Текст книги "Алхимик (СИ)"

Автор книги: Роман Пастырь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4. Росомаха

Через месяц снега стали пусть и медленно, но уходить. Уже не минус двадцать, а ближе к нулю. Как говорил Сергей, в этой области тает долго, так что ещё месяца два остатки сугробов в лесу пролежат, но я уже чувствовал, что начинается новый этап в циклах природы.

Возможно я чувствовал горечь именно на фоне этого. В моей жизни тоже начинался цикл, не самый приятный. Месяц я не спеша и вдумчиво исследовал то, как изменилось моё тело и что осталось от прежних способностей. Будь всё хорошо, я бы вместо печали чувствовал радость и воодушевление.

Над моим телом знатно поиздевались. Малоподвижный образ жизни в смирительной рубашке для растущего организма – это наименьшая неприятность, которая со мной случилась. Организм не развился должным образом. Рост замедлился, мышечный каркас не сформировался, координация движений низкая. Мне было пятнадцать лет, но тело находилось на уровне тринадцатилетнего. Существенная задержка в этом возрасте.

Нет, если очень надо, я мог выдать результат. Взять тот же топор и переколоть груду бревен, что и взрослого мужчину должно измотать, если я правильно помню нормы нагрузок. В прошлой моей семье дрова никто не колол, как и в предыдущем мире. А Сергей – он в очень хорошей форме. Но я как-то раз ездил в городок, видел там других взрослых.

Проблема в том, что после того, как дрова наколол, я на полдня свалился и чувствовал себя полуживым трупом. Я тогда и заболел из-за этого. Организм умел брать в долг, давая мне возможность делать больше, чем заложено от природы, но потом за это приходила расплата. Я не сразу эту закономерность обнаружил. Весь месяц за собой наблюдал, подмечая тонкости.

В заточение сил и так не накапливалось, а потом ещё две недели выживания в лесу. Когда меня подобрали, то несколько дней дали отлежаться, но всё накопленное тут же ушло на рубку дров. Ещё тогда я почувствовал себя неважно, но не предал этому значения. А зря. Ходил, предлагал помощь, хотел быть полезным, ну и свалился в итоге всё же.

Хуже того, мозгов не хватило сразу понять, в чем тут дело. То, что в моём понимание было нормальной физической нагрузкой организм воспринимал, как экстренную. Поэтому я с завидным упорством старался что-то делать, но сразу же чувствовал слабость и уползал к камину отлеживаться. Наверное, Сергей во мне разочаровался, потому что работник из меня вышел так себе. Помогал, чем мог, но какую-то тяжелую физическую работу не тянул.

Только через пару недель дошло, что здесь что-то не так. Отлежался нормально и сразу силы появились. Которые быстро заканчивались. Вроде прогресс к восстановлению имелся, но не то, чтобы быстрый.

С алхимией тоже не так просто. Принцип ведь тот же самый. При побеге и в лесу я бездумно её применял, не думая о том, выдержит ли тело. Да, другого выбора не было, на кону стояла моя жизнь, но... Сейчас любые манипуляции давались с большим трудом. Дошло до того, что пальцы начинали дрожать и отказывались выводить печати.

Но была и хорошая часть в этой истории. Я знал, что с этим делать.

Если организм не справляется с физическими нагрузками и не тянет алхимию, надо начинать сначала и развивать возможность постепенно. Эх, мне предстоит долгий путь.

Но я не я, если не пройду его полностью.

***

Настал тот редкий день, когда вышло солнце и осветило всё своими лучами, заставляя остатки снега блестеть. У Сергея сегодня выходной. Так-то он обычно уезжал в город, вместе с супругой, оставляя меня одного. Я знал, что он работает на заводе, вроде как механиком, но что именно делает не в курсе. Ольга же работала в больнице и тоже не любила рассказывать детали. Она несколько раз меня осматривала, но диагноз не ставила. Я старался им не показывать свою слабость. Пока они отсутствовал, делал, что мог, по дому, а если чувствовал накатывающую слабость – отдыхал. Так удалось скрыть то, что у меня проблемы со здоровьем. Может и зря. Я не хотел быть обузой для людей, которые приютили меня.

– Дядь Сереж, – позвал я. Почему-то такое обращение ему больше всего нравилось, – А вы ведь служили?

– Допустим, – бросил он на меня подозрительный взгляд.

– Значит разбираетесь в подготовке... эм... солдат?

– Допустим, – повторил он, нахмурился и отложил ключ, которым что-то подкручивал под капотом машины до этого . – Зачем спрашиваешь?

– У меня проблема нарисовалась.

Мужчина выпрямился, достал из кармана тряпку, вытер руки и уставился на меня. Недобро так уставился.

– Проблема?

– Да. Небольшая.

– Что за проблема?

– Моё тело... Оно может гораздо больше, но каждый раз берет в долг.

– В долг, значит, – мужчина посмотрел с нечитаемым выражением лица. Не то, чтобы я специалист по лицам, скорее наоборот, но сейчас было то самое выражение, которое уместно назвать «морда-кирпичом».

– Да, и я вот, что подумал. Если тело не выдерживает повышенных нагрузок, то его надо тренировать.

– Тренировать... Ясно. А ну пойдем к Ольге. Она в этом лучше разбирается.

***

– Почему ты не сказал, что у тебя проблема?! – первым делом возмутилась женщина, выслушав пересказ моих слов от мужа.

– А что я должен был сказать? Я и сам не знал, что это проблема. Просто усталость чувствовал.

Сергей – крупный мужик, который раза в три больше, чем я сейчас. Ольга на его фоне тростиночка. Со светлыми волосами, в домашнем свитере, когда она улыбалась, то выглядела очаровательно и я тайно завидовал Сергею, что у него такая красивая жена. Да чего уж там, я завидовал и тому, что у него вообще есть жена.

Но на смену очарованию и красоте, когда она сердилась, приходило совсем другое. Опасный взгляд, от которого мурашки по коже бежали.

– Так, парень. – навела она на меня два угля глаз, – Я долго терпела. Твои дела это твои дела. Я ничего не спрашивала, но так дальше продолжаться не может. Если уж ты живешь под нашей крышей, то мы теперь за тебя отвечаем! – её палец почти уперся мне в грудь, – Раздевайся и ложись на диван, буду осматривать тебя.

– Но зачем? – удивился я.

– Ложись давай! – крикнула она.

Крикнула так, что стало понятно: либо я с боем прорываюсь из этого дома, либо подчиняюсь. Причем не факт, что первый вариант сработает. Ух Сергей, ну и суровая же жена у тебя.

Подчинившись, я побрел в сторону дивана, на ходу стягивая с себя верхнюю одежду.

– Откуда шрамы? – сразу последовал вопрос. Шрамы они давно видели, но сейчас видимо пришло время говорить откровенно.

– Какие именно?

– Откуда на руках я могу догадаться. А на груди?

– Порезался.

– Угу, – сказала она недовольно, но уточнять всё же не стала.

Шрамы были не только на груди. Ещё и по всему телу. Мелкие, едва заметные, они брали количеством. Большая их часть досталась в лаборатории, когда меня резали и ставили опыты. Другую часть получил при побеге. Ещё пара шрамов от волка, который всё же успел меня укусить.

– Досталось тебе, парень, – наклонился надо мной Сергей.

– Не мешай, – шикнула на него Ольга и принялась меня ощупывать, когда я лег на диван.

Её теплые пальцы проминали каждую мышцу, в каким-то местах задерживались, в каким-то сдавливали так, что я вскрикивал. Медосмотр с элементами пыток длился час, не меньше. Женщина не успокоилась, пока не прощупала большую часть моего тела.

– Ну что там? – поинтересовался Сергей, который отходил на кухню, но к финалу осмотра пришёл к нам, держа в руках поднос с чашками и чайником.

– Никогда такого не видела, – вынесла женщина вердикт, хватая кружку, – С медом... мм... спасибо. Сейчас это как нельзя кстати.

– Сильно потратилась?

– Полностью. Очень уж... непростой организм.

– Объясните, что узнали?

Слушать о себе непонятные, но не сулящие ничего хорошего разговоры, было неприятно.

– Одевайся и садись. Выпей чаю. Я немного поработала с твоим телом, должно полегчать. Будет хорошо, если съешь что-то сладкое. Мед как раз подходит. Можешь прямо две-три ложки съесть.

– Без хлеба?

– Можешь с хлебом.

– Фух.

– Не любишь мед?

– Не люблю, когда слишком сладко.

Сладкое я впервые попробовал в новой жизни. Немного успел к нему привыкнуть, а потом опять отвык.

– Ничего, потерпишь, – отмахнулась от меня женщина, смотря куда-то вдаль.

– Так что со мной?

– А? Ах да, точно, – вернулась она в реальность, – Давай сыграем в игру. Я задаю вопросы, ты киваешь или мотаешь головой. А потом мы сделаем вид, что этого разговора не было, идет?

– Если вы расскажете, что со мной, то идет.

– Деловой, – нахмурилась она, – Ты когда-то бывал в лабораториях?

Кивок.

– Бывал там против своей воли?

Кивок.

– Долго? Больше года?

Кивок. Надеюсь, я об этом не пожалею.

– А родители твои имели дар?

Медленный, неуверенный кивок. Об этом не говорили в семье. По смутным обрывкам я догадывался, что что-то они умеют, но... В живую так и не увидел.

– Ясно всё с тобой. Игра почти закончилась. Ещё чуть-чуть и сделаем вид, что этого разговора не было.

– Что со мной?

– Так сразу и не знаю, как ответить. Давай я лучше тебе сказку расскажу?

– Ольга... – попытался вмешаться муж, но заполучил такой взгляд, что сразу заткнулся.

– На одной далекой планете, – кажется, Ольга решила придумать сказку прямо на ходу, – Жили были дивные существа. Любили эти существа объединяться в группы и... в общем, не самыми мирными они были.

– Да уж, – хмыкнул муж и заполучил ещё один строгий взгляд.

– Воевали часто. Всё придумывали новые способы, как врагов своих обставить. Но не просто это придумать. Надо.. кхм... много экспериментов провести. И.. кхм... скажем так... Иногда что-то удаётся, но не очень удачно.

– Я неудачный результат экспериментов, которые ставили надо мной в лаборатории?

– Да, – кивнула женщина с задержкой, теперь смотря строго уже на меня, – Иногда один род берет в пленных членов другого рода. Преимущественно детей. Это запрещено законом, но времена сейчас лихие. После того, как последний князь пал, некому следить за порядком.

– А на войне все средства хороши. Если у тебя совести нет. – добавил Сергей.

– Что мне делать с этим?

– Патологических отклонений я не обнаружила. Опасных тенденций тоже. Такое чувство, будто твой организм всё никак решить не может. То ли ему развиваться дальше, как того хотели те, кто ставил эксперимент, то ли законсервироваться.

– Что это значит?

– Консервация – это такое умное слово, обозначающее мучительную смерть.

Прекрасно. Найду всех Коршуновых и убью жесточайшим образом.

– Как то можно помочь организму, чтобы он сделал правильный выбор?

– В твоём случае скорее да, чем нет. Пойми, тут нельзя дать гарантий. Неизвестно, что с тобой делали. Это ведь эксперименты... – стушевалась Ольга.

– Понятно. Так как мне быть?

– Давать посильную нагрузку... Нужно обеспечить твоему организму стресс, чтобы он начал развиваться и интегрировал все те изменения, которые с тобой сотворили.

– Иначе говоря...

– Иначе говоря, я попрошу мужа, чтобы он составил для тебя изматывающую программу. С учетом твоей общей слабости. А я буду присматривать и следить, чтобы процесс не зашёл куда-то не туда. Сегодня отдыхай, а завтра начнёте.

Так начался новый цикл в моей жизни, в котором я стал изучать возможности организма, получив то, что хотел.

***

Первая неделя свелась к коротким пробежкам и легким разминкам. Этого хватало, чтобы нащупать предел организма. Как только я чувствовал усталость, сразу шёл в дом, где меня осматривала Ольга. По косвенным признакам я сделал вывод, что она обладает какой-то силой. Ничего конкретного я заметить не смог, но слишком многое она видела и понимала, просто щупая.

– Вы целитель?

– Немного, – нехотя ответила женщина. По её нахмуренным бровям видно, что она не хочет говорить, даже такому молчаливому типу, как я. Но видимо она заметила в моих глазах жгучее любопытство, поэтому всё же ответила, – Я не полноценный целитель, а полевой. Закрыть рану или провести диагностику смогу, а что-то более серьезное – уже нет.

– А почему?

– Это бестактный вопрос, юноша!

– Простите. Я не разбираюсь в этом.

– Как же ты жил, что не знаешь элементарных вещей?

– В смирительной рубашке.

От этих слов она дернулась. Эх, не хотел задеть. Мне явно не хватает социализации.

– Простите, – повинился я.

– Это ты прости. Уровень целителя зависит от врожденных способностей и обучения. У меня слабый дар и не было средств на обучение.

– А где этому обучают?

– У тебя есть дар?

– Не знаю.

– Хм... Если проявится что-то, приходи, расскажу, как быть. А учат этому в специальных школах. Но сейчас с этим трудно. В стране... война только недавно затихла. Да и то, не везде.

– Что за школы?

– Да уж не обычные. Надо бы, кстати, заняться твоей учебой.

– Может не надо? – напрягся я, чувствуя подвох в её словах.

– Поговори мне!

Да уж. Ольга кротостью нрава не отличалась.

Спустя неделю наблюдений она вынесла вердикт: нагрузки можно повышать, легкая усталость не страшна.

***

Легкое движение рукой и два комара размазало по коже. Мелкие ничтожества. Я и не подозревал, что живой лес может быть таким подлым. Обойдя лужу после дождя, аккуратно отодвинул ветку и двинулся дальше.

Зима долго боролась за свои права, но уступила. А там и лето настало. Зверья в округе расплодилось ужасающе много, а Ольга заявила, что с повышенными нагрузками мне нужно улучшенное питание. Достать его в магазинах на скромные доходы семейной пары не вариант, поэтому Сергей начал учить меня охотиться.

Не то, чтобы я не умел... Но делать это в лесу, который я видел первый раз в жизни, было трудновато. Много нюансов: как двигаться бесшумно, как не оставлять следы, как находить звериные тропы. А самое интересное – где находить ягоды и грибы. Последние мне не очень нравились, а вот первые я оценил по достоинству.

Первые два месяца лета мы стабильно уходили на сутки пару раз в неделю. Проверяли силки, собирали дары природы и добывали по несколько туш местного зверья. В последний месяц лета я добился разрешения ходить в одиночку. Сначала далеко не забредал, но после того, как притащил три волчьих шкуры, уровень доверия и уважения ко мне подрос. Волки попались самые обычные. Не те, кого называют зверями. Если бы такие встретились, то вместо уважения и доверия я бы скорее нагоняй получил за неоправданный риск. А может и нет. Скоро проверю.

Сегодня шёл второй день моего похода. Я напал на тот след, который давно искал. Пришлось отмотать несколько десятков километров от жилья, чтобы найти его. Зверь, которого я искал, избегал большого скопления людей и считался довольно редким.

Пока мы ходили, Сергей мне не одну лекцию прочитал. С животным миром всё было просто. Ольга достала мне учебники по биологии и оттуда я узнал, как выглядит обычная фауна. Поразительное многообразие. Другое дело – звери. Эти твари сильно отличались от обычных животных. Информацию про них в школьных учебниках не найти, да и в обычной библиотеке не прочитать. Но каждый, кто выбирался дальше обжитых земель, а Сергей имел соответствующий опыт, разбирался в вопросе.

Я когда с морозным волком столкнулся, то не понял, что он какой-то особенный. Крупная зверюга, с голубой шкурой, вокруг которой кружат снежинки. Мало ли что в чужом мире есть? Я заметил зверя заранее, когда тот стоял на опушке и оглядывал чащу. У меня было больше двух минут на подготовку. Волк подходил медленно, не спешил нападать. За что и поплатился. Я пронзил его ледяной сосулькой. Снять шкуру было сложнее, чем убить. Но начал я не с этого. У твари оказались горячая кровь и внутренности. То, что меня спасло. Будь иначе, вышел бы знатный облом и неизвестно, как сложилось бы дальше.

Наверное, у зверя отличная терморегуляция или особая шкура, позволяющая держать тепло внутри и усиливать холод снаружи, не замерзая от своих же действий. Шкура точно особенная. Она меня потом очень хорошо от холода уберегала.

Тогда я о физиологических особенностях необычных зверей не думал. Замерзшими пальцами пытался чертить простые печати, чтобы придать форму льду и отделить шкуру. Чтобы хоть как-то согреться, задействовал алхимию обмена, забрав всё тепло чужого организма себе. Это дало отсрочку и время, чтобы разобраться со шкурой, забрать куски мяса, а потом найти укрытие и отдохнуть.

На самом деле, если подумать, то чудо, что я выжил. Чудо, у которого нашлись конкретные причины в виде изменений моего тела. Я тогда не заметил их. Просто выживал, как мог, не думая о том, откуда берутся силы. Вспоминая тот отрезок, могу сказать, что был слегка не в адеквате. Существование в лаборатории видится, как в тумане. Меня чем-то постоянно накачивали, мозги туго соображали. Да чего уж... Я не заметил, как прошло полтора года!

Последствия я до сих пор изучаю. Хорошо хоть прошли времена обмороков от перегрузок.

Что касается морозного волка, его особенность скрывалась в названии. Эта тварь могла проморозить жертву. По заверениям Сергея – полностью, от и до, за пару секунд превратить в ледышку крупного мужика или даже целый отряд. Да и в целом зверь крупнее, сильнее и свирепее собратьев. Я это наглядно увидел, когда встретил обычных волков. Тогда только в полной мере и осознал, насколько мне повезло.

Сергей заставил заучить меня всех зверей, которых можно встретить в здешних лесах. Их повадки, внешний вид, как выглядят следы, какие есть особенности, чем они характерны, чем опасны, как их убить.

То существо, которое я хотел выследить, называлось лесная росомаха. Высокая скорость, регенерация, острейшие когти, которые и металл прорезать могут. Тварь умела охотиться, идти по следу много дней и мастерски прятаться. Её можно найти по отметкам на дереве. Зверю требовалось точить свои орудия убийства и чем ближе к логову, тем чаще встречались ободранные стволы.

Опасный зверь. Если Сергей узнает, что я пошёл за этим монстром в одиночку, то убьет меня. Если раньше это не сделает сама росомаха. Рискнуть я решил по нескольким причинам. Звери отличались не только повышенной опасностью при встрече с ними, но и тем, что шкура, кости, внутренние органы и даже кровь – всё считалось ценной добычей. Особо ценной. Конечно, не все звери ценились. Сергей об этом упоминал лишь вскользь, но тут не трудно догадаться.

Росомаха – ценилась. Её трудно найти и ещё труднее убить. Проблема в регенерации. Выстрел в упор лишь замедлит тварь. Удивительно – иначе и не скажешь. Сергей показывал своё оружие и то, как оно стреляет. Да и я несколько раз успел столкнуться с вооруженными людьми. Пушки не алхимия, но разрушительная мощь вполне на достойном уровне. Обычное животное в раз уложит.

Тем интереснее такой феномен, как росомаха. Сергей утверждал, что даже если в глаз выстрелить, она его где-то за пол минуты заново отрастит. У меня на это возникли закономерные вопросы. Отличаются ли росомахи по силе? Если ей пятьдесят раз подряд глаза выбивать, она также их эффективно исцелять будет? Не поленился, спросил. Да, по силе отличаются. Постепенно уровень регенерации снижается, но до этого обычно не доходит. Не хотят портить шкуру и терять драгоценные органы. Поэтому совсем иначе ловят: сначала залп, чтобы ослабить, потом сетями закидывают. Иногда гарпунами к земле прибивают, если зверь дюже свирепый. Сергей намекнул, что не всё так просто. Росомаха даже металл когтями рвет. Так что не знаю, какие такие сети нужны, чтобы её удержать.

Добыть что-то ценное с росомахи и помочь семейству, которое, не то, чтобы сводит концы с концами и живет впроголодь, но довольно ограничено в средствах – это первая причина. Вторая – заработать ещё толику уважения и доверия. Третья – мне самому интересно изучить редкую зверушку. Изучить своими алхимическими методами. И проверить кое-что.

Некоторые алхимики в моем мире пытались изменять живые организмы. Я не слышал про эксперименты над людьми, но над животными – да. Одна из причин гибели цивилизации. Далеко не на первом месте эта причина стоит, но всё же.

Я несколько нервно реагировал на возможность того, что этот мир тоже двинется в сторону уничтожения. Эксперименты над людьми я уже видел. На собственной шкуре испытал. Про гражданские войны, нестабильность и тяжелые времена, которые длятся незнамо сколько тоже слышал. Лично для меня это означало, что попал я в не такой уж и безопасный мир. И если звери, которых описывал Сергей, порождения алхимии... Ну, глобально это для меня ничего не изменит, но хотя бы буду знать, с чем столкнусь.

В общем, причин уйти далеко в лес и попытаться найти какого-нибудь зверя, хватало. Но если честно, то главная из них – любопытство. Та черта, которую я не мог позволить себе в прошлой жизни, и которая внезапно для меня самого накрыла с головой. Чем больше Сергей рассказывал про зверей, тем больше я хотел познакомиться с ними поближе.

Изначально я не знал, что именно росомаха попадется. Я был бы рад любому зверю. Но что выпало, то выпало. Увидел характерные отметки на деревьях и двинулся по следу, на ходу прикидывая, как буду действовать.

Часть моих способностей вернулась. Руки перестали дрожать, я не рисковал упасть в обморок от малейшей печати. За два летних месяца успел обработать дом и окружающий периметр, убедившись, что Ольга и Сергей не замечают печати, даже если те у них висят перед глазами. Если на нас кто-то решит напасть, то я узнаю об этом заранее и смогу ответить гораздо эффективнее, чем в предыдущий раз, когда погибло семейство Соколовых.

Никаких больше смертей. Я не я, если дам этих людей, столь добрых ко мне, в обиду.

Увидев сразу несколько ободранных деревьев, я присел и осмотрелся. Логово точно где-то рядом. Слишком много следов. Как утверждал Сергей, росомаха предпочитала днём спать, а охотиться ночью. Поэтому я опасался совсем немного. Дальше идти слишком рискованно, поэтому начну подготовку здесь.

Достав нож, я выбрал более менее ровную площадку и принялся выводить на ней печать. Сначала малый круг, который примет мою силу. Потом средний, который укрепит печать, а дальше большой, который поймает добычу. Мне повезло. Зверь любезно позволил закончить, так и не появившись.

Оглядевшись ещё раз и убедившись, что никто за мной не наблюдает, принялся укреплять печать и готовить дополнительные козыри. Будь моим противником уже знакомое существо, сомнений бы не возникло. Но я собирался поймать кого-то нового для себя. На подготовку ушло минут двадцать. Я сделал всё, что мог. На большее сейчас не хватит сил.

Отдохнув, встал рядом с кругом и постучал по дереву. Подождал. Ещё постучал. Сергей рассказывал, что этот зверь считается умным, а ещё терпеливым. Может часами наблюдать за жертвой и подкрадываться к ней так, что та и не заметит. Меня этот вариант не устраивал, поэтому я активировал вторую, специально для этого подготовленную печать. По воздуха разошлась волна. Неслышная для человека, зато для чутких звериных ушей... Кусты в пяти метрах от меня, которые я раз двадцать осматривал, буквально взорвались, выбрасывая свирепую махину, огласившую лес жутким ревом. Аж сердце в пятки ушло.

Приземлившись на четыре лапы и безошибочно определив виновника, росомаха прыгнула в мою сторону. Хорошо прыгнула. На все пять метров одним прыжком. Повезло, что ловушка находилась как раз между мной и зверем. Когда он пролетал над ней, то... Земля притянула его к себе, а трава оплела и спеленала крепче стали. Да так сильно, что аж кости затрещали.

Зверь забился в путах, пытаясь вырваться, но быстро выдохся. Или не выдохся, а ждал, пока тело восстановится. Ну уж нет, дружок. Сначала ты мне расскажешь всё о себе. Резко подойдя к зверю, я ударил ножом точно под подборок, пробивая челюсть и мозг. Это его не убьет, но сильно ослабит. Мозг у них вроде как самая слабая часть. Слабая, да хорошо защищенная черепом, поэтому надо знать, куда бить. Любимое место охотников, потому что шкуру особо не портит. Ещё пара таких ударов и регенерация сойдет на нет, а зверь впадет в спячку, пока не накопит силы на восстановление.

Что же... Приступим.

***

«Ненависть – ослепляет. Никогда не поддавайся ненависти. Всегда уважай своих врагов»

Роман стоял у могилы отца, вспоминая когда-то сказанные им слова. Юноше было трудно разобраться в своих чувствах. По большей части он чувствовал... ничего. Тяжкий груз, свалившийся на него, давил и вытеснял все чувства.

Похороны вышли... символическими. Сложно провести нормальную церемонию, когда от тел ничего не осталось, а сам род стал парией, теми, от кого все отвернулись. Пришли только мать, да сестра. Остальные женщины рода уехали из страны, как только получили на это разрешение. Удивительно легко получали. Роман сомневался, что ему, матери и сестре дадут такое разрешение. А может и нет. Возможно для князя это станет решением проблемы. Только вот проверять не хочется.

Слуг Роман в расчет не брал. Дальние родственники не рискнули заявиться. Они всегда пользовались поддержкой рода, но когда тот пал, разбежались, как тараканы.

«Глупо их за это винить»

Так и получилось, что у могилы, когда похороны всё же состоялись, они стояли одни, втроем. Пустая формальность. От тела ничего не осталось. Роман не знал, хорошо это или плохо. Он видел то, что осталось от других. Ошметки. Которые в итоге кремировали.

Мать стояла во всём черном. Она откинула вуаль, чтобы закурить. Дрожащими руками стряхнула пепел прямо на землю. В её взгляде читалось что угодно, кроме любви и тоски по отцу. Вместо этого там был страх. Поэтому и дрожали руки. Совсем не от горя.

Другое дело сестра...

«Такая юная, такая ранимая»

Роман был старше её на пару лет, но чувствовал между ними огромную разницу. Невинный цветок. Она то и дело вытирала слезы белоснежным платком. Туш потекла, что совсем её не красило.

Смотря на то, как опускают и закапывают пустой гроб, как мать кладёт цветы, Роман пытался нащупать в себе уважение к врагу. И, если честно, это было проще, чем нащупать ненависть. Сложно эмоционально вовлечься, когда все события прошли вдалеке от тебя. Последние четыре года юноша интересовался совсем другим. Лишь чувство долга заставило его бросить учебу, друзей и намечающиеся перспективы. Теперь он здесь, последний мужчина в роду, который абсолютно не знал, что делать со свалившейся ответственностью.

Но князь хорош. Прошедшие дни Роман потратил на то, чтобы разобраться в ситуации и узнать, что именно произошло, и какое наследство ему досталось. А главное, что теперь его ждёт.

Если коротко, то во время безвластия, которое началось со смертью предыдущего князя... Который тоже умер не просто так, а вследствие покушения врагов... Пока страна жила без правителя, сформировалось несколько группировок, борющихся за власть. Чудо, что от страны что-то вообще осталось. Многое было утрачено, но пусть об этом теперь у князя голова болит. Парня же интересовало совсем другое.

Главными в одной из группировок, куда входил род Коршуновых, был род Рысевых. Главные претенденты на трон, которые подобрались очень близко к самой вершине и... Были полностью уничтожены. В отношении них новый князь доброты не проявил. Сильнейший род, с многовековой историей, был уничтожен. Старики, женщины, дети – все мертвы.

Коршуновых спасло несколько вещей, как понимал Роман. Первая: они были не главными, а всего лишь поддержкой Рысевых. Что не мешало отцу вести агрессивную политику, уничтожать другие рода, захватывать их имущество и предприятия. Вторая: сам Роман последние четыре года провёл за границей, что делало его как бы непричастным ко всему этому. Третье: князь без крови и так забрал всё самое ценное. Ладно предприятия, но земля... Всё то, что добыл отец, ушло по руку князю. Хуже того, пришлось слить наработки касательно создания бессмертных. Оценить перспективность этих данных было невозможно. Им нет цены. И эти данные, то, что смог найти, Роман принес сам, на блюдечке. Четвертая причина: доброта князя была мнимой. Роману оставили не особо значимые в рамках страны предприятия, которые отец отобрал у других. Это бы прокатило, приди к власти Рысевы. Но те пали. А у обиженных остались родственники, друзья, сочувствующие... Многих отец убил, но этим он не решил проблему, а лишь создал новые. Которые грозили в ближайшее время обрушиться на Романа.

Обескровленный род не имел возможности защититься. Также он не имел возможности удержать то, что есть. Денег нет, бойцов нет, остались жалкие охранники, которые в серьезной схватке и минуты не продержатся.

Пятая, последняя причина заключалась в том, что у Романа не было дара. Официально.

Смотря на могилу отца, юноша вспоминал, чему тот учил. Скрываться, вести двойную жизнь. Официально они не поддерживали связь. Никто бы не смог найти доказательств. Даже мать не была в курсе про это. А не официально...