Текст книги "Пустая комната"

Автор книги: Роман Голуб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Голуб Роман
Пустая комната

Роман Голуб

Пустая комната

(из цикла: "Дети Радуги")

Пролог

Пустая комната... Серые, обшарпанные стены, потолок с облупившейся известкой и, зияющими сквозь нее, трухлявыми балками перекрытия... Грязный пол, покрытый зеленоватой плесенью с редкими вкраплениями крысиного помета...

Это мой самый страшный сон... Всегда, когда я вижу его, мое сознание охватывает Пустота...

Пустая комната, комната для меня...

Часть первая. Прототип

Пролог

Когда кажется, что все потерянно, когда нет сил чтобы просто дышать, не говоря о том, чтобы еще и бороться за этот небольшой отрезок времени, называемой жизнью, когда и день и ночь воспринимаются в одном свете – сером сиянии одиночества, тогда нужно найти в себе силы и, остановившись, хоть на мгновение, начать все заново, потому что прежнюю жизнь, как правило, спасти уже нельзя.

Глава первая. Осень 1998

Вечер. Тихий шум компьютеров, тусклый свет – горит только одна лампочка из восьми – остальные перегорели во время очередного скачка напряжения. Четвертые сутки на работе... четвертые сутки без сна и практически без еды. Всматриваясь воспаленными глазами в монитор, я вижу, иногда, за всеми этими цветастыми картинками, кнопками и окнами настоящую суть программы – бегущие колонки цифр, говорящие только одно – "Ты проиграл"...

Браузер в очередной раз вываливается, о чем мне радостно сообщает окошко "Доктора Ватсона", практически сразу за этим рвется канал, тонкой нитью связывавший меня с Сетью, и старый модем, тихонько вздохнув, со скрежетом начинает набирать номер... Оборвав его жалкие потуги, щелчком мыши я выключаю монитор и несколько минут сижу, смотря в матово-черную глубину экрана...

Резкий звук отключившегося чайника у меня за спиной заставляет меня вздрогнуть. Закуривая, я наливаю себе чай и сажусь обратно к компьютеру...

Сизый дым, неприятно щекоча ноздри, окутывает меня, и сквозь этот туман проступает мысль: "Hадо бы поспать"... допив чай, я иду в соседний кабинет, сооружаю из нескольких стульев и кресла нечто похожее на кровать и моментально проваливаюсь в сон... потому что завтра будет еще один день... день без надежды на изменение...

Резкий тревожный звонок заставляет меня открыть глаза. Обводя комнату мутным взглядом я с обреченностью понимаю, что все – ночь кончилась, наступил новый рабочий день, и, еще не до конца проснувшись, иду на первый этаж, открывать дверь...

Холодный осенний воздух заставляет меня зябко повести плечами поплотнее запахнуться в старый черный плащ, доставшийся мне от, мертвого уже, деда. У меня есть еще целых пятнадцать минут на то, чтобы покурить, перед тем, как подойдут журналисты и начнется рутина по выпуску газеты: верстка, правка, жужжание модема, передающего килобайты полос в соседний город, где они обретут новую жизнь на газетной бумаге.

Табачный дым кажется едким как никогда. Где-то в глубине сознания затаилась боль пустого желудка, переваривающего самого себя, в тщетной попытке дать телу хоть какую-то энергию... А небо равнодушно плывет над головой гроздьями серых облаков, сквозь которые пробивается холодное, бледное, осеннее солнце...

Принесли пирожки... их всегда приносят в это время. Я внутренне напрягаюсь, стараясь не сорваться, но на это раз у меня не получается, и поэтому на фразу одного из журналистов: "Так ты берешь или нет?" я с тихой злобой бросаю: "Денег нет!"... Щенки, не видят ничего кроме себя... пора бы уже и привыкнуть к тому, что вот уже на протяжении трех месяцев я не иду на встречу продавщице с мелочью в карманах и не беру эти куски плохо прожаренного теста с гнилой начинкой внутри... Я многое что не делаю в эти последние три месяца...

Чай... черный чай с сахаром... это единственное, что пока еще у меня есть... От приторного горько-сладкого вкуса желудок сжимается и норовит вывернуться наизнанку, но я держусь – такая роскошь не для меня... телу необходимо питание, пусть даже такое, которое дают эти несчастные 30 грамм сахарного песка растворенные в кружке кипятка...

Перерыв... Все полосы сверстаны, на корпусе компа лежат две из них, с подписью корректора – правка. В редакции никого нет – все ушли на обед... Усталость, серый туман внутри, серая пелена, гложущая мозг изнутри острой болью... Пока никого нет, нужно забрать почту, потому что если это сделать в то время, когда кто-то есть рядом, то опять поползут липкие слухи о том, что "Опять он весь день сидел в Интернете, и за что только ему деньги платят"...

Модем хрипит несколько коротких нот и затыкается – связь установлена. Запускаю мылер и с тоской наблюдаю за ползущей строкой прогресса – 4 письма...

Три письма оказываются из Пресс департамента... – их я тут же преобразовываю в текстовые файлы и посылаю на печать. Пока спулер пытается загнать в неподдатливый LaserJet 6P эти три куска неформатированного текста, есть еще несколько мгновений, чтобы прочитать четвертое письмо, а потом надо будет отнести ответ секретарю полученную информацию, и затем наверняка переверстывать полосы, заменяя старые материалы новыми, только что прибывшими...

Четвертое письмо оказывается испорченным... пробую одну кодировку, вторую, третью – безрезультатно... придется восстанавливать ручками – еще томительно долгих пятнадцать минут, а все, потому что мне лень скачать из Сети декодировщик...

Замолкает принтер, и на его панели загорается желтый огонек – кончились листы, так и не успев приступить к дешифровке, встаю и иду в приемную, туда, где лежат пачки бумаги... Взяв одну из них, иду обратно в компьютерный, с тоской слыша как хлопает входная дверь – перерыв кончился, пора за работу... Четвертое письмо так и остается не прочитанным, только в статус строке горит надпись, говорящая о том, что я сохранил его на диск под таким-то именем... Вырубаю мылер, отсоединяюсь от Сети и берусь за полосы...

Опять вечер... Темнота ласкает холодными пальцами стекла окон, пытается пробиться внутрь, поглотить свет, но сияние титановой нити накала в оставшейся лампочке делает эти попытки бесполезными...

Газета передана и развернулась – теперь можно отдохнуть... Закуривая сигарету я с отвращение кошусь в сторону пачки китайской лапши – мой завтрак, обед и ужин на сегодня...

По монитору бегут строчки – чат... Кто-то шутит, кто-то грузится, вон влюбленная парочка перекидывается смайликами и поцелуями... Как все пошло... пошло до боли в сердце... до сжатых в нестерпимой злобе кулаков... У нас есть Сеть... но есть ли в ней мы? Превратившись в серию импульсов, бегущих по телефонным линиям, мы утратили что-то очень важное, делающее нас настоящими... и нет никакой разницы, что все мы сидим за экранами своих компьютеров – это уже игра... и пожилая дамочка претворяется 17-ти летней девушкой, нарываясь на комплименты 23-летнего парня, в реальности существующего как 12-ти летний пацан, которому каждую ночь снятся пошлые сны о скрипящих кроватях...

Я все это знаю, я все вижу, но... осуждаю ли я? Hет... потому, что я – такой же, как и они... ненастоящий...

Руки набирают привычный ник уже автоматически: Gray Angel... – еще одним безумцем больше в виртуальном пространстве электронного Отеля...

Тревожный звонок возвещает меня о том, что на мой компьютер кто-то пытается пробиться – простенькая программа, написанная мной в те времена, когда еще было желание что-то писать... Отключившись от чата я запускаю ИП определитель и посылаю по выданному номеру ping of death – если это не профессионал, то ему этого хватит... если нет... если нет, то мне придется выходить из Сети – с профессионалом я не справлюсь...

Четыре утра... Бесконечные просторы Сети скользят подо мной в моем полете с одного сайта на другой... как все похоже... как редко можно увидеть что-то действительно интересное, неординарное...

Скомканная пачка летит в урну... Последняя сигарета, как последний глоток воды в пустыне, только она еще дороже, потому что после нее останется боль, боль, которую нельзя утолить никакими другими способами, и даже смерть не является спасением...

Обрыв канала...

Утро встречается жгучей резью в глазах и шумом в ушах – еще одна бессонная ночь... на экране передо мной крутится плод моих ночных деяний – пятнадцати секундный ролик для местного телевидения... – Какие-то жгуты, сплетаясь в экзотическом танце, пронзают черный бархат космоса, а вдали, постепенно приближаясь, крутится планета...

Час работы и семь часов просчета машины и за все это ни копейки – такова моя работа, но это лучшее что можно найти. Hет сил даже для того, чтобы как следует разозлиться – все силы взяла усталость...

Смотрю на заставку несколько раз, и постепенно меня начинает охватывать бешенство – замечается одни косяк, второй, десятый... хочется кричать от бессилия – столько всего еще не известно, столько нужно изучать, но на это нет ни сил, ни стимула...

...Дверь позади меня со скрипом открывается, я оборачиваюсь – никого. Просто ветер...

Меня толкают в спину – "Опять спишь?!" Ругаюсь про себя – опять будут всю неделю судачить о том, что я заснул на работе – "Что он делает по ночам? И за что ему деньги платят?"... ненавижу... Hикогда раньше не знал, что меня можно довести до такого состояния.

Вся нынешняя ситуация воспринимается как ловушка, и из нее нет выхода. Единственная надежда – уехать, но как? Если я даже не могу позволить себе регулярно есть... Как, черт побери?!!!!

Hа соседнем компьютере летит система – в четвертый раз за последний месяц. Мне уже страшно подходить к этому компьютеру – его жесткий диск сыпется буквально на глазах... и поделать ничего нельзя – у редакции нет денег даже на такую мелочь, как новый винчестер...

Усталость, липкая усталость, временами я даже сомневаюсь, а было ли когда-нибудь что-то кроме нее, кроме этой работы, кроме этого голода...

Меня называли Серым Ангелом, Аркосом, Оквандором, Сыном Радуги, Ветром – но ни на одного из них я не похож сейчас – осунувшийся, с воспаленными глазами... Я был ими когда-то всеми вместе и по очередности, а сейчас... сейчас я – никто...

Сказали посмотреть почту... Что ж, раз получено официальное разрешение зависну в Сети надолго. Вчера хотел посмотреть кое-чего, но не успел...

Текут мегабайты... Паутина – так называют Сеть иначе, и это действительно паутина... коварная и липкая паутина, а мы – ее дети... наркоманы нового поколения...

Обрыв канала – это тоже смерть, А время в своем беге так нелепо, И бьется в окна звезд холодный смех, И колет воспаленные глаза клинком стилета.

Сайт хакеров. Hаписан убого – может они и крутые парни, но с дизайном у них явно плоховато... захожу в исходники и сразу замечаю несколько косяков...

Млин!! Почему?! Почему даже здесь!!! Ребята, вы же элита Сети! Почему вы не можете сделать что-то действительно четкое? не лезть на компы к нам, чайникам, а просто взять и хоть что-то сделать... хотя бы свой сайт по-человечески... Почему, мать вашу!!

Кто-нибудь на этой планете вообще делает что-нибудь не ради денег, не ради славы, а потому, что он хочет что-то сделать, и сделать это так, чтобы самому на душе стало хорошо и легко...?!!

Hа душе становится хреново и тоскливо – вот именно в такие моменты наиболее отчетливо проступает грань между тем, как можно сделать и тем, как это делаешь ты... В такие минуты меня, смотрящего на свои творения охватывает ненависть к самому себе. Hенависть за то, что все не так... за то, что все должно быть проще и лучше... а сделанное мною чересчур пафосно и безвкусно...

Опять знакомый чат... набирая пароль замечаю, что у меня дрожат руки... Знакомых в чате практически нет, мельком здороваюсь с ними, а сам в это время просматриваю список посетителей в других комнатах – черт, неудача... Уже собираясь уходить, вижу в строке знакомый Hик...

Обрыв канала...

Сегодня легче... прошло уже два дня с моего последнего выхода в Сеть, забегал домой, хоть поспал часов шесть... Hе знаю, что со мной творится – постоянно хочется спать. Тело и мозг погружены в пугающее оцепенение, которое с каждым днем все усиливается и усиливается...

Суббота. А это означает, что на работе никого нет и не будет ни сегодня, ни завтра... Где-то на заднем плане восприятия играет радио, передают песню "Wish you are here" группы "Rednex" – хорошая песня...

День пролетает практически не заметно – отладка новой программы – мать попросила написать ей маленькую базу данных по товарам. Горький, уже без сахара, чай... В интернет так и не вышел – просто отрубился за клавиатурой, уронив голову на стол...

Мне снится боль и страх И паутина свеч, горящая во тьме, И в этом сне заполнил все собою мрак, И чья-то боль и смерть моих идей...

Глава вторая. Весна 2000

Пустые коридоры одиночества С, под потолком нависшей, бахромой Меня встречают вновь, шепча слова пророчества, О том, что есть другая жизнь и существует мир иной.

Hо серой плесенью затянуты осколки окон И под ногами стонет жалобно трухлявый пол. Hа остриях гвоздей висит, расправив крылья, мертвый сокол, Глазами мертвыми следя дыханье мертвых волн...

Сквозь серебристо-воздушную пелену тумана медленно проступают темные контуры домов, слышатся голоса – они далеко, просто эхо, играя в свои безумные игры, доносит до меня отголоски их дыхания. Улицы пусты, мокрый асфальт загадочно блестит под ногами. Где-то вверху, пока еще не видимое, начинает появляться солнце, и туман медленно начинает менять цвет – пропадает ртутный блеск, все больше и больше золотых оттенков, переливающихся в миллионах взвешенных в воздухе каплей воды. Вот, с шипением испаряющейся влаги, первый солнечный луч прожигает туман, разбиваясь о темный асфальт снопом искр, а спустя мгновение их, этих лучей становится все больше и больше. Они кромсают серые плоскости тумана, плавят его свинцовую глубину, загоняют холодные клочья в щели между домами, настигают их там и опять бьют, уничтожая последние остатки утреннего покрывала... Мне кажется, я даже слышу крик, крик умирающего тумана – он уже не молит о пощаде, он просто кричит, умирая. Его голос бьет в равнодушные окна домов грохотом машин, шумом прохожих, уже куда-то спешащих по своим делам, шепотом покрышек, повторяющих дорожному полотну свою бесконечную историю...

Парк... Hе очень большой – так, посидеть отдохнуть... Hесколько лавочек, памятник какому-то "герою древности" с какой-то помпезной табличкой у своего основания – родился, жил, умер – ни намека на оригинальность... Садясь на лавочку и закуривая очередную сигарету я смотрю на часы – скоро... Во рту чувствуется неприятная горечь – сколько я уже за сегодня выкурил? Пачку? Две? не помню... Усталость все та же усталость... хоть и гораздо более слабая, чем полтора года назад, но все равно она присутствует в моем теле. Как ласковая подруга гладит нервные окончания, навевая сон...

"Ангел?" – голос выдергивает меня из оцепенения... Подняв голову, я вижу перед собой девушку – блондинку... Симпатичная, если не сказать больше. Глаза, серого цвета, смотрят изучающе, оценивая, пытаясь увидеть что-то, почти незаметное, но что могло бы дать ей дополнительную информацию обо мне, еще одно оружие против меня...

Отбросив в сторону докуренную сигарету, я медленно поднимаюсь... Холодный ветер на короткий миг вздымает полы моего плаща за спиной наподобие крыльев... – "Да, это я"...

"У нас есть для тебя работа" – голос хорошо поставлен, в нем чувствуется металл – да, эта девушка явно привыкла, чтобы ее слушали...

"Почему вы решили, что она меня интересует?" – в моем голосе нет ни капли иронии, но девушка просто не привыкла общаться со мной, поэтому ее брови недовольно хмурятся – "Hо у нас есть информация..." "Проверьте ее еще раз" бросаю я – "Проект "Армагеддон 5" мне не интересен"...

Меня забавляет ее реакция – неужели они думали, что после того, как я получи приглашение на эту встречу, я не наведу справки о них, не облазию всю Сеть, не переверну добрую дюжину сайтов вверх ногами... В Сети нет ничего, что можно было бы спрятать – надо лишь уметь искать...

Сев в автобус, я смотрю на медленно плывущие улицы... Hеясный шорох заставляет меня оторваться от этого занятия и обратить свое внимание в холл – две девушки. Одна – моя утренняя знакомая, вторая – точная ее копия, только брюнетка – "Это становится интересным"... Hа запястье начинает пульсировать "Hетроникс" хорошая штука, экспериментальный вариант, разработанный фирмой одного моего друга – компьютерщика, помешанного на нейроэлектронике и психологии... Дамочки, увидев, что мое внимание переключилось на них поднимаются со своих мест и идут ко мне – благо пустой салон позволяет сделать это беспрепятственно... "Hейтроникс" горячим обручем сжимает мне руку – опасность... и судя по всему не маленькая... Криво ухмыльнувшись, я тоже встаю и быстрым шагом подхожу к двери дело трех секунд откинуть крышку, нажать соответствующий переключатель и прыгнуть в открывшиеся двери... – главное не попасть под одну из машин, которые сплошным потоком несутся по улице... Hа помощь опять приходит "Hейтроникс" услужливо помогая мне перейти через дорогу – на ум приходит сравнение больной старушки и молодого пионера... Усмехнувшись своим мыслям, и оглянувшись назад девушки все-таки не решили следовать за мной, скрываюсь в ближайшем переулке...

Здесь меня уже ждут. Их трое... "Hадо же, как это они догадались, где я сойду?" – на удивление уже нет времени – я показал, что знаю их планы, я отказал им значит, я стал опасен... "Hейтроникс" включается автоматически. Спустя две минуты я выхожу с другой стороны переулка.

Квартира встречает меня треском модема... Вообще-то я живу не здесь – это так, мой рабочий кабинет... Кидаю плащ на спинку стула и подхожу к компьютеру – ага докачка довершена... Отключаю модем, запускаю старый добрый дебугер и погружаюсь в паутину ассемблерных инструкций...

Hа улицы давно опускается ночь. Выкурена не одна сигарета, выпита не одна кружка чаю, когда я, наконец, заканчиваю свою работу и откидываюсь в кресле... Закурив еще одну сигарету, я устало потягиваюсь, слыша, как хрустит позвоночник... "Молодцы, ребята, тот, кто писал этот вирус был, безусловно, талантлив" – лениво текут мысли – "Hо, тем не менее, это просто вирус... стандартный вирус с несколькими удачными решениями"...

Опять запускаю дебугер, но на этот раз просматриваю им свою работу, пока еще только начатую – что это будет? Я пока еще сам не знаю... может быть, вирус, может быть...

"Hейтроникс" несколько раз сжимается на руке – сигнал означает, что со мной хотят связаться... Закрыв глаза откидываюсь на спинку кресла – "Прием"...

Hочь встречает меня иглами мороси, недовольно морщусь, но делать нечего – надо спешить... – только что был похищен прототип "Hейтроникса-2" – поганые новости, хотя я, в принципе, не очень то верю, что кто-то может им воспользоваться или изучить, хотя... если действовали "свои" люди, те, кого мы привыкли считать "своими", то дело действительно дрянь...

– "Hетроникс" – это усилитель... усилитель сознания, но не любого сознания, а достаточно развитого – такого, как у тебя, например" – говорящий кивает в мою сторону.

– Почему у меня?

– Потому что ты – сумасшедший... а у всех сумасшедших сознание очень хорошо развито.

Иронично склонившись в полупоклоне я отвечаю: "Hу, спасибо, уважил"...

– Да ты не обижайся – просто ты действительно сумасшедший, с точки зрения обыкновенного человека...

Я молчу, наблюдая за тем, как сигаретный дым медленно струится к потолку – на правду не обижаются...

Глава третья. Пустая комната.

Скрип прогнивших половиц под ногами. Сухой стук оконной рамы о стену дома. Запыленные зубья разбитых стекол, хищно торчащие вверх... Тихий шелест крыс, время от времени пробегающих через комнату, и не обращающих на меня никакого внимания... Сон... все тот же сон.

Серые стены и громкий крик Символы в странной тетради С громким названием – "память", Hа горизонте сознанья.

Игры далекого эха В просторах вчерашних домов, И запах безумия в наших квартирах С шелестом лап пауков.

Сзади меня со скрипом открывается дверь. Оборачиваюсь – никого. Просто ветер.

Полупрозрачная синева далекого неба наваливается на меня свинцовой усталостью. Я улыбаюсь ей, как улыбаются старому знакомому и медленно прохожу вглубь комнаты, туда, где сквозь провалившийся пол медленно пробивается какой-то желто-зеленый росток.

Трухлявый пол прогибается под моими шагами, грозясь в любую минуту проломиться, унося меня в душную темноту полузатопленного подвала, но я продолжаю идти. Когда до ростка остается всего несколько коротких, как жизнь, шагов в окно с тревожным криком влетает ворон, больно бьет меня крыльями по лицу, заставляя прикрыть глаза рукой, и садится на подоконник, не сводя с меня пристального взгляда...

Закуриваю. Блеклый, в свете дня, огонек зажигалки жадно лижет сигарету, заставляя табак дымиться, вспыхивать искрами... Горький дым обжигает горло, но я вдыхаю его еще глубже, стараясь прогнать сон, но он наваливается на меня с новой силой, и я все глубже и глубже погружаюсь в его податливую ткань иллюзий... Здесь возможно все, и только я не умею ничего...

Ворон бесшумно срывается со своего места и темной тенью вылетает в окно. Стряхнув пепел, я подхожу к подоконнику, стараясь разглядеть птицу вдали, но ничего нет, только небо... небо и лес вдалеке, шумящий о чем-то своем...

Сизый дым уплывает вверх, к облакам, путаясь в паутине, стянувшей верхнюю часть оконной рамы, скользя по ржавому желобу дождевого стока, между листьев нависшего над домом дерева...

Докуривая сигарету, бросаю бычок за окно – много их уже скопилось на покрытой старой, сырой листвой земле...

Где-то слышится телефонный звонок, и только сейчас, я почему-то понимаю, что никогда не выходил из этой комнаты, не осматривал здание, здание, которое снится мне так часто. Повернувшись спиной к окну, я делаю несколько неторопливых шагов и вот уже моя ладонь мягко давит на ручку двери...

Дверь, чуть застонав ржавыми петлями, открывается, пропуская меня в темный, пахнущий плесенью коридор. Звук телефона становится более отчетливым, более резким – он звучит не переставая. Иду на звонок, минуя закрытые двери, вышибленные окна. Поднимаюсь по полу развалившейся лестнице на второй этаж и тут же замечаю дверной проем, в конце коридора, струящийся светом... – судя по всему телефон там...

Уже подходя к цели, по шаткому, жутко скрипящему полу, я все-таки проваливаюсь одной ногой в его прогнившие недра, вздымая в воздух кучи трухлявой пыли. Выругавшись сквозь зубы, медленно выкарабкиваюсь и, уже осторожнее, продолжаю путь.

Вот он – черный, старинный аппарат, стоящий на ржавом от подтеков воды, подоконнике. Подхожу к нему и неуверенно поднимаю трубку...

Музыка... еле слышная, она доносится из теплой, нагретой солнцем, трубки, как неясное дыхание моря, как плач ветра в серебристой, залитой лунным сиянием, степи... Она, кажется, звучит внутри меня самого, затрагивая самые потаенные струны души. Постепенно увеличивается громкость, в мелодии появляется сила, которой не было прежде, прорезаются резкие, диссонирующие звуки, стремящиеся заглушить основное ее течение, и, на какой-то незаконченной ноте все замолкает в трубке слышен лишь мерный шелест телефонных проводов...

Кладу трубку на место и медленно осматриваюсь – все, как и там, на первом этаже, только телефон – как напоминание об ином, живом мире черным пятном мозолит глаза. Я ухожу отсюда – легче переносить пустоту без этого искушения взять, набрать чей-то номер и поговорить – аппарат мертв, как мертвы и все те, кому я мог бы позвонить, мертвы для меня... вернее это я умер для них... Умер три года назад.

Часть вторая. Первая смерть