – бросил Ахмед на прощание.

В окно трейлера Мэтт проследил, как отъехала розовая машина.

– Похоже, у вас появился бойфренд, – помолчав, усмехнулся он.

Ну и что? Его замечание разозлило Сью.

– Это закон природы! Это вполне понятно! Так же как ваша шикарная спутница-француженка в Алжире! – Начав, она уже не могла остановиться. – Которая была с вами в тот первый день на рынке и с которой я видела вас в «Отель Франсэ»!

– Даниэль? – уточнил Мэтт.

– Даниэль, – повторила Сью, сдерживая дрожь в голосе и наблюдая за ним. – Вы, наверное, все время думаете о ней?

– Все время. – Мэтт взял ключи, оставленные Ахмедом, и снова бросил их, криво улыбнувшись.

Сью почувствовала в его голосе боль. Она раздраженно отвернулась и заявила:

– Я больше не могу отлынивать от работы! Пора приниматься за дело!

– Неплохая идея, – недовольно согласился Мэтт и вышел.

Она слышала его голос. Должно быть, он беседовал с Хаджи где-то за трейлером. Взяв новенькие целлофановые листы и фломастеры, Сью вернулась в пещеру и работала там в тишине и одиночестве, пока не подошло время возвращаться во дворец. Мэтт стоял неподалеку от пещеры с сигаретой, наверное охраняя ее. Ни Хаджи, ни верблюда, который перевозил их снаряжение, поблизости не было.

К этому времени раздражение Сью прошло, сменившись тупой болью. Посмотрев на Мэтта, она прохладно улыбнулась и предложила:

– Подвезти?

Он кивнул и, садясь в машину, предупредил:

– Только смотрите, куда едете!

Сью резко повернулась к нему. Разумеется, это намек на тот случай, когда она чуть не перевернула «лендровер»! И тут же утонула во взгляде голубых глаз, сообразив, что он вспоминает о тех мгновениях, когда их прижало друг к другу. Сью отвернулась, завела мотор и поехала во дворец.

Во дворце ее опасение, что Ахмед готовит еще один сюрприз, оправдалось – все диваны и часть плиточного пола зала, где он ее встретил, были завалены грудами сверкающих, блестящих, ослепительных новых платьев. Пока Сью разглядывала яркие шелка, пенистый нейлон, крепдешин и кружева, Ахмед просто произнес:

– Это вам!

Она лишилась дара речи. Однако, потрогав пальцами воздушные ткани, смеясь, принялась его бранить:

– Ахмед, это же, наверное, стоит целого состояния!

– Тысячи состояний недостаточно для вашей красоты! – вкрадчиво отозвался он.

Смущенная его тоном, Сью взяла одно платье и приложила его к себе. Мэтт с непроницаемым видом прошел мимо нее и вышел через открытую дверь в сад, где сидели отец с Хаджи.

Разумеется, Сью понимала, что принимать такие подарки просто неприлично, но позже, рассматривая прекрасные наряды, уже развешенные в шкафу ее комнаты, решила не обижать Ахмеда и как-нибудь надеть одно из этих платьев. Но это произошло через несколько дней.

Однажды вечером, когда каждый занимался своим делом – отец, сидя в зале на диване, беседовал с Ахмедом, с которым прекрасно ладил, Мэтт возле небольшого стола в саду чистил инструменты, а Хаджи, как всегда, куда-то исчез, – она решила осуществить свой план. Удивляясь глазомеру Ахмеда, Сью выбрала кремовое шифоновое платье со струящейся юбкой до колен и великолепно облегающим фигуру лифом без бретелек, облачилась в него, нанесла легкий макияж, подушилась и спустилась вниз.

Она хотела эффектно появиться перед отцом и Ахмедом, но в дверях столкнулась с Мэттом, вернувшимся в дом.

Заставив себя улыбнуться, Сью повертелась перед ним и спросила:

– Ну, как я вам нравлюсь?

Мэтт молча осмотрел ее, а ей вдруг бросилось в глаза, что у него осунувшийся, изможденный вид. Раньше она этого не замечала. Помрачнев, он молча вернулся к столу в саду и продолжил работу.

Понаблюдав, Сью заметила, что он упаковывает инструменты в ящик. У нее вдруг защемило сердце. Закрыв ящик, Мэтт поднял его, посмотрел ей в глаза и сообщил:

– На рассвете мы с Хаджи уезжаем.

Почувствовав шум в ушах, Сью выразительно посмотрела в зал.

– Ваш отец знает, что у меня есть работа в деревнях к западу отсюда, – объяснил Мэтт и понес ящик во дворец.

Ком в горле не дал Сью ответить. Значит, именно так и должно быть? Мэтт был немногословен, но оба знали, что ей с отцом никто не помешает вернуться в Алжир, когда отец окончательно придет в себя. Хозяева дворца помогут им добраться до их «лендровера», оставленного за тысячи миль отсюда, а влияние шейха защитит от любых неприятностей с пустынными властями. Вот так. И она ничего не может изменить. Отцу нужен отдых, а Мэтта ждет работа.

Стараясь напустить на себя равнодушный вид, Сью пожала плечами, словно ничего не произошло. Но ей понадобились невероятные усилия, чтобы изобразить милейшую улыбку и весело отозваться:

– Что ж, счастливых изысканий!