355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роман Красильников » Память Земли. Рассказы о поисковой работе » Текст книги (страница 9)
Память Земли. Рассказы о поисковой работе
  • Текст добавлен: 20 июля 2017, 13:00

Текст книги "Память Земли. Рассказы о поисковой работе"


Автор книги: Роман Красильников



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Работать в этом месте было крайне затруднительно. Молодой лес, который вырос на болоте в послевоенные годы, неоднократно горел, поэтому все пространство болота завалено стволами упавших деревьев, которые сильно мешали передвижению. Кроме того, на многих воронках и стрелковых позициях вырос низкий, но очень густой кустарник, также затруднявший работу. За весь день нам попались только несколько предметов амуниции военнослужащих Красной армии, да около десяти взрывоопасных предметов, от ручных гранат РГД-33, найденных на бруствере одной ячейки, до невзорвавшихся от попадания в болото немецких 81-миллиметровых минометных мин и 105-миллиметровых снарядов.

Уставшие от изнуряющего преодоления завалов деревьев, жары и огромного количества кровососущих насекомых, отбиваться от которых во время поиска не было ни сил, ни времени, мы с братом пришли в лагерь около семи вечера. Наскоро перекусив и дав отдохнуть «гудящим» ногам, мы присоединились к группе поисковиков, которая планировала поработать на нейтральной полосе в лесном массиве между речкой Большая Ижорка и вторым противотанковым рвом. Все вместе мы выдвинулись из лагеря примерно в восемь часов вечера.

Перейдя ров напротив лагеря, группа рассредоточилась и приступила к «верховому» поиску с помощью металлоискателей и прощупыванию воронок с помощью щупов. Примерно через десять минут, буквально в 50 метрах ото рва, боец поисковой группы «Безымянная» Андрей Семенов «поймал» в неглубокой воронке сигнал металлоискателя, не похожий на сигнал от снарядного осколка. Проверив сигнал, он на ощупь нашел в воде алюминиевую солдатскую ложку и прямо рядом – плечевую кость. Стало понятно, что в воронке находятся останки.

К осушению воронки и работе в ней подключилось около десяти человек, в том числе и я с братом. Пока мы окапывали и осушали воронку, несколько человек выкачивало из нее воду. При этом они доставали останки прямо из-под толстого слоя опавшей листвы. Когда вода была откачана, а воронка очищена от листьев и веток, начался процесс эксгумации останков, ушедших за прошедшие десятилетия в грунт. Этот процесс требовал очень большого внимания, так как пропустить в таком глинистом грунте предметы, способные помочь в идентификации солдат – очень просто. Поэтому все, кто работал в воронке, в буквальном смысле перетирали в руках каждый комок глины.

В результате из воронки были извлечены останки трех красноармейцев, видимо пытавшихся укрыться в ней от огня противника и погибших от близкого взрыва во время зимнего наступления 1941 года. Их винтовки, скорее всего, остались на бруствере и, наверное, были найдены много лет назад. Зато останки не обыскали после гибели. Это вселяло надежду на возможное их опознание.

Конечно, работая в воронке, я очень надеялся найти медальон. Однако в этот раз мне не повезло. Зато повезло другим! Просеивая глинистый грунт пальцами, Максим Чернецов нашел круглый черный пенал «блокадного» медальона. Такие медальоны выпускались в осажденном городе из-за недостатка стандартных капсул. Эта находка вызвала всеобщий прилив радости и заставила еще более тщательно перебирать грунт перед его удалением из воронки.

Примерно через три минуты послышался еще один радостный возглас: «Есть медальон!». На этот раз повезло Куликову Алексею, поисковику из Екатеринбурга. Широко улыбаясь, он держал в руке стандартный медальон образца 1941 года.

Также в воронке нашлось около десятка странных пластмассовых прямоугольных коробочек белого цвета. На местах боев мне ничего подобного встречать не приходилось, однако я был точно уверен в том, что где-то я такие коробочки уже видел. Такое же мнение было и у других участников работ. Наконец кто-то предположил, что это кюветы из-под красок. И ведь верно! Теперь и я вспомнил, что мне напоминали эти формочки. Дело в том, что в детстве я довольно долго занимался рисованием, ходил в несколько художественных кружков. И у меня был именно такой набор акварельных красок «Ленинград», правда, производства 1970-х годов. Эти атрибуты мирной жизни очень непривычно смотрелись рядом с останками…

Завершающий этап работы в воронке.

Эксгумацию мы завершили почти с наступлением темноты, около десяти часов вечера. После этого найденные останки солдат были перенесены в лагерь экспедиции.

Медальоны – стандартный граненый и круглый, так называемый «блокадный».

Надо сказать, что, начиная с момента обнаружения медальонов, всех очень волновал вопрос о том, сохранились ли в них бумажные бланки? С одной стороны, вскрывать капсулу медальона в полевых условиях не рекомендуется (лучше как можно быстрее передать ее на экспертизу), а с другой – после извлечения капсулы из грунта нарушается ее природная консервация и открывается дополнительный, губительный для бумаги приток кислорода, поэтому медлить со вскрытием и прочтением вкладыша нельзя.

Так как 18 июля в том году пришлось на субботу, раньше понедельника, то есть 20 июля, ни о какой передаче медальонов на экспертизу речь идти не могла. Хранить их в условиях лагеря также было негде, ввиду отсутствия холодильника. Исходя из этих соображений, той же ночью «блокадный» медальон был вскрыт.

К счастью, бланк в медальоне сохранился довольно хорошо. Герман, как наиболее опытный в этом вопросе поисковик, извлек из медальона записку и, вооружившись тонкими стальными проволочками, неторопливо начал ее разворачивать.

Процесс разворачивания бланка медальона Максимова Н. Е.

Владелец медальона вряд ли думал о том, что его вкладыш будут пытаться прочесть через долгих 68 лет, и прежде чем свернуть бумажку в рулончик, он несколько раз сложил ее пополам, что доставило немало проблем при разворачивании. Кроме того, бумага уже частично потеряла свои свойства и стала «мягкой», легко разделяемой на волокна. В результате этого, практически вся центральная часть бумажного вкладыша была потеряна…

К всеобщему облегчению, несмотря ни на что, из развернутого вкладыша удалось установить следующие данные о военнослужащем:

Фамилия: Максимов

Имя: Николай

Отчество: Е…вич

Год рождения: 1915

Уроженец

Область: Ленинградская

Город: Н….

Второй медальон был вскрыт утром следующего дня. Для того чтобы извлечь бланк из медальона, не повредив его, капсулу пришлось распилить. Бумага во втором медальоне сохранилась значительно лучше, что позволило установить почти полные данные солдата:

Фамилия: Вихров

Имя: Дмитрий

Отчество: Емельянович

Год рождения: 1906

Уроженец Деревня: Гусево

Адрес семьи

Фамилия: Михайловы

Город: Ленинград,

улица Тверская


Полученные из медальонов данные позволили с помощью объединенной базы данных «Мемориал» установить личности найденных солдат:

Максимов Николай Ефимович, 1915 года рождения, красноармеец 252-го стрелкового полка 70-й стрелковой дивизии. Уроженец Ленинградской области, города Новый Петергоф. Пропал без вести 25 декабря 1941 года. Жена Вязьменская Фани Львовна. Адрес семьи: Москва, 2 Старо-Конюшенный переулок, дом 41, квартира 19;

Вихров Дмитрий Емельянович, 1906 года рождения, красноармеец. Уроженец Новгородской области, деревни Гусево. Призван Смольнинским РВК. Пропал без вести в декабре 1941 года. Жена Михайлова Пелагея Михайловна. Адрес семьи: Ленинград, Тверская улица, дом 23, квартира 43.

Необходимо отметить, что место нахождения останков как раз расположено в полосе прорыва 70-й стрелковой дивизии, атаковавшей немецкие позиции, расположенные во втором противотанковом рву. Ширина нейтральной полосы достигала здесь трехсот и более метров, которые было необходимо преодолеть бегом по болотистой равнине, покрытой довольно толстым слоем снега. Излишне говорить, что эта низменная, только после войны заросшая густым низкорослым кустарником и деревьями, местность, насквозь простреливалась ружейно-пулеметным огнем…

Необходимо отметить, что Николай Ефимович числится в списках безвозвратных потерь дивизии за конкретное число, а Дмитрий Емельянович учтен как пропавший без вести просто на основании списков призывников Смольнинского РВК и того факта, что связь родных с ним прервалась. Можно почти однозначно утверждать, что он также служил в 252-м стрелковом полку и погиб вместе с Николаем Ефимовичем 25 декабря. Просто, как и многие другие солдаты, он не был учтен среди официально утвержденных потерь дивизии. Поэтому также оказалось невозможно установить личность третьего военнослужащего, чьи останки были обнаружены в воронке. Ведь, даже если закрыть глаза на тот факт, что часть потерь дивизии не была учтена, все равно, в списке потерь за 25 декабря 1941 года числится 30 человек. И еще 25 числятся в этот день пропавшими без вести…

Захоронение останков 66 бойцов и командиров Красной армии, найденных за время проведения поисковых работ под Колпино в 2009 году, было назначено на субботу, 17 октября 2009 года. По традиции, захоронение прошло на воинском мемориале «Корчмино», расположенном в поселке Понтонный. Здесь еще во время войны располагались кладбища нескольких дивизий, воевавших под городом Колпино. Здесь же, начиная с 2002 года, ежегодно проводятся захоронения останков военнослужащих, которые находят представители поисковых отрядов.

На мемориал мы приехали еще вечером в пятницу. Это было необходимо для того, чтобы предварительно подготовить останки к захоронению, а также проследить за процессом откапывания могилы. Традиционно захоронения на мемориале «Корчмино» проводились в последнюю субботу сентября, но в этот раз получилось так, что захоронение было отложено на две недели. Поэтому, так как на дворе стояла середина октября, погода была пасмурной. К вечеру пятницы начался мелкий дождь, ночью переросший в жестокий ливень. Глинистая почва, в которой была вырыта могила, размокла. Кроме того, она практически не пропускала влагу, поэтому половину ночи нам пришлось бороться с водой, заливавшей могилу.

К утру субботы ливень поутих, превратившись в постоянно накрапывающий дождь, который периодически становился довольно сильным. Примерно в десять часов утра завершились последние приготовления – могила была облагорожена добротными свежими досками, которые были положены на ее дно, а также песком, которым была присыпана глинистая почва вокруг. Закончив с могилой, мы сняли с гробов, стоящих на постаменте, тент, закрывавший их от дождя, и возложили на них каски, найденные во время работ. Все было готово к церемонии захоронения.

Проводить в последний путь останки солдат приехали ветераны Великой Отечественной войны и школьники. Также на захоронение пришли местные жители. В качестве почетного караула на захоронении присутствовали курсанты Военно-морского инженерного института. Андреевский флаг и черные шинели, конечно, не соответствовали роду войск, к которому принадлежали убитые, однако военно-морская выправка и железное спокойствие курсантов, несколько часов неподвижно стоявших на продуваемом сильным ветром берегу Невы под непрекращающимся дождем, только дополнили ощущение строгости и важности происходящего.

Торжественно-траурный митинг, посвященный Памяти воинов, погибших при обороне Колпино, начался в 12 часов дня. После кратких выступлений его участники переместились от центрального мемориала к могиле, напротив которой стоял помост с гробами. Отец Вячеслав Харинов провел церемонию отпевания, длившуюся около двадцати минут. По окончании церемонии часть поисковиков заняла место в могиле, приготовившись принимать гробы и размещать их в могиле, а часть поисковиков, в том числе и я, приготовилась нести гробы от помоста до могилы.

Ведущий церемонии захоронения дал команду приступить к захоронению останков воинов Красной армии. Заиграл Государственный Гимн и мы, взяв вчетвером один гроб, понесли его к могиле. Салютная группа почетного караула произвела с короткими промежутками три холостых залпа в воздух, отдав воинские почести погребаемым военнослужащим.

После того, как все гробы были уложены в могилу, участники церемонии прошли мимо нее организованной цепью, бросив вниз по несколько горстей земли. После этого мы все приступили к зарыванию могилы, которое прошло довольно быстро. Группа реконструкторов в обмундировании Красной армии сделала три залпа в воздух из винтовок Мосина. На свежий холм легли венки и кроваво-красные гвоздики…

Табличка с именами найденных солдат. Корчмино, 17 октября 2009 года.

Непосредственно после окончания работ в Колпинском районе началась переписка с военными комиссариатами и жилищными управлениями Санкт-Петербурга с целью поиска родственников найденных солдат. В ходе установления судьбы Дмитрия Емельяновича удалось выяснить, что он прибыл с действительной службы 12 июля 1940 года, пройдя Советско-финляндскую войну, а 29 июля 1941 года был мобилизован вновь. Пелагея Михайловна Михайлова была прописана вместе с ним с 1932 года, 16 марта 1944 года она была эвакуирована из Ленинграда. В 1997 году Пелагея Михайловна умерла. У Дмитрия Емельяновича осталась дочь Ольга Дмитриевна 1933 года рождения, проживающая в Санкт-Петербурге. Разговаривая с ней по телефону, я сообщил ей о местах гибели и захоронения останков ее отца. К сожалению, Ольга Дмитриевна, в связи с плохим самочувствием, отказалась встретиться с нами для передачи ей вкладыша из медальона.

Далее была продолжена работа по поиску родственников Николая Ефимовича. В результате переписки с военным комиссариатом Невского района Санкт-Петербурга, удалось выяснить, что документы о смерти Максимова Н. Е. в 1945 году были переданы его жене, Вязьменской Фани Львовне 1912 года рождения, работавшей и проживавшей на киностудии «Леннаучфильм», расположенной на улице Глухоозерской в здании 4а. Так как больше никаких других «зацепок» у нас не было, мы решили попытаться добыть дополнительные сведения в архиве киностудии, все еще располагающейся на том же месте, что и раньше.

И вот, обратившись на студию, мы получили данные о Николае Ефимовиче, который, как оказалось, также был ее сотрудником. Он родился 7 декабря 1915 года в городе Новый Петергоф.

Согласно полученной информации, Николай работал на киностудии с 1933 по 1941 год художником! Сначала мульт-цеха, а затем Отдела комбинированных съемок. Все сошлось – в воронке были обнаружены его краски. Насколько надо любить свою профессию, чтобы в атаку взять с собой акварель?!

Фани Львовна работала на студии «Лентехфильм» (впоследствии «Леннаучфильм») с 1934 года, вначале как режиссер-мультипликатор, а затем режиссер научно-популярных фильмов. Она снимала фильмы на медицинские темы, а также фильмы об исторических памятниках.

Максимов Николай Ефимович.

Вязьменская Фани Львовна.

Стихи, написанные Фани Львовной Вязьменской. Фотография экспоната из музея киностудии «Леннаучфильм».

Режиссер картин «Неотложная хирургия» (1935), «Господин Великий Новгород» (1938), «Первая помощь» (1939), «Трахеотомия» (1940), «Памятники Урарту» (1940), «Панариций» (1942), «Ранение гортани» (1944), «Петропавловская крепость» (1946), «Из записок врача» (1947), «Паровозные инженеры» (1951), «Состав и свойства крови» (1955), «Простые линии карандаша» (1962), «Скульптурный портрет» (1964), «Солнце на палитре» (1968) и ряда других.

Детей у Николая Ефимовича и Фани Львовны не было…

Благодаря Фани Львовне, Память о Николае сохранилась на студии и была увековечена на нескольких мемориальных досках, в том числе на входе в здание. Вязьменская Ф. Л. умерла в 1998 году.

Так как близких родственников у Максимова не осталось, его медальон и личные вещи были переданы на постоянное хранение в музей киностудии, в котором, среди экспонатов, посвященных Блокаде, есть стихи, написанные в Память о Николае…

БОЙ ЗА ДЕРЕВНЮ МОЛОТКИ

История, о которой я расскажу ниже, началась необычно. 27 апреля 2010 года в адрес Дома молодежи, где я тогда работал, пришло письмо от пресс-службы Губернатора Санкт-Петербурга. Суть запроса, изложенного в письме, заключалась в следующем. В эфире «Пятого канала» с периодичностью примерно один раз в месяц выходила телевизионная программа «Диалог с городом», во время которой В. И. Матвиенко отвечала на обращения горожан по разнообразным вопросам. Среди прочих, в адрес приемной поступило письмо от жительницы Санкт-Петербурга Рощиной Тамары Ивановны. В нем она писала:

«…Мой отец погиб под Лугой в 1944 году, когда снимали окончательно блокаду Ленинграда. Я не знала, где он конкретно похоронен, потому что в похоронке было написано юго-западнее Ленинграда. А сейчас я получила более подробную похоронку, где сказано, что он похоронен в Лужском районе деревня Молотки. К сожалению, этой деревни не существует, и куда бы я ни обращалась, я не могу найти помощи для того, чтобы поехать туда и найти могилу отца…».

Ответить на запрос было необходимо в срок до 29 апреля. Первым делом, получив письмо, я открыл объединенный банк данных «Мемориал», чтобы удостовериться в том, что информация, представленная в письме, является правильной.

Действительно, согласно данным Центрального архива министерства обороны РФ, отец Тамары Ивановны, Козырев Иван Александрович, младший лейтенант 255-го стрелкового полка 123-й стрелковой дивизии, погиб 9 февраля 1944 года в бою за деревню Молотки Лужского района Ленинградской области.

Убедившись в достоверности представленных сведений, я приступил к поиску информации о местонахождении деревни Молотки. Так как в результате боевых действий деревня была разрушена и прекратила свое существование, найти место ее расположения на современных картах масштаба 1:100 000 (так называемых «километровках», один сантиметр которых соответствует километру в действительности) не представлялось возможным. Как и следовало ожидать, в интернете не удалось найти никаких упоминаний о деревне. Поэтому я решил действовать по-другому.

Согласно архивным данным, Иван Александрович до момента гибели служил в 123-й стрелковой дивизии, частями которой 12 февраля 1944 года был освобожден город Луга. Разница в несколько дней говорила о том, что деревня Молотки должна была находиться недалеко от Луги. При этом было понятно, что сектор поиска расположен севернее города, ближе к Ленинграду.

Определив район поиска, я открыл карту Ленинградской области выпуска 1942 года. В моем распоряжении были карты разных масштабов, но я остановился на «двухкилометровке», как на наиболее удобной для поиска.

Карту я начал просматривать слева направо, поэтому около получаса было потрачено безрезультатно. Кроме того, сказалось то, что я старался искать деревню ближе к дорогам, ведущим на Лугу. Дело в том, что ранее мы с нашими товарищами из отряда работали в районе поселка Мшинская, поэтому я довольно хорошо себе представлял, какие болота простирались на пути наступления наших войск. Как-то как раз в начале февраля мы ездили на слабопроходимое болото за Мшинской в поисках места гибели самолета. Снег на открытом пространстве лежал толстым слоем, который в некоторых местах доходил почти до пояса, из-за чего болото совершенно не промерзло. Каждый шаг по такой «целине» давался с трудом. При этом ноги периодически погружались в ледяную воду, чернеющую в овальных снежных провалах от ступней. В пять часов вечера стемнело. Лес, стоящий в отдалении на краю болота, слился в сплошную черную стену, еле заметную на фоне темно-серой равнины и почти черного неба. Лениво падающий снег неприятно таял на открытых участках тела и еще больше снижал видимость. К девяти часам вечера стало понятно, что самолета нам не найти. Решив возвращаться, мы очень порадовались, что захватили с собой приемник GPS, так как следы, оставленные нами в процессе прочесывания болота, причудливым образом пересекали друг друга, исключая возможность правильной ориентировки на местности. Отказавшись от идеи возвращаться по своим следам и решив идти напрямую по показаниям GPS, мы вернулись к машине, оставленной у входа в лес, в половину двенадцатого ночи. Во время этой поездки я насквозь промочил и чуть не отморозил себе ноги, необдуманно поехав на болото в «берцах»…

Наконец, изрядно постаравшись, я увидел на карте название «Молотки». Если быть откровенным, раньше я не думал, что в такой глуши во время зимнего наступления тоже шли напряженные бои. Ведь вокруг деревни расположены сплошные непроходимые болота. Каково по ним наступать?

Поработав с современной картой, к которой я смог «привязать» место расположения бывшей деревни Молотки, я предварительно определил современный вид окружающей урочище местности и возможные пути подъезда к нему, а также выделил дороги, существовавшие до 1944 года.

Деревня Молотки была разрушена в ходе боев и после войны не восстанавливалась, превратившись в урочище. В настоящее время урочище Молотки расположено на территории государственного природного заказника «Мшинское болото», в пяти километрах от ближайшего населенного пункта – деревни Большое Замошье.

Помимо уточнения местоположения деревни Молотки, также был дополнительно проведен анализ донесений о безвозвратных потерях 255-го стрелкового полка за начало февраля 1944 года. В процессе анализа этих документов было выяснено, что младший лейтенант Козырев был единственным офицером полка, погибшим в бою за деревню Молотки.

Что же касается поиска могилы Ивана Александровича, то первой моей мыслью после прочтения поступившего письма была мысль о невозможности выполнения подобной просьбы, так как, во-первых, не было достоверных указаний на то, что Иван Александрович был похоронен в деревне, а не остался лежать рядом с ней в лесу на месте своей гибели (что весьма вероятно в условиях зимнего наступления), а, во-вторых, в среднем из общего количества обнаруживаемых поисковиками останков воинов Красной армии в силу ряда причин удается опознать не более десяти процентов человек. Таким образом, даже если бы мы организовали работы в районе урочища Молотки и чудом нашли останки Ивана Александровича, с 90 – процентной вероятностью мы не смогли бы его опознать и похоронили бы как неизвестного солдата…

С такими невеселыми мыслями мы с братом начали планировать нашу первую разведывательную поездку на урочище Молотки. Рассмотрев карту местности и прикинув наиболее вероятные пути наступления наших войск, 19 мая 2010 года мы отправились в путь.

Целью выезда было уточнение современного состояния дорог, ведущих к урочищу, а также поиск с применением металлоискателя возможного места боевого столкновения, в результате которого погиб Иван Александрович.

Первоначально мы решили попробовать проехать на урочище Молотки с севера – от деревни Пелково – по лесной дороге, обозначенной на современной карте масштаба 1:50 000. Приехав в деревню, мы попытались обнаружить нужную дорогу, однако ее просто не было. В ходе общения с жителями деревни было установлено, что дороги от Пелково на Молотки никогда не существовало, хотя она отмечается на всех картах, начиная с 30-х годов XX века. Мужичок лет семидесяти, которого мы расспрашивали о том, как проехать в Молотки, рассказал услышанную им от своей матери, похожую на правду, историю о том, как в конце боев за Лужский рубеж этой дорогой хотело воспользоваться подразделение Красной армии. Лейтенант, показывая в карту, расспрашивал мать мужичка о том, где находится эта дорога. В ответ последняя заявила, что никакой дороги нет, и здесь вкралась какая-то ошибка. Пригрозив, что если дорога существует, они вернутся и ее расстреляют, лейтенант направил солдат в сторону леса. Застряв в болотах, подразделение было окружено и частично попало в плен. Позднее, проходя через деревню, угрюмый лейтенант сетовал на то, что поверил карте…

Развернувшись, мы попробовали обследовать дорогу, также ведущую к урочищу Молотки и проходящую через урочище Малое Замошье. В результате было установлено, что по указанной дороге можно проехать лишь до урочища Малое Замошье, после которого она уничтожена тяжелой техникой лесорубов, производящих незаконные вырубки леса на территории природного заказника федерального значения «Мшинское болото»…

Фрагмент карты местности вокруг деревни Молотки 1938 года. Из всех деревень, обозначенных на карте, сохранились только Пелково и Большое Замошье.

Автор на дороге Большое Замошье – Молотки.

Не сумев проехать к Молоткам с севера, мы поняли, что придется возвращаться на киевское шоссе, чтобы, проехав через Толмачево, попытаться попасть на урочище с юго-запада, со стороны деревни Большое Замошье. Приехав в деревню по разбитой грунтовой дороге, мы сориентировались и решили попробовать доехать до моста через речку Черная, также обозначенного на современной карте. В результате мы увидели, что через сто метров от деревни дорога заканчивается, а мост разрушен.

Стало понятно, что все дороги, ведущие непосредственно на урочище Молотки, в настоящий момент непроходимы для колесного автотранспорта. Посовещавшись, мы с братом решили пройти на урочище Молотки пешком по дороге, идущей от деревни по северному берегу речки Черная, попутно производя ее обследование с помощью металлоискателя.

Перебравшись по остаткам моста через речку, мы углубились в лес, ища следы старой дороги. Через несколько сотен метров нам удалось обнаружить две слабозаметные колеи, ведущие в нужном направлении. После обследования нескольких километров дороги стало понятно, что она сильно заросла сорным лесом, в нескольких местах перерезана широкими промоинами, завалена стволами упавших деревьев и частями сильно заболочена.

Таким образом, возможность установки на урочище поискового лагеря исключалась, так как тащить на себе генератор, палатки, инструменты и прочее оборудование по лесу – удовольствие сомнительное. Кроме того, на дороге в изобилии встречались следы присутствия диких животных, в том числе лосей, кабанов и медведей, а следов пребывания человека, наоборот, почти не было. Исходя из расположения дороги и предполагаемых соображений о ходе наступления, обнаружение на ней следов боевого столкновения представлялось наиболее возможным. Но, в итоге проведенного обследования, было с большой долей вероятности выяснено, что боевые действия на всем протяжении дороги от моста через речку Черная до урочища Молотки не велись. Металлоискатель за все время не обнаружил ни одного относящегося к войне предмета – только ободья от тележных колес и пальцы от гусениц сельскохозяйственной техники.

Вообще, передвигаться по дороге было крайне тяжело, так как нам постоянно приходилось то продираться сквозь густой кустарник, то перебираться через завалы толстых деревьев, то обходить по лесу участки дороги, затопленные водой. Такая ходьба с рюкзаком за спиной отнимала довольно много сил.

Примерно в полутора километрах от урочища Молотки путь нам преградила довольно широкая промоина, через которую было необходимо перепрыгивать. Стоя на ее краю, я изучал структуру размытого грунта, а брат находился в метрах трех за моей спиной. Внезапно слева послышался легкий хруст, на который я сначала даже не обратил никакого внимания, продолжая рассматривать склон промоины. Из этого сосредоточенного состояния меня вывел резкий крик брата: «Ромик! Там медведь!!!».

Повернувшись налево, я остолбенел. Прямо на нас «кабаном», то есть на четырех лапах, БЕЖАЛ бурый медведь! Огромный зверь размером с трехдверную машину «Нива» находился метрах в двадцатитридцати от нас и стремительно приближался. За считанные доли секунды я успел подумать, что вот тут нам и конец. Убегать от него было бессмысленно, так как кустарник, росший на обратной стороне дороги, не представлял для него ни малейшего препятствия, а для нас являлся сложно преодолимой преградой. На деревья тоже не было никакой надежды, так как по деревьям медведь получше нас лазает. По словам брата, такие же мысли посетили и его. Он даже начал прикидывать, в какое место можно побольнее напоследок стукнуть медведя лопатой.

По мере приближения медведя даже стало ощущаться мелкое подрагивание земли. Я уже совсем ясно различал его морду и горб, характерно перемещающийся вместе с переваливанием косых лап. Нас спасло то, что крик брата, видимо, не пришелся медведю по душе – наверно, тембром голоса. От этого медведь стал медленно тормозить, снижая скорость бега, и остановился метрах в десяти от нас, не дальше, пристально смотря в нашу сторону.

В детстве и я, и брат читали книжку рассказов Бианки о живой природе. Мне мгновенно вспомнился рассказ о том, как девочка убила медведя громким криком. Наверное, брат тоже вспомнил об этом рассказе, потому что мы, не сговариваясь, одновременно заорали, что было сил: «А-А-А-А-А!!!».

Медведю, судя по всему, не понравился наш крик. Простояв напротив нас около двадцати секунд, он повернулся и не спеша скрылся среди зарослей кустарника. Немного опомнившись и прекратив орать, я повернулся к брату и сказал: «Пошли отсюда! К черту эти Молотки!». Он был полностью со мной согласен.

Продолжая время от времени кричать, мы ускоренным шагом направились в обратную сторону. Разведывательная экспедиция провалилась. Разбирая уже дома этот случай, мы пришли к выводу, что со стороны медведя это было стопроцентное хищническое нападение. Видимо, он принял нас за маленьких лосей…

Камчатские биологи-охотоведы Владимир Николаевич Гордиенко и Татьяна Николаевна Гордиенко в своем пособии «Бурый медведь Камчатки» так описывают хищническое нападение медведя:

«…Если же медведь приближается к вам и не показывает никаких признаков стресса – это хищническое нападение. Явление редкое, но возможное. Здесь рекомендуют оказывать медведю агрессивное сопротивление. Если медведь начал охоту на вас, то спасет вас только случай.

Нападения такого рода происходят чаще в сумерках или рано утром. Определить хищническое поведение можно, если вы знаете, что медведь вас преследует какое-то время. Если, приближаясь, он не демонстрирует признаков страха или стресса, двигается к вам скорым шагом или галопом, голову держит прямо или слегка наклонив, смотрит на вас в упор. Если есть средства отпугивания или оружие – применяйте их, стойте плотной группой, создавайте сильный шум (но не высокотональными визгами и криками ужаса), можете пойти медленно медведю навстречу, машите руками и предметами над головой, давая понять, что вы его не боитесь…».

Так что нам очень повезло, что брат вовремя заметил приближающуюся угрозу, и что мы не побежали, оставшись стоять на месте. Сказался наш опыт общения с животными и массовых сражений на военно-исторической реконструкции XV века: и в том, и в другом случае, если ты побежал – значит, ты уже жертва.

Первая неудача показала, что к работам в этом районе необходимо готовиться гораздо более обстоятельно. После этой встречи в нашем походном рюкзаке в качестве обязательного атрибута появились фальшфейеры, которые мы теперь возим даже на выезды в ближайшие пригороды Петербурга. На всякий случай…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю