Текст книги "RANDOM: В начале конца (СИ)"

Автор книги: Роман Драксодий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7. Странное условие и внезапная напарница

– А я? Я же лучше вундервафли! – жалкая попытка имитации голоса Карлсона прозвучала за моей спиной, а я, не оборачиваясь, продемонстрировал средний палец и продолжил шагать к машине.

– Хенде хох! Стой, стрелять буду! – моя точная копия демонстративно громко щёлкнула затвором точной копии винтовки.

– А давай! – я обернулся с превосходством посмотрел на себя, сидящего в клетке, в точно такой же экипировке. – Хрень эту зубами грызть будешь?

– Иди уже! – отмахнулся клон, даже не думавший целиться в меня, и достал папиросу. Снял взвод с оружия и сел по турецки, закуривая.

Забавно.

Вот уж что действительно удивительно, так это сложившаяся ситуация. Одно дело, когда рандом подсовывает разные неизвестные штуки и совсем другое, когда становиться два «тебя». Размышляя об этом, я прикинул, что положительных моментов больше, чем отрицательных и пусть голливуд идёт в зад с фильмами про «хороший оригинал, злобный клон» – я хоть и раздолбай по жизни, но рациональность и логика всегда преобладала в моих поступках. Я не заметил «отклонений от оригинала» в поведения второго «себя», ведь я бы говорил и делал тоже самое, появись я из куба и видя «свою» удивлённую и озадаченную рожу…

Чтобы не гнать машину сквозь лес, я воспользовался награбленным и скрутил трёхсотметровый удлинитель, предварительно переключив систему на генератор. Протащил всё это безобразие через лес вместе с болгаркой и коробкой отрезных дисков. Под грустным взглядом Второго срезал несколько полосок блестящего кубиниума и просунул инструмент в получившееся окошко вместе с расходниками.

Близнец трагично вздохнул и приступил к нарезке ценного металла на габаритные куски, а я отправился кашеварить и продолжать эксперименты с деформатором и дровами – у меня родилась неплохая идея и её требовалось срочно опробовать.

В первую очередь требовалась форма-образец и с этим прекрасно справился пук овальных строительных карандашей, перевязанный изолентой. Между ними было достаточно пустот и, теоретически, этого должно было хватить для доступа кислорода и хорошего горения. Дальше дело осталось за малым – угадать с масштабированием и плотностью.

Пока деформатор изображал из брёвен подобие ТВЭЛа, я запалил костерок, поставил вариться перловку, зарядил чайник и пошёл прошерстить окрестности на предмет источников воды. Родные просторы как всегда радовали обилием рек и речушек, а в этот раз мне даже улыбнулась удача и я собрал почти десяток молодых грибов зонтиков.

Тёплый ветерок колыхал разнотравье на заброшенных полях и только далёкий визг болгарки нарушал моё единение с природой. А ещё кубы. Я насчитал больше двух десятков в прямой видимости и только тех, которые возвышались над высокой травой.

Ради интереса ткнул в один остатками ножа и долго разглядывал полученный стрестиц, но тот оказался слишком тяжёл, чтобы его тащить и слишком странный, чтобы всерьёз надеяться на его полезность. Оставив на месте эту, щёлкающую и тянущую ко мне отростки, корягу с лампочками, добрался до псевдо лагеря, где уже хозяйничал Второй.

– Перекур! – провозгласил он с ложкой в руках, помешивая варево, вкусно пахнущее дешёвой тушёнкой.

– А норму ты выполнил? – я кивнул на несколько кусков каркаса, лежащих неподалёку.

– Конечно! Проход сделал, вышел, сейчас буду есть!

– До чего же стрёмно говорить с собой! – я присел на бревно возле костра и вытер рукавом пот со лба – двадцатник жары, а я в полном облачении из плотной куртки и таких же штанов.

– И не говори, – поддакнул он, – думаю, остаться должен только один!

– Ага, и это будешь ты? – хмыкнул я, доставая такой же китайский складной ножик-мультитул с ложкой, вилкой и прочей бесполезной фигнёй, вроде маленькой пилы из непонятной имитации металла.

– Да.

Помолчали глядя на огонь.

– Первый, слышь, я ведь охренел, когда тебя увидел…

– Аналогично…

– Блин, это же реально тупо, если мы будем что-то обсуждать!

– Реально…

Помолчали.

Поели молча, думая каждый о своём, но, готов биться об заклад, что Второй тоже сейчас пытается наладить мысленный контакт со мной, в надежде на незадокументированную суперспособность абсолютной идентичности.

– Хрен там… – выдохнул он, облизал ложку и закурил.

– Но это было слишком… Предсказуемо? – я последовал его примеру.

– Нужны разные впечатления, ибо только так можно наладить контакт, основанный на обмене информацией!

– Или можно путешествовать в тишине?

– Тебя же хрен заткнёшь, если ты знаешь, что тебя внимательно слушают!

– Вот и завязывай! – я встал и сделал несколько разминочных движений. – Интересный факт: я знаю, что ты знаешь, что я знаю и ты пользуешься этим, оставляя мне роль ведомого в разговоре.

– Ты сейчас инициативу перехватываешь? – Второй забросил во второй котелок с кипящей водой несколько мелких кусков берёзовой чаги.

– Именно! – я подобрал винтовку. – К тому же, я тебя породил, а значит твоё бытие вторично и ты обязан своим существованием мне!

– С козырей пошёл?! – сквозь зубы процедил он с прищуренными глазами.

– Нет, я из лагеря пошёл – нужно больше кубиниума, а эксперимент со сжатыми дровами продолжим, когда ты допилишь своё родовое гнездо.

– Так точно, товарищ Первый Босс! Разрешите приступать?

– Приступай, – ответил я в удаляющуюся спину и хохотнул – это действительно напоминало особо острую форму шизофазии с галлюцинациями. Убрал котелок с чагой с огня и накрыл крышкой, чтобы настоялось часок-полтора.

Однако, перед тем как отправиться колоть кубы в промышленных масштабах, я всё же решил изготовить для этого специальный инструмент. За основу взял свой топорик и удлинил топорище при помощи изоленты и разного хлама, сделав её максимально эргономичной. На сам топор налепил всякого, чтобы конструкция напоминала кирку, но на волне вдохновения так увлёкся, что расчехлил сварочный аппарат, вынул ещё одну болгарку и переворошил всё, что было среди вещей.

– Какая жуть! – покачал головой вернувшийся Второй. – Дайте два!

– Ты всё что ли? – я с удивлением посмотрел на его довольную рожу.

– Перерыв на чай, – развёл руками он, держа папиросу зубами. – И так два часа без отдыха пилил, как старый металлоломщик, а ты тут развлекаешься?

Мда, я видимо сильно увлёкся и не следил за временем, но хреновина у меня получилась угрожающая – топор на метровой рукояти, оканчивающейся трёхгранным штырём, длинное, зубастое лезвие из двух наточенных ножовочных полотен сваренных между собой за широкие торцы. На обухе ещё один трёхгранный шип и всё это обмазано герметиком и обмотано изолентой для придания правильной формы и развесовки.

– Ты кубы крошить собрался или с ордами зомби воевать? – подколол Второй, пока я смущённо чесал затылок.

– Сперва проверю на одном ехидном клоне, а там видно будет…

Он удалился к костру, насвистывая Имперский марш из «Звёздных Войн», а я бережно уложил кракозябру в деформатор, радуясь что она не сломалась от собственного веса и что я не переборщил с размером.

Осталось подобрать материалы, чтобы топор не получился слишком лёгким или слишком тяжёлым. В ход пошло всё, от кубиниума, до деревяшек и тросов с гвоздями. Довершил всё четырёхлистный клевер, случайно обнаруженный под ногам. Деформатор начал работу на максимальном сжатии и ловко перемешал все ингредиенты на молекулярном уровне, пока мы пили настоявшуюся чагу с сахаром.

– Давай ту ёлку с одного удара! – коварно улыбнулся Второй, пока я задумчиво крутил в руках получившееся, трёхкилограммовое изделие, несколько меньшее по размеру, чем образец.

– А давай! – я подошёл к тоненькой ели и выдохнул, замахиваясь.

Пятнадцатисантиметровый ствол срезало как травинку, а топор выскользнул из моих рук и улетел в поле. Второй быстро сбегал и подобрал его, вернулся примерился уже к деревцу потолще. Выдох, удар! Чистый срез и топор вновь улетел в даль.

– Чё она такая скользкая? – он вскинул брови, уворачиваясь от падающего дерева.

– Фиг знает, но рубит прикольно!

– Ну всё, иди, проверяй свою удачу, а я допиливать большую клетку.

И я пошёл, захватив с собой верёвку для транспортировки пустых каркасов. Первым на очереди оказался почти метровый кубик и из него я получил очень нужную вещь, а именно инструкцию к пылесосу на восьмидесяти языках.

Не смог удержаться и рубанул по каркасу для проверки. Топор, к чести, выдержал и даже перерубил несколько полос без особого повреждения режущей кромки, но снова выскользнул из рук, едва не оставив меня без ноги.

С пониженным трением на рукояти нужно было что-то делать, но не сейчас и я продолжил мирно гулять по полю с огромным топором, винтовкой на ремне и кубическим каркасом на верёвочке.

Следующий куб порадовал меня детским синеньким ведёрком, гордо названным «ведро», а следующий артефакт дал вдоволь насладиться запахом дохлого пингвина. Что интересно, название этого животного состояло из одних согласных букв с подвыванием, а сама гадина напоминала пингвина только раскраской и в целом состояла из иглоподобных зубов, да острых когтей на множестве конечностей.

Хочешь, не хочешь, а эту дрянь нужно вытряхивать, на что я и потратил минут десять своей жизни. Оставалось надеяться, что эта гниющая туша не заставит мутировать местную флору и трупоядную фауну.

К следующему кубу я подходил без особых надежд на что-нибудь полезное и хорошее. Нежно тюкнул острым обухом и вслушался в гудение.

– Получена локальная рациональная оптимизация стохастического спектра расширений при компликационной активации омниса.

– Ты сам то понял, что брякнул? – опешил я, обращаясь к пустому каркасу, но тот, к счастью, не ответил. Звучало как условие, при получении силы, но явно было чем-то другим.

Слова почти все знакомые, но общий смысл фразы ускользал и я впервые, с момента начала этой свистопляски, пожалел об отсутствии ноута и интернета. Советоваться со Вторым толку не было, но, кое о чём я допёр тут же, стоило только закурить и сесть на пустой куб.

Итак, это омнисы, а мы их, значится, не ломаем, а активируем. Если мне не изменяет память, то «омни» это, вроде как, «все» или «всё». Но это с латыни, а в земное происхождение кубиков верилось… Никак!

В целом понятно, что внутри них, а точнее они сами, это «всё». Это было наиболее логичное объяснение, немного проливающее свет на ситуацию, а словосочетание «рациональная оптимизация» вселяло некий оптимизм.

Со «стохастическим спектром» тоже, более менее понятно – уж больно эти слова любят в интернете и почти каждый поймёт, что это случайные варианты того, что получаешь при активации. Однако, что есть «локальное»? Нет, я понимаю, что это что-то «местное», но, к чему это относится? К месту где лежит куб или это сродни «локальному пользователю» и применяется ко мне?

Я почесал затылок. Хрен с ним, пусть применяется ко мне, но что кроется за словом «расширение»? Напрашивается только аналогия с полученной супер силой, поскольку она, фактически, расширяет мои возможности.

Предположим.

Получается: получена местная или личная, лучшая для меня или места, оптимизация случайных вариантов расширения возможностей при какой-то компликации, когда я ломаю кубики… Вроде звучит неплохо, остался один маленький нюанс: компликация!

Слово вообще незнакомое. и даже сверхнапряжение извилин не дало никакой подсказки, а лишь подняло наверх бесполезное знание про страшную эпинару. Решив до поры забить на это слово и по древнерусской традиции озадачить первого встречного, я продолжил поиски джекпота в омнисах, посреди душистого поля, но перед этим воткнул каркас углом в землю, чтобы не потерять это место – на всякий случай.

Активируя очередной омнис, я всё не мог отделаться от мысли, что в заумной фразе что-то не так, поскольку все предыдущие разы смысл был обобщён и упрощён. Взять тот же деформатор: его не обозвали «устройство коррекции межатомных связей, с возможностью свободного позиционирования вещества» – куб выдал лаконичное и ёмкое слово, по которому можно догадаться о функционале, конечно если моё сознание найдёт аналогию.

Возможно в сложности фразы крылась разгадка, возможно я загоняюсь и всё это ерунда, не имеющая смысла, но, в любом случае, рано или поздно всё станет ясно, главное дожить до этого момента, особенно когда из очередного крупного куба на меня уставилась здоровенная «матка нерхем».

– Твою мать! – я едва успел увернуться от длинного жала и отпрыгнул на безопасное расстояние от жуткой твари, тянущей ко мне жучинные лапы, усеянные острыми шипами.

Огромные чёрные жвала мяли каркас, но тот пока держался и нужно было поскорее прикончить эту хрень, пока она не вырвалась на свободу. Патронов я пожалел и порешил обкатать свой жуткий топор в полубоевых условиях.

По началу, мне удалось довольно ловко обкорнать торчащие лапы и даже пару раз ткнуть стрекочущую жучину острым наконечником на рукояти, но, после этого, она беспрестанно стала выбрасывать жало в мою сторону, а в скорости реакции я с ней соперничать не мог и пришлось как-то изворачиваться, пытаясь срубить его.

Внезапно, со стороны нашей стоянки раздался пронзительный женский визг и я едва не поплатился жизнью повернув голову в ту сторону – тварь явно была разумной и стоило ей улучить удобный момент, как она достала меня, неожиданно увеличив длину жала почти вдвое, выворачивая свои жёлто-зелёный внутренности наружу! А я, наивный, думал, что нахожусь на безопасной дистанции…

По счастью, оно угодило на несколько сантиметров ниже моих причиндалов и пробило насквозь штаны, видимо посчитав их телом. Этого оказалось достаточно для выделения яда и ткань задымила, растворяясь, а я почувствовал страшное жжение на внутренней стороне бёдер.

– Сука! Сука! Сука! – я отскочил и поспешил скинуть с себя одежду, стискивая зубы от боли и роняя скупые слёзы от едкого дыма.

Штаны спустил, но зашнурованные ботинки мешали снять их полностью и пришлось упасть на жопу, просто вывернув их через обувь. Я с ужасом взглянул на свои ноги – кожа белела, пузырилась и разжижалась, стекая на траву дымящимися каплями. Выступающая кровь чернела, а волокна мышц расползались как гнилые нитки. Область поражения была невелика – не больше пачки сигарет, но, даже так я, рисковал остаться калекой.

Как назло, поблизости не было ни капли воды чтобы смыть эту дрянь, но, был полный мочевой пузырь! Я задержал дыхание, в надежде, что силовая способность сдержит растворение мышц и, на моё счастье, это немного помогло, а могучая струя смыла основную массу едкой кислоты и боль немного утихла, оставив только адское жжение кожи на увеличевшейся площади, но всё равно стало лучше и теперь я боялся только того, что не смогу ходить.

На всё про всё у меня ушло не больше двадцати секунд, но матка времени даром не теряла и умудрилась перегрызть несколько полосок каркаса, а теперь отчаянно старалась протиснуть своё покалеченное тело в получившуюся дыру. Проклиная себя за излишнюю бережливость, я подтянул винтовку, переключил на автоматический огонь и всадил весь магазин в кислотную тварь.

Когда затвор отозвался сухим щелчком, я убрал палец со спускового крючка и с ненавистью взглянул на затихаюшие останки жучилы. Превозмогая боль и дыша через раз так, чтобы в висках стучало, снял куртку и футболку, поспешно вытерев ей остатки разбавленного мочой яда с ляжек.

Теперь нужно выяснить – что произошло в лагере и откуда там орущая баба? Матеря собственную глупость и кривясь от боли, я повесил винтовку на плечо и поплёлся на стоянку мелкими шажками опираясь на топор и дымя волочащимися позади остатками штанов.

Однако, не пройдя и десяти метров, я заметил бегущую ко мне фигуру в знакомом камуфляже. От сердца отлегло, но в движениях Второго что-то было не так и я насторожился, задвинув собственные страдания на задний план и беря оружие на изготовку.

Он бежал как-то странно – прижимал одну руку к себе, кренился то в одну, то в другую сторону и по-девчачьи закидывал ноги немного вбок. Когда он уже приблизился достаточно близко, чтобы стало возможным разглядеть его раскрасневшееся лицо, я выпучил глаза, забыл про боль и меня затрясло от беззвучного хохота. Не в силах больше держаться на ногах, я медленно осел на траву и сквозь слёзы от смеха, продолжил пялиться на невероятную картину!

Полы куртки Второго развевались от встречного ветра, а под обтягивающей футболкой подпрыгивали огромные груди – именно их он придерживал свободной от оружия рукой, сосредоточенно прикусывая пухлые, алые губки, стараясь удержать равновесие, чему не способствовала новая «корма» весьма солидного размера и заманчивой формы.

– Сестра, у нас раненый! – я с мольбой протянул к нему руки, хрюкая от смеха при этом.

Глава 8. Жги!

– Сука! – Второй, надсадно дыша, бросил винтовку на траву, согнулся, упираясь руками в колени и сплюнул тягучую слюну. Его груди отвисли и он подвигал корпусом из стороны в сторону, заставляя огромные холмы качаться в такт. – Хоть бы крикнул, что всё в порядке – с этими сиськами бегать невозможно!

– Вот, кстати! – я уже отсмеялся и теперь с интересом разглядывал женскую версию «себя». Выглядело всё это красиво, но первое впечатление портил короткий ёжик русых волос, с которых он сейчас вытирал рукавом пот, да папироса во рту, тут же прикуренная. – Ты нахрена визжал? Из-за тебя меня чуть не проткнули насквозь!

– Теперь ты будешь мстить и проткнёшь меня? – Второй попытался принять эротичную позу, но вышло вульгарно и неинтересно.

– Давай-ка сам, – я кивнул за спину, в сторону куба с останками жука, – протыкалка там торчит из каркаса, только я хз, там метра полтора… Влезет?

– Ну я пока проверю, а ты ползи в лагерь! – оскалился белыми зубами женский ротик Второго, но он, разумеется, никуда не пошёл, а помог мне подняться и подставил нежное девичье плечо, на которое тут же опёрлись все мои сто килограмм.

Пыхтя папиросами, мы, как санитарка и раненный боец, доковыляли до машины и я осторожно сел на бревно у костровища. Второй вытащил аптечку и наложил на раны салфетки, вымоченные в лидокаине и, когда анастезия победила боль, убрал салфетки, обильно промыл всё антисептиком и туго забинтовал, проложив марлевый тампон. Я всё это время шипел от боли – болели не столько выжженные участки, сколько сами мышцы и к ним присоединилась ноющая ломота в костях, как при сильном вирусном заболевании и высокой температуре.

– Снимай штаны, – шепнул с придыханием, когда Второй наклонился раздуть угли костра.

– Э, ты чё?! – он резко развернулся в прыжке в мою сторону, но не удержал равновесия и упал взад себя, да так и замер опираясь на руки с видом испуганной жертвы насильника.

– Ни чё! – ехидно усмехнулся я, наслаждаясь произведённым эффектом. – Штаны, говорю, снимай! Ещё пару раз нагнёшся и своей толстой жопой порвёшь их, а других нет!

– Тьфу! – Второй быстро поднялся и стал стягивать с себя штаны. – Я девушка порядочная и теперь ты обязан на мне жениться!

– Да харош уже, шутка перестала быть смешной, – фыркнул я, рассматривая полосатые трусы на упругой заднице и отрывая остатки своих штанов, да снимая ботинки. – Надо разобраться с модернизацией печи и топливом, чтобы была возможность не останавливаться долгое время.

– И с водой нужно что-то решать, – согласно кивнул Второй, швыряя в меня штаны и снимая куртку.

Вслед за курткой он снял футболку, обнажая огромные груди с розовыми сосками. Приподняв их ладонями и задумчиво взвесив, Второй посмотрел на меня и вздохнул:

– С этим выменем нужно что-то делать, а то спина уже отваливается, да и просто ходить невозможно…

– А кстати, что сказал Кубович?

– Получена смена пола, – ответил он пожав плечами.

– Ты из-за этого визжал как сучка?! – хихикнул я.

– Не, какая-то сволочь в жопу ужалила, погляди! – он повернулся ко мне задом, снял трусы и наклонился, раздвинув ягодицы руками.

– Ух, ты ж, ёпт, прямо в десятку! – удивился я и сочувственно покачал головой. – Там даже жопа осы осталась! Чем ты её обидел?

– Да хер её знает – присел поссать, а она видимо под струю попала и оскорбилась… – скривился Второй, осторожно трогая свой женский зад.

– Псилобальзамом намазал?

– Неа, ты мазать будешь! – он вынул из аптечки и с гаденькой улыбкой, насколько вообще может гаденько улыбаться красивая женщина, протянул мне голубой тюбик. – Я ж не вижу там ничего!

– Я не доктор, но посмотреть могу, – хмыкнул я, внимательно рассматривая припухлость. – Давай кусачки, буду жало вынимать. Нафиг ты её раздавил?

– На автомате рукой смахнул, – Второй вынул из аптечки маникюрные кусачки и протянул их мне, вновь наклонился и добавил: – Ты там глянь заодно – девственница я или нет…

Я аж поперхнулся, а он на это заржал как конь, точнее как кобыла. Оставив его просьбу без внимания и аккуратно вынув жало, я обильно нанёс прозрачный гель на опухоль и с трудом поднялся:

– Одевай пока термуху, женские шмотки потом найдём.

Вскоре два инвалида сидели у костра и мирно беседовали под перловку с тушенкой, пока деформатор максимально сжимал добытый кубиниум в слитки в виде гвоздей. Я рассказал ему о полученном условии и он согласился с моими выводами – без понимания значения слова «компликация» понять фразу невозможно. Бегать по лесам и полям с нашими травмами было бы верхом глупости и мы вплотную занялись модернизацией печи и производством сжатого древесного топлива.

Часа через четыре мы смогли добиться более-менее приемлемых результатов, но для этого пришлось активно поработать сваркой и болгаркой, чтобы изменить подвод воздушного наддува и подправить геометрию топки, не трогая форсунки для жидкого топлива, а также снизить степень сжатия древесины в деформаторе.

Деревянные ТВЭЛы сделали в виде пучка трубок, точно под размер и теперь этот тяжеленный брикет мощно горел в печи, поддерживаемый вечным огнём. Сделав несколько брикетов и сложив их плотной кучей в качестве образца, мы загрузили деформатор под завязку, примерно рассчитав массу древесины на каждый брикет. Разумеется, всё это было плюс-минус «трамвайная остановка», но единственное, чем мы рисковали в случае переуплотнения материала, так это низкой температурой горения и маленьким КПД, но, в целом, любой вариант был приемлем.

Пока деформатор работал, мы сменили мне повязки и, к счастью, рана выглядела хорошо и следов заражения с воспалением не наблюдалось. Подремали, вполголоса матеря слишком длинный световой день, а когда всё брикеты были готовы, сделали деревянный поддон в прицеп, чтобы вытаскивать скарб разом, а не перекладывать все предметы по одному.

Погрузились в машину и я сел за руль, а второй высунулся из люка с винтовкой, уютно расположив огромную грудь на крыше буханки. Мне было очень неприятно шевелить ногами, давя на педали, но я героически терпел и мы выехали на дорогу, продолжив движение по маршруту.

Километров через двадцать я остановился на пригорке недалеко от села, через который нам предстояло проехать:

– Видно что-нибудь? – крикнул я через окно Второму, когда тот полностью вылез на крышу буханки.

– Самое стрёмное, что людей я не вижу…

– Через оптику смотришь?

– Да, вообще никого! И машины на дороге стоят пустые!

– Кровь, кишки, мутанты?

– Неа, но окна в домах побиты и заборы сломаны.

Кряхтя как старый дед, я присоединился к нему со своей винтовкой и прильнул к окуляру прицела. Высотных домов тут не было и большая часть улиц просматривалась неплохо, но они пустовали напрочь, а брошенные посреди дороги, покорёженные автомобили ещё больше нагнетали неприятную атмосферу, вкупе с частичным разрушением домиков. Кубы пустые и целые виднелись там и тут, но ни единого человека или домашнего животного я не увидел.

– Движение на одиннадцать! – шепнул мне Второй и я навёл винтовку в ту сторону.

Под стеной большого магазина копошилась тёмная масса, но разобрать детали с километра было непросто даже в снайперский прицел. Пока я размышлял – стрелять, чтоб привлечь внимание или не стрелять, Второй меня опередил и грянул выстрел, а секунду спустя пуля выбила крошки из кирпичной кладки, в метре над копошащимся существом.

– Импульсивная самка… – проворчал я, не отрываясь от прицела.

Тёмная масса вздрогнула, сжалась в комок и рванула в нашу сторону, распластавшись по земле, а из-за здания появилась остальная, бо́льшая часть, поскольку то, что сперва заметил Второй, оказалось не более чем огромным отростком!

– Твою мать! – сквозь зубы прорычали мы в унисон и открыли огонь по гигантской, чёрной и пупырчатой, резиноподобной массе, стремительно ползущей в нашу сторону прямо поверх домов и заборов, отталкиваясь толстыми щупальцами.

– Я за шарами! – крикнул Второй и спрыгнул с крыши прямо на землю.

– Нахер! Масло давай! – я как раз прострелил одну из многочисленных бордовых пупырок, заставив эту неведомую хрень на миг замедлиться.

Мой большегрудый напарник распахнул багажник и рывком выдернул одну из бочек с отработкой. Катнув её вдоль машины, он выхватил из салона скользкий крафтовый топор и одним ударом располовинил ёмкость перед вездеходом, заливая дорогу чёрной жижей.

Зажжёная газовая горелка полетела в густую лужу и напарник, не теряя времени, метнулся за второй бочкой. Её он вскрыл уже по верхнему краю, чтобы ничего не пролить и схватил ведро из прицепа, щедро черпая отработку и разливая её вокруг нас кольцом.

Масло быстро разгорелось и заволокло округу чёрным дымом, а неведомая херня резко затормозила и отпрянула – она испугалась огня! Ещё бы на несколько секунд позже и нам конец, но радость оказалась преждевременной – гадина обтекла нас со всех сторон, беря в окружение.

У нас появился крохотный запас времени пока горела отработка и Второй уже вовсю выковыривал взрывоопасные шары из бобрового хвоста. Спустя несколько секунд, первый розовый снаряд полетел в монстра, но бесславно пропрыгал по черной поверхности и скатился в канаву. Следующий шар сумел удержаться на колышущейся массе, но взрываться не думал и мне пришлось выстрелить в него, вызывая детонацию. Однако, это больше напомнило хлопок петарды и единственным плюсом оказалась горючесть его содержимого, разлившегося жарким пламенем по приличной площади.

Я продолжал лупить по багровым наростам, на сколько позволяла видимость, и пришёл к выводу, что это, как минимум, нервные узлы, поскольку стоило пробить этот волдырь, как ближайшая к нему плоть переставала двигаться и провисала. Был правда один малюсенький нюанс – эти пупыри сидели по пять штук на квадратный метр, а вся тварь целиком окружила нас сплошным кольцом, шириной метров десять…

– Хорошо, что я умный! – усмехнулся я, глядя как Второй наматывает на лопату весь наш гардероб и хорошенько вымачивает в отработке огромную заготовку для факела.

Защитная стена огня медленно затухала, но жуткая хрень не спешила нападать – она начала ужиматься в размерах, становясь толще и втягивая нервные узлы внутрь себя. Дело запахло бедой и кальмарами – порыв ветра донёс до меня запах жареных морепродуктов вперемешку с вонью горящей отработки.

Мой сисястый напарник, держа в одной руке пылающую лопату и топор в другой, смело наступал на трепещущую массу, но, походу, эта дрянь оказалась не менее разумной, чем давешняя кислотная жучила – огромная амёба выстрелила во Второго комком плоти размером со стиральную машину, развернувшегося в воздухе парусом и только вовремя выставленная лопата, спасла моего напарника от участи быть завёрнутым в это дерьмо.

Но мега факел был безвозвратно утерян – отделившаяся часть монстра была быстро втянута щупальцами обратно основным телом, а через несколько секунд масса исторгла из себя дымящиеся тряпки, переломленный в нескольких местах черенок, да смятую в бесформенный комок лопату. Это как бы намекнуло, что прятаться в машине бесполезно…

Второй умудрился почти сразу поджечь выплюнутое тряпьё и теперь, под защитой небольшого костра, быстренько разливал вокруг буханки свежую порцию разгорающегося масла, да разбрасывал розовые шары, а я стрелял в них, заливая бобровым напалмом трепыхающуюся тварь.

Когда шарики закончились, я выстрелил несколько раз в тело амёбы, но больше чтобы убедиться в бесполезности этого занятия. Тут нужен был огнемёт и у меня даже появилось несколько мыслей, но на это требовалось время и я обратился к напарнику:

– Держись, не умирай, я сейчас! – после чего спрыгнул в салон, скривившись от боли в ногах.

– Именем Инквизиции, сука! – раздалось снаружи и я бросил быстрый взгляд в окно на то, как Второй пытается облить маслом амёбо-осьминога и поджечь, бросая горящие тряпьё, но тварь ловко отступала назад и возвращалась на позицию только тогда, когда чёрная жижа плюхалась мимо. В итоге возникло несколько горящих пятен, но тварь никуда не торопилась и терпеливо ожидала когда всё прогорит. Периодически поглядывая на противостояние снаружи, я скрипел зубами и работал быстро как мог!

Убрав теплоизоляцию и панели, закрывающие шланги, я выдернул ящик с инструментами из-под сиденья и спешно раскручивал гайки и муфты. Идея была проста – поменять местами магистрали подачи воды и жидкого топлива, чтобы в парогенератор поступала отработка из бака, а уже оттуда сделать вывод наружу перегретых паров.

В очередной раз похвалив себя за предусмотрительность, что везде использовал гидравлические шланги высокого давления с одинаковыми гайками, я перекрыл вентили двигателя с генератором и сбегал в прицеп за шлангом, прихватив заодно одну из двух кровельных горелок. Винтовые хомуты искать было некогда и вместо них в ход пошли медные провода.

Наспех скрутив всё в кучу и натянув шланг на сливной штуцер перед радиатором, я включил первую передачу, высунул горелку в окно и нажал на педаль подачи воды. Масло из бака, через фильтры грубой очистки, устремилось в парогенератор и, превратившись в насыщенный пар, вырвалось из сопла горелки на улицу, где соприкоснулось с огнём и моментально вспыхнуло жирным, жарким облаком пламени.

Но всё оказалось не столь радужным и обычный резиновый садовый шланг не выдержал высокую температуру с давлением и лопнул, наполняя салон раскалёнными, токсичными и взрывоопасными парами! Пришлось экстренно покидать машину и вновь перерывать содержимое прицепа, в поисках подходящих деталей. Подвернулся только небольшой кусок металлопластиковой трубы, но, фитинги к ней я из магазина не брал и толком приладить её не получиться. Затея потерпела фиаско или…

– Долго ещё возиться будешь? – кашляя от едкого дыма крикнул Второй.

– Трубу надо сделать, помоги всё выкинуть из прицепа!

– Сек, масла в огонь подолью!

Плеснув отработки на затухающие участки, Второй помог мне выкинуть всё из деформатора-прицепа, запихнув обратно те же шланги, злосчастный кусок металлопластика, два гвоздя кубиниума и пятидесятиметровую бухту провода на полтора квадрата. В качестве образца закинули силиконовую трубку от гидроуровня, на глазок отрегулировали масштаб и включили агрегат.