Текст книги "Ржавый Клык"

Автор книги: Роман Глушков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 12

Пока Бобус вытаскивал себя и пленников обратно на вершину, еще один из них скончался от ран. Поэтому стоящая перед Клыком проблема выбора стала еще проще, хотя казнь даже одного пленника не вызывала у него радости.

– Проклятые киборги! – выругался Горбоносый, ставя на колени последнего отвязанного от Бобуса сайтена – молодую женщину со странными глазами, волосами и пальцами. Глаза ее, судя по постоянно меняющим цвет зрачкам, были искусственными, но, несмотря на это, все равно выглядели живыми и выразительными. Так же, как выглядели вполне натурально ее черные волосы, заплетенные во множество коротких косичек. Для побывавшей под завалом жертвы они казались подозрительно чистыми и аккуратно уложенными. На концах всех косичек были закреплены маленькие колпачки, больше похожие на некие миниатюрные устройства, чем на простые украшения. В пальцах этой особы, две первые фаланги которых являли собой изящные хромированные протезы, тоже наверняка крылся подвох. По крайней мере Ржавый Клык не верил, что киборгиня заменила ими обычные пальцы исключительно для красоты. Сайтены – практичный народ. Все импланты, которые они себе вживляют, выполняют прежде всего какую-то рабочую функцию, а не косметическую. В том числе могут оказаться и оружием. Впрочем, этой сайтенке надо быть или полной дурой, или самоубийцей, чтобы пустить его сейчас в ход.

Клык обратил на нее особое внимание по той причине, что раньше он очень редко видел сайтенских женщин. А также потому, что она менее всего пострадала из всех выживших к этой минуте пленников. Ссадины и порезы – вот и все, чем закончилось для нее пребывание под грудой камней.

У ее соратников дела обстояли не так удачно. Один из них сломал сразу обе ноги и потому не смог устоять на коленях, а упал лицом вниз. Второй лишился правой руки почти по самое плечо и находился в полуобморочном состоянии. Хотя на ногах пока держался, пускай и опирался при этом на плечи товарищей. Кто-то из Клинков наложил ему жгут, но, видимо, организм киборга сам активно боролся за жизнь, потому что кровь из его раны к этой минуте уже не текла.

Страннее и одновременно жутче всех выглядел третий пленник. Ржавого Клыка было давным-давно не удивить оторванными и сломанными конечностями. Сломанной шеей – тоже, но не тогда, когда человек с этим увечьем не только продолжал жить и оставался в сознании, но вдобавок мог ходить и разговаривать. Правда, походка его была неровной, а речь не слишком внятной, но разобрать то, что он говорит, вроде удавалось. Судя по знакам различия на форме, этот калека имел самое высокое звание среди присутствующих сайтенов. Что автоматически повышало его шансы остаться в живых и дальше. Вторым таким счастливчиком должна была оказаться женщина. Ее воинский ранг был ниже, чем у киборга с перебитой шеей, но определенно выше, чем у остальных калек. Среди которых Ржавому и предстояло выбирать кандидата на выбывание из их компании.

Клык не знал армейских званий своих пленников. Но перед нападением на «Нобель» Клинки изучали отчеты разведчиков, которые фотографировали анклав и запечатлели между делом, как выглядят знаки отличия его хозяев. Система этих знаков была ненамного сложнее, чем у вильдеров. Да и то лишь потому, что ранговая лестница в армии пришельцев состояла из большего количества ступеней. Поэтому вождю хватило одного взгляда, чтобы понять: безрукий калека и калека с перебитыми ногами носят одинаковые звания. Это еще не означало, что они обладают одними и теми же знаниями, ведь они могли служить в разных подразделениях и иметь разный уровень допуска к секретной информации. Вплоть до того, что кто-то из них мог быть вообще до нынешнего дня не в курсе, что их база является тюрьмой для самовозгорающихся киборгов.

– Что это за место и чем вы тут занимались? – перво-наперво осведомился у пленников Ржавый Клык. Их имена и самочувствие его не интересовали. Свою полезность им предстояло доказать одним-единственным способом: желанием отвечать на вопросы. Отвечать подробно и без запинки, а уже Клык решит, насколько правдивыми будут полученные от них сведения.

Никто из сайтенов не удостоил вождя ответом. Все они, кроме полуобморочного однорукого, одарили его ненавистными взглядами. Которые были столь же красноречивы, как если бы киборги дружно послали Ржавого к чертовой матери. Но сказать это вслух они все-таки не решались, а значит, умирать героической смертью им пока не хотелось.

– Я спрашиваю, что это за место и чем вы тут занимались? – повторил Клык, стараясь говорить четко и размеренно. И вновь не получил в ответ ничего, кроме немого презрения. Оно читалось даже в глазах старшего сайтена, как бы безумно это ни выглядело при его сломанной шее.

Бобус исправно переводил слова вождя на сайтенский язык, а по взглядам пленников было заметно, что они его понимают. То, что они не желали общаться, могло объясняться не только их презрением к дикарям, но и шоком, который они испытали, угодив под обвал. Вот только стоящую перед Клыком проблему выбора их молчание не решало. Конечно, он мог бы увезти на вертолифте всех четверых киборгов, перепоручив решать их участь посредникам, что дожидались отряд Ржавого к югу от Гнезда. Но он не собирался этого делать, поскольку имел четкий приказ насчет максимального количества пленников. А также не желал выглядеть в глазах своих бойцов чистоплюем.

Клык еще раз посмотрел на каждого из киборгов. Досадно, что они упрямствовали, но выбивать из них информацию пытками ему не поручали. Этой грязной работой, к счастью для Клыка, займется уже не он, а другие. Жаль, конечно, что он, Наждак и остальные останутся в неведении насчет того, что за странное «гнездо» они здесь разорили. Да только разве им, солдатам, привыкать к тому, что командование не считает должным посвящать их в секреты той работы, которую они выполняют? Пусть радуются хотя бы тому, что они пользуются особым доверием вождя-хранителя. Который выбрал их из числа многих других, не менее достойных воинов, что само по себе ценилось выше любой награды.

– Этого, с полуоторванной башкой, а также девку и хромоногого заковать в кандалы, заткнуть им рты и погрузить на борт, – распорядился Ржавый Клык, наконец-то выбравший, кто из пленников не доживет до встречи с Даггером. Но казнить однорукого сайтена немедля вождь не стал – решил сначала дождаться, когда его товарищей отведут в вертолифт.

Клык всегда старался придерживаться в подобных вопросах здравого смысла и элементарной солдатской этики. И когда приказ не обязывал его казнить пленника или преступника публично перед строем, он делал это без лишнего шума и при наименьшем числе свидетелей.

– Альберт! Альберт! – закричала киборгиня, когда ее, скованную по рукам и ногам, поволокли к вертолифту вместе с двумя другими сайтенами. Бобус переводил ее слова с обычным для него механическим равнодушием. Но у нее самой эмоции хлестали через край, ибо она без труда догадалась, какая участь ждет ее сослуживца. – Альберт!.. Нет! Не смейте его трогать, слышите! Не смейте трогать!.. Альберт!.. Да не молчи же ты, скажи им!..

Ответить ей, да и вообще сказать что-либо однорукий не мог, поскольку так и не вышел из полуобморока. Утратив возможность опираться на плечи товарищей, он повалился на бок и остался лежать, не выказывая никакого интереса к происходящему вокруг. Почему Клык и определил, что он наименее ценный из пленников. А что, если Альберт переживал не болевой шок, а получил тяжелое сотрясение мозга, от которого уже не придет в сознание? И какая после этого от него будет польза как от информатора? Зато у сайтена с перебитыми коленями рассудок оставался в порядке, он мог говорить, а значит, и казнить его вместо невменяемого Альберта было бы по меньшей мере странно.

– Проследите, чтобы они не использовали в вертолифте свои импланты, – наказал Клык сопровождавшим пленников Горбоносому и Костяному Глазу. – Если вырвутся из кандалов и причинят вред кому-то из нас или себе – ответите за это головой.

– Не беспокойтесь, высокий, не вырвутся, – заверил вождя Горбоносый. – Пусть только дернутся – мы из них эти импланты с мясом повыдергиваем.

– Даже не вздумайте! – отрезал Ржавый, отлично зная, что его люди не шутят. – Наш груз и так уже попорчен, за что нас никто не похвалит. Поэтому постарайтесь не наделать еще больших глупостей. Скоро мы сдадим их, кому положено, а затем с чистой совестью вернемся к нашей обычной работе. Так что давайте стиснем зубы и побудем еще немного для наших гостей терпеливыми, заботливыми няньками. Разрешаю шлепать их по мягким местам, если вдруг расшалятся. Но – без крови и членовредительства, если не хотите нажить себе потом крупные неприятности.

– Нельзя так просто взять и вырвать у сайтена импланты! – поддакнул вождю Бобус. – Ценный груз! Хрупкий товар! Не бросать, не кантовать, в штабеля не складывать! Хранить в сухом и прохладном месте! Срок хранения указан на этикетке…

– Умолкни, рухлядь! – Ржавый Клык и раньше не был расположен выслушивать дребезжание оруженосца. А теперь, когда он собирался казнить пленника, болтающий под руку Бобус и подавно не вселял в него бодрость духа.

– Все на борт! Вылетаем сразу, как только минеры закончат работу! – скомандовал Клык. И, проследив, как вожаки уводят не занятых установкой мин бойцов к вертолифту, достал пистолет…

В эпоху скорострельных «лидбитов» и шквального огня пистолеты и револьверы превратились в натуральный архаизм. И все же многие вильдеры-солдаты продолжали носить с собой это оружие, даже несмотря на то, что оно редко кому из них пригодилось в жизни. На Велунде оно считалось по большей части атрибутом военной формы, причем не обязательным. Или, если угодно – деталью, которую принято начищать до блеска вкупе с пуговицами, пряжками, кокардами и боевыми наградами. Пистолеты, которые вильдеры брали с собой на войну, уже имели вместительные магазины и могли вести автоматический огонь. Но это все равно не делало их жизненно необходимыми в бою. Даже когда у солдата не оставалось иного средства самозащиты кроме этого, оно мало чем ему помогало. Потому что враг продолжал обрушивать на него пулеметные очереди, в сравнении с которыми ответная стрельба из пистолета выглядела смешно и жалко.

Единственное, за что вильдеры по-настоящему ценили пистолеты и револьверы – за их аккуратность. В сражении она не требовалась. Зато когда покрывший себя позором воин желал свести счеты с жизнью, тут-то ему и приходила на помощь маленькая пушка, которую он вынимал из набедренной кобуры. Зачем самоубийце стрелять в себя из пулемета или подрываться на гранате, если он мог истратить на это всего одну пулю? И не заставлять потом никого собирать по округе его ошметки. У воинов с лун Кусанаги существовала несколько иная традиция. В подобной ситуации они вставали на колени и вспарывали себе животы специальными ножами. Что, безусловно, являло собой пример исключительной отваги. Но Зазубренные Клинки все равно не понимали, зачем для этого нужно так много сложностей, если сей деликатный вопрос можно решить одним нажатием пальца на спусковой крючок.

Расстреливать кого-то из пистолета также считалось у вильдеров более почетной казнью по сравнению с остальными. Одна пуля в лоб – такой чести у них удостаивались немногие приговоренные. Особенно беря во внимание, что чем тяжелее была вина преступника, тем больший калибр имело оружие, посредством которого того казнили. Невменяемого однорукого сайтена это, конечно, уже не волновало. Вряд ли он вообще что-то понял бы, даже положи его Клинки под гусеницу танка или привяжи к соплу реактивного двигателя. Но Ржавый Клык поступал так не столько ради него, сколько ради себя и своих принципов. «Гуманная» пистолетная пуля была единственным извинением, которое он мог сказать своей беспомощной жертве, убитой им не в бою, а тогда, когда она не могла оказать ему сопротивления…

Минеры закончили свою работу спустя пару минут после того, как вождь завершил свою. Подрыв зарядов планировалось осуществить дистанционно, уже находясь в воздухе – на вершине горы уберечь себя и вертолифт от такого количества взрывов было нереально.

От горы улетали по тому направлению, которое прежде контролировало зенитное орудие, ныне заваленное камнями. Мало ли, а вдруг в Гнезде еще остались недобитые хозяева, сумевшие затаиться и не попасться вильдерам на глаза. Этим сайтенам не составит труда разминировать остальные зенитки и пальнуть из них по взлетающему вертолифту. Поэтому лучше было подстраховаться и не соваться в их сектора обстрела.

Впрочем, когда грянули взрывы и Гнездо прекратило свое существование, подобная угроза сразу перестала волновать Ржавого Клыка. Очередной этап его миссии был успешно завершен, а следующему – финальному – предстояло стать самым легким из всех. После чего пилоту и пассажирам «борта 8/32» останется лишь повернуть на восток и вернуться к анклаву. Где им также, судя по всему, не придется особо рисковать, так как всю опасную работу там успели сделать без них.

Клык не стал спрашивать у Вертуна, каково расстояние до точки передачи груза и идут ли оттуда какие-нибудь сигналы. Потому что официально Клинки не везли сейчас никакого груза и не летели ни на какую встречу. Бортовой самописец не должен был зафиксировать подозрительные разговоры, и потому Вертун без лишних слов отметил текущий маршрут как поисковый.

Лишенный навигационного оборудования отряд случайно наткнулся на удаленный форпост сайтенов. Затем уничтожил его и теперь выбирался из пылевого облака, что продолжало висеть над этой территорией после бомбардировки. Вылететь из него было необходимо, а иначе заблудившиеся Клинки попросту не определят свои координаты. И не поймут, как далеко они находятся от театра военных действий. И то, что в ходе своих поисков они совершат еще одну короткую посадку, было вполне естественно и не вызывало подозрений…

Глава 13

По расчетам, данный этап полета должен был продолжаться около двенадцати минут. При сильном боковом ветре, что дул сейчас с запада и сбивал вертолифт с курса, – около четверти часа. И в том, и в другом случае лететь на юг предстояло недолго, и никаких проблем в этом пустынном районе Гамилькара у посланников Даггера вроде бы не намечалось.

Однако не прошло и двух минут после взрыва Гнезда, как в радиоэфире стало твориться нечто невообразимое. Его заполонили тревожные доклады, где самыми частыми словами были «мы атакованы», «нас окружают», «находимся под ураганным обстрелом» и «многократно превосходящие силы противника».

С ходу разобраться в этом информационном хаосе не сумел даже Вертун. Но кое-что выяснилось совершенно точно: все доклады поступали не с поверхности Гамилькара, а из космоса.

– Не пойму, что за дерьмо! – воскликнул пилот, видимо, от волнения запамятовав, что рядом с ним сидит не его напарник – ныне покойный Фил Кусака, – а сам командир отряда. – О чем это они?! Взбрендили, что ли, все разом? Какие еще превосходящие силы противника?! Откуда они там взялись?! Да у Дробильщиков едва хватит кораблей, чтобы атаковать пару наших крейсеров, не говоря уже о целом флоте!

– Возможно, это не Дробильщики, а сайтены. Какая-то их флотилия, о которой мы ничего не знали и которая все-таки подоспела на подмогу своим, – предположил Ржавый Клык, не став напоминать пилоту о том, с кем тот разговаривает. Вождь и сам был готов разразиться бранью, поскольку видел, что в ближнем космосе разыгралось нечто крайне неприятное, но не мог понять, что именно.

– Нет, на сайтенов не похоже, – помотал головой Вертун. – Наши пилоты на орбите уже три минуты орут без умолку о нападении, но о сайтенах еще не заикались. Даже слова такого ни разу не произнесли, хотя корабли киборгов с кораблями Дробильщиков они точно не спутают.

– Это верно, – был вынужден согласиться Клык. – А что передают с «Громогласного»?

– На командной частоте пока тишина. Похоже, им там сейчас не до нас, и я их отлично понимаю. Если у них и впрямь все так паскудно, что они забыли об анклаве и о десанте, чую, мы не скоро дождемся оттуда официального сообщения. Представляете, сколько уже запросов поступило в штаб, а он до сих пор отмалчивается!

– Вызывай флагман, – приказал вождь. – Добавим ко всем запросам наш – чем больше их будет, тем, возможно, нам быстрее на них ответят.

– Как прикажете, высокий, – не стал спорить пилот. И тоже принялся вызывать «Громогласный», повторяя раз за разом одну и ту же дежурную фразу – так, как предписывали ему полетные инструкции. А Клык продолжил слушать эфир, стараясь извлечь из творящегося там бедлама хотя бы крупицу полезных сведений.

На подлете к точке передачи пленников Клык разрешил Вертуну замолчать. К этой минуте стало окончательно ясно, что в ближайшее время от «Громогласного» не добиться ответа. Зато прослушивание оперативных радиочастот дало Ржавому новую пищу для размышлений. Слово «сайтены» он так и не услышал. Но до его ушей донеслось много других слов, а точнее, имен, которые также не предвещали Клинкам ничего хорошего. А именно: «Терпеливые», «Песчаные Змеи», «Скалолазы», «Стальные Колючки», «Подснежники», «Красные Кулаки», «Дробильщики» и «Цуруги».

Короче говоря, в эфире были упомянуты все народы, живущие на лунах Тисоны. И даже больше. Среди них присутствовало название народа с одной из лун Кусанаги, слышать которое здесь было необычно, хотя и не слишком удивительно.

Воины Цуруги являлись наемниками и могли служить кому угодно, включая обитателей других планетных систем. В том числе и тех, что воевали с народами Кусанаги. Сами Цуруги, правда, в войнах с ближайшими соседями никогда не участвовали. Но на лунах других планет никаких морально-этических запретов они на себя уже не налагали. И могли встать под знамена к кому угодно, лишь бы только наниматель платил им щедро и своевременно.

Ржавый Клык отказывался в это поверить, но слух его не обманывал. Находящаяся на орбите Гамилькара армада Роммеля действительно была атакована кораблями всех народов Тисоны и примкнувшими к ним наемниками. Или нет, даже не кораблями. Раз уж речь шла о многократном превосходстве врага, значит, в тыл Клинкам ударил целый объединенный флот восьми народов, включая даже жалкий флотик Дробильщиков.

Но как такое вообще могло произойти и когда все они успели объединиться? А главное, с какой стати они накинулись на Клинков, да еще и наняли себе в поддержку Цуруги?

Ну ладно, у Дробильщиков на то и впрямь имелся повод. Но ведь остальные не находились сегодня с Клинками в состоянии войны! И тем не менее никто – никто! – из народов Тисоны не отказался от участия в нападении и все они прислали свои военные флоты к Гамилькару.

Давненько Ржавый Клык не испытывал такого смятения мыслей и чувств. Это был, конечно, еще не шок, но что-то такое очень близкое к нему. Ответов на заданные самому себе вопросы у Клыка не было. А все догадки, что пришли в его разгоряченную голову, походили на бред сумасшедшего. Однако, пока вертолифт не приземлился, вождю следовало сообщить тревожные новости солдатам. Потому что скрывать от них правду было нельзя, да и незачем. Если на окололунной орбите и впрямь разгоралась «битва народов», вскоре они увидят ее в небе собственными глазами, так как вертолифт должен был вот-вот вынырнуть из пылевого облака.

Западный ветер, сносящий пыль к анклаву, оказался весьма кстати. Над ущельем, где Вертун начал снижать машину, небо уже практически расчистилось, и видимость здесь была хорошая. Точка встречи с людьми Даггера находилась на дне подковообразной расселины. И если бы за время полета ничего не случилось, Клык приказал бы пилоту идти на посадку сразу в условленное место. Но поскольку все находящиеся в вертолифте Клинки были теперь взбудоражены скверными новостями, они желали прежде всего взглянуть на небо. Поэтому Вертуну было велено приземлиться на одну из возвышенностей, у чьего подножия пролегало то ущелье. И откуда отряд мог перелететь потом уже непосредственно в точку назначения.

Вертолифт сел, и высыпавшие из него бойцы устремили взоры в зенит. Так же, как их командир, открывший им горькую правду, в которую он сам все еще боялся поверить. Увы, но чтобы убедиться в его правоте, хватило всего нескольких секунд. Для этого даже не потребовались бинокли – и без них было видно, как полыхает яркими вспышками небо над Гамилькаром. И как его расчерчивают множество оранжевых точек и дымовых следов. Которых с каждой минутой становилось все больше и больше.

Вспышки орбитальных взрывов и лазерных импульсов озаряли небосвод зарницами на всем обозримом пространстве. Причем с такой частотой, что даже у видавших виды солдат Ржавого открылись от удивления рты. Никто из них, включая самого вождя, ни разу в жизни не наблюдал космическое сражение такого масштаба. И уж тем более сам не принимал участия в чем-то подобном. При взгляде с земли, да к тому же днем, нельзя было и приблизительно оценить истинный размах этой битвы. То, на что смотрели сейчас Клык сотоварищи, являлось всего лишь ее отголосками. Но даже они ввергли Клинков в нескрываемый ужас. Ведь если их командир правильно уловил смысл сумбурных радиопереговоров, при таком раскладе армаду Роммеля ожидала скорая и неизбежная катастрофа.

Уже три объединившихся флота, к примеру, Терпеливых, Красных Кулаков и Подснежников могли нанести Зазубренным Клинкам серьезный урон. А сейчас их атаковали сразу восемь флотов!.. Ну хорошо, допустим, семь, если не считать жалких Дробильщиков. Зато среди них был флот Цуруги, а он превосходил по огневой мощи любой из флотов своих нынешних союзников как минимум вдвое, а то и втрое. И этот кошмарный сон, который глядел сейчас наяву Ржавый, еще только начинался!

Первые дымовые и огненные следы, что нарисовались в небе на фоне непрекращающихся зарниц, выглядели безобидно. Но то была, конечно же, иллюзия. Лишь идиот или безумец мог назвать безобидными падающие обломки, что загорались, входя в плотные слои атмосферы. Самым мелким из обломков было суждено сгореть, не долетев до поверхности Гамилькара. А вот крупные – величиной с вертолифт и более – должны были с минуты на минуту ее достигнуть. И их насчитывалось слишком много для того, чтобы Ржавый Клык мог их проигнорировать.

Это был еще не дождь из обломков, но любой из них грозил нанести Клинкам урон, даже просто грохнувшись неподалеку, что будет равносильно взрыву небольшой бомбы. Тем не менее никто и словом не обмолвился о том, чтобы вернуться в вертолифт и спуститься на нем в ущелье. Туда, где их наверняка давно уже ждали.

Каких известий ждал сейчас сам Клык? Само собой, он надеялся, что сверкание в небесах вскоре прекратится, после чего с «Громогласного» сообщат, что возникшая у них проблема успешно решена, а все напавшие на них самоубийцы уничтожены. И что на самом деле это был никакой не объединенный флот, а всего лишь пустившие Клинкам пыль в глаза Дробильщики. Ну, или, если судить по масштабу битвы, все-таки Цуруги, которых сайтены наняли для охраны своего анклава. И которые в одиночку уж точно были Зазубренным Клинкам не соперники…

Подобное развитие событий было бы вполне естественным и никого бы не удивило. В любой войне есть непредвиденные сложности и выскакивающие откуда ни возьмись новые противники. Клинки были опытными воинами и умели решать такие проблемы прямо на месте, без отрыва от главной боевой задачи. А вот внезапное появление у них в тылу превосходящего их по силам флота являлось для них экстраординарным происшествием. Да что там говорить – летописи Клинков прежде не помнили таких случаев! Вот и сегодня версия, что капитаны армады переоценили нависшую над ними угрозу, виделась наиболее вероятной. А объединение народов Тисоны между собой и наемниками с Кусанаги против армии Роммеля казалось чем-то совершенно нереальным. Особенно теперь, когда все распри между ними были, казалось бы, урегулированы и на тисонских лунах царил мир. Пускай худой, но для этих мест последние несколько лет спокойствия могли считаться лучшими годами за всю их историю.

К несчастью, когда вслед за обломками с небес стали падать целые корабли, версию насчет ошибочной оценки вражеских сил пришлось, скрипя зубами, отринуть.

Первыми жертвами космического сражения – теми, что угодили в поле зрения Клыка, – были два десантных корабля и один бомбардировщик. Полыхая и разваливаясь на части, они неслись к Гамилькару символом рушащихся надежд всех Клинков, кто сейчас не сводил с них взоров. Взоров лютых и раздосадованных. Таких, с которыми бойцы идут в свой последний бой, хотя, в отличие от гибнувших на орбите братьев, отряд Ржавого в такую схватку пока не вступил.

Со всех сторон до вождя доносилась брань. Обуявшая всех злость была столь велика, что солдаты выплескивали ее, не стесняясь командира. И он им в этом не мешал, хотя сам предпочитал хранить ледяное молчание. Просто Клыку не хотелось, чтобы кто-то заметил его неуверенность. Ведь при виде ее солдаты и вовсе падут духом, чего он не имел права допустить.

Больше всего угнетало то, что ни отряд Клыка, ни его дерущиеся в анклаве товарищи никак не могли повлиять на происходящее. Хотя именно там, в небе, их помощь была бы сейчас крайне неоценима. Оставшиеся на кораблях матросы не сумеют противостоять абордажным командам врага. Возможно, одной-двум и смогут, но при таком перевесе сил враг натравит на каждый уцелевший корабль Роммеля десятки таких команд одновременно.

А в это время тысячи вооруженных до зубов Клинков будут стоять на поверхности Гамилькара и в бессильной ярости глядеть, как гибнут не только их транспорт, поддержка, командование и база, но и их единственный шанс вернуться домой. Уже почти разгромившие сайтенов захватчики вдруг получили удар в спину от тех, от кого этого никак не ожидали. Что вмиг обессмыслило не только их победу, но и вообще их пребывание на Гамилькаре. А ведь это было только начало, потому что разгромивший армаду враг на этом не остановится.

Следующей его целью станет… нет, не отрезанный от орбитальных баз десант Клинков. Их блокированную на Гамилькаре группировку Союз Народов (так, видимо, следовало называть эту силу) уничтожит мимоходом и без особого труда. Новой целью для него станет сам Роммель. Потому что прекращать разгром врага на половине – значит, дать ему шанс на реванш. Сами Зазубренные Клинки на месте Союза так никогда бы не поступили и довели бы начатую войну до безоговорочной победы. А значит, вне всяких сомнений, точно так же поступит и Союз.

Слушающему солдатскую брань Клыку не хотелось думать о столь мрачном будущем. Но и не думать об этом тоже не получалось. Одно лишь утешало его – то, что ни он, ни его люди не увидят гибель Роммеля. Потому что вряд ли они теперь туда вернутся. И не только не увидят, но и не услышат о ней, поскольку элементарно не доживут до того печального дня…

Все три сбитых корабля и самые крупные обломки должны были рухнуть вдали от этого ущелья. Возможно, даже за горизонтом. Так что Ржавый Клык продолжал молча наблюдать за небом, не мешая бойцам выпускать пар и с трудом удерживаясь от искушения к ним присоединиться. Он не забыл о том, что до сих пор не выполнил свое задание, и планировал довести дело до конца, несмотря ни на что. Но сейчас, когда война вдруг перевернулась с ног на голову, причина для спешки исчезла. Разумеется, не окончательно. Но позволить себе короткую передышку, для того чтобы переварить зловещие новости и привести в порядок мысли, Клык мог себе позволить.

Неизвестно, как долго еще он оставался бы здесь, если бы разворачивающаяся над их головами драма не достигла своего апогея. Когда Клинки поняли, что очередной небесный объект должен рухнуть где-то неподалеку, все не на шутку забеспокоились. И было с чего. На сей раз в плотных слоях атмосферы пылал не десантный корабль и не бомбардировщик – те на его фоне смотрелись просто игрушечными. Мало того – низвергнутый с небес исполин падал, казалось, прямо на гору, на вершине которой находились сейчас Клинки.

– Глядите! Это же сам «Громогласный»! – ошарашенно воскликнул кто-то.

– Да нет, вроде бы не он! – ответил Грир Наждак, но в голосе его слышалось сомнение. – Хотя, как знать…

– Это не флагман. – В отличие от Грира Вертун был уверен в своих словах. – Флагман чуть поменьше, да и форма корпуса у него не такая… Это тоже линкор, но другой. Или «Буревестник», или «Кентавр»… «Кентавр», да! Точно он, готов поклясться чем угодно!

Клясться пилота, естественно, никто не заставил. Все знали: в подобных вопросах он большой специалист. Несмотря на то что падающая громада была объята пламенем и имела серьезные повреждения, Вертун безошибочно опознал ее по многим деталям. Тем, которые его наметанный глаз смог рассмотреть даже издали.

Прочие Клинки в детали уже не вглядывались. Завороженные невероятным зрелищем, а также невероятной мыслью, что кто-то сумел уничтожить один из несокрушимых исполинов их флота, они не могли оторвать от него взгляд. Лучшего доказательства тому, что армада терпит поражение, было не найти. Если у врага хватило сил пробить оборону линкора, что же тогда говорить о других, менее защищенных кораблях.

– Прошу прощения, высокий, – вновь подал голос Вертун. – Знаю, что вы в курсе, и все же хочу напомнить: минуты через три «Кентавр» грохнется на горы. Возможно, это случится далеко от нас, но если при этом взорвется его позитронный реактор…

– Все на борт! Улетаем отсюда! – скомандовал Клык. Подсказка пилота оказалась своевременной. Он, конечно, и сам догадался бы о нависшей над ними угрозе, вот только это случилось бы позже. И как знать, успели бы тогда Клинки запрыгнуть в вертолифт и нырнуть в ущелье, прежде чем линкор столкнется с землей. Возможно, что и нет. После всего увиденного в голове вождя царил сумбур, что плохо сказывалось на его рациональном мышлении и чувстве времени. Да и на остальных чувствах тоже. Кроме одного – чувства ненависти. С ним у Ржавого Клыка все обстояло в полном порядке. И оно было готово вырваться наружу сразу, как только в поле его зрения окажутся враги…