Текст книги "Мисс Кис. Ночь длинных хвостов"

Автор книги: Роман Матроскин

Глава седьмая,
она же интерлюдия, в которой трагедия становится началом большого путешествия

Вдруг сцена осветилась яркими софитами. Разговоры сразу прекратились, зал взорвался восторженным мявом. Все были готовы к самому лучшему шоу в этом году. Именно так было написано в афишах, привязанных к мышам-промоутерам, снующим по городу. Госпожа Илона немало потратилась на рекламную кампанию. Зверьков долго кормили отборным сыром и салом, чтобы реклама, размещенная на них, произвела приятное впечатление. Вдобавок они стали неповоротливыми, недостаточно быстрыми, и любой кот, даже самый избалованный, мог поймать их без особого труда.

– Только сегодня! Невиданное доселе зрелище! Шоу, от которого ваша шерсть встанет дыбом! – громко и многообещающе начал представление Чаплин. – В нашей новейшей пьесе, уже запрещенной властями, вы узнаете, как злодейка-судьба может играть с котами в кошки-мышки. – Комик медленно прохаживался вдоль края сцены и нагнетал атмосферу.

Понятно, что пьесу, идущую в первый раз, никакие власти запретить не могли, да и делать это было особо некому. Но кот счел, что эта байка еще больше повысит его реноме в театральной тусовке города.

– Увидите счастье, раздавленное предательством, и жизнь, разрушенную лицемерием. Встречайте, экспериментальная пьеса «Сосискин. История одного кота». – Чаплин торжественно поклонился и скрылся за кулису.

Раздалась барабанная дробь. Занавес наконец-то поднялся.

На сцене стоял хорошо знакомый всем Муха, морда которого была покрыта свежими царапинами. На его брови поблескивала маленькая капелька крови – подарок от госпожи Илоны.

– Какой натуральный грим, – полушепотом мяукнул Эрпонц. – Можно подумать, что прославленный тенор только что вернулся из подворотни, где сражался за жирную крысу с толпой хулиганов. Чем это сделано? Вишневый сок?

Илона ухмыльнулась.

«Вот этими самыми лапами такое сделано», – подумала она.

Муха на сцене не шевелился и выглядел очень печальным. Вроде бы ради сюжета, но на самом деле он только начинал отходить от лошадиной дозы валерьянки. Царапины саднили, а ухо горело.

Появился Чаплин, вытянулся по стойке «смирно» и начал декламировать стихотворение, написанное в революционной манере:

 
Храбрые братцы, нежные киски!
Зверски замучен товарищ Сосискин!
Жизнь избивала его ежедневно,
Хвост прищемляла дверью фанерной.
Разве такой он был жизни достоин?
Храбрый наш кот, наш единственный воин!
Он не боялся шипеть на овчарок,
Он не чурался засиженных лавок,
На голубей он бросался отважно,
Пока не случилось с ним это однажды.
 

Чаплин отступил в тень. Муха обратил взор к залу и запел в абсолютно несвойственной ему манере. Во-первых, голос звучал достаточно низко для тенора, во-вторых, мотив даже отдаленно не напоминал шансон.

 
Меня нашел двуногий,
Принес в огромный дом.
Просторный, светлый, чистый –
Мне славно будет в нем!
 

После этого тенор залез в большую коробку, только что позаимствованную на кухне. Она уютно и крепко пахла ливерной колбасой. Коты, ближайшие к сцене, тут же начали заказывать этот деликатес у официантов, проворно шнырявших между рядами.

Дальше снова вступил комик Чаплин:

 
Сосискин, наш друг, наш хороший приятель
Скакал по диванам, как будто бы спятил.
Смотрел на носки он в стиральной машине
И прятал объедки в роскошной корзине.
Он метил углы, грыз ботинок шнурки,
Он брал колбасу из двуножьей руки,
Сидел на балконе и там же лежал,
Играл на балконе, как вдруг увидал
Прелестную нимфу, прекрасную диву –
Соседскую кошку красотку Мальвину!
 

Чаплин отошел за коробку, и из нее выглянул Муха.

Тенор сделал умилительное выражение морды, приложил лапу к сердцу и снова запел:

 
Я никогда не видел
Прекраснее ее!
Волшебное виденье!
Я, кажется, влюблен!
 

Все в зале с любопытством следили за действом. Госпожа Илона наконец-то расслабилась. Ох как не зря она устроила взбучку этим шутам. Теперь они стараются от всей кошачьей души. Ричард тоже проявлял некоторое любопытство к происходящему, к тому же Мася сжала его лапу и не отпускала. Эрпонц отломил грудку от жареной морской свинки и задумчиво жевал ее.

На сцене продолжался спектакль. Муха улегся на спину и мечтательно впился взглядом куда-то вверх. От света софитов у него слезились глаза, но по сценарию сейчас он должен был предаваться грезам так, как будто бы следил за летящими птицами.

На авансцену вновь вышел Чаплин. Свои знаменитые усы он только что согнул вниз, в результате стал похож больше на Гитлера, чем на великого комика, имя которого носил. Зрители поняли, что сейчас произойдет что-то страшное, и замерли. У пожилого шотландца в первом ряду изо рта повис мышиный хвост, но обращать на это внимание было некому – все жаждали продолжения.

И Чаплин не заставил зал ждать:

 
Недолго Сосискин был счастлив в достатке,
Был беззаботным и в целом в порядке.
Как только влюбился он в кошку Мальвину –
Жизнь поменяла условий картину!
Казалось бы, разве прекрасное пенье,
Разве влюбленного стихотворенье
Смогут испортить чудо мгновений?
Разве коты в своем проявленье
Способны мешать кому-либо в мире?
Но зло появилось в кошачьей квартире!
 

И тут опустился занавес.

– Антракт! – объявил Черчилль, вышедший на сцену.

На самом деле он просто присматривал за артистами, чтобы те снова не налакались, заодно решил попробовать себя в новом амплуа. А что, разве начальник охраны не может стать вдруг театральной звездой?

По залу пополз шорох, всем было любопытно, что произойдет с героем тенора – Сосискиным. Зазвенели блюдца с валерьянкой. Кошачье сообщество ело и обсуждало первый акт.

– Помурчительная история! – заметил Эрпонц. – Чем, вы сказали, изволите заниматься, мой новый друг Ричард?

Госпожа Илона начала:

– Ричард – коте…

– Писатель, – оборвал ее Ричи.

– Да, – даже ухом не поведя, закончила персидка. – Конечно же. И весьма неплохой. – Госпожа Илона незаметно подмигнула Ричарду. Мол, все в порядке. На меня можно рассчитывать.

«Ага! – подумала она, плотоядно улыбнувшись. – Вот он, мартовский вопль правдолюба! У самого рыльце в пушку, врет этой юной красотке, что писатель. Погоди, ищейка-любитель! Теперь ты у меня в долгу!»

– Эрпонц! – обратилась белоснежная хозяйка к знаменитости, обсасывающей бедрышко морской свинки. – В этом году вы поедете в Прагу на «Мисс Кис» со своей возлюбленной?

Красавчик дожевал мясо, выпил валерьянки и только потом ответил:

– Разумеется. Моя Разлука – первая претендентка на титул. Я сам уже немного устал от всей этой суеты и хотел бы посвятить себя только тренерской деятельности.

– Мася тоже хотела бы принять участие в конкурсе, – вмешался Ричард. – Мы с ней тоже рассчитываем на призовые места!

– Что вы, Ричи. Я никогда не думала об этом всерьез! – Масе было приятно, что ее спутник произнес то, чего она сама не решилась бы озвучить.

При этом кошке стало неловко. Она искренне считала себя всего лишь симпатичной любительницей, никак не готовой оспорить титул «Мисс Кис» международного класса.

– Конечно же, непременно попробуйте! – с улыбкой ответил Эрпонц. – Мася, вам понравится. Это лучшее, что случалось в моей жизни. Я настоятельно рекомендую вам полететь в Прагу. Вы очаровательны, и я даже ни на секунду не сомневаюсь…

Кошечка смутилась и даже замотала головой. Мол, не надо!

– …в том, что все судьи безоговорочно дадут вам серебро! – договорил Эрпонц.

– Серебро? – Ричард слегка рассердился, а Мася смутилась еще сильнее.

Неужели Эрпонц и в самом деле считает, что она могла бы войти в тройку, даже в двойку лидеров?!

– Разумеется, победит Разлука! – мурлыкнул Эрпонц. – Моя сладкая боль, мое сливочное счастье. Ей нет равных. Я уверен. Но в вас, Мася, безусловно присутствуют очарование, стать и порода. Всего несколько выставок международного класса. Вы поднатаскаете своих двуногих и сможете добиться небывалых высот. Кстати, Ричард, может быть, и вам стоит попробовать. Вас очень развлечет сам процесс. Вне конкурсной программы, разумеется. Вы солидный кот и должны быть выше всех этих побрякушек. Но опыт весьма интересный!

Гнев Ричи моментально сменился на великолепное настроение. Несмотря на заносчивость и нарциссизм, Эрпонц только что решил за него задачу. Мася станет первой красавицей мира, Мисс Кис этого года, без сомнений. А он сможет провести с ней еще больше времени, да к тому же в Праге, красивейшей столице Европы. И ведь это предложил не Ричи, а весьма авторитетный кот, собаку съевший на этих делах, так что спорить она теперь не будет!

Тем временем свет заметно померк, на сцене появился Черчилль и объявил:

– Акт второй!

Ричард стал продумывать, как теперь вмешать в это дело двуногих. Ведь без их участия выезд на выставку, скорее всего, не получился бы. Впрочем, примитивными созданиями легко манипулировать. Масиной самке можно послать побольше рекламных приглашений на электронную почту и в соцсети. Она наверняка захочет съездить в Прагу, заодно показать всему миру Масю.

А вот своему безусому надо придумать что-нибудь поубедительнее. Найти ему подработку на конкурсе? Точно! Там наверняка нужны какие-то двуногие, чтобы описывать все шоу. Писатель сейчас без работы и согласится на любую халтуру, тем более в Праге, одной из пивных столиц мира!

В это время зал притих. Занавес поднялся.

Сейчас Чаплин был похож на героя «Заводного апельсина». Шляпа-котелок, ресницы, нарисованные только на одном глазу, безумное выражение морды. Муха был перебинтован и привязан к коробке.

 
Сосискин, наш славный, хороший Сосискин!
Любви не скрывал к восхитительной киске,
С открытой душой пел повсюду ей песни,
Весь мир украшая светлей и чудесней.
В бессмысленном мире двуногих устоев
Сосискин повел себя как недостойный
Обычных кошачьих затей или чувств.
 

Чаплин сделал движение лапами, изображающее ножницы.

 
Чик-чик!
 

Муха затрясся и зарыдал. Вздрогнул и весь зал.

 
Чик-чик, чик-чик, чик-чик.
 

Чаплин отцепил Муху от коробки, и тот запел своим высочайшим голосом, театрально выгибая шею и вращая глазами:

 
Вся моя боль, вся эта боль
Моя лишь боль,
Моя лишь боль.
Жизнь – боль, моя жизнь – боль!
 

Он взял паузу и засвистел высочайшим дискантом, как соловей или свисток на чайнике:

 
Незачем жить, я навеки поник.
Счастье отрезал двуногий мясник!
 

Актеры завершили дуэтом:

 
Пусть пьеса о Сосискине печальном
Научит жизни нас счастливой и мурчальной!
 

Повторяя последний припев, они кружились по сцене, пока Черчилль не опустил занавес и не объявил:

– Финита ля комедия.

Зал взорвался овациями.

Илона сидела неподалеку и внимательно слушала певца, прытко размахивая кончиком хвоста. Сначала она была напряжена, но потом расслабилась. Ее голубые глаза счастливо распахнулись. Сейчас эта особа была похожа на безмятежного котенка. Белого… с голубыми глазами.

Ричи не выдержал, подошел к хозяйке зала и спросил:

– Илона, разве можно так исправлять ошибки молодости?

Кошка удивленно уставилась на Ричи.

– Что вы имеете в виду? Я вас не понимаю.

– Да ладно, все вы понимаете. Я был там, видел ваши подарки. Но неужели же вы думаете, что когтеточки и лобстеры могут заменить котенку мать?

Мордочка Илоны сморщилась, и она неожиданно заплакала. Благо полумрак заведения скрывал ее от других посетителей.

– Я была молода! – всхлипнув, шепнула кошка. – Я влюбилась в беспородного, но наш роман длился недолго. Он ушел от меня. Представляешь, сыщик? Дворовый кот бросил саму Илону! Я ненавидела его за это, за его плебейство, которое бросало тень и на меня. А потом оказалось, что я жду котят. Беспородных. Я пыталась прервать беременность, но вышло так, что одна кошечка выжила. Я положила ее в корзинку и вышвырнула из своей жизни. Мне казалось, будто я поступаю правильно. Но потом она стала сниться, тянула ко мне свои лапки и плакала! Я не могла так больше и начала искать. – Персидка закусила губу и стала жалкой и некрасивой. – Сушняк, этот театральный дурачок – надо же – рассказал мне про свой приют. Я там и нашла ее, но не смогла подойти. Я решила, что превращу жизнь дочери в сказку, что ей и так будет хорошо. Как смотрели бы на меня другие кошки? Я наняла Филиппа и Ухо, чтобы они незаметно приносили ей подарки и корм. Я хотела, чтобы она ни в чем не нуждалась!

– А знаешь, что сказала мне эта малышка? Она мечтает лишь об одном – встретить свою маму и услышать, как стучит ее сердечко.

Илона опустила мордочку в хвост.

– Великая Бастет, что же я натворила? – Кошка зарыдала. – Можно ли все исправить? Ричи, я все делала неправильно. Как же поступить сейчас?! Голова раскалывается от всего этого.

– Послушай свое сердце, – веско ответил котектив. – Не голову, а именно его. Оно даст тебе совет.

Илона секунду размышляла, а потом решилась, кивнула и сказала:

– Ты прав. Все оказалось очень просто. Я заберу дочь и ее приятеля Зуба. Наслышана о нем, не хочу бросать верного друга моей малышки. Пусть живут в «Белой кошке», а моя совесть будет спокойна.

Илона менялась на глазах. Казалось, с ее спины свалился огромный груз. Слезы высохли, и она снова превратилась в хозяйку жизни.

– Кстати, насчет Мисс Кис. Ричи, я поговорю с Эрпонцем. Думаю, все получится, – заявила кошка и удалилась, поигрывая белоснежным хвостом.

Глава восьмая,
в которой кошки покоряют небо

Как и предполагал котектив, зацепить двуногую Маси сообщениями о пражском конкурсе было делом техники. С писателем тоже все устроилось довольно просто. Ричи бросил ему ссылку с рекламой о горящем туре выходного дня в Прагу с бесплатной и богатой дегустационной программой чешского пива в рамках большого фестиваля. Что называется, не в бровь, а в глаз. Коту осталось только проконтролировать, чтобы его двуногий товарищ не накидался раньше времени и не опоздал на вылет.

Слава кошачьим богам, все трудности, включая тряску в такси, остались позади. Ричи в своей уютной переноске проехал через рентген и очутился в зале аэропорта.

«Недостатка в кошачьем духе здесь сегодня точно нет, – подумал котектив. – А вот и Масенька!»

Да, наш герой наконец-то разглядел знакомый силуэт в неповторимой шубке. Кошечка, милая его сердцу, уже устроилась в очереди на регистрацию, на руках своей подопечной, весьма элегантной дамы.

«Вот уж воистину каждый двуногий похож чем-то на свою кошку», – мелькнуло в голове у Ричи, когда он вылез из переноски и приблизился к этой парочке.

Подойдя, котектив заметил Эрпонца собственной персоной со спутницей, яркой и ухоженной кошкой. Очевидно, это и была Разлука.

– Добрый день, друзья, – вежливо приветствовал всех Ричи. – Здравствуй, Масенька, – добавил он взволнованно внезапно севшим голосом.

Мася спрыгнула с рук двуногой, приветливо изогнула спинку и дружелюбно лизнула щеку Ричи. Сердце кота в самом расцвете сил дрогнуло. Меж тем Разлука беззастенчиво уставилась на Ричи своими миндалевидными глазами охотницы за хвостами и фыркнула.

«Эге! – подумал Ричи. – С этой штучкой нужно держать ухо востро».

– Дорогой, – растягивая слова, промурлыкала Разлука Эрпонцу, продолжая кокетливо сверлить котектива своими бесстыжими глазами. – Мы уже битый час стоим среди всего этого пет-класса. Нельзя ли ускорить процедуру, милый? Неужели мы не можем рассчитывать на особое обслуживание? – мяукнула она нарочно громко, так, чтобы ее слышали все в зале.

– Богиня моих девяти жизней! – засуетился Эрпонц. – Ты же знаешь, что для тебя я готов на любые жертвы, но на регистрации и на кастрации все равны, – вдруг отпустил он шутку и захихикал, весьма довольный собой.

– Пошляк! – Разлука брезгливо фыркнула, но минутное напряжение спало, и компания продолжила двигаться в сторону стойки вслед за своими двуногими. – Я считаю, что шутить должны комики типа Чаплина. А настоящие модели обязаны многозначительно молчать, чтобы подавать пример окружающим.

Такое утверждение было более чем спорным, но Разлука чихать хотела на это и внезапно перевела беседу на животрепещущую для нее тему:

– А вы что же, едете на выставку? Или так, пива полакать?

– На выставку, – сухо ответил Ричи.

– А где же ваш багаж? – Разлука смерила недоуменным взглядом двуногую Маси с ее небольшим чемоданчиком.

Мася вежливо улыбнулась и ответила:

– Знаете ли, я впервые еду на такое крупное международное мероприятие и решила ограничиться только самым необходимым.

– Ну, не знаю, – задумчиво протянула Разлука. – С такой внешностью и без багажа!.. Нелегко тебе, дорогая, придется, – закончила она, подумав о глупости этой простушки, которая рассчитывает непонятно на что.

«Ну что ж, – подытожила мысленно кошка. – Одной соперницей меньше».

Уж кому как не ей, опытной конкурсантке-фаворитке, было знать о таинствах подготовки к рингу и о том, чего это стоило.

– Разлука очень трепетно относится к своему облику, – вмешался вдруг Эрпонц. – Для одних только шампуней у нее отведен отдельный чемоданчик с монограммой из стразиков Котовски. Это не считая отдельных саквояжей со шлейками, посудой и инвентарем для груминга.

– Уж не думаешь ли ты, что я могу постоянно выходить из дома в одной и той же шлейке? Что за дичь! – капризно воскликнула Разлука.

К великому облегчению Ричи и Маси, в этот момент подошла их очередь у регистрационной стойки.

После прохождения всех предполетных процедур путешественники расположились в кафе вместе со своими двуногими. Разлука чувствовала себя звездой, купалась в восхищенных и завистливых взглядах.

– Иногда устаешь от своей красоты, – фыркнула она, лакая из мисочки чай с чабрецом. – Хочется все бросить и уехать куда-нибудь далеко-далеко, чтобы вокруг не было ни души.

– Что за трава такая? Почему ее добавляют в молоко? – спросила Мася, морща носик от резкого запаха.

– Все наши сейчас только так и пьют. Вкус становится тоньше, а его надо воспитывать, – ответила Разлука. – Ставить вкус – дело сложное и не всегда приятное. В идеале надо вообще отказаться от молока. Молочная кислота старит, а жиры полнят.

Ричи в очередной раз поразился нравам столичного бомонда, но сказал:

– Итак, самое главное мы уже сделали. Как верно заметил китайский гобийский кот Лао-Дзынь, дорога в тысячу ли начинается с первого шага.

– Мы даже больше прошли, – пожаловалась Разлука.

Ричи слегка растерялся. Он-то надеялся блеснуть эрудицией перед Масей, немного задумавшейся о чем-то.

– Вот я и говорю, назад дороги нет, только вперед, к победе.

– Ни шагу на месте! И только все вместе! – с улыбкой проговорила Мася.

Будучи кошечкой очень разносторонней, она когда-то помогала одному пожилому коту-филологу собирать и анализировать фольклорные выражения прошлого века.

– Что значит вместе? – Разлука даже выгнула спинку от нетерпения.

– Только то, что мы не убоимся испытаний и будем помогать друг другу преодолевать трудности, – кое-как перевел на официальный язык Ричи.

Ему казалось, что Разлука так лучше его понимает.

– Да какие трудности? Мы летим в центр Европы, где все строго законодательно, – промяукала Разлука, сразу продемонстрировав пробелы в знании географии и обществоведения. – Центр добра и справедливости. Никаких злодейств и трудностей там быть не может!

Впрочем, как отметил Ричи, супермодель всякие мелочи смутить не могли. Наверное, собеседники уже давно устали ее поправлять, а если ты перестаешь себя контролировать, то становишься самоувереннее.

– Эх! – Мася вздохнула. – Если бы все оставалось, как в детских сказках, когда добро обязательно побеждает зло. Ведь красота нуждается в добре, свете, чистоте, чтобы спасать мир!

– Да! – поддержал ее Ричи и покосился на Разлуку. – Я слышал, что сейчас в ходу неспортивные методы борьбы. Мы должны быть готовы ко всему, что только можно предусмотреть.

– Вы мой герой! – заявила Мася, и котективу тут же захотелось спасти ее от всех напастей сразу.

Да и весь мир заодно, чтобы каждая травинка потом напоминала кошечке о заслугах совсем беспородного, но очень храброго кота.

– Ричи, но ведь там будет очень много красивых кошек со всего мира! Представляешь себе атмосферу? Антураж? Я немного волнуюсь, – призналась Мася.

– А вот этого не надо! – Мордочка Разлуки озарилась улыбкой победительницы. – Мы не хуже, даже получше очень многих. Надо настроиться исключительно на победу. Есть такая специальная психотехника. Мой массажист рассказывал, что если несешь чай и думаешь, что сейчас прольешь его, то так оно обязательно и случится. А если думать наоборот, то наоборот.

– Нальешь? – пошутил Ричи.

Разлука не заметила шутки, как и своего корявого высказывания, и продолжила в том же духе:

– Между прочим, главным призом на выставке является главная роль в новом голливудском блокбастере «Кошка-кошка»!

Мася вскрикнула, прижала ко рту лапки и спросила:

– В той самой «Кошке-кошке»? Экранизации английского бестселлера про кошку, превращающуюся в двуногую? Но откуда вы это знаете? Ведь…

– Я всегда в курсе свежих новостей, – заявила супермодель. – Книжку я, разумеется, не читала, а вот киномир – это моя вторая жизнь. Я знаю множество котов из киношной и рекламной тусовки, сама снялась в добром десятке роликов. Но Голливуд – это все таки Голливуд.

Даже Эрпонц снисходительно кивнул. Мася уже рассказала Ричи, что он был единственным русским артистом, игравшим в голливудском кино. Эрпонц исполнил роль кота главного злодея в каком-то знаменитом боевике, снятом двуногими. Но одно дело быть второстепенным героем, присматривающим за человеком, и совсем другое – играть главную роль!

– Впрочем, есть и второй приз, – продолжила Разлука. – Он, конечно, бестолковый, но, пожалуй, до невиданных высот поднимет паблисити своего обладателя.

– Я считаю, это будет идеальная награда для вас, – заявил Эрпонц, улыбнулся и подмигнул Масе. – Второй приз благотворительный. В том городе, где живет победитель, будет построен приют для животных.

Ах, как прыгнула на месте Мася, зашипел Ричи и снисходительно фыркнула Разлука.

В самолете эта красотка занялась своим мехом, попутно делая упражнения на мимику. Она сказала, что это полезно «для морщин». Поправлять ее и говорить, что «от морщин», Ричи не стал, иначе весь перелет так и слушал бы всякую всячину про операции, кремы и мази, а он хотел насладиться близким соседством с Масей.

Однако его прелестная спутница просто закрыла глаза и посоветовала Ричи тоже немного отдохнуть, потому как им еще предстоит совершить много чего героического. Что она имела в виду, Ричи переспросить постеснялся, а мечтать о романтическом – побоялся. Поэтому он снова предался мечтам о том, как своим интеллектом уничтожит врагов и победно промяукает на их могилах. Правда, не кровожадно. Никаких конкретных врагов Ричард себе представить не мог, поэтому мечтал как-то в общих чертах, не конкретизируя образы. Так ему было проще выигрывать битву.

Котектив не заметил, как его вестибулярный аппарат, укачанный воздушными ямами, тихо отдал ему команду спать. Он даже не предполагал, что в этот момент одна хвостатая особа крутилась в своей переноске, закусив острыми клыками прелестную губку.

Ричи, ах, Ричи! Такой уверенный, сильный, самостоятельный и такой потерянный, когда речь зашла о родословной. А как трогательно дрогнул усик на его мордашке, стоило ей спросить его полное имя.

Нет-нет, кошке вовсе не хотелось его унизить или оскорбить. Она и не представляла тогда, во что выльется этот невинный вопрос.

С тех пор много молока утекло. Ричи уже стал для нее главным котом в жизни. Рядом с ним ей хотелось засыпать и просыпаться, его когтеточку она готова была поставить у себя в доме. Ради Ричи она прихорашивалась и тщательно вылизывалась. При виде его хвост ее начинал предательски подрагивать от возбуждения и нетерпения.

И вот уж правда, не все кошке масленица. Мася стала замечать моменты охлаждений в их отношениях. В клубе, например, он горделиво удалился, стоило появиться этому мажору Сержу с отвратительными желтоватыми клыками и дурацкими манерами. А тот, как назло, ринулся намурлыкивать комплименты по-французски. Тем вечером Ричи был холоден и закрыт. Он ни разу не потерся щекой о ее щеку, так и сидел на расстоянии вытянутого хвоста, весь такой натянутый, прямо как веревочка с бумажкой.

А как он встрепенулся, когда появился великий Эрпонц. Его хвост сразу задрожал.

Ах, Ричи-Ричи, где же разгадка твоей тайны?