Текст книги "Спокойствие"

Автор книги: Росен Босев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Босев Росен
Спокойствие

Росен Босев

Спокойствие

Девяносто, семьдесят, пятьдесят... где-то с тридцати километров в час стрелка падает до ноля – подпрыгивают вверх чемоданы, вздрагивают пассажиры, и наступает тишина. Приходит внезапное ощущение природы. Той самой природы, которая безмолвно проносилась за окном вагона.

Сидящий напротив толстяк вскочил, высунулся в окно, потом обернулся к нам, выпрямился, и в купе ворвался свежий воздух с равнины, послышался шелест пшеничных колосьев, замелькали красными бабочками тысячи маков, рассыпанных по полю.

– Семафор закрыт, – сообщил наш спутник.

– Может, авария?

Он снова высунулся в окно, и природа испуганно отступила, пряча свои поблекшие придорожные прелести, в силе которых и сама была не очень уверена.

– Отсюда не видно, – снова повернулся к нам наш спутник. – Но даже если это и авария, то несерьезная, потому что из дизеля никто не выходит.

"А нам какое дело!" – безмолвно прокомментировали сообщение пассажиры и тут же защелкали зажигалками, зашелестели газетами.

Почувствовав, что остался без слушателей, наш спутник стал разговаривать сам с собой:

– А может, это овца или какое-нибудь другое животное? Дай-ка посмотрю.

Вскоре он повернулся к нам и, взволнованно сообщил:

– Нет, не овца. К поезду бежит человек.

Мы были в последнем вагоне и вскоре услышали, как кто-то открыл двери, потом до нас донесся топот ног в коридоре.

А затем в купе заглянул веселый, разгоряченный от бега человек и спросил:

– Свободное место найдется?

Мы не ответили, потому что купе было наполовину пустое.

Вновь прибывший пассажир не обиделся на нас за молчание и довольно прытко для своих лет снял со спины рюкзак. Внезапный толчок поезда не сбил его с ног.

Семьдесят, восемьдесят, девяносто. Как будто и не останавливался, как будто ничего и не было.

Но спрятавшись за газетами, утопая в табачном дыму, мы ждали вопроса любопытного пассажира. И он непременно задал бы его, если бы не кондуктор. Он шел, не глядя по сторонам, и, наверное, прошел бы мимо, если бы любопытный толстяк не спросил:

– Почему мы останавливались? Кондуктор заглянул в купе.

– Не знаю, я не был в первом вагоне. Наверное, семафор.

– Да нет, не семафор, я ведь видел, никакого семафора не было.

И тут контролер увидел нового пассажира.

– А вас, кажется, не было в этом купе?

– Не было, – с готовностью согласился тот.

– И билет я у вас не проверял?

– Не проверял, не проверял, – с улыбкой согласился пассажир. – Как проверить, если у меня его нет.

Кондуктор деловито открыл сумку, вытащил квитанции.

– Штраф! Пассажир без билета платит стоимость билета плюс штраф.

– Сколько? – расцвел в улыбке пассажир.

– Зависит, с какой станции.

– А ни с какой, – ответил новый пассажир, – я сел только что, в поле.

– Да... – неуверенно протянул кондуктор, – значит, можно считать с последней станции.

– Нельзя, – все так же улыбаясь, но очень твердо ответил новенький. – Я сел не на последней станции. Если бы я сел там, я бы купил билет. Я сел на моей полянке, отсюда и бери с меня деньги.

– Не могу отсюда, – вспыхнул кондуктор и, хоть полскамьи было свободно, присел на самый краешек. – С твоей полянки не могу, а вот со следующей станции можно.

И вдохновенно занес карандаш над квитанцией.

– На следующей станции я сойду. Как возьмешь с меня деньги там, где я должен выходить?

Все заулыбались. Становилось интересно. Но не стало. Потому что контролер тоже улыбнулся:

– Ну раз нельзя, значит нельзя. Кто сказал, что тебя нужно непременно оштрафовать?

– То-то, – сказал новенький. – Я столько лет живу на свете, а еще никого не оштрафовал, а ты такой молодой. Ни к чему тебе материть.

Кондуктор встал, положил документы в сумку, посмотрел на прозрачное облачко.

– Кажется, будет дождь, – сказал он на прощание и вышел в коридор.

– Не будет, – обратился к нам новый пассажир, – дождь исключается. Я в этом деле разбираюсь.

Безошибочно определив, кто в этом купе самый любопытный, он обратился к нему.

– Я пасечник. В том месте, где я сел, у меня пасека. Там у меня хибарка, две овцы. Есть молоко, мед свой. Так и живу с весны до осени... Только ведь скучно все время одному. Вот и надумал я съездить к другу, тоже пасечнику. У него тоже своя полянка в лесу, не доезжая станции.

– Повезло тебе, что поезд остановился возле твоей хибары.

– Почему повезло? Я сам остановил поезд.

– Как это остановил?

– Встал у дороги и помахал ему.

– А он взял да остановился?

– Представь себе, остановился. Другие проезжали мимо, а этот оказался человеком. Я тут три дня голосую... Большинство не останавливается.

Чего греха таить, всех нас одолело любопыт– ство. Мы отложили газеты, перестали притворяться глухими и стали прислушиваться к разговору. Почувствовав перемену в настроении, пассажир услужливо повторил:

– Этот машинист оказался человеком. Некоторые останавливаются. Машина ведь для того, чтобы помогать человеку. Но большинство не обращают внимания, проезжают мимо. Ну да я не сержусь на них, жду себе.

– Вот это терпение, – сказал тогда пассажир, сидевший на шестьдесят восьмом месте.

– Видел я терпеливых, но такого... Днями стоять и махать машинистам, такого не видел.

– Теперь увидел, – добродушно сказал пасечник. – Почему-то все удивляются, когда я рассказываю про это. Некоторые вообще не верят. Иногда в первый день остановишь, иногда только на третий. Однажды прождал целую неделю, но все же нашелся добрый человек, остановил поезд. Если бы над моей полянкой пролегала воздушная трасса, я и самолет остановил бы. Но не летают здесь самолеты...

– Чему тут удивляться, – сказал пассажир номер семьдесят один. Машинист ведь тоже человек, ему тоже надоедает точность. Я вот, например, тоже летаю как паровоз по улицам, но если кто-нибудь махнет мне рукой останавливаюсь. Редко, правда, но останавливаюсь.

– Про то, что машинисту надоедает проезжать мимо, я не догадался. Это умная мысль. Мы поговорим об этом с Дойчином, моим другом. Обсудим все, потому что он тоже так ко мне ездит.

– А вас не наказывали за это? – вновь перехватил инициативу любопытный.

– Да за что? Поезд останавливается, я поднимаюсь... А с кондуктором сам видишь как – билет не нужен.

И опять зашелестели газеты, защелкали зажигалки. Новый пассажир, несмотря на свои странности, перестал быть загадкой, и все погрузились в свои мысли. Даже любопытный.

Только мне показалось, что здесь не все просто. Нет, это невозможно, думал я. – Жить на полянке с пчелами, останавливать поезда, быть таким спокойным в наш век... Не иначе как это спокойствие у кого-то украдено.

Я думал, а природа молча пролетала мимо нас -ее совсем не интересовали наши дела.

Пасечник встал, надел рюкзак, посмотрел на придорожный кустарник.

– Мне пора выходить, – пробормотал он и вышел из купе.

Через мгновение поезд внезапно остановился. Из купе донеслись крики женщин, плач детей, мужская ругань.

С полок посыпались чемоданы. Кое-кто пострадал от ушибов.

Я смотрел, как пасечник исчезает в кустах, растворяется в спокойной природе. Шум утих. Слышны были только торопливые шаги кондукторов, спешивших к сорванной пломбе аварийного тормоза...