Текст книги "Память Земли. Рассказы о поисковой работе"
Автор книги: Роман Красильников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
15 июня наступление продолжается. На территории от железной дороги на Выборг до побережья Финского залива ведут активное продвижение части 46-й, 314-й, 90-й и 109-й стрелковых дивизий. Частями 109-й и 286-й стрелковых дивизий взята станция Каннельярви.
В районе Куутерселькя ночью частями финской танковой дивизии Лагуса начата контратака, в результате которой часть 72-й стрелковой дивизии оказалась в окружении и весь день вела напряженный бой. В ходе контратаки финнам удалось частично возвратить несколько участков обороны на высоте у Куутерселькя, однако около полудня они начали отход.
В Сийранмяки в прорыв, организованный 281-й стрелковой дивизией, введена 177-я стрелковая дивизия, сумевшая продвинуться дальше вглубь финской обороны. Остановить ее продвижение финнам удается, лишь бросив в бой последние резервы.
В этот же день частям 92-й стрелковой дивизии, ведущим бои восточнее, удалось прорвать линию ВТ у Кирьясало.
Линия ВТ. Противотанковые препятствия – надолбы у Сийранмяки.
16 июня на левом фланге наступающей 21-й армии движение продолжалось без серьезного сопротивления отступающих финнов. Силы 268-й стрелковой дивизии к вечеру сломили сопротивление финских частей и к вечеру заняли Уусикиркко. Силы 286-й стрелковой дивизии, сходу захватив железнодорожную станцию Лоунатйоки, подошли к станции Перкярви, где в результате контратаки финских частей на небольшой промежуток времени остановились.
В это время финские войска отводят свои войска из района севернее Куутерселькя и с участка линии ВТ восточнее Куутерселькя – севернее Кивеннапа. Также, поняв, что укрепленный сектор Сийранмяки им не удержать, финны незаметно оставляют его ночью.
На восточном участке наступления 23-й армии частям 92-й стрелковой дивизии удалось вклиниться в оборону противника на 5 километров и выйти к развилке дорог у деревни Липола. 10-я и 142-я стрелковые дивизии продолжают вести наступление у Кексгольмского шоссе.
17 июня финские войска на западном направлении продолжают отходить, пытаясь резервными силами организовывать оборону. 46-я стрелковая дивизия без особой сложности прорывает позиции частей 3-й и Кавалерийской бригад, 2-го полка береговой артиллерии и 1-го егерского батальона в районе Муурила. У озера Каукярви часть сил 268-й и 265-й стрелковых дивизий прорывают оборону финской 10-й пехотной дивизии, нанеся удар вдоль западного берега озера.
На всем центральном участке фронта финские войска отходят на 20–30 километров к позициям предполья бывшей Линии Маннергейма, надеясь организовать на них оборону.
18 и 19 июня 46-я стрелковая дивизия ведет бои против Егерской бригады на реке Роккаланйоки в районе поселка Йоханнес. В районе Кархула 265-я стрелковая дивизия прорывает позиции 58-го пехотного полка. В то же время в районе бывшего укрепрайона Сумма 372-я стрелковая дивизия преодолевает сопротивление 4-й пехотной дивизии. Несмотря на прилагаемые усилия, финские войска не могут удержать наступление на Выборг.
С утра 20 июня начались боевые действия в Выборге. Минометные части Красной армии заняли выгодные позиции на высотах у юго-западной окраины города, которые позволяли отслеживать и уничтожать цели во всей южной половине Выборга, что способствовало его скорейшему взятию. Также штурму способствовало паническое бегство сил 20-й финской пехотной бригады, благодаря которому бой перешел во внутренние кварталы центральной части Выборга. К вечеру большая часть города была очищена от противника.
После взятия Выборга, наши войска вплотную подошли к очень сильно укрепленной линии ВКТ, на которую переместились финские войска, бросив Выборг. Уже 20 июня прошли первые боевые столкновения с 4-й финской дивизией на подступах к Тали. Дальнейшие описываемые боевые действия 21-й армии Ленинградского фронта получили за рубежом название «сражение при Тали – Ихантала». К сожалению, в русскоязычной литературе о них нет практически никаких упоминаний.
Сражение при Тали – Ихантала проходило на сравнительно небольшой площади (около ста квадратных километров), расположенной между северной частью Выборгского залива и рекой Вуокса, рядом с деревнями Тали и Ихантала, в 8–14 километрах северо-восточнее Выборга. Наши войска были сосредоточены восточнее Выборга, откуда планировалось нанести удар через Тали севернее на Иханталу. Это была практически единственная приемлемая территория для танковых войск при развитии наступления вглубь Финляндии. При этом скалистая 10-километровая полоса, ограниченная с запада Сайменским каналом, а с востока рекой Вуокса, была сильно испещрена небольшими озерами, лишавшими Красную армию основного преимущества – возможности нанесения массированных танковых ударов.
С 20 по 24 июня части 97-го и 109-го стрелковых корпусов при поддержке 152-й танковой бригады атаковали финские укрепленные позиции. Надо отметить, что артиллерийская и воздушная поддержка наступления была организована довольно хорошо. С финской стороны оборону держали части 18-й финской дивизии в составе 6-го и 48-го полков, а также 28-го отдельного батальона; четыре батальона 3-й бригады и 3-й батальон 13-го полка, состоявший из шведов. Несмотря на активные действия Красной армии, им удалось продержаться до подхода подкреплений.
25 и 26 июня борьба приобрела более ожесточенный характер. С нашей стороны в наступление были введены части 30-го Гвардейского стрелкового корпуса. В 06:30 утра 25 июня началась часовая артподготовка, после которой последовало наступление на Тали.
Наступление велось вдоль западного и восточного берегов озера Лейтимоярви. На восточной стороне озера наступающим частям удалось продвинуться на три километра вглубь обороны финской 4-й дивизии. На западном берегу части 45-й гвардейской стрелковой дивизии уперлись в хорошо оборудованные оборонительные позиции, обороняемые силами 48-го финского пехотного полка. Тем не менее, танки 27-го отдельного гвардейского тяжелого танкового полка прорвались к перекрестку дорог в Портинхойкка. Таким образом, возникла опасность окружения финских частей. Бросив в бой части 4-й, 17-й и 18-й пехотных дивизий, финны организовали контратаку, к которой после полудня присоединились части финской танковой дивизии. В результате этой контратаки финнам удалось восстановить линию фронта на западном берегу озера и ликвидировать прорыв 27-го танкового полка, из состава которого им удалось захватить несколько танков…
Такой была обстановка к 26 июня на земле. А в воздухе?
Во время боев за Выборг исключительно напряженная борьба происходила в воздухе. Неприятельская авиация предпринимала попытки бомбить советские войска группами по 30–50 самолетов Ju-87 и Ju-88. Немецкие и финские истребители оказывали упорное сопротивление нашей авиации, стремились не допустить советские самолеты к своим войскам и объектам.
21–23 июня большие группы, насчитывавшие от 30 до 60 самолетов, совершали налеты на советские части в районе Тали. Вражеская истребительная авиация стала чаще нападать на наших бомбардировщиков и штурмовиков. Если в первые дни боев финские истребители охотились главным образом за отдельными отставшими самолетами, не вступая в открытый бой с группами, то теперь они стремились создать на их пути воздушные заслоны из 10–12 истребителей. Главный расчет они строили на внезапности нападения, но при появлении советских истребителей уклонялись от боя. Хотя господство в воздухе оставалось на стороне советской авиации, отражать атаки немецких и финских истребителей стало труднее.
Для отражения налетов вражеской авиации, особенно групп бомбардировщиков, командир 275-й истребительной авиадивизии полковник Александр Андреевич Матвеев по данным радиолокационных станций немедленно высылал группы по 6–8 истребителей с последующим наращиванием сил в зависимости от боевой обстановки.
Однако, несмотря на трудности, моральный дух войск был на высоте. Вот что пишет об этих днях Иноземцев Иван Григорьевич, автор книги «Под крылом – Ленинград»:
«…В период боев за Карельский перешеек среди летчиков-истребителей 13-й воздушной армии широкое распространение получили личные счета мести. На специальном щите наглядно показывалось, сколько каждый летчик сбил вражеских самолетов. Вернувшись из полета, все спешили к щиту, чтобы узнать, кто еще добился новой победы.
Открыть личный счет мести было делом чести каждого летчика. Зародилось это движение в 159-м истребительном авиаполку. Не только опытные летчики, но и молодежь брала обязательства открыть личный боевой счет. В первые дни наступления на Карельском перешейке молодой летчик младший лейтенант Миляев заявил: „До сих пор я еще не имею ни одного мною сбитого вражеского самолета. Но во мне много сил и уверенности в победе над врагом, и я во что бы то ни стало открою личный счет мести“. И он сдержал слово. 21 июня комсомолец провел два воздушных боя и сбил лично два „Мессершмитта-109“…».
Именно в таких условиях 26 июня 1944 года поднялась в воздух четверка истребителей Ла-5, одним из которых управлял Николай Васильевич. Вот сухие строчки акта расследования потерь, находящегося на хранении в ЦАМО:
«…Акт расследования причин летных боевых потерь 159 ИАП 275 И АД 13 ВА. Тип самолета – Ла-5, тип мотора – М-82–112.
…Боевую задачу ставил командир полка. Содержание: вылет по сигналу с КП командира дивизии на прикрытие наземных войск в районе Тали – Кавтюля составом 4 Ла-5 (ведущий старший лейтенант Серов).
Вести бой в группе, взаимодействия в парах и парами не отрываться от группы.
Выполнять задачу, производя противозенитный маневр, изменением высоты и направления полета.
При ухудшении погоды на высоте 200 метров видимости менее 3 км, с задания возвратиться.
Посадка на запасных аэродромах Хумалиоки, Бабошино, после получения команды по радио.
Взаимодействующих групп в данном полете не было. Следовать с курсом на юг.
Опыт в выполнении данной боевой задачи у экипажей имеется достаточный. Старший лейтенант Серов на прикрытие наземных войск произвел 95 вылетов, младший лейтенант Ташлыков – 32, младший лейтенант Головачев – 45. Слетанность группы была хорошей.
Уровень летной и специальной подготовки для выполнения данного задания у экипажей вполне соответствовал.
Боевую задачу экипажи знали накануне. До вылета находились в готовности № 1.
26 июня 1944 года в период с 14:10–15:05 – при патрулировании в районе Хейниоки на высоте 600 метров, группа встретила 4 Ме-109. Противник шел на встречных курсах с набором высоты. Старший лейтенант Серов принял решение атаковать противника и пошел в лобовую. При выходе из атаки группа Ла-5 была атакована сзади сверху из-за облаков и снизу второй четверкой Ме-109, в результате чего группа Ла-5 была рассеяна.
A) облачность 8–10 баллов, высота 600–700 метров, видимость 10–15 км. Группа Ла-5 при патрулировании ходила под нижней кромкой облачности;
Б) экипажи шли в строю фронта;
B) при встрече с противником старший лейтенант Серов пошел в лобовую, Ме-109 атаки не приняли, отвернули вправо. Серов с переворота зашел в хвост Ме-109 и в пике поджег его. Серова прикрывал младший лейтенант Головачев, младший лейтенант Ташлыков оторвался от группы при первой атаке, его действия в бою неизвестны. При выходе из атаки старший лейтенант Серов и младший лейтенант Головачев, были атакованы сверху и снизу 2 парами Ме-109, в результате атаки верхней пары Ме-109, Головачев был подбит, вышел из боя резким снижением. По донесению наземных войск Ла-5 (предположительно старший лейтенант Серов) вел бой с 4 Ме-109, в результате которого Ла-5 сбил один самолет противника, но и сам был сбит атакой 3-х Ме-109 с разных сторон.
Г) Противник произвел умелое наращивание сил, в результате чего наши экипажи, отвлеченные боем с первой четверкой, не заметили подхода второй четверки, которая используя облачность, произвела одновременную атаку с разных сторон, в результате чего рассеяли группу и часть вывели из строя (подбит Головачев, в этот же момент, предположительно, сбит младший лейтенант Ташлыков).
Д) младший лейтенант Ташлыков упал в озеро Нюлюян-ярви (предположительно убит в воздухе). Младший лейтенант Головачев на сильно поврежденном самолете дотянул до аэродрома, где при посадке потерпел аварию, самолет списан, летчик получил легкое ранение. Старший лейтенант Серов не вернулся с боевого задания. По донесению наземных войск в районе боя наблюдался один парашютист, который тянул на нашу территорию, но ветром был отнесен в расположение войск противника. При встрече с противником ведущий подал команду „Иду в атаку, прикройте“. В дальнейшем бой шел одиночными самолетами. Команд не подавалось.
Причиной потери является численное превосходство противника, его выгодное исходное положение (группа Ла-5 была ограничена высотой), а также недостаточно четкое взаимодействие экипажей в бою…».
Летчики, с которыми наша четверка вела бой, судя по всему, в этом бою применили широко используемую немецкими истребителями тактику «приманки». Вот как описывает эту тактику Иванов Анатолий Леонидович в своей книге «Скорость, маневр, огонь»:
«…Коварной и подлой была у немцев тактика „приманок“. Летит, например, группа истребителей противника. Одного или двух своих летчиков фашисты отпускают вперед, создавая впечатление, будто эти самолеты оторвались от общей группы. Летчики, выполняющие полет в роли „приманок“, пологим разворотом уходят на удаление двух-трех километров от своих, то есть оказываются перед самым носом наших истребителей.
Заметив противника, наш летчик, оказавшийся ближе всего к нему, бросается в атаку! Велик соблазн сбить фашиста.
– Прикрой, атакую! – слышит ведомый команду ведущего.
И пара пошла в атаку. А фашистам только того и надо. У них уже наготове другая пара или четверка, состоящая, как правило, из опытнейших летчиков. Они тут же сверху неожиданно атакуют наших, которые увлеклись „легкой добычей“. Так, во время погони за „приманкой“, мы потеряли троих хороших летчиков, имеющих достаточный боевой опыт…».
Скорее всего, Николай Васильевич так же увлекся преследованием противника и не заметил атакующего его сверху истребителя. По найденным в озере фрагментам его самолета можно с большой долей вероятности представить последние мгновения этого боя. По характеру и направлению пробоин в алюминиевом элементе кресла летчика, выходит, что противник, заходя сверху со встречного курса, выпустил по кабине советского истребителя длинную очередь, комбинированную из осколочных и бронебойных снарядов калибра 20 миллиметров. Летчик был убит и неуправляемый самолет «свечой» упал в озеро Реполанярви, разрушившись от удара об дно на множество частей…
О ходе этого воздушного боя спорят многие исследователи. Этим спорам во многом способствуют расхождения в документальных источниках, причем, как наших, так и зарубежных. Первый вопрос, который окончательно так и не решен, заключается в принадлежности самолетов, которые атаковали нашу четверку.
Согласно данным финской стороны, 26 июня, в период с 13:55 по 15:15, для сопровождения 11 бомбардировщиков Бристоль «Бленхейм» из 48-й бомбардировочной эскадрильи в район Тали – Манниккала вылетали две группы финских истребителей – 10 Ме-109 из состава 34-й истребительной эскадрильи и 3 Ме-109 из состава 24-й истребительной эскадрильи. В ходе проведенного воздушного боя капитан Ристо Олли Пухакка из 34-й эскадрильи сбил один Ла-5 в районе Лююкюлянярви, а старшина Нильс Эдвард Катаяйнен из 24-й эскадрильи – еще один в том же районе. Место, которое обозначено финскими летчиками, полностью совпадает с действительностью – озеро Реполанярви, в которое упал сбитый самолет Ташлыкова, сообщается с озером Лююкюлянярви. Поэтому, с большой уверенностью можно сказать, что один из сбитых самолетов принадлежал Николаю Васильевичу…
Фрагмент финской карты района падения самолета Ташлыкова Н. В.
Немного отвлекаясь от повествования, можно добавить, что Пухакка и Катаяйнен как раз являлись одними из лучших финских летчиков истребителей. На счету первого, по финским данным, числится 42 сбитых самолета, а на счету второго – 35.
Пухакка, которому до конца войны посчастливилось не быть сбитым, закончил военную карьеру в июле 1946 года, после чего перешел работать летчиком в компанию Finnair.
Катаяйнену повезло меньше. 5 июля 1944 года он, вместе с семью истребителями Ме-109 вступил в бой с двенадцатью истребителями Як-9 из состава 13-го Краснознаменного истребительного авиаполка. В ходе боя его самолет был атакован сзади, в результате чего один 20-миллиметровый снаряд попал в кабину. Снаряд взорвался, ударившись в бронеспинку за головой летчика и серьезно его контузил. Катаяйнен в полубессознательном состоянии сумел дотянуть до аэродрома Лаппенранта, где с ходу попытался совершить посадку на фюзеляж. Ударившись о землю на скорости около 500 километров в час, «Мессершмитт» пролетел еще более двухсот метров, прежде чем снова коснулся земли. Пролетев еще некоторое расстояние после повторного касания, самолет воткнулся носовой частью в грунт и перевернулся. В результате приземления у самолета отвалились крылья, а двигатель сорвало с рамы. Катаяйнена чудом выбросило из кабины, однако у него были многочисленные повреждения наружных тканей, а также переломы обеих ног и руки. Несмотря на то, что Катаяйнен остался жив, это был его последний боевой вылет.
Кажется, что предпосылок для сомнений в противниках наших летчиков быть не может. Тем не менее, поводом для исторических споров служит тот факт, что находившееся 26 июня в тоже время в районе Выборга летчики из немецкой 54-й истребительной эскадры «Зеленое сердце» (JG 54 «Grnnherz») записали на свой счет три сбитых истребителя Ла-5. Два из них заявил сбитыми лейтенант Хайнц Вернике, а еще один – унтер-офицер Йозеф Кварда. Некоторые исследователи не исключают той возможности, что в составе второй четверки, атаковавшей группу Ла-5, были также и они. Однако, необходимо отметить, что эскадра «Зеленое сердце» имела на вооружении истребители Fw-190, а не Ме-109, о которых говорится в архивных документах…
Истребители Ме-109 из 24-й истребительной эскадрильи готовятся к вылету. В кабине правого самолета – Нильс Катаяйнен. Лето 1944 года.
Второй вопрос, который разделяет исследователей на два лагеря – каким образом погиб Серов? Дело в том, что часть свидетелей боя, наблюдавших его с земли, утверждали, что Владимир Георгиевич не был сбит истребителями противника, а оставшись без боеприпасов, которые он израсходовал в ходе боя с превосходящими силами, прикрывая подбитые истребители ведомых, совершил воздушный таран. При этом он сбил истребитель Ме-109 № МТ-434 финского летчика Нильса Троннти, который выбросился с парашютом и попал в плен. К сожалению, эта информация также не отражена в архивных документах, согласно которым, в ходе своего последнего боя Серов сбил один Ме-109, который упал в районе станции Тали. Также, при сопоставлении времени боевых вылетов, получается, что самолет Троннти сбил гвардии лейтенант Скляренко Иван Григорьевич… Самое странное в этой истории то, что самолет Владимира Георгиевича упал в районе поселка Ваммелсуу, который расположен примерно в шестидесяти километрах от места, над которым начался бой. А победы противников, как уже упоминалось ранее, зарегистрированы в районе Выборга… Как бы там ни было, история этого боя еще ждет своего исследователя, который скрупулезно просмотрит все возможные документы в наших и зарубежных архивах и составит на их основе комплексную картину произошедшего.
Два других подбитых самолета ведомых Серова вернулись обратно. Младший лейтенант Головачев Владимир Борисович произвел вынужденную посадку на аэродром Яппиля с убранными шасси на фюзеляж. В результате посадки самолет с серийным номером 39 210 726 был разбит и ремонту не подлежал, а летчик попал в лазарет с ушибами. А младший лейтенант Сошин Петр Алексеевич смог совершить посадку, сохранив самолет. Пережив гибель ведущего, Петр Алексеевич погиб 19 ноября 1944 года на острове Сааремаа в Эстонии…
Чтобы быть до конца объективным, я приведу здесь два отрывка из книг, посвященных последнему бою Владимира Серова. Первый из них взят из книги А. В. Бурова «Огненное небо»:
«…Серов тоже не сидел сложа руки. Уже 9 Июня он зажёг один истребитель врага, на следующий день второй. Затем одержал ещё несколько побед.
Вылетая на боевое задание, ведомые Серова, в основном ещё молодые пилоты, не сомневались, конечно, что случись встреча с воздушным противником, тому достанется и в хвост и в гриву. Но в тот день произошло всё по-другому…
Ведомые Серова и люди, наблюдавшие с земли за его последним боем (он происходил неподалёку от города Выборга), помогли восстановить подробности случившегося.
Обнаружив четвёрку „Мессеров“, Серов повёл своё звено в атаку. Очутившись позади немецкого самолёта, Владимир первой же атакой сбил его. Ведомый Серова – молодой, ещё неопытный лётчик – не уловил стремительного маневра командира и отстал. Другой молодой пилот, стараясь во что бы то ни стало одержать победу, нарушил первую заповедь воздушного боя – оставил группу и погнался за немецким истребителем…
С Серовым остался только один лётчик Головачёв. А тут сверху из облаков вынырнули ещё 4 вражеских истребителя. С первой же атаки они подбили самолёт Головачёва. Подбили, потому что он не успел развернуться так же резко, как это сделал его ведущий. Серов остался один против 7 врагов.
Но он продолжал вести бой. Семёрка „Мессеров“ никак не могла взять машину Владимира в клещи. Ускользая от атак, он сам наносил удары. Вот загорелся ещё один „Мессершмитт“. Видимо, это была уже последняя очередь. Оставшись без боеприпасов, Серов рванулся вверх, к облакам, чтобы выйти из неравной схватки. Но именно из этих облаков, навстречу ему, вынырнуло ещё 4 немецких истребителя. И раньше чем лётчик мог что-нибудь предпринять, его самолёт был осыпан градом их снарядов…
…В гибель таких людей, как Владимир Серов, обычно не верят. Неизвестно откуда, но вскоре пошёл слух, будто лётчик жив и находится в госпитале. Передавали, что кто-то даже видел его. Всё это шло от веры в непобедимость Серова, от желания видеть его живым. Но он уже не вернулся. Пехотинцы прислали в авиационный полк документы и ордена лётчика.
Среди них не было только ордена Александра Невского, который именно 26 Июня ему собирались вручить. Что касается ордена Ленина и „Золотой Звезды“, то они остались на вечном хранении в Кремле. Указ о присвоении Владимиру Георгиевичу Серову звания Героя Советского Союза был подписан уже после его гибели – 2 Августа 1944 года.
На Карельском перешейке, неподалёку от того места, где 26 Июня 1944 года упал сражённый в неравном бою самолёт Героя, есть памятник. Не в виде обычного надгробия. Нет. Это посёлок, названный его именем – Серово. На родине Владимира, в бывшей станице Курганной, а ныне городе Курганинске, его именем названы улица, школа и Дом пионеров…».
Второй отрывок принадлежит Николаю Георгиевичу Бодрихину и опубликован в книге «Советские асы. Очерки о советских летчиках», которую я уже цитировал:
«…По-видимому, и „охотники“ из „Зелёного Сердца“ – известной истребительной эскадры JG 54 – соединения Люфтваффе, по численности аналогичного авиационной дивизии, действовавшего в то время под Ленинградом, уделяли советскому асу особое внимание. Четырежды, в Мае – Июне 1944 года, встречался Серов с группами „охотников“. Трижды роль жертвы возвращалась атакующим.
После освобождения Выборга боевые действия на Карельском перешейке продолжались ещё 3 недели. Исключительно напряжённая борьба происходила в воздухе. Особенно тяжёлым днём оказалось для наших лётчиков 26 Июня. В этот день, сбив свой 41-й самолёт врага, с боевого задания не вернулся замечательный воздушный боец – Владимир Серов.
В районе Выборга звено Серова – 4 „Лавочкина“ – внезапно подверглось хорошо скоординированному удару двух немецких четвёрок: первая взяла на себя роль приманки, вторая – была ударной. Серов сбил „Мессер“ из первой четвёрки, но и атака ударных пар немцев была точной – они подбили самолёты Ташлыкова и Сошина. Вскоре был подбит и ведомый Серова – Головачёв. Против обыкновения немцы не бросились преследовать подбитых, а продолжали вести бой с оставшимся в одиночестве Серовым. Вскоре он сбил ещё один Ме-109 и, по-видимому, оставшись без боеприпасов, на сходящихся курсах столкнулся с третьим…
Так, в 21 год погиб Владимир Серов, лучший лётчик Ленинградского фронта. Среди советских асов, одержавших в воздухе более 30 побед, он был младшим по возрасту и единственным, погибшим в воздушном бою. 2 Августа 1944 года ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза…».
Дважды Герой Советского Союза Пётр Афанасьевич Покрышев впоследствии писал:
«Есть на Карельском перешейке местечко Серово. Названо оно в честь прославленного лётчика 159-го авиаполка старшего лейтенанта Владимира Серова. Он служил у нас командиром особой группы „охотников“. Когда условия полёта или характер задания были до предела трудными, я посылал Владимира Серова. И он всегда оправдывал наши ожидания. Володя был человеком завидной отваги…».
Подводя итог, можно сказать, что 26 июня с боевого задания не вернулись двое летчиков. Серов Владимир Георгиевич был похоронен рядом с местом своей гибели в поселке Ваммелсуу, переименованном в 1948 году в его честь. А останки Ташлыкова Николая Васильевича 63 года лежали на дне озера Смирновское. Необходимо было восстановить историческую справедливость, похоронив останки Николая со всеми полагающимися воинскими почестями.
Администрация Выборгского муниципального района Ленинградской области пошла навстречу представителям поисковых отрядов, предложивших организовать похороны найденных за несколько лет останков летчиков на воинском мемориале, расположенном на 4-м километре Ленинградского шоссе в городе Выборг. Захоронение должно было состояться 8 сентября 2007 года в 10 часов утра. Такое раннее время начала церемонии было обусловлено тем, что на восьмое сентября, ко дню начала героической обороны Ленинграда, было назначено целых шесть церемоний захоронения на разных мемориалах Выборгского района. Мы с братом должны были принимать участие в двух из них – после похорон Николая Васильевича нам надо было успеть к двум часам дня на воинский мемориал у поселка Матросово. Там должно было состояться захоронение останков 57-ми военнослужащих, погибших во время Советско-финляндской войны 1939–1940 годов.
Памятник Герою Советского Союза Серову Владимиру Георгиевичу. Находится между выездом из посёлка Серово и дорогой на посёлок Рощино.
Вместе с Николаем Васильевичем в братской могиле планировалось похоронить останки еще нескольких военнослужащих, найденные на территории Выборгского района.
Летчик самолета Ил-2 из состава 943-го штурмового авиаполка был поднят поисковым объединением «Северо-Запад» и поисковым отрядом «Молодежный исторический фонд» со дна озера Победное в районе станции Каннельярви. Младший лейтенант Солянов Иван Сергеевич 1919 года рождения погиб 17 июня 1944 года, после того, как самолет был сбит истребителями противника. Воздушный стрелок Кириллин Николай Иванович, судя по всему, сумел покинуть падающий самолет, однако в полк так и не вернулся.
Экипаж еще одного штурмовика Ил-2 был найден поисковыми отрядами «Поиск» и «Рубин» в районе бывшего местечка Юустила. Этот самолет из состава 943-го штурмового авиаполка сбит зенитной артиллерией противника 26 июня 1944 года. Экипаж самолета состоял из летчика, младшего лейтенанта Гармаш Василия Даниловича, 1921 года рождения и воздушного стрелка, старшего сержанта Алмакаева Гиляджи Мурадымовича, 1916 года рождения.
Останки штурмана бомбардировщика ДБ-3 из состава 53-го дальнебомбардировочного авиаполка были найдены поисковыми отрядами «Северо-Запад» и «Святой Георгий» в болоте между станцией Лейпясуо и урочищем Меркки. Старший лейтенант Денисенко Демьян Ананьевич погиб 21 декабря 1939 года, в результате столкновения двух бомбардировщиков над целью бомбометания, железнодорожной станцией Сяйниэ.
Также планировалось похоронить останки неизвестного механика-водителя легкого командирского танка Т-26, утонувшего вместе с танком в марте 1940 года, при попытке форсирования Выборгского залива частями 70-й стрелковой дивизии. Танк был поднят со дна в 2006 году и после реставрации установлен как памятник на улице Победы в городе Выборг.
Параллельно с работой на озере и организацией захоронения, был начат поиск родственников Ташлыкова. Уже 26 июля руководитель фонда поисковых отрядов Ленинградской области Илья Прокофьев опубликовал на нескольких активных сайтах информацию о находке и просьбу помочь в поиске родственников Николая. В случае успешного его завершения до момента похорон, мы планировали передать останки Николая Васильевича для захоронения в родных местах.
Однако практически сразу выяснилось, что фамилия Ташлыков является довольно распространенной в Пермском крае. Такое обстоятельство несколько затрудняло поиск, поскольку не позволяло надеяться на простой поиск по однофамильцам. Кроме того, по результатам работы администрации Култаевского сельского поселения, которые провели опрос местных жителей в деревне Кеты, стало понятно, что семья Ташлыковых сменила место жительства незадолго после войны, так как из 19-ти человек, проживающих в деревне, никто их не помнил.
Также остались без ответа обращения, опубликованные в «Комсомольской правде» Пермского края и в «Аргументах и фактах» Прикамья. Вот выдержка из статьи «Найден ваш сын и брат», написанной Екатериной Николаевой и опубликованной в «АиФ»:
«…Эхо войны докатилось в Прикамье из Выборгского района Ленинградской области. Именно там поисковики подняли из озера Смирновского обломки самолёта Ла-5, сбитого в годы Великой Отечественной, и установили имя погибшего. Самолётом управлял наш земляк – младший лейтенант Николай Васильевич Ташлыков.
Он родился в 1922 году, в Пермском районе Молотовской области. Жил в маленькой деревушке Кеты, мобилизован из села Верхние Муллы.
Самолёт, на котором погиб Николай Ташлыков, пролежал на глубине трёх метров не один десяток лет. Удалось поднять его сильно деформированные обломки и мотор М-82. На нём поисковики обнаружили заводской номер: № 82 111 237. Данный мотор был установлен на самолёт Ла-5 и относился к 159-му истребительному авиаполку 275 дивизии 13 армии. Из архивных данных стало ясно, что этот самолёт не вернулся с боевого задания 26 июня 1944 года.
