Текст книги "Тонкая грань"

Автор книги: Ронда Бэйс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

4

Кира вошла в квартиру и бросила ключи на тумбочку.

Слезы все еще катились из ее глаз. Слезы горечи от потери, с которой ничто не могло сравниться.

Она прошла в гостиную и села на диван. И тут же заревела, повалившись и уткнувшись в небольшую диванную подушку, лежавшую в углу. Она долго плакала и никак не могла остановиться. Ничто больше никогда не порадует ее. Тоска и серость теперь рядом с ней, чтобы остаться навсегда…

Она даже не смогла попрощаться с Хантером! Не смогла приблизиться к гробу, чтобы поцеловать своего любимого в последний раз. Она видела спины нескольких человек, столпившихся друг возле друга и слушающих слова священника, и не решилась приблизиться к ним. Как бы она объяснила всем этим людям, кто она такая? Как?!

Но ей так хотелось попрощаться с ним… И она стояла неподалеку и беззвучно плакала, наблюдая за похоронами. Никто не обратил на нее внимания.

И вот теперь она дома и готова выть от безысходности, заполнившей ее мир.

Нет надежды ни на что хорошее…

Нет никакой надежды…

Как с этим жить?..

Кира не представляла.

Сильный звук ударил по стенам и ворвался в ее уши. Кира вздрогнула, села на диване.

Такое впечатление, будто стены содрогались под ударниками музыкантов.

Кира поднялась. Похоже, что у соседа опять вечеринка. Но сегодня она не собиралась терпеть его шумное сборище. Сегодня у нее горе. Горе! Неужели никто не может это понять?!

Стиснув зубы, она вышла из квартиры и требовательно постучала в соседнюю дверь.

Ей долго не открывали. Видимо, громкие звуки музыки заглушали стук. Но наконец замок щелкнул, дверь распахнулась.

– Здравствуйте. – Перед ней стоял мужчина и удивленно смотрел на нее. – Вы случайно не ошиблись квартирой? – с доброжелательной улыбкой осведомился он.

– Судя по всему, нет, – довольно резко ответила Кира, сразу давая понять, что разговор приятным не будет.

– Постойте, я угадаю, – перехватил инициативу мужчина. – Вы моя соседка?

– Да. – Кира гордо вскинула голову, – и я бы попросила вас сделать музыку потише!

Мужчина вздохнул. Он только сейчас заметил, что молодая женщина, обычно предпочитающая в одежде яркие цвета, сегодня в черном.

Поняв всю серьезность момента, он вздохнул.

– Простите, может быть, войдете? – Он посторонился, предлагая ей пройти.

– Нет, спасибо. Я пойду. Спасибо, что…

Не договорив, Кира метнулась в свою квартиру и захлопнула дверь.

Ее сосед еще какое-то время постоял на пороге, затем пожал плечами и закрыл дверь, вернувшись в квартиру. Он выключил музыку и задумался. Судя по всему, у этой женщины, что побеспокоила его, действительно какое-то горе…

Он позвонил друзьям и сообщил, что вечеринка отменяется. Он и сам не понимал, зачем это делает.

Кира плакала. Ей казалось, что горе переполняет ее, вместе со слезами выходя наружу. Но легче не становилось. Будто внутри нее находился непрекращающийся источник.

Она плакала и плакала, а слезы все не заканчивались.

Неожиданный стук в дверь прервал ее рыдания.

На миг Кире показалось, что это Хантер, что кошмар закончился и все стало по-прежнему. Она вскочила с дивана, выбежала в холл, распахнула дверь и замерла…

Перед ней стоял сосед и виновато улыбался.

– Знаете что… Я вдруг подумал, что вы не откажетесь от конфет. – Он смущенно показал ей большую коробку.

Кира не ответила. Разочарование отчетливо читалось на ее лице. И слезы вновь закапали из ее глаз.

– Давайте вы угостите меня чаем и все расскажете, – предложил мужчина. – Кстати, меня зовут Майкл Кроули.

– Кира Стоун… – Она посторонилась, пропуская его в квартиру.

Кира даже сама не понимала, зачем это делает. Просто вдруг осознала, что самой ей не справиться с этим горем. И, возможно, Майкл именно тот человек, который хоть немного облегчит ту тяжелую ношу, которую судьба тяжелым рюкзаком забросила ей за плечи…

Она прошла на кухню и включила чайник. Майкл положил коробку на стол, присел на один из табуретов. Они молчали все то время, пока Кира готовила чай.

Майкл наблюдал за ней. Он видел, что Кира не в себе, и не представлял, как поддержать ее. Если бы она почувствовала себя хоть чуть-чуть свободнее, если бы ему удалось разговорить ее, возможно, она смогла бы хоть немного отпустить свое горе…

Он и сам не понимал, зачем ему это нужно.

Просто вдруг он увидел перед собой несчастную женщину, и сердце его неожиданно откликнулось на ее страдания.

Кира налила чай, села перед ним.

Он пододвинул к ней коробку:

– Угощайтесь, вкусные. – И робко улыбнулся.

– Спасибо… – Кира раскрыла коробку и послушно взяла одну конфету.

Майкл смотрел на нее. Неожиданно он увидел, насколько она естественна и прекрасна.

Нет. Кира не обладала идеальной фигурой. Она была несколько полновата… Но все движения ее были наполнены такой грацией, что женственность чувствовалась в каждом ее жесте… Невысокого роста, с белокурыми волосами и огромными голубыми глазами, сразу же приковывающими к себе взор, она была женщиной с головы до пят. И это можно было понять сразу, лишь взглянув на нее…

Майкл вздохнул. Почему он раньше не замечал ее?

Правда, следует признать, что он переехал всего месяц назад и еще просто не успел познакомиться со всеми соседями. Киру он видел несколько раз, да и то мельком. Поэтому, видимо, и не успел составить о ней мнение.

Но вот сегодня… он вдруг понял, что она довольно привлекательная женщина. И ему захотелось хоть как-то помочь ей, чтобы облегчить то горе, которое постигло ее.

– Что же с вами произошло, Кира? – внимательно глядя на нее, поинтересовался он. – Не хотите рассказать?

Она посмотрела на него, несколько раз моргнула… положила конфету на стол и расплакалась.

– Простите, – пробормотала Кира, подбежав к раковине и открыв кран. – Похоже, что сегодня я не слишком хороший собеседник.

Майкл поднялся и подошел к ней, обнял за плечи, вздохнул.

– Кира, вам просто надо выговориться, поверьте, – тихо произнес он. – И станет легче. Пусть ненамного… но легче…

– Да, наверное, – прошептала она. – Только знаете… даже не знаю, что говорить…

– А что хотите! – Глаза Майкла блеснули, но она не видела этого, так как стояла к нему спиной.

Обернувшись, Кира робко взглянула на него.

– Понимаете, Майкл… Все очень просто… и одновременно очень сложно… Я потеряла близкого человека…

– С ним что-то случилось? – догадался он.

– Он погиб, – вздохнув, ответила Кира.

Она вернулась на свой табурет, и Майкл тоже. Он не торопил ее, понимая, что Кире надо время, чтобы понять, что он друг и готов ее выслушать.

И Кира будто услышала его мысли.

Слова давались ей с трудом. Но постепенно она рассказала ему обо всем, что наболело. О своей жизни до Хантера, о том, как познакомилась с ним и как полюбила его. О том, что он был женат и что из-за этого она даже не смогла подойти к гробу, чтобы попрощаться. И это оказалось последней каплей в переполнявшем ее горе.

– Понимаете, Майкл, – тихо говорила Кира, – я очень любила Хантера. Очень. Возможно, я поступала нехорошо, ведь он был женат. Но чувства… Куда от них денешься? – Она подняла на него растерянный взор опухших от слез глаз.

Майкл вздохнул.

– Не упрекайте себя, Кира. Вы жили и были счастливы. Надо радоваться, что судьба подарила вам, хоть и недолгую, возможность быть вместе, любить друг друга… Ни о чем не жалейте и храните эти воспоминания. – Он немного помолчал. – Со временем боль утихнет. И останутся только светлые картины тех моментов, что вы провели вместе. Цените это, Кира.

Она задумчиво посмотрела на него.

Откуда у этого мужчины столько житейской мудрости? Он молод, довольно симпатичен, постоянно устраивает вечеринки для своих друзей. И вдруг… такое понимание ее горя…

– Что, удивлены? – усмехнулся Майкл, перехватив ее взгляд.

И Кира смутилась, отвела глаза. Как он умудрился прочесть ее мысли? Неужели она не умеет скрывать то, что думает?

– Да все нормально, – тут же успокоил ее он. – Просто на первый взгляд всем кажется, что я… Впрочем, не обо мне речь. Давайте все же вернемся к вам. Вот вы почему-то до сих пор не съели ни одной конфеты. Неужели не верите, что они вкусные? Тогда тем более вам непременно надо попробовать.

Кира взяла конфету, бросила робкий взгляд в сторону гостя.

– Ешьте, ешьте, – подбодрил ее он. – Шоколад очень полезен… Особенно вам…

Она послушно надкусила конфету, пролившуюся сладкой начинкой ей в рот.

– И правда вкусные, – кивнула Кира, слабо улыбнувшись. – Спасибо вам.

Майкл улыбнулся в ответ.

Кира замерла.

Поразительно, как улыбка может преобразить лицо. Нет, Майкл был довольно симпатичным: среднего роста, плотного телосложения; светло-русые волосы его были коротко острижены, черты лица – правильные без видимых несоответствий… Но первыми приковывали взгляд его глаза: серые, пронзительные, они взирали на окружающих с такой проницательностью, будто всех видели насквозь. И, когда лицо Майкла озарилось улыбкой, глаза его, словно два солнышка, ярко засверкали, не давая Кире отвести взор…

Зазвонил телефон. Громкий звук его трелей разрушил какое-то волшебство, рассеявшееся, словно утренний туман.

Кира встрепенулась, извинилась перед гостем и поспешила в гостиную, где разрывался аппарат.

Звонили с работы. Стараясь, чтобы голос ее звучал ровно, Кира договорилась, что появится в офисе через день. Она понимала, что жизнь продолжается. А сидеть дома и оплакивать Хантера, как бы ей этого ни хотелось, все же выше ее сил.

Выход на работу был правильным решением…

Вернувшись, Кира заметила, что Майкл поднялся. Она удивленно взглянула на него.

– Мне кажется, что я уже засиделся, – мягко произнес он. – Поэтому я, наверное, пойду.

– Что ж… – растерянно пробормотала Кира. Она не знала, что еще сказать.

– Пообещайте мне одну вещь, – попросил Майкл, пристально глядя на нее.

– Конечно, – кивнула она.

– Если вдруг вам понадобится помощь, знайте, что за стеной живет человек, который откликнется…

И сказано это было настолько открыто и искренне, что Кира не выдержала и расплакалась.

– Спасибо вам, Майкл… – прошептала она, смахивая слезы с ресниц. – Спасибо…

– Ну что вы… – Он приблизился к ней, взял за руки, крепко сжал. – Успокойтесь, Кира. Понимаю, как вам плохо. Но не изводите себя. Жизнь продолжается. Вы это поймете несколько позже.

Кира судорожно вздохнула.

Поразительно, но, как только он крепко сжал ее ладони, с теплом его пальцев спокойствие Майкла будто передалось ей, притупляя страдания…

– Вы замечательный человек, – прошептала Кира. – А я даже об этом не догадывалась.

– Ничего, – ободряюще подмигнул он, – у нас еще будет время узнать друг друга получше. Обещаю вам.

– Ну раз вы так говорите… – вздохнув, пробормотала Кира.

– Именно. – Майкл вгляделся в ее лицо. – Помните, что я всегда буду рядом.

Она проводила его до двери, открыла замок.

– Если что, заходите… или звоните… – напомнил он ей на прощание.

– Конечно, – кивнула Кира.

Закрыв за ним дверь, она прислонилась к белоснежной створке. Вздохнула.

Внутри царила какая-то опустошенность.

Странно.

Горе тупой ноющей болью в области груди еще давало о себе знать. Но Кира вдруг увидела Хантера. Таким, каким он запомнился ей в их последнюю встречу. Он улыбался. Он выглядел благополучным. И она знала, что именно благодаря ей, Кире, он узнал, что такое настоящее счастье…

Кира грустно улыбнулась.

– Хантер… где ты сейчас?.. – тихо произнесла она в пустоту.

Что-то громко хлопнуло. Кира вздрогнула, поспешила на шум.

В спальне врывающийся в открытое окно сильный ветер надувал шторы парусами.

Кира подбежала к окну и закрыла его. Как странно. Ей казалось, что она закрывала его. Неужели нет? Хотя… она сейчас в таком состоянии, что не отвечает за свои поступки.

Нет, все правильно… Надо выходить на работу… Майкл прав… Жизнь продолжается…

Она любила Хантера. Но никто и не отнимает ее любовь. Это чувство она пронесет сквозь всю жизнь. И образ Хантера навсегда останется с ней.

Кира подошла к комоду, выдвинула один из ящиков, достала альбом, в который вклеивала снимки их с Хантером совместно проведенных дней. Она переворачивала страницы и плакала, вспоминая каждую минуту, каждое мгновение. Все было так чудесно. И теперь безвозвратно ушло. И ей надо начинать новую жизнь… Без Хантера…

Без Хантера…

Как же страшно это звучит…

Она даже подумать не могла, что обстоятельства разлучат ее с ним настолько, что они никогда больше не увидятся…

И вот теперь он мертв.

А его улыбающееся лицо до сих пор стоит перед ее глазами.

И она плачет, вспоминая свою жизнь.

Жизнь, которую она разделила с Хантером, единственным любимым ею человеком на этой планете…

Вздохнув, Кира смахнула слезы и закрыла альбом.

Силы ее были на исходе, и она почувствовала настоятельную потребность отдохнуть.

Приняв душ, она прошла в спальню и легла в кровать… без одежды… Она всегда так спала. Не собиралась ничего менять и теперь…

Простыни еще хранили воспоминания о той ночи, что они провели с Хантером. Кира не стала менять белье, болезненно ощущая аромат, исходивший от него, когда ложилась. Ей казалось, что этот аромат напоминает ей о Хантере. И она хотела еще хоть ненадолго продлить иллюзию того, будто ничего не случилось…

Закрывая глаза, она представляла, что Хантер сейчас дома… и думает о ней… Он всегда думал о ней. Она знала это, потому что он всегда отправлял ей сообщения или звонил. И по его низкому приятному голосу, бархатными нотками затрагивающему натянутые струны ее чувственной души, Кира ощущала, насколько они связаны друг с другом…

Вот и теперь.

Она смежила веки и словно окунулась в прошлое. И если бы Хантер сейчас позвонил, как он это обычно делал, она поверила бы, что ей просто приснился жуткий кошмар…

Но время шло, а телефон молчал.

И робкие одинокие слезинки одна за другой катились по щекам Киры, пока она не забылась тяжелым сном без сновидений.

5

– Том, пойми, так будет лучше для всех! – Сабрина сидела перед мужем и пыталась его убедить в правильности принятого ею решения.

Том, нахмурившись, пристально смотрел на нее, не торопясь отвечать.

Сабрина нервничала. Ей казалось, что она все хорошо продумала. И она никак не ожидала, что встретит сопротивление со стороны своего мужа.

Прошло уже две недели с того дня, как погиб Хантер.

Все это время Сабрина проводила в больнице возле своей подруги и ее сынишки. Шарлиз так и не пришла в себя. Показатели ее жизнедеятельности оставались неизменными, что не внушало опасений. Однако и надежды на то, что она скоро придет в себя, тоже не было…

Проводя долгие часы рядом с подругой, Сабрина о многом успела подумать. Она понимала, что сыну Шарлиз не место в больнице. Перебирая в уме возможности вызволить малыша из клиники, она неожиданно натолкнулась на элементарную мысль: так как Шарлиз находится там под именем Сабрины, Том фактически является отцом ребенка и может забрать его.

Именно это Сабрина и пыталась доказать своему мужу, когда они встретились утром за чашкой кофе.

Однако Том вдруг заупрямился. Он не хотел ввязываться в это не слишком законное дело.

И Сабрина занервничала.

Она настолько уже уверилась в том, что спустя каких-нибудь пару дней малыш будет жить у них, что теперь, видя реакцию мужа, ощутила, насколько хрупким было ее предположение.

– Том, ну пожалуйста! – взмолилась она. – Ты себе даже представить не можешь, какой он чудесный. Он уже умеет улыбаться! И агукает! Том!

Том вздохнул. Внимательно посмотрел на жену.

– Ты хоть понимаешь, о чем меня просишь? – спросил он. – Даже если отбросить на мгновение всю незаконность наших действий, меня останавливает один момент. А именно: сможешь ли ты расстаться с ним, когда пройдет какое-то время? Ты уже буквально помешана на этом ребенке. А что будет, когда он поселится у нас?

– Ничего не будет! – Сабрина постаралась быть убедительной. – Как только Шарлиз очнется и выпишется из клиники, я верну ей сына и буду помогать растить его. Он будет нашим общим ребенком… Том, – она умоляюще посмотрела на мужа, – сделай это для меня… прошу тебя! У меня сердце кровью обливается, когда я смотрю, как этот малыш не получает должного ухода. Только я одна прихожу к нему, беру на руки, дарю ему тепло. Подумай, как много мы можем дать ему, если он переедет к нам!

Том пристально вгляделся в лицо жены. Как же она хочет ребенка! Ему было жаль, что у них до сих пор так и не получилось завести детей. И ведь оба сдали необходимые анализы и оказались здоровы. Но словно злой рок не давал им познать радости стать родителями…

Сабрина все еще смотрела на мужа. Она нервничала, ожидая его последнего слова и боясь услышать его.

Она доверяла ему. Она знала, что он надежен и если он решится на ее предложение, то уже не отступит. И Сабрина очень надеялась, что муж поддержит ее.

Но что бы он ни предпринял, она согласится с его решением, потому что любит его. Любит всем сердцем…

Том не был красавцем. Среднего роста, с небольшим наметившимся брюшком, в свои тридцать два года Том выглядел дружелюбным медвежонком. Его волосы были коротко стриженными, а на добродушном лице сразу привлекали внимание умные, проницательные голубые глаза.

И только Сабрина знала, что внешность «дружелюбного медвежонка» весьма обманчива. Иначе Тому не удалось бы сколотить приличное состояние и обойти конкурентов, которые недооценили его. Том был рассудительным, иногда даже жестким. Но именно благодаря этому он смог обеспечить своей жене, которую очень любил, ту жизнь, какую она, по его мнению, заслуживала.

И Сабрина отвечала ему взаимностью. Она не сразу полюбила его. Сначала ее привлекла просто возможность безбедного существования рядом с ним. Но потом, когда через некоторое время Сабрина осознала, сколько Том делает для нее, сколько помогает ей… она наконец-то уразумела, что другого такого человека ей просто не найти. И тогда пришла любовь. Возможно, лишенная всепоглощающей страсти, зато сильная и преданная. И не было для Сабрины большего счастья, чем осознание того, что они с Томом просто созданы друг для друга…

Том вздохнул. Как жаль, что у них с Сабриной нет детей. Как было бы проще жить…

– Том, прошу тебя! – На глазах Сабрины заблестели слезы.

И он сдался.

Он не мог видеть, как она плачет. Иногда он просыпался от того, что слышал ее всхлипывания, доносившиеся из ванной. И тогда Том просто не мог больше уснуть. Он готов был горы свернуть, лишь бы его жене было хорошо. Но что он мог сделать, если Господь так и не подарил им ребенка? Что?!

В такие минуты он боялся идти к Сабрине: опасался, что своим присутствием еще сильнее разбередит ее рану. И он лежал и слушал, как она плачет, и страдал вместе с ней.

Да, его суровое сердце не могло противостоять слезам одной-единственной женщины на свете – его жены…

Он влюбился в нее с первого взгляда. И был очень признателен ей, когда она согласилась выйти за него замуж. Да, Том прекрасно знал, что в тот момент Сабрина не любила его. Но он надеялся, что со временем сможет завоевать ее сердце. Так и вышло…

Любовь Сабрины была самой большой наградой для него. Наградой, которую он ни за что не хотел потерять.

Поэтому в данной ситуации он уступил.

Понимая, как Сабрина хочет иметь детей, Том в то же время осознавал все трудности, которые возникнут, когда Шарлиз придет в себя.

Но взгляд жены, горячо любимой им жены, уже давно прожег глубокую борозду в его сердце, и он не смог отказать.

Кивнув, он допил кофе и встал.

Сабрина подбежала к нему, обняла, крепко прижалась к груди, где билось его любящее сердце.

– Спасибо, милый! – прошептала она. – Даю тебе слово, что ты не пожалеешь об этом!

– Я очень на это надеюсь, малышка. – Том погладил ее по каштановым волосам.

– Ты не пожалеешь, – повторила она.

Но он не был в этом уверен.

И все же он решился.

Пусть сын Шарлиз поживет у них. В принципе Сабрина в чем-то права: в клинике мальчонке не окажут должного ухода. И если он с детства недополучит материнской любви… В общем, Том понял, что деваться ему некуда. Он и сам привязался к этому малышу, к которому Сабрина водила его несколько раз.

Наблюдая за тем, как жена качает ребенка Шарлиз, Том чувствовал, что сердце его переполняет сонм разнообразных чувств.

Сабрина была бы самой лучшей матерью. Том в этом не сомневался. Как жаль, что судьба до сих пор не дала им шанса… Как жаль…

И тут ему в голову пришла мысль: а возможно, это и есть тот самый шанс, о котором он просил?

Тому не хотелось так думать. Он хотел, чтобы Шарлиз поправилась, и все у нее стало бы хорошо. Но мысль о том, что у них с Сабриной появляется возможность стать родителями, уже засела в его голове и не давала покою. И Том не знал, что с этим делать.

Самым разумным было бы отбросить ее, эту назойливую мысль, и уйти на работу…

Сабрина, словно почувствовав его порыв, отстранилась и пристально вгляделась в его глаза.

– Только обещай мне, что ты сегодня же займешься оформлением документов, – потребовала она.

– Хорошо, – обреченно вздохнул Том.

Он понимал, что выбора у него все равно нет.

– Нам еще очень повезло, что врач Шарлиз до сих пор болеет и не может помешать нам, – задумчиво пробормотала Сабрина. – Поэтому надо торопиться. Потом никто и не вспомнит, кто и что…

Том замер. Что-то в словах жены заставило его насторожиться. Но он не смог уловить, что именно. Как будто легкое дуновение ветерка принесло с собой аромат и тут же развеяло его…

Том тряхнул головой, внося ясность в свои мысли.

Он понимал одно: теперь его спокойной жизни приходит конец.

Но он не мог отказать Сабрине… просто не мог… Она не заслуживала того наказания, на которое обрекла ее жизнь, оставляя бездетной столь долгое время…

Сабрина была прекрасна. Прекрасна для него, Тома.

Да, она была красавицей в прямом смысле этого слова: худощавая стройная фигура, небольшая аккуратная грудь, правильной овальной формы лицо, выразительные серые глаза и густые каштановые волосы, спадающие на плечи…

Неудивительно, что Том оказался в числе тех, кто не смог устоять перед Сабриной. Он полюбил ее. И любовь эта, теперь уже обоюдная, до сих пор согревала их брак яркими радостными лучами…

– Я пойду, любимая, – сказал Том, глядя на жену. – Обещаю, как только расправлюсь с накопившимися делами, сразу же поеду в клинику и все сделаю.

– Спасибо! – Сабрина улыбнулась, и ее глаза засияли от счастья.

Том многое бы отдал, чтобы этот блеск в ее взоре никогда не потускнел. И сейчас он понял, что принял единственно правильное решение.

Да, вполне вероятно, что, с одной стороны, оно выглядело не совсем этичным. Но с другой… Том понимал, что если бы всегда входил в положение других людей, то ни за что на свете не сколотил бы то состояние, которым сейчас владел. Он многое мог себе позволить. А главное – баловать любимую жену, ради чего он и работал…

Том спустился в гараж, вывел машину на улицу, но уезжать не спешил. Он знал, что Сабрина наблюдает за ним из окна. Опустив стекло, Том приветливо помахал ей рукой и увидел, как она посылает ему воздушный поцелуй. Сабрина всегда так делала, когда ее настроение зашкаливало от радости.

Усмехнувшись, Том тронул машину с места.

Теперь он был абсолютно уверен, что поступает правильно.

Абсолютно.

– Шарлиз, так будет лучше для всех. – Сабрина сидела рядом с кроватью, на которой лежала подруга, и разговаривала с ней. Этот разговор по сути был монологом, потому что Шарлиз до сих пор была без сознания. И все же Сабрина чувствовала настоятельную потребность обсудить свое решение с подругой.

– Твой малыш поживет пока у нас. Я обещаю, что ему будет хорошо, – тихо говорила она, даже не зная, слышит ли ее подруга. – Здесь к нему недостаточно внимательны. Не всегда подходят, когда он плачет… – Сабрина немного помолчала. Перевела взгляд на окно, за которым ярко светило солнце. Вздохнула. – Да, я понимаю, что если заберу его, то буду меньше бывать у тебя, – кивнула она, вновь обращая взор на Шарлиз. – Но ты должна понять. Тебе сейчас не так уж и нужно мое присутствие. Зато твоему сыну оно просто необходимо. Он уже несколько недель растет, не зная материнской ласки… – Голос Сабрины дрогнул. Она поднялась, нервно заходила по палате. – Да, я осознаю, что, возможно, поступаю не совсем правильно, – пробормотала она. – Но просто не вижу другого выхода. Мне так тяжело наблюдать, как твой сын растет практически брошенным! – Она остановилась и посмотрела на Шарлиз. – Я могу хоть частично заменить ему тебя, – прошептала Сабрина. – Поверь мне. Я все сделаю хорошо. Он ни в чем не будет нуждаться… И… я буду приходить к тебе и рассказывать о том, что с ним происходит…

Ни один мускул не дрогнул на лице Шарлиз.

– Что же с тобой происходит?! – в отчаянии спросила Сабрина. – Слышишь ли ты меня?! Можешь ли мыслить?! Или лежишь, словно кукла, ни о чем не думая?.. – Она вернулась к кровати, аккуратно села на край, взяла руку подруги в свои ладони. – Шарлиз, милая, все будет хорошо. Твоему малышу больше не придется плакать. Обещаю. Он будет окружен заботой и вниманием. Он будет счастлив… Во всяком случае, относительно счастлив… А потом ты поправишься и заберешь его… Он ведь твой сын, и я это понимаю…

Сабрина словно уговаривала саму себя.

Она словно пыталась доказать самой себе, что поступает так только ради сына Шарлиз, ради самой Шарлиз.

Но неприятная мысль все же точила ее изнутри. И некуда было деться от нее.

И Сабрина чувствовала, что настанет момент, когда придется что-то решать.

Однако она малодушно гнала от себя все это. Потому что в данный момент даже не представляла, как поступит, когда придет время…

– Ладно, мне надо идти… – Она медленно поднялась, бросила грустный взгляд на подругу. – Врачи говорят, что твое состояние стабильное. Это хорошо. Возможно, скоро ты пойдешь на поправку.

Но она и сама не верила в это. Слишком долго Шарлиз находилась без сознания. Слишком долго. Врачи опасались за ее мозг.

Сабрина же опасалась за свое будущее.

Может быть, всем было бы лучше, если бы Шарлиз просто сгинула?

Как гадко даже предположить такое!

Она же хочет, чтобы подруга выздоровела. Ведь так? Или все-таки нет?

Не будет она сейчас об этом думать! Не будет и все!

Жизнь продолжается. И во власти Сабрины сделать ее такой, какой она захочет…

– Прощай, Шарлиз, – тихо произнесла она. – Я пойду и куплю кроватку и все необходимое. Твой мальчик не будет ни в чем нуждаться… Обещаю.

– Как там миссис Паркер, без изменений? – дружелюбно поинтересовалась медсестра, когда Сабрина проходила мимо.

– Миссис Паркер? – переспросила Сабрина и только теперь вспомнила, что так все называют Шарлиз, ведь она записана под ее именем. – Да, ничего нового. Так все грустно.

– И не говорите… Ладно, будем надеяться, что все наладится. – Медсестра ободряюще улыбнулась.

– Конечно, – кивнула Сабрина. – Будем надеяться.

Теперь она и сама верила, что в ее жизни появился просвет.

Улыбаясь, она вошла в лифт и нажала кнопку первого этажа.

Отныне она знала, что жизнь может подарить такой шанс, о котором даже уже и не мечтаешь…