Текст книги "Новый талант (СИ)"

Автор книги: Роман Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Роман Романов
НОВЫЙ ТАЛАНТ

Пролог

В 3096 году, стартовал проект «СверхНова», предназначенный исключительно, для мирных целей.

Ученые смогли создать уникальный искусственный разум. Воссоздав орган ЦНС (центральной нервной системы), то есть мозг живого человека. Получивший название СВН.

У искусственного разума, был один, но очень большой изъян.

Он мог бесконечно функционировать, только находясь в квардонической емкости. В противном случае клетки мозга гибли в течение двух суток.

Впервые сутки, разрушались синоптические связи, СВН, переставал формировать биохимические импульсы. К концу вторых суток, погибали нейроны.

В процессе исследований, практиковалась селекция СВН, с живыми носителями. Продолжительность жизненного цикла, увеличилась до одного месяца, но не более того. Заменить квардоний, оказалось невозможно.

Квардоний – сверхпрочный металл, добываемый на планете Квитрок. Особенный химический состав квардонического элемента, по достоинству оценили военные. Сверхпрочный металл стали использовать, для создания боевых имперских истребителей.

Таким образом, доступ к квардонию был закрыт для всех, кроме военного производства. Можно было достать немного квардония на черном рынке. Цена, правда, зашкальная. Ситуация патовая.

И так, у создателей «СверхНова» было всего два варианта, либо продолжать исследования с тем, что есть. Либо передать свой проект, под власть военных.

Ричард Гардиан, один из основателей и глава проекта, выбрал второй вариант. Он убедил своих коллег, что так будет лучше.

При переводе сотрудников проекта, под военную юрисдикцию, было выдвинуто одно условие. Искусственный интеллект, будет внедрен в боевые истребители имперских ВВС.

Военные потребовали создать боевой истребитель-пилот БЛА (беспилотные летающие аппараты), без дистанционного управления с базы.

Гардиан дал своё согласие. Проект, стартовал под кодовым название ИПБЛА. Начались разработки. Но желаемая цель ускользала.

Как выяснилось позже, без участия живого пилота, новое поколение ИП, ничем не отличалось, от простых дронов. Проект «ИПБЛА» был заморожен.

Ученую группу Гардиана, временно перекинули на внедрение СВН в гражданские корабли. Выделили подопытную группу из 8 летчиков-испытателей гражданской авиации.

У пилота и корабля должно быть стопроцентное слияние сознаний. Пилот, управляет СВН, а СВН, управляет кораблем.

После двухмесячной подготовки испытуемых, был проведен удачный старт. Так появились первые сознатели.

Термин сознатель, стал определением человека, который сливается с сознанием корабля (ССК). Но возникли и первые сложности. Препараты, которые позволяли пилотам сливаться сознанием с СВН корабля, изнашивали организм на пятьдесят процентов. ССК забирало все оставшиеся силы. Как не бились ученые, над изменением формулы препаратов, как ни старались сократить нагрузку, срок жизни первых сознателей не превышал и двух лет. Износ организма был колоссальным.

И тогда Бредфорд, на тот момент, молодой ученый, недавно вступивший в группу Гардиана, предложил принципиально новый подход, готовить тело пилота, задолго, до первого ССК.

Показав Гардиану, наброски формул, новых стимуляторов.

Вместе, они разработали и создали такие препараты, как метрадонол и пситоркан. Это был прорыв, но подготовка тела сознателя, требовала времени.

Пять лет, три раза в сутки, в тело будущего сознателя, вводят по 3 кубика метрадонола и 2 кубика пситоркана. Метрадонол перестраивает тело. Физические параметры объекта перестройки, относятся к показателям сверхчеловека и выдерживают сверхнагрузки. Пситоркан, расширяет грани разума, что дает семидесяти процентную связь, с СВН. Путем опытных испытаний, ученые выявили, что сознателем может быть только мужчина.

Женщина не в состоянии выдержать перестройку организма, под действием метрадонола и пситоркана. Чаще всего, через два месяца, подопытные женщины, умирали. Поэтому в опытные группы, для женщин набор, был закрыт.

Обратив внимание на успехи группы Гардиана, военный проект «ИПБЛА», был разморожен.

* * *

Уровень образования зависел от цвета школы. Красный цвет – лучшая школа, оранжевый – хорошая, желтый – среднестатистическая (уравниловка), синий – плохая (ниже ожидаемого).

Школы начали делить на цвета, в 3015 году. Показатель ученика, делился на ступени. Полная ступень – высший бал в сто процентов, отличник. Средняя ступень – восемьдесят пять процентов, хорошист. Промежуточная ступень – семьдесят процентов, троечник. Нижняя ступень – пятьдесят / шестьдесят процентов, не способен к обучению и развитию.

Глава 1

Я стою в актовом зале школы. На мне красная мантия выпускника.

За мной, в два ряда, стоят одноклассники. Я слышу подбадривающие крики родных.

– Моя детка, это моя девочка! Молодец! Умница! – папа подскакивает на месте.

Мама прижимает руки к губам.

Брат ведет запись. Лера радостно хлопает в ладоши.

Бабушки и дедушки, чуть позади, утирают платочками слезы умиления.

– Какая идиллическая картина. – усмехаясь, думаю я.

К трибуне выходит толстый, лысый коротышка в деловом костюме. Он громко откашливается в спикер, чем вызывает гримасы собравшихся, и говорит.

– В этом году, пожалуй, у нас лучший выпуск, за последние десять лет. – он монотонно бубнит, перечисляя успехи учеников и преподавателей. Расписывает будущее, в ярких красках. Уверенный в том, как мы, выпуск 3415 года, преобразим империю.

Наконец-то, его речь подходит к концу. Настает время вручения аттестатов.

– И так, с гордостью сообщаю вам, что сегодняшний выпуск, золотые самородки, которым, мы, как ювелиры, придали форму. – директор школы, радостно улыбаясь, сверкает лысиной. – Лучшая выпускница 3415 года. Прошу подняться за своим дипломом, Марию Штерн.

Раздается грохот аплодисментов, я поднимаюсь к трибуне.

Краем глаза, замечаю в первых рядах, человека в военной форме.

– Сотрудник ИСБ. Что ему здесь нужно?

* * *

Мне исполнилось четырнадцать, когда я закончила, школу «Красные грани», причем с полным, красным отличием.

Впервые за двести восемьдесят три года, я превзошла рекорд, установленный одним из ее бывших выпускников. На данный момент, самым, знаменитым нейробиологом, планеты Земля.

Андрей Яковлевич, по совместительству мой дедушка. Талантливый человек, но весьма замкнутый тип, как впрочем, и все гениальные люди. Если бы не инициатива моей бабушки, то думаю, мамы не было бы на свете. Поэтому бабушке Сандре, отдельное спасибо.

Так получилось, что не только дедушка снискал славу в научной среде. Члены нашей семьи по разным веткам, в той или иной степени, отличились своими достижениями.

Бабушка Сандра, научный руководитель в НИИ репродуктивных и регенерационных исследований. Сто восемьдесят лет назад, благодаря ее исследованиям, мы продлили срок своей жизни.

Ранее ученые, с переменным успехом, продвинулись к тремстам годам. Процесс омоложения клеток, работал не стабильно. Бабушка скорректировала, предыдущие наработки. Теперь мы можем жить, плюс-минус восемьсот пятьдесят лет. И это без преждевременного старения!

Возможно когда-нибудь, мы станем бессмертными, хотя восемьсот пятьдесят лет, ну разве это не бессмертие!

Сейчас, люди выглядят не старше пятидесяти – шестидесяти.

Конечно, полностью процесс старения остановить нельзя, организм каждого человека индивидуален. В зависимости от сферы работы, структуры и массы тела, врожденных заболеваний и иммунной системы, клетки регенерируют с разной скоростью. От скорости регенерации зависит внешний вид человека. Чаще всего после тридцати, процесс старения замедляется настолько, что каждые сто лет, приравниваются к пяти прожитым годам жизни. Но это только в теории, пока никто не доживал. Слишком большой процент самоубийств.

Как это удивительно, люди мечтали о бессмертии, фактически его получили, но не знают, что с ним делать. После ста-ста пятидесяти, многие, начинают пускаться во все тяжкие.

В итоге, средняя продолжительность жизни, все еще восемьдесят лет.

Хотя, моей бабуле, исполнилось двести девять, этой зимой.

Мама и папа, простые люди. Когда-то, они мечтали изменить этот мир. Но появился Стен, а затем я. И они посвятили свою жизнь, нам.

Я поздний ребенок, ну если можно так сказать, значительно позже брата. Стен, на сорок два года, старше меня. К тому моменту, когда я родилась, он уже успел совершить парочку, значимых, астрофизических открытий, открыв шесть пригодных, для проживания планет. Скоро он женится.

Умеют мужчины, нашей семьи, выбирать себе достойную пару. Лера, замечательный человек, она очень отзывчивая и добрая. Не могу вспомнить случая, чтобы она отказала мне в помощи.

Удивляюсь, как так вышло, что Стен встретил ее на Зекте 2, лишь в момент, когда научная экспедиция была полностью завершена.

Куда глаза его смотрели, раз ее не замечал? Загадка.

Хотя, если учесть, что странности и прочая наследственность, передается, через поколение. В общем, он копия дедушки.

Родители, по папиной линии, межзвездные геологи и вижу я их, вживую, крайне редко. В остальное время я общаюсь с ними по «Корике». За последние сто пятьдесят лет, этот вид связи не теряет своего качества и популярности. Наверное, потому, что связь самая стабильная и не дает сбоев в 99 %.

Оля и Саша, люди конечно талантливые и, безусловно занятые, но почаще бы их видеть на Земле. Мы договорились, что в пятнадцать лет, я полечу к ним на все лето, будет весело. Столько всего нового увижу. Новая планета, новая жизнь, скорее бы!

– Интересно, какая в этот раз планета? – эти мысли пролетают в моей голове, как сравнительный анализ, пока директор читает свою речь. Я не замечаю, как он называет мое имя. Кто-то, дергает меня за косу, чтобы я очнулась и шепчет.

– Твой выход. Тебя хоббит вызвал. – я иду к трибуне, поднимаюсь по ступенькам и наступаю на свою длинную, красную мантию. Спотыкаюсь и лечу навстречу удивленному лицу директора и смеху толпы.

Вот так, я получила свой диплом отличницы!

* * *

– Ни минуты не можешь прожить без шоу. – мы стоим на улице. Мама отчитывает меня, отряхивая подол мантии.

– У тебя еще общее фото. А подбородок расцарапан, руки в ссадинах, мантия грязная!

– Зато будет, что вспомнить. – смеется Стен, подходя к нам.

– Я заснял твой кульбит. Мы с Лерой, уже раз пять его пересмотрели.

– Маша, скорей, ваши, уже собрались.

Лера, мне машет, указывая на моих бывших одноклассников.

Я улыбаюсь, машу ей в ответ и иду делать фото.

Проходя мимо дедушки Андрея, слышу.

– Только не упади малышка. – мои родные, начали смеяться.

Через неделю, Оля с Сашей улетели. Перед отъездом, они многозначительно на меня смотрели и говорили, что скоро увидимся.

* * *

Как я уже сказала, мне исполнилось четырнадцать, когда я закончила одну из лучших земных школ.

Родители, после двух семейных советов и постоянных споров, решили отправить меня к Оле с Сашей, на год раньше. И не на лето, как было оговорено ранее. А на целый земной год.

– Это, в качестве поощрения, за хорошие результаты в учебе. – объяснила мама.

Хозяин – барин, меня решили премировать поездкой на другую планету. Я была только за!

Моему счастью не было предела. Я бегала за покупками с Лерой. Иногда с нами ходила мама и бабушка Сандра.

– Стен последнее время, пропадает в своей лаборатории и совсем не помогает мне с подготовкой к свадьбе.

– Это нормально, все мужчины не любят этой кутерьмы. В свое время, Андрей, потребовал, чтобы я его разбудила, перед фразой – Да, согласен. – Ох, и поругались же мы тогда. Поэтому, хочу дать тебе совет. Если он прячется от всей этой суеты, не нужно его дергать. Себе дороже. – нравоучительно проговорила бабушка Сандра.

Я влетела в прозрачную витрину магазина нижнего белья. До меня только сейчас дошло, я же пропущу их свадьбу.

– Ты чего? – спросила Лера.

Мама стала ворчать, что я когда – нибудь сломаю себе шею, вечно витаю в облаках.

* * *

За два дня до моего отъезда, разгорелась жаркая ссора.

Родные думали, что я ушла плавать на озеро, и никто не знал, что я в доме. Я как раз спускалась по лестнице, когда услышала голос дедушки.

– Зачем нам отправлять ее на Тиару? Неужели мы не сможем уберечь ее здесь, на Земле?

Вы уверены, что мы поступаем правильно? Она будет совсем одна, так далеко от родного дома.

– Андрей, она едет к моим родителям. – отец вскочил и начал ходить из угла в угол. От раздражения, он засунул руки в карманы. Он всегда так поступал, когда злился.

– Отец, успокойся. Дедушка, ты не прав. Она там будет не одна. К тому же, я не вижу ничего, в том, что она отдохнет. А то уже сливается со своими учебниками. – сказал Стен, устраиваясь поудобнее и, взял в руки чашку кофе, с подноса, который только, что внесла в комнату Лера.

– Я считаю, нам всем нужно успокоиться. Не зачем устраивать трагедии от приглашения в А.П.Т.Н… Маша все равно о нем не знает.

Лера поставила поднос и присела рядом со Стеном.

– А.П.Т.Н.?! Да они шутят. Вот почему, они постоянно шушукаются по углам, а завидев меня, делают вид, что ни о чем не говорили. Военная академия пилотов и тактиков, господи боже…. Там же лучшие из лучших учатся, поступить туда нереально. Для доступа к вступительным экзаменам, требуется приглашение. Стоп! Так вот, почему там был этот… – я не успела додумать.

Голос мамы отвлек меня от размышлений.

– Я бы убила Тома, проклятый директор. Кто, без согласия родителей…

– Наташа, успокойся немедленно. – голос бабушки был холодным, как сталь.

– Приглашение еще ни о чем не говорит. Кто сказал, что Маша, сможет пройти вступительные экзамены. Там требуются не только знания, но и физическая подготовка, сила, выносливость.

– Сандра права. Может у нас и умная внучка. Но она никогда не увлекалась спортом. Ей это просто не интересно. Вряд ли стоить прятать ее от А.П.Т.Н. и ИСБ, на Тиаре.

– Вы забываете, что она постоянно таскает килограммы учебников. Чем, вам не спорт, а какая физическая подготовка!

Стен засмеялся, встал с дивана и изобразил мою походку, когда я с тяжеленным школьным рюкзаком, поднимаюсь по лестнице, в свою комнату.

– Стен, это не смешно. Сядь на место. Нам сейчас, не до твоей клоунады.

Мама недовольно посмотрела на него и продолжила.

– Мы все прекрасно понимаем, что, через год, приглашение может повториться. Давайте, на минуту представим, что она пройдет вступительные экзамены. – и тут она схватилась за голову и начала теребить волосы. – Нет, я не могу, просто не могу. Моя маленькая девочка, в обществе людей, которые, как минимум на шесть лет старше. Они ее испортят, научат плохому. Они, они… – и она разрыдалась.

Папа подошел к ней и стал успокаивающе гладить по спине.

– Наталка, ты преувеличиваешь?! Конечно они старше, но в наше время, кто смотрит на возраст?

– К тому же никто не знает, может это она научит их плохому.

– Стен! – в этот раз, на него закричали все собравшиеся.

Наступил день отъезда. Я сидела в своей комнате и смотрела в одну точку. В комнату зашла Лера.

– Твоя мама совсем извелась.

– Ага.

– Может тебе помочь собраться?

– Нет, спасибо. Два дня назад, я отправила свой багаж, межпланетной почтой.

– Мы будем по тебе очень скучать. – я не ответила.

Лера сидела на моей кровати и молчала. Через пять минут, она больше ничего не прибавив, вышла.

Через, час, в комнату заглянул дедушка.

– Маша, спускайся, пора выезжать.

Глава 2

И так, мы едем в космопорт. За два километра, до него, я почувствовала внутри тепло и что-то такое зовущее, манящее.

– Странное ощущение, никак не классифицируется. Манящезовущее! – передразнила я саму себя.

– Что ты говоришь? – папа отвлекся от дороги и посмотрел в мою сторону.

– Володя, следи за дорогой! – мама нервничала. У нее всегда так. Стоит, кому-то собраться в дорогу, она начинает переживать, беспокойно спит. Поездки, для нее стресс.

Космопорт, воздушная гавань. Внутри терминалы, очереди на посадку, обслуживающий персонал бегающий туда и сюда.

Люди в зоне отдыха и ожидания, в магазинчиках и ресторанах. Стюардессы и стюарды, с идеальной походкой, в подогнанных, сидящих по фигуре костюмах. Командиры судов, проходящие с важным видом. Внутри море людей и машин.

А за прозрачными стенами, стальные птицы, зовущие в полет.

Суда, в окружении капониров, перронов и ВВП.

Наша первая встреча. С этой минуты, моя жизнь изменилась навсегда. И именно с этой встречи, начались все мои неприятности.

– Маша, очнись? – мама не сводила с меня глаз.

– Что с ней, ей плохо, может позвать доктора? – засуетился папа.

В каждом их жесте, сквозила настороженность.

– Вы чего застряли?

– Стен, господи, как хорошо. – взмахнула рукой мама. – Мы с отцом, ничего сделать не можем. Она встала и стоит, не отвечает, никаких признаков жизни не подает. Может ты, сможешь до нее достучаться.

– Может, я, все-таки за доктором схожу? – не выдержал отец.

– Подожди дорогой.

– Ну, я слышала, иногда так бывает в первый раз. Она ведь первый раз в космопорт попала. Закладывает уши и все такое. – неуверенно протянула Лера.

– Все такое, только подумайте, все такое. Если она не очнется, то опоздает. – запричитала мама.

Стен подошел ко мне, потрогал лоб, проверил пульс, даже за косу дернул. Лера проверила регуляцию диаметра зрачка, посветив мне в глаза фонариком. И тут я очнулась.

– Вы еще пробы на кал возьмите.

– Ты что, издеваешься над нами? – хором спросили все.

Мама схватилась за сердце, отец сунул руки в карманы брюк. Лера и Стен, одновременно дали мне подзатыльники.

– Ну, и что это было? – спросил отец.

– Не знаю. – честно ответила я.

– Еще одна такая выходка и ты никуда не полетишь.

– Папа, пора, началась регистрация. – отвлек его Стен и наша процессия двинулась к терминалу С, двенадцатой секции.

– Володя, может, повременим с поездкой? Смотри, какая у нее странная реакция!

– Да брось Наталка, девочка решила, над нами поиздеваться! У нее, это прекрасно получилось. – он строго взглянул на меня. Я сделала вид, что ничего не заметила.

– Володя, она на посадку не опоздает?

– Нет. У нас в запасе еще час, ну все, пошли.

Я прошла регистрацию, мне выдали посадочный талон.

– Запомни, тебе нужно пройти контроль, после этого, ты сможешь пойти в зал ожидания. Нас с тобой не пустят, поэтому будь поаккуратнее, я тебя очень прошу. Если, что, обращайся к сотруднику зала ожидания. – в который раз, повторяла мама.

– Хорошо, я все поняла. Я, пожалуй, пойду, время. – и взглянула на часы. До вылета, оставалось полчаса.

Мое семейство, смотрело, как я поднимаюсь к таможенному контролю. Я помахал им рукой на прощанье, и вошла внутрь.

– А действительно, что это было? – присаживаясь на стул, в зале ожидания, подумала я.

– Так, начнем по порядку. Все началось еще на подъезде. Меня окружил гул голосов, внутри нарастала горящая волна. В здании космопорта я выпала в осадок и не могла пошевелиться. При этом я все видела, слышала и отдавала себе отчет, в том, где я и с кем.

Хм, гул голосов – слышу, но не понимаю. Говорят в разнобой и одновременно. Горящая волна – напоминает, будто я выпила стопку текилы. Которую стащила с новогоднего стола, в тайне от родных. Тепло, хорошо и хочется повторить. И самый главный вопрос, почему это началось и как это закончилось. Может я съела, что-то не то, на завтрак? Нет, это чушь. Ела то же самое, что и остальные.

Вокруг забегали служащие космопорта. У одного, на спине, была надпись, инженер СВН.

– Где-то, я уже видела, эту аббревиатуру. – достав планшет, я подключались к бесплатному wi-fi. – И так, что нам скажет поисковик?

– Ага.

«СВН – искусственный разум. Проект «СверхНова» Гардиана и Бредфорда. Используется, на боевых истребителях, класса Ф.И.П., и в гражданской авиации, межпланетные конкорды класса С.П.К.».

Оторвавшись от планшета, я с интересом наблюдала за кутерьмой, которую устроили сотрудники коспорта. Краем уха, услышала, что час назад, техника сошла с ума, СВН не принимает командира судна.

– Странно, почему другие не замечает беготни вокруг? Сидят себе спокойно и ждут вылета. Может, это частое явление?

Пожав плечами, я огляделась по сторонам и решила пройтись.

Подойдя, к прозрачной стене-окну комнаты ожидания, я взглянула, на серебристое судно, которое, на два ближайших месяца перелета, станет моим домом. Я разглядывала конусовидный обтекатель, на носовой части фюзеляжа. Остекление иллюминаторов и кабины пилотов. Размах крыльев, высоту и длину тела корабля.

– Какой же ты красавец! – подумала я.

И именно в этот момент, меня накрыла вторая волна. Только теперь, я была охвачена жаром. Капли пота стекали по вискам и лбу, попадая в глаза и слегка приоткрытый рот. Попытка поднять руку и утереть пот, отдалась болью во всем теле. В этот раз, не было шумного гула, и я услышала.

– Спасибо!

* * *

– Девушка, девушка! – кто-то с силой, тряс меня за плечо. Перед глазами все поплыло, ноги подкосились, я осела на пол.

– Леня, срочно врача!

Меня не решились передвигать, не зная, что со мной.

Молодой стюард, который пытался до меня докричаться, сидел рядом и гладил по голове. Говорил, что-то успокаивающее. Невдалеке стояла полная дама и протягивала мне стакан воды.

Я прикрыла глаза. Спустя какое-то время, подошел врач.

– Что случилось? Рассказывай. – врач присел рядом, открывая черный портфель.

– Не знаю, стояла, себе стояла, смотрела в окно. А потом смотрю, ее шатать начало. Я подхожу, спрашиваю, все ли с ней в порядке. А она замерла и молчит. Руки сжимают поручень, что пальцы побелели, глаза пустые и пот льет градом. Я ее за плечо потряс, а он бац и на пол упала.

– Ну и зачем ты ее тряс? – строго спросил врач. – Сейчас привезут кресло-каталку, поможешь отвезти ее в медблок.

Стюард усиленно закивал головой в знак согласия.

Подвезли кресло-каталку. Врач, стюард и санитар, аккуратно подняли меня и усадили в кресло, стараясь, лишний раз не тревожить.

– Зачем втроем-то? Я же совсем не тяжелая. – невесело подумала я.

Меня ввезли в помещение. В медблоке, сидели две медсестры.

Ко мне, подступал легкий приступ дурноты.

– И что со мной творится? – пробормотала я.

– Док, она кажется, очнулась. Что-то бормочет. – громко сказал санитар.

– Вот и отлично, тогда, приступим к осмотру. Девушки, ваш перерыв не затянулся?

Медсестры вскочили и подбежали к врачу. Он дал им распоряжения, которые те пулей бросились выполнять.

– Видимо у них тут строго с дисциплиной. – пронеслось в моей голове.

Врач взглянул на меня и спросил.

– И так барышня, сколько вам лет и где ваши родители?

– Четырнадцать, родители дома, я лечу одна.

– Прекрасно. Какие идиоты! Начнем сбор анамнеза. – сказал он, протирая руки, какой-то вонючей дрянью. – Жалобы?

– Жар, потливость, слабость, легкая дурнота.

– Прекрасно, прекрасно. Раньше, что-то подобное было?

– Нет.

– Хронические заболевания, аллергии?

– Нет.

– Ну что ж, тогда приступим к осмотру.

Для начала, он сделал аускультацию легких и сердца, измерил артериальное давление и пульс. Потом взял кровь на анализ и отправил одну из медсестер в лабораторию.

Через десять минут, та вернулась с результатом.

Врач взял в руки бланк анализа крови и пробежал его глазами. Потом, хмурясь, взглянул на меня, затем обратно на бланк. Все больше хмурясь, он еще раз пробежал результат анализа глазами и сказал готовить пронген. Медсестра удивленно на него взглянула, но пошла, выполнять указание.

– Что за пронген? – подумала я.

– Сейчас, Вас отвезут в аппарат, который проверит общение характеристики ваших жизненных показателей и выявит…. – тут он замялся, к нему подошла вторая медсестра, и что-то прошептала на ухо. Врач жестом подозвал санитара.

– Отвези ее в пронген. – указав на меня пальцем, сказал он.

Санитар кивнул и подошел ко мне. Меня повезли к неизвестному аппарату. Я так и не узнала, что же должен был выявить этот таинственный пронген.

Не знаю, что показал пронген, но лицо у врача, было мрачнее тучи. Он сказал стюарду, что со мной все в порядке и через пять минут, я буду, как огурчик. Вколол мне два кубика, неизвестного желтого раствора и отпустил. Перед уходом, дал тюбик с таблетками, которые приказал принимать три раза в сутки, в течение всего полета. Название таблеток, он не сказал. На тюбике, тоже, ничего не было.

Стюард вышел, поддерживая меня под руку. Мы вернулись в зал ожидания. Меня оставили, под присмотром полной дамы и ее супруга.

Через двадцать минут, объявили посадку. Корабль стартовал.

Меня проводили в мою каюту. Я бросила свою сумку на кровать и огляделась.

Каюта была оформлена в пастельные тона. Одноместная кровать, встроенный стенной шкаф. Литая полка, заменяющая стол, на полке лежит сложенный стул. Выдвижная душевая и туалет. Очень мило, каюта, по размеру больше напоминает совмещенный санузел. В целом, жить можно.

Общее самочувствие, после посещения медблока космопорта, было в норме. Разобрав вещи, я решила прогуляться по кораблю.

Трехъярусное судно «Алонзо», класса «Буря», рассчитанное на 3576 пассажиров. Один из лучших межпланетных конкордов последнего десятилетия. Первый ярус исключительно VIP люксы, для очень богатых граждан империи, закрытый для всех, кроме его обитателей. Второй ярус, в котором находилась моя каюта, для обеспеченной прослойки среднего класса. И государственные или в народе «студенческие» полулюксы на третьем ярусе.

Людей на борту, было не более ста, с учетом персонала.

Рейс на Тиару, был дорогостоящим удовольствием. К тому же планета была закрыта, для туристов, пока.

Изнутри, конкорд мало чем отличался от трансатлантического лайнера. Все было предназначено, для комфортного пребывания на борту, пассажиров. Магазинчики и сувенирные лавки, пять ресторанов и десять круглосуточных баров. Два спортзала и три бассейна, по одному на каждом ярусе. Три общих гостиных, библиотека и многое, многое другое.

Прогуливаясь по первому ярусу, я восхищалась дизайном.

Талантливый мастер, сочетал лепнину и дубовые панели, резные с золотом анфилады и мраморные арки. Церковные витражи и гобелены со сценами кровавых битв. Было жаль, топтать подошвами кед, прекрасную напольную мозаику. Атмосфера первого яруса была преисполнена величия и вселяла уважение. От окружающего меня великолепия, кружилась голова.

В голове все время крутилась мысль. – Такое ощущение, что я попала в палаццо Альтемпс. Не хватает только театра.

Спустившись по ступенькам, я проскочила второй ярус, и сразу отправилась вниз, продолжив свою экскурсию.

– Приятная атмосфера, приглушенный свет, располагающая обстановка.

Мне понравился конкорд «Алонзо».

Глаза начали слипаться, меня слегка пошатывало.

– Что происходит?

Взглянув на часы, я увидела, что гуляла по «Алонзо», три часа. Придерживаясь за настенные поручни, я направилась к лифту. Очень хотелось спать.

Зевая, я открывала дверь в свою каюту.

* * *

«Бортовой дневник Марии Штерн».

Первые сутки полета. Сплю в своей каюте, просыпаюсь только от звуков таймера, чтобы принять таблетку.

Вторые сутки полета. Встретила пару из космопорта.

Вечером играли в триктрак. Принимаю таблетки. Мало ем.

С 3 по 20 день полета.

Принимаю таблетки. По-прежнему мало ем. Начался легкий тремор конечностей. Самочувствие в норме. Каждый день общаюсь с Ритой и Грегом, по вечерам играем в триктрак в общей каюте.

Оказалось, они владельцы отеля на Тиаре. Рассказали, что планета, в будущем, превосходный курорт. Показывали слайды. Планета очень красивая. Хочу увидеть ее вживую.

С 21 по 30 день полета.

Принимаю таблетки. Я осунулась от недоедания. Общалась с родителями по «Корике». Предупредили, что до конца полета связи не будет.

31 день полета.

Принимаю таблетки. Началась тошнота с приступами рвоты.

Не могу есть. Целый день сплю. Рита с Грегом звали играть в триктрак. Не пошла.

32 день полета.

Принимаю таблетки. К тошноте и рвоте прибавилось кровотечение. Плохо слышу. Сходила в больничный отсек.

Врач, который меня осматривал, сказал, что все нормально.

Реакция, была такой же, как у врача космпорта!

К таблеткам, добавили каждодневные инъекции. Названия мне не говорят, хотя, я спрашиваю.

С 33 по 45 день полета.

Принимаю таблетки, каждый вечер, приходит судовой врач.

Вводит мне инъекции. Тошнота и кровотечения прошли, слух вернулся. Появилась сонливость. Большую часть времени, провожу в своей каюте.

Рита с Грегом бьют тревогу. Судовой врач, убеждает их, что все нормально. По-прежнему мало ем.

С 46 по 47 день полета.

Сократила прием таблеток, до одной в сутки. Каждый вечер, приходит судовой врач. Вводит мне инъекции.

К тремору от недоедания, прибавилось головокружения.

Вернулся аппетит.

С 48 по 49 день полета.

Не принимала таблетки. Чувствую себя хорошо. Аппетит отличный. Блокирую дверь, чтобы не вошел судовой врач. Наблюдаю за космосом. Головокружение и тремор прошли, не уверена, что это связано с едой.

50 день полета.

Не принимала таблетки. Аппетит в норме.

Во второй половине дня, меня опять накрыла волна жара. Приступ, такой же, как в комнате ожидания. Не знаю, сколько провела в таком состоянии. Со мной разговаривает корабль. Кажется, я брежу. Приходил стюард, рассказал, что командир потерял управление СВН. Вызвал ко мне врача.

Судовой врач, ввел мне инъекцию, приказал принимать таблетки, как и раньше. Откуда он узнал, что я их не пила?

С 51 по 55 день полета.

Принимаю таблетки. Аппетит пропал. Кажется, что судовой врач, за мной следит.

Началось нарушение аффекта, проявилась ангедония. Перестала выходить из каюты. Два дня, отказывалась от еды. Судовой врач, начал вводить мне кломипрамин.

С 55 по 59 день полета.

Принимаю таблетки. Врач приходит каждый вечер, в девять часов.

Почти все время сплю. Не ем. Перевели на трубочное питание.

Рита с Грегом навещают меня каждый день. Иногда приходит стюард, наконец-то спросила, как его зовут. Играем с Девидом в подкидного.

60 день полета.

Рита помогает мне, собирать вещи. Нашла мои таблетки.

Их, осталось не меньше половина тюбика.

Вошли в атмосферу Тиары. Скоро я увижу бабушку с дедушкой.

* * *

Конкорд приземлился.

На выходе из здания космпорта, меня ждал дедушка. Взмахнув руками, я побежала к Саше. После радостного приветствия, мы сели в карт. По дороге я увлеченно разглядывала пейзаж.