Текст книги "Версия"

Автор книги: Рольф Крон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Крон Рольф
Версия

РОЛЬФ КРОН

ВЕРСИЯ

Перевод с немецкого Е. Факторовича

Поезда от этой станции отходили крайне редко. Неясно даже, имело ли смысл вообще содержать такую дорогу. Правда, ее подключили когда-то к общей сети, но движение отнюдь не оживилось, и примыкающие пути успели уже зарасти травой и покрыться ржавчиной. Вагончики местного поезда почти всегда оставались пустыми.

Я стоял на вокзале. Теплый летний день, душно, заняться решительно нечем. Городок нежится в умиротворяющей, праздной тиши, кафе и магазинчики либо закры

Пер. изд.: Krohn R. Der Haltepunkt: в сб. Krohn R. Begegnung im Nebel.– Berlin: Verlag Das Neue Berlin, 1985. c Verlag Das Neue Berlin, Berlin, 1985 с перевод на русский язык, "Мир", 1988.

ты, либо позевывают от отсутствия посетителей. В такое время жизнь здесь словно замирает. И сегодняшний день отнюдь не исключение, городок всегда так живет в летнюю пору.

Недолго думая, я решительно вошел в моторный вагон. Настроение у меня было самое подходящее для того, чтобы предаться ничегонеделанию, поехать куда глаза глядят, покачаться на волнах мировой истории, как поется в песенке.

Вагон не старый и не новый; вневременной вид самой железной дороги передался и составу, причем столь глубоко, что судить о возрасте вагонов можно было только приблизительно. Но кресла оказались мягкими, и я устроился очень удобно. Никакого плана действия у меня не было. "Будь что будет", мысленно сказал я себе.

На стене висело расписание. Если верить ему, поезд должен был вот-вот тронуться. А если и нет, тоже не страшно. Когда никуда не торопишься, нет ничего приятнее, чем сидеть в мягком кресле удобного железнодорожного вагона и ждать отправления. Можно думать о ком и о чем угодно, можно, если устал, закрыть глаза и вздремнуть.

Я невольно оглянулся, заслышав за спиной шаги. Пожилой мужчина в форме железнодорожника остановился рядом со мной.

– Приветствую вас, – проговорил он дружелюбно. – Значит, опять поедем с пассажирами! Вы первый на этой неделе.

Была среда, и мысль о том, что два дня поезда ходили пустыми, меня развеселила.

– Это у вас всегда так?

– Да, – ответил он и сел в кресло рядом.

Бросив взгляд на часы, машинист состава – а это несомненно был он – убедился, что до отхода время еще есть.

– Да, эта дорога проходит мимо нескольких деревень и хуторов. Я слышал, что движение тут скоро отменят.

– Весьма возможно, если оно совсем не окупается, – осторожно согласился я.

Наклонив голову, железнодорожник поглядел на меня, морщинки вокруг его глаз собрались в улыбку.

– Ведь вы по профессии ничего общего с дорогами и рельсами не имеете?

– Да, я делопроизводитель в страховой компании.

– Ага... Ну, тогда вы себе этого не представляете. Видите ли, профессию железнодорожника я выбрал сознательно, по любви, так сказать. Мне нравится ездить в моем моторном вагоне туда – сюда... туда – сюда...

– И вам это не наскучило?

– Большинству людей это надоедает, да. А мне так вовсе нет. Короткая она, дорога, но всякий раз иная. Весной я еду как бы мимо моря цветов – одичавшие сады, понимаете? – а летом все так и лоснится сытой зеленью; потом, осенью, я бесплатно присутствую на роскошном карнавале красок, всякий раз неповторимом. Зимой же одиночество и заброшенность здешних мест ощущается особенно обостренно. Деревни совсем пустеют, хутора замирают – только моя железка живет, она одна.

Он еще долго рассуждал таким образом, потом, оборвав себя на полуслове, поднялся.

– Ну, все, пора за дело. Не желаете ли пройти со мной в кабину? Оттуда вы сможете получше рассмотреть и дорогу, и окрестности.

Я кивнул и последовал за ним.

Место помощника машиниста было свободно. Отодвинув в сторону несколько книг и тетрадей, он показал мне, куда повесить плащ. Стал на свое место, дал звонок к отправлению. Никто больше не появился, даже дежурный по станции со своим флажком. Светофор тоже давно покрылся ржавчиной. И свет показывал красный, что меня сильно удивило.

– Я ничего в этом не понимаю, но разве... разве путь свободен?

– Свободен. Много лет. По нему только эти два вагона и бегают, мой моторный и прицепной. Только когда недавно состав был в мастерских, здесь ходил другой. Вообще-то встречного движения тут быть не может.

– А если разойдутся рельсы? Или стрелку заклинит? Кто-то должен же за этим следить?

– Поломку мы заметили бы невооруженным глазом. Идем-то черепашьим ходом. Здесь никто и ничто не торопится: ни время, ни люди – зачем же спешить мне?

Если вдуматься, дорога эта с поездом из двух вагончиков уникум, реликт прошлого. Толку в ней никакого, зато, правда, и обходится она недорого.

Мягко тронувшись с места, поезд выкатился за пределы станции. Еще минуту-две мы проезжали мимо пристанционных строений, а потом попали в настоящие садовые джунгли. Фруктовые деревья, а особенно цветы, подступали почти вплотную к рельсам, на некоторых поворотах они даже мешали обзору. Если кто зазевается... Но нет, поезд ходит столь редко, что все жители в округе точно знали, когда именно. Время от времени мы видели их, они разгибали спину, чтобы отвлечься ненадолго от работы в саду или на грядках и помахать нам вслед.

Наконец последние дома пропали из виду, и мы выехали на открытый участок дороги. Местность холмистая, а между холмами рощицы и огромные купы дикой сирени. Кое-где попадались и дубки.

Ехали мы действительно очень медленно. Машинист, наверное, в тысячный раз разглядывал все вокруг с тем же удовольствием, что и я в первый. Для такого восхищения нужно куда больше любви к окружающему миру, чем у меня. Если ты способен открывать новое в том, что тебе так хорошо знакомо, значит, наделен незаурядной фантазией...

– Я совсем забыл спросить, где вы собираетесь сойти, сказал машинист некоторое время спустя, когда вагон скрипя преодолел длинный поворот.

– Да где угодно. Я просто хотел проехаться, поглазеть. Проеду туда и обратно.

– Теперь я понял, почему вас не знаю, – проговорил он с улыбкой. – А то я все мучаюсь – откуда вы, почему не видел вас прежде?.. Тех немногих пассажиров, которых мне приходилось возить, я могу перечислить, даже если разбудить меня среди ночи. Вот, значит, какое дело – вы впервые едете по этой дороге?

– Да.

– Тогда я могу... или даже так: тогда я должен вам кое-что показать. Не сейчас, попозже. Я, знаете, по этой дороге езжу еще по одной причине, не только из-за красоты природы.

Я внимательно поглядел на него.

– Раз вы не отсюда, мое имя вам вряд ли что скажет. Меня зовут Калин.

– Ага, – кивнул я. С таким же успехом он мог назвать любое другое имя. – Очень приятно, – и я назвал свое.

Мы тем временем опять прошли длинный поворот, и машинист притормозил. Вагон медленно остановился. Маленькая станция, перрон. Вокруг ни души. Никто поезда не ждал. Меня охватило неясное чувство тревоги.

В станционном здании выбиты два окна из трех, да и в третьем – треснувшие стекла. Стены дома поросли диким виноградом, он же совсем закрыл, можно сказать, сковал шлагбаум у железнодорожного переезда. И раз никто не додумался его срезать, выходит, и проезжая дорога здесь тоже забыта богом, как и железная.

– Никого. Поехали дальше, – проговорил Калин поскучневшим голосом и отпустил тормоза.

И пока вагон набирал привычную скорость, он объяснял, что мне предстоит.

– Это на следующей станции. Там сами увидите. Метров за пятьсот до места мы выедем из туннельчика, ну а там все как на ладони. Вы только повнимательнее приглядитесь, увидите кое-что странное и даже удивительное. И самое главное, что заметить это можно, только когда проезжаешь мимо в первый раз; после эффект больше не повторяется.

Я недоумевал. Что за непонятные речи он ведет?! Вещь либо существует, либо ее нет. Слыханное ли дело – в первый раз ты ее увидишь, а во второй уже нет? Я решил переспросить Калина.

– Почему оно так, я не смогу вам объяснить, – пробормотал он. – И не только вам – никому. Я видел, что оно так; а если уж совсем начистоту, сам-то я не видел.

– Чего вы не видели?

– Трудно сказать. Лучше всего посмотрите сами. Мы скоро будем на месте.

Перед нами опять тянулась цепь холмов, часто поросших кустарником и деревьями. Будь я на двадцать лет моложе, более красивого места для прогулок с девушками и не сыскать. Кое-где кусты сирени вымахали метров на пять-шесть.

А вот и тоннель, тот самый, наверное, о котором упоминал Калин. В тоннеле совсем темно, и Калин осторожности ради просигналил несколько раз: а вдруг на выезде кто-то стоит?.. Да и ход поезда он замедлил.

Я мысленно поблагодарил его, ведь если мне действительно предстояло увидеть нечто необычное, при медленной езде это будет сделать проще. Если! Был в словах Калина какой-то привкус сказки...

Посветлело. Калин указал рукой вправо:

– Вот! Глядите в оба!

Буквально пешим шагом вагон выкатился из тоннеля. Здесь местность была более равнинная, тоже поросшая кустарником и молодыми деревцами, но кое-где виднелись и луга. На этом обычном в общем-то фоне выделялось сравнительно большое, почти развалившееся здание, стоявшее в низине. За ним открывался вид на озеро, поросшее у берегов камышом.

По зеркальной поверхности озера скользила лодка. Расстояние было все-таки слишком большим, чтобы хорошо разглядеть сидящих в ней людей, но мне показалось, что это мужчина и женщина.

Неожиданно один из них поднялся и ударил другого каким-то предметом по голове. А потом столкнул в воду. Все длилось лишь несколько мгновений. Потом вид на озеро закрыли высоченные кусты сирени.

– Что это было?

– Я-то ничего особенного не заметил, – уверял меня Калин. – Но само собой знаю, что именно вы видели. Все видели это убийство... или несчастный случай, если хотите. Но вот, вот! Глядите же!

Снова открылся вид на озеро, но лодки на нем уже не было и в помине. Поверхность гладкая, как стекло. А ведь убийца должен обладать просто-таки нечеловеческой силой, чтобы за эти считанные секунды отогнать лодку к берегу и спрятать ее там. Живому существу такие подвиги не под силу.

– Мы уже подъезжаем, – проговорил машинист.

Пораженный увиденным, я был не в силах произнести ни слова. Вагон остановился. Станция, еще более жалкая и заброшенная, пожалуй, чем предыдущая. Я огляделся по сторонам взгляд задержать решительно не на чем.

– Объясните, пожалуйста, что все это значит? Здесь что, фильм снимают? Или какое-то необычное преломление воздуха? Или еще что-нибудь?

– Ну что мне вам на это ответить? Наверно... наверно, это совсем не то, не то... что кажется... Однако никто в округе не сможет толком объяснить, в чем тут дело. В одном могу вас уверить – кино здесь не снимают. Это уж точно. Преломление света? Вряд ли... И чтобы все видели одну и ту жe сцену?.. Потому что все, все без исключения, видели то же, что и вы! Всегда одно и то же!

– Гм... Когда вы возвращаетесь?

– Понимаю... Желаете убедиться. Как вам будет угодно, но все это зря. Так, посмотрим... вот, ровно в семнадцать тридцать! Если вы к тому времени будете здесь... Но учтите, что до ближайшего подворья полчаса ходу. А в следующий раз я буду здесь только завтра.

Я пожал плечами. А что мне было ответить? Проверить хотелось – сил нет!

– В семнадцать с минутами я сюда вернусь, подожду вас.

– Отлично. Удачи вам в ваших поисках!

Я вышел. Калин махал мне рукой, пока вагон не скрылся из вида. Я в раздумьи глядел ему вслед.

Вообще-то я собирался просто отдохнуть на природе, а вовсе не заниматься метафизическими опытами. Но в данную минуту обратного пути уже не было. Поезд ушел – в самом прямом смысле этих слов. Поезд? Жалкая колымага, словно нарочно придуманная для здешних мест, заснувших посреди реки времени! А Калин, этот странный субъект с его загадочными речами, которые заставили меня выйти из вагона...

Как бы там ни было, мне оставалось либо сидеть здесь на покрытой мхом скамейке, либо все-таки прогуляться к озеру. А вдруг в болтовне Калина что-то есть? Видел я своими глазами происшествие на озере или нет? Преступление это или мираж?

Дом у озера оказался при ближайшем рассмотрении куда более ветхим, чем можно было предположить. Его порога нога человека не переступала, наверно, несколько десятков лет; стены совсем искрошились, крыша каким-то чудом держалась на сгнивших и покосившихся балках. Хозяева забрали из дома все, что могло пригодиться, остались одни голые стены, – стены да куча мусора по колено на полу.

Я разглядывал дом, но войти не решался. Того и смотри упадет балка и прибьет; а предпримет ли что-нибудь Калин, чтобы спасти меня, – еще вопрос. С виду его смельчаком не назовешь...

Рядом залаяла собака. Я отошел от развалюхи и увидел вдруг, к своему удивлению, невесть откуда взявшихся на дороге овец. Овчарка подбежала ко мне, обнюхала, вильнула хвостом и вернулась к стаду.

Пастух, старик с непременной ярыгой в руке, заметил меня и дружелюбно улыбнулся. Я подошел.

– Добрый день! Пасти овец в такую погоду, наверно, одно удовольствие?

– Вообще-то да. А здесь, уважаемый, – нет! Животные чем-то встревожены и даже траву щипать не хотят.

– Вот как?! А я гуляю тут. Красотища! Только как-то пустынно здесь, безлюдно.

– Выходит, вы приехали поездом, – подытожил пастух. Он оказался не таким замкнутым, какими мы привыкли представлять себе пастухов. – Я только что видел старика Калина, он проезжал мимо. Бедолага!

– Бедолага? Почему? Меня это, конечно, не касается, но...

– Рак легких, – ответил он коротко и повернулся к своим овцам.

– Он тут мне всякие страсти рассказывал, – осторожно начал я, – и мне захотелось побывать на месте преступления...

– Вы... Вы тоже видели?

– Ну да, кое-что. Но, может быть, это всего лишь мираж. Воздух перегрелся и дрожит, в такую погоду бог знает что привидится.

Он покачал головой, свистнул собаке, та лениво повернула голову в его сторону, но с места не двинулась. Овца, за которой старик посылал овчарку, вернулась к отаре сама.

– Если вы меня спросите – что-то в этом есть, но никто точно не знает, в чем загвоздка. И никто в убийство не верит, хотя многие видели, как женщину сбрасывают в воду.

– М-да.

– А почему овцы у этого треклятого озера не желают жрать траву, такую сочную? У самого берега мокровато, трава кислая – согласен, но здесь-то растет, как в сказке. А овцы чем-то встревожены, жмутся одна к другой и траву не трогают, будто она отравленная.

– А вы траву проверяли?.. Ну так, на всякий случай?

– Что я был бы за пастух, если бы не проверил. Нет, ничего такого нет. Вроде бы. А вот поди ж ты – не жрут и все тут.

– И впрямь чудеса, – согласился я.

"У овец что, тоже бывают галлюцинации? – добавил я про себя. – Мыслимое ли дело?"

– Пойдемте поближе к берегу. А Нерон пока посторожит мою паству.

– Какой-то он вялый. Жару не переносит, что ли?

– Да, боится ее, просто беда. Ну вот, пришли. Садитесь. Отсюда вид на озеро исключительно хорош. В прежние времена здесь было что-то вроде причала для лодок. А может быть, купальня. От всего этого осталось несколько досок, они едва заметны в густом кустарнике.

– Безлюдный уголок, – словно обращаясь к самому себе, проговорил я.

Пастух тем временем тоже сел. Кивнул в знак согласия.

– Знаете, – начал он после долгой паузы, обведя глазами берега озера, – прошлым летом инспектор Винтер решил расследовать что к чему. Он профессионал, ему и карты в руки. Во всех архивах копался, нас всех расспросами замучил. Но в этом доме, как и в ближайших деревеньках, ничего такого сверхъестественного никогда не случалось. Никто ничего такого не припомнил. Хозяин этого дома был генералом, погиб: подбили вертолет. Ну а дом пришел в запустение – никто не захотел его купить.

– А дом какое к этому имеет отношение?

– Ходят тут разные слухи... Только инспектору Винтеру не удалось найти ничего, чтобы дело прояснилось. А насчет того, почему каждый видит это преступление только один раз, – вообще сплошная тайна.

– Надо было вызвать специалиста покрупнее!

– А он и пытался, бедный инспектор Винтер. Высмеяли его там, наверху. Блажью назвали все это, выдумкой одичавших провинциалов. За сенсацией, мол, гоняемся, только и всего.

– Не слишком они были вежливы, – согласился я с обиженным пастухом. – Могу себе представить, как на вас всех это подействовало. Да, но... а что вы сами об этом думаете?

– Вы будете смеяться... Я, конечно, человек простой, старик... Я думаю, все это правда.

– В каком смысле правда? Ведь на озере никого нет.

– Нет. Сейчас нет. Но – был. Там произошло убийство. И дух убитой воскресает, взывает к мщению. Очень даже может быть, что дело никогда не расследовалось по-настоящему или когда-то расследование не довели до конца – вот душа убитой и никак не успокоится.

Мистика. Бред, Да, провинция... Но разве происшедшее, или, точнее говоря, то, что все видели, не странно само по себе? Удивительное можно постичь и объяснить только в сравнении с удивительным.

Вода в озере по-прежнему недвижна, она словно застыла в этот светлый летний полдень. Где-то вдали щебечут птицы, тихонько блеют овцы; хрипловатым рыком дает о себе знать Нерон – скорее всего просто так, для порядка. Но есть во всей обстановке что-то неестественное. Тишина и умиротворенность эта только кажущаяся. Вот-вот произойдет что-то страшное, непоправимое... Я встряхнулся, постарался отбросить нелепую мысль. Не хватало еще поверить в подобную несуразицу!

– А дно озера обследовали? – поинтересовался я.

– Да, но оно покрыто таким слоем ила, что ищи не ищи ничего не доищешься. Нашли какие-то кремневые осколки. Говорят, из каменного века...

Если отвлечься от мысли о душах, взывающих к мщению, то что же все-таки произошло? Реальное убийство? И никакой это не мираж? Между прочим, возникновение миражей куда сложнее объяснить, чем житейские факты.

– Вы, конечно, в духов и в привидения не верите, – продолжал старик. – Откуда? Я этого ни от кого не жду. Кто сегодня в них верит? Но как иначе вы эту историю объясните? Попыток много было; предлагали даже поверить в версию, куда более невероятную, чем существование привидений. Какая разница: один ищет привидения, другой – рациональные решения? В принципе же это одно и то же!

С подобными рассуждениями я, разумеется, согласиться не мог, но из вежливости возражать не стал.

Вздохнув, пастух поднялся:

– Ну, мне пора двигаться дальше. Пусть вам улыбнется удача, молодой человек! Она вам придется кстати. Всем, кто пытался эту тайну раскрыть, роковым образом не везло. Взять хотя бы Калина с его раком легких! Инспектор Винтер попал в автокатастрофу: сгорел в своей машине, его секретаршу застрелили... Двое задохнулись в лифте: кто-то отключил ток. Один тут утонул... Всякого хватало. Так что будьте осторожны! И вообще – если исходить из общеизвестного, тут ничего не найти.

Мы попрощались. Вопроса о том, откуда в речи простого пастуха появляются выражения, обычно простым людям не свойственные, я себе не задал. Здесь, в этих местах, все странно и необычно – и природа не меньше, чем люди.

Овцы чуть ли не в мгновение ока испарились, исчезли, я остался один у озера, у "исчезающего озера", как, наверное, с удовольствием подчеркнул бы Калин. Пока он со своим жалким поездом появится здесь, пройдет еще много времени. "Ищи не ищи – ничего не доищешься", – эти слова словно засели во мне.

Во время разговора с пастухом мне вспомнилось, что когда-то давно, еще в юности, я читал повесть, которая называлась "Замок в Моене", и в ней тоже упоминалось о подобном зрительном эффекте: кто-то видел что-то такое, чего на самом деле не было. О чем там еще шла речь, я помнил смутно, только в конце повести автор признавался, что произошел невольный обман зрения, воссоздавший симметрию, которой уже не существовало. Никаких других деталей я не помнил, но на этом озере все иначе.

Говорят, если бросить беглый, быстрый взгляд, никогда не заметишь, что у восьмиконечной звезды один конец отсутствует или как-то смазан. Очень может быть. Но может ли быть, чтобы множество людей видели сцену, которой нет в природе? И все с одними и теми же подробностями!

Значит, преступление все же произошло? И это правда?

Мне стало не по себе от этой мысли: я ступил на скользкий лед ирреальности. Для сотрудника страховой компании, призванного в первую очередь опираться на стопроцентно проверенные факты, это тяжкий грех. Отрицать то, что я видел собственными глазами, как и десятки людей до меня, тоже не приходится. Насчет призраков и воскресающих душ писано, как говорится, в другой грамоте, верить которой нельзя: поддельная.

Жарко, тихо, все вокруг залито солнцем. Сидя у воды, я размышлял, что в рассуждениях пастуха можно принять всерьез, а что чистой воды фантазия. Что, собственно, доказано? Несчастные случаи? Ну, с помощью таких фактов, сколь убедительными они ни показались бы на первый взгляд непосвященному, опытный криминалист в состоянии доказать что угодно, в том числе и версии абсолютно противоположные. Остается предположить, что здесь перепутались причинные и следственные связи...

Я прошелся вокруг озера – настолько близко к воде, насколько это позволял заболоченный берег. Ничего достойного внимания не обнаружил. Ну, несколько предметов, оставленных любопытствующими вроде меня: рейки, сети и, главное, лодка, хотя и без весел.

Усевшись на старое место, я почувствовал, что порядком устал. От жары меня разморило, и я прикорнул на солнышке. Я не забыл, что в запасе у меня какойнибудь час, но до станции рукой подать, не опоздаю.

Проснулся я от звука возбужденных голосов. Они принадлежали мужчине и женщине, которые разговаривали, наверное, уже довольно долго, но теперь перешли на повышенные ноты.

– Ты мерзавец и в довершение всего – трус! – с презрением воскликнула женщина.

И тут же, услышав душераздирающий крик, я вскочил на ноги.

Сонливость словно ветром сдуло.

Примерно на середине озера покачивалась лодка, которую я несколько минут назад видел на берегу. А весла откуда взялись?.. Молодой человек, брюнет, примерно одного со мной роста, с усиками, в сером костюме и сером плаще, несколько раз ударил каким-то предметом женщину, упавшую на корму. Все это длилось несколько мгновений, и я не успел сообразить, сколько времени я мог проспать и как лодка появилась на озере. Я словно оцепенел, увидев, как этот мужчина сталкивает свою жертву за борт. Мне казалось, я присутствую при неком зрелище, вмешаться в которое свидетели не в силах, ибо действующие лица его – призраки, фантомы.

– Ни с места! Или нет – прыгайте за ней! – закричал я во весь голос, выхватив из кармана пистолет-зажигалку, которую я на всякий случай – а вдруг придется кого-то пугнуть? брал с собой в дальние прогулки. – Полиция!

Убийца испуганно уставился на меня, явственно вздрогнув всем телом. О бегстве не могло быть и речи: озеро небольшое, пока он догребет до берега, я уже буду там, в любом месте. Заметив мое "оружие", он понял, что игра проиграна, и решил сдаться.

Все произошло столь быстро, столь невероятно быстро, что я не успел как следует прийти в себя и четко ответить на вопрос: наяву все это происходит или снится мне? Но нет же, я не сплю, черт побери!

– Причаливайте сюда и не делайте глупостей! – прокричал я.

Он не делал попыток скрыться и через несколько минут причалил к доскам, на которых я стоял.

Я невольно взглянул на часы. Если я не хочу опоздать к поезду, самое время поторопиться...

На этом кинолента моих воспоминаний обрывается, никаких подробностей больше я вспомнить не в состоянии. Могу предположить лишь, что, когда я опустил глаза на часы, убийца оглушил меня ударом по голове.

Когда я пришел в себя, вокруг собрались люди.

Откуда только они здесь появились? И полицейский – а он-то откуда взялся! – объявил, что я обвиняюсь в убийстве девушки, имени которой я, конечно, никогда в жизни не слышал. Меня арестовали. Сколько бы раз я не повторял свой рассказ, никто мне не верил.

Да, теперь я знаю, что труп девушки найден. Теперь!.. Я ссылался на Калина, который мог бы подтвердить, что на этой злосчастной станции я сошел только после того, как услышал его рассказ и увидел мираж на озере... Мираж... Но где он. Калин? Он загадочным образом пропал...

Я не в состоянии объяснить, каким образом, подобно многим, видел то, что случилось впоследствии. Стал свидетелем преступления из будущего? Или из прошлого?.. Да, а как насчет настоящего времени? Причина и следствие действительно менялись местами. Но только от случая к случаю и в одном и том же месте. Теперь по крайней мере можно как-то объяснить, почему раньше никому не удавалось обнаружить следы преступления: ведь оно еще не было совершено. Но то, что само преступление происходило на их глазах, пусть и в разное время, подтвердили многие обитатели тамошних мест.

Хочу еще раз настоятельно заявить, что требую разыскать описанного мною человека. Ведь это он – убийца, а не я, хотя должен признать – внешне мы с ним похожи. Вот почему свидетели моего преступления столь неуверенны при опознании. Откуда, тысяча чертей, они все же взялись?.. И еще требую, чтобы специалисты нашли объяснение удивительному феномену: как все свидетели могли видеть преступление прежде, чем оно произошло? В этом – ключ ко всему...