Текст книги "2012. Точка перехода"

Автор книги: Роман Злотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

10

– Да ты что, серьезно? – Черный подозрительно уставился на Михаила. Тот важно кивнул, улыбаясь во все тридцать два зуба, и этаким залихватским жестом бросил в рот горсть орешков, явно наслаждаясь произведенным эффектом.

– То есть вот так, прямо в сюртуке, парике и со шпагой?!

– Ага! – снова кивнул Миша. – Кино натуральное. Восемнадцатый век, блин!

Черный недоуменно почесал подбородок.

– Странно…

– Во-во, они тоже ошалели. Даже головами завертели по сторонам. Но тот мужик с челюстями, который у них за главного, достал какой-то кристалл и, посмотрев в него, что-то им рыкнул. И тут они все уставились прямо на этого типа.

– А он что?

– Да ничего.

– Совсем ничего?

– Ну, сначала совсем. Стоит себе у обрыва и обозревает окрестности. Руки на груди сложил, пола сюртука шпагой задрана. Гардемарин, блин!.. А они встали полукругом и смотрят на него. Тот, который с кристаллом, время от времени вопрос какой-то задает, а этот, в сюртуке, – ноль эмоций! – Михаил даже светился от удовольствия, рассказывая о своих приключениях. Похоже, Седой и его соратники все это время настолько его подавляли, что вызывание в памяти воспоминания того, как они сами попали впросак, доставляло Мишке несказанное удовольствие. А что? Нормальная человеческая реакция, если разобраться.

– И что потом?

– А потом он так ме-э-эдленно повернулся к ним и… – тут Миша сделал драматическую паузу, – рассмеялся! Ты прикинь? Они ему всякое фа-фа-ля-ля, понты гонят, а он им просто заржал в лицо.

– А они?

– А чего они? – Миша эдак небрежно-покровительственно развел руками. – Утерлись! Сами же мне все уши по дороге прожужжали, насколько этот тип крут и как он может чуть не всю Вселенную на уши поставить одной левой. Так что куда им там было дергаться.

– То есть они просто так постояли и ушли?

– Ну да. Тип-то поржал, да и снова отвернулся. Ну, они там еще потоптались малеха и двинулись обратно… ну, в сторону уазика. Набились в него и укатили прочь. А чего им еще оставалось делать?

– И что, Седой тебе на обратном пути ничего не рассказывал?

– Не-а. Я начал было его пытать, но он только буркнул, типа, отстань, не до тебя сейчас, ну я и заткнулся. – Михаил снова бросил в рот горсть орешков. – Так до аэродрома и добрались. Без приключений. Хотя уже здесь, когда мы обратно в Королев ехали, он про тебя заговорил.

– Что? – Черный подобрался. Он давно мечтал лично встретиться с Седым, пообщаться с ним, установить, так сказать, непосредственный контакт. Но все как-то не складывалось. Тем более что, как он понял из беглого анализа встреч Миши с Седым, все они получались только когда сам Седой этого хотел. А если нет, то Мишке не помогало даже то, что они соседи. Ну никак не получалось пересечься. Зато, если Седому было нужно, Михаил сразу же оказывался тут как тут. Просто по волшебству.

– Ты как, не согласен принять их требования?

Черный минуту помолчал. Он очень долго думал, не совершил ли ошибку, отказавшись в первый раз. Но с другой стороны, вполне возможно, он тогда бы и не узнал ничего из того, что знал теперь. Ведь и тогда про Седого Михаил вспомнил только после того, как он, Черный, отказался принять их предложение. Так что если бы принял, вполне себе могло случиться, что ему никто ничего бы не стал рассказывать. Съездили бы, забрали артефакт и – адью!.. А что? Никакого обмана. Они ему помогли? Ну да. А что артефакт пришлось бы отдать – так он сам на все подписался. И никому не надо открывать своего инкогнито. Вот только как теперь-то быть?

– Знаешь, для того чтобы принять окончательное решение, мне нужно самому обсудить это с Седым.

Миша кивнул.

– Ну да, он так и сказал. И велел передать тебе, что готов встретиться. – И Михаил сообщил время и место встречи. – И еще он насчет твоей тетради говорил. Сказал, что, мол, скоро она изменится. Помнишь, он уже говорил, что в тетради содержится информация о достаточно могущественном артефакте. Так вот, поскольку тетрадь с ним связана – она уже и не совсем тетрадь. А как бы конец ниточки, поводок, ведущий к артефакту. То есть нечто находящееся с ним в связке. И этот артефакт на нее воздействует. Так что, когда ему настанет время проявиться в этом мире, тетрадь тоже изменится. – Он замолчал.

Черный некоторое время переваривал услышанное, но потом решил пока отодвинуть все это в сторону. Сейчас он слишком взволнован, чтобы думать на эту тему. Все равно толку не будет.

– Слушай, а что там с яйцеголовыми? Седой не говорил?

Миша помрачнел.

– Говорил. Они уже на орбите. Вернее даже часть уже высадилась. Передовой отряд. Готовят свое появление. Но основные силы пока на орбите. Там огромные корабли. Некоторые больше, чем сама Земля.

Черный невольно задрал голову вверх. В темнеющем небе не было никаких кораблей.

– А их и не видно, – пояснил Миша. – Седой мне объяснял, но я не слишком понял. Что-то типа искривленного пространства.

– А гравитация? – не поверил Черный. – Если недалеко от Земли ошиваются такие огромные дуры, у нас тут приливы должны быть – пол-Земли бы уже смыло!

– Седой говорит, что искривление пространства все компенсирует. На самом деле есть и другие способы, и у Клэреот в том числе. Так что даже когда эти корабли проявятся, никаких приливов не будет. Но пока все компенсируется искривленным пространством. Он говорил, что это довольно простая вещь, и наши ученые находятся практически на пороге открытия этого эффекта.

Они помолчали, а потом Михаил продолжил:

– А все остальные эвакуируются.

– Кто остальные? – не понял Черный.

– Ну, иные. И Создатели тоже. Их главная база, оказывается, где-то в Средиземноморье. То ли в Египте, то ли в этой, как его… – он наморщил лоб, – вспомнил, Месопотамии. Где это, не знаешь?

Черный неопределенно пожал плечами и спросил:

– А почему они закрывают эксперимент, Седой не сказал?

– Да говорил как-то мельком, – вздохнул Миша. – Вроде бы все у них наперекосяк пошло. Мы у них, с одной стороны, какими-то неожиданными получились, так что им пришлось какие-то наши способности закрывать, чтобы сами себе не навредили, что ли?.. А с другой, почему-то мы тут сами воспроизводиться начали. Причем в таких масштабах, что Создатели и не ожидали. Я там до конца не понял, но вроде как большинство из людей, кто сейчас живет, и не совсем люди. То есть просто некая живая масса, ничем не напоминающая то, что сотворили Создатели. Как бы сама по себе образовалась… – И он снова захрустел орешками.

– А знаешь, – оживился Михаил спустя некоторое время, возвращаясь к уже обсужденной теме, – я вот думаю, что у них такая оторопь от встречи с этим берсеркером, потому что они вообще даже не ожидали, что он перед ними объявится в виде человека. Нет, ну финиш просто!.. У них та-а-акие рожи были! Такая круть, и тут – на тебе. Объявляется невесть где, на какой-то там, по их мнению, совсем заштатной планетке, да еще и в таком виде! – И Михаил довольно засмеялся.

Черный вздохнул. Все-таки иногда Миша доставал его своей простотой. Может быть, после того, как он сам установит контакт с Седым… или с кем они там захотят, ему придется поменьше общаться с приятелем?

– Ладно, я пошел. Ты когда теперь в институте появишься?

Михаил пожал плечами.

– В среду, наверное. У меня еще один зачет не сдан. А потом уж в сентябре… ну, если до того момента ничего не произойдет.

Следующие несколько дней Черный ходил как во сне. Близился момент, когда он наконец должен был встретиться с Седым. Ничего больше не занимало его мысли. Поэтому, когда однажды вечером в его дверь позвонили, он даже немного удивился. Ну что может произойти в его жизни, если назначенная дата еще не наступила…

За дверью обнаружились две девчонки, одетые в этакую современную стилизацию языческо-средневекового оккультного наряда. Черный несколько мгновений тупо пялился на них, а потом одна отвесила ему церемониальный поклон и важно произнесла:

– Мессир, мы приглашаем вас на шабаш!

Черный озадаченно сморщил лоб.

– Куда?

– Ну, Черный, ты че, совсем уже? – возмутилась другая. – Накурился, что ли?

Он присмотрелся.

– Ленка, ты, что ли?

– Во-первых, не Ленка, а госпожа Батори! – отрезала та. – А во-вторых, вам, мессир, поступило официальное приглашение.

– Фу-ты! – Черный облегченно выдохнул.

Ну да, это приветы из той части его жизни, когда он серьезно относился ко всякой черной магии. Он тогда сумел завоевать немалый авторитет в оккультных кругах. Вот и с Ленкой, помнится, познакомился на этой почве. Ну и клинья к ней подбивал тогда, чего уж там…

– Я тебя и не узнал, – Черный облегченно улыбнулся.

Но Ленка-Батори продолжала требовательно смотреть на него. И Черный задумался. Нет… сейчас, после всего, что узнал, он прекрасно понимал, что вся эта черная магия на самом деле полная чушь. Так, детские игрушки, только лишь случайно, самым краешком цепляющие нечто настоящее. Но с другой стороны, он тут, ожидаючи, с ума сдвинется. И так уже полночи лежит, уставив глаза в потолок, и ждет. Так почему бы не поиграть? Заодно и со старыми знакомыми встретиться. С тех пор как началась эта история с Седым, он напрочь выпал из всяких тусовок, а теперь выяснилось, что как только в отношениях с Седым наступила пауза – так и заняться нечем…

Побуждаемый этими вроде как вполне разумными мыслями, Черный придал своему лицу торжественное выражение и в свою очередь церемонно поклонился и произнес ритуальную формулу принятия приглашения…

До места проведения шабаша он добрался на электричке.

Сойдя с платформы, огляделся и, определив направление, двинул в нужную сторону. Площадки для шабашей и иных ритуальных мероприятий в значительной части были известны и обжиты. Вот и здесь Черный вроде бы уже бывал, так что сейчас смутно припоминал дорогу.

Поскольку ехал один, приличествующий случаю наряд он вез с собой, в заплечном мешке, также оформленном в средневековом стиле. Поэтому, отойдя на полкилометра, Черный сошел с тропинки и, свернув чуть в сторону, начал переодеваться. Через десять минут обратно на тропинку вышел уже не просто одетый во все черное молодой человек, а достопочтенный черный маг, на груди которого на тяжелой цепи болтался амулет-медальон. На медальоне был изображен веселый черт, играющий на свирели.

До самой поляны, на которой и должен был состояться шабаш, он добрался перед сумерками, то есть довольно поздно. Большинство собравшихся уже было на месте. Его узнали.

– О, Черный, привет!..

– Привет, Черный, давненько тебя не было видно!..

– Здорово, Черный, и ты к нам?..

Он жал руки, обменивался поклонами и похлопываниями по плечу, одновременно озираясь по сторонам. Все было как всегда. Горящие энтузиазмом неофиты под руководством мастера-распорядителя складывали костер; люди с положением, вроде Черного, общались в сторонке. Знакомые лица, наряды, сверкающие кольца, амулеты… Но если раньше он рассматривал бы все это с искренним интересом и огромным удовольствием, то сейчас всего лишь с легкой ностальгией. Каким забавным все это казалось ему в свете того, что он узнал за последнее время. А с другой стороны… Седой же говорил, что во Вселенной властвует магия. Так может, и не такой уж ерундой они здесь занимались, и стоит им получить немного больше знаний, кто знает…

– Слушай, Черный, а чего это ты ничего про себя не рассказываешь? – прицепился к нему кто-то, после того как все наперебой похвастались своими последними достижениями.

Черный досадливо нахмурился. Ну да, не предусмотрел. Не придумал никакой удобоваримой версии. Как-то вообще в голову не пришло. Возможно, под впечатлением посыла Седого о недопустимости лжи. А с другой стороны, всю правду ведь тоже не расскажешь. Кто-то сочтет за больного, а остальные прицепятся, как клещи.

– Да так, пока особенно и не о чем рассказывать, – туманно отозвался он. – От практики я как-то отошел – давно уже ничего не мутил – и сейчас занимаюсь только сбором информации. А с ней пока тоже больше вопросов, чем ответов. Так что и говорить особенно не о чем.

В этот момент над поляной разнесся зычный голос мастера-распорядителя:

– Мессиры и леди…

Ритуал прошел для Черного как-то сумбурно. Он совершил все необходимое, выпил из кубка и поучаствовал в общем танце. А вот когда стали прыгать через костер, произошло нечто неожиданное. В очередной раз перескочив через огонь, Черный заметил, что на этот раз его не ударило в грудь амулетом-медальоном. Он провел рукой по груди. Чертик со свирелью исчез вместе с массивной цепью. Интересно… Черный поспешно вернулся к костру. Чертика было жалко.

– Черный, ты чего там роешься?

Он обернулся на голос.

– Да вот, медальон потерял.

– Медальон? Большой?

– Ну да, чертика со свирелью. Ты же видел.

– Ну да. Он же на такой здоровой цепи был?

– Вот то-то и оно… – Черный, согнувшись, принялся ощупывать траву рядом с костром…

Поиски затянулись до утра, но так ничего и не дали. Группа присоединившихся к Черному добровольных помощников обшарила поляну еще раз, когда уже совсем рассвело. Но тоже ничего не нашла.

Всю дорогу домой Черный размышлял над этим происшествием. Оно могло быть просто случайностью. Медальон мог подобрать кто-то из тех, кто стоял рядом с костром. Впрочем, на самом деле подобный вариант был не очень-то вероятен. Потому что по большому счету бесполезен. Круг практикующих оккультные практики не слишком широк. И после того как столько народу искало подробно описанный медальон, открыто надеть его или использовать в публичных ритуалах, не рискуя нарваться на обвинения в воровстве, невозможно. Да и вообще, воровать магическую вещь… чревато, чревато. Так что Черный больше склонялся к другой версии. А именно, что это был знак. На самом деле вещи, имеющие отношение к черному культу, у него пропадали уже не в первый раз. Например, перед самым появлением в его жизни тетради у него пропал еще один амулет. Маленький перевернутый крестик из серебра. Причем он пропал буквально у него на глазах. В замкнутом помещении. В ванной. Черный тогда перерыл всю ванную, но крестик так и не обнаружился. А потом в его жизни возникла тетрадь…

Так что по всему выходило, это был знак. Только вот еще бы понять – какой?..

Уже подъезжая к городу, Черный решительно выбросил навязчивые мысли из головы. Все это подождет. Все эти мессы, ритуалы, оккультизм… ему предстоит нечто более важное. А к тусовкам можно вернуться потом, после того как он встретится с Седым…

Утро назначенного дня прошло, как в дымке. Черный поднялся и, наскоро умывшись, принялся собираться. Он сунул в сумку диктофон, фонарик и, на всякий случай, зубную щетку с пастой и мылом. Мало ли как оно там сложится. Может, Седому срочно потребуется его участие в каком-нибудь деле. Вон Мишке уже не раз приходилось срываться с места с бухты-барахты.

Последней Черный достал тетрадь. Раскрыв ее, он внимательно перечитал текст еще раз. Потом осмотрел тетрадь со всех сторон. На первый взгляд она никак не изменилась. Но ведь Михаил рассказывал, что Седой говорил, будто она должна измениться. Впрочем, он же не говорил когда. До встречи с Седым, во время нее или после? Черный пожал плечами и, аккуратно упаковав тетрадь, сунул ее в сумку. Там разберемся.

До места встречи он добрался на метро. Выбрался наружу и посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось еще более получаса… Ну да, он так и рассчитывал. Метро, конечно, не наземный транспорт – в пробку попасть невозможно, но, с другой стороны, и поезда в метро иногда останавливаются. И движение на ветках перекрывается. А эта встреча была для него слишком важна, чтобы на нее опоздать.

Черный прошелся по скверу, купил мороженого, съел, посидел на лавочке и наконец двинулся к месту встречи. Сейчас…

Спустя сорок минут он усталый и опустошенный опустился на лавочку и некоторое время сидел, глядя в одну точку. Потом нехотя расстегнул сумку и достал тетрадь. Пролистав ее, он небрежно сунул тетрадь обратно в сумку и задумался. Тетрадь не изменилась. Седой не пришел.

Что же он сделал не так?

11

– Есть новости, – бросил Михаил, едва только они столкнулись нос к носу в толпе студентов.

Черный понимающе кивнул. За прошедшее лето у него было достаточно времени, чтобы обдумать свои действия и поступки, если осенью они вновь столкнутся с Мишей (а он в этом уже не был уверен) и тот будет еще находиться в контакте с Седым. Требовать объяснений ему казалось бесполезным. Седой, как и Михаил, от него никак не зависит, и их общение – результат доброй воли и странного расположения к нему Седого. Каковое вполне можно потерять, если встать в позу.

Впрочем, существовала еще тетрадка. Но с ней все было очень неясно. Если она нужна Седому, почему он не предпринимает усилий, чтобы ею завладеть? А если нет, почему все еще ей интересуется? Или она не нужна ему в нынешнем виде?..

Короче, вопросов больше чем ответов. И единственный шанс получить хоть часть из них – это сохранить контакт с Седым. Вот поэтому на заявление Миши Черный только кивнул.

Они встретились после праздничных мероприятий, посвященных первому сентября, и, как обычно, двинули в скверик у ЦДХ. Михаил едва дотерпел, пока они отошли подальше от института, и, обернувшись к Черному, возбужденно произнес:

– С яйцеголовыми – всё!

– Что «всё»? – не понял Черный.

– Обломились они, понимаешь? Совсем обломились!

– Как это?

Михаил довольно улыбнулся. Как будто имел к облому расы Клэреот личное отношение.

– Седой говорит, что, по всему выходит, вмешался этот их Берсеркер. Короче, вокруг Земли образовалось некое поле, которое не позволяет кораблям яйцеголовых не то что высадиться на Землю, но вообще находиться поблизости от нее. Так что у них теперь – полный облом. Ничего не могут поделать.

– Берсеркер, который человеком прикинулся?

Михаил кивнул и радостно заржал.

– Ты прикинь, у Седого с остальными – полный шок. Они совершенно не могут понять, почему Берсеркер вообще стал делать что-то для нас. Они же уверены, что Земля – это полное дерьмо, помойка. А тут – на тебе. Считай, самая крутая сила во Вселенной и вдруг за нас.

– Не факт… – Черный задумчиво покачал головой.

– То есть как это не факт?! – удивился Миша. – Очень даже факт! Яйцеголовых, которые собирались совсем нас того, к нам не подпустил? Не подпустил. Какой тебе еще факт нужен-то?

– На первый взгляд – да, – все так же задумчиво протянул Черный. – Но кто его знает… Скажи, а это поле односторонне или двусторонне непроницаемо?

– Чего? – не понял Михаил.

– Ну, ты сказал, что корабли Клэреот не могут зайти на Землю и даже находиться возле нее, а с Земли кто-нибудь уйти может?

Михаил задумался, затем озадаченно протянул:

– Так вот оно что…

– Что? – нетерпеливо спросил Черный.

– Да это… Седой, когда размышлял, зачем Берсеркеру понадобилось защищать Землю, еще упомянул, что поле не выпускает никого с планеты. И задумчиво так сказал: «Может, в этом дело?» Я сразу не допер…

– Вот видишь, – отозвался Черный. – Так что, может, то, что яйцеголовых не пустили на Землю, всего лишь побочный эффект от реализации каких-то других планов. И когда они будут закончены, все вернется к уже подготовленному сценарию.

Михаил погрустнел.

– Жаль, если так. Мне как-то совсем не хочется встречаться с этими уродами Клэреот.

– Кому хочется-то? – отозвался Черный и потрепал Мишу по плечу. – Да и не переживай ты так. Это всего лишь версия. А так вполне может оказаться, что это самое Нечто действительно защитило Землю. Правда, совсем непонятно почему.

– Ну да, – кивнул Миша, – вот и они над этим бьются…

Следующий раз информация у Миши появилась только через полторы недели. В тот день, в отличие от всех предыдущих, он не стал отводить глаза на немой вопрос Черного, а наоборот, заговорщицки подмигнул.

– Все точно! – безапелляционно заявил он, когда они встретились после занятий. У приятелей уже вошло в привычку все связанное с Седым и его делами обсуждать только в отдаленных от людей местах.

– Что?

– Этот Нечто защищал Землю. Это теперь совершенно не вызывает сомнений. И тот его внешний вид – ну, в парике, камзоле и при шпаге – тоже объяснился. – Михаил довольно рассмеялся.

Черный молча присел на лавочку и открыл купленную по дороге бутылку с пивом, приготовившись слушать.

– Понимаешь, дело в том, что он, оказывается, уже был на Земле, – радостно продолжал Миша.

– Был?

– Ну да! Оказывается, когда Седой с остальными встречались с ним в горах, им удалось как-то его сфотографировать.

– Сфотографировать?

– Ну, как бы! Не понял я подробностей. Снять матрицу, зафиксировать ауру или что-то еще…

– Понятно. И что?

– Ну, их тоже озадачил его внешний вид. И они начали искать – откуда эти предметы. И нашли.

Черный молча кивнул, боясь сбить Мишу с мысли неосторожным словом.

– Короче, как выяснилось, этот их Берсеркер уже посещал Землю. В восемнадцатом веке. И даже славно пошалил здесь. Причем, если бы Седой и остальные не знали, где искать, они бы совершенно не обнаружили никаких следов. Они и вышли-то на него только потому, что стали искать схожие предметы… а обнаружили подлинные. Ну, то есть те же самые. – Михаил с довольным видом уставился на Черного. Но тот смотрел на него все еще озадаченно. Миша недовольно дернул головой.

– Ну, понимаешь, те предметы, которые были на Берсеркере, когда мы его видели на Кавказе, обнаружились и здесь.

– Где?

– В нашем времени и в других местах.

– Все?

– Не знаю… нет, наверное, но это неважно. Важно то, что они, во-первых, их отыскали и, во-вторых, никаких следов энергии Берсеркера на этих предметах не обнаружилось. Понимаешь?

– В общих чертах.

Михаил эдак покровительственно-раздраженно нахмурил брови. Вот, мол, бестолковый какой…

– Блин, этих предметов касалось Нечто, излучающее такую энергию, что засечь ее можно даже с другого конца Вселенной, и эта энергия их никак не затронула. Ну, не бывает же так?

Черный осторожно кивнул. Похоже, Седой тоже очень долго все это объяснял Мише. Так часто бывает, когда тебе очень долго ничего не понятно, а потом раз – и как на ладони. И даже сам удивляешься, как это сразу не дошло. И сердишься на других, которые тоже не сразу понимают, совершенно выбросив из головы, как поначалу не понимал сам. Вот в этом случае и возникает как раз такой менторский тон и необъяснимая на первый взгляд нетерпимость.

– И, представляешь себе, несмотря на то, что предметы, как им удалось совершенно точно установить, были подлинными, – продолжил Михаил, – на этих предметах вообще не обнаружилось никаких следов того, что они побывали в чьих-то руках. Даже в руках обычных людей. То есть, – он слегка сбился, – следы, конечно, были. Ну, там частички кожи, волокна одежды и тому подобное. Но энергетических следов никаких! Как будто кто-то очень сильно закрыл эти предметы.

– И что?

– А то, что это оказалось следом. Поэтому Седой и остальные предприняли путешествие в то время, когда эти предметы были в обиходе, а не в хранилищах. – Миша сделал паузу и бросил победный взгляд на Черного, как будто сам, лично, раскопал все то, о чем сейчас ему рассказывал.

– И? – поощрил его Черный.

– И обнаружили присутствие Берсеркера.

– Как? Ты же говорил, что все закрыто?

– Не все. Предметы – да. Но сам Берсеркер закрыть себя практически не в состоянии. Он не может замаскировать свое присутствие… ну, от тех, кто способен ощущать его энергию. Так что они совершенно точно установили, что он уже был на Земле. И даже… развлекался здесь. Ну, или еще что-то делал, что точно они отследить не решились. Не рискнули приближаться к нему еще раз. Кто знает, как бы он отреагировал?

– Подожди, как это еще раз? Я так понял, они проскочили по времени в прошлое. В восемнадцатый век. Значит, для Берсеркера именно та встреча должна была быть первой…

– Да ничего она не должна! – раздраженно махнул рукой Михаил, но потом насупился и, после короткой паузы, пояснил: – Ну, я до конца не понял, но все это как-то связано со временем. Короче, мне Седой объяснял, что для того, кто умеет управлять временем, оно существует разное. Ну, там осевое, личное, параллельное, текущее, встречное, конструкционное… Я даже всего и не запомнил. Короче, когда бы они ни встречались, в их общем личном времени, встречи всегда последовательны. То есть если они встречались с Берсеркером на Кавказе первый раз, и он с ними тоже встречался впервые. А в восемнадцатый век он вполне мог попасть откуда-то из своего будущего времени. То есть это только для нас оно – прошлое, а для них может быть и будущим и настоящим… – Михаил умолк, окончательно запутавшись. А Черный сидел, досадливо хмурясь. Вполне возможно, если бы удалось точно записать пояснения Седого – одно это окупило бы весь контакт.

– Ну, так вот, – немного погодя продолжил Михаил, – им удалось узнать, что в то время Берсеркер пробыл на Земле довольно долго, причем под личиной человека. И даже установили, кем был этот человек. – Миша сделал паузу, окинул Черного торжествующим взглядом, а потом раздельно произнес: – Графом Калиостро!

Черный удивленно сморгнул. Ну, дела!.. Граф Калиостро – известнейший из европейских мистиков восемнадцатого века. Конечно, он слышал о нем. Его считали кто одним из самых одаренных шарлатанов, кто загадочной личностью, перебаламутившей половину европейских столиц, в списке которых наличествовал и Санкт-Петербург.

– Понятно… – протянул он и задумался. Пожалуй, в этом направлении стоило покопаться поглубже.

– Так что Седой и остальные считают, что волна Наполеоновских войн – это откат от первого появления Берсеркера на Земле. И это приводит их в полное недоумение, – продолжил между тем Михаил.

– Почему? – встрепенулся Черный, выныривая из своих размышлений.

– Ну… откат какой-то слабенький получился, как они говорят. Вот представь, – начал Михаил, как видно повторяя слова Седого, – допустим, ты взрываешь сосредоточенный заряд, предназначенный для того, чтобы перебить огромную, мощную, состоящую из сотен, а то и тысяч тонн железобетона мостовую опору. Заряд сосредоточенный, сконфигурированный так, чтобы большая часть его мощности оказалась направлена именно в сторону этой опоры. Но того, что шарахнет и в другие стороны, вполне хватит, чтобы человека, стоящего в одном шаге, просто разнесло на клочки. А того, кто окажется в сотне метров от взрыва, сильно контузит. Ну а в полукилометре человек просто оглохнет. Так вот, если судить по всем прежним случаям, получается, что Берсеркер появился от нас буквально в одном шаге, а нас, людей, максимум оглушило.

– Ни хрена себе – оглушило! – не поверил Черный. – Европу вон пятнадцать лет корежило. Туча народу в мясорубку попала…

– Слушай, ну не знаю я, – нахмурился Михаил. – Это Седой так сказал. Ему-то, наверное, лучше знать.

Черный кивнул и с опаской подумал, какой же будет реакция на появление этого Берсеркера у них на Кавказе? Что там-то случится?..

Дома Черный зарылся в справочники и залез в Сеть. Информации по Калиостро было довольно много, но какая-то скудная и однобокая.

Алессандро Калиостро (Alessandro Cagliostro) (1743–1795), настоящее имя – Джузеппе Бальзамо, итальянский алхимик и авантюрист. Родившемуся 2 июня 1743 года в Палермо (на Сицилии) Джузеппе Бальзамо родители старались дать хорошее образование, какое только можно было дать при их скромных доходах мелких торговцев сукном и шелком. Они надеялись, что мальчика ожидает неплохое будущее, поскольку он был одаренным от природы, с быстрым умом и пылким воображением. Джузеппе сначала учился в семинарии Св. Рокка в Палермо, а вскоре оттуда сбежал, но был пойман и помещен в монастырь Св. Бенедикта около Картаджироне. Учтя его увлечение ботаникой, мальчика определили к монаху-аптекарю, прекрасно разбиравшемуся в химии, биологии, медицине, где в лаборатории Джузеппе произвел свои первые опыты. Однако и здесь он надолго не задержался, поскольку его уличили в мошенничестве. Но это не смутило юного авантюриста: он продолжил заниматься изготовлением приворотного зелья, придумывал записки о кладах и наставлениях к их добыванию, подделывал театральные билеты, официальные документы, паспорта, квитанции. К этому времени относится и его знаменитое приключение с золотых дел мастером и ростовщиком Мурано. Совершив на родине ряд мелких преступлений, Калиостро бежал с Сицилии, после чего странствовал по Греции, Египту, Аравии, Персии, Родосу и Мальте. Вероятно, тогда Калиостро приобрел познания в алхимии и оккультизме.

Вернувшись в Европу, он присвоил себе графский титул и женился на Лоренце Феличиани, необычайную красоту которой использовал в своих целях. Разъезжая по Европе, Калиостро представлялся врачом, алхимиком, некромантом и масоном, продавал чудодейственные напитки и лекарства, алхимические снадобья, любовные и омолаживающие эликсиры. Дерзость и изобретательность доставили ему богатство и связи в высшем обществе Европы. Будучи дружен с кардиналом де Роганом, Калиостро оказался вовлечен в скандальную аферу с бриллиантовым ожерельем королевы (1785). Проведя девять месяцев в Бастилии, в 1786 году он был выслан из Франции. Позднее обосновался в Риме, где в 1789 году его арестовали.

Суд над Калиостро завершился 7 апреля 1791 года. И хотя прокурор в обвинительной речи заявил, что «обвиняемый должен быть навсегда искоренен с лица земли», первоначальный приговор – смертная казнь – был заменен на пожизненное заключение в замке Сан-Лео, расположенном на неприступной скале. Казалось бы, почитателям графа можно было вздохнуть спокойно, но по официальной версии 23 августа 1795 года у графа Калиостро произошло кровоизлияние в мозг, а в ночь с 26 на 27 августа он скончался…

Черный еще несколько дней лихорадочно собирал всю доступную информацию о Калиостро, но окончательно запутался. Мистик, шарлатан, нечеловек… когда и что было правдой об этом невероятном существе? Где он ловчил, с легкостью обманывая доверчивую публику, а где и вправду что-то знал и умел? Как разобраться во всем, что о нем написано? Тем более что прошла уже чертова уйма времени, и каждый из тех, кто писал о Калиостро, преследовал еще и какие-то свои цели: полемизируя с какими-то известными в момент написания авторитетами, подчеркивая перед кем-то свою причастность к тайнам, да просто стараясь срубить побольше бабла, создав увлекательную историю и накручивая на известные факты свою буйную фантазию. Да и много ли из того, что известно о Калиостро, можно назвать фактами?

Черт, все закручивалось как-то очень лихо. Черный несколько дней ходил в расстроенных чувствах от свалившегося на него за последнее время. Нет, нельзя было сказать, что все, что происходило до этого, было как-то уж обыденно. Но сейчас… На него произвел очень большое впечатление рассказ о Берсеркере. С момента контакта с Властелинами Времени он постепенно проникался к ним все большим и большим пиететом – представители цивилизации, настолько могущественной, что овладела самим временем, с чудовищным интеллектом и необычными способностями. Но это Нечто… Что же оно такое, если его испугались сами Властелины Времени? И стоит ли вообще пытаться хоть как-то разобраться в этом, если Седой, существо высшего порядка, испытывает перед этим Нечто благоговейный ужас?