Текст книги "База Берсеркера"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Пол Уильям Андерсон,Ларри Нивен,Фред Саберхаген,Конни Уиллис,Стивен Ридер Дональдсон,Эдвард Брайант
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Работающая с натугой система очистки воздуха больше не справлялась с запахом пота и мускуса. Все смешалось: звериные морды, человеческие лица, шикарный мех и голая кожа. Роскошные косые полосы на шкурах Ринов соперничали с по-театральному экстравагантной формой, слышалось рычание животных и ворчание пилотов, и над всем царила Д-р Эпсли, пытавшаяся поддерживать мир и порядок.

Ростом со среднего Рина, администратор была вынуждена стоять на стуле, чтобы ее видели изо всех концов зала. После первых заседаний многие пилоты не скрывали, что начали сомневаться.

«Знаю, что у вас есть вопросы», – продолжала говорить Д-р Эпсли. – «Да, мы просим вас принять все на веру. Я также сознаю, что мы просто не можем приказать нам поверить». – Кроме нее говорил Холт, он переводил сказанное для Ринов.

«Дайте мне все объяснить», – продолжала Д-р Эпсли. – «У большинства пилотов будет задание изматывать буджама по всем параметрам и во всех направлениях. Ваша работа будет заключаться в том, чтобы отвлекать внимание машины от группы ваших коллег, которые постараются доставить наших союзников Ринов как можно ближе к противнику», – на ее губах появилась кривая улыбка, – «так близко, как только вообще возможно».

Амарант стоял в первых рядах: «Вы думаете, этот план не обречен на такой же провал, как и идиотское предложение ПМ?»

«Если бы он был ни на что не годен, я бы ни за что под ним не подписалась!» – Д-р Эпсли устремила взгляд на ряд ракет за окном. – «Да, это будет опасно. Ваша жизнь будет зависеть от вашего ума и возможностей вашего корабля».

Амарант радостно кивнул: «Эти два понятия неразделимы!».

Выслушав перевод, Рины засопели и закашлялись. Для них это замечание также было справедливо.

«Мы тщательно изучили записи нашего первого вооруженного столкновения с машиной», – сказала Д-р Эпсли. – «И уверены, что наши корабли смогут маневрировать над защитными экранами до тех пор, пока будут избегать ракет и лучей буджама».

«Чрезвычайно тяжело избежать лучей, маневрируя с маленькой скоростью», – раздался чей-то голос с пола.

«Я думаю, именно поэтому все остальные будут уносить свои ноги», – высказался кто-то еще.

«Совершенно верно!» – сказала Д-р Эпсли. – «Машина не поймет кажущейся иррациональности».

«Вы так думаете?»

«Мы так думаем». – Поднявшийся шум грозил смести администратора с места.

«И тогда Рины разорвут буджама на части?» – бросил кто-то в шутку, но достаточно громко и отчетливо.

«Образно говоря, да», – подтвердила Д-р Эпсли.

Холт перевел это для Пере-Сника. Mace-Грей тоже услышал, и оба Рина довольно заворчали.

Д-р Эпсли с негодованием покачала головой и попросила Холта еще раз объяснить, что такое Призыв.

«Я все еще не могу поверить в этот мистический бред!» – выкрикнул какой-то пилот.

«Мне тоже кажется», – заметил Холт, – «что Рины не могут поверить, как это свет можно собрать в лазерный пучок».

«Но это разные вещи!»

Шум в зале заметно усилился.

Сумерки переросли в настоящую ночь.

В зале заседаний Холт поднял, чтобы всем стало видно, кусок блестящего сплава размером примерно метр на мерт. На нем была выгравирована решетка из серебристых линий, которые пересекались правильными пучками угловых символов. Панель с одинаковым успехом можно было назвать электронной картой или ювелирным дизайном. Это была искусно выполненная стилизация.

«Это изготовил подмастерье Mace-Грей», – сказал Холт, – «под руководством шамана Пере-Сника. Это сконцентрирует Призыв».

«Это – мозг буджама», – пояснил Д-р Эпсли.

Пере-Сник что-то проурчал.

«Сердце», – перевел Холт. – «Энергия. Электрическое поле».

«Схема может не совпадать с первичными компонентами той машины», – сказала администратор, – «но мы постарались приблизить ее к оригиналу на основе догадки и экстраполяции после тщательного изучения банков данных исторической памяти компьютера. Когда мы составляли единое целое со всей человеческой цивилизацией, наши предки помогали препарировать одного из буджамов. Надеемся, что логическая цепь все равно остается таковой, даже если требуется усовершенствование».

В комнате наступила тишина.

«Эй!» – раздался громкий и твердый голос Амаранта, – «я пристрелю его». Его губы раздвинулись в кривой ухмылке, обнажив широкий ряд белых блестящих зубов.

Рины одобрительно заворчали, когда Холт перевел им.

«Копии панелей фокусирования Призьюа мы поместили на каждый из кораблей, что возьмут Ринов. Чтобы координировать план, у наших друзей будет собственный корабельный канал связи», – Д-р Эпсли повернулась на стуле и посмотрела на Холта. – «Вам предстоит большая работа, молодой человек. Насколько я понимаю, Пере-Сник отправится с вами?»

«Он мне отец», – сказал Холт. – «Я ему сын…»

«Вы сможете одновременно и переводить?»

«Кроме меня никто не сможет» – сказал Холт обыденным тоном.

Пере-Сник что-то проговорил. Д-р Эпсли вопросительно посмотрела на Холта; молодой человек успел уже дать короткий ответ: «Он хотел узнать, не наступило ли время для песнопения, я ответил, что нет. Расстояние для молитвы еще слишком велико».

В первых рядах пилотов Амарант тяжело и беспокойно переминался с ноги на ногу. – «Давайте закончим», – сказал он. – «Уже становится поздно, и нам всем не терпится узнать, будем ли мы жить или умрем».

Это вызвало улыбки и одобрительные кивки окружающих.

Д-р Эпсли пожала плечами: «Вы услышали все, что я должна была сказать о нашей тактике. Делайте все возможное, чтобы доставить Ринов как можно ближе к машине».

Вопросов больше не было. Холт вывел Ринов к кораблям. Танзин прошла с пилотами. В дверях зала они смешались. Выстроившиеся аккуратными шеренгами дивизионы смутно виднелись в отдалении.

Д-р Эпсли помедлила, остановившись у двери. К ней подошла Морган. – «Симпатическая магия и ПК», – промолвила администратор. – «Следовало ли мне пожелать вам удачи? Помощи бога? Я просто скажу, что посылаю вас всех с наперстками и вилками, и надеждой!»

Морган стиснула ее руку: «Вас ждет сюрприз от тех, кто вернется». А про себя подумала: «Я знаю, что вернусь», и одобряюще улыбнулась.

Вместе они вышли на поле к кораблям. Умирающий закат, словно кровью, окрасил небосвод.

Внешне машина никак не отреагировала, когда заметила движение в рядах дальней флотилии истребителей. С поверхности планеты в небо стали подниматься и присоединяться к товарищам и другие корабли. Сенсорная система буджама регистрировала каждую боевую единицу, каждый параметр нараставшего объема энергии.

Истребители рассредоточились и в беспорядке начали движение навстречу машине. Буджан пытался определить подходящую тактическую модель и не находил.

Тогда машина, уже в который раз, выполнила еще одну проверку состояния систем вооружения.

Приближайщийся рой кораблей источал мощь и энергию.

Казалось, что все прекрасно. Дремавшее внутри машины Забвение ожидало пробуждения-формирования ракетных истребителей, поднимающиеся с поверхности Алмиры, казались серебряными косяками рыбы. Дроссельные клапаны были открыты корабли набирали скорость. Плюмажи перегретого пара, вырывающиеся из сопл, толкали их вперед в чернильное небо, где загорались первые звезды.

Декорации установлены, думала Д-р Эпсли, наблюдая за всем из окна башни терминала в Вулвертоне, действие начинается. Нарастающий звук ракет оглушил ее. Тут она поняла, что пальцы ее правой руки сжаты в кулак, а рука поднята вверх. «Покажите этому негодяю!»

ПРОВЕРКА КОРАБЕЛЬНОГО КАНАЛА СВЯЗИ

Контрольный пункт Вулвертона/Все корабли: «Принцесса Электа желает вам удачи, и привезите для дворцового сада здоровенный кус от этого буджама».

Амарант/Вулвертон: «Сделаем из него чучело! Привезем его обломков до черта, чтобы дворцовые садовники соорудили из него настоящий публичный бельведер».

Богдан/Вулвертон: «Слово „бельведер“ ласкает мне слух. Не могли бы мы машине присвоить это имя вместо „буджама“?»

Вулвертон/Богдану: «Прости, парень, слишком поздно. Он – уже буджам!»

Аноним/Всем: «Проклятье! Он – это смерть!»

Холт/Ринам: «Наша-с-Волосами-как-у-Морган-вы-бранная-голосованием-руководитель-с-поверхн ости планеты желает вам всем хорошей связи и удачной охоты».

Пере-Сник/Ринам: «Разве не могла ты, которая у них лидер-шаман-кормилец, вызвать такое просвещенное чувство немного раньше сегодняшнего вечера? Как, вероятно, смогли ее предки три или четыре столетия путешествий назад?»

Разные/Рины: «Радость…»

Холт/Ринам: «Было столько печальных зим…»

Пере-Сник/Ринам: «Печальные зимы…?! Дерьмо Скелка, Сынок! То, что мы сейчас делаем, суть извращение Призыва, от которого меня тошнит. Это не добыча пропитания».

Холт/Ринам: «Это нечто большее».

Пере-Сник/Ринам: «Мое непродуманное высказывание не предназначалось ни для звериных, ни для человеческих ушей».

Разные/Рины: «радость…»

Холт/Ринам: «Я не подумал, простите меня!»

Пере-Сник/Ринам: «Давайте сконцентрируемся на нашем тягостном задании. Давайте выполним его с честью».

Все/Рины: «ожидание… „голод…“ экзальтация…»

«Бродяга»/ППОСЗОО1 – «Бобу»: Послушай, корабль, у твоего пилота индекс выживаемости высокий?

ППОСЗОО1 – «Боб»/«Бродяге»: У него есть удача, мастерство и храбрость. Мой уровень преданности – высокий. Почему ты спрашиваешь?

«Бродяга»/ППОСЗОО1 – «Бобу»: Уровень интереса моего пилота к твоему возрастает. А ее интересы – это мои интересы.

ППОСЗОО1 – «Боб»/«Бродяге»: Со стороны Холта я чувствую эквивалентное состояние. У меня нет ни малейшего желания, чтобы он как-то пострадал.

«Бродяга»/ППОСЗОО1 – «Бобу»: Тогда мы оба должны выжить.

ППОСЗОО1 – «Боб»/«Бродяге»: Перспективы меня не вдохновляют.

«Бродяга»/ППОСЗОО1 – «Бобу»: Мы будем жить с ними.

ППОСЗОО1 – «Боб»/«Бродяге»: С нетерпением буду ждать возможности обсудить это с тобой после сражения.

«Бродяга»/ППОСЗОО1 – «Бобу»: Аналогично. Мое почтение… Боб!

Морган приказала «Бродяге» отрегулировать искусственную гравитацию таким образом, чтобы сила перегрузки была все-таки терпимой, а не изнуряющей для пассажира – Рина и пилота.

Перегрузка, казалось, никоим образом не беспокоила Mace-Грея. Художник стоически перенес подъем в стратосферу, слушая голоса Ринов на связи. Он ничего больше не придумал, как закрыть свои сверкающие глаза, когда корабль вздрогнул, и запел. В нем пробудился Рин-охотник, когда на экранах возникло далекое изображение буджама. Он ощерился и показал когти.

Морган лежала в своем пилотском кресле, убаюканная и расслабленная от завораживающей мощи реактивной силы, толкающей ее корабль вперед. Она воздержалась от выполнения двойного переворота, так как время для высшего пилотажа еще не наступило. Но она подумала, что мощь, совершенство линий, необузданная сила толкающей ее в космос газовой струи вызывало в ней самое пьянящее из всех известных чувств.

В ушах стоял гвалт базара соревнующихся между собой информационных каналов связи: Алмира и Вулвертон, Флотилия впереди, ее коллеги, Рины, «Бродяга»… Морган приказала кораблю взять связь на себя, включая и канал Ринов, и сообщать ей только о поступлении важной информации.

«Это может тебя несколько запутать», – предупредил ее «Бродяга».

«Как нибудь переживу!»

«Бродяга» очистил атмосферу. Морган приказала включить звуковые имитаторы. Ее уши уловили дальний рокот других истребителей. Корабль под ней слегка содрогнулся, и она услышала близкий и успокаивающий рев острых, как ножи, стабилизаторов, рассекающих вакуум.

Холт бросил быстрый взгляд на среброшерстого Рина, лежащего в кресле рядом с ним. Его приемный отец, не отрываясь, смотрел на него.

«Буджам направляется в нашу сторону», – сообщил «Боб».

«Становится нетерпеливым…»

«Возможно, немного подозрительным», – ответил корабль.

«Иди на прямой перехват!» – Холт вздохнул и обратился к Пере-Снику: «Стоило ли нам переругиваться в присутствии всех на канале связи?»

На морде Пере-Сника появилась ухмылка: «А сейчас мы говорим не для всех?»

«Некоторое время мы можем говорить так, что кроме нас, никто не услышит».

Рин замолчал, что-то обдумывая: «Мой сын, теперь я понял, что недостаточно гонял тебя…»

Холт удивленно уставился на него.

«Я считал, что допустил ошибку, отдав тебя, такого юного, этим варварам на Северной Земле!»

«Я не мог вступить в Призыв. Не было…»

Пере-Сник поднял лапу, подушечка которой блестела, как хорошо отполированная кожа: «Вероятно, это произошло потому, что мое суждение было несколько примитивным. Не стыдно…»

«Нет!» – Холт отвернулся от Рина.

Пере-Сник медленно и печально покачал своей массивной головой: «Мне было бы грустно сделать вывод, что ты – в меньшей степени человек, чем я предполагал».

«Напротив, я слишком человек!»

«Что это, „Боб“?» – Холт обратил внимание на повелительно мигающий на консоли индикаторный огонек.

«Сообщение „Бродяги“, – ответил „Боб“. – Морган хотела бы переговорить с тобой».

Холт расплылся в глупой улыбке, которая действительно была слишком человеческой…

Амарант вырвал свой корабль из верхних слоев атмосферы. Не потому, что ему следовало первым нанести удар – это не изменило бы ситуации – просто он не хотел бы плестись где-нибудь позади.

«Первый в сердцах своих соплеменников», – распевал он, фальшивя. – «Первый в сражениии». – Последняя нотка прозвучала фальшиво даже для его собственного уха.

Голос Танзин прохрипел по линии связи: «Может, ты будешь петь, – если, конечно, это можно назвать пением – для себя, а не на весь эфир?»

«Она права!» – подтвердил голос Богдана.

«Это – военная песня!» – запротестовал Амарант. – «Я укрепляю боевой дух». – Он взял другую, еще более фальшивую ноту.

Всего в метре от него угрожающе зарычал Рин.

Амарант прекратил пение: «Ты меня тоже критикуешь, мой волосатый коллега?»

Из горла Рина вырвался, другой более длительный низкий рык.

«Тебя, наверняка, зовут Тот-Кто-Гуляет-В-Грозу», – сказал Амарант охотнику-Рину. – «Может быть, Тот-Кто-Гуляет-В-Грозу хочет петь со мной дуэтом?»

Корабельная связь дала сбой, за которым раздался треск помех, потому что все в одно время произнесли одно и то же слово…

«Хм, я… никогда не слышал ничего подобного на линии корабельной связи», – сказал Холт. Он подумал: интересно, на его лице что-нибудь написано?

«И, вероятно, никогда больше и не услышишь!» – По голосу было слышно, что Морган улыбается. – «Не беспокойся, никто не слышал. „Бродяга“ и „Боб“ отрезали связь».

«Нам лучше включить ее». – Это был голос «Бродяги», – «Дела с буджамом накаляются».

«Канал открыт», – заявил «Боб». – «Удачи всем!»

«Закажу тебе чашечку кофе, когда все кончится», – проговорила Морган.

Мозг машины просчитывал вероятности, определяя: стоит ли еще некоторое время игнорировать первые корабли, которые только что пересекли зону эффективного применения оружия, с тем, чтобы побольше выманить их сюда.

ПРОВЕРКА КОРАБЕЛЬНОЙ СВЯЗИ

Амарант всем кораблям: «Что ж, это было нетрудно!»

Холт/Ринам: «Хотя мы уже в пределах досягаемости его когтей, молитва пока не стала наживкой».

Танзин/всем кораблям: «Мы попадем в ловушку!»

ППОСЗОО1 – «Боб»/«Бродяге»: «Это – ловушка!»

Пере-Сник/Ринам: «Молитва, похоже, подводит нас».

Бродяга/ППОСЗОО1 – «Бобу»: «Это ловушка!»

Морган/всем кораблям: «О'кей, давайте все на форсаж!»

Внезапно машина ожила, ощетинившись ракетами. Ракеты вылетели как раз тогда, когда флотилия противника рассыпалась в разные стороны по совершенно немыслимым траекториям. Буджаму пришлось иметь дело с тремястами семнадцатью полноценными отдельными боевыми единицами, не говоря уже о тысячах и тысячах беспилотных ракет, которые сыпались из истребителей, как рой растревоженных насекомых.

Пучки соперничающих друг с другом лучей пересекали сферу прикрываемого щитами пространства, словно колеблющаяся сеть с машиной-пауком в середине. Щиты и оружие буджама действовали в тандеме. Подлетающие к нему ракеты с треском вспыхивали и сгорали, пылая ярким пламенем. Машина не была снабжена эстетической программой – следовательно, она не могла оценить красоту ядерных «цветов», пышно распускающихся в саду небесной тверди.

Машина продолжала поиск модели аналога полета кораблей человека – поиск во всех направлениях. Сначала она посчитала, что сможет выиграть битву в первые двадцать секунд. Теперь это было невозможно.

Победа все еще была очевидной вероятностью, но стало ясно, что она не достанется легко и просто.

ПРОВЕРКА КОРАБЕЛЬНОЙ СВЯЗИ

Амарант/всем кораблям: «Мы прорвались! Черт, прорвались!»

Танзин/всем кораблям: «Спокойно! Мы просто блохи, и нечего брызгать слюной, если собака еще не решила почесаться!»

Холт/Ринам: «Близко, мы уже близко».

Тот-Кто-Гуляет-В-Грозу/Ринам: «Отлично. Песнопение заглушит шум, производимый моим пилотом».

Масс-Грей/Ринам: «Во всяком случае, твой пилот не угробил тебя».

Холт/Ринам: «Пока мы все живы!»

Танзин/всем кораблям: «Смотрите! Он начинает чесаться…»

Морган заложила корабль в вираж, который она могла определить как петля Иммелмана, но никогда бы не смогла объяснить происхождение его названия. «Бродяга» выполнил петлю, перевернулся и хорошенько разогнался, чтобы стая выпущенных буджамом ракет прошла мимо.

Женщина бросила взгляд на ряд изображений, выведенных «Бродягой» на экран монитора. Голографические образы, лазеры и лучи были ярко расцвечены неоновыми красками для придания им четкости и ясности. Вокруг болезненно медленно движущейся к буджаму мошки, которой был «Бродяга», танцевали паутиноподобные всплески. От миниатюрного изображения корабля во все стороны сыпались каскады искр. Некоторые из них были боеголовками, некоторые – осколками и обломками.

Казалось, что все происходит в замедленном темпе.

Морган посмотрела на находившегося рядом с ней Рина и сделала повтор. Художник Mace-Грей взял на борт альбом, что дала ему Д-р Эпсли. Довольно ворча, он всматривался в изображения на экранах и дисплеях и с ожесточением рисовал.

Пилот покачала головой и снова вернулась к проблемам скорости и маневрам. Она бросила «Бродягу» в ложную лобовую атаку на вырастающего прямо на глазах буджама.

Пере-Сник заворчал, когда удерживающие его стропы врезались в покрытые густой шерстью плечи. «Боб» выполнил крутой зигзаг, и Холт молил, чтобы сработала искусственная гравитация. Если она не сработает, кабина приобретет такой вид, словно по стенам размазали ягодное варенье.

«Вы находитесь в тех пределах, о которых запрашивали», – сообщил «Боб». – «Удачи!»

Холт проверил приборы, бросил отрывистый взгляд на машинную громаду, бесформенной грудой маячившую перед ним на главном экране. Жертв среди Ринов пока не было.

«Пора!» – объявил он по корабельной связи. «По-ра!» – сообщил он Ринам.

«Хай!» – грянул хор.

Он искоса взглянул на Пере-Сника. Шаман Ринов крепко стиснул пластину с гравировкой. Его мех блестел и отражался в стилизованном изображении. Холт хотел прикоснуться к отцу, но побоялся нарушить его сосредоточенность.

Рин протянул к Холту лапу и сжал его руку: «Помни» – сказал Рин. – «Ты – настолько же я, насколько и они».

Холт улыбнулся.

Пере-Сник затянул песнопение. Его голос вибрировал и рокотал, пока другие настраивались.

«Ты близко!»

Обшивку корабля слегка передернуло. Каркас «Боба» затрещал. Холт не мог сам видеть это, но приборы показали, что опасный луч прошел всего в нескольких метрах от кончика крыла «Боба».

«Приходи».

«Как мы к тебе приходим!»

«Ближе!» – скомандовал Холт остальным пилотам. – «Нам нужно подойти так близко, чтобы изображение машины занимало весь экран…»

Голос Пере-Сника наполнил кабину корабля. Пение разнеслось по всему пространству, отделяющему его от остальной флотилии.

«С твоим прошением».

«Мы убьем тебя…»

Холт молился, чтобы те корабли, на которых не было Ринов, продолжали отвлекать внимание машины и вызывали огонь на себя.

«…И съедим тебя».

Он осознал, что сам тоже поет. Часть его мозга, его внимание все больше и больше попадали под влияние сгустка энергии. Я должен пилотировать корабль, говорил себе Холт. Будь осторожен. Осторожен…

«Чтобы мы, люди…»

«Я подошла к этому сукину сыну ближе, чем ты», – услышал он голос Морган. – «Давай сюда, любовь моя!»

«Могли жить…»

«Я еще ближе», – услышал он Танзин. – «Давай, Холт, вперед!»

«Ты близко…»

Пере-Сник снова затянул песнопение. Теперь Холт включился в хор с самого начала.

«Приходи к нам».

«Как мы к тебе приходим».

На экране перед его глазами вспыхивали, меняясь, картинки. На главном дисплее появилось изображение машины, которая, казалось, не имеет ни конца, ни края.

«С твоим прощением…»

Экран переполняли ассиметричные металлические формы. Песнь, корабль – в мозгу Холта все смешалось.

«Мы убьем тебя…»

Все работало. Он мог быть и тем и другим…

«Хай!» – разнесся голос Амаранта. «Мы – здесь! Ты когда-нибудь…» – Передача резко оборвалась. В космосе разлилась тишина вакуума.

Один из лучей буджама насквозь пронзил корабль Амаранта. Пораженные смертоносным оружием только что существовавшие предметы ушли в небытие.

Компоненты мозгового центра корабля, подвергшиеся мгновенному разрушению, вспыхнули в темноте ярким пламенем. Корабль умирал от тысячи и тысячи электронных кровоизлияний.

Пройдя через пилотскую кабину, луч нанес смертельное увечье Амаранту и изуродовал Того-Кто-Гуляет-В-Грозу.

И пока корабль корчился в конвульсиях и рассыпался на мелкие осколки, Амарант успел только взглянуть туда, где когда-то была его грудная клетка, но ничего там не увидел. Алый фонтан, затуманивающий глаза, свидетельствовал о том, что система искусственной гравитации не срабатывала.

Он знал, что будет больно, но ничего не почувствовал. Шок. Теперь уже ничего не будет. Слишком поздно.

Амарант увидел поле, усыпанное весенними трепещущими цветами, красными и золотыми, лужайку у подножья Зубов Дракона. Он умер прежде, чем картинка сменилась.

Этот же луч только слегка задел Того-Кто-Гуляет-В-Грозу. Но этого прикосновения было достаточно, чтобы испарить плечо Рина.

«Мы убьем тебя…»

Пение все еще звучало в голове Того-Кто-Гуляет-В-Грозу. И он продолжил.

«…и съедим тебя».

Корабль рассыпался на мелкие части. Последний воздух вырвался из кабины, разрывая легкие Рина. Оставаясь привязанным к креслу эластичными стропами, Тот-Кто-Гуляет-В-Грозу смотрел на огромную машину, заполнявшую перед ним все пространство.

«Чтобы мы, люди…»

Рин-охотник умирал в море обломков корабля. Он протянул уцелевшую лапу, и его когти царапали пустоту. Внезапно они зацепили что-то осязаемое и шелковистое – это была кисть его оторванной конечности.

Он криво усмехнулся своей жертве, изображение которой переполняло его глаза и мозг. Он чувствовал, что пение достигает кульминации.

«Могли жить…»

Собрав остатки своей ярости, Тот-Кто-Гуляет-В-Гро-зу отвел уцелевшую лапу за голову и швырнул свою оторванную кисть что было сил прямо в «лицо» своей добычи.

Большего он сделать не мог.

Крошечный сегмент защитного отдела мозга буджама заметил странный объект, движущийся навстречу ему со стороны уничтоженного корабля. Электронные схемы сработали. Взметнулся язык луча и обратил останки лапы Рина в рассыпавшийся сноп ионизированного газа.

Совершенное действие было результатом хорошо продуманного решения машины. Если бы рука не вызвала огонь на себя, буджам избрал бы другую мишень.

«Боб» пронесся мимо буджама.

Холт посмотрел на Пере-Сника и сказал: «Сейчас!»

Шаман Ринов ощутил магию колдовства, которая уже вступила в силу. Жертва не отличалась от скелка – только была большой и несъедобной.

Его народ повторял теперь все строки заклинания.

«Мы убьем тебя».

«И съедим тебя».

Пере-Сник сконцентрировался и мысленно сделал рывок в направлении своей жертвы. Он парил вдоль жарко пылающих клапанов и проводящих путей мощного сердца буджама.

Трудно было вообразить всю силу энергии этого сердца, но ее было недостаточно, чтобы помешать Пере-Сни-ку. Шаман коснулся истинного сердца машины.

«Чтобы мы, Люди…»

В одну миллисекунду электроны бешено закрутились и разлились ручьями, в следующую – паутина энергии взметнулась волной, закачалась, захлебнулась…

«Могли жить…»

…и перестала существовать. Сердце вздрогнуло, огромная мертвая машина со свистом неслась своим курсом.

«Боб» круто свернул, чтобы избежать столкновения со случайной оборонной ракетой.

Теперь машина была инертным телом в центре разъяренного роя ос.

Холт посмотрел на Пере-Сник, Рин кивнул ему.

«Свершилось», – сообщил он по каналу связи с Ринами и перевел сообщение остальным пилотам.

«Амарант…» – скорбно сказал Богдан.

«Мы подсчитаем потери позже», – прервала его Морган. Ее голос прозвучал печально. – «Машина – вы уверены, что с ней покончено?»

Пере-Сник тихо проворчал.

«Она мертва», – повторил Холт.

«Теперь уничтожить ее», – предложил кто-то на связи.

«Как? Направить на солнце?» – это был голос Богдана.

«Может быть, сохраним ее?» – предложила Танзин. – «Выпотрошим, разберем на части, посмотрим, что там. Чем не доказательство, что мы заслужили наше вознаграждение?»

Радиопереговоры потекли своим чередом, пилоты начали подсчитывать потери.

Послышался голос Морган: «Холт? Когда мы вернемся на Алмиру с Ринами, я не думаю, что все останется по-прежнему». Холт знал наверняка, что она имеет в виду. Потом Морган добавила: «Я не забыла про кофе. Я очень хочу тебя увидеть!»

«Я тоже», – ответил Холт.

На канале связи послышался голос Д-р Эпсли, она выразила благодарность и поздравила всех от имени ПМ и принцессы Электы. Она попыталась сказать все, что положено.

«Как насчет буджама?» – спросил Богдан. – «Если мы разберем его по частям, то сумеем определить, откуда он взялся?»

Администратор на Алмире согласилась, что это вполне реально.

«А потом, раз у нас есть теперь секретное оружие, найдем по следу его логово и вытряхнем из проклятых машин все внутренности?»

Д-р Эпсли рассмеялась: «Может быть, и вытряхнем, а, может, и нет».

«Непременно вытряхнем!» – сказал Богдан.

Но, когда Холт переводил это Ринам, он не чувствовал такой уверенности.

Находящийся рядом с ним Пере-Сник одобрительно промычал.

Теперь слушай.

Я рассказал правдивую историю. Это было время моей радостной дружбы с «Холтом», как называли его другие Люди, и моего узнавания чужого, но замечательного мира.

В том сражении я был еще совсем-совсем юным и горячим, когда летел на одном корабле с женщиной по имени Кай-Анила, вдыхая ее храбрость и воодушевление, и пытался внести свою жалкую лепту в общее дело.

А теперь я передохну немного, чтобы отдышаться и освежиться.

Только помните, мои щенята, мои малыши, моя надежда, что это – правдивая и правильная история о том, как, наконец, мы начали обретать нашу свободу.