Текст книги "Симбиоз (СИ)"

Автор книги: Роман Сухаревский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Мила: Почти ничего. У меня не было сестры, или я её не помню. Фамилии я тоже не помню. Я даже не помню свой родной язык, свою страну. Я просто Мила. Я растение без корней и плодов, просто голый ствол. Мне кажется, они что-то со мной делали. До момента моего появления здесь, у меня всё как в тумане. Будто всё ненастоящее. Мне временами кажется, что настоящего вообще не существует, а есть только я и придуманная мною иллюзия.

Артур: Это не удивительно. Это твоё восприятие реальности. Конечно, ты ничего не видела, кроме одной комнаты, ты ничего не чувствовала. Это, думаю, нормально. Так и должно быть. Но у тебя должны быть какие-то соображения? Хоть что-то, за что мы сможем зацепиться?

Мила: Да, у меня есть один вариант. Но я пока не готова с тобой поделиться своим планом. Он тебе не понравится и я ещё не уверена. Артур, хочу, чтобы ты знал, что я не такая святая, как ты думаешь. Я делала страшные вещи, по моей вине происходило много ужасного.

Артур: Ты ни в чём не виновата! Тебя заставляют эти твари! Я не знаю, что ты там натворила, и знать не хочу! Но я уверен, если бы у тебя был выбор, ты наверняка поступила бы иначе! У тебя просто нет выбора! Да и вообще, в этом проклятом мире, святым места нет! Это мир уродов, зла, ненависти и боли! И чтобы в нём выжить, приходится делать что-то совершенно мерзкое и незаконное даже против собственных убеждений!

Артур: Кстати, вот как раз сегодня я и собираюсь сделать кое-что мерзкое и незаконное. Пора заняться проектом серьёзно. Пора осуществить свою мечту, и плевать, каким путём я это сделаю. Мне надоело жить по правилам, которые выдумали какие-то люди и которые сами эти правила не соблюдают.

Мила: Когда ты так говоришь, мне становится страшно покидать свою обитель. Неужели так всё страшно в вашем мире? А я представляю всё иначе.

Мила: Ты написал в прошлый раз, что души не существует. То есть, ты хочешь сказать, что сознание не может существовать вне физического тела?

Артур: Да, Мила, боюсь, что это так. Если внимательно изучить поведение человека на протяжении всей его жизни, так или иначе станет ясно, что все его поступки и действия в большей или меньшей степени обусловлены исключительно физиологическими потребностями организма. Именно потребности биологического тела заставляют человека двигаться, бороться, принимать тяжёлые решения.

Мила: А какая физиологическая потребность заставляет тебя заниматься проектом? Тебе не хватает денег на еду? Ты хочешь на своём проекте заработать? Если это так, я могу перечислить тебе ещё 100 млн. долларов. Но ты не перестанешь заниматься проектом, верно? Зачем тогда?

Артур: Интересный вопрос. Сказать, что я хочу помочь людям? Нет, это неправда. Я не очень люблю людей, особенно после того, как эти люди сами попытались мой проект уничтожить. Наверное, чтобы потешить собственное самолюбие. Чтобы моё имя на многие века отпечаталось в истории. Может быть, так я хочу самоутвердиться и реализоваться.

Мила: Твоё имя – это имя твоего физического тела? Ты – это кто? Люди говорят: «моя рука, моя нога, моё сердце, мой мозг». А чей это, мой? Кто этот странный субъект, которому принадлежит тело? Я хорошо знаю, какие биохимические процессы происходят в мозге человека. Эти процессы рождают нечто, что принято считать сознанием. Но погибает ли это сознание, когда погибает породивший его мозг? Погибла ли компания «APPLE», после смерти Стивена Джобса? Погибла ли девятая симфония, после смерти Моцарта? Может мозг, это всего лишь инструмент, для создания чего-то большего? Может мозг, породивший сознание, просто выполнил свою функцию? Может это одноразовый инструмент, для генерации чего-то вечного? Я не спрашиваю тебя об этом, потому что знаю ответ. Ответ, который ты ещё не готов услышать. Но я обязательно попытаюсь тебе доказать, что сознание способно существовать вне биологической оболочки. Моё сознание сейчас с тобой, несмотря на то, что я нахожусь в далёкой изоляции. Это мягкая форма проявления способности существования сознания за пределами физических ограничений. До свидания, наше время вышло…

глава 7

– Артур, ты долго будешь заседать за своим компьютером? – послышался голос Жоры из кухни. – Я уже полбутылки выпил! Сам меня пригласил, и морозишься! Некрасиво так!

– Извини, – сказал я и закрыл ноутбук. – Любимая писала, из-за границы. Не мог оторваться. Тащи всё сюда, не хочу на кухне сидеть.

– Это я мигом…

Гостиная, в самом деле, моя излюбленная комната: в дальнем углу уют создаёт сложенный из красного кирпича камин, который мне ещё предстоит опробовать этой зимой. На полу лежит длинноволокнистый белый ковёр, на расшитых «под камень» стенах висят непонятные для меня картины и оленьи рога, скорее всего, искусственные. На первом этаже моего дома, лишь фасадная стена из прозрачного стекла, поэтому атмосфера значительно отличается от комнаты на втором этаже. Здесь значительно уютней. Я на мгновение представил, как холодной, новогодней ночью мы сидим с Милой у камина и пьём шампанское, закусывая небольшими «канапе». За окном сыпет снег и очень холодно, а у нас в камине потрескивают поленья, в духовке запекается курица, наполняя весь дом сногсшибательным ароматом. А когда куранты сообщат о наступлении нового года, мы плавно опустимся на этот мягкий ковёр у подножья камина и займёмся любовью. Этот счастливый миг был на расстоянии вытянутой руки, и в то же время от него отделяла целая вечность. Даже если Мила никогда не ошибается, и я обязательно её освобожу, захочет ли она быть со мной? Или этот озабоченный мир в одно мгновение заполонит кристально-чистую душу Милы, и она поступит как любая другая женщина? Какая бы Мила особенная ни была, но она всё-таки женщина! Ей захочется другого мужчину, новых ярких впечатлений. Ей захочется попробовать всё, о чём она мечтала столько лет. А меня она уже авансом отблагодарила за своё спасение. Это страшно! Она ещё не со мной, а я уже начинаю ревновать…

– Убирай свою железяку, – сказал вошедший в комнату с подносом в руках Жора.

Я убрал ноутбук, мой гость ловко расставил тарелки с бутербродами, налил в бокалы коньяк.

– Любимая, из-за границы, говоришь? – ехидно улыбнувшись, начал разговор он. – Правильно! Баб лучше держать на расстоянии. Я половину жизни потратил на свою курву, и что в итоге? Как только перестал зарабатывать достаточно денег, сразу выгнала. Если бы не материна квартира, вообще, остался бы на улице. Не верь никому, особенно бабам! Вот ты ещё молодой, и правильно делаешь, что один живёшь, для себя. А бабы, бабы они такие! Будет петь о вечной любви, ноги раздвигать, когда попросишь! Но всё это до поры до времени, пока ты ей нужен как мешок с довольствием. А выгнать тебя, бросить, они всегда повод найдут! То много пьёшь, то храпишь, то купаешься слишком редко! Вот посуди сам, кто такая жена? Это чужой человек, пердящий в твоей кровати, отбирающий твою зарплату, клюющий твой мозг. Получается, я всю жизнь обрабатывал свою госпожу! Теперь я на жопу похожий, а она расцвела, видите ли, королева! Если бы я мог вернуть свои утраченные годы назад, никогда бы не женился! Столько сил, столько времени потрачено впустую! А в результате ни денег, ни машины, ни работы нормальной! И дети нос воротят, обижаются, что отец им ничего не дал. А я всю жизнь им отдал, или этого мало? Почему мужики у нас до полтинника не доживают? Пьют и курят много? А бабы типа не пьют и не курят! Чушь! Мне вот 53, а выгляжу на все 100! Это она, сука, меня таким сделала! Давай, выпьем! Может, хоть ты моих ошибок повторять не станешь…

– А если женщина материально обеспечена? – спросил я. – Если, она миллионер? Что тогда? Если у пары нет финансовых проблем, нет этой бытовой пропасти?

– Друг мой! Если у женщины есть миллионы, тогда ты ей и на хрен не нужен! Бабы, в таких случаях, поступают так же, как и мужики! Мужики миллионеры трахают шлюх, а женщины покупают себе мускулистых мулатов! Когда я трахался со своей женой, она часто просила вставить ей палец в задницу! Однажды я поинтересовался, зачем ей это? И она честно призналась, что представляет пориво с двумя мужиками одновременно! А когда у бабы есть миллионы… ну, сам додумай! Эти существа коварны и хитры, и понятие слабый пол довольно-таки условно! Запомни, женщины не считают себя слабыми, они хотят, чтобы слабыми их считали мы.

А Жора прав. Ведь Миле и в самом деле нужна моя помощь, чтобы сбежать. Она просто меня использует. Мила просто увидела меня в своём видении, поэтому ко мне и обратилась. С чего я взял, что она испытывает ко мне какие-то чувства? Её нездоровое сексуальное влечение тоже легко объяснить, она готова лечь в постель с первым попавшимся мужчиной. А я раскатал губу на вечера у камина! Да как только я её освобожу, она сразу же превратится в «пьяную выпускницу»! Ну, если так, почему бы не использовать друг друга обоюдно. Буду рассматривать её как финансовый подарок судьбы для завершения проекта. Вообще, выкачаю с неё ещё денег, и выкину ноутбук в окно. Пускай ищет другого идиота! Да. Нет. Боже, нет! Как я мог такое вообще подумать! Эта лабораторная крыса сейчас мне тут насоветует! Если ему попалась какая-то жирная, алчная поскуда, это совсем не значит, что такие все! Ведь есть же примеры удачных браков? Длительных и счастливых браков? Ну, наверняка, есть. Я просто не помню. Нет, не помню. Счастливые семьи встречаются только в рекламах йогуртов…

– Жора, а ты живёшь совсем один? – спросил я, вспомнив, что нужно двигаться вперёд в наших взаимоотношениях с «подопытным кролём».

– Да, остался совсем один, на старости лет. Дочке не до меня, своих проблем выше крыши, сами в кредитах с мужем сидят. Подрабатываю, как могу, но сам понимаешь, здоровье уже не то. Да и кому нужен престарелый работник? Тут молодым работы нет, а такие как я… И на пенсию ещё не скоро, да и вряд ли доживу…

Неужели он не согласится на мою операцию, тысяч за 100? Неужели, лучше прозябать в нищете, чем потратить немного своего времени и заработать целое состояние? Согласится. Главное, рассказать ему правду, что риска никакого нет.

– Я мог бы тебе помочь деньгами, но ты вряд ли согласишься, – начал осторожно я.

– Если ты извращенец, то и не мечтай. Я ни за какие деньги не соглашусь. А если что нормальное, так говори, не тяни.

– Нет, я не извращенец. Просто мы можем друг другу помочь. Дело обстоит так: я – учёный, нейрохирург. Работал в элитной клинике над одним проектом, пока меня не утопили конкуренты. Предположительно, конкуренты. Я создал микрочип, который при интеграции в человеческий мозг способен возобновлять нарушенные связи между клетками. Это болезни Альцгеймера, Паркинсона, повреждения травматического характера. Знаешь, сколько людей ежегодно получает черепно-мозговые травмы разных степеней тяжести? Вот, и мой чип мог бы облегчить им жизнь, а возможно, и вовсе вылечить. Разработка моего прибора уже на заключительной стадии, осталось провести лишь несколько клинических испытаний. Но меня уволили и провели информационную компанию против меня и моего изобретения. Даже спецслужбы кто-то натравил. А это, как понимаешь, только свидетельствует о том, что моё изобретение не пустышка. Кто-то всерьёз заинтересовался им и хочет присвоить себе. Если бы мой чип был бесперспективным, никакого движения вокруг себя он бы не вызвал. У меня появился инвестор, спонсор, который уже выделил мне достаточную сумму для завершения испытаний. И я готов поделиться с тобой этими деньгами, если ты согласишься.

– Я не совсем понимаю, как я могу тебе помочь? – наливая очередной бокал, спросил Георгий. – Я совсем ничего не смыслю в медицине.

– Только дослушай до конца! Мне нужен доброволец, который готов испытать на себе действие моего чипа. Это совершенно безопасно, уверяю. Мы провели десятки успешных испытаний на животных, тебе и твоему здоровью ничего не грозит. Это займёт несколько дней, если согласишься, поживёшь пока у меня. А сама операция вообще займёт не больше часа, это не сложное хирургическое вмешательство. Этот чип пластичен, мне нужно его закрепить на кору головного мозга, вот и всё. Когда я это сделаю, проведём несколько тестов, просканирую тебя на МРТ, посмотришь на цветные картинки. Когда всё закончится, я реинтегрирую чип, а ты поедешь домой со 100 тысячами долларов в кармане.

– Долларов? – удивился Жора. – Подожди. А за что такие бабки, если всё так просто и безопасно?

– Да это для тебя бабки сумасшедшие! А для этого проекта, это почти ничего. Помочь тебе хочу. Если честно, твоим предшественникам я вообще 2 тысячи предлагал. Понимаешь, после этих испытаний, я смогу продать свою разработку любому фармакологическому гиганту за миллиарды. Поэтому 100 тысяч здесь роли не играют. Могу заплатить и 100 долларов, если тебя другая сумма смущает. Здесь только один нюанс, это не совсем законно. Я не имею права проводить такого рода испытания без надлежащей лицензии. Вот и весь страшный секрет. А вообще я не враг сам себе, если бы это было с риском для твоего здоровья или жизни, стал бы я так рисковать? Мне в тюрьму не хочется. Просто, против меня начали играть не по правилам, вот против правил решил играть и я. По-другому не победить. Сам знаешь, в каком мире мы живём…

– Да я уже давно согласился, просто проверяю тебя. Упускать такой шанс – тупо. Если честно, Артур, мне-то и терять нечего. Я бы и за 100 долларов согласился.

– Вот и отлично! Уже завтра ты сможешь укладывать камень, не сомневайся! Кстати, заказ на строительные работы никто не отменял! Мне так легче будет вести за тобой наблюдение. Не беспокойся, за укладку камня я тоже щедро заплачу.

– А что меня ждёт, что я буду чувствовать, после операции? – как-то насторожено спросил подопытный. – Как этот чип в моей голове должен проявиться? А если ничего не произойдёт?

Я сам не знал, как будет взаимодействовать «ИРОН» с человеческим мозгом. Собственно, это и предстояло выяснить. Но кое-какие теоретические соображения у меня были, поэтому я решил успокоить Жору:

– Этот чип работает не сам по себе, он подсоединён к специальному интерфейсу. Между чипом и интерфейсом существует беспроводная связь, по которой мы можем регулировать функционирование чипа и передавать необходимую информацию. Вот, например: после операции, я передам в твою память картинку с изображением какого-нибудь человека, которого ты никогда не видел. Если чип функционирует нормально, ты должен будешь помнить этого человека, хотя никогда с ним не встречался. Так я смогу узнать, доставляются ли генерируемые чипом ионы в заданные участки мозга. Если это так, значит, в будущем мы сможем проделывать то же самое с больными и разрушенными нейронными сетями. Это я максимально просто объяснил тебе принцип работы ионного генератора.

– Тьфу! – воскликнул Жора и потянулся к бутылке. – И всего-то делов? Ну, так давай выпьем, за успешную операцию и мою новую жизнь! Ни копейки не дам своей каракатице! Свою корявую жопу будет кусать, когда на мерине к ней подъеду, да не дотянется! Есть Бог на свете, есть!

– А вот насчёт выпьем, на сегодня хватит. Алкоголь может всё усложнить. Мне и так придётся прокапать тебя физрастворчиком перед операцией. Так что иди в душ, потом часик под капельницей полежишь. Бухать пока хватит.

Жора недовольно поморщился, но повиновался. Слишком большая сумма стояла на кону.

Спустя два часа всё было готово к операции. Я несколько раз перепроверил оборудование, приготовил инструменты. Подсознательно я чувствовал, что делаю это ни ради самого проекта, а ради Милы. Мне хотелось как можно быстрей всё закончить и заняться её спасением. Не имею представления, как я это сделаю, но я должен её увидеть. Интуиция подсказывает, что всё будет никак у остальных людей, всё будет по-другому. Эта девочка особенная, и сравнивать её с другими женщинами просто преступление. Мила говорила, что все события, происходящие во вселенной, так или иначе связаны между собой. Может быть то, что я сейчас делаю, как-то поспособствует её освобождению? Может, порвётся какая-нибудь пространственная струна, обрывок которой и приведёт к нашей с Милой встрече и её свободе? Нет, всё зависит только от неё, только она способна что-то предпринять и освободить себя. А я беспомощный пустой бурдюк, который только и ждёт от Милы новостей и распоряжений. Но её последнее распоряжение – заниматься проектом. Пора приступать.

– Сделай мне общий наркоз, пожалуйста, – жалобно проскулил Жорик, улаживаясь на свой «шезлонг». – Я не выдержу, если кто-то будет колупаться в моей голове у меня на глазах.

– Договорились. Мне так будет даже спокойнее. Не беспокойся, увидимся через 2 часа.

Перетянув правое плечо Жорика жгутом, я сделал укол и стал ждать, пока мой отважный доброволец временно покинет этот мир…

Операция заняла меньше времени, чем я предполагал. Уже через 40 минут я сидел на кухне с бокалом коньяка и ждал, пока Георгий оправится от наркоза. Ждать оставалось около часа, поэтому я решил не терять времени и загрузить в «регулятор ИРОНа» какую-нибудь картинку с компьютера. Думаю, две полуголые мулатки вполне подойдут. Когда Жора очнётся, я передам эту картинку на чип и преступлю к тестам. Если Жорик увидит этот образ после наводящего вопроса, значит «ИРОН» функционирует нормально. Это значит, что я создал инструмент с неограниченным потенциалом использования. Всего лишь один час времени отделял меня от мечты, которая осуществляется немного странным образом. Эти деньги от незнакомки, этот наезд на меня и мою работу придали рабочему процессу некой экстравагантности. А ещё этот грохот из подвала. Что это за грохот?! Неужели Жора уже пришёл в чувства? Но этого не может быть, наркоз ещё как минимум должен действовать около часа!

Я рванул вниз по ступенькам, открыл ногой дверь и увидел картину из фильма ужасов: у стены стоял окровавленный Жора со стальным подносом в руках и ритмично стучал в стену. Подскочив к Георгию, я одёрнул его за плечо, он повернулся и я увидел его глаза. Вернее, пустые окровавленные глазницы. Видимо, Жора вырвал собственные глаза и выбросил. Не сумев сдержаться, я вскрикнул от испуга. Жора тут же на меня набросился, издавая жуткий гортанный рык. Схватив своими костлявыми пальцами меня за горло, взбесившийся «кроль» попытался меня задушить, но мне удалось вырваться. Отскочив в угол, я стал наблюдать, как окровавленное нагое тело мечется по лаборатории, переворачивая всё вверх дном. Я не понимал, что происходит. Это наркоз на него так подействовал, или так работает мой чип в мозге человека? Не важно, сейчас нужно его нейтрализовать, пока он не добрался до томографа и компьютеров. Первое, что мне пришло в голову, это затолкать разъярённого безумца в кладовую комнату, железная дверь которой вполне способна его удержать. Я подкрался к Жоре сзади, обхватил за талию и приподнял. Не знаю, откуда во мне взялось столько сил, но я сумел швырнуть его метра на три, прямо в приоткрытую дверь кладовки. С чудовищным криком Жора ударился о стену, свалив на пол ряд полок, и всё что на них стояло. Захлопнув дверь, я почувствовал, как от избытка адреналина колотится моё тело. Жора продолжал кричать и крушить несчастную комнату, а я, не знаю зачем, принялся искать его глаза. Пребывая в состоянии шока, мне хотелось найти его глаза и уничтожить, скрыть все улики, чтобы ничего не напоминало об этом кошмаре. Но этих проклятых глаз нигде не было! Я обыскал всю комнату, все углы, но глаза так и не нашёл. Через некоторое время, душераздирающие крики Георгия стали невыносимы, и я побежал в дом, чтобы ничего не слышать. Взметнувшись на второй этаж, я упал на кровать и закрыл голову руками. Что теперь делать? Что с ним происходит? Он продолжает грохотать и кричать от боли! А я не могу даже позвонить в… никуда я не могу позвонить, это тюрьма! И помочь ему не могу, он слишком агрессивен! Господи, что я натворил! А он кричит, не перестаёт…

глава 8

Два часа. Два часа я слушал «арию из преисподней», потом всё стихло. Я сам едва не сошёл с ума. Мне стало страшно возвращаться в лабораторию, Жорик так кричал! Я и предположить не мог, что люди способны издавать такие звуки. Это был голос ада. Если ад существует, то люди кричат именно так на раскалённой сковороде.

Он умер, или просто потерял сознание? И что мне со всем этим теперь делать? Это чип, я уверен. Если бы в истории был, хоть один случай такого эффектного выхода из наркоза, я бы знал. Наркоз может помутить рассудок, но превратить человека в зомби из замшелого боевика – это вряд ли. И теперь этот «зомби» наверняка отдал душу на вечное упокоение, а мне оставил свой труп. Если кто-нибудь узнает о том, что здесь произошло, я отправлюсь развлекать извращенцев до конца своей молодости. Об этом никто не должен знать. Никто, кроме Милы. Ей я доверяю. Но она вряд ли сможет помочь в этом вопросе, да и вариантов немного. Нет тела – нет дела! Я должен уничтожить этот труп, или надёжно спрятать. На улице уже темно, а вокруг ни души. Закапывать в лесу глупо, случайно найдут собаки или какие-нибудь грибники-глубоководники. Нужно закапать его там, где никто никогда копать не будет. Сколько ежегодно народу похищают инопланетяне? О-го-го сколько! Люди постоянно куда-то исчезают, да и кто будет искать одинокого алкоголика? Я закапаю его прямо у себя во дворе и завтра же закладу камнем это место! Если его когда-нибудь и найдут под дикарём, к тому времени я буду старым человеком. Старым и богатым человеком, где-нибудь на Гоа. С Милой, на Гоа…

Спустившись в лабораторию, первым делом я подошёл к двери кладовой и прислушался. Тихо. Мертвецки тихо. О взбунтовавшемся алкоголике напоминал лишь беспорядок в подвале и повсеместные пятна крови. Как хорошо, что Жорик выбрал мишенью стену, а не томограф с компьютерами. А чип, оказывается, работает! Не совсем так, как нужно, но работает! Теперь я могу создавать массовку для голливудских боевиков про зомби! Это фиаско. Чип оказался не готов к внедрению в человеческий мозг. Боже, я виновен в смерти человека, а думаю только о себе и о работе! Хотя в принципе, о Жоре думать уже не имеет смысла. Он ушёл красиво и с пользой. Нужно продолжать работу, чтобы его жертва не была напрасной. Извлечь чип из мёртвого тела будет намного проще и быстрей…

Открыв дверь в кладовую, я увидел Жору, навзничь распластавшегося на полу. За два часа он успел нанести себе немало увечий. Кладовая была вся заляпана кровью и… на обеих кистях рук отсутствовали пальцы. Он их попросту отгрыз и съел. Теперь я знаю, куда подевались глаза. По всей видимости, он проделал с ними ту же процедуру. Почему он так поступил со своим телом, предстоит разбираться и анализировать. Вероятно, этот человек страдал комплексом неполноценности, а «ИРОН» усилил многократно чувство неприязни к себе. Может быть, Жора ненавидел себя и думал о суициде. Эти вопросы нужно обсудить с компетентными людьми. Но как? Никто не должен знать о произошедшей оказии. В обратном случае я буду обсуждать свободу со своими новыми полосатыми друзьями. Чтобы этого не произошло, нужно брать лопату побольше и копать поглубже.

Ветром и ледяным дождём сопровождалась моя землекопская миссия. Осень по-настоящему решила себя проявить именно сегодня. Этой ночью, я совершу ещё одно преступление: скрою следы предшествующего акта беззакония. Копать было очень тяжело. Мокрая глина налипала на лопату, и каждый раз приходилось её счищать. Вдобавок к ужасной погоде, работать пришлось в полной темноте, включать свет на улице я не решился. Не хватало ещё, чтобы мой загадочный сосед заимел на меня компромат.

Когда яма была выкопана, я подумал о погребальном облачении. Стоит ли Жорика заворачивать в какую-нибудь плёнку, как это делают по обыкновению? Никогда не понимал, зачем так делают убийцы, поэтому решил закопать отважного добровольца нагишом. В таком виде он гораздо быстрей вступит в гармонию с матушкой природой.

Небрежно бросив тело в яму, я тут же её засыпал и заровнял. А уже к утру, дождь поможет скрыть оставшиеся следы моей самодеятельности. Нужно будет проснуться пораньше и положить пару квадратов камня, чтобы Жорик не вылез и мне не отомстил. А моя жизнь продолжает преподносить сюрпризы! Теперь даже не знаю, каково мне будет ходить по этому двору, зная, что в этом доме определённо имеется свой скелет в шкафу! В данном контексте, не совсем в шкафу, но всё-таки! Ну, поскольку это крылатое выражение как-то появилось на свет, значит, я не первый, кто замуровывает человека у себя дома. Долго проживать в этом доме я попросту не смогу, придётся снова переезжать. На Гоа! Только сначала отмою, как следует, все кровавые подтёки в лаборатории, не хочу завтра видеть напоминания этого неприятного инцидента. А потом выпить и спать! Если сегодня ночью я услышу какие-то посторонние звуки, моё сердце может не выдержать. Мне долго теперь будет сниться этот крик. Выпить нужно основательно, и спать…

Утро наступило как всегда вместе с кошмаром: от коньяка голова просто раскалывалась, поэтому перед работой пришлось принять «дозу». Дождь к утру прекратился, скрыв за ночь практически все следы моей «ритуальной» работы. И Жора из импровизированной могилы не вылез, что тоже радует.

Укладывать камень пришлось «абы как», мне не хотелось долго этим заниматься. И как оказалось – не зря. Как только я уложил последнюю плитку в то место, где покоился Георгий, к моему дому подъехала машина и в ворота кто-то постучал. Настойчиво постучал. Когда я открыл калитку, в моём организме произошли непоправимые изменения. Передо мной выросли двое полицейских. Вернее, один в полицейской форме, вероятно – наш участковый. Второй «по гражданке», но этого брата видно сразу по надменному выражению лица.

– Щербицкий Артур Юрьевич? – спросил один из них, который повыше и в «гражданке».

– Да, – еле вымолвил я.

– Капитан Власенко, следственный комитет, – показав удостоверение, сказал полицейский. – Можно пройти, нам нужно побеседовать.

Я, молча, кивнул, приглашая сотрудников во двор. В глазах темнело, в животе скрутило до боли. Неужели впервые в истории, отечественные органы решили проявить невиданную оперативность? Поначалу, я хотел сразу во всём сознаться, но потом подумал, что наши органы не способны работать с такой скоростью априори. Возможно, сознаваться рано и целью их визита стало что-то другое.

Я пригласил их на кухню, предложил чай-кофе. Они отказались, видимо, пить кофе с убийцами у них там не принято и сейчас будут «вязать». Расположившись за кухонным столом, следователь посмотрел на меня испепеляющими чёрными глазами и ровным голосом спросил:

– Артур Юрьевич, вы хорошо знали Никонова Андрея, Марину Бурлацкую?

– Да, конечно, – с облегчением ответил я. – Это лаборант и моя бывшая ассистентка. Мы вместе работали в Медикал плюс до недавнего времени. Марину, как известно, недавно убили. Мне об этом Андрей и сообщил по телефону несколько дней назад. Банальный грабёж.

– Так-то оно так, – не сводя с меня глаз, продолжил капитан. – Только дело в том, что Андрея убили тоже, позавчера. И тоже всё подстроено под ограбление. Как подсказывает мой опыт, таких совпадений не бывает. Его зарезали во дворе собственного дома, телефон и бумажник пропали. Понимаете, мы разговаривали с вашим бывшим руководителем, и он рассказал про налёт на лабораторию сотрудниками ФСБ. Дело в том, что мы сделали запрос в федеральную службу, и они слышат о вашей работе и лаборатории впервые. Это были ряженые лица, преступники. А потом эти два убийства. Улавливаете связь, Артур Юрьевич?

– Если вы подозреваете меня, – сказал я как-то даже угрожающе, – то вы не там копаете. Хотите сказать, что это как-то связано с моей работой? Хотите сказать, что я так отомстил за своё увольнение? Мне незачем убивать лаборанта и ассистентку. Если бы я хотел отомстить, то убил бы только босса…

– Ох, Артур Юрьевич, – успокаивающе выдохнул капитан Власенко. – Наши современные технические средства позволяют отследить ваше местоположение за последние дни. Вы были дома в момент обоих убийств. Да, это как-то связано с вашей работой, в этом я почти не сомневаюсь. Как и не сомневаюсь в том, что вы не убивали своих бывших коллег. Стал бы человек, совершивший убийство, спокойно укладывать камень у себя во дворе? Нет, не стал бы. В тюрьму, или бежать вы не собираетесь, вы готовитесь спокойно дальше здесь жить. Просто я боюсь, что следующим будете вы. Ваш начальник рассказал, что представляет собой ваше изобретение. Собственно, он и направил нас к вам. Что вы можете рассказать? Может, что-то странное происходит с вами в последнее время? Может, кто-то угрожал, или, предлагал выкупить права на ваше изобретение? Дело в том, что оба убийства очень чисто сработаны, улик никаких не осталось. Очевидно, что ограбление послужило лишь прикрытием истинного мотива. Если вам есть что рассказать, советую это сделать. Это напрямую касается вашей безопасности. Для меня вполне очевидно, что кто-то пытается прикрыть ваш проект, даже вот таким брутальным способом.

– На меня и мой проект сначала наехали журналисты, потом босс меня уволил из-за поднявшейся шумихи. Я уже неделю нахожусь здесь и практически никуда не выезжаю, только в магазин. И про эти убийства я узнаю совершенно случайно. Вы, в самом деле, считаете, что мне что-то угрожает?

– Почему вы так нервничаете? – ушёл от ответа следователь. – Вы заметно испугались, когда нас увидели. Вам есть что скрывать?

Мне было что скрывать, но делиться с этими людьми своими тайнами хотелось в последнюю очередь, поэтому пришлось изобразить небольшую истерику:

– А почему менты всегда задают этот идиотский вопрос: испугались, нервничаете?! А кто при виде вас не нервничает и не пугается? Вы что, способны принести хорошую новость? Менты что, предвестники благополучия и вселенской любви? У вас такая работа, сообщать людям плохие новости, либо вообще, превращать жизнь людей в ад! Вас рады видеть, только когда грабят или насилуют! Во всех остальных случаях, вас видеть хотят в последнюю очередь. Да, я нервничаю! А что, у меня нет на это оснований? Разве я не обосновано испугался, когда вас увидел возле своего дома? Вы же мне сказали, всего лишь, что меня могут убить в ближайшее время! Причём непонятно кто и непонятно зачем! И впредь я всегда буду нервничать и пугаться, когда вас увижу! Когда у человека всё нормально, к нему не вваливаются в дом менты с утра пораньше!

– Тут вы правы, – спокойно произнёс капитан. – Наша работа всегда связана с плохими новостями. Да и в народе нас, мягко говоря, не очень любят. Но я не пришёл вас обвинять, просто это моя работа. Если захотите поговорить по душам, вы знаете, где меня искать. Не верю я вам. Работа такая у меня – не верить людям. Такого не может быть, чтобы у вас не было никаких соображений или подозрений насчёт произошедших событий.