Текст книги "Киборглюбовница. Часть первая (СИ)"
Автор книги: Роузи Кукла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Глава 11. Случай, исправляет ошибку
После разговора и обещаний главе фирмы, об исправлении ошибки, ему предоставили все возможности для успешной работы. Его поселили на уединенной резиденции главы корпорации, и он целыми днями наслаждался природой и комфортом. А еще, он просто гордился своими успехами и умениями. Тогда ему впервые пришла в голову мысль, что он не такой как все и о том, что он просто гений! Да, да! Он самый настоящий гений! Ведь никому до него не удавалось так развеселить весь мир и все окружение Японии и в то же время, так удовлетворить и такое множество самых разнообразных вкусов и тел.
– Нет! Я действительно гениален! – В одиночестве говорил он себе. – Это все я! Я! И без меня им не выбраться. Мне обязательно надо поторговаться с ними и пусть они мне заплатят! Заплатят за все незаслуженные унижения и оскорбления. Ведь я же их предупреждал! Не послушали? Так, теперь заплатите! По-настоящему заплатите, как гению!
И потом, спустя много лет он с сожалением вспоминал свои юные и необузданные годы. Вспомнил, как он простудился и начал кашлять, а еще эти сопли. Да, вид прямо скажем, не гениальный. Но это его и натолкнуло на мысль. А, что, если и его разработку заставить болеть и чихать! И что бы с соплями все было. Непременно с этими противными и не проходящими соплями. Посмотрим, как с таким вы справитесь?
Он рассмеялся, когда вспомнил об этом. Его вирус сделал свое дело. Никто уже не хотел иметь секс с больными и кашляющими, а тем более, с сопливыми!
И ему тогда заплатили! Очень хорошо заплатили! И его же ославили и сделали самым известным биоинженером. Спасибо за то и за это! А все-таки Японцы хорошие парни. Подумал он. Только уж больно серьезно в куклы играются!
Наконец он закончил. А вернее сказать, прекратил истреблять в ее мозгах все эти не присущие женщине поведенческие функции. Остальное, решил он, она дополнит сама по мере своего развития и самосовершенствования. Этими функциями он особенно гордился, потому, что до сих пор ни один биоробот не мог самосовершенствоваться. И это был его первый эксперимент.
Случай! Нелепая случайность, о которой он сперва, даже не заметил.
Но сгустки бионервов, отвечающих за самосовершенствование непреднамеренно соединились с участками мозга, отвечающим за удовлетворение сексуальных потребностей. Именно этому нелепому соединению он потом будет обязан всей своей карьерой и поплатится за это самой дорогой платой.
Но пока он предвкушал удовольствие от предстоящего общения с ней и ее обучения. Конечно же! Все можно было оставить таким, каким она создана, но профессор задумал, что она станет для него не только предметом утех, но предметом его эстетического удовольствия и поводом для незабываемого удовлетворения. Поэтому он сразу же решил, что сам лично и по особым программам возьмется за ее воспитание и обучение.
Глава 12. Правила женского поведения
Открываю глаза. О! Как же прекрасно все выглядит! И этот симпатичный очкарик, что разглядывает меня. Ба! Да я же совсем, совсем обнажена. Как это мило! Сейчас я хорошенечко рассмотрю свое новое тело.
Она, не обращая на него никакого внимания, грациозно соскакивает с хирургического стола и легкой походкой, все еще неуверенной, но, уже покачивая бедрами, стремительно и легко выходит из операционного бокса. Все происходит так стремительно, что профессор только спустя несколько секунд бросается за ней следом. Ищет ее и не находит.
– Вот, же, черт! Куда же она могла запропаститься? Ведь же она совсем еще маленькая и ничему не обученная. С ней может бог знает что случиться?!
Его внимание привлек звон и стук из соседней комнаты. Он тут же метнулся к двери и замер от изумления. Она стоит перед зеркалом и старательно намазывает губки на своем милом личике раствором бриллиантового антисептика. Подарок от русского университета. При этом у нее по ногам бегут струйки, а она их как будто бы даже не замечает.
Писается прямо под себя. Замечает профессор. Надо же было мне ее научить и как же это я так, об этом я даже не подумал?
– Что! Что же ты делаешь? Разве же можно этим красить губы? Это же…
Я смеряю его, этого пугливого очкарика пренебрежительным взглядом и медленно так и с расстановкой и спокойно ему отвечаю.
– Что же вы беспокоитесь? Я ведь всего– то хочу лишь подправить и сделать более яркими свои великолепные губки. А вы не находите? Вам они нравятся? Да, кстати, я с вами, совсем, не знакома. А как с вами мне познакомиться ближе, милый очкарик?
Я наклоняюсь и слегка прикасаюсь к его лысеющей голове, оставляя на ней следы великолепной и неповторимой помадки.
А ведь он ничего! Несмотря на его обалденный вид, я чувствую за этим мощный сексуальный потенциал и неудовлетворенность. А ведь, точно! Сейчас я его распробую!
– Что ты! Что ты творишь? Противная девчонка! Ну, скажи мне не милость, зачем ты себе губы испачкала и еще и меня ими поцеловала? А почему же ты даже не просишься, а писаешь?
– Ну что же ты переживаешь? Лучше иди ко мне ближе. Ты, что же не чувствуешь моего возбуждения, котик?
– Я, я… – Лепечет он. – Я тебе запрещаю разговаривать со мной в таком тоне! Сейчас же иди на свое место и ложись. Я ведь еще не закончил с тобой и у тебя все мозги могут вывалиться по дороге из черепной коробки! Ну, же!
Мне обидно, но почему – то приходится ему подчиняться. И пока я плетусь за ним, все прикидываю свои шансы на удовлетворение с ним.
– А ведь он ничего. Особенно, когда разгневался. Мне понравилась его реакция и манера поведения. Она агрессивна! Очень агрессивна, и это мне больше всего в нем понравилось.
Потом он возится с чем-то на моей голове и все время что-то проговаривает. Мне приятны его прикосновения, и я млею от этих ощущений от его прикасаний и даже болезненных вторжений. А потом что-то щелкнуло и я уже ничего не слышу и не вижу. Я вообще не ощущаю себя.
– А теперь, открываем глазки! Моя прелесть! – Слышу чей-то приятный голос.
Смотрю и вижу только это красивое лицо за очками.
– Это что? Где я?
– Не волнуйся моя детка! Ты дома и мы с тобой сейчас начнем восстанавливать наши возможности.
– А почему? Почему мне надо их восстанавливать? Я, что? Я умерла? Или же я так сильно болела?
– Ну, да! – Говорит он и ласково смотрит в мои глаза все проникающим светом.
Ты болела и настолько сильно, что теперь тебе надо все будет осваивать заново.
– А что? Что я должна освоить? Это не будет для меня больно, доктор?
– И вовсе я и не доктор!
– А кто же тогда вы? Только не говорите, что вы меня даже не знаете. Я этого просто не перенесу. И потом. Мне с вами очень просто и легко. Помогите мне, пожалуйста, я хочу в туалет. Извините, это, кажется, так называется?
– Да. Давай же я тебя провожу.
– Ну, что вы! Пожалуйста, я все сделаю сама.
Встаю и с его помощью медленно бреду. Он меня нежно придерживает и почти волочит на себе. Ага. Вот это то, что мне надо. Сейчас я, сейчас.
– А почему вы стоите и не уходите. Почему смотрите и ждете? Пожалуйста, оставьте меня одну. Мне так надо! Простите.
– Так! Пальчиками, большим и указательным раздвигаю губки и…
Присела и с удовлетворением расслабляюсь. Из меня веселой и брызгающей струйкой шумно вылетает чуть мутноватая и горячая влага. И пока происходит сам процесс, мне почему-то становится смешно от того, что все, что я делаю, сначала как бы озвучивается в моей голове посторонним голосом, который звучит так нелепо. Ну, это еще ничего, замечаю я. Ага! Внутренний голос подсказывает, что надо хорошенечко и аккуратно подтереться. Смешно же! Нет, правда! И что это за внутренний голос такой, и откуда он взялся?
Он стоит передо мной и не замечает, что мешает мне спокойно выйти из туалета. Смотрит мне на ноги и старается заглянуть между ног. Вот же! И с чего бы такое нахальство?
Потом начинается наше взаимное притяжение. Стоило ему только со мной заговорить, как у меня словно бы мурашки побежали по коже. Пока я не совсем понимаю то, о чем он мне говорит. Но его голос? Он меня просто завораживает и вызывает какое-то внутреннее волнение. От чего бы это? Что это за такое волнение и почему? Но пока я ничего не понимаю, да и не стараюсь понять, хотя он так настойчиво и уверенно все говорит и говорит мне о чем-то. Наконец он замолкает и смотрит вопросительно.
– Ну, что, детка! Тебе все понятно?
Не желая его обидеть, я, молча, киваю головой, так подсказывает мне внутренний голос. Хотя о чем это он? Даже не могу и припомнить!
Глава 13. Настоящая женщина
Потом начались мои мучения и разочарования. Он, как он просил его называть Любимый, стал мне показывать и рассказывать все о том, что мне следует одевать и как это надо делать. С трусиками я справляюсь легко, а вот с этими чашечками и этими лямочками и застежками, то с ними просто беда. Мне неудобно, и когда я, с его помощью все-таки заталкиваю, в эти самые чашечки свою великолепную грудь, то сразу чувствую, что этот бюстгальтер, как он его называет, меня просто душит. Пока я сама не могу застегнуть там, за спиной эту противную застежку и он мне помогает, сдавливая этим самым бюстиком, так я его называю, мою грудную клетку. Он говорит мне, что купит другую модель, у которой застежки спереди, а пока просит терпеть. Но лямки, что наброшены на мои плечи давят, грудь не может в полной мере вздохнуть. Что вообще все это значит? Для чего мне такие мучения? Спрашиваю, и он мне долго и нудно объясняет. Говорит, что грудь у женщины это не только ее украшение, но прежде всего это орган для связи матери с ребенком, это его кормовая база на первые месяцы жизни после рождения.
– Какого ребенка? И какой такой связи и, причем тут рождение?
Все эти вопросы я задаю ему сразу же, и он замолкает и обиженно хлопает ресницами, а потом восклицает.
– Ах, да! Действительно причем здесь ты и рождение, да и кормление ребенка! Прости меня, что-то я слишком увлекся. Лучше давай познакомимся с твоим гардеробом.
А потом. Потом я стараюсь, запомнит названия этих дивных и нежных изделий из мягких и красивых тканей. Я часа два провозилась, примеряя и натягивая, стаскивая и рассматривая мою новую нижнюю одежду. Оказывается, что это всего лишь полдела, потому, что поверх ее надо еще надевать все это волшебное великолепие. Я жалею его, а сама бы часами все возилась бы и примеряла и то, вот и это. И что странно? Как только я облачаюсь в красивое белье и платье я вся словно подтягиваюсь и выпрямляюсь, да и настроение у меня заметно улучшается. Уф! Кажется не только он, мой Любимый, но и я устаю. А жаль! Мне бы еще вон то, померить и вот это. Прошу его, но он протестует и говорит, что всему свое время. Но, как это? Я что-то его даже не понимаю?
Одеваясь проще, как он мне говорит, мы следуем по комнатам его дома. Но он мне говорит, что этот дом наш. А как это? Он его, и он в то же время наш? Не сильно обязываюсь и не нагружаю память, а просто следую за ним буквально по пятам, но все равно, как только он исчезает я тут же, сбиваюсь и теряюсь за поворотом. Интересно? Куда же мне идти? Вроде бы мы вышли с той стороны, или может быть с этой? От его неожиданного выхода я вздрагиваю и пугаюсь. А он же наоборот. Он сразу же, как видит мою реакцию, то сразу же весело смеется.
– Вот теперь-то я вижу, что ты становишься настоящей женщиной! Только они могут вздрагивать и пугаться своих мужчин в собственном доме! Это же надо!
Я и этого не пойму. От чего это ему так становится радостно. Ведь он же своим внезапным появлением напугал меня так, что я даже почувствовала, что в моих трусиках не все так уж стало уютно. А ему, видите – ли, весело?
Дом большой и пока что я не стараюсь запомнить расположения комнат и их назначений. Только твердо запоминаю, где же находится спальная комната и где туалет. И мне пока что этого даже достаточно. Устаю от всего этого и прошу меня провести в свои комнаты, так подсказывает мне внутренний голос. Наконец-то я одна!
И теперь я могу сразу же раздеться. С удовольствием сбрасываю с себя эти стягивающие бретельки, удушающий бюстгальтер и вообще сбрасываю всякую одежду и хожу по комнате полностью обнаженная. Мне приятно шагать, ощущая, как в такт моих шагов слегка покачиваются мои груди. Они прекрасны и груди и ощущения, мне от этого замечательно и спокойно, немного волнительно на душе от ощущений своего обнаженного тела. Хожу и все время посматриваю на свое отражение в зеркале. Особенно мне нравится видеть, как колыхаются груди при быстрых разворотах тела. Я еще и еще раз шагаю, а потом резко оборачиваюсь. О как приятно! А как я красива! Это надо же? Изучаю все, что есть в комнате. Этой моей комнате, но пока что всего не могу даже понять. Для чего и что это? Однако большое зеркало с маленькой и низенькой табуреточкой меня сразу же очаровывают. Присаживаюсь и с удовольствием рассматриваю свое отражение. А я ведь красивая? И даже очень! Руками невольно трогаю свое тело, и сразу же будто горячей волной по всему телу пробегает нервная и волнующая дрожь. Ой! Ой! Как же это приятно! А лицо? Мое великолепное личико! Разве же я не красавица? А волосы? Мне в себе самой все нравиться и я очаровываюсь красотой своего тела и им любуюсь. Очень близко припадаю к зеркалу и в какое-то мгновение вдруг все, что вижу, перед собой сильно искажается. Но это только мгновение, а затем я опять все отчетливо вижу на своем лице. И эти красивые карие глаза, с большими и густыми ресницами и маленький, но вполне приличный и слегка вздернутый носик и губки. Верхняя губка, слегка оттопыренная двумя мягкими полуволнами, а нижняя толстенькая и пухленькая. Провожу по ним языком и ощущаю приятную влагу. Мне хочется их целовать, но я встречаюсь только с прохладой зеркала. Но все равно, мне приятно осознавать, что и меня ведь могут поцеловать в ответном поцелуе. Ну, а моя шея и грудь? Без волнения я не могу к ним притрагиваться. Повела самыми подушечками пальцев и сразу же почувствовала, как во мне затрепетали жилки и вены. Кожа сразу же слегка покраснела. Смотрю и не налюбуюсь, а себя.
– Это же надо? Такое у меня красивое тело! Интересно, в кого оно это тело? Кто же меня такой вырастил и сделал? Постойте, постойте. Как это сделал? Так не бывает! Родил! Да, да, именно! Кто же меня такую красивую родил? Спрошу у Любимого, обязательно.
Размышляю и пытаюсь хоть что-то вспомнить о своем детстве. Ничего в ум не приходит. Обидно! Ну, хотя бы какой-то случай или просто событие? Нет, ничего не припоминается. А жаль! А может, что-то есть в записях? Сейчас поищу. И я начинаю рыться в своих вещах в поисках ответов на свои вопросы. За этим занятием меня и застает Любимый.
– Что ищем? Что, что? Милая, – говорит явно смущаясь. – Я отложил и перенес твои вещи в кладовку, пока ты болела и скоро тебе их верну. Не беспокойся все на месте, вот увидишь!
Смотрю ему в глаза и в них не вижу уверенности. Странно? Почему я не очень уверенна сейчас? Ведь всегда, когда он со мной говорит, я чувствую в себе необычайное волнение и какой-то подъем. А сейчас этого не происходит. Странно?
– А почему ты не одета? Тебе надо обязательно одеться в пижамку. Вот в эту. Да, а ты уже приготовилась ко сну? Ты уже все сделала?
Выясняется, что я все время должна перед сном и утром мыть у себя там. Так он меня просит. И поясняет почему. Я захожу в ванную комнату и уже сидя в ванной, трогаю себя там, а потом нюхаю свои пальцы. Они действительно пахнут необычно. Острый и слегка кисловатый может быть запах, а потом я специально растягиваю губки и натягиваю вверх всю кожу. Смотрю себе между ног. Ага. Вижу причину таких запахов. Моюсь и с удовольствием проверяю, что теперь все чистенько и пахнет приятно. Пока мыла свою красавицу то все ловила ощущения. Необычные, будоражащие во мне что-то не ясное, беспокойное, но приятное, тянущее.
Укладываюсь спать, так как за день накрутилась и чувствую, как устала с непривычки. Он не уходит. Присел на краешек кровати и рассказывает мне историю о моей жизни до болезни. И хоть мне до самых чертиков интересно все о себе узнать, но как только он начинает говорить, а моя голова утонула в подушке, то я уже чувствую, как меня просто валит и отключает. Я словно бы становлюсь мертвой. Только теплой и все время ровно дышу. На этом сознание мое отключается. И уже сквозь глубокую дрему я слышу от него.
– Спокойной ночи, мой ангел и творение.
А какое творение? Не успеваю понять, так как лечу в мягкую и теплую безызвестность.
Глава 14. Изменения начинаются
Случайность! Нелепая случайность, о которой он не заметил. Но сгустки бионервов, отвечающих за самосовершенствование непреднамеренно соединились с участками мозга, отвечающими за удовлетворение сексуальных потребностей.
И пока наша киборг, она же красивая, почти настоящая девочка спит в ней начинают происходить необратимые изменения. Сначала, вместо спокойного и приятного сна ей начинают сниться сцены сексуальных бесчинств и похотливых, извращенных по самой своей природе совокуплений. Уже в ее снах начинают мелькать сцены, по которым в ближайшее время ей предстоит жить и получать сексуальное удовлетворение.
Вот она видит себя в какой-то компании, подростки не очень опрятны, а среди них девочки. Они все одеты неряшливо, а она им говорит и показывает, что надо уметь хорошо одеться и бюстгальтер надо носить обязательно. Начинает им объяснять почему. А они в ответ ей смеются и нахально, растягивают пуговицы грязных рубашек и показывают свои грязные и почему-то чумазые груди, которые они называют сиськами. А потом они ее валят на пол, почему-то обнаженные и, присаживаясь, ей прямо на лицо трутся, своими вонючими письками. Она возмущается и говорит, что им все равно надо хорошенечко подмываться и два раза, а лучше, так каждый раз, после того, как пописают. И она вдруг почувствовала, как на нее брызгают эти девчонки, и все время стараются попасть ей в лицо. Она крутится, уклоняется и потом просыпается. Все! Вся еще в ощущениях сна, но уже понимает, что проснулась. Ну, вот! Хорошо, что это только сон. Надо у милого расспросить, что в таких ситуациях делать. А то ведь всю обмочат. И точно, описают!
Присела на кружечек унитаза и с удовлетворением журчит неровной струйкой. Заинтересовалась. Почему же так, почему из крана так не брызгает? Надо обязательно расспросить любимого. Ведь, неудобно же! И каждый раз водичка все время почему-то заливается тоненькими горячими струйками под попку. Фу, ты! Как не гигиенично! Но так, как учил ее внутренний голос, она все аккуратно на себе вытерла. Вышла и задумалась. Интересно? Это у меня так? А как у него? Спрошу его, а лучше, пусть мне покажет.
Но пока я одна брожу по дому. Любимый мой спит. Рано, только пять часов утра. А что, если я загляну в его лабораторию? А почему бы и нет? Ведь, как он сказал, что это наш дом. То есть его и мой. Так что я имею право.
В лаборатории полно всяких приборов и даже ночью в этих стеклянных приборчиках вовсю кипит жизнь. С интересом иду вдоль всех этих не понятных мне стеклянных трубочек, колбочек и стендов пока не упираюсь лицом в него. Да, да! Его я сразу же узнала! Это ведь их, мужчин хвостик. Как интересно? За тонким стеклом в какой-то синеватой жидкости плавает он. Ну, этот, их орган. Я невольно залюбовалась им. Он такой крупненький и вовсе не маленький. Даже растопыренными пальцами руки примерялась. Он больше! Длиннее на три пальца, чем расстояние растопыренных пальцев и следом три пальца вместе. И головка его четко обозначилась под кожей и эти их яйца. А какие они на самом деле? Это то, что я вижу, что это? Это, в самом деле, такое у них или это какая-то игрушка, макет? Все! Мне надо его взять и потрогать. А иначе, как я смогу понять, что это? Я уже подтащила стул к этой большущей колбе, как тут входит он.
– Что? Опять! Да, сколько же можно! – Сердится он. – Вы что же, бабы, помешались, правда, на нем!
Все это он говорит громко и до меня начинает доходить, что все эти резкие слова и вопросы он адресует мне.
– Я… Я ничего не трогала. Только хотела рассмотреть его, как следует. Вот!
– Ну, а стул? Стул, зачем ты подтащила к нему? Что бы лазать?
– Не ругай меня, Милый, прошу. Я ведь никак не могу вспомнить какой он на самом деле. Я его просто забыла. Мне хочется вспомнить, а я не могу. Вот и решила подробнее рассмотреть его. А он, что? Самый настоящий?
– Ну, а как по твоему?
– Не знаю? А можно его взять и потрогать?
– Нет, нельзя! Хватит с того, что я уже второй экземпляр выращиваю. Лучше ты вспомни, какой он живой? Иди ко мне, я тебе напомню!
О! Напоминания мне понравились. Сразу я не вспомнила, но мой милый так старался, что я быстренько все восстановила в своей памяти и все увидела. Правда, он у него не такой, как в той колбе, но зато мне разрешили делать с ним все, что я захочу. И я делала. Поначалу он все хвалился, а я все никак не прикладывалась. Стеснялась, или напрочь забыла все. Ну, а потом? Потом так разошлась, что он уже начал что-то не членораздельное мычать. Я только услышала и поняла, что он просил его больше не мучить. А я все никак не могла успокоиться. И даже когда он замертво свалился в забытье, а я все равно подлезла к нему и все никак не успокаивалась. Все его мужской орган не могла оставить в покое. Он уже спит, а мне хочется! Я и пыталась о чем-то отвлеченном подумать и о том, что я хотела у него насчет струйки расспросить? Но все напрасно. Я все равно хочу. Хочу еще и еще!
