Текст книги "Темный исток (СИ)"

Автор книги: Роман Титов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Понятно, – сказала Диана, после чего ее взгляд уставился на мерцающую голограмму, состоявшую из одной-единственной строчки: «информации не найдено».

– Что ваша милость изволит? – поинтересовался я и встал, надеясь отвлечь ее внимание. – Пришла пошпионить за мной? Лихо же он тебя приручил.

Диана дернулась, словно я отвесил ей пощечину. Из осторожно-озабоченного, ее лицо сделалось жестким. Я понял, что перегнул палку, о чем мгновенно пожалел.

– Вообще-то, хотела проверить твое самочувствие, – холодно отозвалась она и без каких-либо дальнейших объяснений прошествовала к столу, куда и опустила небольшой пластиковый флакончик, наполовину заполненный молочно-белой жидкостью.

Сразу не сообразив, к чему это, я вопросительно уставился на нее.

– Анестетик, – пояснила Диана. – Нашла у вас в аптечке. Я слышала, как ты жаловался на головную боль. Думаю, одной ампулы будет достаточно.

Я хотел сказать, что боль, все еще терзавшая мое тело и подстегивающая внутренние запасы раздражения, вовсе не ограничивается головой, но передумал и просто поблагодарил. Правда, к шприцу пока не притронулся, вместо этого проговорив:

– Мне жаль твою маму. Надеюсь, в памяти робота что-нибудь найдется.

Трудно сказать, что именно на меня нашло, но эти слова исходили от сердца. Я правда сочувствовал Диане. Хотя бы потому, что очень хорошо понимал, насколько тяжело расти без материнской ласки и внимания.

Она восприняла мои слова по-своему. Что и не удивительно.

– Так ты подслушивал!

Отрицать было бессмысленно, и я пожал плечами.

– Мекет не оставил мне выбора.

– Знаешь, – сказала Диана, – я иногда думаю, что вы намеренно выводите друг друга из себя, но потом понимаю, что это не какая-то игра или притворство, а ваша подлинная сущность. Вы как огонь и вода, по-другому жить не умеете. И это еще больше внушает сомнения в то, братья ли вы на самом деле.

Я вздохнул. Знала бы она, сколько раз мне доводилось размышлять на эту тему!..

– Помнится, мы это уже обсуждали…

– Тогда ты понимаешь мое нежелание беседовать с тобой о моей матери.

Хоть и через силу, но мне все же удалось усмехнуться:

– Подловила. Кстати, хочу отдать тебе должное, не у всякой благовоспитанной барышни хватит духу отправиться на Дей-Прим. Самому мне там бывать не доводилось, но я знаю, насколько неприятное это место. Не говоря уж об обитателях. Ты крепче, чем кажешься.

Мои слова заставили Диану улыбнуться. На этот раз по-настоящему.

– Спасибо. Хотя в этом нет никакого особого подвига. Когда нужда заставляет, человек способен пройти через многое… К тому же, я была не одна. Меня сопровождали.

– И кто же? – Я не собирался спрашивать, но вопрос вырвался сам собой.

– Не твоего ума дело!

Только теперь до меня вдруг дошло, что у такой девушки, как Диана, просто не может не быть ухажера. Воображение тут же услужливо нарисовало двухметрового детину с жемчужной улыбкой и чересчур самоуверенным взглядом, притом баснословно богатого и ничуть не менее знатного, чем она… Пф-ф!

– Отчего же к нам пришла в одиночестве? Как тебя твоя охрана на Семерку отпустила?

– Дала обещание, что буду держаться подальше от неприятностей.

Я удивленно взметнул одну бровь:

– Сарказм?

Она шутливо постучала себя по кончику носа:

– Тонко чувствуешь.

– Есть на ком тренироваться, – усмехнулся я, стрельнув взглядом в сторону рубки.

Она оглянулась на двери, словно ожидала, что оттуда появится Мекет.

– Не сомневаюсь. – Потом вновь посмотрела на меня. – Прими обезболивающее. За милю видно, как тебя корежит.

– Корежит? Термин из словарика для благородных девиц? – хихикнул я, но шприц со стола послушно взял. Автоматическое впрыскивание активного вещества в левое плечо произошло быстро и практически безболезненно. Я нарочно не стал упоминать, что это уже вторая ампула, которую мне пришлось принять за последние полчаса.

– Итак, – начала Диана, – что ты по этому поводу думаешь?

Ага! Вот мы и добрались до главной причины, заставившей гостью спуститься в мою скромную обитель. Не удовлетворившись ответами Мекета, теперь она решила попытаться вытянуть информацию из меня. Я подозревал, что все заверения Дианы об отсутствии интереса к тематике лейров, были лишь попыткой пустить пыль в глаза, и все же не был до конца в этом уверен. Потому-то, постаравшись придать лицу наиболее невинный вид, уставился на нее:

– По какому именно?

На спектакль она, к сожалению, не купилась, и раздраженно дернула очаровательной головкой:

– Не притворяйся! Ты прекрасно знаешь, о чем я!

Я, конечно же, знал. Приключения в Цитадели не оставили красавицу-леди равнодушной. В особенности наше чудесное, по-другому не скажешь, спасение из лап зловещего Аргуса… К слову, в ту пору я и сам не до конца понимал, как это произошло и с чем было связано.

– Ты определенно имеешь какое-то отношение к этим… лейрам, – заявила Диана. – И я хочу знать, какое именно?

Мне не понравилось каким тоном было произнесено слово «лейрам», и вместо ответа, спросил:

– Зачем?

Она удивилась:

– Зачем?

– Да. Зачем тебе это? Какое тебе до лейров дело?

Она не ответила. Тогда я сказал:

– Слушай, если ждешь от меня откровений, то и сама веди себя честно. Правда за правду. А если нет, то можешь возвращаться в рубку. Заодно передай тому кретину, что пилотирует кораблем: со мной все в порядке.

Сразу стало видно, что разговаривать в подобном ключе леди было непривычно. Так уж аристократы устроены – делиться с кем-то душевными тайнами, для них равносильно тому, что собственное сердце из груди вырвать и положить на алтарь для всеобщего порицания. Особенно, если этот кто-то тебя ни во что не ставит. Читали мы о таких, знаем.

Наконец, Диана сделала глубокий вдох и сказала:

– Есть еще одна деталь, о которой я прежде никому не говорила. Я не рассматривала ее как существенную, но лишь до встречи с тобой. Однажды я стала свидетельницей, как моя мама, примерно, как и ты сегодня, управлялась со стаей птиц.

Резко опустившись обратно на кровать, я уточнил:

– Управлялась – ты имеешь в виду, приказывала им что-то, и они это тут же исполняли?

На что девушка пожала плечами:

– Трудно сказать с уверенностью – это было очень давно, да и я была совсем маленькой. Во всяком случае, у меня осталось четкое ощущение… Мама явно не думала, что ее кто-то видит; мне и моим сестрам давно полагалось спать. Помню, я очень испугалась, и, переживая, что меня могут наказать, тихонько возвратилась в спальню и постаралась поскорее все увиденное забыть. А уже следующим утром служанка обнаружила ее мертвой. В собственной постели. – И прежде, чем я успел задать свой вопрос, добавила: – Экспертиза показала: у нее в нескольких местах была сломана шея.

То, насколько спокойно держала себя Диана, когда рассказывала об этом, не могло не восхищать. Она любила свою мать, это было видно, но при этом прекрасно понимала – слезами делу не поможешь, чем еще больше заставляла себя уважать.

– И никаких следов вероятного убийцы обнаружено не было? – на всякий случай уточнил я.

– Ни единого, – кивнула Диана. – Мама лежала в кровати, словно умерла во сне. Вот только кости сами по себе ведь не ломаются…

– Это вряд ли.

То ли обезболивающее наконец-то возымело эффект, то ли рассказ Дианы так повлиял на меня, но я вдруг забыл о недомогании и замельтешил по каюте, безумно заинтригованный этой жуткой историей. Более всего, меня в ней интересовало одно:

– Почему ты считаешь, что смерть твоей матери, ее потенциальные способности, Цитадель и я каким-то образом можем быть связаны?

– Потому, – сказала Диана, – что единственной возможностью убить мою мать, не оставив при этом ни одной улики, мог обладать некто со схожими умениями. Понимаешь, к чему я веду?

Я понимал. И даже разделял ее точку зрения, потому как во всем, что касалось этой, без сомнения, темной истории, постоянно проскальзывала некая сверхъестественная нить, уводящая к все тем же лейрам. Из контекста выпадало только одно: я-то здесь причем?

Но на это Диана дала незамедлительный ответ:

– Вероятно, когда твой брат сумеет восстановить память СиОБи, найдется что-нибудь, способное объяснить мне, зачем мама отправила робота на Яртеллу и почему его сигнал пришел оттуда только сейчас. Это укажет дальнейшее направление поисков, а раз тут не обошлось без лейров, то мне понадобится человек, который в этом кое-что смыслит.

С трудом веря своим ушам, я усмехнулся:

– Собираешься нанять меня в качестве консультанта? Вряд ли Мекет это одобрит.

– За работу я заплачу вам обоим столько, что даже он никуда не денется и согласится на все мои условия. Что до лейров… Нам ведь не обязательно ставить его в известность? Если ему так будет легче, пусть думает, будто мы просто занимаемся сбором улик.

Оценив предложение, я с уважением заметил:

– Стоит признать, ты умеешь добиваться поставленных целей.

Шутка Диане не понравилась. Она ответила серьезно и даже с ноткой грусти:

– Это единственное, что я по-настоящему умею.

Глава 8 Воспоминания с дефектами

Планета Тетисс напоминала изумрудно-бирюзовую жемчужину, стыдливо выглядывающую из-за бархатистой завесы космоса. Когда «Ртуть» проскочила точку выхода из гиперпространства и устремилась к сверкающему эллипсоиду, окруженному двумя лунами, я на время позабыл, зачем мы здесь появились, до того умиротворяющим оказалось зрелище. И если на пути к Яртелле чудилось, будто погружаешься в мрачное и холодное вместилище древних тайн, то с Тетисс все обстояло иначе: здесь все буквально дышало гармонией природы и цивилизации.

Во всяком случае, на первый взгляд.

Когда приблизилось время гиперпрыжка, Мекет созвал всех наверх и поделился соображениями относительно дальнейших действий. Насколько я мог судить и удивляться, возня с фамильным лакеем дома Орры заняла у него совсем немного времени и, более того, имела результаты. По крайней мере, когда мы с Дианой поднялись в рубку, робот уже не выглядел безжизненны куском полированного металла, а помаргивал оранжевыми фоторецепторами и, распустив длинные тонкие конечности, парил над проекторным столом, точно диковинная медуза, и издавал странные немелодичные трели. Едва заметив хозяйку, крошка-шпион весь как-то заволновался и заерзал из стороны в сторону, рассыпаясь в приветствиях тоненьким электронным голоском:

– Госпожа, вы не поверите, какая это радость для меня видеть вас снова!

Тут он прав, подумал я. В то, что роботы, даже такие утонченные, как фамильные лакеи аристократов, способны испытывать эмоции верилось с трудом.

Фоторецепторы робота сменили яркость.

– Однако с момента последней нашей встречи ваша матрица значительно изменила контур… Госпожа, вам не здоровится?

– Все хорошо, СиОБи, – поспешила заверить слугу Диана. – Мне тоже приятно снова встретиться с тобой!

Помедлив секунду, робот продолжил:

– Вне всяких сомнений, вы – та самая леди Диана, кому я обязан служить верой и правдой…

Тут Диана подняла ладонь, призывая робота к молчанию.

– Достаточно, СиОБи. Для выражения преданности еще найдется время. Сейчас меня беспокоит нечто иное…

– Как прикажете, госпожа. Чем я могу быть для вас полезен?

– Открой свои проржавевшие закрома! – неожиданно рявкнул Мекет с пилотского кресла, откуда все это время и наблюдал за излияниями необычного шпиона.

Удивление от столь внезапной вспышки раздражения, застывшее на наших с Дианой лицах, заставило брата, взмахнув рукой, пояснить:

– Засранец не подпускает меня к своей памяти! Я лишь слегка ковырнул его электронные мозги, а он тут же активировался и первым делом принялся палить в белый свет как в копеечку. Я едва успел деактивировать систему вооружения. Сейчас бы болтались посреди космоса как полуфабрикаты в вакуумной упаковке. В жизни не встречал более неуправляемый кусок схем!

Понятное дело, столь вопиющая грубость не пришлась роботу по душе. В одно мгновение фоторецепторы малютки-шпиона сменили цвет с ярко-оранжевого на густо-красный и несколько раз угрожающе прищелкнули цепкие как пинцеты манипуляторы…

– Такова моя функция, – надменно, если это слово применимо к роботам, ответил СиОБи, – защищать хранимые в памяти данные. Никто, кроме прямого наследника высочайшего дома Орра не может быть допущен к этим файлам.

– К хренам твою функцию! Ты нас всех чуть не угробил, конструктор!

– Мистер Динальт, – миролюбиво встала между своим роботом и моим братом Диана, – давайте не будем горячиться. Все хорошо, что хорошо кончается. Мы ведь целы, ничего не случилось, а значит нет смысла больше об этом кричать. Думаю, будет лучше разобраться с тем, что мы теперь имеем.

– Разбирайся, красавица, – отмахнулся Мекет. – Это твой хлам, ты с ним и возись. А мне еще предстоит уговорить буквоедов из вашей хваленой службы безопасности не сбивать нас раньше времени. Мы на орбите еще и минуты не провели, а они уже засыпали меня предупреждениями. В жизни не встречал таких нервных парней.

– Просто передайте им код доступа, и вас не тронут, – сказала Диана, протянув ему маленький блестящий чип.

К немалому моему удивлению Мекет молча принял чип и вставил его в считыватель. Несколько простых команд заставили код транслироваться на указанной частоте. Спустя секунду на экране заиграла весьма дружественная надпись: «Добро пожаловать на Тетисс!». Мекет хмыкнул и повел «Ртуть» вдоль сверкающего, точно драгоценный камень, обода планеты, не торопясь при этом снижаться. Что было у него на уме, я выяснять не стал, ибо с куда большим интересом приготовился слушать робота, с очевидной охотой и даже рвением отвечавшего на вопросы своей новообретенной хозяйки.

Первый из них звучал так:

– СиОБи, что ты делал на Яртелле? Расскажи мне.

Прежде, чем ответить, лакей немного помялся, точь-в-точь как стыдливая горничная, и замигал фоторецепторами.

– Не угодно ли госпоже будет обсудить этот вопрос подальше от недостойных глаз?..

– Это кто тут недостойный, а, ржавая ты жестянка? – взбрыкнул Мекет и потянулся за оружием. – Да я тебя!..

– Мистер Динальт! – Диана улыбалась, но в ее голосе явственно звучали металлические нотки. – Я сама. Спасибо.

Мекет присел на место.

Приподняв бровь, я опять проводил брата подозрительным взглядом. Диана же снова обратилась к роботу так, словно он был живым и мыслящим существом:

– Тебе не стоит беспокоится по этому поводу. Эти люди помогают мне в расследовании. Они должны слышать все, что ты можешь рассказать о своем тайном деле. Итак?..

Судя по всему, у маленького СиОБи были свои соображения на этот счет, однако прямой приказ хозяйки подавил алгоритмы безопасности. Внешне это проявлялось, как чистой воды муки совести. Посомневавшись некоторое время, робот вынужденно уступил:

– Я открою вам все, что знаю, госпожа. Но с самого начала предупрежу – я чувствую, что моя память содержит не все сведения, которые могли бы вас заинтересовать. Это очень неприятное ощущение. Я как будто… постарел.

– Ничего удивительного, ведь двадцать лет почти прошло, – заметил я.

Тут СиОБи будто впервые увидел меня и некоторое время внимательно изучал своими оранжевыми глазками.

– Двадцать лет?

– Ну, плюс-минус…

– О! – расстроенно воскликнул он. – Мой внутренний счетчик времени тоже поврежден! Я развалина! А все эта ужасная планета! Мрачная, грубая, опасная! Она не для таких тонко-настроенных автоматов, как я! Знала бы моя бедная хозяйка, куда занесет ее верного слугу!..

Мы с Дианой тут же переглянулись, после чего она спросила:

– Хочешь сказать, не она отправила тебя в Цитадель?

– О, нет, леди Диана! – запротестовал робот. – Вовсе нет! Леди Мирея ни за что не поступила бы так со своим верным СиОБи. Ни за что! Она ценила меня и уважала, как обычно не бывает с такими как я. – Тут он, вроде как вздохнул. – Увы, таков наш скромный удел – служить, без каких-либо компромиссов, не жалея себя и…

– Мы поняли тебя, СиОБи, и ценим твою верность, – быстро заверила Диана вновь разволновавшегося лакея. – Но ты не мог бы перейти непосредственно к сути? Расскажи, какое именно задание поручила тебя моя мать?

Фоторецепторы робота уменьшили свою яркость, что со стороны напомнило мне вполне человеческий прищур. СиОБи с подозрением спросил:

– Но почему вы не спросите об этом у леди Миреи самой?

– Потому что леди Мирея вот уже девятнадцать лет как мертва, – без эмоций ответила ему Диана. – А если быть точной – убита неизвестным, притом практически сразу же, как только отправила тебя с заданием.

– М-мертва?! – голос робота звучал изумленно и… испуганно? – Но… как же так?!

Диана не стала тратить время на разъяснение. Она заявила:

– Я собираюсь выяснить личность убийцы. Поэтому, пожалуйста, начни говорить и постарайся на этот раз обойтись без излишнего словоблудия. Хорошо?

– Как… как прикажете, госпожа, – взяв себя в манипуляторы, послушно откликнулся СиОБи.

– Отлично, – улыбнулась Диана и снова повторила вопрос: – Расскажи, как ты оказался на Яртелле?

Маленький потрепанный судьбой и временем СиОБи потер конечности друг о друга, будто собирался с мыслями. Он еще раз окинул нас с Мекетом подчеркнуто подозрительным взглядом и пустился в пространное повествование о злоключениях, приведших его в «эту жуткую юдоль боли и страданий».

– О, госпожа, изначально ничего подобного и не предполагалось! Ваша матушка особо это подчеркнула. Все, что от меня требовалось, это в течение ближайших двадцати пяти часов присмотреть за молодым господином Сивером… Я и помыслить не мог, что он окажется настолько непоседлив! Из-за него я побывал в таких уголках Галактики, о которых ни один приличный автомат в присутствии дамы и говорить бы не стал! Поверите ли, но у меня едва процессор не закоротило!

– Для чего мама приставила тебя к Тарсу? – с легким изумлением поинтересовалась Диана, определенно не ожидавшая услышать это имя в рассказе робота-шпиона.

– Она мне этого не сообщила, – ответил тот. – Все, что я знал, так это то, что молодой Сивер затевает нечто нехорошее относительно вашего отца, лорда Орры. Но так-то оно всегда было. Тарс Сивер являлся ставленником дома Теньи – основного политического конкурента Орры, и потому не было ничего удивительного в том, что он планировал какие-то закулисные интриги. Вот только, как выяснилось, к политике дела Сивера никакого отношения не имели…

Диана выглядела расстроенной словами лакея, хоть изо всех сил старалась это скрыть. Она явно ждала, что ответы СиОБи сразу же дадут ей ключ к разгадке и упростят поиски того, кто так сурово обошелся с ее матерью. Впрочем, отчаиваться было рано.

– Чем же занимался Тарс все то время, что ты за ним следил?

– Ой, слово-то какое грубое! – всплеснул конечностями СиОБи. – Я хоть и создан для того, чтобы шпионить, предпочитаю, когда это называют более мягко. «Наблюдал», кстати, вполне бы подошло.

Тут уж Мекет не выдержал снова.

– Тебе задали вопрос, медуза механическая! Отвечай на него!

Сервомоторы в сочленениях робота зажужжали громче прежнего, но никакого протеста не последовало.

– То тем, то сем, – откликнулся лакей. – По сути это был обычный день богатого бездельника, которого посадили на хлебную и не очень обременительную должность. Он хорошенько выспался, посетил цирюльню Фобоси, пообедал в ресторане «Солье», что у водопада Мон» Арк, после чего навестил некую даму в ее собственном доме, где и провел еще два с половиной часа. Затем господин Сивер стал гостем вечеринки леди Теньи в честь Дня Основателей, но и там, к моему величайшему удивлению, не задержался. Странно, не правда ли? Ведь он обожал вечеринки!

– Что ему помешало? – скрестив на груди руки, поинтересовалась Диана.

– Уж не знаю, насколько те причины были серьезными, но едва ему позвонили, господин Сивер тут же прыгнул в свой ховер и умчался в никому неизвестном направлении.

– Никому, кроме тебя, разумеется? – заметил я, облокотившись о спинку кресла.

– Конечно же! – гордый собой ответил СиОБи. – Как и приказывала леди Мирея, я незримо следовал по пятам Тарса Сивера и ни на секунду не упускал его из виду. Даже в уборной. За что в итоге и поплатился…

– В смысле? – со смешком спросил Мекет. – Нассал он на тебя что ли?

– Динальт! – возмутилась Диана. – Выбирайте выражения!

Ответная ухмылка братца так и просила, чтобы по ней съездили чем-нибудь тяжелым…

– Поверь, дорогуша, это я их еще выбираю.

– Никто бы и не подумал на меня помочиться, – с достоинством заметил СиОБи, – по той простой причине, что я не позволил бы такому случиться. Смею так же добавить, что СиОБи-957 – лучший лакей, когда-либо сконструированный человеком и…

Но Мекета его слова не впечатлили.

– Для лучшего лакея что-то ты чересчур много болтаешь.

– Когда проведешь двадцать лет наедине с самим собой, поневоле станешь разговорчивым, – откликнулся робот. – Столь уникальные и способные к самоанализу автоматы, как я нередко страдают почти теми же психическими расстройствами, что и существа из плоти и крови. А двадцать лет в той несчастной клоаке – это вам не шутки!

– Ты сам сказал, что твой счетчик времени сломался, а теперь утверждаешь, будто страдал столько лет!

Но малютка-шпион не растерялся.

– В том-то и дело, сэр, что из-за этой незначительной неполадки каждая секунда, проведенная в недрах ужасной крепости лейров, была для меня подобна вечности!

– Слушай, хватит уже себя жалеть! – наконец воскликнул Мекет. – Ну пришлось тебе несладко, ну с кем не бывает? Главное, все позади и ты, как и должно, можешь с пользой послужить делу. Так что давай, завязывай с самобичеванием и продолжай говорить!

Странно, но слова моего брата подействовали. СиОБи прекратил стенать и быстро вернулся к изложению событий, постепенно связывающих между собой странствия этого неизвестного мне Тарса Сивера, посещение им Яртеллы и загадочное убийство леди Миреи.

– К сожалению, мне не удалось установить, чей звонок заставил господина Сивера сорваться с вечеринки и почему. Зато, когда я удачно прикрепился к внешней обшивке его звездолета, сумел прослушать все сообщения, отправленные им с борта корабля. Один раз он звонил своему отцу и просил не волноваться о том, что его не будет к завтраку, и еще два звонка были адресованы некоему доктору Гугсе с оповещением о скорейшем приезде.

Услышав очередное имя, Диана нахмурилась:

– Гугса? Кто это?

– Ученый-генетик, тайно работавший на господина Сивера, – тут же ответил СиОБи.

Я слышал это имя прежде. Вернее, читал о нем. Рас Гугса был выдающимся биологом своего времени, великолепным генетиком и непризнанным гением. О нем говорили, как о настоящем волшебнике, способном обращаться с генами так же виртуозно, как это делают музыканты, извлекающие из инструментов музыку. А еще поговаривали, будто он являлся поклонником какого-то тайного мистического культа, что и стало причиной грандиозного скандала, заставившего Галактическое научное сообщество навсегда вычеркнуть любое упоминание доктора Гугсы из своих анналов. Никаких подробностей этого скандала мною обнаружено не было, как, впрочем, и каких-либо изображений самого доктора. Кто-то сильно постарался, чтобы имя Гугсы не стало достоянием общественности. Все, что удалось нарыть, так это то, что примерно тридцать пять лет назад, спасаясь от преследований, гениальный ученый бежал, и с тех пор его местонахождение было никому неизвестно.

Хотя, как мне чудилось, загадкой это вот-вот быть перестанет…

Не торопясь делиться с остальными собственными соображениями, я постарался выудить из нашего механического информатора побольше сведений о необычном докторе.

– СиОБи, скажи пожалуйста, а этот Сивер называл доктору цель своего визита?

Обратив на меня взгляд всех своих фоторецепторов, робот проговорил:

– Безусловно, сэр. Он сказал, что собирается проинспектировать, как продвигаются разработки доктора Гугсы.

– И больше ничего?

Робот моргнул индикатором и неожиданно предложил:

– Хотите убедиться сами?

От меня не ускользнуло, что, предлагая нам прослушать записанный в тайне разговор, маленький шпион обращался исключительно к своей хозяйке, словно ничье больше мнение его не интересовало. Диана же соображала слишком хорошо, чтобы заставлять кого-то объяснять ей необходимость этого действия, поэтому мило улыбнулась лакею и сказала:

– Это было бы замечательно.

Тот отвесил ей нечто вроде поклона, затем несколько секунд ковырялся в закромах своей памяти, после чего выдал серию прелюбопытных сообщений, которые заставили каждого из нас надолго задуматься.

Рубку наполнил слегка подобострастный, но малость искаженный вокодером робота голос, принадлежащий, по всей видимости, доктору Гугсе:

– Сэр, я право не понимаю, к чему это все? В своем последнем отчете я указал каждую, даже самую незначительную деталь. Признаться, с тех пор мало что изменилось. Синтет стабилен, нарушений в развитии не наблюдается, однако же и каких-либо намеков на исключительность пока тоже нет. Уверяю, в вашем визите нет никакой необходимости!

– Боюсь, тут ни ваше, ни мое мнение роли не играет, доктор, – откликнулся его собеседник – Тарс Сивер, надо полагать, судя по тому, как оживилась Диана. В отличие от явно запуганного Гугсы, в голосе этого типа сквозила уверенность и даже высокомерие. – У меня приказ. Сами знаете, кому он принадлежит. Если что не устраивает, можете обращаться непосредственно туда. Уверен, ваши претензии выслушают с большим интересом.

От этого предложения доктор вдруг стал заикаться:

– Я-я… я полагаю, это ни к чему.

– Вот и славно. – Было слышно, как Сивер улыбается.

– И все же мне непонятно…

– Гугса, зачем вы забиваете себе голову размышлениями о пустом? Направили бы свои недюжинные таланты в главное русло! Глядишь, тогда бы и результаты ваших опытов оказались не столь удручающими.

– Господин Сивер, я попросил бы вас проявить больше уважения!..

– Уважение просто так ни на кого с потолка не падает, доктор. В частности, на вас оно точно еще не скоро снизойдет. Я хочу увидеть этого синтета своими глазами и убедиться, что вы не стараетесь каким-то образом затормозить процесс развития…

– Хотите сказать, я нарочно?! – задохнулся от возмущения Гугса. – Вы не понимаете, о чем болтаете, Сивер!

– Господин Сивер, – спокойно поправили доктора с той стороны.

– Если бы ни я, у вас и вашего… претора не было бы и тысячной доли того, что вы имеете сейчас, – заявил доктор. – За столь короткий срок еще никому не удавалось достичь подобных результатов!

– И все же от вас требовали, как минимум, сотню. А что в итоге? Один! Один несчастный полуживой детеныш. Не больно-то радужная перспектива, не находите?

Судя по голосу, доктор Гугса казался перевозбужденным:

– Но он есть! А это уже немало! До сих пор каждый из репликантов оказывался не способен прожить и минуты. Будто нестабильные элементы, они практически тут же распадаются. А этот до сих пор жив. Жив! И, судя по моим наблюдениям, не имеет никаких видимых отклонений!

Повисла долгая пауза, после которой Сивер сказал:

– Вот когда буду у вас, тогда и сможете меня в этом убедить. На этом все. Конец связи.

Как только запись закончилась, в рубке повисла гнетущая тишина. Каждый, кто слышал воспроизведенный разговор, был занят его осмыслением. Уж я так точно!

Какие бы эксперименты ни ставил Гугса, все их результаты оказались либо украдены кем-то, возможно даже тем самым Сивером, либо уничтожены. Во всяком случае, именно на такую мысль наводило то, в каком состоянии мы обнаружили лабораторию доктора. А в том, что труп, найденный на дне сферы, принадлежал именно ему, сомнений уже не было никаких. Другое дело, что непонятно, каким образом со всем этим связана погибшая леди Мирея. Впрочем, нам было еще слишком мало известно.

– И это все, что у тебя есть? – спросил я, глядя на робота.

СиОБи снова принялся перемигиваться сам с собой, после чего ответил:

– Я сделал видеозапись, когда оказался на Яртелле, но подозреваю, что мое ядро памяти было повреждено… – тут он метнул взгляд в Мекета, который, на его счастье, как раз занимался выравниванием курса, относительно планеты. «Ртуть» легла в дрейф. – Пробуждение было очень… бесцеремонным. Однако я попробую ее воспроизвести. Если вы приглушите свет…

Как только рубка оказалась погруженной в полутьму, над проекционным столом соткалась полупрозрачная голограмма, продемонстрировавшая, какой была лаборатория в недрах Цитадели до того, как ее разорили неизвестные вандалы. Уменьшенная копия места, где Серые Стражи устроили нам ловушку, где был обнаружен сам СиОБи, и где чернокожий доктор Рас Гугса был похоронен в жидкометаллической сфере. На записи все сияло чистотой и находилось в порядке, а сфера была еще не занята. Вернее, занята, но не тем, кем ожидалось.

– Что это? – спросил я, склонившись над проекцией. – Можно увеличить?

Робот заскрипел сервомоторами, вновь ожидая санкции Дианы.

Как только она кивнула, он изменил масштаб.

Теперь лаборатория предстала в четверть своего реального масштаба. Вернее, та ее часть, что умещалась в довольно тесном пространстве рубки. Странная сфера оказалась аккурат над проекционным столом и теперь походила на прозрачный аквариум, подвешенный в воздухе на невидимых нитях антигравитационного поля. А внутри сферы, словно экспонат в колбе…

– Мне очень неловко за столь низкое качество, – сконфуженно пробормотал лакей, видимо приняв на свой счет выражение, отразившееся в тот момент на моем лице.

Только шокировало совсем иное…

– Там же ребенок! – потрясенно прошептала Диана, с тем же недоверием к собственному зрению, что и я, разглядывая изображение опутанного дыхательными трубками младенца, плавающего в какой-то прозрачной, похожей на кисель, жидкости и мирно посапывающего. – Это отвратительно. Откуда он взялся?

– Если твоя говорилка и правда сделала полную запись разговора доктора и этого Сивера, то мы сейчас и узнаем, – мрачно подал голос Мекет. Он сидел в своем кресле, развернув его к проекции и вытянув длинные ноги. Зачем-то натянул по самые брови шляпу. Словно не собирался ничего узнавать, однако не мог противиться искушению и не подсмотреть.

«Говорилка» на реплику Мекета реагировать не стал и вместо этого просто позволил изображению ожить.

Рубка сразу же наполнилась посторонним шумом, издаваемом индикаторами системы жизнеобеспечения и парой усыпанных манипуляторами мед-зондов, деловито снующих туда-сюда по лаборатории. Зонды то и дело перебрасывались замечаниями на понятном им одним языке и даже казались чем-то сверх меры взволнованными. Впрочем, это продолжалось лишь до тех пор, пока в поле зрения камеры не попал хозяин лаборатории, а по совместительству наш старый и мертвый знакомый, Рас Гугса.

Вместе с Гугсой в лабораторию вошел молодой человек, привлекательной и сановитой наружности. На вид ему было чуть за двадцать, но даже при столь юном возрасте, гость Гугсы держался самоуверенно и нагло. А еще мог похвастаться немалым ростом и широкими плечами, казалось, готовыми в любую секунду разорвать стильный и без сомнения очень дорогой сюртук. Такому телосложению я всегда в тайне завидовал.