Текст книги "Анагел мой"

Автор книги: Роман Дингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Иди! Ты пугаешь зверя!

Он отшагнул в сторону, за высокий куст и кивнул головой, давая дорогу девушке. Нахмуренная, напряжённая, она стиснула копьё и одарила его злым взглядом. Скользнула среди кустарника и исчезла, став фактически неприметной среди бурой, с зелёными прожилками, листвы. Риур усмехнулся: никаких тебе маскирующих экранов, никаких тебе детекторов и сканеров движения. Лишь природная смекалка: шкура, обмотанная на талии, утыкана веточками, лицо испачкано грязью, руки покрыты соком трав. Зато зверь не учует других запахов, кроме природных… Пилот присел, осторожно сорвал густую поросль какой-то травы и стал энергично натирать открытые руки. Улыбнулся Хэ, который неслышно проскользнул рядом, остановившись лишь на мгновение, чтобы посмотреть, чем занят Риур и кивнул ему. Подхватил сделанное своё копьё и метнулся следом туда, куда ушла вся группа…

Остановился лишь тогда, когда кто-то схватил его за штанину и дёрнул. Он тут же присел и увидел Ору, лежавшую между двумя камнями. Она набросала вокруг себя сухой травы, умело маскируясь, и положив рядом нож и два тонких копья. Показала Риуру место рядом с собой, узкую изогнутую ложбинку между валунами и опять, молча, потянула за штанину. Он послушно лёг и шёпотом спросил:

– Где другие?

Ора даже не шевельнулась, лишь скосила глаза и прошептала в ответ одними губами:

– Они погонят зверя на нас. Мы будем ловить зверя, когда он побежит. Они будут пугать зверя раковинами.

Ага! Теперь понятно, куда ушла раньше небольшая группка охотников, собиравшая в кольцо тонкие веревки с большими раковинами, в которых были просверлены чем-то острым неровные отверстия. Риур ещё тогда попытался спросить – для чего это, но никто ему так и не ответил. Лишь по дороге сюда Ва сказала, что это для отпугивания зверя. И показала жестами, как это работает. Впрочем, Риур так и не понял до конца…

Ора лежала тихо. Осторожно сунула руку в мешочек на поясе, выудила кусочек засушенного до состояния камня мяса и сунула в рот. Посмотрела на Риура и достала ещё один. Даже не спросила, хочет он или нет, положила перед ним. Тот понюхал его, сдул пылинки, сунул в рот. И чуть не выругался в голос, когда попытался раскусить мясо, оказавшееся ещё тверже, чем он предполагал. Девушка зашипела на него, но тут же успокоилась. Показала жестами, что не надо грызть, а надо обсасывать, потом отвернулась, наблюдая дальше за отлогими холмами. Риур поворчал про себя, но послушно стал обмусоливать мясо, чуть солоноватое, но вдруг оказавшееся на вкус не таким уж и дрянным. Причмокнул громко с непривычки и зажал рот, когда Ора одарила его негодующим взглядом.

Риур тихо подполз ближе к краю маленькой своей лежанки, приподнял клубок сухой травы и оглядел местность. Так… вон, справа, ещё двое… за тем темным валуном притаились трое, вон как один ноздри раздувает, принюхивается по ветру… там ещё один… они с Орой. Негусто. Впрочем, смотря сколько зверей на них выскочит, если он правильно понял принцип охоты. И смотря каких зверей. Риур порадовался, что не водились тут огромные тяжёлые звери, с сильным отростком вместо носа и рук, которым эти звери запросто могли сломать толстую ветвь или подкинуть врага меньше себя размером. Такого точно копьём одним не взять, хотя пилот видел, что маленькие смуглые человечки запросто и таких зверей валили…

Он перевернулся на спину и уставился в небо, с мазками сероватых облаков. Странно. На охоту эти Субстанты ходили чаще, чем на море, хотя море могло дать не меньше пищи и с меньшими затратами. Собирать выброшенную приливом рыбу, застрявшую на мелководье, моллюсков, которых запекали на углях, ловить юрких ракообразных, водоросли собирать – это ведь легче, разве нет? Хотя, какая разница. Может, метаболизм у них такой, плохо усваивает большое количество морской пищи? Кстати, надо бы и вправду взять анализы, проверить.

Риур подскочил, услышав тонюсенький посвист сбоку. Ора напряглась и, сложив губы трубочкой, произвела такой же звук. Посмотрела на Риура и показала глазами на его копьё:

– Надо сейчас кинуть.

– Куда?! – изумился он.

Она подняла голову и оскалила зубы, вглядываясь в маленькое ущелье впереди. Да, теперь слышно… Дробный топот множества копыт. Риур видел, как заволновались охотники, привстав и изготовив оружие к броску. Да он и сам вдруг почувствовал возбуждение охоты…

Небольшое стадо оленей, тёмно-серых, с беловатой широкой полосой на спине и такого же цвета куцым хвостом, вылетели в маленькое ущелье совершенно неожиданно, поднимая пыль. Неслись слаженно, чутко, впереди – вожак, с гордо задранными рогами, небольшими, но ветвистыми, острыми… Он летел, умудряясь оглядываться назад, и коротко вскрикивал, подгоняя стадо. Ора гибко скользнула между камней, только лопатки мелькнули, и вдруг вылетела со звонким вскриком прямо на дорогу перед стадом. Олени резко шарахнулись вбок, так же слаженно, но было поздно. Девушка метнула, одно за одним, свои копья. Сбоку, куда рванулись звери, тоже полетели древки; кто-то попал, кто-то нет.

Риур выпрямился, наблюдая за самым рослым самцом из стада, который умело прикрывался за спиной вожака. Не попаду отсюда, мелькнула мысль… И Риур кинулся с камня вперёд, молча, занося на бегу копьё. Олени, которые налетели на копья, метнулись обратно, но толстого самца это не спасло: керамический наконечник пробил ему шею почти под самой челюстью, сбив в прыжке. Олень навернулся на бегу, сбив при этом маленькую самку, так не вовремя оказавшуюся на пути, вскочил в горячке, но тут же рухнул, засучив копытами. Риур даже присел, когда возле его щеки ахнуло свистом копьё кого-то из охотников, достав ту самочку, которая свалилась поодаль. Пилот рывком выдернул своё оружие из оленя, и развернулся к не успевшим удрать другим зверям из стада. Ткнул в горячке в темно-серый бок, пролетевший рядом, не удержал копьё и споткнулся, ударившись лицом о мелкие камни. Вскочил, как распрямлённая пружина. И понял, что попал в ловушку…

Стадо, испуганное нападением и запахом крови, кинувшееся обратно, увидела бегущих навстречу загонщиков, от которых убегала ранее. И, моментально развернувшись, понеслось обратно. Не успею, мелькнула мысль…

Впереди вновь летел вожак, каким-то чудом сумевший избежать копий, лишь получивший глубокую царапину на боку. А теперь вот нёсся прямо на Риура, низко нагнув голову, хрипя от злости и боли.

– Чужак! – хлестнул по ушам чей-то вопль, где-то сбоку, не разобрать кто… – Бежать!

Не успею… Лишь автоматически дёрнул из чехла нож и изогнулся в стойке. Спасибо, Ора, хорошую ты рукоять сделала.

Вожак так и не понял, что произошло. Только что, придав самому себе разгон, он поддел стоящего перед ним человека. Вернее – воздух поддел, потому что каким-то чудом охотник вдруг увернулся. И одним точным уверенным движением распахал шею оленя, от самого уха и до груди. Вожак пролетел по инерции еще немного, круто развернулся, нагнув рога и ища обидчика кровавыми от возбуждения глазами. Увидел, побежал, но споткнулся, неловко зацепившись за камень. И свалился почти у самых ног Риура, хрипя и заливая камешки кровью…

– Ну ты и дурак… – протянул пилот. – Извини меня. Ты сам виноват.

Риур огляделся. Остатки стада, те, что совсем обезумели от страха, сумели как сорганизоваться и уйти от охотников через склон. Но всё же засаду можно было назвать удачной: не менее десяти оленей лежали в маленьком ущелье, кто-то ещё бил копытами, пытаясь встать, кто-то уже затих… Пахло пылью и кровью. И возбуждением. Риур только сейчас почувствовал все вдруг нахлынувшие запахи. И посмотрел на свои руки, залитые кровью, исцарапанные, и сказал, ни к кому не обращаясь:

– Видел бы меня сейчас Семейный Совет… Или, хотя бы, Нильда.

Он улыбнулся, вспомнив жену, с которой он прервал отношения много лет тому назад, уступив более сильному сопернику. Но дружеские отношения остались…

– Хэй, Ри-Ур!

Он обернулся и кивнул:

– Хэй, Мана. Риур хорошо помог? – кивнул на две туши.

Мана засопел, но согласился:

– Хорошо помог. Мана убил четырёх оленей! Мана сильный! – вдруг гаркнул зычно, подняв руку с зажатым копьём.

Соплеменники радостно отозвались. И кинулись стаскивать туши в одну кучу.

– Риур знает, что Мана сильный, – склонил голову пилот. – Риур не хочет быть вместо Мана. Риур просто хочет жить с племенем Мана-Саи.

Бородач думал недолго, поглядывая на него с недоверием. И хыкнул, хлопнув себя по животу ладонью:

– Мана разрешает Ри-Уру жить в племени Мана-Саи! Пей кровь у него. Этого мне ты подарил.

– Чего?! – оторопел пилот.

– Этот – мне! – отрезал вождь, показывая на вожака стаи. – Он главный и я главный, его кровь моя! Ты сделал мне подарок! Этот – твой, – кивнул на толстого самца. – Он тоже большой в стаде. Его кровь твоя.

И, посчитав, что разговор закончен, вытащил нож. Приподнял играючи тяжёлую голову вожака за рога, развернул и полоснул ему шею. Опять хлынула густыми толчками кровь, а бородач вдруг опустился на колени и припал ртом к густой струйке.

– Ты чего делаешь? – совсем ошалелым от удивления голосом поинтересовался Риур.

Мана не ответил, продолжая сытно причмокивать, булькая и хрипя. Риур оглянулся: почти все охотники делали то же самое. Даже Хэ, с кем-то деливший одну из туш. Лишь Ва стояла возле толстого самца, никого не подпуская и глядя на Риура прищуренными глазами.

– Н-нет… – Пилот вздрогнул, поняв, чего ждёт девушка. – Вы что, издеваетесь?

Ва не поняла и поманила к себе рукой:

– Иди! Ри-Ур!

Затравленно оглянувшись, Риур усмехнулся. Хотел пожить среди них, хотел быть своим? Валяй. Ладно, закончил он спор сам с собой. Если станет плохо – сделаю полную реабилитацию.

– Иди, – опять позвала нетерпеливо Ва. – Кровь холодная будет!

Риур вздохнул и подошёл. А дальше как во сне: он нагнулся, взрезал одним движением горло самцу, делая, как Мана, глубоко вздохнул и опустился на колени. Посмотрел на Ва и припал губами к ещё тёплой ране. Набрал в рот солёной крови, зажмурился и сглотнул. Замер, прислушиваясь к ощущениям, чувствуя, как тяжёлый густой комок скатился в желудок, и сделал ещё один глоток. Этот пошёл лучше… Риур набрался храбрости, выпил ещё немного и встал, вытирая окровавленный рот:

– Ва хочет кровь?

Девушка довольно кивнула и тоже приложилась к ране. Пила долго, сопя и жмурясь. И Риур сел на камень, только сейчас ощутив, как начинает отпускать возбуждение… Подошёл Хэ, положил у ног пилота его копьё, и сел рядом, довольный и с перепачканной кровью физиономией:

– Ри-Ур сильный! Хэ видел, как Ри-Ур убил главного оленя! Хэ видел, как Ри-Ур убил этого оленя! Ри-Ур пил силу оленя, теперь Ри-Ур будет быстрый, как его олень!

Пилот его почти не слушал. Кровь оленя, сначала так приятно уместившаяся в желудке, вдруг стала горячей и кислой, выдавливая выпитое обратно. Риур боролся с тошнотой, подавив её с усилием, и натужно улыбнулся Мана, который, наконец-то, поднялся с колен, довольно и громко сопя. Вождь важно кивнул ему и вдруг зычно выкрикнул:

– Мы идём!

Все вскочили и засуетились, собирая оружие. Начали стягивать животным ноги шнурками, после чего просовывали толстую жердь между связанными ногами. Риур даже про тошноту забыл, наблюдая с интересом за происходящим: а он-то всё гадал, как будет племя тащить туши в пещеры. А тут вон что… Он вспомнил Хэ, который транспортировал медведя по реке и усмехнулся. Чему ты удивляешься, спросил он сам себя.

Хэ потянул его за плечо:

– Бросим мясо здесь. Не унести. Если придём за ним – не найдём. Медведь возьмёт.

– Ты о чём?

Выяснилось, что толстого самца некому нести, на все туши не хватило людей. Да ещё выяснилось, что и Риуру работы не досталось, у него не оказалось пары. Он заметил, как Ора переглядывается с Ва и другой женщиной, Ыйя, кажется. И, предвосхищая какие-либо попытки помочь, громко сказал:

– Риур сильный! Риур сам понесёт своего оленя!

Племя аж остановилось. Послышались голоса и перешёптывания, а Риур вздохнул, критически оглядывая тушу. Тяжеловато, однако. Вдруг вспомнил, что идти придётся не меньше десятка километров. Но, раз взялся… Да и прав Хэ, если оставить тушу здесь, то её найдут другие хищники.

– Сможешь взять моё копьё? – спросил он Хэ.

Тот кивнул, глядя зачарованно, как Риур наклонился, схватил оленя за шкуру, и, примерившись, одним рывком закинул его себе на плечи, крякнув от натуги. Все залопотали уважительно, переглядываясь. Потом, как обычно, тут же позабыли, ухватив свои ноши. И пошли… Впереди Мана и его сын, если Риур не ошибся в родстве, которые тащили оленя-вожака. Потом Кана и Ма, брат Хэ. Следом Ора с напарником, потом Ыйя и её муж. Хэ с Ва. За ними шёл Ойи и Гых, грузный и вечно хмурый охотник. Имён остальных он не помнил. Риур двинулся позади всех, поудобнее перехватив тушу. Ладно. Что там идти-то… Во-о-он туда, к еле заметной полоске моря. Да уж, сейчас бы катер сюда… Но нельзя.

И через пару километров проклял всё на свете. Мана, сам тяжело пыхтевший под тяжестью оленя, вскоре шумно выдохнул и опустил ношу. Все остановились возле порослей кустарника, покрытого некрупными желтовато-серыми узкими листьями. Риур с облегчением сбросил тушу и с ненавистью ткнул его в бок ботинком:

– Если б тебя не готовили для еды – видят Небеса, я бы тебя ни за что не потащил! Зараза!

– Зразаза? – поинтересовался подошедший Хэ. Опустился на землю, вытянув ноги: – Ты на своём языке зовёшь так дух оленя?

Риур тоже сел на землю, тяжело дыша:

– Нет. Я так ругаюсь. Это плохое слово. Он тяжёлый, я устал его нести.

Хэ сочувственно цокнул языком:

– Он сильный и тяжёлый. Ри-Ур хочет нести оленя Хэ?

– Зачем?

– Я понесу твоего. Потом ты. Потом я.

– По очереди? Нет, друг мой, я сам. Риур благодарит Хэ.

Парень пожал плечами и растянулся на земле. Но вдруг вскочил и крикнул негромко Мана:

– Большой Мана, надо идти быстро! Тут Люди-Камни, рядом их дом!

Риур оторопело оглянулся по сторонам, но никого не увидел. Но Субстанты уже вскочили, воровато оглядываясь по сторонам, начали поднимать туши…

– Ты о чём, Хэ?

Тот не ответил, лишь виновато покачал головой и пошёл к Ва, нетерпеливо поглядывавшей на них. Риур постоял немного, вздохнул и ухватил оленя за копыта:

– И почему ты не летаешь? Я б тебя до самой пещеры загнал бы. Ладно, не отвечай, донесу. Чего уж там…

Интересно, что за Люди-Камни такие? Другое племя? Надо бы узнать подробнее.

*******

«…Год 4876/5 стандартного летоисчисления. День сорок второй пребывания на поверхности.

Даже не знаю, что сказать… Я живу с ними больше двадцати дней и всё время наблюдаю, за всем, что они делают. Субстанты всё больше удивляют меня. Кажется я ошибся, подумав прежде, что они живут племенами лишь для того, чтобы было легче охотиться. Я предполагал, что это сообщество, которое объединяется лишь в моменты охоты или опасности. Нет, не совсем так. Это общинно-семейный строй, если можно так называть. Половина племени – родственники по крови и генам, особь-мать и дети, особь-отец и дети. Нет гендерного доминирования, это племя пока не дошло до разделения по половым признакам, женские особи принимают участие во всём наравне с мужскими: охота, собирательство пищи. Воспитание детей тоже происходит вместе, Субстанты не различают и не делят рождённых особей по принципу «свой-чужой». В этом довольно серьёзное отличие этой общины от общины на Северном материке в том, что там маленькую особь может убить мужская взрослая, если тот нарушил его личную территорию или прикоснулся к рождённому… (запись обрывается)»

…Целых два дня ушло на разделку туш оленей. Тут работа нашлась всем, даже маленьким детям, которые назойливо крутились вокруг взрослых, залезая иной раз чуть не под самый нож. Риур сам пару раз отдёргивал руку, когда между лезвием и мясом вдруг показывалась детская пятерня, пытавшаяся ухватить отрезанный кусочек и унести к сушильне, либо откусить от него. Шипел и ворчал сердито, как другие, и детишки испуганно и послушно исчезали. Чтобы через какое-то время вновь начать путаться под ногами.

Сначала все туши подвесили на толстых лианах к двум деревьям возле пещеры. Пока охотники снимали шкуры, женщины быстро и дружно установили между камней, друг над другом, кривые, потемневшие от крови и времени длинные жердины, стоявшие раньше в пещере в углу. Только сейчас Риур сообразил, для чего они нужны. Сушильня. Самая обычная сушильня: на жердинах развешивали нарезанные на полосы кусочки мяса, поверх накрывали пучками сухой травы. Шкуры растягивали на камнях. Как объяснила Ора, через три тёмных дня, то есть ночью, как понял Риур, женщины будут эти шкуры обрабатывать. Чтобы сшить из них одежду тем, у кого она износилась. Пилот подивился этому: он не помнил, чтобы племя заботилось так о других. Ора пояснила, что не все были на охоте, кто-то на море собирал рыбу и моллюсков, так что ж теперь, им без одежды ходить? Риур только крякнул одобрительно.

И старательно смотрел и повторял действия других. Правда, чуть шкуру подпортил, надрезав в нескольких местах. Порезал дважды пальцы, обмотал их травой, чтобы не сразу в глаза бросилась регенерация. Зато в нарезке мяса он обошёл других, ножи охотником тупились быстро, задевая кости, а вот нож Риура нет. Правда, приходилось для вида постукивать сбоку кромки, мол, вот, точу, смотрите сами… Но уставшим охотникам было не до него уже, все торопились закончить с тушами, пока мясо не пропало.

Всё пригодилось людям: кости, шкуры, рога, жилы… Риур смотрел и наблюдал украдкой, изредка спрашивая пробегавшую мимо Ва или Ору, зачем то или это нужно. Те отвечали так же на бегу, коротко и сердито. Спасибо Хэ, который пришёл помочь, видя, что пилот безуспешно пытается вытянуть жилы из туши. Показал, научил, ловко и цепко хватая пальцами скользкие жилы, вытягивал их наружу, каким-то особым способом дергал, вытягивая и упираясь другой рукой в тушу, потом одним лёгким движением обрезал у самого мяса. Довольно хмыкал и делал надрез уже в другом месте, стараясь объяснить Риуру, что и как делается. При этом Хэ даже не задумался о простой вещи: как охотник, умеющий убить медведя или оленя, не знает элементарных правил разделки? Риур втихомолку радовался отсутствию таких вопросов, иначе пришлось бы на ходу выдумывать легенды.

У реки, на небольшой песчаной отмели сидели женщины и молоденькие девушки, а то и девчушки, занимаясь разделкой рыбы, принесённой с моря. Как смог оценить Риур, улов в этот раз тоже был неплохим. Так же заметил, что, в основном, разделка рыбы и моллюсков, а так же членистоногих морских обитателей, была, в основном, прерогативой женского населения пещеры. А их, женщин, было гораздо больше мужчин.

Рыбу очищали костяными ножами, внутренности с непонятным бормотанием бросали в воду, тушку рыбы резали вдоль на две части и отдавали маленьким девочкам. Которые бежали, смешно шлёпая ногами, к камням с другой стороны пещеры, на которых были растянуты лианы, сплетённые из сухого тростника. А там уже девочки постарше развешивали рыбу на этих самых лианах… Членистоногих очищали, протыкали палками, по несколько штук на одну, и устанавливали между валунами…

К вечеру второго дня, уставший от беганья туда-сюда, от коротких снов на ходу между делом, от ноющих мышц, Риур довольно вздохнул, когда всё мясо было развешано, шкуры растянуты, кости разложены вокруг костра ровным кольцом. С морской добычей закончили ещё раньше, поэтому женщины пришли помогать охотникам. Мана взобрался на большой камень, дождался, пока заберется его жена, и зычно гаркнул:

– Люди Мана-Саи! Надо хвалить духов охоты! Надо есть добычу! Другая охота скоро! Мана поведёт людей Ман-Саи на другую охоту! Духи будут рады помогать!

Риур ожидал радостных воплей, но все как-то сдержанно погудели; сказывалась усталость. Потом ожили, когда вождь подал сигнал, и люди начали подтаскивать к костру небольшие сухие брёвна, укладывая их торцами на углях с краю. Растащили камни очага пошире. И разбежались, чтобы через какое-то время появится у костра, неся в руках куски мяса, потроха и ломти рыбы. Будут праздновать, догадался Риур. Улыбнулся Оре, которая смотрела на него, и пошёл к реке, смывать усталость и грязь, от которой уже коробило. Снял у воды одежду, скинул обувь и голышом медленно зашёл в холодную воду, ощущая медленное течение. Дополз до небольшой заводи, которую отметил ещё вчера, зашёл в воду по грудь и остановился, закрыв глаза. Мысленно прошёлся внутри себя, как сканером прочёсывая тело, убедился в отсутствии повреждений, и глубоко вздохнул, расслабляя мышцы. Отточенный сотнями тысяч лет процесс регенерации включился сам по себе, стоило только Риур расслабиться, и он даже поёжился, когда по венам и мышцам хлынуло знакомое, мягко покалывающее тепло…

И вздрогнул, услышав всплеск за спиной. Сначала решил, что плеснула рыба или камень скатился в воду, потом обернулся, когда услышал за спиной голос Оры:

– Ты зовёшь духов воды?

Риур вздохнул: ну, в самом деле, не объяснять же ей, что я просто силы восстанавливаю? А что тогда объяснять? Но он даже не успел подобрать ответа, когда она встала перед ним и в упор спросила:

– Ри-Ур хочет своей женщиной Ору?

Он аж поперхнулся заготовленной уже фразой. Уставился на девушку и только сейчас разглядел, в ускользающих сумерках, что она тоже абсолютно нагишом. Впрочем, это обстоятельство его не очень удивило, возле пещеры много кто ходил без шкур, накидывая их ближе к ночи. Но тут Риур растерялся… Отвернулся и принялся яростно смывать с себя засохшую грязь и пот. Ора обиженно фыркнула и толкнула его в спину:

– Ри-Ур не хочет Ору? Она виновата? Она сильная, она умеет охотиться!

Он вздохнул, повернулся к ней и рывком притянул к себе. И, глядя ей в упор в глаза, произнёс что-то странным тяжёлым, вибрирующим голосом, со свистом втягивая воздух перед каждым словом. У девушки колени подогнулись от его взгляда и голоса… Риур лишь устало улыбнулся, когда Ора, совершенно ошалевшим голосом спросила:

– Разный ге…ном? Опасно? Что такое – разный геном?

Пилот отпустил её и кивнул на реку:

– Поплыли?

– Туда? Там медведи. Там лесные духи, их охраняют рыси. Духи не любят, что ночью к ним люди идут. Они убьют тебя и Ору.

Риур лишь пожал плечами, медленно опустился по плечи и отдался течению, которое потащило его. Ора испуганно ойкнула, но догнала его и поплыла рядом, перебирая ногами. И тут Риур, скорее больше для себя, чем для девушки, неожиданно спросил:

– У Оры есть дети?

– Да, – просто ответила она. – Я носила два раза.

Риур перевернулся на спину и раскинул руки:

– Они родились здоровые?

– Ри-Ур боится, что Ора испортит его семя-дух внутри её живота?

Он аж поперхнулся:

– Н-нет! Я просто спросил! А кто твои дети? Ты их кормила? Кто их воспитывает?

Девушка плыла рядом, не отвечая. Риур уже отчаялся дождаться ответа, когда она вдруг тихо сказала:

– Один раз я выносила мальчика. Он умер. Его забрал дух огня.

– Как это?

– Он был горячий-горячий. И умер от огня внутри. Ему было и холодно тоже…

Скорее всего, лихорадка. Или вирус какой, подумал Риур. Тут их столько…

– А второй?

– Второй сын… Ора не знает, где он. Далеко. Его украли другие.

Пилот рывком перевернулся на живот и стал мощно подгребать к тёмному берегу, видимому в густых сумерках сплошной чёрной полосой, лишь макушки невысоких деревьев четко различались на фоне не успевшего остыть от солнца неба. Ора поплыла за ним и боязливо схватилась за плечо, когда он уцепился за ствол какого-то дерева, торчавшего из воды у самого берега. Она вглядывалась в берег, но вряд ли что-то разглядела в этой чащобе. Видел в темноте Риур лучше Субстантов, как он уже убедился. Подхватил девушку за талию и одним сильным рывком подсадил на толстый ствол, взобрался сам и опустил ноги, которые едва касались теперь воды. Слабое прикосновение мелких волн к ступням почему-то приятно успокаивало…

– Украли? Кто украл?

Она украдкой посмотрела на него и неопределённо махнула рукой куда-то в сторону холмов:

– Несколько новых лун назад пришли другие. Страшные. У них большие лица. Они быстро бегали. Забрали моего сына, забрали ещё сыновей, Айи тоже не нашла своего. Забрали огонь и вылили воду на наш огонь в пещере. Били палками и камнем. Старый Но и его большой сын умерли. Они не давали детей и еду. Другие забрали всё. Мы до холодных дождей ходили на охоту. Много умерло потом, еды мало поймали. Меня тоже били, рука не двигалась, я не могла кинуть копьё, только рыбу собирала.

– А где были… мужские особ… э-э-э… охотники, когда пришли другие?

– Ходили ловить медведя и оленей.

Риур переваривал информацию. Нет, ну правильно всё: защита потомства, защита своей территории. Но почему пришли какие-то другие? Они редко воевали друг с другом, обмен информацией не предполагает развития военных конфликтов. По крайней мере, теория Родового Совета о том, что малочисленность населения, огромные пространства, обилие пищи не позволят развиться стычкам за территории – делить попросту нечего. Да и они с Криммом помнили, насколько разбросаны малочисленные племена по континентам планеты. До перенаселения, с их уровнем смертности, ещё плыть и плыть… Но тут! Все теории просто катились в вечность. Мало того, что захватчики забрали маленьких детей, так ещё и припасы уничтожили. Эту особенность, накопление припасов, экспедиции начали отмечать не так давно, обычно Субстанты не озадачивались завтрашним днём, съедая всё пойманное и собранное. Хотя в последние пару дней Риур сам убедился, что изменилось в поведении Субстантов многое. Эта планета определённо заслуживает более пристального внимания.

– Ты искала детей?

Ора отрицательно помотала головой. Откинула рукой густые мокрые волосы и опять спросила:

– Ри-Ур хочет Ору? Я буду носить твоё семя-дух, буду беречь! Твой сын будет сильным!

– А если дочь? – невесело усмехнулся пилот.

Отодвинулся чуть и улёгся на спину на толстом бревне, закинув руки за голову. И заговорил, глядя на редкие звёзды и совершенно не думая о том, поймёт ли Ора его:

– Ты поставила меня в тупик. На меня воздержание не действует никак, хотя, признаюсь честно, мы не часто рассматриваем совокупление как получение удовольствия. Да и проблема может быть, Ора… Несмотря на внешние похожие признаки почти во всём, у нас с тобой геномы всё же различаются. Кое-какие цепочки у вас ещё только развиваются, у нас – уже не используются, за ненадобностью. Вот такой вот казус от Матери-Природы. Если и получится что-то, то, боюсь, это будет уродец с многочисленными нарушениями. А то и мёртвым родится. Если вообще получится. Предохраняться я могу, но если ты не можешь – это будет проблемой, Ора… – Он рывком сел и вздохнул, увидев, как она на него смотрит после такого количества совершенно незнакомых ей слов. – Ясно. Ри-Уру нравится Ора. Но носить его семя-дух она не сможет.

Она аж подпрыгнула от негодования:

– Ты не веришь Оре?! Я сильная!

Эхо от её возгласа звонко ахнуло на берегу и тут же исчезло за тихим шумом реки. Ора вдруг поникла и зажала ладошки между бёдер:

– Ри-Ур просто не хочет Ору. Я видела глаза Ри-Ура. Там много мужской силы. Ему нравится другая, он ей даст своё семя-дух…

Тяжело же с ними, подумал пилот. Подвинулся ближе и в упор сказал:

– Никому я ничего не дам! Никто не сможет носить моё семя! – Сам подивился своей твёрдой убеждённости, но счёл за лучшее сохранить серьёзность момента. – Я… Я другой, Ора. Моё семя может носить лишь женщина из моего народа.

– Почему?

– Посмотри на меня. Я похож на тебя? На людей Мана-Саи?

– Ты страшный, – вдруг выдала девушка. И, резко склонившись к нему, потёрлась носом о его щёку: – Но Ора знает и видит, что ты сильный, у тебя очень сильный мужской дух.

– Страшный? – оторопел Риур, но, скорее от её действия, чем от слов. – А я-то считал, что совершенно неотразим…

– Как это? Ты не видишь себя в воде? Дух реки не показывает тебя?

Он расхохотался, да так заразительно, что девушка неумело тоже засмеялась.

– А почему у чужих других большие лица?

– Не знаю. Страшные. Они могли их менять. Я видела, один снимал своё лицо, когда кидал воду в огонь.

Вот те раз! Маски? Шлемы? Противогазы? Защитные скафандры?

Но добиться толкового ответа не смог, понял лишь, что это обычные люди, только кожа темнее. И маски, да, скорее всего – просто маски, для устрашения. А как ещё понимать разрисованные красным и белым лица, которые больше обычных? Понимая, что мозг от обилия информации и усталости просто отключается, Риур оставил расспросы и спрыгнул в воду:

– Плывём обратно?

…Возле пещеры было шумно. Никто и не заметил их отсутствия, лишь Хэ радостно вскинулся, увидев его, и понятливо кивнул головой, показав на мокрые волосы Риура. Тот кивнул в ответ и бросил скомканную одежду на камни – пусть сохнет. А заодно поймал заинтересованные взгляды женщин, когда он встал возле костра, совершенно не смущаясь наготы, и протянул руки к огню. Ора пришла чуть позднее, но сразу ушла в пещеру, бросив на него печальный взгляд. Риур предпочёл отвернуться…

Выполз толстый Мана, важный донельзя, неся в руках копьё, с насаженным на него черепом медведя. Даже свою бороду вождь украсил ракушками, связанными парой тонких жил оленя. Риур почувствовал всю важность момента, когда бородач откашлялся и зычно объявил, что сейчас будут говорить с духом леса, с духом воды и с духом животных. После чего появился шаман, облачённый в шкуру оленя. На голове – грубо сшитая кожаная шапка, украшенная веточками, жабрами рыбы и мелкими медвежьими костями. В руке шаман с трудом держал огромный череп медведя, с выдернутыми клыками, и примотанный к толстой палке, за которую, собственно, шаман и держал череп. Риур пытался сообразить, что будет дальше, как вдруг Мана опустился на колени, потом медленно лёг на живот, закряхтев от натуги. Шаман вытащил палочку из-за пояса и стукнул по черепу, от чего получился звонкий чёткий звук. И сам дёрнулся, будто в конвульсиях. Тут же всё племя, от мала до велика, опустились на колени. Кто-то пихнул Риур в спину, пришлось подчиниться, пожалев мимолётно, что зря сходил на реку, опять в пыли придётся валяться. Но голову не опустил, став наблюдать за действиями шамана и в очередной раз пожалев, что нет возможности сделать записи…

Действо общения людей и духов пришлось наблюдать долго. Шаман оказался довольно прыгучим и выносливым, непрерывно колотил по черепу, выкрикивая непонятные слова, извиваясь в каком-то немыслимом танце, постепенно подключая соплеменников к своим священнодействиям, в которых Риур силился разобраться. Да только вскоре прыгал вместе со всеми, неожиданно для себя почувствовав ритм палочки, выбивавшей непрестанно ритм, то ускоряясь, то переходя на еле заметный стук. Пока и не выдохся так же вместе со всеми. Шаман издал последний вопль, швырнул палочку в огонь и торжественно поднял над головой нож, поданный ему вождём. Не менее торжественно полоснул себя по левой ладони. И кровоточащей ладонью погладил по очереди подсушенную тушку рыбы, кости оленя и медведя, которые положила перед ним жена вождя Саи… После чего толстый Мана радостно возвестил о том, что духи позволяют радоваться еде. И первый же схватил толстый кусок мяса, поданный ему одним из охотников, насадил его на оструганную ветку и примостил на углями. Все тут же кинулись делать то же самое…