Текст книги "Включите свет. Роксолана Гулинская"

Автор книги: Роксолана Гулинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Предисловие или что – то вроде:

«надо было тогда уехать»

"надо было тогда сказать"

"надо было хоть что – то сделать"

надо было

***

значит будет кто то другой и будет о чем молчать. он не для того чтобы живой себя ощущать. ему еще далеко до тех кто оплачивает врачей. полно, девочка, чувствуй всех и жалей своих палачей. отдышись, когда будет гонг; откровенничай в самолёте: всех дороже и ближе тот – кто на следующей выходит. кто не выпишет приговор, не поставит тебе диагноз. чувство, резкое, как топор, словно выжил с первого раза. просто, как ледяной воды

на ночь , выше на мегапиксель. он – весомее остальных

тем, что вовремя появился

***

***

В том, что ты пахнешь портвейнами и монетами, этими вот солёными монетами, оставленными на столике

Есть что – то такое северное, моментное,

Что – то междусобойное

Сахар, что прилипает к ложке чайной, не помещаясь в чашку, остаток вечный

Есть в тебе что – то такое явное, неслучайное,

Незамеченое

Волосы, что вьются городской патокой, пылью нерасшифрованой на частицы

Есть в тебе что – то такое, не передающееся по запаху

Представляющее столицу

Буква "т" когда ты улыбаешься снисходительно

проскакивает перечной мятой, терпкой

Есть в тебе что – то такое запретное, восхитительное

То есть меткое.

Как поезд, который уходит именно тогда, когда не хотелось бы

И всегда отчего то страшно и едущим и оставшимся

Есть в тебе что – то такое наглое, даже зверское

Даже сдавшееся

***

***

"только будь, пожалуйста, послабее" – вот же черт. вот почему мне ни в чем не прет; вот почему я так шустро иду ко дну

– Чем ты занимаешься по жизни?

– баранки гну.

«Только будь, пожалуйста, послабее»

а это как? все равно что забиться в угол в сезон атак. полюбить того кто не скажет того же мне

– что ты отвечаешь им?

Ни бэ ни мэ.

«Только будь, пожалуйста, послабее» да не вопрос. у меня привычка, знаешь, просто совать свой нос; ибо кто если не я узнает как у меня дела?

– что ты делаешь в субботу?

– горю до тла.

Я могу вообще забыть про тревогу, смуту.

Я могу даже шедеврально помыть посуду.

И смеяться, как клоун на цирковой арене

Только будь, пожалуйста, посильнее .

***

У нее улыбка Том Круза и речь ребячья

У нее походка охотничья, взгляд собачий,

У нее взъерошенная прическа, почти солома

Я в 12 почему то жду ее возле дома.

У нее спина кошачья, тоска по морю,

У нее рубашка пацанская, гонор тролля,

У нее всегда для меня причина

Почему я не тот мужчина.

У нее ладони – льдинки; черны ботинки;

У нее всегда в кармане сырой полтинник.

У нее бейсболка «Magic» и птичий почерк

Она курит красный marlboro и хохочет

***

***

Конечно море. Что ещё имеет

Такое свойство – растворяться ночью,

И оставлять бездомный белый блик.

Конечно море. Говори что хочешь,

Сиди себе, кури, и пей текилу, мешай со спрайтом, думай о прекрасном,

И волны за тебя наложат бит.

Да, растворяться, пропадать из виду,

чернеть; мешаться с городом и небом

Ничтожно мелкой массой на песке;

Барахтаться бессонной глупой рыбой

Беспомощным куском воды и грязи

Пока один из вас не включит свет

Конечно море. Лишь вода так может:

Не выдавать свои большие тайны,

Казаться  гладкой, правильной, простой.

Ты даже часть из этого не можешь.

Ты даже воду толком не умеешь;

Не стоит даже пробовать

Собой.

***

***

Есть люди в таких огромных кожаных куртках

Что хочешь остаться там, включить светильник, сидеть тихонько

Есть люди в таких огромных кожаных будках, из которых светит камин, говорит приемник,

В которых ты сворачиваешься, как кошка,

И греешься, пока не вернётся лето. Есть люди, у них под куртками неотложки,

В карманах мятные конфеты и сигареты;

***

Ты – это что – то вроде фарса; ухмылка босса, что ни автобус – sos; берегись знакомств; неопределенность – лучшее время для вечных уз;  или вечных слез;

Ну давай, не навсегда пока

Но на поздно.

Я – это то, что можно носить на вырост;

Я не по росту;

Ты – это тот, кто вырос; ты смотришь борзо

Что тебе азбука морзе

Я бьюсь, как гейзер

Чем изощренней

Тем бесполезней;  ты смотришь косо;

Славься, моя веноза, моя заноза;

В моем порезе;

Тише молчи, настолько, чтоб было слышно

Как барахлит холодильник, кладет под книжку

пыль полумертвый быт; мир зашит; остынь же;  кто б из тебя ни вышел – он будет бывшим

Ночью вообще не бывает выживших;

Но оживших

Больше,  чем можешь видеть в течении дня;

Ты – это то, чем шутит черт; чем играет чарт,

Ты – это не ковчег, а скорее чан; вот он и человек, что не по плечам, и хорошего ни черта.

Знаешь, таких посылали всегда к чертям,

И возвращались за ними всегда.

Всегда.

***

Ты научишь меня готовить и не грустить.

Ведь в меня помещается больше меня меня,

Это плохо закончится

Если не говорить

Если ничего не делать в течении дня

Ты научишь меня играть на гитаре, работать в ворде,

И шутить в компании о чем – то вселенском, грузном

Во мне столько меня, что это меня проходит

То есть ты можешь увидеть как где – то ходит голое чувство

Ты научишь меня хореографии и искусству

поедания донатсов с теплым кофе тебя напротив

Во мне столько меня,

Что мне давно ничего не вкусно

неизбежное половодье

Ты научишь меня ходить в кино, наряжаться спешно

И звонить кому то; просить официанта счёт;

Во мне столько меня, что наверное даже между

Буквами какой нибудь океан меня течет

Ты научишь меня не думать о страшном, тленном

Не сидеть в темноте под мягким настольным светом.

Я хочу есть сладкое

Петь современное

И сидеть с тобой, как будто я не уеду

И любить тебя, как будто совсем не брошу

Сочинять проблемы

Настраивать нам каналы

А ты мог бы носить меня на груди, как брошку,

И тебе бы этого вполне на всю жизнь хватало .

***

***

из меня получилось бы, как минимум,

7 отдельных людей; с другим числом привязанностей и именем; и кого то из них на пушечный выстрел нельзя подпускать ко мне; и кому то из них нельзя отдавать приказ, и кому то любовь приносит экстаз, а кому то – затянувшийся коматоз. Одна без ума от фиалок, другая – от жёлтых роз

Одна носит джинсы, слушает джаз, другая утром включает рок; одна пишет стихи в час ночи, другая исследует потолок; третья идёт и ставит чайник, четвертая добавляет туда коньяк. Пятая почему то не отвечает. У шестой сегодня отходняк.

А седьмая – со всем справляется без меня.

И когда нам надо собраться, подняться, встать

Одна плачет в ванной; вторая просит меня отстать; третья выходит на улицу покурить; Четвертой нужно выпить, пятой поговорить; шестая залезает под одеяло и старается не дышать, а седьмая – девочка и не должна ничего решать.

Из меня получилось бы, как минимум,

5 городов на юге и два на севере;

Ведь должно хоть что то объясняться жуткими ливнями

Аномальной жарой

И землетрясениями

И как, минимум, из меня получилось бы одно море,

Независимое,

Нецензурное,

Не имеющее стереотипов море.

И, наверное, его бы ничего не тронуло,

Ничего бы не беспокоило.

***

что ещё слушать , если не "деспасито", что ни кино – то новенький Робби Амелл

и обязательно должен тебя спасти, но

сегодня он занят Сьюзен из мелодрамы.

сегодня ее ещё провожать до дома, влюбляться в нее под звёздами Оклахомы . а ты, моя девочка, сиди со своим попкорном; учись привыкать к плохому; куда ни зайдешь – билетики на концерты, цитаты из книг, костюмы для выступлений; ты так изощрённо стараешься стать бесценной, чтоб сам Эштон Кутчер приполз к тебе на коленях;

со временем понимаешь что даже стыдно влюбляться в удачно выбритого актера;

но что ещё слушать если не "деспасито"

кому ещё верить, если не билетеру. сиди, моя девочка, найдется и твой Тиль Швайгер, с которым ты босиком обретёшь свободу; поймёшь что у некоторых предательств были названия, у некоторых ошибок был веский повод. у много чего здесь было предназначение. захочешь любить, но выборочно, толково.

он поменяет мир, как программное обеспечение

и будет всё как у Сьюзен из Оклахомы.

но, черт возьми, конечно же так не будет.

ты же как кактус колючая, злая зелень; да, он придет, но вряд ли тебя полюбит, ты же солдат неудачи, подразделение невезения; вечное "пожалей меня, ну пожалуйста, стань мне опорой, чертов ты сукин сын"

но у людей, как правило, нету жалости

да и немного стыдно ходить босым

***

бит разбить на шипение, стук на,

разделить на металл и шелк.

люди просто хотят друг друга.

к черту весь этот драмкружок.

***

***

и не то что бы мужем

он ей как железо

как чертов гематоген

он ей нужен, даже больше

чем коллаген.

чтобы было с кем

на утро

есть рис с васаби.

и готовить

не потому что

тебя заставили.

чтобы было кому

позвонить

когда просто

тесно.

с человеком должно быть как минимум интересно.

***

взвыть, чтоб стало легко и тесно. лбом в подушку и носом в смог. он смеётся, он вел не честно. но опять преподнес урок.

он иначе, он лучше скроен; от проблем не вскипает грудь; мне угрюмой своей любовью просто некого упрекнуть; он ведь тоже не знает меры, и чего ещё мне нельзя; почему я влюбляюсь первой но не устно, а про себя. почему для таких как я не придумали сны и смех. почему я всегда права

если хочется чтобы не.

почему я как дождь – вовсю, безошибочно, с головой; словно что то им объясню этой внутренностью нагой; почему все они уйдут греться чаем, стирать белье, почему они вновь ведут, почему это не твое. тишина – самый крепкий ритм, улыбаешься, как стратег. почему чтобы полюбить – нужно именно чтоб не тех. исключительно для себя. как поэзию и вокзал

боже, так ведь нельзя

нельзя.

он смеётся:

кто так сказал?

***

нас заменили, выволокли, убрали. выставили шутить, и любить уныло. если бы были ноты, которыми мы играли – я бы продала это пианино. если я стану слабой или тактичной, той, что кивает робко и не по делу, пахнет какой то свежестью земляничной, если я стану двуличной и эфемерной – 10 причин ненавидеть тебя – это слишком кратко;

***

***

я не смотрю – а целюсь;

я не ищу – а прячу;

я набиваю цену

но ничего не значу

***

***

Да потому что автобусы ходят откуда а не куда, то есть мне все равно в какие он города. Тонет в колючем шарфе ли, слушает Баха, играет в покер

То есть гаси все лампы, руби антракт и иди за кофе

***

***

он ей приносит грейпфруты и шоколад

с чили; и две минуты сидит на кухне.

в ней загорается тысяча киловатт,

только она молчит и глядит, как пудель.

тупит, как в восемнадцать; озноб; на зуб

пробует каждое слово; почти как пулю;

бог превращает влюбленных в тугих зануд. в рыбок, что сонно глядят на тебя в тупую через стеклянную стенку; и вот, разврат:

она поднимает глаза, и игриво, робко спрашивает:

ты завтракал? есть салат. слушай, поешь хоть что – нибудь. мне неловко.

***

***

если сравнивать мир то со стиральными машинами и электроплитами

если сравнивать жизнь то прежде всего с охотой

ты желал мне всего хорошего

удиви меня

пожелай ничего плохого

***

***

Нет, все эти небоскребы – вот в них, пожалуй, и утонуть бы

А не все вот это. Дайте ещё побыть здесь.

Кто здесь раздает пробники? Эти судьбы

Великолепны; с чем вы смешали ирис?

Что – то такое праздничное и свежее;

Новая книга? Бейлиз? Знакомый голос?

Город огромен; Город не устаревший

С чем вы смешали мускус? Это почти детокс,

Или, даже космос.

Полностью проникаешься; город гонга,

Город безостановочного движенья;

Кто раздает здесь пробники? Или кто он,

Кто написал пропорции для смешения?

Город несгоревших изб; достающих мест;

Город без похожих случаев; город мысли;

С чем вы смешали жасмин? Это точно тестер?

Пахнет какой – то жизнью.

***

***

Давай тогда, вот так:

Там было лето

Ладонь твоя с моего лба

Как сигарета,

Сходила,

Исчезала

Постепенно;

Или, давай вот так:

Зима. Нигде мы.

Мы не знакомы.

Точно Моцарт с Бродским

Ты там играешь розы

Я о плотском

Пишу

Нет, лучше так :

Давай там осень.

Какая к черту осень,

Там жара ведь

И мы через секунду встретимся.

Но память

Прохожих рвет

Почти, как мишуру.

Нет, это все не это.

Давай весна там

Хоть ненавижу этот цвет и запах;

Ты чемодан несёшь

В кармане – паспорт;

И мы уедем,

Я вернусь потом.

Нет, не о том;

Давай сидишь с котом ты;

А я опять пишу все мимо нот, но

Определенно, честно

 и объемно;

Ты ставишь чайник

И вот здесь соврем мы

О чем – то несущественном,

К примеру,

О том, что мы устали, но все в меру;

Или что завтрак был вкуснее

Прежних;

Или давай соврем что мы здесь те же.

Но, лучше давай мы не будем здесь;

Давай июль

Пивная

Рядом – лес;

Ты взял отца с собой,

Я новый текст;

Мы курим, пьем и проверяем деньги;

Вот здесь, чтоб мы не уезжали

В дебри,

Давай: октябрь,

Мой забитый нос;

И Полозкова здесь почти до слез,

Когда совсем немного до истерик;

Читаешь

И тебя переезжает мертвый берег

Ее холодный и прямой прогноз.

Или, давай, чтоб нас не до конца

Здесь вывело:

Декабрь. Лужи толстые, как ногти,

Слоями б начинали возникать;

И ты мне говоришь что не свободен;

Или , давай, ну ладно,

Будет март;

Ты покупаешь джинсы,

Я – себя же;

И я тащусь от дворовых собак;

Ты от того, что вышел новый гаджет;

И, может здесь,

Чтоб не разочароваться

Давай 2012 – й

Я в школе;

И мы ещё не начали встречаться;

Ни поездов

Ни зим

Ни алкоголя;

Или, давай, мы просто теоремы

Никак не контактирующие

С нами;

Но, черт возьми,

Вот я рождаюсь летом

Вот ты опять с январскими снегами;

И я пишу

Пишу опять все это,

Курю

И ничего не выбираю;

***

***

в году 365 дней и ни в один из них

не происходит что то из ряда вон

я сижу за столом как всегда один

рядом со мной родное мне ничего

в году 365 дней радость восторг кураж

век технологий музыки соцсети

елки машины аэропорты пляж

боже выдели меня и перемести

***

***

Таких как я не помнят по вечерам; не ставят в пример красавицам – дочерям; не пишут на стенах красками, но, заметь – зато за меня не хочется умереть.

***

***

думаешь все; потом очнешься – титаник снят

и ничего никому не хочется объяснять.

***

***

я твой темный лес или верный пёс

у меня почти не осталось слез

я курю с шестнадцати синий бонд

и меня пора отдавать в ремонт

и ты вряд ли станешь мне другом или женой

и с тобой я не то чтоб живой, а скорей жилой

этот гонор пожилой; помятый, но дерзкий вид;

и любовь которая ни о чем мне не говорит

мы не будем по воскресеньям ходить в ашан

мы не будем говорить с тобой по душам.

не отметим новый год семьёй, не поедем в Сочи.

отче найдет себе по смелее и по сговорчивее.

ты просыпаешься в девять, глаза – как сталь

гордая осанка, город – твой пьедестал.

я просыпаюсь где то к семи часам

мир за меня все решает сам.

и откуда в нас такая грузоподъёмность.

эта чертова сноровка и нелюдимость

почему я к тебе не отношусь серьезно

будто ты в любой момент потеряешь вес,

частоту, интимность

будто в порошок сотрет тебя это утро

будто целый мир ждёт встречи с тобой

в 7.30

почему я люблю тебя так, как будто

мне это больше не пригодится.

***

***

как ты думаешь о них, как о непокоренной почве, ищешь в соннике что это значило, что пророчило; как смешно их обдает этой весенней патокой, как ты становишься чудовищно одинаковой. как ты пишешь о них такое горькое – приторное. как ты цепенеешь от второго предупредительного. солнце мое, после первой кошачьей смерти мы не в праве сожалеть, грустить, как в гребанном сериале, получаешь второе дыхание к старой коже и превращаешься в этих ленивых персидских кошек, в этих трусливых огромных кошек.

после первой кошачьей смерти ты боишься собственной мягкости, этой ласковой беспородности. детской зрелости. потому что не так уж легко быть с ней, с этой провинциальной любовью, с этой страшной обыкновенностью;

тот, кто вращает диск временной, тот, кто знает где проигрыш, где припев, смотрит как вместо ластиков мы используем алкоголь, как мы практикуем любовь не в тех, как мы здесь стоим в пробке, живём в картонной коробке, экономим каждое слово, чтоб не выглядеть мерзко, вяло, голо. как это традиционно, как это бестолково.

***

***

от невыспанности тошнит как после пьянки и 48 – ми часовой поездки. боже, если кто то помнит меня хотя бы пусть пришлют мне по смс – ке.

***

***

Не привязываться; удачно менять ходы;

И трезветь в 00, по старчески уходить;

И не развлекать их жалобной болтовней;

Не привязываться к местам. Уходить в 00.

Не искать удачу где нет интересных дел;

Уходить, как будто ты сделал все что хотел;

Не менять свой голос на бесполезный шум;

Сделать вид что просто встал и перешагнул.

Уходить в 00. Заранее делать бронь;

И не прикасаться, здороваясь за ладонь;

Не любить людей в полной мере; пусть на весах

Будет все – ищи 00 на своих часах.

***

***

Выйдешь, ключиками гремя;

А голова – как вата

Если выходишь из себя

То не заходи обратно;

***

***

мальчик, ты учишь меня акульей хватке, плохой судьбе; воздух сегодня крепкий, слова в тетрадке о фатальном опять тебе

мальчик – ты не кредо мое, а минус, на тебе мой голос, через несколько хмурых зим я боюсь что совсем вольюсь в тебя, даже двинусь, ну а ты останешься чист и неуязвим

мальчик – из огня весь. к чему нам близость, вся эта игривость, дешёвый блюз. я теряю целостность. тканность. хриплость. и уже не знаю чего боюсь

мальчик – самый грохот. война за место. всяко свято какое я ни займу; мне по барабану если ты уйдешь; гораздо страшнее если

я все пойму.

***

***

хорошие люди, конечно, же многие

и падали чаще чем старенький Nokia

простой интерфейс с первой версией skype

их скоро

вообще

запретят выпускать.

***

***

если нет свободных мест

занят каждый поручень

это не любовь – рефлекс

становиться в очередь.

***

***

он ей везёт бижутерию из сувенирных лавок

он ей приносит котов из плохих районов

ей нравится Мэл Гибсон и Стас Боклан

и она поет bad gay , когда ей хреново

она танцует вульгарно и стоит в березке

когда никого нет дома; готовит горелый сэндвич;

он ей шлёт смс – ки, она читает их, курит, мёрзнет

на балконе; да, иногда от этого бывает легче.

он везёт ей шоколадные батончики с васаби и чай цветочный

и какие – то маски для лица с изображением тигра

она смотрит малоизвестные клипы ночью

находит новых кумиров

и, конечно, ее комментарий будет добавлен.

и, конечно, она удивится, почему этот ролик не интересен массе;

он ей везёт такую мелочь, но гениальную

мелочь, которая всегда вызывает радость

он ей везёт набор сердечек из декоративного шоколада

она не умеет готовить, поэтому все выбрасывает.

он везёт ей разную чушь; без «да нафига тебе это надо?»

и они почему то счастливы. страшно счастливы.

***

***

боже, мне бы стать чуть смирнее, что ли; я ошибаюсь в людях чаще, чем в алкоголе; я ошибаюсь столько, что даже страшно,

если потом не больно

***

***

после нескольких себя, освоивших дом и хаос, сыгравших им рок и блюз, выпивших боржоме и водку с лаймом

я до сих пор боюсь

стоматологов и охранников

после нескольких себя освоивших стёб и веру, реп и фортепьяно, мегаполис и глушь густую

я живу, но такое чувство, что под фанеру.

не особенно то рискую

***

***

Мы только будем смотреть на море

Сидеть в тени.

Выезжать к пяти.

И собираться

чтоб в коридоре

Был запах нас ещё два часа

Я буду льстить тебе лет пятнадцать, точнее буду учить идти

А дальше ты разберёшься сам.

Я буду тесной, точнее – местной, как пост для слабых или чужих. Я никогда не смогу быть честной, но помогу это пережить

Пока мы будем меняться, стричься, ловить прожекторы и восторг: мы будем вечны и эластичны, ритмичны, горечь и кипяток. ликер в автобусе, город в пульсе,

остаток ночи на холодке; ты будешь пахнуть морским, июльским; носить весну на смешном брелке; ты будешь лёгок, серьёзен, ласков, глубок (а в ком же ещё тонуть) упор на вдохе, как на согласной, а дальше, дальше куда тянуть;

Вот раунд, солнце засунь за ворот, смотри чтоб кто – нибудь не извлёк; пока ты робок горяч и молод, и любишь водку и кофеек; пустынный, собственный, скоростной весь; и что тут думать? чего ещё?любовь вообще не имеет совесть когда я тычусь в твое плечо; вот чай с жасмином, и город в лоске, когда жизнь будет на волоске – мы засмеемся по стариковски слепыми пятнами на песке;

на ощупь верить в любое чудо, итог придумывать , как игру, о том что я тебя не забуду, когда уеду или умру; пока ты нежен, распущен, верен и падок на высоту и смог; пока ты весь из сопротивлений, опасных формул и подоплек; пока ты чуткий и оголтелый, сидишь напротив, как на крючке

я осторожно и неумело отображаюсь в твоём зрачке. и мы целее, белее, чище бумаги, градуса и воды; ты пахнешь швепсом и пепелищем; от свежей уличной темноты ещё напряжнее и смелее; учись общению у наготы;

мы будем прочными и крутыми – обрывы; не подходи – убьет; мы не обязаны быть святыми и это мало кому идёт. мы будем вечно на старте, даже пообещаем его суметь; жизнь – как пособие, инструктаж, прочтешь и вынужден умереть

жить с тобой и учить намеки, сбои, версии и черты; пить калуа на солнцепеке и смеяться до хрипоты. мы пластичны и нелогичны, перманентны. смотри в упор:

я люблю тебя. все отлично. если это не перебор. жаркий выдох. весна, как помесь грязи, солнца, сырой листвы; я твой спуск, рифмоплет, питомец, шум за кадром, плохие сны

Мы возможны, но безъячны, как предчувствие опекать; я люблю тебя. но тактично, то есть так чтоб не привыкать;

все слова, как сироп брусничный, алый смысл, простой итог: чем ты слаще, тем ты токсичней; хаотичный упорный ток;

и не думай что время сможет нас усилить и воплотить; станешь пресен и осторожен и не будет за что платить ; время только нам подыграет, и поможет начать отсчет ; но мы плаваем баттерфляем, никого не берём в расчет, пьем как гады и шутим плоско, и обходим жизнь стороной. все так ёмко и грандиозно, мир похож на журнал «PlayBoy»; мы в нем внутренностью наружу; что ни слово – то поперек; дышим часто; и любим нужных, и плевать кто их так нарек; каждый хочет скандалить, драться, целоваться и умирать; если думать и сомневаться – будешь вынужден проиграть; мы дворовые псы, мы сотый градус – если смотреть в глаза; мы не боги, а эпизоды. это разные полюса.мы не думаем а играем: выбор будет всегда один. тот, кому мы не потакаем – тот нам отче и господин; нам всегда будет восемнадцать, если редко смотреть в итог; все, что будет составом матриц не поместится в некролог; но пока нас до жути двое, сердце мечется и рычит

я смотрю как ты пьешь сухое

и оно в сотый раз горчит

***

***

пока люди изобретают вирусы, пишут доносы, строят гримасы, делят людей на расы, придумывают астрологические прогнозы, варят пластмассу, дышат автомобильным газом. счастье мое, ты помнишь как пахнут розы? счастье мое, ты хоть немного думал о ком – нибудь кроме нас с тобой?

***

***

я от всей души желаю ему добра. ну и ту что будет взрывать его по утрам,

печь горелые блины, путать соль и сахар,

пичкать его твёрдыми сушеными злаками

разбрасывать свои волосы по всему дому, заставлять носить его белый цвет, который он ненавидит.

может что то выйдет.

***

***

А таким как ты придумали видеть сны, чинить латы чтоб до следующей зимы, ты на край в пуантах – он бутсами до весны. Не тебе выигрывать контры – тебе кранты. Да и толку что у тебя остаёшься ты

***

***

когда планета, мать твоя,

не просит твоего участья,

и не мешает болтовня,

и нет реакции на счастье,

и не волнует шум в ночи,

и ожидание не гложет

когда твой голос не молчит,

но разговором не тревожит.

от сигарет лишь горечь, ну

а от воды лишь привкус хлорки,

жизнь происходит через путь

от холодильника к конфорке,

от сумок до бутылок вин

и от розеток до тетрадей:

Как обещал, ты стал таким

большим и умным взрослым дядей.

***

***

потому что очень удобно сидеть в долгу,

потому что очень удобно себя винить.

потому что очень удобно со временем поумнеть. будь уверен, когда нас начнут любить

мы сумеем только хотеть

***

***

И пока она ест эти свои жареные бананы, копит деньги, пишет на них романы, пахнет Тосканой; смотрит чёртовы мелодрамы; садится за рояль, и пальцев тонких

Хватает только на самые тяжёлые, простые ноты

Эти битые ноты

Слышат соседи сверху;

Варят что то, спят, потом подходят к зеркалу

И эти ноты, кусающие до мяса, как комары,

Приходят,

Ложатся приступами хандры

***

***

Ты помнишь, мы Ахматову учили,

Нам не давали деньги и ключи,

И гости, приезжавшие раз в месяц

Такие оставляли впечатления

Что сразу вычисляешь мудаков

И женщин, у которых для общения

Лишь череда безвыходных кивков

И толпы, и попса, и шелест крышек

И жар на скатерть лез и угасал.

Я, как обычно, неудачно вышла

Листай назад.

***

***

ровно в четыре часа ночи. всех убивало по одиночке. мяло, тошнило, бросало на пол. он ей писал

"моя девочка, я так сильно"

девочка писала

"все нормально, мама"

мама писала

"где ты, придурок, трешься?"

по телевизору опять убивали Сержа.

а по FM опять проиграла Нюша.

"где ты придурок там, чьих между,

будет тебе ужин"

ровно в четыре часа ночи. их обучили второй роли.

он ей "девочка, я тебя не очень"

"мама, мне б капюшон что ли,

чтоб с головы и до пят. может

отче блефует, а я верю. кто ещё здесь без меня может? пусть подождут за дверью."

мама моет изюм в творог.

пахнет ванилью, бельем, гречкой.

папа бежит через весь город

чтобы успеть к вечеру.

вечером сядут за стол, выпьют.

включат неудержимых. уже в сотый.

"слушай, а я тебя не сильно.

даже уже стыдно что так все равно"

***

***

ничего не проходит, обычно, солнце, мосты не жгут, просто тупо и бестолково чего то ждут. объявляют войну, фотографируются с другими. ну а летом будет холодно, нас такими

делающими вид, что это время нам подошло

и запомнят. как ностальруют о любимых

после чего стирают их в порошок.

***

***

никому, пожалуй, жаловаться не стоит. здесь любой тебя сожрёт или переспорит. здесь любой тебя забудет, собьет, проспорит. будет все не по Фрейду, не по закону, и не по плану, бросишь друзей, разочаруешь маму, будешь слушать арбенину и нирвану

***

***

обновиться , поменять тариф и карту,

сброситься к заводским, уйти под воду

– вас запрос был отклонен. с уважением . оператор.

оцените нашу работу.

***

***

В Асе точно купалась сырость;

Вся – как жижа; и слов не выбить;

Ася столько раз застрелилась

Что пора бы за это выпить.

***

он в старом телефоне, в тринадцатом году, в пятом windows. и я говорю что не буду рядом что бы ни случилось. как теряешь талончик проездного в толпе бегущей. ничего не происходит. но город грязнее, а воздух гуще.

*

и кому звонить, говорить неловко, мол, не получилось, стоишь в запасе. вокруг люди, их чрезвычайно много, ни один с тобой не согласен. все хотят твоего фиаско, и думать низко, смотреть с опаской. есть ли смысл говорить как все это мерзко, как все это близко, как все это адско

*

жить – это сидеть в однокомнатной съемной квартире, ни дизайнеров, ни горничной, ни шоферов. никаких маршрутов, веток, авиалиний. ни льготных кресел ни волонтеров. этот тесный скелет, в котором нет ни дверей ни окон, твой гостиничный номерок на целую жизнь. твой вече. твой спектакль, на который пришел посмотреть весь город. скоротать унылый ленивый вечер.

*

эти мальчики из bad boys, в них экшен круче жж. это ты здесь, деточка, только просишь. все надеешься протрезветь и похорошеть. все лежишь, ни о чем не парясь, не беспокоясь, никакой интриги или вражды. у тебя такая суперспособность, у них особенность – кто бы ни был виноват, это будешь ты.

эти мальчики ходят толпами, пьют все крепкое, в первую очередь самолёт, во вторую сон

это ты, моя девочка, как призывник, трясешься здесь каждой клеткой, хочешь чтоб тебя куда то выдуло, унесло

а у них мир в HD, реальнее, чище, ярче, их бросает из города в город. твой компас сел. и поэтому ты все тычешься, и ищешь где будет теплее, мягче, ждёшь что жизнь принесет тебе кофе и снедь в постель

просыпаешься – в квартире темно и тесно; и вот даже хотелось бы чтобы пусто – но в каждом углу, как ветру – тебе не место, в каждой ложке не вкусно.

и тебе все это нравится, если честно

если ничего не приводит в чувство

им всегда по двадцать, этим мальчикам из bad boys, они пахнут уксусом, костром, Калифорнией, не ходят врозь, это ты лежишь, моя, девочка, иванушкой дурачком и не думаешь ни о чем, изображаешь злость

поправишь галстук, выйдешь поздороваться с тишиной, город твой привычно пахнет яблоком и пшеном,

ты за секунду до себя

смотришь полную версию.

в мире нет пенсии, нет смерти, нет описи

и тебе ещё не известно, чего нельзя,

будто можно все

***

***

вова, мир уставший, как тыщу раз

выжившие часы на стене квартиры, в которой ремонт последний ещё до нас,

в которой пахнет газовой колонкой и черносливом, и мужчина, который обрёл уже свой анфас, смотрит на детей и чисто так говорит ей

"вера, наши дети гораздо умнее нас".

вова, мы не любим долго смотреть на то,

что закончилось и сделалось просто пылью

выпало, схлынуло. образовало свое депо

вышло из горизонтов. будто совсем не происходило.

он заваривает ромашку и достает лото

и она садится рядом, как будто долго не приходила

***

***

он ей пишет что нечему радоваться, холодильник пуст, двое суток пьет, и вообще без чувств

а она так вяло ему, так вычурно говорит:

значит заживает, если болит

ей хотелось бы быть никем, полюбить толпу

зарубить себе на носу, написать на лбу

счастье нужно каждому – то есть не достанется никому

***

***

пусть в тебе кипятится весь этот город, пусть играет, как блеск, и истощает смех. удивительно, конечно, но чтобы быть счастливой, не нужен повод. и, тем более ещё какой нибудь человек.

и поэтому ты сама себе GPS, будильник и детонатор; и поэтому ты сама выбираешь масть. а о прошлом, солнце мое, вспоминать не надо. от него ещё не изобрели лекарств

***

***

он говорит это тысячное "я буду"

за столиком в унылом свете кухонном, вязком

как я ненавижу эту грязную тему, игру, посуду

и его дурацкую стотысячную отмазку.

мы живём в однушке, но ездим властно,

пьем metaxa если холодно или пресно.

я люблю людей, но настолько часто

что мне это уже давно как неинтересно.

утром дико; вечером страшно плоско.

в легких астма; в воздухе едкий кофе.

я давно ни к чему не отношусь серьезно.

и поэтому мое сердце в хорошей форме.

***

***

ты должен уметь готовить, стирать и мыть,

платить за аренду, выбрасывать мусор в ящик. мы выросли. мы огромные, как слоны и мало что понимаем в происходящем. мы выросли и что то теперь должны. входить в этот шум и поglam, в этот ярый тиск. но если тебе ещё раз предложат жизнь, ты вряд ли пойдешь на риск

***

***

у него ружье висит на плече

и глаза как будто их сутки варили в чае

желтые. Мэри хочет ему пригодиться, но не знает чем.

ее ничего не отличает. он ее уже шестой месяц не замечает.

все равно что ждёт от него двух замечательных сыновей. одевает платье.

смотрит нелепо, будто ее припечатало носом в стену

он говорит "как тебе, Мэри, со мной живётся в одной палате?"

она отворачивается. шипит "да мать его."

рожает двух дочерей, после чего толстеет.

выходит из дому за продуктами и сантехникой

носит длинные платья, скрывающие фигуру.