Текст книги "Так не было но так могло быть (СИ)"

Автор книги: Роман Широков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Пока решали куда лучше идти к Гродно или к Львову и ждали может кто еще все таки на призыв короля отклитниться 20 мая прискакал гонец с новостью о том что шведы высадили армию и заняли Гданьск.

Для королевства из тикающего кровью под ударами противника еще один враг который к тому же сумел занять морские ворота Польши через которые в Корону шел основной поток серебра и золота, а так же оружия и наемников был страшной новостью.

И Сейм который проходил параллельно с сбором войск постановил с русскими мериться на их условиях с чем срочно и отправить гонца, а потом на переговорах пытаться по максиму отстоять свою территорию. А собранной армии идти к Гданьску биться с шведами.

В тот же день на восток ускакал гонец.

Царь его принял и на перемирие и начало переговоров согласился. Перемирие должно начаться с 1 июня а для переговоров польские послы должны приехать в Вильно куда отправился царь вместе со всем своим двором для коронации венцом Литвы которая была назначена на 10 июня.

Вильно июнь

5 июня в Вильно начались переговоры о мире от Царства Русского их вели Иван Михайлович Висковитый и Алексей Федорович Адашев от ВКЛ Николай Юрьевич Радзивил и Ироним Александрович Ходкевич. От Короны Польского королевства Великий Коронный Канцлер Ян Оцеський, сенатор Валентин Дембинський и под канцлер коронный и архиепископ Кракова Филип Падневский

8 июня в Вильно прибыл Иван Васильевич со всем своим двором всего 5000 человек включая жену , сыновей и двоюродного брата князя Старицкого. На Москве был оставлен Юрий с частью бояр.

Заговор

Литвинские магнаты признали власть Ивана Васильевича над собой очень не хотя и когда миновала угроза поглощения ВКЛ Польше стали задумываться о способе от неё избавиться, а так же о том как вернуть большую часть Великого княжества захваченной и присоединенной к себе русскими.

С другой стороны Сигизмунд после того как стало окончательно ясно то что он проиграл войну стал искать способы как победить при помощи предательства и вступил в тайные переговоры с своими бывшими поданными.

И стороны пришли к соглашению и созрел заговор.

План был убить царя вместе с семьей и двором за день до коронации, после пира. А что бы русские не мстили Владимиру Андреевичу должны были сохранить жизнь и помочь сесть на Московский престол при условии что Юрий Васильевич как правитель не кем не расматривался проблем с этим возникнуть не должно. а князь Старицкий в обмен должен вернуться к границам до войны и вернуть все земли ВКЛ.

Южно русских же князей и магнатов планировалось уговорить после ликвидации царя добровольно вернуться в ВКЛ с расширением их прав. От порядков и законов в царстве после той воли какая у них была в ВКЛ они были не в восторге и поэтому скорей всего легко бы согласились.

Вильно 9 июня 1560 года

Русских во главе с царем от страшной участи которую им готовили спасло чудо.

Молодой Московский мелкопоместный дворянин Григорий Лукьянович Скуратов Бельский прибывший в свите царя, чисто случайно прогуливаясь по Вильно и зашедший по пути в трактир испить кваску или чего покрепче услышал разговор двух шляхтичей. И говорили они о том что мол уж вечером они отыграются за обиды в плену у московитов перенесенные. Как оказалось потом один из них это был человек из надворной команды Радзивила Черного.

И у молодого Гришки сыграло заложенное природой волчье чутью и он решил действовать на свой страх и риск. Дождавшись когда те чей разговор он невольно подслушал разойдутся по своим делам, он увязался за одним из них и когда преследуемый оказался в безлюдном месте. Стукнул его по голове кистенем, не сильно не убить что бы ,а оглушить. А потом затащив в подворотню и устроил экспресс допрос в полевых условиях заткнув рот пленному его же шапкой и связав предварительно его же поясом.

Буквально минут через десять литвин потек и выложил все как на духу все что знал или слышал. Картина получалась страшная от угрозы которая нависла над всеми русским в городе и в то же время лично для Григория Лукьяновича открывающая перспективы головокружительной карьеры.

Оставив охранять пленника своего денщика. Сам Скуратов понеся к королевскому дворцу в Нижнем замке где и расположился государь Иван Васильевич.

Перед ним стала задача как столь важную информацию донести не посредственно до царя не поднимаю лишнего шума. Лично доложить было важно из за награды, а вот шум мог вспугнуть заговорщиков и они могли ударить раньше.

Понимая что к самому царю пробиться он рожей не вышел, он кинулся в покои к царевичу Симиону Касаевичу с которым был шапочно знаком по причине того что Звенигород был в уделе у царевича а его родовое поместье было не далеко от сего города.

Симион выслушал знакомца, проникся и уже вместе с ним отправился к царю. А вот у бывшего царя Казанского было право добиться приватной аудиенции у государя царя и великого князя Ивана Васильевича.

После получения столь тревожных вестей, государь возжелал осмотреть Верхний замок вместе с семьей и туда же были приглашены Паны Рады ВКЛ якобы для того что бы бкез посторонних ушей с глазу на глаз обсудить ход переговоров с поляками. Одновременно был отдан приказ уже русским ратникам без шума занять городские стены и повернуть пушки с них на Вильно.

Литвинские можно владельцы не зная что их заговор раскрыт прибыли по приглашению Иван Васильевича в Верхний замок, где и были не медленно арестованы.

После чего в городе начали бить набат и царские глашатаи объявили что все кто за господоря пусть сохраняют спокойствие ,а бунтовщики не медленно должны разоружиться, а кто не послушаться тех будут бить пушечным боем из стена и башен города и ворота де все уже под контролем царских ратников.

Оказавшись под прицелом пушек и потеряв своих лидеров литвины не стали испытывать судьбу и сложили оружие.

Бунт был задавлен в зародыше буквально за час до начала пира на котором и должна была произойти резня так и не успев начаться.

Вильнюсский сейм.

После ареста заговорщиков Государь устроил совет с своими ближайшими советниками на котором решали, что делать дальше. Посовещавшись далеко за полночь решили:

1. Коронацию не в коем случае не отменять, а провести в намеченные сроки, то есть завтра.

2. Для расследования по поводу мятежа создать совместную русско-литвинскую комиссию. От царства по решению царя её возглавил Скуратов, который своим чутьем и рвением пришёлся по душе Иван Васильевичу.

3. Потом мятежников отдать под суд Сейма ВКЛ.

4. Московские договорённости с Литвой не рушить, но по максимум улучшить позицию в пользу царства.

5. На Сейм собрать не только представителей можно владельцев, но и всю шляхту, панцирных бояр, города и крестьян, а также православный клир. Католикам и протестантам духовенству же право голоса не давать. Сейм открыть на следующий день после коронации

6. Вести на территорию ВКЛ русские войска, для чего двинуть часть из Подлящья, а также из Ливонии, Минска, Полоцка и Полесья.

7. Отправить приказ Воротынскому с Бельским перейти в наступления, но переговоры и перемирия с поляками официально не прерывать, а отнекиваться мол то охотники самовольно шкодят.

10 июня произошла торжественная коронация Ивана Васильевича короной Великого Княжества Литовского, Русского и Жмутского. Венец на голову царя возложил Митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси Сильвестр.

11 июня началось заседания Великого Сейма Великого Княжества Литовского, Русского и Жмутского

Сейм продолжался до 12 июля.

На нем были приняты следующие решения:

1) В ВКЛ наследственная власть и она закреплялась за потомками Ивана Васильевича. А его старший сын Иван Иванович провозглашался наследником и соправителем.

2) Между Царством Русским и ВКЛ заключался вечный мир. При этом все земли из состава ВКЛ которые были захвачены или перешли добровольно в подданство царя до призвание его Великим Князем, а именно воеводства Полоцкое, Витебское, Мстиславское, Минское, Киевское с Волынью и Подолием, Сулуцкое княжество и Новгородский повет, а также Полесье отходило России.

3) Между Царством Русским и ВКЛ заключается уния. По которой провозглашалось одна держава, один государь, общая внешняя политика и общие войско. При этом ВКЛ сохранял полную автономию во внутренней политике, своих Панов Рады и свой Сейм. Все аналогичные договоры с Польшей объявлялись не действительными.

4) В ВКЛ провозглашалось веротерпимость и давалось право её подданным молиться богу как им хочется. Но католическим и протестантским священника запрещено обращать в свою веру православных, а вот православные священнослужители могли заниматься миссионерской деятельностью свободно, но некого силой обращать они не имели право. При этом земли, города и местечки, принадлежащие католической церкви, отходили в казну Государя, а вот их прочее имущество объявлялось неприкосновенным.

5) Все движимое и недвижимое имущество врагов Государя, которые выступали против него с оружием отходили в казну. В том числе всех, кто участвовал и был причастен к мятежу. Объявлюсь полная ревизия Велико Княжеских имений с возвратом их в казну.

6) Все конфискованные в казну земли образовывают Опричнину Великого Князя из которой он раздавал земли своим сторонниками из числа князей, шляхты и панцирных бояр ВКЛ, которые выступали с оружием в руках на его стороне. Но не по старым Литовским обычаям, а на правах поместий (правовой статус их полностью взят с законов Царства Русского). И образуют они особое Опричное войско подчиненной только Господарю Иван Васильевичу.

7) Подтверждался старый закон о службе с земли с 20 дымов 1 всадник. Но при этом водился наказание за неявку на службу. Первый раз малый штраф, второй раз большой, а в третий конфискация.

8) Отменялось все веденные с времен правления Александра преференции в пользу Панов Рады. Сводя ее роль к совещательной и исполнительной власти при особе Государя, а не истинных властителей, в державе которыми они и были последние года. При этом менялся персональный состав Рады все противники Государя из нее исключались, а лидеры сторонников наоборот в не входили.

9) Водился институт губных старост как в Царстве Русском. А при Государе создавался особый челобитный приказ. Тем самым давая шляхте судебную защиту от магнатов.

10) Для городов отменялись все дискриминационные законы против ремесленников, для купцов даровалось права торговать по всему царству на общих условиях с русскими купцами.

11) Иудеи должны были выплатить в казну 1 500 000 рублей и покинуть ВКЛ до конца года, если они н выполнят эти условия, то все их имущество надлежало конфисковать, а их самих продать в рабство туркам и персам.

12) Создавалось регулярное войско в составе 6000 стрельцов, 2000 рейтаров, 1000 казаков, 1000 гусаров. Так же водилась регулярный оклад для помещиков и вотчинников, как и в Царстве Русском. А для этих выплат водились специальные регулярные подати.

13) Постановлялось в случае отказа поляков заключить вечный мир на условиях возврата всех земель когда-либо бывших под властью Рюриковичей. Воевать с ними и для этого собрать к 1 августа войско ВКЛ в Кобрине.

1 июля совершилось еще одно торжество с венчанием Велико Княжеским венцом на этот раз 6 летнего Иван Ивановича.

Параллельно с заседанием Сейма шел следствие и суд над бунтовщиками.

В итоге были полностью разоблачены и приговорены к смерти и конфискации имущества:

Радзивилы, Сапеги, Ян Янович Кишка который прибыл из учёбы в Европе в мае 1560 года, Ильинчины и все их клиенты. Всего 350 человек.

Которые и были все казнены 5 июля на главной площади Вильно.

Казнили их по-разному и отсечением головы, и посажанным на кол и четвертованием и повешеньем и колесованием, и варением в котле.

Из великих родов ВКЛ только Ходкевичи оказались не замешаны в заговоре. За что и получили должность канцлера и великое гетманство.

Казни

Коронация

Сейм

Крепостное право и земельный вопрос.

Еще одним очень важным решением Сейма в Вильно стало отмена крепостного права в ВКЛ, аристократия после Сейма был разгромлена а шляхта чья лояльность была подкуплена защитой со стороны государства а так же раздачами земель и обещанием жалованья за службу приняли это решение спокойно. А вот среди 9/10 населения ВКЛ эта новость вызвала просто ликование.

Еще раньше сей постыдный обычай был уничтожен в Ливонии и Западной Руси.

Но если в Ливонии где все земли были розданы русским помещикам это не вызвало не каких проблем,так как для русских служивых такой порядок вещей был привычным и само собой разумеющимяся.

То на бывших землях ВКЛ возникли вопросы.

Шляхта с панцирными боярами для которых сравнениванием их в правах с детьми боярскими было явным улучшением их положения отмену своего права быть господином над рабами восприняли относительно спокойно так же как в ВКЛ, то вот магнаты чья власть и так уменьшилась в России по сравнению с ВКЛ крайне болезненно, а еще возник вопрос с их землями в Орше им царь по обещал вернуть все их имения в том числе и уже захваченные к тому моменту.

Но пообещать оказалось легче чем сделать. Земли были уже заняты русскими детьми боярскими и отнимать их у своих ратников которые кровь за царя проливали было сделать практически не возможно, да и не хотелось.

В результате во время перерыва в боевых действиях южно русские магнаты во главе с Отсрожским и Слуцким приехали в Москву зимой 1559-1560 годов.

После долгих споров о том как сделать так что бы и овцы были целы и волки сыты и что бы каждой сестре досталось по серьге. Договорились что занятые русским служивыми земли остаются у них, крепостное право все таки отменяется и везде водятся законы как по всему Царству.

А что бы новым слугам царским сие было не так обидно. Жалует их царь боярством Острожского,Слуцкого, Корецкого, Сангушко и Вишнивецких последним за труды их досталось аж 2 места в Думе.

Так же вместо утраченого им дается равные по площади не заселенные места в Новоросии, а их владения в Волыни получают статус удельных княжеств.

Такой договор устроил обе стороны.

Падения Адашева с Сильвестром и смерть царицы.

Иван Васильевич уже давно тяготился той властью которую себе забрали его советники Адашев и Сильвестр, но последней каплей стал заговор Литвы.

С начала следствия на Литовской изменой окольничий с протопопом который то же увязался с государем на коронацию в Вильно советовали проявить сострадание и не казнить смертью заговорщиков что бы не вызвать мятеж против царя в ВКЛ.

Сам же царь покушения на себя и свои семью прощать не хотел и во обще рассвирепел как тур. В нем вылезли все его детские обиды и страхи против боярской измены.

Да и прочее царское окружения которых только чудом не прирезали как баранов даже не думало вступаться за заговорщиков и поддерживали своего государя в желании их наказать.

И очередной спор 15 июня закончился тем что наложил опалу свою государь на своих советников бывших. И отправился Адашев с потерей всех постов третьим воеводой в Львов, а брат его младший воеводой в построенный в этом году Томск, а вотчины их государь взял на свое имя исключив из Московского списка, а дал им вместо поместья возле Галича.

А Сильвестр поехал грехи замаливать в Печенгский монастырь самый северный в царстве что на реке Печенге в Мурманской земле.

А в течении несколько месяцев клиенты их лишились своих постов и были разосланы кто куда подальше от Москвы.

28 же июля 1560 года постигла Иван Васильевича Русского утрата скончалась его жена Анастасия Романовна в городе Вильно.

И в смерти сей государь заподозрил мятежников литвинских точней приспешников казенных. И по его приказу по мимо тех заговорщиков которых казнили в Вильно еще были ликвидированы по всему княжеству челены семей магнатских родов в заговоре замешанных, вырубив под корень это крапиве семя.

Всего 523 человека сверх казненных в Вильно.

Южный фронт июнь 1560 года.

После занятия Перемышля 15 мая, 18 мая без боя сдались Радымно и Ярославль на Сане, 20 го Переворск

Эти древне русские города вернулись в состав Русской державы после 200 летнего польского владычества над ними. И открыли свои ворота перед Михаил Ивановичем Воротынским потомком Михаила Всеволодовича великого князя Киевского, князя Черниговского, Новгородского, Переславского и Галицкого.

На запад Руси вернулась законная власть природных государей от корня Рюрика.

21 мая русские полки подошли к Ландсхуту городок населенный немцами сдаться отказался тогда воевода приказал установить орудия легкого и среднего наряда (осадный остался под Львовом) и обстрелять его раскаленными ядрами. После 6 часового обстрела Ландскухут вспыхнувший как факел выгорел дотла вместе с старым деревянным замком и домами горожан и всеми своими защитниками. Оставив на пепелище 200 сотни с приказом во становить острог полки двинулись к Ряшеву (Жешуву).

22 мая началась осада Ряшева город имел население 2 500 человек, деревянные стены и следов бывшего русского владычества в нем за 200 лет до этого на данный момент практически не осталось.

Микола Резовский владелец Жешова и лежащего рядом Блажова заперся в городе и решил по дороже продать свою жизнь.

Осада под затянулась и городок продержался 10 дней. И пал только 3 июня, Воротынский решил не смотря на приказ о перемирии осаду не снимать а довести дело до конца.

Но даже после наступления перемирия боевые действия не прекратились.

Воеводы остановили свой победный ход, а вот дети боярские начали опираясь на занятые города захватывать имения поляков от Сана и до Венгрии и вплоть до Вислы, не отставали от них и казаки с галичскими повстанцами эти гарбили поляков пользуясь тем что практически войск у поляков в Малой польше не осталось. И дограбливая то что не унесли весной татары доходили до Люблина,Сандомира и даже до Кракова.

А 15 июня надворные команды князей Острожского и Заславского заняли Тарнув на Дунайце. В этом городке князьям принадлежали части, но после перехода под власть царя осенью прошлого года их конфисковали и передали третьему владельцу города Тарновскому, но он попал в плен под Ригой.

Чуть ранее был занят сгоревший весной не имеющий укреплений Дембица, тем самым русские заняли земли от Дунайца до Сана не доходя до Вислы верст за 30, ну и вдоль границы с Венгрией в горах не все было занято.

После же получения приказа 15 июня о том что бы перейти в наступление Воротынский осадил и взял Ропчице 20 го июня. А 25 го пал Мелец. 30 го же был занят без боя по причине того что его жители сбежали за реку Щуцин на Висле.

Люблинское взятие

В то время как Воротынский с Острожским прорывался к Висле. Бельский сидел в Львове и руководил общим ходом боевых действий а так же обустраивал край.

Вишнивецкие с своими казачками после получения приказа из Вильно повоевать поляков решили совершить рейд к Люблину и с 5000 сабель и пищалей казаков и 500 стрельцов и 500 детей боярских при 10 орудиях легкого наряда выступив из Львовав 16 июня.

23 июня подошли к Люблину

РЕЛЯЦИЯ

или

ОБСТОЯТЕЛЬНОЕ ОПИСАНИЕ

УЖАСНОГО и ПЕЧАЛЬНОГО РАЗРУШЕНИЯ и СОЖЖЕНИЯ,

варварски произведенного московитами и казаками

при взятии прекрасного

ГОРОДА ЛЮБЛИНА.

1560 года.

Напечатана в Аугсбурге со слов очевидцев в ноябре 1560 года

После того как 20 июня до нас дошли ужасающие вести о приближение врага, никто все же не считал полезным уезжать отсюда, тем более, что замком и ратушею было запрещено что бы то ни было вывозить отсюда. 21-го числа прибыли два купца из Красныстав и сообщили только, что казаки показались в 2, 3 (или) 4 милях от Красныстав отрядами в 300 – 400 (человек) и что они угнали с собой много народу и скота. 21-го, в 9 часов, прибыла почта изКрасныстав и на словах сказала, что Красныстав обложено, и что за ним он (курьер?) видел разные большие огни, но в письмах ничего об этом не было сообщено, почему мы порядком всполошились. После того были посланы 3 разных конных почтаря, 22-го же числа выехали особые отряды в 9 – 12 лошадей; из каждого такого отряда вернулись некоторые с известием, что остальные частью убиты, частью взяты в плен казаками (но мы считали их только сбродом). 23-го, на рассвете, видно было в поле большое войско (недалеко от города они зажгли нисколько домов); его определяли в 10000 человек, часть которых (в особенности и больше всего [17] казаки) устремилась на Краковское предместье, а всего сильнее на еврейский город просто для грабежа. Городские жители скоро были на ногах, стены и ворота были заняты, но так как самим защищаться против такого неприятеля было невозможно вследствие жалких стен, то скоро был вывешен белый флаг. Затем вскоре были посланы к ним послы, а именно: дворяне, господин Франц Бочинский, сборщик господин Понятовский, а также два горожанина, чтобы просить пощады ; они были встречены войском с таким криком, что едва живые пришли к генералу, у которого пробели до позднего вечера. Несколько молодых людей, немцев, между тем сделали вылазку; сначала они храбро держались, но потом, пересиленные большим множеством, были частью по их варварскому обычаю убиты; никоторые, немногие, остались в живых, благодаря помощи и состраданию одного курляндского полковника, который явился в это время. Е вечеру вернулись наши послы, говоря, что неприятель ничего не требует, кроме сокровищ, даже заложенных, всех духовных лиц и дворян, и потом, чтобы выразили покорность и присягнули великому Князю. После этого с обеих сторон даны были заложники до завтрашнего дня; тогда узнали, что войска – два, московитское и казацкое, [18] состоящие из 6, а как говорили другие (ибо в этом они были несогласны) от 12 до 15 тысяч (человек), хотя большое множеств их прошло мимо Люблина до Вислы, чтобы отрезать путь беглецам, причем они и не раскаялись в своем намерении, ибо захватили много дворян и других людей (при которых было много денег). Здешний горожанин Геубский один имел при себе свыше 30000 флор. наличными деньгами, и труп его похоронили здесь. Жена и дочь вернулись, едва сохранив жизнь. С беглецов они приобрели до одного или до двух миллионов, одними наличными, заняв так неожиданно все места до Вислы. И все-таки не встретили люблинского дворянства или посполитого рушения, которое засело в одной только миле от Люблина , хотя только против него и было направлено их намерение, и у них были тут свои шпионы, от которых они все знали, также (как они впоследствии сознались) о похоронах одной знатной дамы нашей веры, бывших 10-го числа на Песках, в 4-х милях отсюда. Так как тогда большое число наших горожан поехало туда, то они хотели напасть на нас, и их удержало лишь то, что воеводство еще не собралось, а они не хотели обнаружить себя раньше, чем сойдутся и все сразу попадут к ним в руки. 24-го числа вышли дворяне, а также разные лица из Совета и некоторые горожане, чтобы принять присягу. Ее [19] захотели выслушать не только в своем лагере, но вслед за тем и на мосту перед городскими воротами, которые ему (неприятелю) наперед надо было отворить; ибо он опять потребовал непременно всего имущества евреев, дворян и духовных лиц, а также (выдачи) святого креста, который является реликвией у доминиканцев, и они здесь суеверно полагали, что он никоим образом не даст себя увезти из этого города или разделить на части.

Воевода в качества генерала над московитской армией, по имени Дмитрий Иванович, пошел после этого к воротам, где он нашел 2 орудия, которые тотчас вместе с одним еще (если бы не убрали остальных, то он их все пожелал бы иметь) велел вывезти к нему. В тот же день было вывезено несколько возов драгоценных еврейских товаров. От города он потом потребовал: 1) 300000 фл. и это сверх всего потребованного раньше; 2) несколько возов бархату, атласу и других шелковых товаров; 3) всякого рода холста, как то: английского, голландского и упаковочного 1000 кусков; 4) несколько возов с пряностями, 60 фунт. хины, 60 фунт. ревеня; 5) все ружья из города; 6) всех евреев, которых они хотели убить. И был изрядный шум, [20] когда их, как овец, молодых и старых, гнали из домов (в которых они у нас спасались и прятались из еврейского города) как на бойню, с ужасным воем, но им впоследствии была выпрошена жизнь.

После принесения присяги (в которой бесчисленные титулы как великого князя, так и его супруги, а также их детей, которых они имеют, а также, я полагаю, которых не имеют, так как их называлось больше 30) он дал 60 московитских мушкетеров для гарнизона, . Между тем, хотя мы выказали воеводе свою покорность и выслали так много в виде всякого рода товаров и подношений, и (хотя) он (воевода) согласился удалиться от нас и быть защитой от казаков, однако гибель была перед нашими глазами ближе, чем спасение, так как мы ничего не видели от них, кроме враждебности, ибо они в предместьях убивали людей по-своему варварскому обычаю, уносили так много богатого имущества, между тем как казаки сильно теснились к стенам и к воротам, а нам было запрещено стрелять, а также удерживать их камнями. Невозможно было собрать так много денег, и не было другого средства, кроме этого, которое могло бы нас [21] сохранить, в чем они однако только уверяли нас, так как 26-го с наступлением ночи они нам зажгли в еврейской церкви (в которой находилось бесчисленное множество евреев) и в их городе такой огонь, что он горел ту ночь и следующее 27-ое число (было воскресение) до вечера, а деревянные дома от него и до города подряд горели, город легко мог бы тоже загореться, если бы не подкупили московитский гарнизон, который сделал вылазку и разрушил эти дома. Нельзя было без жалости смотреть вниз на еврейский город. Произведенное мучительство, вследствие этого вой, ужасный постоянный пожар (который продолжался более 6 дней) произошли, совершенно не взирая на то, что уже подчинились. Кто им попадался живым в предместье, за все время до последнего часа их ухода, они или немедленно убивали, или по меньшей мере снимали одежды и затем продавали за бесценок, пару сапог за кусок табаку. Юристов продавали они дешевле всех, и были из них многие, которых они встретили в поле и отдавали их даром, потому что они говорят по-казацки и убедили их сжалиться. В монастырь св. Бригитты бежало много людей, которые долго защищались, но так как не явилось подмоги, то наконец все были перебиты и нашли одну могилу (?) (а их было много), в которой легло 100 человек (?). Некоторых монахинь они убили, [22] некоторых увели, некоторых продали. Точно также было у бернардинцев обоего пола, только что тут не так много было убито, церкви у всех, также у кармелитов обоего пола, очень попорчены и разорены, только что здесь никто не был убит, а также не было найдено никаких сокровищ, как было в других, где ничего не вывезли. В городе 30 числа скоро оказался недостаток в жизненных припасах, особенно в хлебе и воде, так что невозможно было оставаться в городе и терпеть перед ним неприятеля, хотя казаками нам продавали(сь) через стену за дешевую цену различные вещи, бык за 5 фл., четверть масла за 50 гр. и проч. Всякий раз, как наши послы ходили в их лагерь, они возвращались не без обмена своих платьев, за которые они получали шубы. 1-го июля им вынесен был выкуп – все то, что можно было собрать, после чего воевода сам пришел в город, затем со всем войском отошел от города на одну или две мили по направлению к Висле. Напоследок, при отправлении в путь, он зажигает Краковское предместье. 25-го числа публично протрубили, что как дворянам, так и духовным лицам, и евреям, должно состоять под юрисдикцией бургомистра Люблина (его можно бы теперь назвать 'Руин'); и 26-го Совет был смещен, и из членов его осталось только 2, к которым было избрано 2 русских, 2 дворянина. В тот же день к вечеру армия вернулась и прошла мимо города к Красноставу. Воевода еще в тот же вечер прибыл в город, потребовал от доминиканцев [23] святой крест, от которого монахи и должны были ему предоставить, хотя только часть его, так как он им отрезал и оставил большую половину, хотя и не без большого смятения у простого народа, который воображал, что он (крест) скоре погубит всех врагов, чем даст себя увезти, но они могли только плакать. Затем он (воевода) ушел из города и некоторых взял с собою, частью насильно, частью по добровольному отчаянию. Они сделались потом такими же ужасными, как сами казаки. Некоторые были испуганы примерами других и вернулись, но за ними было послано, и вот они были отправлены вслед за несколько миль, почему он клятвенно обещал помянуть город всяким добром у великого князя, и еще велел приказать принять в Совет двоих из диссидентов, почему дворянин – бургомистр был отставлен, после того как он управлял 2 дня, одну ночь и несколько часов, а на его место были выбраны два реформата, хотя и против их воли. Что касается вышеупомянутого выкупа, то надо знать, что они получили значительные, почти неоценимые сокровища. Шелковыми товарами они могут иметь на чисто 58000 фл., что им было поставлено в счет на 75000 фл,, сукна также имеют они на 60000 фл., наличными деньгами 20000 фл., также всякого рода серебряными и золотыми изделиями 30000 фл., не считая церковных сокровищ, а равным образом вина и пряностей (я не мог еще всего начисто узнать). Но все это нечего считать сравнительно с теми ценностями, которые они получили из предместий, особенно из еврейского города, – 600 отборных лошадей, [24] 50 колясок, 20 дорожных (?) карет. У еврейского доктора Даниэля только золотом и серебром 100000 фл., что было у других, более 2000 лошадей, и много извозчиков пострадало (Невецкий был зарублен), которые уже все были наняты для перевозки. Умалчивая о других ценных вещах, вообще трудно судить, не уступает ли сумма имуществ, которые они взяли с собой, убытку, который считают на тех вещах, которых они не увезли и поэтому совершенно испортили, как (было) при сожжении еврейского города, разорении многих прекрасных церквей и других вещей. О. Ангел дискальцеат (босоногий монах, кармелит) застигнут был ими в поле и продан нам за 200 фл., о. Иларий от св. Иосифа убит в монастыре, другой монах замучен почти до смерти; затем многие монахи убежали и о них ничего не слышно, спаслись ли они. Господин Дориус и господин Комер, при 20 лошадях, с большим трудом спасли свою жизнь. На людей напал большой страх, почему многие приняли решение лучше в другом месте просить милостыню, чем жить здесь и иметь только неблагодарность или тревогу, что их еще раз постигнет такое бедствие, только видеть неприятеля, так жесток он в поджогах и убийствах. Они так хорошо умели обходиться с огнем и мечем, что самый лучший палач должен бы пойти еще к ним в науку; они не заботились ни о какой учтивости, воеводу звали просто по имени, без титула 'господин', и самый дрянной малый 'тыкал' ему; хотя у [25] московитов лучший порядок среди солдат, чем у казаков, только что они одинаковым образом хотят превзойти друг друга в жестокости, и наверное фурии, если только таковые существуют, должны были иметь свое местопребывание в этих людях, так преданы они душегубству. В какой однако опасности мы были и какого страха некоторые люди натерпелись, мне не хочется подробно писать. Пусть представят себе это сколько угодно жестоким, я уверяю, что никто не вообразить себе этого настолько жестоким, как это на деле произошло, когда видели в городе, как женщины и дети вопили и кричали, к тому же среди горожан несогласие и беспорядок, огонь и меч вражеских посланцев, угрожающие слова, пожар домов в предместьях, мучения столь многих людей, увод других (смерть была наименьшим мучением, и то, что мы видели на других, было к нам так же близко, как к ним, только что нам оно становилось еще тем ужаснее, ибо мы дольше должны были ожидать этого). Итак иной чувствовал себя мучимым той или иной пыткой в Москве (смерть была иногда слишком хороша, чтобы на нее смели надеяться), да и нельзя было ждать другого вследствие невозможности выдать из города как столько денег, так и товаров, и потом все ружья и амуницию, ибо то, что они получили из города, составило едва половину того, что они требовали. . И если бы мы имели только одного или (нескольких!) разумных людей, которые сумели бы с ними обойтись, можно было бы отделаться еще меньшим, но Бог помрачил разум у всех людей, к тому же и наши собственные горожане и некоторые дворяне нас предали и должны были доносить, вскрывая у купцов подвалы и сундуки, да еще под присягою – принуждать к признанию, что еще у них есть за душой: ибо люди ведь с большим воплем отдавали в ратуше золотую и серебряную посуду, цепочки и другие вещи, отрезывали пуговицы у платьев. Окрестные деревни очень опустошены (Этой 'Реляцией' пользовался Костомаров Спб. 1859 г. – Костомаров помещает ее среди 'Источников' (стр. XI) и передает краткое ее содержание (т. II, стр. 505 – 507). – Любопытным показателем распространенной во второй половин XVI в. веры жителей г. Люблина в чудотворность хранящегося в этом город креста может служить изданное в то время литографированное изображение 'истинной фигуры и меры величины и ширины древа люблинского св. креста, самого по себе, без оправы, которая сделана из настоящего золота и украшена алмазами и другими драгоценными камнями'; 'на этом древе нашего спасения – читаем в подписи под изображением креста с разными аллегорическими фигурами – представлен меч; дело, достойное внимания, особенно в виду того, что он появился на древе лишь недавно, во время этой войны с казаками, не будучи нарисован, но, как и другие фигурки, выступил на поверхность этого святого древа').