Текст книги "Краденые звёзды (СИ)"

Автор книги: Роман Савков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Ма-а-ать ее! – шепотом, но выразительно, с чувством, повторил слова цедурианца Глеб. – Это же солнце. Настоящее!

Девчонка шикнула на него, приказала заткнуться и наблюдать.

– Сама вижу, что не бутафория. Вопрос: как? Запомни каждую мелочь.

Кровожадные отродья на полу выполняли пасы руками и ритмично раскачивались на месте в подобии транса, будто творили важный ритуал. Зрелище завораживало, Глеб не мог оторваться.

Наконец они остановились, перебросились рядом реплик, но Глеб как будто оглох. Не слышал больше ни завываний ветра, ни того, как бьется крупная пыль о стекло. Разговор тоже прошел мимо.

Вновь успокоившись, каждый из остроухих протянул в центр по невзрачного вида коробочке не больше кулака; эфесы одновременно задрали руки к солнцу. И светило потекло, заструилось вниз крупными каплями. Протуберанцы вытянулись, сложились в огненный вихрь. Бьющийся в судорогах конус потянулся к полу, где находились ничем непримечательные коробочки. Звезда уменьшилась, сжалась до невероятных величин, помещение озарила ослепительная вспышка.

Кажется, цедурианец ругался громко, когда заполошно прикрывал веки всеми четырьмя лапами, чтобы не сжечь глаза. А когда открыл, в помещении стало сумрачно. И только светились яростным пламенем два десятка глаз, взгляды были устремлены ему навстречу.

Глеб почувствовал себя неуютно: будто не цедурианца заметили эфесы, а его самого. Казалось, ему заглянули в самую душу, поворошили там слегка и, не найдя ничего ценного, наплевали издевательски.

Две пары глаз метнулись к выходу. Невольный наблюдатель действа тоже оказался не пальцем деланный, сообразил что к чему и решил делать ноги. Картинка затряслась, замелькали камни, приблизился скелет мелиоративной установки, за которым прятался двухместный флаер. Видение подернулось рябью.

– Все, уходим, – непререкаемо сообщила девчонка. Взмахнула рукой и погасила экран.

– Но я досмотреть хотел, – обиженно возразил Глеб. Он наблюдал за картинкой со стороны и воспринимал происходящее, как остросюжетный фильм.

– Ты видел, чем все закончилось, – сухо ответила девушка и без замаха нанесла удар кулаком ему в переносицу.

– Ай! За что?! – воскликнул парень. Откинув голову назад, схватился за нос. Вскочил на ноги и засопел возмущенно.

– Это тебе авансом, – пожала она плечами и тоже поднялась. – Обещала же сделать больно?

– Но я ни о чем таком не думал даже.

– А и не надо, – направляясь прочь, бросила она. – Все – иллюзия. Тебя затягивало в нее, а чип в голове цедуринца уже деградирует. К кристаллам перестал поступать кислород. – Она обернулась на миг: – Если не хочешь остаться тут навсегда, не отставай и помни о том – кто ты.

– Это такая проверка?

– Это такая неудачная попытка придать тебе ума.

И дальше она пошла не оглядываясь и не говоря ни слова.

«Иллюзия?» – подумал Глеб. Убрал руки от переносицы, взглянул на ладони – крови не было, как и боли.

Он нагнал девушку, пошел рядом погруженный в раздумья: «Что значит – придать ума? Неужели, эта кукла считает его таким глупым?»

А потом впереди стало светлее, проявился белый дверной проем, из которого потянуло утренней сыростью. Глеб закашлялся и открыл глаза.

Вот теперь он хорошо прочувствовал, какова на самом деле реальность. Неподъемной тяжестью навалилась боль: гудела голова, стреляло в ногу. Во рту пересохло, горло драло жесткой щеткой. Отвратная смесь запахов разлитого спиртного – от коньяков до водки – с изысканной вонью горелой плоти мутила сознание.

Не выдержав, Глеб упал на бок и его все-таки стошнило.

– Не заляпайся, – попросила девушка, снимая с него обруч. – А то нам еще в отдел в одной машине ехать. На вот, утрись.

Протянула платок, поднялась слегка пошатнувшись, словно была сейчас совсем без сил. Заплетающейся походкой ушла в глубину зала.

Глеб чувствовал себя немного лучше, чем до проникновения в мозг цедурианца: неожиданно осознал, что может пошевелить рукой – и это при его-то ранениях! С наслаждением стер пахучую жижу с губ, отодвинулся подальше и осмотрелся.

Люди в камуфляже перестали наводить суету. Сгрудились кучкой у развороченной барной стойки. Посовещавшись, направились к выходу. Двое подошли к нему, и не в пример той злобной девке, аккуратно подняли его за подмышки. Поволокли наружу. Спустив с лестницы, погрузили в стоящий у входа в лимузин. А он-то все думал, что-то машина совсем незнакомая у входа дежурит. И страховщик этот странным ему показался тогда. Даже не зашел поздороваться, как все новенькие делают. Место тут прибыльное на извоз, всегда хорошо иметь полезные знакомства.

В салон набилось под завязку народу: закрылись дверцы и свет под потолком притух. Взвыл мотор, аппарат приподнялся над полотном, сделал лихой разворот с места – центробежной силой Глеба бросило на спинку дивана – и направился в сторону директории Форст.

Как это ни странно, машиной управлял страховщик, что уже лет сто как не практиковалось. Искусственный интеллект бортового навигатора довольно умен и действует на порядок профессиональнее любого водителя из плоти и крови: задержки в реакции у электроники минимальны. Теперь, после инцидента с детским автобусом у капитолия, дело человека за пультом лишь контролировать верность принятых навигатором решений, но никак не стать полноценной заменой ему.

Машину больше не кидало. Глеб удобнее устроился на выделенном ему ложе и принялся разглядывать находящихся в салоне людей: тусклый оранжевый свет размывал цвета, но абсолютно не мешал оценить суровость собравшейся тут компании. Сног до головы затянутые в камуфляж люди сидели вдоль обоих бортов, тесно прижавшись плечами друг к другу: сплошь одни мужики, на отсутствующих лицах которых читалось, что сегодняшним утром не произошло ничего необычного. Оружие – автоматические разрядники и пара рельсовых пулеметов – они держали между колен, уперев приклады в пол. Стволы глядели в потолок и покачивались при маневрах авто.

На противоположном Глебу диване, рядом с водителем, расположился седой. Закинув руку на спинку и как бы приобняв девушку рядом, он нашептывал что-то ей на ухо. Та, заложив ногу на ногу, между делом косилась на Глеба из-под бровей вразлет и, кажется, иногда хихикала. В глазах сверкали озорные искорки.

«И что смешного во мне нашла?» – обозлился на нее Глеб.

Наконец, он не выдержал, когда она рассмеялась совсем уж громко:

– Я так похож на клоуна? – хотел он бросить злобно, но голос ослаб и вместо этого фраза вышла довольно жалкой и беспомощной.

Седой замолчал, девушка – тоже. Брови ее опустились, лицо приняло серьезное выражение. Глаза растеряли блеск и стали похожи на два глубоких омута. Уперев ладони в сиденье, она подалась вперед:

– Просто обсуждали, как будет барахтаться в воде не умеющий плавать щенок, – сказала девушка ровно. – Тебе тоже интересно?

– Был бы не против, если б мне объяснили в какую история я вляпался, – прохрипел Глеб. – Все, что случилось, – ненормально. Что это был за… серпент? – вспомнил он, как назвала нападавшего девчонка.

– Обычный охотник за головами, – быстро ответила она. – Мех. Легче стало?

– А дальше? Почему он начал стрелять? Я слышал ваш разговор в зале: вы его специально привели в бар. Зачем? Погиб цедурианец, а мог бы и я… – Здоровой рукой Глеб указал себе на пострадавшее плечо: – Что это были за эфесы, которых я видел у него в голове?

Седой вновь ей шепнул что-то. Девушка отстранилась, скучно произнесла:

– Слишком много вопросов, не находишь ли? Так можно и захлебнуться ненароком, – передернула изящными плечиками, поправила съезжающий топ, буркнув «Когда я уже смогу содрать с себя этот чертов наряд?», произнесла громко: – Не спорю, гибель очередного цедурианца невосполнимая потеря для капитолия. Но нет ничего эффективней ловли на живца, – она быстро глянула на седого, тот остался невозмутим, – любой заядлый рыбак подтвердит это.

– Все равно малопонятно.

– Смирись, так проще. Скоро все разъяснится, как только прибудем в отдел. Не забудь то, что видел тогда в темноте. Это очень поможет нашей работе.

– Видел, но не слышал ничего.

– Мозг цедуриан устроен сложнее нашего. В связке с устаревшим чипом информация записанная в него раскладывается на несколько потоков. Аудиоряд я взяла на себя. Там тоже много интересного.

– С чего вы взяли, что стану вам помогать? Я даже не знаю кто вы.

– Не беспокойся на этот счет, малыш, – девушка облизнула пухлые губки, обнажив на миг пару небольших острых клыков. – Всему свое время. Лучше приготовься к тому, чтобы переварить ту информацию, которую получишь. Ее будет немного, но она кое-что поменяет в твоем мировоззрении. К тому же… Выбора у тебя особого нет. Жив ты лишь благодаря моим стараниям: с такими ранениями, как у тебя, ты не протянул бы и получаса. И если я вдруг решу, что ты испортился…

Но договорить девушка не успела. Впереди, по ходу движения машины звонко хлопнуло. Грязно выругался страховщик у пульта и Глеб вдруг понял, что не дождется скорых объяснений: мотор машины жалобно заскулил, аппарат упал на полотно. Его развернуло толчком, повело юзом. Салон наполнился металлическим лязгом и дребезгом.

Тряхнуло, когда машина вылетела с дороги. В боковое стекло, с треском пробив его насквозь, угодил вырванный верстовой столб. До директории Форст они не доехали всего каких-то пять километров.

Глава 3
Путь в никуда

Когда машина, трясясь на кочках, протаранила молодой подлесок, налетела на массивный древесный пень, а затем подпрыгнула и встала боком, Глеб решил, что ему крышка. Когда ее протащило сквозь кусты еще с десяток метров и крышей воткнуло в монументальный сосновый ствол, то Глеб понял, что не ошибся в догадке.

Запоздалый звонкий крик девчонки «Берегись!» совпал по времени с треском брызнувшего внутрь стекла и чуть не повредил барабанные перепонки.

Тех, кто еще каким-то чудом держался на ногах, снесло мощным ударом и швырнуло на обивку потолка. Машину едва не обернуло вокруг дерева: ее согнуло поперек и вмиг заполнило едким дымом.

Кашляя в кулак, Глеб приподнял голову. Хотелось разобраться где он и что произошло: лампы на потолке погасли, но впереди у пульта уже разгорался огонь, он давал необходимую толику света.

Хорошо помнилось, как после первого толчка под ним вскрикнул и хрипло заматерился один из солдат, а в бок больно впился острый ствол выпавшего из его рук разрядника. Интересно, жив?

Ощупав под собой мокрую траву вперемешку с битым стеклом, Глеб убедился, что остался один. Кажется, во время резкой остановки из под него все-таки выкинуло отчаянно ругающегося вояку.

Сзади больно пихнули ногой в копчик, знакомый голос в грубой форме помянул разрекламированную надежность столичных дорог.

«Жив», – вздохнул с облегчением Глеб. Себя он ощущал все так же паршиво.

В дыму суетно двигались ломаные тени. Снова кричали люди, снова Глеб думал, что уж в этот раз погибнет наверняка – без помощи ему из этой передряги не выбраться.

Одна из теней продралась в хвост салона, приблизилась к нему:

– Ребята, нам все еще везет! Не пострадал парень. – Глеб узнал голос седого, в нем слышалось немалое облегчение. Присев рядом на корточки, тот глянул назад: – Кто-то уже вышел наверх?

– Да, Тим и Рекс, – сказали из дымной полутьмы салона.

– Отлично. Выстрелов, вроде, не было… Тогда выходим по одному. Как только посчитаем потери, валим лесом через сухую балку! Все помнят маршрут?

Нестройный хор голосов известил, мол да, все усвоили. Седой наклонился и Глеб замычал от боли, когда его потянули за рукав.

– Тяжелый, черт, – посетовал седой. – Боб, давай первым лезь, поможешь мне поднять парнишку.

Мимо Глеба прошмыгнула широкая фигура: подтянулась на руках и исчезла в разбитом окне. Потом на Глеба навалились слева. Сверху опустилась ладонь, схватила его за загривок и под треск расползающейся по швам рубашки потянула к себе.

Глеба спустили на землю и потащили прочь от дымящего аппарата: по лицу иногда хлестко били тонкие ветки, среди темных сосновых лап маячило светлеющее небо. Следом выбрались на воздух и остальные сопровождающие. Мужчины, ругаясь кто во что горазд, немедленно рассредоточились недалеко от места крушения, целя стволами куда-то в сторону дороги, гладкое серое полотно было хорошо видно сквозь пролом в кустах. Последней на искореженном кузове появилась девичья фигурка. Она пригнулась настороженно, замерцала, как переносная голограмма при нехватке питания, спрыгнула на траву и исчезла в кустах.

Кажется, Глебу стало хуже. Да, во время разговора с девушкой в салоне он чувствовал явные улучшения: нога болела все меньше, даже мог немного пошевелить и рукой. Но сейчас, как будто все возвращалось к прежнему его состоянию, Глеб слабел с каждой секундой. Словно была между ним и той пигалицей какая-то связь, однако стоило ей уйти и ниточка, удерживающая в нем жизнь, оборвалась. Он лежал на сухих иголках под молодыми сосенками и в который уже раз готовился умереть.

Из омута дурных мыслей парня вывела очередная жесткая оплеуха, потом еще и еще. Лишь на четвертой он нашел в себе силы, чтобы поднять руку. Прикрыл щеку ладонью.

– Эй! Да сколько можно-то?! – зло выдавил Глеб из себя и закашлялся. Сырой утренний воздух неприятно обволакивал гортань. Парень глянул вверх: над ним навис седой и помогавший ему огромный детина с бездушными глазами-буравчиками. В руках он держал снятый с предохранителя разрядник.

– Идти можешь? – без особого участия в голосе спросил седой.

– Нет, нога сломана.

– Странно. Конечность должна уже восстановиться, – слегка удивленно проговорил мучитель. Затем протянул загадочно: – А-а, так это только оттого, что еще не знаешь о способностях Айги! Боб, подними его… Ты же не тряпка, парень. Ну-ка, пробуй давай, а то нам с ношей тяжело придется.

Скомкав рубашку у Глеба на груди, Боб одной рукой поднял его над землей, другой придержал, чтоб не завалился, когда ставил на ноги. Глеб притих, напряженно ожидая резкой режущей боли в пятке, но как оказалось, напрасно. Не поверив чуду, он пошевелил ступней: лишь слегка ныли кости – и больше ничего.

– Фантастика, – прошептал он, позабыв обо всем на свете.

– Айге потом спасибо не забудь сказать, – хмуро пробасил Боб, и прежде чем исчезнуть за ближайшим стволом, добавил: – Повезло тебе с напарницей.

Глеб хотел, но не успел переспросить его, что за нотки мелькнули в этом послании: неприкрытая зависть или искреннее сочувствие. Одно он знал наверняка, имелся в этой фразе скрытый подтекст, о котором Глеб обязательно узнает позже.

За кузовом разбитой машины блеснула молния и тут же раскатисто громыхнуло. Раздался деревянный скрип и треск, зашуршали сломанные ветки. Качнулась и рухнула небольшая сосна у дороги. Еще пара вспышек со взрывами, после которых вдалеке истошно заверещало нечеловеческим голосом. Снова так называемый серпент?

– Вот любит Айга светопреставления… И что с этой мерзавкой делать? – спросил седой.

Посчитав, что вопрос обращен к нему, Глеб хотел пожать плечами, но передумал, когда увидел обращенный в пустоту взгляд.

– Дольф, у нас есть потери? – седой говорил, приложив запястье ко рту. – Двое? На ногах?.. Хорошо. А тяжелые?.. Отлично! Если Айга решила вопрос, пусть возвращается. Тим, Рекс, снимайтесь с позиций, Боб прикрывает нас.

Вынув из кобуры на ремне миниатюрный разрядник, седой указал прочь от дороги, обратился к Глебу:

– Перевалим за тот пригорок, дальше овраг. Идем по верху с левой стороны. Все понял?

– В город направляемся? Бывал в этих местах, до границы леса пять километров. Не знаю, смогу ли добраться, – сознался Глеб и для наглядности выставил вперед пострадавшую руку.

– Это по прямой, – возразили ему. – Но нам придется пройти чуть больше, станем петлять. Если желаешь выжить, иди этим маршрутом, не отставай. Охотники от тебя теперь не отстанут, и поверь, при встрече они не будут печься о сохранности твоей шкуры так же, как мы. Все, что им нужно – тут, – седой ткнул Глеба в лоб пальцем. – Все интересное считают после смерти с чипа мобильным сканером.

Седой развернулся и трусцой побежал в указанном им направлении перпендикулярно полотну дороги. Вкратце представив последствия при отказе, Глеб припустил за ним.

Вскоре окружающие их сосны проредились, появился молодой подлесок, который тоже через некоторое время сошел на нет. Пространство впереди расчистилось, стало светлее. Глеб не заметил, как перед ним образовался обрыв, чуть не сверзился в пропасть. Впрочем, она оказалась не так уж и велика: крутая глинистая осыпь спускалась на глубину человеческого роста, вдоль дна оврага улеглись сухие трухлявые стволы деревьев.

Схватившись за ветку низкого кустарника, Глеб поискал глазами седого: тот не ждал его и быстрым шагом шел вдоль обрыва в паре метров от пропасти. Боясь его потерять, Глеб устремился следом. Слева и справа вдалеке мелькали иногда фигуры в пятнистом камуфляже.

Все, что случилось с ним сегодняшним утром, не лезло ни в какие рамки. Подумать только, что скажет Хариолис, когда узнает о принесенном ему ущербе и увидит разруху в одном из своих многочисленных заведений! Вряд ли он станет радоваться убытку. Однозначно, начнет искать виновников, да и свидетелей бойни тоже.

И если судьба первых Глеба особенно не беспокоила – видел он, как ребята седого лихо разделали под орех залетного механоида, то со вторыми выходило на порядок сложнее. Всех свидетелей события – только он да десяток камер наблюдения. Ни охраны, ни подсобного персонала в здании в это время не было: официанты уходят в середине ночи, а силовая поддержка на территории Хариолиса не нужна. В Форсте любой проходимец знает что произойдет с посягнувшим на деньги и имущество хозяина припортового бара – его больше нигде и никогда не найдут.

Но вот Глебу тут не повезло, случилось в его же смену. А значит, на него все шишки и посыпятся. Записи-то с камер седой уничтожил, как пить дать. И только с бармена теперь спрос, и если лягут на него еще и подозрения…

Перспектива побывать в допросной у нанимателя совершенно не устраивала Глеба и, скорее, именно она удерживала его от попытки к бегству, чем гипотетические мехи, охотящиеся за его головой. Следуя за седым, парень надеялся на защиту от зверя в человечьем обличье, каким зарекомендовал себя Хариолис в директории Форст.

Глеб спешил за седым: нога перестала беспокоить, а вот плечо и рука еще давали о себе знать неприятным жжением, но пальцами он уже шевелил свободно. Чудо какое-то…

До самого привала не прозвучало ни единого выстрела. Когда седой скомандовал остановиться и присесть отдохнуть под широким раскидистым кустом, к месту стоянки вышла полупрозрачная Айга с ног до головы облепленная жухлой мокрой листвой и иголками. Из валежника бесшумно выполз Боб, в сумраке он напоминал неповоротливого медведя.

– Где успела уже изваляться? – первым делом спросил у девушки седой.

– Второй охотник побрыкаться решил перед смертью.

– Снова серпент?

– Нет. Кошка во-от таких габаритов, – быстро проговорила Айга и развела руки в стороны, показывая размер врага. С неудовольствием посмотрела себе на кончики пальцев. – Ногти из-за этой скотины сломала, убила бы за это второй раз.

– Отключи камуфляж, не трать энергию попусту, – приказал седой. – В глазах рябит, глядеть больно.

– Могу только исчезнуть сейчас, – ответила девушка. – В драке пострадала одежда.

– Понятно, не надо тогда, но… ты же давно хотела скинуть с себя этот наряд, – весело заметил седой.

– Да, – усмехнулась Айга, – но не таким же способом и не прямо сейчас… Есть у нас что-нибудь на замену?

Седой качнул головой.

– Вот и я о чем, – назидательно добавила девчонка.

Она села рядом с Глебом, скрестила ноги под собой, оружие выложила на колени. Глеб поймал себя на том, что непроизвольно косится в ее сторону.

Наклонившись к его уху, девушка прошептала:

– Смотри какое вон там дерево классное, с пушистыми иголочками. Нашел?

– Ну, – подозревая подвох ответил парень.

– Вот на него и пялься! Голову повернешь в моем направлении – откручу, понял? – желая подкрепить слова делом, Айга поднесла полупрозрачный мерцающий кулачок к его носу, пальцы пахли хвоей и влажным металлом.

Уязвленный Глеб уставился в указанном направлении. Неожиданно тихо хрюкнул Боб. Похоже, вся эта ситуация его забавляла.

– Кстати, тебя это тоже касается, – тоненько огрызнулась Айга.

– Нет, ну а чо. Я бы попробовал, – непонятно пробасил Боб.

– Ай, – отмахнулась Айга, – что с невменяемого возьмешь… Как будет передышка, устроим спарринг – тогда посмотрим кто кого.

– Заметано, – кивнул Боб и ухмыльнулся.

– Отставить сторонние разговорчики, – приказал седой. Видно, он уже не раз сталкивался с подобными препирательствами в команде и давно от них устал. – Вернемся к делу. Айга, что удалось выяснить? Какой прогноз? – Уточнил: – Краткий.

Девушка тут же посерьезнела:

– Охотников было трое. С одним из них разобрались в баре – он, собственно, самым опасным-то и оказался. Серпент с нервным центром на биокристаллах, но ведомый. А эти двое, из кошачьих, – Айга махнула назад, – самостоятельные оказались. Умные твари, просчитывали мои маневры на раз. Пришлось немного попотеть. А из того, что удалось выудить с их чипов… Они изначально ожидали, что нападение в «Туманности» провалится. Караулили тут, у дороги. На входе в город еще двое в укрытии лежат, и пятеро – в направлении космопорта расставлены. Ха, перестраховщики!

– Понятно. Значит, думали, что с планеты рванем. Откуда такие мысли, интересно?.. Кто отдавал приказ?

– Цепочка пересечений ведет в «Солар Индастриал», но не руководство, а кто-то чином младше. Верхушка у них вообще не в курсе всех этих дел.

– Уверена?

– Базу обновляла не так давно, не могу ошибиться.

– Ладно, с этим разберемся потом, но хоть что-то да разъяснилось. Ты молодец, – седой наклонился вперед и дружески потрепал девушку за плечо. Глеб осторожно повернул голову к Айге. Кажется, она смутилась от похвальбы: на напоминающем мутноватое стекло лице зарделся легкий румянец.

– Вернемся к теме… В директории нас ждут лишь с одного направления? – продолжил седой.

– Да. Операция тайная – почему и отчего, узнать не удалось. Только известно, что в ресурсах хозяева мехов ограничены. Тут не финансовая сторона вопроса, в деньгах они как раз не ограничены.

– Не хотят привлекать внимание, – вздохнул Боб. – Все происшествия на Цфеде, не ставшие результатом разборок местных князьков, подпадают под юрисдикцию службы собственной безопасности президента. Если устроить полноценную войнушку, здесь соберутся сыскари со всей галактики. Они легко найдут виновных.

– А ты разбираешься в тонкостях местной политики, Бобби, – произнесла девчонка. – Знаком с порядками на планете?

– Интересовался когда-то. Не помню мелочей, но не надо ничего придумывать, – не замедлил с ответом Боб. – Принцип здесь, как и везде, один – живи и не мешай жить другим. Он одинаков для любого населенного мира. Только тут круги по воде расходятся далеко, оттого реакция четче и жестче. Никому не нужна смута в центре: местные это понимают и не прыгают выше головы – сметут их, никто не заметит.

В воздухе повисло молчание, слышно было только как шелестят ветки кустарника над головой. Похоже, никто не ожидал от громилы превосходящего Глеба чуть ли не на две головы глубоких сентенций.

Понимая, что вляпался во что-то чрезвычайно серьезное, Глеб решился задать вопрос:

– То видение, из головы цедурианца… Вы можете вытащить его из меня?

Айга с Бобом одновременно взглянули на седого.

– Нет ничего проще, – не моргнув глазом, ответил тот. – Прибудем в отдел, сканером снимем отпечаток.

– Но… Но я ведь буду помнить увиденное. Сотрите информацию.

– А оно тебе надо, парень? – участливо спросил седой. – Понимаю. Желаешь вернуться к прежней жизни и ни о чем таком не думать. Нет знаний – нет проблем, но…

– Но?

– Твои преследователи откуда будут знать, что ты чист? Залезут в подкорку, высосут досуха, будешь слюни пускать. Если мы каким-то неизвестным нам образом не заденем глубоких слоев личности, то они, поверь, церемонится не будут, потому как не привыкли. И да, если решишь остаться – насильно гнать тебя с планеты не будем, то помни, что кроме корпоративных мехов за тобой будет охотиться хозяин бара. Хариолис, я слышал, скор на расправу. Правду говорю?

– Наводила на него справки. Абсолютно точно, – влезла в монолог несносная Айга.

– Вот, – продолжил седой. – А он, как и ты, тутошний. У него деньги, связи, не последнее лицо в директории, насколько знаю. Найдет, съест и не поперхнется даже. Разроет всю подноготную – не спрячешься. В случае затруднений корпоративные псы на него выйдут, не убережешься от двух огней.

– Черт. Черт! – зашипел Глеб, осознав вдруг, что отныне с прежней жизнью покончено. Не замечая боли в плече, схватился обеими руками за голову, уставился взглядом в землю.

– Ну что ты, как баба, в самом деле, – разочарованно протянул Боб.

Айга громко откашлялась в мерцающий кулачок:

– Боб-би… – раздельно произнесла она.

– Вот только не надо начинать. И совсем не тебя имел ввиду, – пошел на попятную Боб. Уперев разрядник прикладом в землю, он поднялся. – Хватит хныкать, надо дальше идти, а то скоро совсем рассветет – жарища будет.

Седой и девушка встали за ним. Мужчина подошел и протянул Глебу руку:

– Ну, – сказал он. – убедили мы тебя, идешь с нами?

– Как откажешься от такого шикарного предложения, – буркнул в землю Глеб и схватился за сухую шершавую ладонь.

Перед тем, как выйти на улицу окраинного района, они отмотали еще с пять километров по густому лесу. Сосняк закончился, сменившись березовой рощей. Между деревьев побежали мощеные булыжником под старину алейки. Заповедная зона. На Цфеде не так много места осталось для зеленых насаждений, под парки использовали любой свободный от высоток уголок.

Тут стало больше свободного пространства, бойцы седого скучились и перешли на шаг. Чтобы не вызывать подозрений, они взяли Глеба в плотное кольцо. Пусть случайные бегуны, думают, что под конвоем ведут преступника в разодранной окровавленной рубашке. Айга растворилась в воздухе совсем, как только исчез подлесок. Седой отослал ее прикрывать тыл.

Солнце пока не вышло на полную мощность и на него еще можно было смотреть, хоть и прищурившись. Рядом с диском на голубом безоблачном небе маячил неуклюжий силуэт заправщика. Топливо на светило доставляли всегда в срок.

Отряд из десяти человек замер на краю обширной парковки: решили угнать авто. Перед рядами уходящих в небо зданий в тридцать этажей – богатый район, дома тут пониже, чем центре, – стояло не меньше десятка легковых машин. Но седой не спешил отправлять к ним бойца, высматривал что-то поверх голов.

– Эту берем, – сказал он наконец, указав на рефрижератор у продуктового магазина. Приложив запястье к губам, шепнул: – Айга, выведи из строя камеры.

Скоро они мчали по улицам столицы. Директория Форст была родной для Глеба и он смог бы сориентироваться тут даже при полностью выключенном солнце, но сейчас он трясся в кузове грузовика и не мог даже предположить куда они направлялись. На поворотах в плечи и спину били подвешенные за крюки свиные туши.

Через четверть часа неспешной поездки его начал пробирать озноб. Кто-то из солдат тоже застучал зубами.

– Д-долго нам еще? – спросил Глеб, потирая заметно остывшие плечи. Ему было и радостно и странно одновременно: он больше не мог нащупать ран. Корка запекшейся крови отвалилась совсем недавно. Нога стала, как прежде. Да и силы будто вернулись, исчезла головная боль, что беспокоила его последнее время. Сказать честно, никогда в жизни он еще не чувствовал себя таким здоровым.

– Уже почти приехали, – ответила Айга. Голос ее в закрытом кузове казался звонче обычного.

Минут через пять машина остановилась и сдала задним ходом. Постояла так немного, заглохла и опустилась на полотно. Приехали?

Снаружи раздались шаги, скрипнули, открываясь дверцы. Солнечные лучи залили помещение нестерпимым светом. Глеб не сразу сообразил, что нужно прикрыть глаза: ругнулся и поднял руку к лицу. Между пальцев остались щели и он без труда смог рассмотреть пострадавшую в схватке с мехами девчонку. Айга стояла у выхода. Сберегая заряд батареи, она отключила в темноте камуфляж, оставшись с минимальным набором одежды: чулки, туфли, юбка и крепко стиснутый в ладони разрядник.

– Ой, – замешкавшись на секунду, воскликнула она, щелкнула чем-то на поясе и слилась с окружающей обстановкой.

Зябко ежась, свежезамороженные бойцы стали по-одному спрыгивать на землю. Глебу сразу не понравилось выражение Боба: всю дорогу он сидел за пультом машины и мог в достаточной мере оценить обстановку. Брови его были нахмурены, губы поджаты, да и вообще на лице читалось не высказанное беспокойство.

Они остановились в глухом тупике со всех сторон зажатом высотными зданиями. Глаза быстро привыкли, яркий солнечный свет оказался глубокой тенью.

– Отдел где-то здесь? – спросил Глеб у седого.

– Он там, – ответил ему мужчина около сорока, рыжий и густо покрытый веснушками.

Глеб задрал голову в указанном направлении: через дорогу, примерно на высоте пятидесятого этажа похожего на спираль небоскреба, горело что-то. Из выбитых панорамных окон валил густой черный дым.