Текст книги "Ужин начинается в полночь. Семь жутких историй"

Автор книги: Росс Монтгомери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Росс Монтгомери
Ужин начинается в полночь. Семь жутких историй

© Ross Montgomery, 2017

© Павел и Иван Смирновы, перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2020

© Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2021

* * *

Посвящение от переводчика

Нашей любимой сестре Маше

* * *

Все хорошие дети давным-давно лежали в своих кроватках. Послушные дети крепко спали, закутавшись в теплые пижамы, и видели сны о Рождестве.

Но только не Льюис. Он не был ни послушным, ни хорошим ребенком. Именно поэтому в канун Рождества он куда-то брел по своим делам в полном одиночестве.

– Чепуха какая-то! – бормотал он.

Путь Льюиса лежал на окраину деревни. Каждая дверь, мимо которой он проходил, была украшена разноцветными гирляндами, а в окнах отражался пылавший в каминах огонь. Льюис видел взрослых, которые обнявшись сидели на диванах, каминные полки, увешанные чулками, и детей, тайком следивших за всем происходящим сквозь перила. Каждый дом казался огромной коробкой, полной рождественских подарков.

Наконец Льюис дошел до Соулс-колледжа[1]1
  Соулс-колледж с английского можно перевести как «Колледж Душ». – Здесь и далее примеч. ред.


[Закрыть], который стоял на самом высоком холме рядом с деревней.

Это было старинное мрачное здание, которое словно ворон, сидящий на заборе, возвышалось над крышами домов.

Именно в этом месте Льюис собирался встретить Рождество.

«Дурацкий колледж, – пробубнил он. – Дурацкая мама, дурацкий Декан!»

Идея бросать камни в окна колледжа принадлежала не Льюису, но, как обычно, поймали только его. Приятели моментально исчезли, едва завидев охрану, поэтому отдуваться пришлось одному Льюису. Конечно же, никто не ожидал, что за день до Рождества кто-то будет находиться в колледже. Немногочисленные студенты должны были давно уже разъехаться по домам на каникулы.

Сторожа протащили Льюиса за шиворот через длинные, извилистые коридоры в кабинет Декана – директора колледжа. Это был тощий, как трость, мужчина, в точности похожий на холодное и безжизненное здание самого колледжа. Он долго молча смотрел на Льюиса, а потом неожиданно улыбнулся. Льюис думал, что на него будут кричать, но этого не произошло. Все было гораздо хуже. Декан попросил его вернуться в рождественскую ночь в колледж и поработать, чтобы возместить ущерб. Льюис умолял свою маму сказать хоть что-то, но, к его ужасу, она согласилась с Деканом.

– Это пойдет тебе на пользу. Не надо было болтаться со своими дружками-хулиганами! Льюис, однажды тебе придется сделать выбор: ты хочешь быть хорошим или плохим мальчиком?

Добравшись до леса, который со всех сторон окружал колледж, Льюис остановился и вгляделся в непроницаемую темноту, прячущуюся за деревьями. Воздух был неподвижным, как снежный шар, а на земле искрились снежинки. Деревья, казалось, сияли в лунном свете. Льюис обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на деревню. Вдали виднелся серый шпиль старой церкви; часы на колокольне показывали половину двенадцатого. Рождество почти наступило.

Льюис плелся на вершину холма, пытаясь согреть свои руки дыханием. Конечно, он понимал, что требование прийти в колледж посреди ночи было довольно странным. Однако Соулс-колледж вообще был странным. Когда-то это был лучший университет страны, но с тех пор прошла не одна сотня лет. С каждым годом студентов становилось все меньше, здание приходило в запустение и постепенно разрушалось. О тех, кто сейчас учился в колледже, и что происходит за его стенами, не знал вообще никто.

Слухи, конечно, ходили самые разные.

В каждый канун Рождества, когда Соулс– колледж закрывался и все огни гасли, что-то вдруг в нем неуловимо менялось. Казалось, здание оживало. Те, кто был достаточно смел и не боялся поздно ночью подобраться к зданию (или хотя бы утверждал, что делал это), шепотом рассказывали, что видели в окнах тени. Некоторые даже заявляли, что если хорошенько прислушаться, то можно услышать голоса.

Даже не голоса. Крики!

Льюис поежился и плотнее запахнул пальто:

– Хватит бояться. Ведь сегодня сочельник. Ничего плохого в канун Рождества произойти не может. Родители, теплые носки, гоголь-моголь…

На вершине холма, словно могильный камень, Льюиса ждал Соулс-колледж. Мальчик испуганно сглотнул. Ему показалось, что здание стало больше с тех пор, как он видел его в прошлый раз. Оно было окружено высоким зубчатым забором с черными металлическими воротами. На крыше стоял деревянный Санта-Клаус, но выглядел он не особенно весело. Льюису даже померещилось, что он смотрит на него со злобной усмешкой.

– Привет! Есть тут кто-нибудь? – крикнул Льюис.

Его голос бесследно растворился в холодном ночном воздухе. Казалось, тьма поглотила его.

Льюис нервно поправил шарф на шее:

– Сегодня сочельник, – повторил он себе под нос. – Ничего плохого в канун Рождества произойти не может.

Он смело зашел в ворота и направился в обеденный зал, как и велел ему Декан. В зале горел камин, но в нем все равно было холодно, а высокий потолок терялся в темноте. На стенах висели тяжелые гобелены.

В центре стоял длинный обеденный стол, накрытый на пятьдесят персон. Значит, сегодня в колледже будет праздничный ужин и Льюису придется прислуживать за столом. Но что-то не похоже, что скоро здесь начнется ужин, тем более рождественский. В таком холодном и мрачном месте просто невозможно веселиться. Единственным признаком Рождества была чахлая елка у камина, украшенная жалкой мишурой и семью игрушками.

Льюис увидел огромный портрет над камином. Это была единственная вещь в зале, от которой веяло теплом и уютом. Льюис знал человека, изображенного на картине, – все в деревне его знали. Это был лорд Кавернер – человек, который основал Соулс-колледж сотни лет назад. В свое время его очень любили, и было понятно почему: у лорда было светлое, доброе лицо, густая борода и широкая улыбка. Льюис почувствовал себя спокойнее от одного его взгляда.

– Хватит бояться. Ничего плохого в канун Рождества…

Раздался скрип. В конце зала открылась дверь. Льюис повернулся… но никого не увидел. Противоположная стена терялась во тьме.

– Кто там?

В ответ тишина.

Затем послышались шаги. Кто-то, медленно шаркая по каменному полу, приближался к Льюису. Шаги становились все громче.

Затем все стихло.

Льюис замер, затаив дыхание.

Неизвестный стоял прямо перед ним и тяжело дышал. Льюис не видел его лица… но мог разглядеть очертания. Человек сильно сутулился и, казалось, страдал от невыносимой боли.

– Что ты здесь делаешь?

Голос незнакомца был хриплым и сдавленным: судя по звукам, даже дыхание причиняло ему боль. Льюис сглотнул комок в горле.

– Я… я вроде как должен работать здесь сегодня вечером. – Он взглянул на стол. – На рождественском ужине.

Внезапно мужчина согнулся в три погибели и начал задыхаться от кашля, больше похожего на жуткий смех, и… приблизился к огню. Льюис наконец-то смог рассмотреть его лицо.

Нет, это было не лицо.

У человека не было губ. У него не было век. Его лицо напоминало кусок переваренного мяса, обтянутого человеческой кожей. Незнакомец носил высокий белый колпак и рваную поварскую форму, заляпанную кровью и жиром.

– Ты любишь Рождество, мальчик?

Льюис не ответил – он лишился дара речи. Все, что он мог делать, – это стоять на месте и дрожать от страха. Наконец сутулый Повар полностью вышел из тьмы. Его налитые кровью, лишенные век глаза бешено вращались в глазницах.

– Я спросил: ты любишь Рождество?

Льюис понятия не имел, чего хочет повар, но он нисколько не сомневался, что сейчас произойдет что-то ужасное, если он не сделает то, что от него хотят. Он лихорадочно кивнул.

– Очень хорошо, – сказал Повар. – Тогда слушай меня внимательно, если хочешь дожить до утра.

Льюис ахнул.

Повар наклонился достаточно близко, чтобы Льюис учуял запахи стряпни, которые следовали за ним, как призраки.

– Они приближаются, мальчик. Они появятся здесь с минуты на минуту. Не разговаривай с ними. И ради бога, мальчик, не зли их.

Льюис растерялся:

– И-их? Кого их?

Снаружи раздался звук разбитого стекла. Льюис обернулся. Здание больше не было безлюдным. Оно было окружено. Отовсюду слышались шум, гам, топот ног, шорох гравия. Звуки становились все громче и громче.

Это были дикие вопли.

– Готовься, мальчик, – сказал Повар. – Наши гости прибыли.

* * *

Двери распахнулись, и в комнату ворвался поток ледяного воздуха.

Льюис закричал, когда из дверного проема прямо на него с ревом выскочил мотоцикл. Он чудом успел отскочить в сторону, и мотоцикл на полной скорости врезался в шкаф со спортивными трофеями. Ездок спрыгнул в последнюю секунду и теперь, покуривая сигару, с кривой ухмылкой рассматривал повреждения.

– В яблочко! – сказал он гордо. – С первого раза!

– В яблочко? Тьфу ты! – раздался другой голос у двери. – Ты теряешь хватку, Галант! В этот раз ты не сбил слугу!

В зал ворвалась огромная женщина. Это была самая толстая, неопрятная и отвратительная женщина, какую Льюис когда-либо видел. На ней были потертая шуба и шляпа, сплетенная из гнилого чертополоха. Она была окружена сворой гончих, которые злобно рычали, клацали зубами и норовили сорваться с цепи.

Женщина пнула Льюиса по ноге:

– Посмотрите на него! Худой, как вошь, и вдвое уродливее! Он не протянет до утра!

Бабах!!!

Витражное стекло разлетелось на тысячи осколков, и в зал через окно запрыгнула огромная черная лошадь. Она с грохотом, словно тонна кирпичей, приземлилась прямо на стол и растоптала в пыль фарфоровую посуду. Верхом на лошади сидела женщина с узким, жестким лицом и цилиндром на голове. Она носила очки с такими толстыми линзами, что казалось, вместо глаз у нее было два просверленных в черепе отверстия.

– Мисс Ариадна Байтер![2]2
  От англ. bite – кусать.


[Закрыть] – заорала огромная женщина и отпихнула Льюиса в сторону. – Кого я вижу! Вот это появление! Ты выглядишь еще более отвратительно, чем я ожидала!

В ответ женщина плотоядно улыбнулась:

– Взаимно, леди Арабелла Догспит[3]3
  Dog spit – собачий плевок (англ.).


[Закрыть]. Наконец-то мы встретились. Неужели с прошлого Рождества прошел целый год?

А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-аух!

Камин выплюнул облако сажи и дыма. Что-то вылетело из трубы и, выбив дверцу камина, ударило Льюиса в грудь с такой силой, что он потерял равновесие и рухнул на пол. Льюис поднял дымящийся предмет и… дико закричал.

Это была сильно обгоревшая голова, с кривой улыбкой на изуродованном лице. Льюис отшвырнул ее и пополз в сторону…

Потом он все понял и остановился. Это была голова деревянного Санта-Клауса, стоявшего на крыше. Кто-то оторвал ее от статуи и бросил в дымоход. Вслед за головой из камина выкатился деревянный мешок с подарками и большой круглый живот Санты. Последним появился невысокий коренастый мужчина. Как и следовало ожидать, он упал прямо на раскаленные угли и как ужаленный выпрыгнул через окно в сугроб.

– Ретч Волманнер, вы абсолютный болван! – воскликнул Бладрик Галант. – Каждый год одно и то же. Вы только посмотрите, из-за него погас огонь!

– Что ж, давайте разведем его заново с помощью вот этого, – хихикнула мисс Байтер и ткнула пальцем в рождественскую елку, стоявшую возле камина.

Гости пришли в восторг. Они накинулись на несчастное дерево, как убийцы набрасываются на свою жертву, быстро поломали его и бросили в камин. Сухие ветки мгновенно вспыхнули, языки пламени взвились вверх, и на стене, словно демоны, запрыгали тени гостей.

– К черту Рождество! – закричали гости. – Да здравствует Рождественский ужин духов!

Льюис глядел по сторонам и не верил своим глазам. С каждой секундой гостей становилось все больше. Они выбирались из прорытых под землей туннелей, лезли в разбитые окна и таранили машинами стены. Это были самые отвратительные люди, которых Льюис когда-либо видел. Каждый новый гость был неряшливее, грязнее и шумнее предыдущего. Льюис не понимал, что происходит, но одно он знал точно – это место ему категорически не нравится. Он захотел поскорее оказаться в своей кровати и больше никогда не видеть этих отвратительных людей. Льюис решил, что ему пора уходить, и потихоньку двинулся к выходу.

– Эй, а ты куда собрался? – Костлявая рука неожиданно схватила Льюиса за запястье и потащила назад.

Мужчина в грязном костюме в тонкую полоску и помятом котелке перегородил дорогу Льюису и грозно смотрел на него через монокль в черной оправе.

– Кого вы там поймали, сэр Алджернон? – раздался чей-то голос. – Незваного гостя?

– Лучше. Мальчика на побегушках, – ухмыльнулся мужчина.

Внезапно Льюиса окружили визгливые гости и принялись его щипать и толкать.

– Cлуга!

– Вырвите ему волосы!

– Расцарапайте ему лицо!

– Переломайте его маленькие ручонки!

– Оставьте его! – рявкнул чей-то голос.

Гости немедленно отпустили Льюиса. Он обернулся и увидел в дверях разъяренного мужчину. Это был Декан.

– Что все это значит?

Гости попятились назад, и даже собаки начали тихонько скулить, когда Декан в бешенстве ринулся на толпу. Теперь Льюис мог вздохнуть с облегчением. Кошмар закончился; так называемых гостей сейчас вышвырнут из колледжа, Льюис отправится домой и снова наступит порядок и покой.

– Сколько раз я вам говорил! – закричал Декан. – Никому не позволено причинять вред слуге до тех пор, пока не закончится Рождественский ужин!

Льюис побледнел. Декан прошел мимо него.

– Вы можете крушить колледж – бить посуду и стекла, плевать до посинения на картины, – но вы знаете правила! Слуга должен дожить до утра! – Декан потянулся к портрету, висевшему над камином. – Ради всего святого, уважайте традиции.

Он ловко перевернул картину одним движением руки. Льюис ахнул. На другой стороне был еще один портрет, но человек на нем был совсем не похож на лорда Кавернера. Этот был высокий и худой мужчина с безумными бесцветными глазами и грязными седыми волосами. Он выглядел так, будто всю жизнь провел в темноте.

На месте рта зияла пустота. Кто-то оторвал часть холста от носа до середины груди. На раме была полированная табличка с надписью: «ЭДГАР КАВЕРНЕР».

– Мы должны в точности соблюдать все правила Эдгара! – рявкнул Декан. – Без него не было бы Рождественского ужина! – Он повернулся к гостям. – И какие правила он нам оставил?

Вверх взметнулся лес рук.

– Ужин начинается в полночь!

– Семь гостей должны рассказать историю!

– Никто не может уйти, пока победитель не спустится в катакомбы!

– И никто не прикасается к мальчику до конца ужина. – Декан ухмыльнулся. – А что происходит потом, мы все хорошо знаем, не так ли?

Он повернулся к Льюису и захохотал. Гости тотчас завыли от восторга и принялись нетерпеливо потирать руки. Льюиса пробила дрожь с головы до пят. Повар был прав. Если он сделает что-то, что не понравится этим маньякам, он не выйдет из Соулс-колледжа живым.

Высокие черные часы пробили двенадцать раз, наполнив зал звуками, больше похожими на предсмертный стон, чем на бой курантов.

– Ровно полночь! – воскликнул Декан. – Настало время Рождественского ужина духов!

* * *

Гости завизжали от восторга и начали драться из-за стульев у обеденного стола. Он был усыпан осколками разбитых стаканов и залит вином, но никто не обращал на это внимания.

– Мальчик, приступай к работе!

Декан указал на стоящий в углу шкаф в форме гроба, доверху заставленный плотными рядами бутылок с джином. Льюис не успел ничего ответить, как в него полетели тарелки и столовые приборы.

– Плохо слышишь?

– Эй ты, вонючий крысеныш, мы хотим джин!

– Быстрее, уродец!

Льюису не надо было повторять дважды. Он схватил две бутылки и побежал разливать джин. Гости пили его, не морщась, как воду, а пустые стаканы швыряли в камин.

– Итак, – сказал Декан, – наше тайное общество проводит очередной Рождественский ужин! Мы снова собрались здесь поздно ночью, чтобы продолжить традицию, заложенную более двухсот лет назад лордом Эдгаром Кавернером! – Декан повернулся к картине у него за спиной. – Эдгар был создан для великих свершений, – сказал Декан. – Его отец мечтал о добром и послушном сыне, но Эдгар был воплощением зла. Он съел всех кроликов, подаренных ему отцом! Спалил больницу и сжег все свои учебники! Но больше всего он ненавидел Рождество. Эдгар на дух не переносил и презирал этот праздник! – Декан скорчил гримасу. – Всю эту мишуру, подарки, песенки…

Гости начали свистеть, кричать и показывать несуразные жесты.

Декан жестом приказал всем замолчать.

– И тогда у Эдгара родился план. Раз в год, в сочельник, он пробирался в комнату к своим младшим сестрам и рассказывал им истории настолько страшные и ужасные, что от страха они не могли уснуть. Понятно, что на следующий день девочкам было не до праздника: они чувствовали себя разбитыми и постоянно плакали. Вскоре любое упоминание Рождества могло довести их до слез. В конце концов у лорда Кавернера не осталось иного выбора, кроме как перестать отмечать этот, с вашего позволения, праздник. Юный Эдгар победил – он уничтожил Рождество!

– К черту Рождество! – радостно проорали в ответ гости и принялись неистово барабанить по столу и колотить оставшиеся тарелки.

Льюис пришел в ужас. Что не так с этими людьми? Как можно ненавидеть Рождество?

– Когда Эдгар подрос, – продолжил Декан, – лорд Кавернер отправил его в Соулс-колледж. Он надеялся, что учеба во всемирно известном университете сможет наконец наставить Эдгара на путь истинный, но он просчитался! Именно в этом зале Эдгар провел первый Рождественский ужин духов. Именно здесь каждый год собирались все, кто терпеть не мог Рождество, и участвовали в конкурсе на самую жуткую историю. Но Эдгару не было равных! Не было на свете более неприятного, более страшного и более гадкого человека, чем он! – Декан поднял свой бокал. – Целый год мы работаем в этом гнилом, вонючем университете по одной– единственной причине – мы хотим быть рядом с величайшим в мире рассказчиком страшных историй. За Эдгара Кавернера!

Глаза Льюиса расширились от ужаса. Он наконец все понял. Это были не просто гости, а преподаватели Соулс-колледжа. Неудивительно, что колледж пришел в упадок: эти ужасные люди превратили его в клуб монстров.

– Пацан! Где наш джин?

– Бесполезный, криворукий сопляк!

Над головой Льюиса пролетела тарелка. Он отвлекся всего на секунду и едва за это не поплатился. Льюис быстро опомнился и бросился к столу с новыми бутылками джина. Он не должен терять бдительность, если хочет выжить этой ночью.

– Потом, – продолжил Декан, – в жизни Эдгара произошло судьбоносное событие. Однажды в ночь на Рождество ему приснился странный сон.

Гости притихли.

Декан склонился над столом:

– Во сне он был Повелителем Тьмы. Его власть была столь велика, что он мог уничтожить Рождество. Он летал высоко над крышами домов на черных-черных санях и забирался через камин в дома, чтобы нашептывать спящим детям на ухо леденящие кровь истории. Они просыпались и от страха писались в кровать. Рождество стало днем страха, и его перестали отмечать. Вскоре оно полностью стерлось из памяти людей, и все благодаря Эдгару. – Декан наклонился еще ниже и перешел на шепот. – И во сне, источником его силы были гнилые зубы, которые Эдгар носил во рту. Это были Болтуны Мертвеца…

Гости жадно ловили каждое произнесенное Деканом слово, поэтому в зале стало тихо, как на кладбище.

– Легенда гласит, что тот, кто владеет зубами, приобретает способность рассказывать страшные истории. Не какие-то там байки, а по-настоящему жуткие истории. Истории настолько кошмарные, что могут свести с ума и даже убить. Истории, начни их рассказывать достаточно ловкий и коварный человек, способные погрузить мир во тьму. Конечно же, все знали, что никаких зубов не существует. Это была выдумка, сказка, которой пугали детей. Кто-то говорил, что некий колдун вырвал эти зубы у мертвого вождя викингов и наложил на них заклятие. Некоторые верили, что зубы принадлежали самому дьяволу. Как бы то ни было, проснувшись, Эдгар твердо решил найти их. Они были ключом к исполнению главной мечты его жизни – раз и навсегда уничтожить Рождество!

Льюис ахнул от изумления. Конечно, Декан все придумал. Разве кто-нибудь согласится держать во рту гнилые зубы, вырванные у трупа?

– Эдгар перестал ходить на лекции, – продолжил Декан. – Перестал спать. Дни и ночи напролет он сидел в библиотеке колледжа и искал любую информацию о Болтунах Мертвеца. В конце концов ему удалось найти несколько старинных историй. Эдгар выяснил, что хранитель зубов будет жить вечно, если только его кто-нибудь не убьет и не присвоит артефакт себе. Он также выяснил, что если зубы сочтут хранителя недостойным, то, как только он положит их в рот, они откусят ему язык и человек мгновенно умрет! Однако Эдгар не нашел реальных доказательств существования зубов. Все зацепки неизменно заводили в тупик. Сообщения о том, что кто-то якобы видел зубы в Шотландии, Перу и даже в Антарктиде, ничем не подтверждались. Казалось, что Болтуны Мертвеца и правда вымысел. Эдгара охватило отчаяние. И вот однажды до колледжа дошли слухи о монстре, запугавшем до смерти жителей одной сибирской деревушки. Однако никто не поверил этим сообщениям: они звучали слишком безумно, чтобы быть правдой. Перепуганные крестьяне говорили, что кто-то врывается посреди ночи в дом и рассказывает хозяевам жуткие истории до тех пор, пока те не умрут от страха. Очевидно, что человек, который может словом убивать людей, – это тот самый человек с гнилыми зубами. Эдгар решил не терять времени даром: он украл у своего отца столько денег, сколько мог, сел на ближайший поезд и отправился в Сибирь. Это был его единственный шанс найти Болтуны Мертвеца и забрать их себе, чтобы уничтожить Рождество раз и навсегда! – Последние слова Декан произнес подчеркнуто громким голосом, а затем снова перешел на шепот: – С тех пор никто не видел Эдгара живым. Два года спустя его тело выловили из Волги. Никто не знает, как умер Эдгар. Возможно, его убили зубы. Возможно, человек. Никто ничего не знает, потому что лорд Кавернер заплатил огромные деньги, чтобы тело его сына привезли в Соулс-колледж прежде, чем кто-то его успел обследовать, а затем тайно похоронил его в катакомбах, которые находятся прямо у нас под ногами…

Декан обошел стол и поднял лежавший на полу ковер. Между камнями находился массивный железный люк, запертый на десять замков. В центре люка было нацарапано одно слово:

КАТАКОМБЫ.

– Никто не мог понять, почему лорд Кавернер решил похоронить своего единственного сына именно там, а не в семейном склепе. Катакомбы – это огромный подземный лабиринт, вы можете блуждать там несколько дней и не найти то, что нужно. Раньше там хоронили только сотрудников колледжа, чтобы защитить их от расхитителей гробниц. Почему лорд Кавернер спрятал тело сына там, где его никто не сможет найти? – Декан резко обернулся, сверкнув глазами. – Причина очевидна: он нашел у Эдгара во рту Болтуны Мертвеца и сделал все, чтобы никто не узнал правду! Если я вас еще не убедил, то приведу последнее доказательство. Прежде чем навсегда покинуть колледж, лорд Кавернер нашел вот этот портрет своего сына и собственными руками оторвал кусок холста, на котором был нарисован рот Эдгара!

Льюис посмотрел на картину. Казалось, изображенный на ней человек ожил и внимательно следил за собравшимися гостями.

– Сегодня ночью, – сказал Декан, – мы собрались здесь, чтобы продолжить заложенную Эдгаром традицию. Но мы не ограничимся конкурсом на самую страшную историю! Мы выберем того, кто достоин занять место Эдгара. Того, кто не побоится спуститься в катакомбы, найти его тело и забрать Болтуны Мертвеца. Тот, кто сделает это, сможет уничтожить Рождество раз и навсегда!

Льюис ахнул. Он не мог поверить своим ушам – неужели они действительно собираются это сделать?

– С тех пор как Эдгар умер, – продолжил Декан, – больше двухсот гостей спустились в катакомбы, чтобы найти его тело. Никто из них не вернулся. Сегодня мы выберем очередного рассказчика, который отправится на поиски Болтунов Мертвеца. Если он окажется достойным артефакта, то станет нашим новым Властелином Тьмы. Если нет, то зубы откусят ему язык и он моментально умрет!

Гости заерзали на стульях. Льюис видел по алчно горящим глазам гостей, что все они не только мечтают заполучить Болтуны Мертвеца, но и до смерти боятся этого. Декан подошел к пылающему камину и вытащил из него черными металлическими щипцами обгоревший елочный шар.

– Сегодня ночью было выбрано семь гостей. У них был год на то, чтобы подготовить свою историю.

Он поднял шар. Под обгоревшим слоем краски виднелась черная как ночь бумажка, на которой были нарисованы белый череп и кроваво-красного цвета цифра.

– Каждый гость придумал особое блюдо, которое будет подано во время рассказа, – сказал Декан. – Когда ночь закончится и все семь историй будут рассказаны, мы выберем победителя, который отправится на поиски могилы Эдгара…

Декан вытащил из огня еще шесть шаров и положил их в ряд на столе.

– Как только победитель спустится в катакомбы, ночь закончится! Потом все выйдут из зала и будут ждать… Если рождественское утро не настанет, значит, у нас появился новый Повелитель Тьмы! – Декан ухмыльнулся. – Разумеется, все, кроме мальчишки. – Он повернулся к Льюису, его глаза сверкали. – Мы ведь хорошо знаем, что произойдет со слугой.

Гости разразились маниакальным смехом и принялись ухать и стучать по столу. Ноги Льюиса подкосились – слова Декана не сулили ничего хорошего. Здесь стало слишком опасно. Эти монстры собираются убить его и заодно уничтожить Рождество! Льюис должен выбраться отсюда и остановить их, пока не поздно!

Он побежал к двери, но единственный выход был заблокирован собаками леди Арабеллы. Они злобно зарычали и под одобрительные крики гостей оттеснили Льюиса обратно к столу.

– Бесполезно, мальчик. Тебе отсюда не сбежать! – сказал Декан. – Рождественский ужин уже начался!

Декан поднял первый шар и разбил его об стол. Из игрушки посыпались червяки и опарыши, которых гости быстро переловили и немедленно съели.

Декан извлек клочок бумаги из осколков стекла и поднял его над собой:

– Итак, первый рассказчик на сегодня… Леди Арабелла Догспит! Наш многоуважаемый профессор кровавых клятв и проклятий!

Огромная женщина встала под восторженные аплодисменты. Дверь на кухню распахнулась, и из облака пара к гостям вышел повар с большим серебряным блюдом в руках.

От отвращения у Льюиса свело живот. В центре блюда лежала огромная жареная рыба с серыми закатившимися глазами и острыми как бритва зубами. Но это была не обычная рыба: у нее было восемь покрытых короткой жесткой шерстью паучьих лап с раздвоенными копытами. А на голове у нее, поблескивая в свете пламени, были острые рога.

– Ну и? – воскликнул Декан. – Чего же ты ждешь, мальчик? Неси блюдо к столу!

Льюис не шелохнулся. Его тошнило от одного вида рыбы.

Но потом он поймал взгляд повара и вспомнил его предупреждение.

Не зли их!

Повар был прав. Если Льюис хочет выбраться отсюда живым, он должен делать все, что ему говорят. Он быстро взял блюдо и поставил его на стол перед леди Арабеллой Догспит. Она пододвинула к себе вонючую рыбу и улыбнулась гостям.

– Это, – сказала она, – абиссинская охотничья форель. Она обитает на дне глубоких озер. Там она зарывается в ил, где ее никто не видит, и выжидает. Дождавшись наступления безлунной ночи, она выползает на землю и пожирает спящих на берегу глупых туристов…

Леди Арабелла поковырялась пухлой рукой в сером мясе, вытащила кость размером с медвежий коготь и лениво повертела ее в руках.

– Это блюдо идеально подходит для моего рассказа – мрачной рождественской истории о стародавних временах, когда мир был совсем другим. Истории про злодейское убийство и изощренную месть.

Она поставила рыбу в центр стола, и гости набросились на нее, как гиены. Леди Арабелла вытерла жирные руки о платье и начала рассказывать свою страшную историю.