Текст книги "Проект «Минотавр»"

Автор книги: Роман Куликов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Они отыскали кабинет с более-менее уцелевшей мебелью, Лис уложил товарища на некое подобие кушетки, а сам уселся на полу подле него.

Периодически давал Люму воды, когда тот просил, и с болью в сердце смотрел, как угасает в нем жизнь.

– Лис… скажи… а чем… та история… закончилась? – еле слышно спросил Люм.

– Какая, дружище? – пришлось наклониться, чтобы разобрать слова товарища.

– Когда тебя из института поперли…

– А-а, – улыбнулся Лис и чуть не охнул от боли в разодранной щеке, но сдержался. – Та история… да дождался я их однажды возле ее дома. Папик привез ее на своей черной «бэхе». Она вышла вся такая довольная, улыбающаяся. Ну, я и сорвался. Высадил ему стекло металлической трубой, самого вытащил и люлей навешал. Она пыталась меня остановить, кричала что-то, но я тогда уже сам не свой был, ни словечка не расслышал.

– В ментовку загребли? – слабым голосом проговорил Люм.

– Само собой, и потом пару раз приглашали для беседы. Но дело в другом. Этот папик ее реальным папиком оказался. Отцом то есть. К тому же действительно дипломатом. А я ему морду набил.

Лис негромко рассмеялся и тут же скривился от боли:

– Твою мать… м-м… – Но быстро взял себя в руки и продолжил: – Папик виноватым себя чувствовал, что бросил их с матерью ради карьеры, вернуться решил, приехал отношения налаживать. Вот и заваливал их подарками да по ресторанам возил. Дочку в основном. Через нее к матери подход искал, дипломат херов. А я так ревновал, что даже не замечал, как они на самом деле похожи. На меня, конечно, дело завели, правда, этот папик все сам же и замял, но из института меня уже выперли. Сказали, что еще легко отделался. Ну а дальше… армия, срочка, потом контракт – она же меня не дождалась, прямо перед дембелем письмо пришло, – и вот я здесь, в этих сраных катакомбах с простреленной мордой и с тобой в обнимку.

– Вот видишь… значит, жизнь удалась…

Они засмеялись. Лис – ругаясь, постанывая и держась за щеку, а Люм очень тихо и сипло.

– Да уж, удалась так удалась. А ты…

В неверном красноватом свете догорающего фальшфойера не сразу получилось различить, что взгляд товарища неподвижен. Но даже без этого Лис почувствовал, что Люма с ним больше нет. Похоже, сил у того оставалось лишь на последнюю шутку.

Глава 8

Когда подъехали к больнице, Артист позвонил Сувениру на сотовый.

– Абонент временно недоступен, – передразнил он автоматический ответ оператора. – Придется идти за ним.

– Я здесь подожду, – сказал Макс.

В приемной снова дежурила та же самая медсестра. По виду сразу стало понятно, что Артиста она не забыла, как и полученную из-за него выволочку от доктора. Вежливое «здравствуйте» она оставила без ответа.

– Не подскажете, как найти моего товарища, которого ночью привезли.

– Не подскажу, в списках ищите.

– Спасибо, вы очень любезны, – изобразил милую улыбку Артист.

Отошел к стенду с информацией и списками больных, начал просматривать фамилии и вдруг понял, что не знает настоящего имени Сувенира. Они так и общались все это время, называя друг друга прозвищами.

– Твою мать, – пробормотал он.

И как же узнать, в какой палате лежит бывший командир квада? У этой грымзы в белом халате спрашивать не хотелось.

Он снова пробежался глазами по фамилиям больных в надежде найти хотя бы какие-то ассоциации. Не получилось.

На лестнице послышались тяжелые шаги. Артист повернулся посмотреть и узнал в человеке одного из братьев Латуниных. В одной из ходок группе Артиста пришлось с ними объединиться, чтобы отбиться от крупной стаи «голышей».

– Салют, Бряц. Ты чего тут?

– А, здорово, Артист. Да раненого притащили.

– Кузьма?

– Не, – махнул рукой сталкер, – брательник в порядке. Мы вояку принесли.

– Откуда?

– Нашли его в паре километров от границы. Рука разодрана, ребра и одна нога сломаны. Похоже, что в какую-то гравитационную аномалию угодил. Хотя гаджеты модные у него и работают. Вот, зацени.

Он вытянул руку, задирая рукав и показывая закрепленное на запястье устройство.

– Я думаю, он не против. А нам с брательником компенсация какая-никакая. Мы только в ходку вышли, когда на него наткнулись. Не бросать же, вот и пришлось возвращаться.

– Ты бы не светил особо, вояки наверняка расследовать будут. Если он не просто так в аномалию попал, а с чьей-нибудь помощью, то наверняка станут вещички его искать. Доказывай потом, что не вы с братом ради этих самых гаджетов постарались.

Бряц сразу посмурнел.

– Я о таком и не подумал. Пожалуй, ты прав. Спасибо.

Сталкер осторожно оглянулся, нет ли кого поблизости, снял АА-счетчик и убрал во внутренний карман.

– Он один был? – поинтересовался Артист.

– Похоже. Мы тоже удивились: патрули же минимум по трое ходят и не забираются так далеко. На всякий случай осмотрелись вокруг – не нашли больше никого. Да и он, когда пару раз в себя приходил, что-то бормотал о лаборатории и монстре, который весь его отряд положил. Слушай, не похож он на патрульного. Я не особо в этом разбираюсь, конечно, но он больше на спецназовца похож или как их там – военстала.

– Что?! О какой лаборатории?!

– Эй! Нечего тут шуметь! – гаркнула на них медсестра. – Проваливайте на улицу, там и орите.

– Что за лаборатория? – более спокойно повторил вопрос Артист.

– Откуда мне знать? – пожал плечами Бряц. – Ладно, пойду я, а то скоро вояки нагрянут, им уже должны были сообщить, что нашли одного из них. Еще раз спасибо за совет.

Он похлопал себя по куртке, где во внутреннем кармане лежал АА-счетчик раненого военного.

– Не за что, – рассеянно ответил Артист. – А что с воякой?

– Да вроде прооперировали. Сейчас в палате.

– Вы молодцы.

– Ага, только ходка загублена. Ладно, бывай, а то Кузьма обзвонился уже.

– Бывай.

Мысли Артиста уже были заняты совершенно другим. Лаборатория.

Почему-то даже сомнения не возникло в том, что речь шла именно о комплексе, который искал он.

Наконец-то хоть какая-то ниточка. Нужно непременно переговорить с раненым, пока не приехали военные и не забрали того в госпиталь.

Бряц спускался откуда-то сверху. На втором этаже хирургия – туда отвозили Сувенира, а значит, нужен либо третий, либо четвертый этаж. Как спросить у сталкера номер палаты, не вызывая встречных вопросов, придумать не получилось. Не страшно. В крайнем случае можно и заглянуть в каждую.

Отчего-то в груди вдруг появилось волнение. Неужели с поисками покончено? Сувенир обрадуется, когда узнает. Пока Артист размышлял, время уходило. И от осознания этого засосало под ложечкой.

Расспросить, какие отделения находятся на верхних этажах, кроме как у зловредной медсестры, оказалось не у кого. Артист решил разобраться на месте. Убедившись, что в его сторону никто не смотрит, он медленно направился к лестнице.

Не успел пройти пару пролетов, как двери на втором этаже открылись, и появился доктор.

– Вы что тут делаете? Без бахил и халата нельзя! – сердито спросил он. – А, это вы…

– Да, доктор. У меня это…

– Что?

– Товарища только что прооперировали, а в какой палате лежит, не знаю.

– Так у него же только порезы на руку были – швы накладывали, какая еще операция? – нахмурился врач. – Или инфекция?

– Нет, нет. С этим товарищем все нормально… наверное. Не смог до него дозвониться. Но не в этом дело. Сослуживец мой бывший, однополчанин. Я дембельнулся, а он продолжил по контракту. Вот сегодня, говорят, сюда доставили. Два сталкера притащили.

– А, этот. На четвертом этаже он сейчас. В четыреста семнадцатой. Операцию сделали, прошла успешно. Сейчас требуется полный покой.

– Да, Леха крепкий парень.

– Кирилл, вы хотели сказать? – Доктор с подозрением покосился на Артиста.

Он понял, что переиграл, и решил по-быстрому ретироваться.

– Да, конечно, Кирилл! Спасибо, доктор!

Он стал быстро подниматься по лестнице на четвертый этаж. Там, прежде чем заходить, осторожно выглянул и увидел, как по коридору удалялись несколько мужчин в накинутых белых халатах поверх камуфлированной одежды. Что-то в осанке и походке идущего последним показалось знакомым. Смутное воспоминание кольнуло тупой пикой. Стало как-то не по себе. Где-то в глубинах памяти закопошился монстр, вздыбил горбом накрывавшие его наслоения, запыхтел, заворочался, да и заснул снова. Может, и к лучшему, подумал Артист и вошел в коридор.

Охраны возле палаты вопреки опасениям не оказалось. Еще раз окинув взглядом коридор, Артист проник в палату. Осторожно притворив за собой дверь, он замер, прислушиваясь. Тишину нарушало лишь шипение воздушной помпы и равномерное попискивание датчика сердцебиения системы жизнеобеспечения. Из коридора донеслись чьи-то энергичные шаги и затихли прямо возле палаты. Артист напрягся. Сделал шаг в сторону от двери. Та открывалась внутрь, поэтому имелся мизерный шанс, что Артиста не заметят. На всякий случай он вытянул из лямок ремень и намотал кожаную ленту на кулак, приготовившись прорываться.

Но, постояв возле палаты с полминуты, неизвестный удалился так же быстро и уверенно, как пришел. Поняв, что на какое-то время опасность миновала, Артист облегченно выдохнул. Повесив ремень на шею, он, не теряя времени, принялся обшаривать палату. Как и предполагал, вещи раненого не убрали в общее хранилище, а оставили рядом с ним во избежание претензий от военных либо вообще по их непосредственному приказу. Грязная, окровавленная, разодранная едва ли не на лоскуты форма валялась в шкафу. Рядом лежали противогаз, «разгруз» и вещмешок. С последнего Артист и начал свой осмотр. Вытряхнул содержимое на пол, разгреб, ничего полезного не обнаружил, проверил кармашки и прощупал вещмешок на возможные потайные отделения. Потом взялся за «разгруз». Боеприпасы и оружие, если таковое имелось, медики, скорее всего, заперли в сейфе, поэтому обыск снова ничего не принес. Затем наступила очередь одежды. Понимая, что это его последний шанс что-либо обнаружить, Артист осмотрел все с особой тщательностью, даже разорвал подкладку, когда показалось, что под тканью что-то есть. Треск нитей показался необычайно громким. Дыхание перехватило, взгляд метнулся в сторону койки, где лежал раненый.

Глаза парня были открыты и смотрели прямо на Артиста.

Мгновенный испуг ледяным покалыванием пробежался по позвоночнику. Во рту пересохло, захотелось сглотнуть, но не удалось. В полном муки и страдания взгляде раненого Артисту почудился злобный блеск убийственной ненависти. Захотелось бросить все и бежать. Но, взяв себя в руки, он усилием воли поборол приступ непроизвольной паники.

Сжав окровавленную форму в кулаках, шагнул к койке и заговорил:

– Прости, дружище, – в голосе звучало неподдельное участие, почти раскаяние. – Понимаю, как тебе досталось. Бывал на твоем месте. Зона еще не так может потрепать.

Раненый издал похожий на стон звук, перевел взгляд на свою одежду в руках Артиста, потом снова посмотрел ему в глаза.

Ничего не оставалось, кроме как пойти ва-банк.

– Да, я обыскивал твои вещи. Но я не мародер. Не подумай. Мне… мне просто нужно… – И тут он не смог сдержать эмоций. – Мне нужна та лаборатория! Я знаю, что у тебя есть сведения о ней. Это… это мерзкое место, которое нужно уничтожить! Это опухоль, по счастью, пока доброкачественная, но если сведения о проводимых там опытах попадут не в те руки… Понимаю, что у тебя есть приказы, но ни один приказ не может заставить тебя перестать быть человеком. Подумай сам… У тебя же есть девушка, возможно, жена… дети? Если нет, то будут. Неужели ты хочешь, чтобы твой ребенок жил в мире, где будет обитать то, что создали в той лаборатории? А я могу… могу не допустить, чтобы это вышло за пределы Зоны, избавить мир хотя бы от частицы зла. И если в тебе имеется даже совсем немного человечности, здравого рассудка и не знаю еще чего, что в этой жизни важно, ценно и имеет значение не только в материальном плане, помоги мне найти и взорвать к едрене фене эту лабораторию.

В ответ на его тираду раненый лишь закрыл глаза. Артист постоял рядом, комкая окровавленную форму, потом отбросил ее в сторону и направился к выходу. У самой двери остановился, похлопал себя по карманам, нащупал продолговатый предмет размером с указательный палец, достал и вернулся к койке. Вложил предмет раненому в руку.

– Сожми в кулак и подержи с полчасика, полегчает. Повторяй раза по три в день, но не чаще. Быстрее раны заживут.

Парень не ответил и глаз не открыл, но пальцы обхватили артефакт. Артист кивнул, скорее сам себе, чем раненому, и пошел к двери.

– Они не позволят тебе уничтожить, – раздался вдруг сзади едва слышный голос.

Артист замер, словно боясь спугнуть улыбнувшуюся удачу. А раненый продолжил:

– Даже если сумеешь взорвать объект. С Минотавром тебе не справиться. С ним… никому не справиться… Никому.

– Ты знаешь, где лаборатория?

– Да…

Посмотрев на военного, Артист увидел, что тот по-прежнему лежит с закрытыми глазами.

– Где? Как мне ее найти?

Раненый не ответил, показалось даже, что отключился, но почти сразу заговорил снова:

– Папка «Проект «Минотавр». Там все есть.

– Папка? Где она? Я все обыскал! Ее здесь нет! Где, где она может быть?! Ты вынес ее из Зоны? Или там спрятал?! Давай же, дружище, соберись! Где она? Приметы места, координаты… или… – Тут Артиста пронзила догадка, от которой едва не подкосились ноги. – Или… ее кто-то уже забрал? Тот мужик, которого я видел в коридоре, когда подходил к твоей палате? Он?!

– Сталкер…

Большего раненый сказать не успел: дверь в палату распахнулась, и вслед за знакомым доктором вошли двое военных с автоматами.

– Вы что тут делаете? – нахмурился врач.

Состроив ехидную мину, Артист язвительно произнес:

– Да вот, доктор, следую вашим указаниям и пытаюсь найти палату своего кореша! Полбольницы излазил! У вас тут аномалии похлеще, чем в Зоне! Особенно на третьем этаже!

Артист хотел прошмыгнуть мимо военных в коридор, но один из них резким движением прижал его к стене и рявкнул:

– Стоять!

Доктор недоумевающе смотрел на Артиста:

– А что вы делали на третьем этаже, там же гинекология…

– Вот именно! – изобразить возмущение не составило труда, как и игнорировать военных, сосредоточив все внимание на враче. – Всегда считал – мутанты только в Зоне водятся, а у вас тут свой выводок. Только у тамошних шипы да когти с клыками, а ваши в белых халатах и чепчиках. Я думал, порвут меня на сотню маленьких медвежат.

– Так и правильно сделали бы! Ты какого рожна в гинекологию поперся? Что там твоему корешу делать?! – Доктор сокрушенно покачал головой. – Нет, мне никогда не понять такой тупости. Вы там в своей Зоне последние мозги оставляете, что ли?!

Потом кивнул военным:

– Да пустите вы его, пусть проваливает. Твоего дружка выписали, я видел, как он в приемнике вещи забирал.

Боец еще несколько секунд с подозрением разглядывал Артиста, затем убрал руку, отошел в сторону и буркнул:

– Вали.

Неспешно оправив куртку, Артист с деланым любопытством посмотрел на раненого военстала, который с момента появления товарищей лежал беззвучно.

– А это че, преступник какой? Вы че к нему с пукалками? Пришил кого? Мародер?

– Не твое собачье дело! – огрызнулся вояка и грубо вытолкал его в коридор.

Как только дверь в палату закрылась, Артист облегченно выдохнул, вытер проступившую на лбу испарину и быстром шагом направился к лестнице.

* * *

– Ты где шлондаешь? – спросил Макс, уставший ждать товарища.

Сувенир уже сидел в машине.

– Да узнавал кое-что, – неопределенно ответил Артист и с хмурым видом устроился на заднее сиденье.

– И как? Узнал?

– Да не совсем.

Сувенир презрительно хмыкнул:

– Да у него всегда так, ходит где-то, узнает что-то, а результата ноль.

Неожиданно слова бывшего командира квада взбесили Артиста.

– Может, поведаешь нам, какие у тебя самого результаты имеются?! Где ты ходил и ходил ли вообще, что ты узнал? Ну?

– Не нукай, не запряг!

– А ты запихни свое ехидство знаешь куда? Я хотя бы что-то пытаюсь делать и делаю в отличие от тебя. А ты только и знаешь, что водку с пивом глушить. Поэтому заткнись и имей немного уважения к своему единственному другу.

– Ты мне рот не затыкай, не дорос еще!

– Попробуй не быть скотиной хотя бы какое-то время!

Они перешли на повышенные тона. Сувенир пытался развернуться на своем месте, чтобы достать Артиста кулаком.

– Хватит! – рявкнул на них Макс. – Заткнулись оба! Сейчас вытащу по очереди и «спать» уложу. Можете поверить, я сумею. Потом закину обоих на заднее сиденье и поеду в тишине и спокойствии.

– Кишка не тонка? – набычился теперь уже на него бывший командир квада.

– Хочешь проверить?

Сувенир отвернулся к окну и пробурчал:

– Не будь ты братом Добрыни…

Артист подался вперед:

– Это, значит, Максу, которого ты пару дней знаешь, слова сказать не можешь. А на меня, того, кто с тобой столько времени как с дитем малым возится, разве что жопу тебе не подтираю, да в эту Зону долбаную каждую неделю шастаю, ты с кулаками бросаешься?! Знаешь что, Сувенир, пошел ты! Пошел ты, Сувенир!

Он хотел выйти из машины, но бывший командир квада опередил.

– Дверцей не… – начал Макс, а после того, как от удара качнулась машина, закончил: – …хлопай.

Артист откинулся назад.

– Задолбал! – В сердцах он хлопнул ладонью по сиденью. – Задолбал, скотина!

– Все, успокойся. – Макс смотрел вслед удаляющемуся Сувениру. – Догнать?

– Да пусть идет!

– А раз задолбал, то чего ты с ним возишься?

Вздохнув, Артист задумался на какое-то время, потом сказал:

– Да не знаю, Макс… не знаю. Ты же уже спрашивал.

– Ладно, проехали. Лучше расскажи, где ты пропадал все это время? И что ты там «узнал, но не совсем»?

Макс посмотрел по зеркалам и нажал на педаль газа. Артист проводил взглядом Сувенира, мимо которого проезжали, потом сказал:

– Латунины – ну, есть тут местные, братья – Бряц и Кузьма, сталкерят понемногу, помогли мне как-то от стаи мутантов отбиться. Ну, вот они раненого военстала в Зоне подобрали. Сюда в больничку притащили. Этот раненый, пока они его волокли, о какой-то лаборатории говорил. Вот я и сходил к нему, пообщался…

– Так…

Артист снова замолчал, задумавшись.

– Ну и? – подтолкнул его Макс.

– Что «ну и»? Ну и… не успел я с ним толком поговорить – вояки нагрянули. Но кое-что он все же успел рассказать…

В голове крутились слова раненого: «Они не дадут тебе этого сделать… они не дадут… не дадут сделать».

– Ты чего опять завис?

– В общем, у вояк это называется «Проект «Минотавр». У раненого папка была с собой с таким названием. В ней все данные о лаборатории. Но в палате ее не нашел. Могли запереть в сейф вместе с оружием.

– Могли. Это все?

– Ага. Это все.

– Не густо, – произнес Макс и вдруг резко вывернул руль и начал материться. – Ты куда прешь, баран?! Вот козел!

– Ты сам-то водить умеешь? – поинтересовался Артист, вцепившись в рукоять на двери.

– Не хами.

– На дорогу смотри. Еще военстал сказал, что они не дадут мне уничтожить лабораторию.

– Кто «они»?

– Если бы знать… если бы знать.

– Ну, значит, будем считать, что есть у нас конкуренты.

– Это точно. Вот тут останови, будь добр.

Макс припарковал машину и повернулся к Артисту.

– Я думал, снова в машине будешь ночевать.

– Если не помиримся, то, может, и буду.

– Ну, удачи. Кстати, а ты с чего решил, что у него папка с собой была?

Открывший уже было дверь Артист вернулся в машину.

– Вояка сказал.

– Так, может, он имел в виду электронную папку?

– В каком смысле?

Макс покачал головой.

– Ну, ты даешь! Вроде не такой и старый… Тебе слова «смартфон», «планшет», «ноутбук» о чем-то говорят?

– Ты с Сувенира пример берешь? Будешь, как он, язвить и ехидничать? О’кей! Хорошо… Да, говорят. Дальше что? В Зоне на эти устройства надежды нет. Пройдешь рядом с магнитной аномалией, и кранты твоему смарту, планшету или ноуту. Обычно все важное записывается на водостойкую бумагу несмываемыми чернилами, в крайнем случае – обычным карандашом. Текстура бумаги не позволяет случайно графит стереть – только специальным ластиком.

– Согласен. Но этим пользуетесь вы – обычные сталкеры, у вояк же всегда девайсы на порядок, а то и на два круче.

– Хм… – Артист задумался. – Слушай, а ты прав.

– Конечно, прав. Ты просто настолько привык обходиться без обычной электроники, что тебе и в голову не пришло. Так что? Были у вояки девайсы какие-то.

– А знаешь… были! – Взгляд Артиста загорелся. – Вояку из Зоны братья Латынины вынесли, Бряц и Кузьма. Когда я встретил Бряца, тот рассказал, что они с братом отжали у раненого какой-то «продвинутый» АА-счетчик за свою помощь. Я еще посоветовал ему от него побыстрее избавиться. Других устройств я не видел. Если только их в сейф закрыли.

– Будь что-то еще, наверняка сталкеры экспроприировали бы.

– Это да.

– Где Бряца найти, знаешь?

– Можно попробовать пару мест проверить, только, скорее всего, они сейчас домой отправились… либо счетчик сбывать.

Товарищ смотрел на него, ожидая решения.

С одной стороны, хотелось пойти домой, наладить отношения со Светланой, поиграть с Гришкой. Но вот с другой – если братья продадут счетчик, то информация о лаборатории и проекте «Минотавр», если таковая на нем имеется, может оказаться вне досягаемости.

– Да чтоб тебя! – Стало понятно, что попытку примирения придется отложить.

Макс усмехнулся и сказал:

– Говори, куда ехать.

– Давай попробуем в «Канаве»?

– Хм, а народ у вас с фантазией.

Но в обозначенном баре ни Бряца, ни Кузьмы не оказалось. Артист предложил посетить еще пару мест, где могли обитать братья. Но поиски не увенчались успехом.

– Ладно, – сказал Макс, когда они остановились перекусить возле шавермы. – Кому тут у вас можно скинуть девайс?

– Да я уже думал об этом. По идее, если мозгов хватит не продавать другим сталкерам, то какому-нибудь крупному скупщику артефактов. Таких четыре человека на весь город.

– Так давай посетим их, – произнес Макс, отправляя в рот остатки лаваша и отряхивая руки.

– Можно.

Пока ехали, Артист обдумывал, как расспрашивать торговцев, которые не горели желанием рассказывать, с кем и какие ведут дела. Он полагал, что его актерское мастерство поможет разыграть необходимые сцены и характеры, чтобы получить результат. У первого скупщика он изобразил обеспокоенного товарища, ищущего друзей после ходки, в которой они вынуждены были разделиться. В подвале у второго изобразил предводителя группы, собирающегося вернуть подельникам их часть хабара, и ради поддержания образа продал несколько добытых в последнем рейде артефактов. На третьей точке, в помещении, оборудованном под склад и одновременно с этим тир, в переговоры пришлось вступить Максу, чьи кулаки произвели гораздо большее впечатление, нежели актерская игра Артиста.

Четвертый скупщик предпочитал встречаться на свежем воздухе: в городском сквере на лавочке. С этим торговцем Артист ни разу не работал, поэтому не знал, какую манеру поведения избрать. Но при виде невысокого, грузного, лысого человека решил, что умеренная агрессия вполне может сработать.

– Здорово.

Торговец казался совершенно безобидным. Обшарпанный вельветовый пиджак с кожаными налокотниками, пыльные мокасины, коричневый кожаный портфель, прижатый к достаточно объемному «пивному» животу, делали того похожим на ожившую и солидно подросшую фигурку нэцке.

– И вам не хворать. – Оппонент к тому же сильно картавил. – По телефону вы сказали, что у вас имеется уникальный товар.

– Имеется, имеется. – Артист сплюнул под ноги и воровато осмотрелся, разыгрывая роль джентльмена удачи. – «Бабки» принес?

– Вы, очевидно, молодой человек, не до конца понимаете, с кем имеете дело. Мы с вами раньше не встречались, но после вашего звонка я навел о вас справки. К театралам я не принадлежу, так что спектакль передо мной разыгрывать не надо, а вот вырвать вам кадык или отстрелить яйца очень даже способен. Если названного вами артефакта на самом деле нет, я выставлю счет за потраченное время. Итак, варианты у вас такие: сейчас вы покажете мне предмет нашего торга, и мы приступим к заключению сделки, если артефакта нет, то заплатите мне тысячу долларов или… – Торговец сделал многозначительную паузу, после чего продолжил: – Отправитесь в больничку с дробью в брюхе.

В подтверждение своих слов «безобидный» мужичок чуть сдвинул в сторону прижимаемый к животу портфель и показал дуло направленного на Артиста обреза.

– Вам все понятно, уважаемый?

Несмотря на внешний вид торговца, угроза показалась весьма реальной. Мимо прошел полицейский патруль, но вопреки ожиданиям скупщик артефактов даже бровью не повел. Выглядел совершенно спокойно и уравновешенно. Артист криво усмехнулся:

– И что, застрелишь меня прямо здесь, в сквере, на глазах у полиции?

Торговец пожал плечами:

– Да.

И снова его ответ прозвучал так, что невозможно было не поверить. Все эмоции Артиста отразились в его взгляде, который не ускользнул от внимательного собеседника.

– Итак, ваш ход, уважаемый, – произнес тот с едва заметной усмешкой.

Непроизвольно поискав глазами Макса и убедившись, что товарищ недалеко, Артист немного вернул уверенность, безжалостно растоптанную невзрачным торговцем.

Вытащив из внутреннего кармана небольшой цилиндрический контейнер, он заметил, как напрягся скупщик.

Пришел черед Артиста изобразить кривую ухмылку. Сдвинув пальцем заслонку на контейнере, он показал, как под защитным стеклом сверкает электрическими вспышками небольшой, похожий на миниатюрного морского ежа артефакт.

– Думаю, что первый вариант вполне приемлем.

– Замечательно! – уважительно кивнул торговец. – Назовите сумму?

– Меня бы устроил бартер.

– Хм, неожиданно. Что же вам нужно?

Прежде чем обозначить интересующий предмет, Артист спрятал контейнер обратно в карман и попросил:

– Не могли бы вы убрать обрез? Направленное на меня оружие неизменно заставляет нервничать.

– Конечно, конечно, – проговорил скупщик и снова убрал от живота портфель. Обреза уже не было.

Очередной фокус и ловкость, с которой он был проделан, лишний раз показали, что за невзрачной внешностью и кажущейся несуразностью скрывается весьма опасный противник. Оценив представление, Артист потер подбородок и сказал:

– Мне нужен АА-счетчик.

– Я так понимаю, не совсем обычный, иначе вы сейчас со мной не общались бы.

– Именно так. Требуется усовершенствованный прибор военного образца, способный хранить информацию и защищенный от воздействия аномального излучения различных типов.

Торговец кивнул:

– Я догадываюсь, что вам нужно. Сейчас этого устройства у меня нет, но, думаю, завтра утром мы сможем обменяться. Жду вас здесь же ровно в девять.

К лавке снова приблизились патрульные полицейские. Скупщик быстро поднялся и пристроился впереди них так, что казалось, будто служители правопорядка его охраняют.

Артист качнул головой, поражаясь наглости или находчивости человека, а потом смекнул, что полицейские действительно того охраняли.

– О как…

– Что? – спросил подошедший Макс. – Что-то не так?

– Все так, этого хмыря полицейские охраняют. Видел, здесь патруль прогуливался?

– Да, обратил внимание. А что ты хотел, каждый выживает как может.

– Да это понятно. Торговец пообещал завтра к утру найти счетчик. В местном гарнизоне таких нет, иначе бы уже торговали. Видимо, Латынины с ним уже связывались. Больше за такой короткий срок взять негде, если только спецрейсом каким-нибудь доставлять. В общем, счетчик еще у братьев. И завтра будет у нас.

– Ну и отлично. Может, поедем в «Шляпу», а то жрать хочется, аж живот сводит?

– Можно.

До бара добрались уже в сумерках. У входа прохаживался Кнопа и что-то бормотал себе под нос. Артист не смог сдержать смешок, когда понял, что вышибала учит монолог Фамусова. Здоровяк хмурился и пыхтел, пропускал часть слов и периодически матерился. Пальцы сжимали автомат с такой силой, что побелели – видно было, что урок дается ему с трудом.

– Кнопа! – позвал Артист.

– А! – заорал вышибала, резко развернулся, выставив перед собой автомат, и выстрелил.

Артист только почувствовал, как сильная рука схватила за запястье и дернула вниз. В следующую секунду он приложился скулой об асфальт и на какое-то мгновение перестал дышать. В ушах заложило, перед глазами плыли «зайчики».

Как сквозь вату он услышал крик Макса:

– Эй! Эй! Свои!

– Не стреляй! – вторил товарищу Артист. – Кнопа, это мы!

Здоровяк шумно выдохнул и опустил оружие.

– Ух, твою мать. Ну и напугали! – проговорил он, вынимая из ушей «пуговицы» наушников.

– Это еще неизвестно, кто кого напугал, – проворчал, распрямляясь, Макс.

Артист тоже поднялся, помотал головой, сглотнул, пытаясь убрать глухоту, поморщился.

– Ты че, совсем спятил?! – закричал он на вышибалу, немного придя в себя. – Чего палишь?!

– А вы чего подкрадываетесь со спины, да еще в темноте?!

– С какой стороны пришли – с той и подходим. А ты какого рожна уши заткнул?

– Да я это… я тут это… – Вышибала смутился.

Зрелище само по себе необычное, а после пережитого мгновенного страха воспринимающееся словно какая-то фантасмагория.

– Я учил монолог, что ты велел, – закончил наконец Кнопа. – Из этой, из пьесы… радиоспектакль в плеер закинул, и это… слушал и учил.

– А ты читать не пробовал?! – продолжал возмущаться Артист.

– Так темно же…

Из бара появился второй охранник – Гарик, с автоматом наизготовку.

– Кнопа! Чего тут у тебя?

– Посетители пришли, – буркнул здоровяк.

– И чего? – недоумевал напарник.

– Да в темноте очканул и чуть не завалил их.

Гарик запрокинул голову, вздохнул, проговорил «твою мать» и, качая головой, вернулся в бар.

Проводив его с досадливым видом, Кнопа виновато посмотрел на Артиста:

– Ну, я это… извиняюсь, мужики. Без обид, хорошо? У меня эти… рефлексы сработали просто.

– Рефлексы у Макса сработали, когда он меня из-под твоих пуль вытащил и сам ушел, – злился Артист. – А у тебя…

– Слушай, я же не нарочно, я же извинился! – хмуро проговорил вышибала. – Я монолог учил этого, Фамусова, как ты велел.

– Велел. Только я не помню, чтобы в этой сцене Фамусов автоматом размахивал и палил в кого ни попадя.

– Считай это современной трактовкой, – примирительно сказал Макс и положил руку ему на плечо, чтобы увести в бар. – Все, пошли, успокойся.

– Мужики, ну все нормально? – крикнул им вдогонку Кнопа.

Артист сделал вид, что не расслышал, а краем глаза заметил, что товарищ махнул вышибале рукой, мол, отвали, нормально.

В заведении оказалось полно народу, но на входе Гарик спросил: «Это по вам, что ли, Кнопа шмальнул?», получив утвердительный ответ, сказал: «Пойдемте» и проводил их в кабинет для особых гостей.

– Для вас сегодня скидка пятьдесят процентов – распоряжение хозяина.

Удивленно хмыкнув, Артист поблагодарил:

– Передай «спасибо», не нужно было…

– Я-то знаю, что не нужно, поэтому не наглейте. Счет сам принесу. – Гарик грозно посмотрел на них, всем своим видом выказывая недовольство, и удалился.

– Странный сегодня день, – проговорил Макс и устало опустился на обитый велюром диван.