Текст книги "Вперед к спасению души"
Автор книги: Роза Звягина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Глава 4
В приподнятом настроении Ксения уже собралась идти в бассейн, но тут зазвонил телефон.
Это была сестра Даша, она звонила уже несколько раз за эту неделю, но Ксеша упорно сбрасывала ее звонки, отписываясь СМСками, впрочем, и звонки отца она тоже игнорировала, но ему даже сообщений не писала. Считала достаточным, что разговаривала с подружками, оставшимися в ее родном городке, через которых передавала отцу приветы и заверения, что с ней все в порядке. Обида немного улеглась, и она наконец решила, что можно для начала поговорить с сестрой.
– Да.
– Ксеша, ну куда ты пропала? – сразу набросилась сестрица. – Отец с ума сходит! Почему ты на его звонки не отвечаешь?
Ксения немного недолюбливала старшую сестру, а с некоторых пор и отца.
– Даша, он не может сходить с ума. Он все время занят, – едко возразила она.
– Чем занят? – не поняла сестрица.
– Не чем, а кем. Своей новой, молодой женой, этой стервой Мариной. А то ты не знаешь?!
– Да, – согласилась Даша, – у нас та еще семейка…
– Ты правда считаешь, что это семья?! – с негодованием спросила Ксения. – А вот я так не думаю!
– Ты поэтому сбежала?
– Я сбежала потому, что эта гадина попросту изводила меня, пока мое терпение…
Ксеша услышала приближающиеся шаги.
– Все, пока, не могу больше говорить. Все расскажу при встрече.
– Ты хоть скажи, где ты? – обеспокоенно крикнула Даша.
– Со мной все в порядке. И передай отцу, я не вернусь.
Ксеша отключилась и повернулась, чтобы положить телефон на тумбочку, да так и застыла.
В дверях стояла ухоженная, яркая, молодая женщина лет тридцати в обалденно красивом платье. С ней Ксения была незнакома и видела впервые.
– Милочка, а ты почему не на банкете? – незнакомка приподняла искусно нарисованную бровь.
– На ка-ка-ком банкете? – испуганно пробормотала та и, попятившись, наткнулась на шкаф.
– Таком, – наступала на нее незнакомка. – Лида с Викой работают, Анна с ног сбилась, а ты тут прохлаждаешься и с подружками болтаешь?
– Так мне Анна Михайловна сказала…
– Что сказала? Пожалела и отпустила отдыхать? Никогда не поверю!
– Нет… Она велела…
Стервозная девица не стала слушать и перебила:
– Быстро на улицу! И надень парадную форму!
– На улицу? – удивилась Ксения.
– На заднем дворе, в патио готовится банкет, иди и работай, как все остальные. – Вредная девица посмотрела на часы. – Уже шестнадцать тридцать, а еще ничего не готово, а гости, между прочим, уже съезжаются! Бардак!
Она откинула длинную, гладкую прядь светлых волос за спину и с гордо поднятой головой вышла из комнаты.
Ксеша, застыв в недоумении, все еще стояла у шкафа. Кто эта девица? И почему так командует? Почему Лида о ней ничего не рассказывала?
Наконец она ожила, быстро переоделась и помчалась во внутренний дворик, который злая девица назвала модным словом "патио". Там уже были накрыты столики и собирались гости. Погода радовала едва греющим, но ярким солнцем, совсем близко, за раскидистыми, еще зелеными деревьями находился живописный берег залива. Ксения в который раз подивилась красоте этого места.
Стараясь незаметно пройти мимо гостей, она направилась в кухню к Анне, но на полпути вдруг увидела Матвея, который разговаривал с кем-то из гостей и весело смеялся. У нее непроизвольно застучало сердце. Она так хотела с ним поговорить! Но, конечно, не посмела подойти, ведь она здесь лишь прислуга.
Ксения повернулась и снова направилась к Анне, чтобы получить распоряжения, и тут кто-то схватил ее за руку.
– Ксеша, привет!
Она обернулась и, слегка покраснев, расплылась в улыбке. Перед ней стоял Матвей.
– Привет.
– Как твои дела? – Было заметно, что он тоже рад ее видеть.
– Хорошо, уже привыкла и мне нравится. Спасибо тебе, что помог с работой. А где же ты пропадал?
– Я часто в городе остаюсь, – кратко пояснил он.
– Понимаю, работа.
– Да, работа… А я, честно говоря, думал, ты уже сбежала.
– Почему?
– О, я знаю, какой несносной может быть мама. Да и от отца, наверняка досталось?
– Нет. Пока достается только от Анны Михайловны, – засмеялась Ксеша, – ну и еще от одной девушки, я не знаю, как ее зовут, но она такая злюка!
– Матвей! Вот ты где? – С милой улыбкой к ним подошла та самая злюка.
– Да, Арина, уже иду. – Он обнял девушку и поцеловал в щеку.
Ксения поджала губы, ожидая новых нападок, но та не обратила на нее никакого внимания.
– Пойдем, там Стрежины приехали. Роман Тимофеевич обещал нам в подарок место в центральном районе города, – глядя на Матвея с обожанием, проворковала Арина.
– Какое место? – не понял он.
– Ой, ну я же тебе говорила, Матюша. Место под мой новый салон.
– А, да, вспомнил. – Он обнял ее и повел в сторону столиков, расположенных под большим, белым шатром. – Ну, пойдем, поздороваемся.
Ксеша стояла в стороне и удивленно смотрела на парочку. Это что же получается, эта злюка – девушка Матвея? А может, жена? Ведь она ничего о нем не знала, но Лида не говорила, что он женат. Отчего-то ее это сильно раздосадовало и опечалило. Такой хороший, правильный человек и с такой неприятной, злой девицей… Она даже пожала плечами. Что между ними может быть общего?
К Ксении подошла Лида, она в парадной униформе лавировала среди гостей с подносом в руке.
– Ксения, что стоишь? Иди, помоги на кухне. Там Анна разрывается.
– Да-да, уже бегу…
Ксения не могла оторвать взгляд от несуразной пары.
– Чего смотришь? Нравится молодой Ковальский? Он всем нравится, – усмехнулась Лида и томно вздохнула. – Но он, как видишь, уже занят. Красавчик, правда?
Ксения неопределенно пожала плечами и пошла в дом. И почему Анна не сказала, что вечером надо помочь на кухне?
– Ты чего? – уставилась на нее Домовиха. – Уже убрала бассейн?
– Нет. Мне Арина велела идти и помочь с банкетом.
– Кто? Арина? – Анна рассмеялась. – Вот дает. Еще не хозяйка, а уже командует. Без тебя бы, неумехи, обошлись, – с неприязнью проворчала она. – Ну ладно, раз уж пришла, лишние руки не помешают.
– А она кто, эта Арина?
– Арина – невеста Матвея Борисовича. А праздник сегодня в честь их помолвки. Ну, хватит болтать, бери вот эти тарелки и неси на столики.
Праздник был в разгаре, звучала музыка, гости становились все веселее и говорили все громче, но тут хозяин дома попросил тишины.
Музыка стихла, и гости замолчали, обернувшись к импровизированной сцене, на которую вышел Борис Степанович.
– Дорогие друзья! Мы собрались здесь сегодня, чтобы…
В этот момент с берега донеслись громкие крики и женский визг.
Все, стоящие на поляне, обернулись и гурьбой кинулись туда. Там, у самого берега стояли несколько гостей и с ужасом смотрели на воду: на поверхности, медленно покачиваясь, плавала шляпа Ирэны, в которой она была на празднике. А на берегу, на песке, у самой кромки воды, лежала ее одежда.
Матвей растолкал всех и подошел поближе.
– Что случилось? Чье это?
И тут он увидел туфли матери, рядом лежала ее накидка, а сверху, прижатый камнем, белел листок бумаги.
К Матвею подошел Борис Степанович:
– Матвей, что здесь происходит?
Увидев одежду жены, он наклонился, поднял листок бумаги, сложенный вдвое, и развернул.
Красивым женским почерком на листочке было написано:
«Борис, прости, если сможешь. Я больше так жить не могу и не хочу. Прощай. Ирэна».
Глава 5
Через полчаса в доме уже была полиция, к воротам подъехала скорая помощь, а следом прибыли водолазы. Начались допросы, экспертизы и прочие следственные действия. Водолазы работали несколько часов, Борис Горинов бегал по берегу и требовал, чтобы они погружались снова и снова.
Только к утру все спецслужбы разъехались, отпустив вконец уставших гостей и обитателей дома. Вокруг воцарилась тишина. Давящая, мрачная, трагическая. Полиция ничего не смогла выяснить. Кто-то видел хозяйку дома среди гостей, а потом она просто исчезла. Ирэну так и не нашли…
Борис Степанович сидел в гостиной и, обхватив руками голову, раскачивался из стороны в сторону. Матвей нервно ходил из угла в угол, не находя себе места, а Арина как ни в чем не бывало сидела у столика, закинув ногу на ногу, и потягивала из бокала вино.
– Борис Степанович, вам принести успокоительное? – Анна Михайловна суетилась возле хозяина и пыталась помочь.
Он помотал готовой.
– Иди, Анна. Ничего не надо… Не могу поверить… – Он закрыл рукой глаза. – Зачем она это сделала? Я ведь любил ее.
Любил? Матвей пребывал в шоке. Между родителями все было настолько плохо, о какой любви могла идти речь? Не было любви, он точно знал, иначе мама не поступила бы с ним так… И все-таки Матвею было жаль отца, сердце разрывалось, глядя на него, но он лишь молча наблюдал его страдания.
– Матюша, надо вызвать Степана, – на секунду очнулся отец.
– Пап, зачем? Тело не нашли, значит, и похорон не будет.
– Как зачем? Это его мать! И потом… рано или поздно найдут…
– Хорошо, успокойся. Я сейчас позвоню, – Матвей подошел к отцу, сел рядом. – Я останусь с тобой?
– Не надо. Отвези Арину домой и останься в городе. А завтра… А что изменится завтра? Ничего. – Он снова уткнулся в ладони, плечи затряслись от беззвучных рыданий.
***
В единственный выходной, воскресенье, съездить в город Ксении не удалось, всем пришлось сидеть дома, так как следователь не разрешил никому отлучаться. Он приезжал каждый день, снова и снова опрашивая всех по очереди. Все ходили понурые и притихшие.
Борис Степанович бродил целыми днями по берегу в надежде найти тело жены или просто скорбел и прощался с ней, глядя на бескрайние воды, которые украли у него любимую жену.
Прошло несколько дней, страсти в доме поутихли, только Лида все еще громким, трагическим шепотом обсуждала случившееся и высказывала предположения.
– А мне кажется, что это не просто самоубийство.
– В смысле? – не поняла ее мысль Ксения.
– Ну, всякое бывает, – туманно пояснила Лида. – Не зря же ее объявили пропавшей без вести.
– Но, кажется, так положено, – возразила Ксеша.
– А вот я думаю, что ее убили. Ну представь у сына помолвка, а она в этот день решила покончить с собой?
– Да, вообще-то, неподходящий день для самоубийства, – согласилась Ксения.
– Она, конечно, не любила невесту сына, но что же, получается и сына не пожалела? А вот его она очень любила, боготворила просто, впрочем, как и старшего. Нет, все-таки я уверена, что ее убили. Вот только кто? Отношения с Борисом Степановичем были, конечно, не очень. Но он ведь не мог.
– Да ну, с чего ты взяла, что это мог быть он? – удивилась Ксения.
– Да потому, я слышала, как следователь говорил с Горинов. Они сравнивали почерк в записке с каким-то письмом Ирэны, и следователь сказал, что прощальная записка написана уж больно красиво, буковка к буковке. А человек, решивший себя убить, не смог бы написать таким твердым, ровным почерком.
– И что это значит? – Ксения удивленно смотрела на подругу.
– А то и значит. Либо кто-то подделал почерк, либо Ирэна давно написала эту записку, а кто-то ее выкрал и использовал в своих преступных целях. Точно тебе говорю, это убийство.
– Перестань, не выдумывай, – одернула болтливую подругу Ксеша, – никто ее не убивал. Она сама.
Девушку в очередной раз передернуло от всего случившегося. Она впервые столкнулась со смертью так близко и воспринимала все очень болезненно. Особенно ей было жалко Матвея, он каждый день приезжал навестить отца, который уже несколько дней никуда не выезжал и все время сидел на берегу или в своем кабинете.
А Матвей ходил по дому поникший, нервный и какой-то потерянный. Ксения очень сочувствовала ему, ведь это ужасно, когда не можешь даже попрощаться с матерью. Она пыталась подойти к нему несколько раз, чтобы выразить сочувствие, но он будто избегал ее, разговаривал официально и несколько отчужденно. Странно, обижалась Ксения, а ей показалось, что они подружились. Может, потому что теперь его неизменно сопровождала Арина? Невеста Матвея как тень ходила по дому с неизменным бокалом вина в руке. Горя на ее лице не было, впрочем, и сочувствия тоже.
А Лида тут же сообщила, что Ирэна настолько недолюбливала невесту сына, что они даже несколько раз повздорили, и Ирэна открыто сказала, что не желает видеть Арину в своем доме. Поэтому та редко показывалась, а теперь наконец место хозяйки дома освободилось, и Ариша входит в роль.
От такой перспективы Ксеше стало худо, если такое случится, то злобная девица точно выживет ее отсюда, а может, Ксения сама не выдержит и уйдет. В любом случае, настроение испортилось. Успокаивало лишь одно, Арина больше не цеплялась к ней и даже не замечала ее.
Девушка одернула себя, рано паниковать, надо заниматься делом. Сегодня по плану была уборка бассейна, и она, прихватив инвентарь, направилась туда.
Ей нравилось убираться в бассейне, там она была одна, никто не ходил, не мешал, можно было побыть в одиночестве и в тишине. Даже Домовиха ее не доставала, так как помещение находилось в противоположной стороне от кухни, да еще на нулевом этаже.
Ксения подошла к огромному телевизору на стене, включила тихую музыку, чтобы приятнее было работать, и подошла к огромному окну. Из окна открывался чудесный вид на берег залива: розовый горизонт, огромные валуны в воде, и тусклое вечернее солнце, играющее желто-розовыми бликами в темных волнах. Точь-в-точь, как в день исчезновения мамы Матвея. Отсюда была даже видна кромка песка, где лежала одежда Ирэны. Ксеша невольно поежилась и передернула печами.
Внезапно она услышала позади плеск воды и мужской голос:
– Какая очаровательная картина. Мне срочно нужна кисть!
Ксеша от испуга подпрыгнула, и, обернулась, посмотреть, откуда исходит голос, но нечаянно опрокинула ведро с мыльной пеной и, поскользнувшись, упала прямо в бассейн, смешно размахивая руками. Потеряв ориентиры в пространстве, она барахталась, понапрасну пытаясь нащупать дно.
Под высокими сводами бассейна раздался гомерический хохот, эхом отдаваясь по огромному помещению.
– Зря стараешься, здесь глубоко, – снова послышался низкий мужской голос.
И тут же ее подхватили руки, подтащили к краю бассейна и бесцеремонно подтолкнули вверх прямо под мягкое место.
Ксения вскочила и, спешно вытирая лицо мокрыми руками, уставилась на испугавшего ее мужчину. Над водой была видна лишь голова с мокрыми, волнистыми волосами и смеющиеся глаза на смуглом лице.
Она в растерянности смотрела на незнакомца и не знала, что ему сказать. Спасибо, что спас? Или накричать за то, что испугал? И как он так тихо плавал, что она не заметила, подивилась Ксеша.
– Прости, я не хотел тебя напугать, – прочитав ее мысли, ответил мужчина.
Он снова расхохотался, глядя на смешную мокрую девицу, с которой ручьем текла вода.
От этого издевательского смеха у Ксении задрожали губы, и чтобы не разреветься прямо здесь, она развернулась и побежала прочь.
А вслед сквозь смех неслось:
– Эй, малышка, куда же ты? Давай поплаваем вместе! Тебе понравится!
***
– Там, там… – Ксения примчалась на кухню к Анне.
– Что случилось? Где там? – всполошилась Домовиха и, глянув на девчонку, с негодованием хлопнула в ладоши. – Батюшки! Ксеша, ты почему такая мокрая? Ты же сейчас все здесь зальешь!
– Анна Михайловна, у нас в бассейне незнакомый мужчина плавает!
Анна посмотрела странно:
– В смысле? Живой плавает? Или…
Ксеша замахала руками:
– Конечно, живой. Он меня так напугал, что я… – Она не выдержала и все—таки заревела.
– Ну что ты, ей Богу, перепугала меня! Успокойся, это, наверное, Стёпушка, брат Матвея. Он часа два назад приехал. Бассейн – это его любимое место, – она засмеялась.
Ксения удивилась, честно говоря, она впервые видела, чтобы Домовиха смеялась и говорила так ласково.
– Не бойся его. Он странный, но удивительный, – все еще улыбаясь сообщила Анна.
– Да? – Ксения внезапно перестала реветь, ей показалась несуразной характеристика мужчины – странный и удивительный. – Брат?
– Да. Ты не знала, что у Матвея Борисовича есть старший брат? Он всего на три года старше, Матвею тридцать вот-вот будет, а Стёпушке тридцать три, возраст Христа, – с благоговением произнесла она.
– Знала. Но не видела еще ни разу. Но только почему он такой веселый? Почему смеется… – Она пожала плечами.
Действительно странный, у него горе, а он веселится, как ни в чем не бывало. И то, что Анна говорит о нем с такой любовью, тоже странно. Ксении казалось, что в этом доме домомучительница любит только хозяина – Бориса Степановича.
– Ну вот что, иди, переоденься, пока не замочила тут все. А потом беги на второй этаж и приберись в дальней комнате справа. Это комната Стёпушки. А я пока накормлю его ужином. Вика там убралась, но надо бы еще раз все освежить. Да поскорей убирайся, он, наверное, устал с дороги, захочет после ужина отдохнуть, – с нежностью в голосе сказала Анна, чем еще раз поразила Ксению.
Прибежав в свою комнату, девушка скинула мокрую одежду, кое-как вытерлась и быстро переодевшись побежала на второй этаж.
От встречи с братом Матвея у Ксении остался неприятный осадок. Не очень приятный мужчина, думала она, поднимаясь по лестнице, и с сожалением вздохнула, теперь даже в бассейне ей не побыть одной, только в своей маленькой комнате. Оставалось надеяться, что приехал он ненадолго.
Глава 6
Ксения без труда нашла нужную комнату, за это время она уже освоилась и полностью изучила планировку дома. Она не раз помогала Лиде с уборкой и знала, что крайняя справа комната, рядом с рабочим кабинетом Бориса Степановича принадлежит брату Матвея, Стефану. Теперь она с ним познакомилась лично. Да, неприятное знакомство. Она вспомнила его нахальный взгляд и издевательский смех. Ну до чего же неприятный, бестактный тип!
Ксения убиралась в комнате, на всякий случай оставив дверь приоткрытой, чтобы сразу уйти, если вдруг придет этот ненормальный. И тут из коридора послышались отдаленные голоса.
Один голос точно принадлежал Борису Степановичу, а другой… Наверное, Стефану, решила она и тут же поняла, что не ошиблась, так как голоса стали громче.
– Степан, пойдем в кабинет, нам надо поговорить.
Это говорил Горинов.
– Папа, пожалуйста, зови меня Стефан, – послышался в ответ голос того самого наглеца из бассейна. – Хотя бы в память о маме. Это ведь она меня так назвала при рождении, насколько я знаю.
– Да, назвала. Но ты русский, и имя у тебя должно быть русское.
Горинов всегда противился иностранщине, которая заполонила все вокруг.
– Я наполовину поляк, если ты забыл.
– И что? Это ужасно, что все русские слова заменяют на иностранные, и детей называют на иностранный лад, и компании, и все прочее!
Стефан рассмеялся и язвительно заметил:
– Папа, ты серьезно? Однако денежки иностранные ты любишь больше российских и отдыхать предпочитаешь исключительно в заморских странах.
Ксения слушала их разговор и не знала, что делать. Надо было сразу выйти, чтобы они не подумали, что она подслушивает, но теперь было поздно. Тогда она решила дождаться, когда они войдут в кабинет, и сразу быстренько улизнуть.
Но в кабинет собеседники не пошли, а остановились в коридоре прямо рядом с комнатой Стефана. И Ксеша, вместо того, чтобы показаться и не компрометировать себя, испугалась и притихла, понадеявшись, что они скоро уйдут.
– Ладно, все, – прервал отец. – Давай о деле… Я из-за всего, что случилось, плохо себя чувствую. В офисе не бываю…
– И что? – перебил строптивый сын. – Твой бизнес прекрасно крутится без тебя.
– Нет, ошибаешься! – горячился Горинов. – Бизнес требует постоянного внимания и личного присутствия. Потому и крутится, как часовой механизм, что я сутками пропадаю в компании. Пропадал… – Борис схватился за сердце и сел в кресло, стоящее в коридоре у окна.
– И что? Что ты от меня хочешь? Только не говори, что я должен идти и протирать штаны в твоем офисном кресле!
– Не протирать штаны, а руководить.
– Нет, папа. Сразу говорю, я не согласен.
– Что значит, не согласен?! – взревел отец. – Ты просто обязан помочь в трудную минуту!
– Я? Обязан? Это еще почему?
– Потому что я твой отец, а ты старший наследник!
– Нет, папа. Бизнес – это не мое, и ты это знаешь. Мы обсуждали это не раз. Я уже пробовал и понял, что никогда не возглавлю твою компанию. Пусть твой любимый сынок Матюша поработает. Он же помогает тебе и все знает?
– Но зачем я тебя учил?
– Папа, ты хотел меня выучить и выучил. А теперь я вырос и сам выбрал себе работу.
– Да! Я вижу, ты выбрал себе достойное занятие…
Стефан снова перебил:
– Это мой выбор! Я вас с Матвеем не осуждаю за ваш выбор! Так и вы будьте добры, уважайте мой! И хватит папа, я не желаю больше говорить на эту тему!
Стефан развернулся, направившись прямиком в свою комнату, вошел и в сердцах хлопнул дверью. Затем повернулся и тут прямо перед собой увидел «прекрасное виденье». Девчонка из бассейна стояла у окна, прижав к себе швабру, как родную, и виновато хлопала глазами.
– Эй, а ты что здесь делаешь? – Стефан был в гневе и начал на нее наступать.
– Я… я… я убиралась.
Он подошел вплотную, и посмотрел на нее сверху вниз.
– Убралась?!
– Да, я уже почти закончила, п-п-простите, ухожу уже… – Она отпустила наконец швабру, которая с грохотом упала, и попятилась к двери.
– Стоять! – приказал он и схватил ее за руку. – Это что?
Он смотрел на нее гипнотическим, злым взглядом, при этом указывая на упавшую швабру.
А она застыла, глядя на него, как кролик на удава и молчала.
– Я спрашиваю тебя, – все больше горячился Стефан, – что это такое?!
– Швабра, – честно ответила она, продолжая хлопать глазами. Губы задрожали от ужаса и обиды.
А он, посмотрев на нее, внезапно сменил выражение лица, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
– Забирай, и чтобы через секунду твоего духа тут не было!
Ксения схватила швабру и пулей вылетела из комнаты, не помня себя, добежала до лестницы и через две ступеньки скатилась вниз, угодив прямо в объятия Матвея, который как раз поднимался наверх.
– Ксеша? Что случилось? Ты увидела приведение?
– Нет, – она замотала головой, – всего лишь твоего брата, – у нее снова задрожали губы.
– Он обидел тебя?
– Я сама виновата, – призналась девушка.
Она поморгала глазами, пытаясь сдержать слезы. Ей очень не хотелось, чтобы он подумал, что она истеричка, и Ксения, прямо со шваброй в руках стремглав выскочила из дома во внутренний дворик.
– Ксеша! Ксеша, постой! – Матвей бросился следом за ней.
Но она сразу свернула за угол дома, скрывшись за густым кустарником, и, бросив наконец злосчастную швабру, побежала к берегу. Там, укрывшись за ивами и, усевшись прямо на песок, дала волю слезам. Ей было ужасно стыдно, что ее застали в таком двусмысленном положении, только ведь она сама виновата. Надо было сразу показаться. Но она ничего такого не услышала. Никаких секретов. Она вспомнила наказ Матвея в самый первый день, что надо быть немой и глухой. А она и не собиралась никому рассказывать, даже Лиде. Да и о чем говорить? Что у Горинова противный, непослушный сын? Ничего удивительного, что ожидать от этого надменного, высокомерного человека? Хотя она и сама не ангел, с отцом еще похуже, бывало, разговаривала.
Ксения долго бродила по берегу, пытаясь успокоиться, в конце концов она решила пойти и попросить прощения у Стефана. Ей не хотелось терять работу из-за собственной глупости.
– Вот ты где?
Ксеша обернулась, к ней шел Матвей.
Она поспешно вытерла глаза и пригладила рукой волосы. Снова она в таком неприглядном виде, хотя какая разница? У нее никаких шансов. Он такой красавчик, и богат, и образован, и невеста у него есть.
Она нервно вздохнула и улыбнулась:
– Привет.
– Привет. Пойдем сядем и поговорим.
Они направились к скамейке, стоящей на берегу недалеко от дома.
Потихоньку начинало смеркаться, и с залива подул прохладный ветер. Но вид был очень живописный и романтичный, отметила Ксеша. Усевшись на скамейку, она отодвинулась подальше от Матвея. Не хватало еще, чтобы их увидела Арина.
– Ну, расскажи, что случилось? Из-за чего ты так расстроилась?
– Ничего, не обращай внимания. – Ей все еще было стыдно, и совсем не хотелось говорить о неприятном инциденте.
– Брось, не стесняйся, – понял он ее смущение. – Я привел тебя в этот дом, поэтому должен тебе помогать и защищать. Тебя Стефан обидел?
– Нет, – соврала Ксения.
– Да ладно, – не поверил Матвей. – Только он мог довести несчастную, милую девчонку до слез. Это в его духе.
Она посмотрела на него с обожанием, понятно, что он просто утешает ее, но было приятно слышать, что он считает ее милой.
– Просто я убирала в комнате твоего брата, – все-таки решила сознаться она, – и нечаянно услышала его ссору с Борисом Степановичем. А Стефан застал меня в своей комнате и… – Она сглотнула слезы.
– И что? – Матвей напрягся и сжал кулаки. – Неужели братец позволил себе лишнее?
– Нет! Что ты! Нет. Просто покричал маленько и только… Просто он такой злой и высокомерный, совсем не такой, как ты. – Она с нежностью посмотрела на Матвея и тут же отвела взгляд. – Но я ведь сама виновата, и потом, он ведь хозяин и имеет право…
– Еще чего! Я поговорю с ним. Конечно, он не имеет никакого права кричать на персонал, – неизвестно из-за чего разозлился вдруг Матвей.
– Ой, пожалуйста, не говори ему ничего, – Ксения машинально положила свою руку на руку Матвея и тут же отдернула ее.
А он взял ее руку в свою и легонько сжал:
– Ты его не бойся, он только с виду такой грозный, а на самом деле… Он просто расстроен из-за потери мамы.
– Да? – Ксеша удивленно посмотрела на него, ей совсем так не показалось.
Она тихонько вытащила свою руку и встала.
– Пожалуйста, не говори ему ничего. Вдруг он разозлится, что я тебе нажаловалась? Мне бы не хотелось потерять эту работу. Мне здесь очень нравится.
– Правда? Я очень рад, – Матвей и правда обрадовался. – Ладно, я ничего ему не скажу, раз ты просишь. И никто тебя не уволит из-за такой ерунды, не переживай.
Не торопясь они направились к дому.
Матвей с Ксенией вошли в гостиную, да так и застыли на пороге. На диване в полумраке ночного освещения сидели Стефан и Арина. На столике у дивана стояла тарелочка с нарезанным лимоном, пустая бутылка коньяка и два бокала.
И все бы ничего, но всю эту обстановку дополняла очаровательная и романтичная картина: невеста Матвея сидела на коленях у Стефана, нежно обняв за шею и прильнув к его губам.
