Текст книги "Желание"

Автор книги: Роман Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Афанасьев Роман
Желание

Р.С.Афанасьев

ЖЕЛАНИЕ

Вьюга стучалась в толстое, мутное стекло. Белый вихрь за окном, завывал раненым зверем, стремясь ворваться в теплую, натопленную комнату. Но толстое стекло вставало на пути снежного зверя, не давая ему ворваться внутрь и растерзать ледяными когтями все живое. Башня. Высокая башня, и на самом верху ее, – круглая комната со стеклянной крышей. В комнате тепло. И светло. Ряд факелов отражается в полированных металлических пластинах, ярко освещая стол, находящийся посреди комнаты. И человека около стола. Он стоит на коленях, положив подбородок на деревянную столешницу, и что-то шепчет обветренными губами. Черный плащ укрывает его тело, делая похожим его фигуру на памятник, сработанный ленивым подмастерьем скульптора. Длинные черные волосы перехвачены кожаной лентой. Одна прядь спадает на узкий бледный лоб, прорезанный морщинами. Чисто выбритый подбородок упирается в дерево стола, едва подрагивая в такт дыханию. Под кустистыми черными бровями, горят лихорадочным блеском впалые глаза. Они смотрят вперед. Они рассматривают. Посреди стола стоит большой хрустальный куб, наполненный прозрачной жидкостью. Посреди куба висит роза. Ярко алая, кровавая. Живая. Она словно парит в вязком содержимом куба, оставаясь, такой свежей, словно ее только что срезали. Человек у стола смотрит на розу, и его губы почти беззвучно шепчут слова. Он разговаривает с алым цветком. – Моя, – шепчет он, – моя роза. Ты жива. Ты всегда будешь жива. Мои эликсиры дадут тебе жизнь. Вечную жизнь. А потом, ты отдашь ее мне. Человек глубоко вздыхает и прислушивается. Ему что-то показалось. Он оборачивается, скользит взглядом по ряду факелов, кирпичным трубам. Ничего. Он снова поворачивается к цветку. – Я люблю тебя, роза, – шепчет он, – в этом проклятом краю вечной зимы, только ты даришь мне тепло. Ты даришь мне тепло, а потом подаришь мне жизнь. Ты будешь вечной, роза. Ты. И я. Мы будем вечными. Узкая рука, затянутая в черную кожаную перчатку скользнула под плащ и появилась на свет, сжимая маленький прозрачный флакон. Человек ловко, пальцами одной руки, откупорил его. Другой рукой он чуть сдвинул прозрачную крышку куба и наклонил открытый флакон над розой. Прозрачная капля сорвалась с узкого горлышка и жидкость в кубе на секунду вскипела, заслонив розу миллиардами мелких пузырьков. Человек убрал флакон и закрыл крышку. Жидкость успокоилась, и роза снова парила среди хрусталя. Алая и живая. Человек недовольно фыркнул и поднялся. Ему не показалось. Действительно, кто-то стучался к нему в дверь и, по-видимому, уже давно. Слышно было плохо, но чуткое ухо уловило сотрясение двери. Человек в черном плаще, высокий и худой, послал розе воздушный поцелуй, и резко разверзнувшись, направился к резным перилам винтовой лестницы.

***

– Открывай, колдун, задери тя медведь, – кричали за дверью, – открывай именем Герцога! Кричали в прихожей. Между дверью ведущей на улицу и дверью ведущей в башню, был небольшой коридорчик. В нем то и стояли "гости". Дверь, ведущая на улицу, не запиралась. В краю вечной зимы, все дома были с такими пристройками. Не вежливо держать гостей на морозе. – Открывай, колдун! Человек в черном плаще зябко поежился и отпер дверь. Он знал этот голос. В проем метнулся морозный воздух и проклятия гостей. Человек выглянул в коридорчик. Четверо. Вооружены. Личная стража Герцога Герхарда. Впереди стоял десятник Хвостец, старый знакомый. – Не кричи, – обветренный губы разомкнулись, – не кричи, Хвостец. Я здесь. – Ну, слава сове! – Хмыкнул десятник, – крепкий бородатый мужик с лихо заломленной шапкой из белого волка. – А то я уж думал ты, колдун, там уж околел среди своих ядов! – Хвостец, – тихо сказал человек, – я не колдун. Я – алхимик. – А мне все едино. – Буркнул десятник и тут же наткнулся на ледяной взгляд алхимика. Улыбка сползла с лица бравого стража, и он поспешно добавил: – Господин Стерхбор. Алхимик чуть отступил назад. Его белое лицо плавало в темноте коридора. Длинный, с горбинкой, нос делал его похожим на странную птицу. Старый ожог на левой щеке выглядел грубой заплаткой. Черные круги под глазами, синяки от недосыпания, смотрелись как нарисованные. – У тебя ко мне дело? – Тихо спросил алхимик. – Герцог меня послал, – отозвался десятник, – велел передать слова, – "как всегда". – Хорошо. Жди здесь. Лицо белой птицей метнулось в сторону и скрылось в темноте. – У, нечисть! – Проворчал кто-то за спиной Хвостца. – Разговоры! – Одернул десятник – А то схлопочешь у меня... – Нечисть и есть. – Поддержал другой голос. Десятник резко обернулся. Подчиненные молча вытянулись. Хвостец знал, кто сказал. Узнал. Но промолчал. Точно, – нечисть. Но полезная. Наша. Родная. Хоть и нечисть, а за нас. – Десятник! Хвостец резко обернулся к двери. Алхимик стоял в проеме, протягивая небольшой мешочек. – Передай Герцогу и мои слова. "Как всегда". – Знамо, передам. Десятник с опаской взял мешочек, внутри которого прощупывался угловатый флакон и припрятал его в припасенную заранее сумку. Из толстой двойной кожи. – Оплата? – Осведомился алхимик. Хвостец щелкнул пальцами, и за его спиной завозились стражники, стараясь развернуться в тесном коридорчике. Стерхбор шагнул вперед, заглядывая за спину десятника. Там, на полу, между двух стражей лежало человеческое тело, замотанное в грубую мешковину. Раб. – Жив? – А то! – Здоровый? – Как бык! – Желудок в порядке? – Обижаете, господин алхимик! Все помню, выбирал с понятием. Зеррка говорит, сожрал на прошлой неделе берестяную плошку и хоть бы что. Алхимик отступил в сторону и кивнул головой стражам. Те ловко подхватили раба и затащили его в темный коридор, к ногам Стерхбора. Потом стражи быстро ретировались за широкую спину своего начальника. – Господин Стерхбор! – Тихонько позвал Хвостец и облизнул полноватые губы. – Помню. – Раздалось в ответ. Алхимик шагнул вперед, в темноте глухо булькнуло. Десятник протянул руку и принял бутыль темного стекла. – Разбавляй вполовину. – Помню. – Отозвался Хвостец и зубами выдернул пробку. Втянул носом воздух и довольно крякнул. – Воистину, "как всегда"! – произнес он, расплываясь в широкой ухмылке. – Помни, – сказал Стерхбор, – рабов ищи, с крепким и здоровым желудком. – Помню, ваша милость! Выбираю как для родного! Хвостец щелкнул пальцами. Стражники стали по одному выбирать на улицу, ругая метель, кто во что горазд. Стерхбор и Хвостец остались одни. – Алхимик, яду бы мне. Немного. Медленно. -Тихо произнес десятник. Черные глаза впились в лихую усмешку стража, блеснули странным светом и погасли. – Что отдашь? – Тихо, чуть слышно. – Камушек есть. Чистенький. Красный. – Заходи через день. Как сменишься. – Благодарю, господин Стерхбор! Десятник шагнул назад, прижимая к груди заветную бутыль. Потом резво повернулся, словно не выдержал атаки пристального взгляда, и канул в белую вьюгу. Алхимик смотрел в темноту. Повел своим длинным носом, словно принюхиваясь. Потом захлопнул дверь в коридорчик и склонился над рабом, с головой замотанным в тряпки. Стерхбор прислушался и уловил едва слышимое сипение. Дышит. Алхимик неожиданно легко подхватил тело и взвалил на плечи. Быстрым шагом двинулся к лестнице, ведущей в подвал башни. Следовало спешить. Судя по затрудненному дыханию, рабу оставалось жить не так уж и много.

***

Стерхбор задумчиво рассматривал тело, лежащее на высоком деревянном столе. Алхимик только что развернул тряпки, укутывающее раба и с интересом разглядывал свое приобретение. Раб был черный. Абсолютно черный. Южанин. Стерхбор слышал о таких, но никогда не видел. Ведь юг это так далеко... Лаборатория алхимика располагалась в подвале башни. Стеллажи были уставлены бесчисленными пузырьками и сосудами. Два больших стола служили верой и правдой алхимику уже четвертый год. Сложное оборудование располагалась на длинных низких полках. Посредине же стоял широкий стол, на котором Стерхбор проводил свои опыты. Сейчас на столе перед ним лежало тело. Алхимик протянул свою худую руку и аккуратно, двумя пальмами взялся за подбородок раба. Повернул вправо, влево. Голова откинулась на бок, и раб захрипел. – Это даже будет интересно. – Вслух подумал алхимик. – Впрочем, главное вытяжка из поджелудочной железы. Главное, что бы она по свойствам не отличалась от вытяжки из северян. Стерхбор всмотрелся в лицо своего пленника. Широкий нос, широко посаженые глаза. Курчавая шапка черных волос. Бородка. Реденькая, чуть с сединой. Не молод уже. Раб снова застонал. Стерхбор с живым интересом взял его руку и стал рассматривать ладонь. Потом он выпрямился и задумался, устремив взгляд на длинные ряды склянок. Ему стало любопытно. В конце концов, он никогда не видел таких людей. И не говорил с ними. Интересно, говорит ли раб на северном диалекте? Алхимик принял решение. Он поднял руки к груди и распахнул свой плащ. Через всю грудь, наискось, шел широкий кожаный ремень. На него было нашито множество маленьких карманчиков, в которых покоились колбы из толстого, практически не бьющегося стекла. Стерхбор выбрал одну из колбочек, вытащил ее из кармашка и шагнул к соседнему столу. Там он нашел чистую глиняную плошку, налил в нее воды и отмерил насколько капель эликсира. С полученным зельем он вернулся к столу и буквально насильно влил зелье в рот раба. Тот захрипел и стал плеваться. Тонкая струйка слюны побежала из уголка его губ. Но минуту спустя, не открывая глаз, он сам потянулся губами к плошке. Стерхбор еще дважды готовил свои зелья, а затем поил ими раба. Болезнь отступила, но до излечения было еще далеко. Наконец южанин заснул, и его дыхание было ровным и спокойным. Алхимик покачал головой, словно удивляясь сам себе. Потом он вышел из свой лаборатории и закрыл за собой дверь. На ключ. Он поднялся наверх, к розе и устроился там на ночь.

***

На следующий день, ближе к обеду, алхимик вновь спустился в лабораторию. Он точно рассчитал действие сонного эликсира и вошел как раз тогда, когда раб просыпался. Южанин тер руками воспаленные глаза, когда перед его мутным взором выросла черная фигура. Раб дернулся и быстро обвел взглядом деревянные стеллажи. – Где я? – Прохрипел он на чистом северном диалекте. – Выпей. – Сказал алхимик протягивая глиняную кружку. – Зачем? – Удивился южанин, пытаясь приподняться на локте. – Ты понимаешь меня? – Спросил Стерхбор. – Выпей это лекарство. – Кто ты? – Спросил раб рассматривая черный плащ. – Колдун? – Пей! Черный человек взял кружку и принюхался к содержимому. Затем, одним глотком, он выпил содержимое и причмокнул губами. – Корень краснухи, хлебная плесень, зеленый гриб, – сказал он, – и что-то еще. Алхимик вздернул подбородок и с удивлением посмотрел на раба. – Узнал ингредиент? Кто ты? – Нубис. – Это твое им? Кто ты такой, Нубис? Раб приподнялся и сел, свесив ноги со стола. – У себя на родине, я был колдуном. – Сказал он медленно. – Колдун? – Алхимик скривил губы в усмешке. – Ты призывал духов? – Нет. Я лечил. Алхимик с интересом поглядел на сидящего перед ним нагого человека. – Это интересно. – Наконец сказал он. – Иди за мной. Стерхбор развернулся и пошел к двери. Нубис последовал за ним, громко шлепая босыми ногами по каменному полу. Алхимик привел раба в одну из своих малых комнат, и распахнул шкаф с одеждой. – Одевайся – бросил он Нубису. Тот не заставил себя долго ждать. Выбрал себе одежду потеплее, и натянул толстые шерстяные гольфы. Алхимик покачал головой, удивляясь своей собственной доброте, и щелкнув пальцами, вышел. Нубис последовал за ним. В полном молчании, они поднялись на следующий этаж башни. Алхимик привел раба в столовую. Сейчас там было пусто и холодно – алхимик предпочитал обедать наверху, рядом со своей розой. – Садись. – Сказал Стерхбор, показывая на деревянный стул. Нубис подчинился. Сам алхимик сел на такой же точно стул, напротив своего собеседника. Раб с интересом рассматривал своего нового хозяина. – Откуда ты, Нубис? – Спросил алхимик. – С юга. Из Наййри, страны вечного лета. – Насколько это далеко отсюда? – Несколько лет пути. – Как же ты попал сюда, колдун-целитель? – Война. Плен. Перепродажа рабов. – Ты не многословен, раб. – Хороший раб, – молчаливый раб. – Хороший раб, – мертвый раб. Нубис отпрянул. Страх, прятавшийся в его глазах, внезапно прыгнул вперед, плеснулся наружу. В комнате повисло напряженное молчание. Южанин скорчился на стуле, судорожно вцепившись пальцами в полированную спинку. Алхимик равнодушно посмотрел на него. – Нубис, – сказал он, – ты действительно лечил людей? – Да. – Едва слышно прошептал южанин. – Какие болезни? Нубис скривился, словно отведал чего-то кислого и принялся перечислять заболевания, которые ему удалось одолеть. Потом, тоном ниже он назвал болезни, с которыми он не справился. – Хорошо. – Оборвал его Стерхбор. – А теперь ответь, – чем ты лечил, какими эликсирами? И учти, от твоего ответа зависит твоя жизнь. Нубис шумно вздохнул – Перечислять названия моего народа или на северном диалекте? – Ты лечил уже будучи рабом? – Удивился алхимик. – Да. В основном рабов. До того как попал в это город. Иногда и стражу. – Перечисляй лекарства северного края. – приказал Стерхбор. Нубис закатил глаза, блеснув белками, и принялся по памяти перечислять все лекарства и смеси, которыми он пользовался. – Хорошо. – Сказал наконец Стерхбор. – а что ты знаешь о бесконечном развитии живых тканей? – Вечная регенерация? – Хмыкнул Нубис. Страх ушел из его глаз и теперь он чувствовал себя в безопасности. Похоже, что ему ничего не грозило в данный момент. Алхимик резко поднялся со стула. Звякнули колбы на его перевязи. – Хорошо. – Сказал он. – Об этом мы еще поговорим. Обязательно поговорим. А пока возвращайся в ту комнату, где стоит платяной шкаф. Помнишь дорогу? Сиди там и не высовывайся, если хочешь жить. – А ты не боишься, – Нубис сверкнул белками глаз, – что я попытаюсь тебя убить и сбежать? Я же раб. Алхимик молча поднял ладонь, затянутую в перчатку -Здесь, – сказал он, – один из пальцев перчатки пропитан парализующим ядом. Если я коснусь им твоей кожи, то ты не сможешь двигаться в течение трех часов. – А если я не дам коснуться себя? – Ухмыльнулся Нубис. Стерхбор улыбнулся. Уголками губ. А потом вдруг плюнул прямо в лицо раба. Тот с воплем подался назад, не удержался на стуле и упал на пол, закрывая ладонями лицо. Он тут же принялся судорожно стирать слюну со свой щеки. – Не бойся. – Сказал алхимик. – Там ничего нет. Я просто предупредил тебя. Бойся касаться любых предметов за пределами этой комнаты. Многие вещи здесь пропитаны ядом, противоядия от которого не существует. Нубис медленно поднялся, вытирая рукавом лицо. – Я подумал, что у тебя яд во рту. – Тихо сказал он. – Нет, – усмехнулся алхимик, – сегодня его там нет. Нубис со страхом глянул на затянутого в черные одежды худого человека. Он никак не мог понять его. То он спасет его от болезни, то грозиться убить. Кто он, – хозяин или ново обретенный друг? – Иди. – Резко сказал Стерхбор. – И поспи в своей комнате. Вечером мы поговорим о регенерации тканей. Постарайся вспомнить все, что ты знаешь об этом. – Ты колдун? – Тихо спросил Нубис. – Маг? В глазах Стерхбора плеснула ледяная буря. – Я Стерхбор. – Сказал он. – Алхимик. Нубис опустил голову и вышел из комнаты, опасливо обогнув неподвижную фигуру в черном. Стерхбор проводил южанина внимательным взглядом. Когда тот скрылся из поля зрения, алхимик достал из кармана черную колбочку, плотно закрытую пробкой. – Я люблю тебя роза, – сказал Стерхбор, – я иду к тебе. Скоро мы будем вдвоем, ты и я. И сорвавшись с места, он быстрыми шагами пошел в центр башни, к винтовой лестнице с резными периллами...

*** – Смотри Нубис. Вот эта роза. – Она... Она красивая. – Да. Она прекрасна. Я знаю это. Она не может не быть прекрасной. Ведь она подарит мне жизнь. Вечную жизнь. – В этом и заключается смысл твоих опытов? В этой розе? В вечной жизни? Алхимик отшагнул от стола. Он скрестил на груди свои худые руки, затянутые в черное и оглядел своего раба. Тот стоял, склонившись над столом, и рассматривал розу в прозрачном кубе. Одежда с плеча алхимика была ему маловата. А рукава камзола, – длинны. Черный человек в черных одеждах. Неплохая тема для ночного кошмара. – Нубис. – позвал Стерхбор. Южанин поднял голову и глянул на своего спасителя. Осторожно. И опасливо. – Нубис. Ты первый кому я показал эту розу. Те три дня, что мы провели в лаборатории, помогли мне многое понять. Сначала я думал, что ты деревенский шарлатан. Но ты убедил меня в том, что ты настоящий ученый. Твои знания очень помогли мне. Тот эликсир, о котором ты говорил – для меня это открытие. Жаль, что здесь не растет твоя чудодейственная трава. Нубис коротко поклонился. Его губы тронула легкая усмешка. – Посмотри на меня, – продолжал алхимик, – ты можешь представить, что я благодарю тебя? Ты первый человек, которого я поблагодарил. – Стерхбор, не благодари меня. Ты великий алхимик. Мои знания – крохотная часть твоих. – Нубис, ты помог мне понять, что я выбрал неправильный путь. Уединиться было ошибкой. Мне надо больше общаться со знающими людьми. Развиваться. Иначе я никогда не достигну своей цели. Южанин осторожно щелкнул ногтем по кубу. Тут отозвался низким гулом, словно был сделан из металла. – Что же тебя здесь держит, Стерхбор? – Не знаю. Теперь я не знаю. Сейчас я хочу уйти. Но думаю, из этой глуши будет выбраться нелегко. Отсюда пути нет. Это край земли. Каторга. Герцог не согласиться отпустить меня. Более того, он близок к тому, что бы бросить меня за решетку и пытками вырвать из меня секреты эликсиров. – И ты позволяешь так относиться к себе? – Я слишком углубился в свои исследования, Нубис. Мне надо было бежать отсюда. Но теперь поздно. Герцог держит под контролем единственный санный путь, ведущий к предгорьям. Южанин заложил руки за спину и обошел вокруг стола, не отрывая глаз от розы, висящей в прозрачной жидкости. – Она прекрасна, правда? – Алхимик улыбнулся. – Только она и спасала меня от одиночества. Это моя кровь. Моя любовь. Моя жизнь. Я очень много отдал ей, чтобы она воздала мне потом стократ. – Роза. – Задумчиво произнес Нубис. – Знаешь, как трудно было сохранить розу в этих морозах? – Зачем ты сюда пришел, Стерхбор? – Я бежал от мира. От вшивых и грязных монахов, которыми руководит алчность. От царьков, мечтающих выманить у меня секрет приготовления золота из дерьма. Глупцы! Даже поймав меня, они не знали что просить! Они все просили золота! И лишь один попросил жизнь. Правда, в этот момент я занес над ним отравленный кинжал, и не думаю, что он просил меня о долголетии. – Роза, – задумчиво повторил Нубис, – а знаешь, как в наших краях легко вырастить цветок? Алхимик молча склонил голову. Его подбородок коснулся черного воротника. – Поздно, – глухо сказал он, – герцог, не выпустит меня отсюда ни за какие деньги. Я слишком много знаю о том, как умирали его враги. И друзья. – Бежать. – Сказал Нубис. – Бежать отсюда, лететь к свету и теплу, подальше от этих морозов! – Дорогу контролирует Герцог. – А если бежать через равнины? Алхимик улыбнулся – Взгляни в окно! Южанин вплотную подошел к толстому стеклу, за которым бушевал ураган. Все было затянуто глухой серой пеленой, из которой клоками выбрасывало снежные волны. – Ничто не выдержит такой бури. – Сказал Стерхбор. – Но бывают же и ясные дни? – Бывают. Редко, но бывают. Но путь по снегу, когда он доходит тебе до пояса, а порой до горла, – это верная смерть. – А если над снегом?– Тихо спросил Нубис, прижимаясь своим черным лбом к холодному стеклу. – НАД снегом? – Удивился алхимик. – Если я помогу тебе бежать, – надтреснутым голосом произнес Нубис, – ты поделишься со мной своей розой? Хотя бы одним лепестком? Алхимик прошелся по маленькой комнате и стал позади южанина, пристально смотря в его курчавый затылок. – Лепесток? От моей розы от этой... – От этой. Или от другой. – Как ты мне поможешь? Южанин отошел от окна и, не обращая внимания на Стерхбора, прошелся из угла в угол. Стал около стола и только тогда поднял взгляд на алхимика. – Я маг. – Тихо сказал Нубис. – Я знаю одно колдовство. Очень сильное колдовство. Правда, оно доступно не всем. Потому что в него надо верить. Надо его желать. Лишь тогда магия сработает. – Что это за колдовство? – Спросил Алхимик и в его глазах зажегся ледяной огонек. – Трансформация. В любую птицу. Если все пройдет удачно, мы просто улетим отсюда. – Трансформация! – Воскликнул Стерхбор – О чем ты говоришь, Нубис! Невозможно трансформировать живую плоть! – Можно. – Тихо отозвался чернокожий маг. – Можно. Если ты очень это хочешь. Желаешь. Жаждешь. Когда у тебя не останется другого выхода. Когда мосты сгорели и перед тобой равнина смерти. Когда тебе нечего терять. Желание. Неистовое, настоящее, идущее от сердца горячее желание. Вот что сотворит магию. – Ты пробовал это колдовство? – Спросил Стерхбор. – Нет. Но мой дед превращался в птицу. Он и научил меня этой магии. Алхимик повернулся к окну и уставился в снежную мешанину, беснующуюся за мутноватым стеклом. – Стерхбор. – Позвал Нубис. – Ты действительно хочешь убежать отсюда? – Да. – Глухо отозвался алхимик. – Магия состоит из трех элементов. Из эликсира, заклинания и желания. Эликсир – сильнейший яд. Если магия не сработает и желание твое будет слабым, то ты умрешь от яда. Это своеобразное подхлестывание. Что бы ты понимал, что выбора у тебя нет, и что остался только один путь трансформация. – Настоящий яд? Или обманка для усиления эффекта желания? – Настоящий яд. Как ты говорил, живую плоть нельзя трансформировать. Алхимик молчал, рассматривая какой-то изъян на стекле. Потом он повернулся к южанину и тихо спросил: – Сколько готовиться эликсир? – Пять дней. – Тогда нам надо поторопиться. После бури наступает затишье. Буря кончиться дня через три. А там начнутся тихие дни. Несколько тихих дней между бурями. В солнечны день, после бури белая сова может долететь до предгорий. Если лететь весь день. Как превращаться обратно? – Время действия эликсира зависит от концентрации. Самое большое, – два дня. При большей концентрации, эликсир просто разъест плоть не успев, впитаться. – Этого хватит. – Сказал Стерхбор. – Чтобы убежать от герцога. Дальше доберемся сами. Что еще нужно для колдовства. – Перо птицы, в которую ты хочешь превратиться. – Достанем. Нубис неожиданной вскинул руки к потоку, и что-то закричал на певучем, чужом языке. – Нубис? – Я благодарил своего деда. – Отозвался чернокожий маг. – За то, что он дал мне веру в себя. – Нубис. – В глазах алхимика пылал холодный огонь. – Вытащи меня отсюда и я дам тебе лепесток своей розы. – Тогда пойдем в лабораторию. – Из черной бороды колдуна блеснула ослепительно белая улыбка. – Готовить эликсир. Время осталось не так уж много.

***

Стерхбор стоял напротив стола, рассматривая свою розу. Она ничуть не изменилась, но алхимик каждый раз находил в ней что-то новое. Оттенок лепестка, пузырек воздуха зацепившийся за шип. Она была прекрасна. Как всегда Он оказался прав. Затишье наступило ровно через пять дней, после той самой бури. Но они успели. Нубис приготовил свой эликсир? – в дух флаконах. Алхимик и колдун не выходили из лаборатории все пять дней, засыпая иногда у столов уставленных реортами и змеевиками. Но эликсир был готов. Алхимик оторвался от созерцании розы и подошел к окну. Ослепительно голубая синева неба простиралась до самых гор, где терялась в мутных облаках, зацепившихся за вершины. Яркое солнце стояло в зените, посылая свои лучи вниз, на заснеженные равнины. Теперь было видно и город. Башня Стерхбора располагалась на самом краю но и отсюда можно было многое увидеть. Крыши домов, заваленных снегом, санный путь, расчищаемый рабами. Дом герцога. Алхимик отвернулся от окна и прислушался. Пока они готовили эликсир, к ним приходили гости. Раза три. Стучали в дверь, кричали. Наверняка это были посланцы герцога. Да и Хвостец должен был зайти за ядом. Алхимик криво улыбнулся. Наверняка герцогу понадобилась еще одна "услуга". И в этот ясны и спокойный солнечный денег он пошлет к башне десяток солдат, что бы они разобрались, что же случилось с алхимиком. И дверь, не остановит солдат. Но они опоздают. Им ничего не останется. Он ничего не оставить этой жадной свинье по недоразумению звавшейся герцогом. В тишине скрип деревянных ступеней раздался особенно громко. Алхимик вздрогнул и обернулся. По винтовой лестнице поднимался Нубис. Сначала показалась его черная курчавая голова, потом мощные плечи и наконец руки. Широкими ладонями раб сжимал маленькие флаконы с черным, как смоль, эликсиром. Нубис осторожно подошел к столу и поставил на деревянную поверхность оба пузырька. Прямо напротив хрустального куба с розой. Стерхбор вскинул брови, вопросительно глядя на раба. – Готово, – хрипло произнес тот, – все готово. В этот момент, снизу раздался стук. Довольно громкий. Алхимик дернулся было к лестнице но потом остановился. – Это стража герцога. – Сказал он. – Дверь решили вынести. – Нубис покосился в сторону лестницы. – Пора. Они застыли, глядя, друг другу в глаза. Где то внизу колотили в дверь и мерные удары совпадали со стуком сердец. – Ты первый. – Наконец выдавил алхимик. – Справедливо. – Кивнул головой Нубис. Южанин вытер о штанину вспотевшую ладонь и протянул руку к одному из пузырьков. Пальцы его дрожали. Алхимик наблюдал за ним со всевозрастающим беспокойством. – Ты хочешь уйти отсюда? – Внезапно спросил чернокожий раб. Стерхбор вздрогнул и оторвался от созерцания черных дрожащих пальцев. – Да. – Ответил он стараясь, что бы его голос не дрогнул. – Твое желание велико? – снова спросил раб. – Желание? – переспросил алхимик. Его руки скользнули к перевязи на груди. Сам Стерхбор шагнул в сторону, к кирпичным трубам, что проводили в башню тепло из подвальных топок. – Смотри. – Сказал алхимик. В его руках блеснуло стекло. Миг, и пузырек, кувыркаясь, отправился в трубу, из которой шел горячий воздух. За первым пузырьком отправился второй. Потом алхимик стянул перчатки, обнажив молочно белые кисти с синими прожилками вен. Перчатки отправились вслед за пузырьками. – Через пару минут, – сказал Стерхбор отстраненным голосом, – в подвале будет бушевать пожар. Башня выгорит. Я ничего не оставлю герцогу. Ни капли. Я ухожу. – Я ухожу. – Эхом отозвался Нубис. Его рука словно змея метнулась к флакону. Он подхватил стекляшку и единым махом выпил ее содержимое. Алхимик повернулся и стал вглядываться в лицо раба, ищи признаки изменений. Нубис смотрел прямо вперед собой, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Лоб его покрылся крупными каплями пота, величиной с горошину. Он поднял руку, что бы вытереть пот, но внезапно со стоном уронил ее и схватился за край стола. На его губах появилась серая пена, и раб застонал. Его лицо скорчилось страшной гримасой, по-видимому, он испытал страшные мучения. Алхимик прижался спиной к стене, со страхом наблюдая за лицом Нубиса. – Ну же! – Крикнул раб, повернувшись к Стерхбору – пей! Иначе будет поздно! Новый приступ боли заставил его согнуться пополам. Но он не сдался. Рывком он распрямил спину, вытянулся вверх и прошептал побелевшими губами – Я ухожу... Нубиса затрясло, и он свалился за стол, скрывшись из глаз алхимика. Судя по звукам, Нубиса продолжали сотрясать судороги. Да так, что он бился о пол. Стерхбор не решался посмотреть, что происходит за столом. Странный, первобытный ужас охватил его, заставив волосы встать дыбом на всем теле. Стук снизу усилился. И стал чаще. Казалось в дверь уже колотили двумя бревнами или что там было у стражников. Алхимик вздрогнул. Из трубы ударила волна горячего как огонь воздуха, – в подвале начинался пожар. Стерхбор шумно сглотнул и отлепившись от стены шагнул вперед, чтобы посмотреть, что происходит с южанином. В этот момент, из-за стола ему навстречу метнулся белый комок. Алхимик с криком отпрянул и едва удержался на ногах. На столе сидела белая сова. Огромная белая сова. Ее туловище было вполовину человеческого роста, а голова даже больше человеческой. Огромные глаза сощурились, наводясь на Стерхбора. Тот снова прижался спиной к стене, не зная, что ему делать. Сова взмахнула своими широкими крыльями и взметнулась в воздух, неуклюже разворачиваясь, – ей не хватало места. Сделав полукруг по комнате, сова со всего маху ударилась грудью в стекло и, отскочив от него, упала на пол. Этого Стерхбор уже не выдержал. С пронзительным воплем он метнулся к столу и подхватил оставшийся флакон. Дрожащей рукой он поднес его ко рту и глотнул черной жидкости, отдававшей плесенью. Не обращая внимания на сову, бьющуюся на полу, он проглотил весе пузырек и распрямился, пытаясь понять что происходит. Сова снова взвилась в воздух и, сделав круг, снова ударилась грудью в стекло. То задрожало, но выдержало. Сова упала на пол. – Нубис. – Сдавлено позвал алхимик. Сова развернула голову, обдав Стерхбора пронзительным взглядом. – Нубис... – Протянул алхимик. И внутри него вспыхнул огонь. Жар шел от желудка, разбегаясь по жилам все дальше и дальше. Алхимик закричал от боли, но из его горла вырвался лишь жалкий хрип. Он пал на колени, ударившись лицом о столешницу, но даже не заметил этого. Изнутри его пожирало пламя. Но отступать было некуда. – Нубис! – Завыл алхимик. Сова широко распахнула свои глаза и алхимик, вынырнув из очередного приступа боли, провалился в эти выпучены зенки. – Умри! – Требовали они. – Чтобы жить, надо сначала умереть! – Нубис! – Хрипел алхимик сожженной глоткой. – Умри! – Требовали огненные глаза. – Только мертвый и есть хозяин своей жизни! – Жить! Я хочу жить! – Желание. – Напоминали глаза. – Пожелай умереть! И пожелай жить! – Жить! – Хрипел Стерхбор. – Вечно жить! Роза! Моя рооозааа! – Поздно! – Сказали глаза и затянулись мутной пленкой. – Ты опоздал... Но алхимик уже не слышал этого. Он видел пред собой только свою прекрасную розу. Она плавала в хрустальном кубе, живая и влажная. Алхимик выбросил вперед свои костлявые руки. Лепесток! Только один лепесток! Вот что может спасти его от этого ужасного жара! От этой ужасной боли! Жизнь! В этой розе вечная жизнь! – Поздно. – Снова сказали глаза белой птицы. Алхимик тянулся к хрустальному кубу, но никак не мог дотянуться. Его пальцы впивались в деревянную столешницу, оставляя на ней глубокие царапины. В глазах потемнело. Весь мир уменьшился до красного пятна в стеклянном кубе. И остатки жизни, еще державшиеся в уже мертвом теле, тянулись к этому пятну. Большая белая птица опустилась на хрустальный куб. Ее когти скользили по гладким стенкам. Но птица мотнула своей огромной белой головой и клювом сбросила широкую крышку. Ее когти вцепились в один край куба, крепкий клюв ухватился за стенку, что была напротив. Потом птица забила крыльями, поднимая самый настоящий ветер, и куб сдвинулся с места. Роза, плавающая в прозрачной жидкости, качнулась, словно на невидимых веревочках. Стерхбор застонал и из последних сил рванулся вперед. Его пальцы коснулись гладкой, хрустальной стенки, но та отодвинулась от холодеющей плоти. Потом куб качнулся, оторвался от стола и пошел куда-то вверх, все больше удаляясь от алхимика. Стерхбор закричал, страшно и пронзительно, выплескивая оставшуюся жизнь на исцарапанные доски стола... – Свобода! – Пронзительный вопль ударился в стеклянную стену...