Текст книги "Страх (Сборник)"

Автор книги: Роман Канушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 6. Караван

Светояр и Ольга – спаситель – четыре дирхама – долг платежом красен – ожидая полнолуния – караван на земле хазар – о принцессе Атех – продай мне свое сердце! – мед и воровство – царица-пряха – таинственный воин

1

Светояр остановился, прислушиваясь.

– Тебя опять что-то тревожит, волхв, – тихо произнесла Ольга.

Они шли по лесной тропинке, и Светояр с беспокойством поглядывал по сторонам. Теперь вот остановился. И вдруг переложил посох, на который обычно опирался при ходьбе, из левой руки в правую. И на мгновение Ольге показалось, что перед ней не старец вовсе, ее мудрый и тихий учитель, а могучий воин. Словно в это мгновение тот самый невидимый мир, тайную науку которого она постигала на островном капище, соединился с видимым, явив подлинную сущность волхва.

– Тьма теперь знает о тебе, – с закрытыми глазами произнес Светояр, – и скоро начнет искать.

Но вот лицо волхва просветлело. «У нас еще есть время», – хотел сказать он. Но тут внимание старца привлекло какое-то скрытое движение в лесу. Впереди виднелась яркая поляна. Ольга с тревогой проследила за его взглядом:

– О какой тьме ты говоришь?

– Идем, милая, – уклонился Светояр, – речной волок уже близко.

Светояр торопливо двинулся вперед, девушка старалась не отставать. Они уже подошли к самому краю волока, когда на тропу выступили три мрачные фигуры. У одного из них вид действительно был угрожающий: левый глаз отсутствовал, все лицо изрезали шрамы. Светояр быстрым движением укрыл Ольгу за своей спиной и крепче сжал посох.

– Отдай нам ее, старик, – проговорил одноглазый, – и мы не тронем тебя.

– Ступайте своей дорогой, – спокойно ответил Светояр.

– Хазары за молоденьких рабынь хорошо платят. – Слова старца одноглазый проигнорировал, и вся компания согласно закивала. – Она ведь молоденькая? Да?

Светояр вздохнул: перед ним стояли какие-то отбросы с большой дороги, все их оружие – ножи с кривыми лезвиями да рогатины. Проблема была в том, что они сами не понимали, что делали, и могли быть опасны. Не для волхва, конечно. Но опасны, как взбесившиеся псы, поэтому стоит смотреть в оба.

Светояр быстро оглянулся. В лесу еще кто-то двигался.

– Вы что, не боитесь мести волхва? – спокойно поинтересовался он.

– Кто их теперь боится? – бродяги ухмыльнулись и двинулись вперед. – Отдай нам ее, старик, и тогда иди с миром. Ну, давай!

– Пропустите нас, пожалуйста! – вдруг проговорила Ольга. – Люди добрые, не обижайте нас.

– Ух, какой голосок! – похвалил одноглазый. – Может, она еще и петь умеет? – И он кивнул своим товарищам. – Вперед!

Волхв поднял посох: не хотелось здесь, рядом с волоком, рядом с людьми, показывать древнюю силу магии, что живет в посохе. Побежит от волока весть и достигнет ненужных ушей, и секрет их будет раскрыт до срока… но один из бродяг уже ухватил Ольгу за руку.

– Отпусти! – закричала девушка.

Глаза волхва гневно сверкнули, и тут все услышали:

– Тебе же сказали – отпусти!

На тропинке стоял крепкий светловолосый юноша с приметным шрамом на лице. Он спокойно улыбался, но в руках сжимал довольно увесистую палку. Волхв замер, а юноша тем временем вновь заговорил:

– Отпусти девушку!

– А ты кто такой? – с вызовом поинтересовался одноглазый.

– Имя тебе мое ничего не скажет. А вот палка сможет! – ответил юноша, и ответ этот Светояру понравился. – Иногда она у меня говорит грубо! Так что отпусти…

– Ну, это мы поглядим, – усмехнулся одноглазый.

– Я вижу, ты уже нагляделся, – с улыбкой постучал по своему глазу Авось и молниеносным движением палки сбил обоих его товарищей с ног.

– Ах ты гад! – закричал одноглазый, отталкивая Ольгу и бросаясь на Авося с рогатиной наперевес.

Юноша легким движением выбил у одноглазого рогатину и ткнул его в живот концом палки. Волхв ухмыльнулся и покачал головой.

– Пойдем отсюда, милая, – сказал он Ольге.

– А как же… А он?

– Думаю, он справится, – ответил Светояр, и глаза его лукаво заблестели.

Завязавшаяся драка уже привлекла людей на волоке. Следовало уходить. Светояр потянул Ольгу за рукав, но та вдруг проявила неожиданную строптивость:

– Он помог нам, а ты хочешь бросить его?!

Ну что тут скажешь? Светояр вздохнул и мягко потянул девушку к лесу.

– Он справится, – успокаивал он. – Справится.

Авосю в этот момент действительно приходилось туго, но он выбил нож у одного из верзил, а когда на него снова кинулся одноглазый, пропустил его вперед, отпрыгнул, сбил противника с ног, а потом навалился сверху и принялся душить своей палкой.

– Ты что, совсем сдурел? – непонятно прохрипел Авосю задыхающийся одноглазый.

Авось резко вскочил на ноги, погрозил своим оружием третьему нападавшему, и все бродяги поспешили ретироваться.

Купец Карифа наблюдал за стычкой с интересом. Но с еще большим интересом смотрела на неожиданного спасителя Ольга. Взгляды молодых людей на миг встретились…

– Идем, идем, милая, – увлекал за собой девушку Светояр.

Ольга потупила взор, позволяя волхву себя увести, но потом вдруг резко обернулась.

– Как звать тебя, прекрасная незнакомка? – проговорил Авось и неожиданно растерялся. И чтобы справиться со смущением, добавил: – Неужели я за свою помощь не заслужил никакой платы?

Ольга хотела что-то сказать, но Светояр строго прошептал:

– Идем.

Они отступили еще на шаг.

– Имя! Скажи хотя бы имя, – спохватился Авось. – Это будет подходящей платой!

Ольга зарделась. Светояру это явно не нравилось, и он мягко, но настойчиво подтолкнул девушку.

– А я все равно узнаю! – объявил Авось. – Я подговорю птичек, они подслушают и донесут мне весточку.

Ольга чуть заметно прыснула, но Светояр уже уводил ее.

– А я видел! – закричал им вслед Авось. – Видел, как ты улыбнулась! Я все равно найду тебя! Найду и женюсь! Я теперь твой суженый.

Ольга засмеялась. Она покорно шла за Светояром, Но что-то произошло с ней только что на волоке. Она не знала, что именно. Это было совсем не похоже на то, что она испытывала к молодому княжичу. Да только теперь она никогда не забудет спасшего их юношу.

Светояр это чувствовал. И нравилось ему это все меньше.

2

– Неплохо! Совсем неплохо, – похвалил Карифа.

– Ты видел, как она мне улыбнулась? – горячо проговорил Авось.

– Один с тремя… Совсем неплохо, – продолжал Карифа…

– А я найду ее, – словно завороженный повторил Авось, – птичек подговорю…

– Слышишь ты, птичка! – отрезвляюще напомнил Карифа. – Только я хотел поговорить с тобой о деле, да смотрю, легко ты голову теряешь.

– А, ну, да, – спохватился Авось. – Видел, как я с тремя справился?

– Ну наконец-то очнулся! Даю тебе три дирхама…

– Пять! – тут же перебил Авось.

– Правда, очнулся, – ухмыльнулся старый купец. – Три. И еду.

Авось посмотрел на свою раскрытую пятерню и, видимо сообразив, что между пятью пальцами и тремя есть еще один, сказал:

– Четыре. Четыре, еду, и плату вперед.

– Э-э…

– Мою удаль здесь все видели, Карифа! – напуская на себя прежнюю важность, заявил Авось. – Не хочешь, как хочешь. Пойду вон к булгарам подряжусь.

– Ладно. Четыре, – кисло согласился Карифа. – Но плату получишь в Итиле.

– Сейчас.

– Зачем тебе деньги в дороге? – изумленно воскликнул купец.

– Авось пригодятся!

Карифа отсыпал горсть медных монет:

– Здесь один дирхам, – сказал он юноше. – Остальные три получишь, когда придем в Итиль. Но ты пускаешь меня по миру.

Он завязал кошель и спрятал его в складках одежды. А потом снова посмотрел на золотой браслет Авося. И вновь изумился диковинной работе. Откуда у парня такая вещь?.. Старый купец, как завороженный, начал поднимать руку – вот-вот коснется указательным пальцем играющего на солнце, манящего, волшебного браслета…

– Карифа, забудь об этом! – весело подмигнул Авось, и словно какие-то чары отпустили купца.

* * *

Спустя совсем немного времени в лесу, в укромном местечке, Авось отсчитывал деньги троим бродягам, напавшим на Ольгу и волхва.

– Все, в расчете.

– В расчете, – с укоризной пробубнил одноглазый. – Да ты чуть не задушил меня.

– Ну не сдержался. А зачем было на меня с ножом-то кидаться? Ладно, ничего. Следующий караван подойдет, там такой крепкий будет, Русомил Косая Сажень. Ему тоже к купцам наняться надо.

– Понятно, – кивнул одноглазый.

– С вами приятно иметь дело, – хмыкнул Авось.

3

– Все! Вперед! – зычно скомандовал Карифа, и караван двинулся вдоль волока.

Авось стоял и улыбался. Впереди его ждал загадочный Итиль. И где-то в неизвестном месте, впереди его жизни, его ждала таинственная незнакомка, которую он теперь никогда не забудет.

– Как она мне улыбнулась! – мечтательно проговорил Авось.

4

В высоком небе плыла почти полная луна. Человек в сером сидел у костра и задумчиво смотрел на огонь. На миг его глаза сузились, и в них заплясали искорки.

– Ты научился быть бесшумным, Лад, – проговорил волхв, не поворачивая головы, – как и твой отец. Но больше не пытайся вот так подкрадываться ко мне.

– Прости, Белогуб, – испуганно отозвался высокий черноволосый юноша. – Просто боялся тебе помешать.

– Будущему князю древлян не пристало бояться, Лад.

– Я знаю, волхв.

– Зачем пришел?

– Узнать.

– Так узнавай, – сказал волхв и улыбнулся. И на короткую секунду снова стал тем самым добродушным старцем, что когда-то улыбался смеху маленькой девочки в доме рода Куницы. Как это было давно…

Все же Лад не до конца внял совету своего наставника, потому что следующий вопрос он задал с тем же испуганным трепетом:

– Ты уже спрашивал у говорящей воды?

Белогуб вздохнул и посмотрел на луну:

– Осталось три дня.

5

Караван уже давно шел по земле хазар. Здесь великая река распадалась на множество протоков, но Карифа хорошо знал эти места, и нанимать местных лоцманов не пришлось.

Авось с интересом рассматривал берега: то крутые и обрывистые, то низкие, с островами деревьев у воды, похожих на деревья его родины, и бескрайним зеленым морем степных трав, уходящим за горизонт. Впрочем, моря Авось еще не видел.

– Далеко ли до Итиля, Карифа? – поинтересовался юноша.

– Завтра увидишь хазарский город, – пообещал Карифа, – и чудес увидишь на торгах – со всех земель везут.

Карифа пребывал в приподнятом настроении: торговая лихорадка бодрила его, и купец был словоохотлив.

– А посередь реки, прямо на острове, вырос дворец шада. А внутри того дворца в тайных покоях живет каган. Хазары почитают его за живого бога.

Авось удивленно прыснул:

– Бестолковый народ! Будет Бог сидеть взаперти…

– А еще там живет принцесса Атех, чаровница, прекрасней которой нет на земле.

– Есть, – с уверенностью ответил Авось, – моя суженая.

– Ты даже не знаешь, как ее зовут, – усмехнулся Карифа и снова мельком посмотрел на золотой браслет Авося. И снова с трудом оторвал от него взор.

– Узнаю, – пообещал Авось. – Она прекрасней твоей принцессы.

– Не говори так, – сказал купец и то ли в шутку, то ли всерьез добавил: – А то она заберется в твой сон и похитит твое прошлое. Или будущее.

– Скажи, Карифа, ты опять с утра хмельным медом баловался?

– Не до баловства мне, юноша! – отрезал Карифа, а потом быстро захлопал глазами: браслет манил его. Карифа сложил свои маленькие ручки на животе и вдруг мечтательно произнес:

– Откуда у тебя такая диковинная вещь?

Это удивительно, но браслет порой так очаровывал Карифу, что даже перебивал жар торговой лихорадки. Вначале, еще на волоке, он просто оценил искусную работу и диковинное плетение. Но по мере продвижения к Итилю что-то происходило с браслетом. Он сиял все ярче, играя невиданными тайнами, и манил все больше. Словно что-то вот-вот должно было свершиться с золотым украшением и его обладателем, словно Карифа мог получить в руки такую тайну и шагнуть за… Он не знал куда. Вот только ему стало казаться, что и Авось теперь выглядит по-другому. Иногда Карифа обнаруживал, что видит перед собой не оборванного мальчишку, что пришел к нему наниматься на волоке, а красивого благородного мужа, который вполне мог служить в варяжской дружине. А браслет манил все больше, но вроде бы на парня никак не воздействовал. Однако ж он отказался его продавать!

Браслет манил, манил…

– Сказал же! – вывел Карифу из подступающего транса голос Авося. – Подарок одного варяжского конунга.

«Он врет, – кисло подумал Карифа. – Врет! Но зачем?»

– А что же князь выгнал тебя, – проговорил купец, облизывая внезапно пересохшие губы, – а такой роскошный дар оставил?

– Я отпросился, говорил же! – Авосю пришлось чуть попятиться, потому что Карифа, сам того не замечая, поднял руку, потянувшись к браслету. Авося то удивляла, то забавляла зачарованность Карифы его украшением. – Хочу в Олегову дружину. И купец, князья не забирают своих даров.

«Вот опять говорит, как благородный», – еще более скисая, подумал Карифа.

– Продай, а? – неожиданно жалобным голосом попросил он.

– Нет.

– Ну продай…

И вот тогда произошло нечто, что испугало Карифу и заставило его всерьез усомниться в своем умственном состоянии. Купцу показалось, что Авось горделиво выпрямился и произнес неожиданно глубоким и словно не своим голосом:

– Карифа, продай мне свое сердце!

Но еще более диковинным и страшным было видение, сопутствующее этим словам. Карифа совершенно отчетливо увидел, как браслет пошевелился, нити его переплелись в другой рисунок, а замочек из неведомого драгоценного камня, перехватывающий плетение, показался крохотной, но будто живой волчьей головой.

– А-а? – пискнул Карифа и отшатнулся от юноши.

– Не продам, говорю, – повторно пояснил Авось, и это вывело купца из пелены наваждения. – Это мой оберег. Вот. А что это ты такой бледный?

– Нет-нет, ничего, – пролепетал Карифа. – Просто перегрелся на солнце. – Он потрогал свою курчавую голову. – Жара.

И купец заспешил в тень.

6

Слуги всегда стараются предвосхитить желания своего хозяина. По крайней мере, в том, что произошло дальше, вины Карифы не было. Или почти не было.

Однако ж подпоить Авося оказалось очень просто.

– Я и не такие вина пивал! – хвастался захмелевший юноша.

– Да-да, на пирах княжеской гридни, – говорил булгарин Рагежа, вроде как личный помощник купца, подливая Авосю еще и прекрасно видя, что юноша пьет, скорее всего, первый раз в жизни. Да и кто поднесет оборванцу столь ценный напиток? В отличие от Карифы Рагежа совершенно не был очарован магией Авосева браслета и, честно говоря, не очень понимал, чего столько цацкаются с его обладателем.

– А меду-то испробовал!

– Когда ходил на древлян, – поддакивал Рагежа. – Ты рассказывал.

На ночь, чтобы не сесть на мель, решили остановиться. Лодки вытащили носами на берег. Купцам разложили шатры, нанятые должны были спать в лодках. Авося даже не насторожило, что ему позволили до утра не дежурить, хотя охрану выставили.

– А расскажи, как вы с дружиной обложили черного зверя, – попросил Рагежа, а чарка Авося опять наполнилась до краев. – Вражью волчицу.

– О, огромна была, падлюка! – важно начал Авось, но язык его стал заплетаться. – Она – враг рода человеческого! Мать всего зла!

– О-о! Да никак?! – поразился сидящий по другую сторону Авося постоянно хихикающий человек с широкими и гнилыми зубами.

– Да! – подтвердил Авось. – Загнали в самые гиблые болота. – Он совершил жест, как будто сворачивал курице голову. – Во!

– А она вроде как князя сглотнула, – подсказал кто-то.

– А ты почем знаешь? – глубокомысленно удивился Авось. – Тебя ж там не было… – Потом он махнул рукой на собственную подозрительность. – А мы ей чрево рассекли, и оттудова князь выпрыгнул.

– О-о! – снова удивился гнилозубый сосед и опять захихикал.

– Как есть живой и невредимый. Тока моложе да краше стал.

– За Авося! – воскликнул Рагежа.

Все подхватили. Юноша осушил свою чарку до дна, потом обернулся к хихикающему соседу, не узнал его и спросил:

– Ты кто?

Сосед перестал хихикать.

– Петуня, – с легкой обидой напомнил он.

Авось кивнул, видимо соглашаясь, что тот – Петуня, и доверительно поведал:

– Я все равно на ней женюсь!

– На вражьей волчице? – искренне изумился Петуня, и все присутствующие дружно заржали.

Авось тупо уставился на соседа, потом постучал себя ладонью по лбу:

– Дурак ты, а не Петуня. Это ж каким надо быть тупым.

Все снова захохотали. Авось с сомнением посмотрел на соседа, обвел взглядом собутыльников и заботливо попросил Рагежу:

– Этому больше не наливать.

– Понял, – расчетливо улыбнулся Рагежа и наполнил чарку Авося. Но теперь всего до половины – нечего добру пропадать.

– Да была там одна, на волоке, – пояснил кто-то об избраннице Авося.

– А, рабыня волхва, что ли? – спросил другой.

– Богатырь Авось, – кивнул Рагежа, насмешливо глядя на юношу. Рагежа знал обо всем, что происходило на волоке, сам когда-то таким же способом втерся в доверие к Карифе. И с тех пор об этом не жалел.

Авось попытался протестующе подняться, но ноги не держали его более.

– Дурачье! Глаза ваши смотрят, да не видят. Она дочь князя!

– О-о! – Волна притворного восхищения прокатилась над столом. – За невесту! За князя Авося!

Авось махнул на них рукой, но рассмеялся и все же решил выпить со всеми. С трудом не промахнулся мимо рта, расплескав вино по дороге. И вдруг глаза его остекленели, словно пронзило насквозь какое-то страшное воспоминание.

– Злая Баба, – ошарашенно прошептал он, то ли погружаясь в пьяный бред, то ли вправду шатаясь по темным задворкам своей памяти. – Это она дала мне браслет…

И в следующий миг юноша рухнул лицом вниз.

– Готов, – подытожил Рагежа.

7

Карифа видел, что происходит. Он видел, что Рагежа старается для него. Карифе это не нравилось – он был по-своему честным человеком и не скупал краденого. Но браслет манил… И Карифа решил не вмешиваться. Он видел, как Рагежа и еще двое оттащили Авося в сторону и как потом верный помощник тайно и ловко стянул с руки Авося вожделенный браслет. Скорее всего, верный Рагежа попросит за свои труды те же озвученные двадцать дирхамов. Хотя в Итиле за столь изумительную вещицу можно получить много больше. Да что там – она вообще бесценна!

Напился и потерял браслет; посеял свой оберег – горе-то какое! Рагежа все уладит.

Карифа решил не вмешиваться.

Правда, была еще одна проблема. Это странно, но хвастливый юноша был симпатичен Карифе. За время в пути он успел даже привязаться к парню. Карифа умел понимать людей и многих видел насквозь. Он видел, что за внешним бахвальством скрывается прямая честная натура. Он только не мог различить, что там прячется глубже, внутри ранимой сердцевины, – твердость стали или еще какая-то непостижимая тайна? Авось нравился Карифе. Но браслет манил, манил…

8

Посреди ночи Авось вздрогнул и, не просыпаясь, потянулся в поисках браслета. Его пальцы прощупали предплечье, но, не обнаружив украшения, безвольно повисли. Юноша застонал.

* * *

Этот стон разбудил Карифу. Купец не мог его слышать. Авось спал на берегу, а Карифа в шатре, отделенный от Рагежи и двоих его помощников легкой полупрозрачной тканью, выменянной у арабов. Кстати, один из помощников был из них, из мусульман. Он молился по пять раз на дню своему Богу и не пил вина.

Карифа лежал с открытыми глазами. Ему вдруг очень захотелось посмотреть на браслет.

* * *

Авось опять застонал. Живущая в нем боль, спрятанная настолько глубоко внутри, что воспоминания о ней истерлись о синеву неба и зелень леса, о звон дождя, пропитанного ветром, о багрянец деревьев, сгорающих в осеннем пожаре, о молчание снегов и радостную апрельскую капель, врывающуюся каждый раз новой надеждой в юное сердце, – эта боль вдруг пошевелилась. И раздвинула узкую щелочку, и в сон прокрались воспоминания…

Прялка с золотой нитью. По нити бежит лучик солнца. Чистое радостное ощущение утра. Рука с иголкой поддевает нить.

Авось снова застонал и на миг открыл глаза. Глубокая темная ночь вокруг, какие-то хмельные голоса. Авось не вспомнил, где он находится, перевернулся на другой бок и вновь провалился в сон. И уже совсем скоро на его губах появилась мучительная складка. Шершавый ветер дул с реки.

Ужас жил в этом доме. Это и есть Курий Бог, что прячет во влажной земле свои птичьи лапы. В нем и живет сейчас Авось. Но он совсем еще мальчик. Шамкающий, прибывающий, треснутый голос. Кто-то идет сюда, кто-то невыносимо кошмарный.

– Стра-а-н-нный мальчик, стра-а-н-нный мальчик…

Водопад. Пенная радуга. Огромное и прекрасное крыло птицы переливается так же, как и золотая нить на прялке. И снова курий терем. Там, в темноте…

– Странный мальчик.

Она стоит над ним. Страшная корявая старуха, черная ведьма, Злая Баба…

Авось мучительно всхлипнул и весь сжался. Но вырваться из сна ему на этот раз не удалось. Лишь рука потянулась в поисках браслета.

Авось еще мальчик. Но Злая Баба не убила его. Она… она его лечила от темной древлянской стрелы. И терем – вовсе не Курий Бог, он просторен и светел, и солнечный лучик бежит по прялке.

– Ты видишь меня?

Пальцы Авося пытаются нащупать браслет на предплечье, но его нет. Лишь наваливается шершавый звук, громкий треск в голове, словно распахиваются шторы. За которыми – светлый терем…

– Ты видишь меня такой? Странный мальчик. Но ты не волчонок.

Над десятилетним Авосем склонилась женщина-царица, прекрасней которой Авось никогда не видел прежде. Да и вряд ли когда увидит, потому что живым не дозволено лицезреть такой красоты.

– Редко кто видит мое подлинное лицо! Страх мешает.

Большое зеркало. В нем отражение женщины-царицы, и мальчик вздрагивает. В зеркале Злая Баба и тьма запретного леса. Но вот наваждение рассеивается. Над маленьким Авосем склонилось прекрасное лицо, и глаза горят, как звезды.

Рука Авося слепо нащупывает браслет на предплечье. Но браслета нет. Лишь сырой холодный ночной ветер дует с реки. Странные и страшные сны или видения приходят к юноше этой ночью. Возможно, тому причиной в изобилии выпитое вино. Или отсутствие браслета. Рот спящего приоткрывается, странный звук, похожий на сдавленный хрип, рождается в его груди.

– Он сможет слышать Зов и сможет отказаться от Зова… Удивительный мальчик. Но ты не волчонок.

Она в замешательстве смотрит на него, женщина-царица, загадочная пряха из светлого терема.

– Что ж это – лишний кусочек? Хм, но такого не бывает.

В ее руках сияет солнечным светом короткая золотая нить с прялки.

– Этот кусочек свободен, – задумчиво говорит она. – Что ж нам с ним делать?

Вдруг она начинает смеяться – или это переливаются хрустальным звоном утренние родники?

– По-моему, я догадываюсь… – Прекрасная хозяйка смотрит на мальчика благосклонно, но все еще недоверчиво. – Две судьбы – это удивительно…

Мальчик Авось не понимает, о чем речь. А женщина-царица с беспечным смехом снимает с прялки невесомую пряжу, подбрасывает ее в воздух – и множество ослепительных солнечных лучиков отражаются от нитей, бегают по терему, – сворачивает из нити петлю и надевает Авосю на предплечье в качестве браслета.

– Никому его не отдавай! – наказывает женщина-царица. – Но когда придет срок…

Авось стонет все более громко. Нет браслета под ищущими пальцами. Юноша ворочается, пытается вырваться из сна.

Что-то произошло тогда в страшном доме Куриного Бога или – в светлом тереме женщины-царицы. Что-то случилось с мальчиком Авосем, и он уже никогда не будет прежним. Но что? Как? Почему? На память властной рукой накинута тень. Лишь золотой узелок на щеке спящего беспокойным сном юноши ловит отражение звездного света. И вот уже сам узелок начинает светиться, и где-то в двадцати шагах отсюда, в шатре Карифы, плетеный золотой браслет вспыхивает ответным свечением.

Юноша вскрикнул во сне, а щека с узелком дернулась, словно от укуса пчелы.

– Этот кусочек свободен, – говорит женщина-царица, поднимая иголку с вдетой в нее золотой ниточкой. – Выбор останется за тобой.

И она бережным, но быстрым движением прокалывает щеку Авося и завязывает нить узелком.

* * *

Тени ожили над притихшей стоянкой купцов. Кто-то появился у берега спящей реки. Дозорный хотел было крикнуть, но громадная фигура, словно выступившая из тела ночи, сильным ударом сбила его с ног и двинулась к шатру Карифы.

* * *

Карифа прокрался к спящему Рагеже и ткнул булгарина в бок.

– Покажи мне браслет! – велел купец. – Ну, давай, показывай! Быстро!

Рагежа тут же проснулся и тут же сообразил, в чем дело.

– Да, конечно, хозяин, – сказал он, извлекая украшение из укромного места. – Сейчас, хозяин.

Рагежа на раскрытой ладони поднес к лицу Карифы золотой браслет, словно отливающий собственным внутренним светом. Глаза Карифы алчно заблестели.

– Может быть, верный Рагежа заслужил какую-то награду за свои труды? А, хозяин?

– Да, да, – начал Карифа, протягивая к браслету указательный палец, – но давай-ка…

И тогда полог шатра откинулся, и в проеме появилась огромная фигура. Карифа обомлел, и рот его захлопнулся. Сначала купцу показалось, что лицо внезапного гостя пылает гневным пламенем, да и не лицо это вовсе. Потом он подумал, что видит перед собой могущественного воина из старинных темных песен варягов, но, честно говоря, Карифа уже знал, кого он перед собой увидел.

И тогда проснувшийся мусульманин-охранник заорал, кидаясь на ночного визитера:

– Иблис! Шайтан!

Рагежа тоже схватился за меч, да и третий охранник уже натягивал тетиву лука.

Он и был повержен первым. Вошедший просто выхватил у него лук и, как прутик, сломал пополам. Карифа тихонько заскулил.

Все закончилось очень быстро. Мелькнула в воздухе кривая сабля мусульманина, сверкнул меч Рагежи… И три глухих удара, после которых последовала страшная тишина. Лишь тяжелое дыхание ночного гостя.

Карифа, все еще поскуливая, попятился. Но вошедшему не было до него дела. Сжатый в панический клубок кошмара Карифа наблюдал за его рукой, да так и не сообразил, что же в ней не так. Вот страшный гость наклонился, поднял браслет, повернулся к купцу спиной и молча вышел вон. Полог шатра за ним схлопнулся.