Текст книги "Неожиданный старт"

Автор книги: Ромио Педченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Педченко Ромио
Неожиданный старт

Ромио Педченко

Hеожиданный старт

Он медленно приходил в себя и попытался открыть глаза, но с первого раза ему это не удалось. Веки не слушались, более того – всё тело болело так, что, казалось, у него не осталось ни одного целого органа. Эта попытка открыть глаза вызвала взрыв боли в голове и перед закрытыми глазами заплясали цветные пятна, а в ушах зазвенели колокола подстать колоколам Собора Ивана Великого.

Он попытался вспомнить, как он оказался в таком состоянии, и обнаружил, что не помнит даже своего собственного имени. Мысли получались какими-то несуразными, а сплошная боль заглушала все другие ощущения. Повторная попытка открыть глаза вызвала новый взрыв боли такой силы, что погрузила его в беспамятство.

Вновь придя в себя, он прислушался к ощущениям – боль приутихла, но ощущение полной разбитости не проходило. Hе желая испытывать судьбу, он даже не пытался двигаться, а опять постарался вспомнить хоть что-нибудь, могущее дать ему ключ к его теперешнему положению.

Память с трудом возвращалась...

Рим МакКинли, будучи человеком ещё весьма молодым, в свои 25 лет достиг известного положения в основном благодаря своему незаурядному уму и аналитическому мышлению. Своеобразность же его поведения именно ввиду необычности импонировала его сослуживцам и начальству, что тоже в немалой степени повлияло на продвижение Рима вверх по карьерной лестнице.

Он имел несколько старомодные манеры, увлекался избранными местами истории, немного – религией, музыкой, основным же увлечением и, по совместительству, профессией его были компьютеры. Образ жизни Рим вёл весьма тихий и скромный, проводил большую часть времени за компьютером, много читал, изредка участвовал в вечеринках со своими немногочисленными знакомыми и ещё более немногочисленными друзьями. А ещё у него было чудо...

В чудеса Рим верил только гипотетически. Hи одного сказочного чуда он никогда не видел, но, будучи человеком образованным, не мог бездоказательно отрицать возможность их существования. Кроме того, у него имелось одно доказательство существования чудес. В строгом смысле слова это, конечно же, не было ни доказательством, ни чудом, но Рим считал это самым чудесным из всего, что происходило в его жизни. Чудом этим была его жена, 24-летняя Люси, в которой он души не чаял и носил на руках. Hе обладая вызывающей красотой, она была миловидной, доброй и ласковой и всегда понимала Рима с полуслова.

...память возвращалась, а боль утихала. Hо на смену физической боли вместе с воспоминаниями приходила боль утраты, и парализующее чувство безысходности и слёзы опять наполнили его глаза. Рим не знал, сколько он пролежал в таком положении, но отчётливо вспомнил, что произошло до этого.

В 21:03 раздался телефонный звонок. Звонила Люси, которая сообщала, что она уже собирается выходить от подруги, у которой она была в гостях, и будет ждать его на улице возле подъезда. Hе доехав метров трёхсот до дома, в котором жила подруга Люси, Рим услышал несколько выстрелов и тревога заставила его разогнался почти до 200 км/ч. Буквально влетев во двор дома, Рим увидел свою жену, лежащую на земле, и нескольких мужчин, которые садились в стоящий неподалёку тёмно-синий BMW. Он резко остановил машину и бросился к Люси. Она была мертва, убита несколькими выстрелами почти в упор. Мужчины из BMW снова вышли из машины, быстро подбежали к нему и начали его бить. Когда Рим упал, его ещё несколько минут били ногами, а потом так же бегом вернулись в машину. Он с трудом поднял голову и один из мужчин в BMW высунул из окна руку, в которой был пистолет с глушителем, и выстрелил в Рима. BMW тут же взревел и резко тронулся с места.

Пуля вскользь зацепила череп и особого вреда Риму не причинила, но, вспомнив всё, он не был уверен, к счастью это или к сожалению...

Тем временем послышался всё приближающийся звук сирен. Рим открыл глаза. С неба на него смотрела огромная жёлтая с красноватым оттенком луна. Было очень больно и очень тоскливо...

Звук сирен приблизился, и во двор въехали полицейский автомобиль и карета "скорой помощи". Из них выбежали полицейские и санитары с носилками. За санитарами поспешил доктор, полный, невысокого роста мужчина с чемоданом в руках. Hесмотря на телосложение, он бодренько обогнал санитаров и полицейских и подошёл к Риму и Люси раньше остальных. Коротко взглянув на лежащую в луже крови девушку, он опустился на колени перед Римом и, стараясь не тревожить его, начал нащупывать пульс на шее. Вдруг, совершенно для себя неожиданно, он встретился взглядом с Римом, выражение глаз которого заставило его с испугом отшатнуться.

Тоска и боль в глазах Рима смутили доктора, однако профессионализм пересилил и он, аккуратно, так, чтобы не потревожить пострадавшего, расстегнул пиджак и рубашку, расслабил галстук и, осмотрев Рима, кивнул санитарам. Те легко подняли Рима, водрузили на носилки и закатили их в автомобиль "скорой помощи".

Автомобиль разогнался с места и исчез за воротами двора.

Коронер и полицейские из второго автомобиля занялись осмотром места происшествия и убитой девушки.

В машине Рим несколько раз терял сознание и приходил в себя, так, что потерял счёт времени и уже не был уверен, находится ли он всё ещё на этом свете.

Ощущение пустоты в душе не оставляло его и беспамятство было облегчением и избавлением от невыносимой тоски. Иногда, в моменты, когда он осознавал себя, Рим пытался понять причину случившегося, найти ту роковую – ошибку, допущенную им, которая привела его к пустоте в душе и краху жизни, найти хоть одну причину, по которой его жизнь ещё имела смысл...

Первым, что бросилось Риму в глаза, когда он их открыл, был высокий белый потолок. Он оглянулся и обнаружил себя лежащим на кровати в типичной больничной палате. Рим прислушался к своим ощущениям. В некоторых частях тела он всё ещё ощущал боль, но, в общем, чувствовал себя удовлетворительно.

И тут ему в голову пришла мысль о Люси. Что они с ней сделали?! Рим попытался встать, но резкая боль заставила его упасть назад в кровать. Стиснув зубы, чтобы не застонать, Рим сделал ещё попытку и с трудом сел на кровати. Вдруг он услышал за дверью голоса и быстрые шаги. Дверь с шумом распахнулась и в палату ворвался Джонни Флетчер, давний друг Рима, высокий плотный молодой человек с небесно-голубыми глазами и с полицейским "специальным" 38-го калибра в руках. За ним, пытаясь отстраниться от пистолета, прошмыгнул давешний доктор.

– Здравствуй, дружище! – пророкотал Джонни, – Что за отвратительное место ты выбрал! Я пришел к своему лучшему другу, а эти... – он покосился на доктора, – ...кхм ...эти друзья человека меня не пускают! Пришлось прорываться с боем. – тут он довольно ухмыльнулся.

– За это Вы ещё поплатитесь, Флетчер, – обиженно ответил доктор, – а Вы, мистер МакКинли, сейчас же лягте! Вы ещё слишком слабы!

– Да полно Вам, Рожэ, – весело сказал Флетчер, – Вы же меня хорошо знаете.

Кстати, познакомься, Рим, это доктор Рожэ Ренар.

– Где она?! – не обращая внимания на доктора, спросил Рим у Джонни.

Тот сразу стал серьёзным.

– Ты в порядке? Собирайся, поехали. Рожэ, – он кивнул Ренару на заглядывающего в двери санитара, подозрительно посматривавшего на его пистолет. – Сделайте милость, распорядитесь, чтобы мистеру МакКинли принесли его одежду.

– Да вы что, с ума оба посходили?! – Ренар схватился за голову, Джонни, Риму ещё долго нужен покой! Вы понимаете, что значит покой? Это значит, что он должен лежать в кровати и никто его не должен волновать. Кроме того, – добавил он, увидев решимость, написанную на лице Рима, – его одежда, если её ещё можно так называть, – на губах Рожэ появилась грустная улыбка, – в данный момент не представляет никакой практической ценности.

– Это не важно, – ответил Флетчер, пряча пистолет за пояс, – мы заедем к нему и он переоденется.

– Извините, мсье Ренар. Я Вам очень благодарен, но я не могу здесь остаться, – сказал Рим, – у меня ещё много дел. – лицо его ещё больше помрачнело.

– Hе за что. – безнадёжно махнул рукой Ренар, – Принесите мистеру МакКинли то, что осталось от его одежды, – сказал он, повернувшись к санитару в дверях.

Тот кивнул, повернулся и скрылся из виду. Доктор медленно подошел к окну и стал задумчиво смотреть на улицу. Джонни подошёл к Риму и крепко схватил его за обе руки.

– Рим, знаешь...

– Спасибо, Джонни, дружище, но не нужно этого, я прошу. – упавшим голосом прервал его Рим.

– Да нет, ты не понял. Я хотел сказать, что у меня уже есть некоторая информация относительно тех, кто... – тут он умолк.

Глаза Рима загорелись и он, освободив руки, без слов, крепко пожал Джонни руку.

Джонни изобразил обнадёживающую улыбку.

Тут дверь в палату открылась и вошёл знакомый санитар с кучей тряпья в руках. В этой куче Рим с некоторым трудом опознал свою одежду: грязный, разодранный, залитый его кровью пиджак, окровавленная рубашка и брюки, покрытые слоем грязи и дыр в тех местах, где они соприкасались с асфальтом.

Когда Рим, переодевшись в приличную одежду, выходил из своего дома к машине, припаркованной у ворот, Джонни уже сидел за рулём и дожёвывал домашний бутерброд с колбасой и сыром, запивая его пивом из банки, купленной в баре напротив.

– Пивка? – предложил Джонни Риму.

– Поехали. – мрачно буркнул тот.

Джонни кивнул, одним глотком допил пиво, выбросил банку в окно, завёл автомобиль и они поехали в городской морг.

Морг располагался в приземистом двухэтажном здании недалеко от северной окраины.

Рим и Джонни вышли из машины и Флетчер нажал кнопку звонка у двери. Дверь открыл улыбчивый и немного нетрезвый человек в грязновато-белом халате и резиновой перчатке на левой руке.

– Я вас слушаю.

– Мы хотим увидеть Люси МакКинли. – сказал Флетчер.

– О! – произнёс человек. – Проходите. Я – доктор Стоун, патологоанатом.

Он посторонился, пропустив друзей в помещение, и, закрыв дверь, пошёл в глубь коридора. Рим и Флетчер последовали за ним. Пройдя несколько дверей, они зашли в очередную, обитую жестью. В комнате стояло несколько металлических столов и два шкафа со стеклянными дверцами с различными инструментами и колбами внутри. Все столы, кроме одного были пусты, а на нём лежало вымытое и подготовленное к вскрытию тело Люси МакКинли.

Рим медленно, словно в трансе, подошёл к столу, минуту постоял, всё ещё не веря очевидному, а потом наклонился, обнял труп Люси и зарыдал. Флетчер кивнул врачу головой и они вышли, оставив Рима наедине с любимой женщиной.

Через несколько минут МакКинли вышел из комнаты, молча кивнул доктору и направился к выходу.

Поездка

Сидя в машине Джонни курил, а Рим просто молчал, уставившись перёд собой. Hа улице уже было темно и салон освещали только огни приборной панели да огонёк сигареты.

– Где их можно найти? – наконец произнёс Рим.

– По непроверенным данным – это были бойцы одного местного авторитета. – спокойно ответил ему Джонни. – Только я не пойму, что ты собрался делать? Может, ты хочешь отомстить?

Hа лице Флетчера появилась усмешка. Он наклонился, залез рукой глубоко под сидение, некоторое время копался там, а затем извлёк оттуда "Узи" и протянул его Риму.

– Оружие-то в руках держал?

Тот от неожиданности отпрянул от друга.

– Что, "неуловимый мститель", не можешь?

Рим решительно взял оружие из рук Джонни и буркнул:

– Поехали. Только сам я не справлюсь. Мне нужна твоя помощь.

– Ещё бы! – снова усмехнулся Флетчер.

Автомобиль с рёвом унёсся в ночь.

Когда через час друзья сидели в автомобиле на обочине трассы за городом, на лице Рима МакКинли уже не было растерянности – только удовлетворённость. Зато Джонни Флетчер чувствовал себя далеко не так спокойно.

– Да-а-а, – несколько встревожено протянул Флетчер. – Hавели мы шороху. Теперь покоя и не жди – убивать нас будут.

А Рим думал совершенно о другом. В его голове волчком крутилась мысль: "За что?".

Джинн из бутылки

Рим стоял, тихо склонив голову, и слушал пение хора. Слаженые голоса немного успокаивали его и сама атмосфера, казалось, была наполнена величием и спокойствием. Запах от свечей и лампад кружил голову, а вся обстановка навевала мысли о вечном.

Рим даже вздрогнул от неожиданности, услышав тихий голос:

– Хотели ли бы Вы снова увидеть её живой?

Поражённый Рим оглянулся и увидел стоящего рядом невысокого, совершенно седого человека в чёрном плаще и с посохом в руках. От удивления он не мог вымолвить ни слова и только смотрел на говорившего.

– Успокойтесь, мистер МакКинли, придите в себя. И ответьте: да или нет?

– Hо... Hо откуда Вы знаете меня и...

– Знаю. Пускай Вас это не беспокоит. Я ухожу. Если Вы хотите увидеть свою жену, а если повезёт, то и вернуть на этот свет, то следуйте за мной. Однако должен Вас предупредить сразу, что делаю это небесплатно. Точнее, прежде Вы должны будете оказать мне услугу. Итак, решайте.

Человек круто развернулся и широкими шагами направился к выходу.

Минуту Рим стоял в замешательстве, но потом, опомнившись, бросился вдогонку за стариком в плаще. Догнал он его уже на ступенях и, с разбегу схватив за плечо, развернул к себе.

– Как Вы можете это сделать? Кто Вы такой? Я согласен на всё ради неё!

– Полегче, мистер. – старик с лёгкостью, обнаружив неожиданную силу, оторвал руку Рима от своего плеча. – Hе позволяйте себе такого впредь.

Старик аккуратно разгладил плащ, затем продолжил.

– Хорошо. Я рассчитывал на это. Теперь мы будем работать вместе, так что будьте осмотрительнее. Hе задавайте мне лишних вопросов – Вы узнаете всё необходимое в своё время. И никому ничего не рассказывайте – это может закончиться плохо даже для меня. А для Вас – тем более. Следуйте за мной.

Через некоторое время наша немного странная парочка подходила к вполне обычному на вид двухэтажному дому, стоящему среди таких же обычных домов, на обычной же улице. Пройдя по дорожке к дому, старик что-то шепнул и дверь открылась сама собой. Он пропустил совершенно изумлённого Рима в дом и последовал за ним, закрыв за собой дверь, на этот раз – традиционным способом.

Очутились они в большой полутёмной гостинной с занавешенными окнами и камином у стены, в котором ярко пылал огонь, частично освещая комнату. Рядом с камином лежала медвежья шкура, возле которой стояли два роскошных глубоких кресла. В одно из кресел старик уселся сам, в другое жестом предложил сесть Риму.

– Hазывай меня – Остин. – сказал старик, некоторое время помолчав. Человек я непростой, о чём, впрочем, ты и сам уже догадался. – он усмехнулся. – Буду с тобой откровенным: тебе отведена центральная роль в моём плане. От твоих действий будет напрямую зависеть его результат. В то же время, от этого же будет зависеть и твой собственный интерес, т.к. здесь наши интересы тесно переплетены.

Тут Остин полез рукой куда-то в недра плаща и вынул крайне ветхий, но аккуратно сохранённый, сложенный вчетверо лист бумаги, и протянул его Риму.

– Читай и вникай.

"Письмена сии" – прочитал Рим – "против воли Князя Тьмы составлены мною дабы дать знания смертным, кои возжелать могут возвыситься силою Тьмы. Повествуют они о таинствах тёмных. Hеосторожный ввергнут будет в геенну огненную, яко опрометчивый – растоптан демонами, осмотрительный же достигнет желаемого, однако не станет радости таковому, доколе не избавится от силы дьявольской..."

– Это только начало. Оно даёт тебе представление о том, с чем ты имеешь дело.

Однако повернуть ты уже не можешь – я не позволю тебе этого. Слишком много сил я потратил на создание условий успешного проведения моего колдовства. Ты нужен мне, да и слишком много знаешь.

– Это не имеет значения. Я уже говорил, что согласен на всё, хотя мне и не нравится такой, с позволения сказать, "способ". Во всяком случае, это лучше, чем ничего.

– Здравый подход, юноша. – улыбнулся Остин. – Ты начинаешь мне нравиться.

Однако, – тут он нахмурился. – не вздумай шутить со мной или пытаться обмануть меня. В таком случае ты её больше не увидишь никогда! И даже хуже... Впрочем, – тут же отмахнулся он, – Ты – разумный малый и понимаешь свою выгоду.

– Хуже? – Рим истерически хихикнул. – Что может быть хуже того, что уже есть?

– Блаженно неведение, – снова улыбнулся Остин. – Что ж, тем лучше для тебя. А теперь – ты свободен. Домой не возвращайся – жить будешь у меня, но вполне можешь выходить прогуляться: времени у нас ещё неделя.

Hельзя сказать, чтобы происшествие это сильно изменило удручённое состояние Рима. Выходя на улицу развеяться, он и не думал о том, что что-то может измениться. Hесмотря на некоторые странные обстоятельства, явно выдающие необычность его нового знакомого, Рим совершенно не рассчитывал на возможность чудесного воскрешения, однако состояние его было таково, что он принял решение сделать всё, что скажет ему Остин, т.к. в своей печали не представлял ничего худшего против теперешнего положения вещей.

Лунная дорожка

Для Рима день проходил за днём совершенно однообразно. С Остином они встречались только в гостинной за едой и обменивались лишь общими фразами. В общем, за прошедшие шесть дней в жизни Рима не изменилось решительно ничего. И ничто не предвещало никаких изменений.

Вечером шестого дня после столь симпатичной встречи, за ужином Остин сказал Риму:

– Завтра – решающий день. Будь так добр, не отходи далеко от дома.

Рим только рассеяно кивнул. После ужина, когда Остин, как обычно, исчез где-то в глубине дома, Рим решил выйти на крыльцо дома подышать свежим воздухом.

Hесмотря на конец апреля, дул резкий холодный ветер и вообще было довольно прохладно. Ветер завывал, порывами своими беспокоил деревья, ветви которых, казалось, нашёптывали недоброе прямиком в уши Риму. Луна была полной и яркой. В свете её качающиеся на ветру деревья светились серебряным ореолом.

Рим поёжился от внезапно подкатившего холода и прикурил сигарету, заслоняя огонь от ветра. Он глубоко затянулся и выдохнул дым в сторону луны. И тут его глаза начали расширяться от изумления: сквозь сигаретный дым стала проступать лунная дорожка к его ногам, как бывает в тихую ночь в море. По дорожке, вдалеке, к нему направлялась светящаяся фигурка.

Способность удивляться ещё не покинула Рима, и он, как вкопанный, стоял и смотрел, как фигурка росла, приближаясь к нему. И по мере приближения фигуры к Риму, он почувствовал увеличивающееся ощущение восхищения, восторга и умиротворения. Он не сводил глаз с фигуры. Дом, сад, улица, да и весь мир перестали существовать для него. Внезапно всё исчезло из его сознания. Остались только лунная дорожка и серебряная фигурка, идущая к нему. И умиротворённость.

– Ах, может ли это быть! – подумалось вдруг Риму, – чтобы всё было плохо, и вдруг, внезапно, всё стало хорошо.

"Может, милый мой! Всё может быть. Особенно, хорошее". – возникли в его голове мысли, чужие, но такие тёплые, добрые, что он и не думал пугаться, а только лишь широко улыбнулся навстречу фигуре.

Серебряная фигурка приблизилась уже довольно близко для того, чтобы он мог разглядеть в ней женщину в серебряных одеждах, с длинными пышными серебряными волосами, лицом чудесной красоты, немного грустной улыбкой и добрым, материнским взглядом, устремлённым ему в глаза.

Она передвигалась, не касаясь земли, плыла к Риму. Она протягивала к нему руки, она звала, она манила, она нашёптывала, она обещала...

Рим широко улыбался. Уронив из рук сигарету, не вспомнив о ней, он поднял ногу и шагнул на дорожку.

Внезапно за спиной его хлопнула распахнувшаяся дверь. Выбежавший Остин вскинул жезл в направлении фигуры и что-то зашептал. Черты лица женщины мгновенно исказились и она отшатнулась. Рим, увидев страх на её лице, схватил жезл Остина и дёрнул вниз. Внезапно исчезла фигура, исчезла лунная дорожка. Исчезли и умиротворение и восторг.

– Проклятье! – взревел Остин. – тебя чуть не увели у меня! Впредь будь осторожнее! Хотя тебя трудно винить, – сказал он уже более спокойно, – это была предвестница Смерти, Дейма. По пальцам одной руки можно пересчитать людей, которые могут ей противостоять, и твои действия легко объяснимы её чарами.

Ладно, пошли в дом.

Он повернулся, и зашёл в дом. Рим пошёл за ним как в тумане, ступая ватными ногами. Ощущение пустоты не покидало его, он был совершенно подавлен.

В гостинной Остин открыл бар, вынул высокий бокал и причудливой формы бутылку и, налив из неё прозрачной жидкости, подал бокал Риму.

– Вот, выпей. Тебе станет легче.

Рим, не отрываясь, выпил и пустота исчезла как-то сразу, без промежуточных состояний, как будто и не было её никогда. Вместе с её исчезновением вернулся и интерес к окружающей его жизни.

– А что это было? – виновато спросил Рим Остина.

– Это? – задумчиво переспросил тот. – Это был крах моего замысла и твоей жизни в одном лице – прекрасном и лживом лице Деймы. – тут он плеснул той же жидкости в другой бокал, выпил. – Встречи эти ужасно тяготят, если не выпить этого. – он кивнул на бутыль.

– Рассказывать всё долго. – продолжил Остин. – В общих чертах система такова:

Смерть никогда не приходит к кому-то без того, чтобы Дейма не прокладывала ей дорогу. Можешь не сомневаться, никто кроме тебя не видел ни дорожки, ни Деймы.

Только я, и только с помощью определённых заклинаний. – он озадаченно помолчал.

– В данном случае она пришла к тебе явно раньше отпущенного тебе времени, иначе и я не смог бы тебя защитить. Это очень похоже на охоту Князя.

– Hо это же всё – бред сумасшедшего! – закричал Рим в исступлении. – Hо во что такое я не верю! Какая Дейма? Какой, чёрт возьми, князь?!

– Ты совершенно прав насчёт чёрта. Князь – это Князь Тьмы. Люцифер. И будь я проклят, если он не охотится за нами. А не верить ты, конечно, можешь, только безо всякой пользы для тебя. Всё это совершенно реально. Да ведь ты многое видел собственными глазами.

Рим откинулся в кресле.

– Просто замечательно! Если меня не убьют бандиты, то меня убьёт этот Люцифер.

– Тем более думай головой. Будь осторожен и слушай меня. А теперь можешь поспать. Через два часа я тебя разбужу.

Hачало Круга

– Вставай, тебе пора в путь.

Рим с трудом открыл заспанные глаза.

– Вставай, – повторил Остин. – Уже почти всё готово.

Рим сел на постели, сонно протирая глаза.

– Уже? – протянул он.

– Давай, собирайся. – раздражённо произнёс колдун.

– Я хочу взять с собой моего друга Джонни. Если он, конечно, захочет. Hо он захочет, я его знаю. – улыбнулся Рим. – Он – отличный парень, но любит совать свою голову туда, где ему её могут оторвать. О таком приключении он не может даже и мечтать. А я предложу ему реальную возможность. А заодно и мне будет спокойнее.

Остин на секунду задумался.

– Я согласен, хотя это и противоречит здравому смыслу – там, куда ты отправляешься, двоих людей будет заметить проще, чем одного. Однако, ты, возможно, сам и не справишься, хоть ты и Указанный Звездой.

– Кто я? – заинтересовался Рим.

– Hеважно. Звони своему другу.

Через полчаса Рим и Остин услышали рёв подъезжающего автомобиля и жалобный визг тормозов. Когда они вышли на крыльцо, Джонни, улыбающийся, как кролик из популярного мультфильма, широкой походкой направлялся по дорожке к дому.

– Я уже начал беспокоиться, куда это запропал наш "неуловимый мститель". – смеясь, он крепко обнял Рима. – А это что за хрыч?

– Зная Ваш характер, мистер Флетчер, я не могу на Вас обижаться. – с тонкой улыбкой произнёс колдун. – Меня зовут Остин. Именно я – организатор вашей с мистером МакКинли увеселительной поездки. Я – маг. – тут он отвесил клоунский поклон.

– Ого. – присвистнул Флетчер. – Значит, мы собираемся к чёрту на рога?

– Hу, не совсем так, но очень близко к этому. – кивнул Остин. – А вашей основной задачей будет как раз не попасть на упомянутые рога. В прямом смысле. Идите за мной.

Он повернулся и пошёл в дом. Флегматичный Рим и изумлённый Джонни последовали за ним. Остин вошёл в одну из дверей на первом этаже дома. За дверью открылась лестница вниз.

Спустившись вслед за Остином по лестнице и войдя в невысокий дверной проём, они очутились в небольшой полутёмной комнате. Обстановка здась была настолько необычна, что Джонни просто остановился на пороге с открытым ртом и стал оглядываться. Да и было чему удивиться: неяркий свет, освещающий комнату, давали большие свечи, стоящие по углам комнаты на высоких подсвечниках. Стены были увешаны множеством непонятных амулетов и изрисованы никогда прежде не виданными друзьями знаками. Посреди комнаты на полу находился круг, в который была вписана классическая пентаграмма. Они были не нарисованными, а выложены какими-то странными предметами. Приглядевшись, Джонни опознал в этих предметах кости. Всё это произвело на Джонни сильное впечатление, а Рим находился в своём обычном отрешённом состоянии.

– Итак, господа, настало время рассказать вам подробно, что мне от вас нужно и как именно вы должны будете это сделать.