Текст книги "Пылающая башня (СИ)"

Автор книги: Родгер Рейнольдс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Ушмаль был оглушен, хотя было тихо, ослеплен, хотя вечер приглушил все цвета, он задыхался от свежего воздуха, а то, что осталось от его мозга, корчилось от мыслей и переживаний. Ни один самый вычурный пейзаж тысяч знакомых миров не волновал его так, как эта незнакомая девушка, устало стоявшая у раскрытого в ночь окна с задремавшим котом на руках. Он не знал, сколько они так стояли. Наверное – вечность.

Снова поплыл голубой туман, возвращая их назад. Несколько мгновений Ушмаль одновременно видел покорёженные пол и стены около шахты и расплывающуюся комнату девушки. И успел заметить далеко за окном, над крышами домиков, гигантский темно-синий стилобат возводящейся пирамиды.

– Как мы попали туда?! – выдохнул Ушмаль.

– Не мы, наши души, – прошептал Альварес. Его руки дрожали.

– Врёшь! Ты разбил там что-то! – выкрикнул Ушмаль с непонятной злостью.

– Я никогда ничего не разбиваю, кретин! – огрызнулся Альварес.

– Нет, разбил, я слышал!

– Это кот, а не я!

– Нет, ты!

Несколько секунд они молчали, тяжело дыша и глядя в упор друг на друга. «Лампочки под глазами... какая гадость», – почему-то думал Ушмаль. Лицо Альвареса становилось отстраненным и все более мрачным. Отчаяние, гнев, бешеная ярость – все переплелось в нём.

Ушмаль попятился.

– Альварес?

– Мерзавцы...

– Альварес!

– Будь они прокляты... что они сделали с человечеством...

– А ты, ты-то кто вообще такой, а? – вдруг выкрикнул Ушмаль. – «Керро, Анбесса, Альварес» – это три первых имени в испанском списке имён! Ты их оттуда взял!

– Эмоции, раздражение – отлично, отлично, это совсем по-человечески, – вымученно ухмыльнулся Альварес, встряхнув пегой гривой волос. Губы его дергались, по-звериному обнажая зубы. – Да, ты прав, Ушмаль, прав, никакой я к чёрту не испанец. Пять тысяч лет прошло – обо всех народах Земли давно стерлась и память. Я думал, мы – это всё, что осталось от человечества. Ты не представляешь, как я был тебе рад, сукин ты сын.

– Кто это – «мы»? Ты же не можешь называть «человечеством» те безрукие и безногие железяки, которые ни в грош не ставишь! А из людей я больше никого что-то не видел!

– Я всё, что осталось от человечества.

Альварес выпрямился во весь свой гигантский рост и сорвал с себя балахон. Кожа на его груди и плечах оказалась лоскутной, составленной из многих и многих частей. Он сдёрнул перчатку – рука была женской, а все пальцы – маленькие, детские...

Ушмаль только хрипло охнул.

– Всё человечество здесь, перед тобой! Погляди, погляди на него! И оно ждет от меня – и от тебя! – хоть чего-то. И самое меньшее, что мы можем сделать, это взорвать проклятую пирамиду, от основания до вершины, чтобы вырвать сотни миллиардов часов застывшего времени и бросить их назад, в прошлое, вернуть его, чтобы никогда не настало такое будущее, будь оно проклято!

По туннелю заблестело, завозилось, и показались несколько безруких фигур. На их плечах примостились безногие, а внизу, раззявив рты как злые собачонки, сновали металлические колеса.

– Маэстро! Вы нас бросили! С этим чужаком! Хотите всё взорвать и не дать нам, нам, людям, воспользоваться плодами наших трудов?! Вы обещали нам вечную жизнь, маэстро! Вы обманули! Мы вам сделаем больно!

– Иди к чёрту, Альварес! – в отчаянии закричал и Ушмаль. – Я не стану тебе помогать! Там моя жена! Там миллиарды жизней!

Внезапно пол, уже порядком расшатанный взрывом малой шахты, провалился, и безногие с безрукими с грохотом покатились куда-то на технический этаж, между девятым и восьмым, а колеса, вереща, сыпались им на головы, обрывая провода и корежа штанги перекрытий.

Альварес пинком ноги обрушил туда же кусок отвалившейся стены. Фигуры копошились в пыли, пытаясь залезть одна на другую.

– Я рад, – он обернулся к Ушмалю, – что в твоей подгнившей голове снова родились человеческие мысли, пусть даже так не вовремя. Кого ты жалеешь? Тень от тени теней! Там нет живых, Ушмаль! Пойми, здесь давно никого нет, кроме нас двоих! О, если б я мог прислать отряд на помощь Кортесу! Если б я мог сделать так, чтоб за ним была сильная страна, объединенная одной верой, одним законом, одним королем!.. Тебе сейчас пройти всего триста шагов, коротким путем до главной шахты, через тот пролом – и бросить пустой амавр, пустые лучше всего для детонации, а запала в шахте хватает до небес!

– А ты?

– ¡Mierda! – рявкнул Альварес, упершись ногой в стену и выламывая оттуда кусок лопнувшей стальной трубы. – Иди, кретин ты этакий! Я недолго смогу задержать эту ораву жаждущих бессмертия. Если ты не пойдешь, то пирамида просто сменит квартирантов. Иди! Ты ведь знаешь, живым душам взрыв не причинит вреда, время над ними не властно!

И Ушмаль послушно пошёл, подняв с пола амавр, который кинул ему Альварес. Кажется, его, Ушмаля, собственный амавр. Позади раздался скрежет, звуки тяжёлых ударов и рёв Альвареса. Ушмаль шёл, не оборачиваясь. Он почему-то думал о своем путешествии над болотами, вспоминал, как скользил над ветвями, и его не трогали ни змеи, ни ягуары. И ещё о том, как на бонусных локациях он сдирал с пленных кожу... А это ведь очень, очень больно.

...Todos, todos me miran mal ...Придут поглазеть на меня толпой,

Salvo los ciegos, es natural. Кроме слепых, уж само собой.

Только человек знает, что такое боль. Позади послышался мокрый хруст. По правде говоря, Ушмаль знал, что это за звук, это было в шаблоне. Он, конечно, отлично это знал, но не мог почувствовать... раньше, а теперь мог. Он всхлипнул, споткнулся и заспешил к главной шахте.

У здания школы решётки на шахте и в полу, и в потолке были сорваны. Положив на ладонь амавр, Ушмаль подбросил его вверх, и тот плавно всплыл, исчезнув в верхнем отверстии. Ладонь? Это Альварес, что ли, приклепал...а он, Ушмаль, и не заметил, как будто она всегда у него была.

Ярко синее пламя бесшумно вывернулось из шахты и мгновенно накрыло всё. Лопнули, потекли стены, пол, потолок, а он, Ушмаль, почему-то оставался на месте. Запрокинув голову, смотрел, как огненный столб растёт все выше и выше – десятый уровень, и выше, выше... Сколько же там этажей?! Синяя башня огня уходила в небеса. Показалось ему или нет, что где-то там мелькнул уголок ночного неба... Посмотрев вниз, Ушмаль не увидел ничего, только синее марево.

«Они давным-давно мертвы, Ушмаль. Это течёт время».

Ушмаль вздрогнул, хотел обернуться, но оказалось нечем. Его тело рассыпалось, как и миллиарды амавров вокруг.

«То, с чем ты пойдешь в прошлое, Ушмаль, будет ненавистно многим ревнителям свобод и вседозволенности. Имя им легион. Тебя оболгут и оклевещут. А твоё имя станет нарицательным для обозначения жестокости».

«Я знаю, Альварес».

Голос Альвареса становился все слабее. Но не потому, что он уходил в небытие, а потому что они становились единым целым.

«Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла. Я, Ушмаль Керро Анбесса Альварес. Мне нужно новое имя. Что было следующее в том списке? Томас? Пусть будет Томас. Слишком коротко. Надо фамилию. Пылающая башня? Сожженная башня? Очень хорошо. Как это будет по-испански? Оу, я говорю по-испански! Торре Квемадо. Пусть так и будет – Томас де Торквемада».

«Он был жесток, как повелитель ада, великий инквизитор Торквемада» американский поэт XIX века Г.У. Лонгфелло.

«Томас де Торквемада – молот еретиков, свет Испании, спаситель своей страны, честь своего ордена» Себастьян де Ольмедо, испанский хронист времен Торквемады.

«...Трудно переоценить степень воздействия, которое оказал этот человек на историю своей страны. Он избавил Испанию от папского влияния и сыграл важнейшую роль в объединении королевств Кастилия и Арагон в единое независимое государство. Благодаря Торквемаде Испания превратилась в одно из самых могущественных государств Европы, положила начало колонизации Нового Света и в последствие стала, по сути, „культурной матрицей“ для всей испаноговорящей Латинской Америки» С. Нечаев «Торквемада» ЖЗЛ – малая серия.

Авторский комментарий: Песенка, которую напевал Альварес: http://pleer.net/tracks/8954308wPpS