Текст книги "Обещание Девлина"
Автор книги: Робин Хэтчер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
ГЛАВА 20
Анджелика настолько увлеклась шитьем, что не сразу услышала стук в дверь. «Скорее всего, пришла Марилла, и она сумеет войти сама, не ожидая приглашения», – подумала хозяйка дома. Но кто-то продолжал настойчиво стучать. Она отложила платье в сторону и встала со стула.
Корралл даже не представляла себе, кто бы это мог быть. Может, это миссис Кларк? Она всегда жаловалась на то, что Анджелика слишком долго выполняет заказ, хотя это не мешало ей покупать все свои наряды у лучшей швеи в Вуд-Блафф. Зачем старой курице такое количество нарядов, всегда оставалось для Корралл загадкой, – в городишке их просто некуда надеть – но она не могла позволить себе отказаться от ее «швейных фантазий» или сказать ей все, что о ней думает.
Открывая дверь, Корралл уже приготовилась вежливо улыбнуться и поздороваться.
– Привет, Анджелика, – произнес Ламар, прикладывая пальцы к шляпе, и, смеясь, добавил:
– Что, не ожидала меня увидеть? Отпрянув от двери, женщина спросила:
– Зачем ты пришел?
– Хорошо же ты встречаешь любимого человека. Он прошел в комнату и закрыл за собой дверь.
Прежде всего он оглядел помещение, потом перевел оценивающий взгляд на Корралл, стоящую перед ним.
– Дорогая, мне кажется, ты еще больше похорошела. Вот уж не думал, что можно быть еще краше, чем прежде.
– Что тебе нужно? – снова поинтересовалась Анджелика, чувствуя отвращение от почти осязаемого пристального и изучающего взгляда Оруэлла.
Ламар снял шляпу, бросил ее на стол и опустился в кресло.
– Мне захотелось снова увидеть тебя… Прошло столько времени… Я хотел узнать… сохранила ли ты ребенка. Марилла говорила об этом утвердительно, но… – Он сделал знак рукой в сторону кресла напротив и продолжил:
– Садись, Анджелика, нам нужно поговорить.
Все, что хотелось ей сейчас сделать – это схватить Робби в охапку и убежать прочь из дома. Но Оруэлл, казалось, читал ее мысли.
– Анджелика, тебе не уйти от меня… Так что лучше сделай так, как сказал я.
Он снова улыбнулся и лениво потянулся, словно ему принадлежало все время и терпение в мире.
– Нам не о чем говорить, Ламар. Тем более… о Робби.
Несмотря на свое отвращение к нему, она все-таки решила присесть, может быть, из осторожности, а может…
– Робби? Значит, это мальчик. Отлично! Я всегда предпочитал сыновей.
Первое, что почувствовала Анджелика при его появлении, было удивление, потом оно сменилось беспокойством и неуверенностью. Теперь же она просто испугалась.
– Это мой сын, а не твой! Помнишь, именно поэтому ты привез меня в Вуд-Блафф почти три года назад. Тебе не хотелось, чтобы твоя жена узнала обо мне… Ты даже обвинил меня в том, что я спала с другими мужчинами.
– Три года? О, Боже, сколько прошло времени! – нахмурившись, воскликнул Ламар. – А я потерял счет минутам и часам, полагал, что ребенок еще в пеленках… Можно мне взглянуть на него?
– Нет!
– Нет? – удивленно переспросил Оруэлл, вскинув брови. Прежняя насмешливость покинула его.
– Конечно! Скажи, зачем ты пришел?
– Что ж… Пожалуйста… По всей видимости, моя жена не может иметь детей. Сейчас Пенелопа хочет взять на воспитание чужого ребенка… Я приехал… чтобы… забрать мальчика с собою в Денвер.
Анджелика, как ужаленная, вскочила со своего места и закричала:
– Никогда!
– Пенелопа, конечно, никогда не узнает, что это мой сын… Я скажу ей… О! Я расскажу ей о гибели отца мальчика… трагической гибели. А мать… У нее не хватает сил и средств, чтобы заботиться о малыше. А может, она тоже погибла? Словом, это не имеет значения. Мы усыновим ребенка, и никто никогда не узнает, что это на самом деле мой сын.
Анджелика подошла к двери и широко распахнула ее.
– Убирайся, Ламар! Я никогда не позволю отобрать у меня сына.
– Дорогая, будь благоразумна. Я смогу дать мальчику образование, на что у тебя никогда не хватит сил… Да! Он получит самое лучшее образование для нашего времени, познакомится с лучшими людьми… А что ты можешь дать ему?!
Вместо ответа она продолжала стоять, вперив в него взгляд, полный ненависти и презрения. Медленно поднявшись из кресла, Оруэлл произнес:
– Может быть, ты и права… Конечно, это несправедливо – забирать его у тебя так быстро…
Он решительно направился к ней, остановившись на расстоянии всего в несколько дюймов.
– Знаешь, есть шанс уговорить меня взять и тебя в Денвер… В таком случае ты могла бы видеться с ним почаще. Я мог бы устроить это. Сделаем так… С моей стороны обеспечивается жилье и комфорт для тебя, а ты… Ну, сама понимаешь… Я буду приходить к тебе так часто, как смогу вырваться от Пенелопы.
Анджелика попятилась от него, прижалась спиной к стене.
В холодных глазах Ламара загорелся огонек вожделения.
– Ты могла бы уговорить меня прямо сейчас и получить подтверждение того, что снова увидишь своего сына.
– Убирайся! – хриплым от бешенства голосом проговорила она. – Убирайся или я закричу. Никогда – слышишь, никогда! – я не позволю тебе прикоснуться ко мне! Скорее ты окажешься в аду, чем я позволю отнять у меня Робби!
Рассмеявшись, Оруэлл жестко произнес:
– Ты думаешь, что сможешь не отдать мне Робби? Ошибаешься, Анджелика! Неужели ты еще не поняла, что я получаю все, что только захочу, и не выпускаю своего из рук? Я обязательно вернусь за ним.
Подняв руку, он погладил Корралл по щеке.
– А может быть… и за тобою тоже, моя дорогая. Может быть, и за тобою.
ГЛАВА 21
Девлин взял на себя всю ответственность за их общее дело с того самого момента, как Анджелика рассказала ему о Ламаре. К своему удивлению, она с облегчением восприняла его роль в качестве руководителя. Как хорошо, когда кто-то принимает за тебя решения и есть сильный человек, на которого можно всегда положиться!
– Мы сойдем с поезда на следующей станции и проедем оставшуюся часть пути на лошадях. Думаю, нам потребуется около недели или дней десять, чтобы добраться отсюда до Морган-Фоллз.
– А почему мы не можем поехать в Портленд или Сиэтл, как собирались? – спросила Анджелика в недоумении. – Тем более, добраться до тех мест можно намного быстрее на поезде или пароходе.
– Потому что так труднее проследить наш путь до места назначения.
Его голос звучал так серьезно, что у нее холодок пробежал по спине. Она не стала больше задавать вопросов, потому что поняла: Девлин не хочет рисковать, если Оруэлл отправится по их следу.
Сойдя с поезда на следующей остановке, которая представляла собою небольшой городишко, они купили там все необходимое для их путешествия. Затем Девлину удалось выторговать за вполне разумную цену двух верховых лошадей и необходимую упряжь.
Правда, спустя некоторое время Анджелика уже с меньшим энтузиазмом смотрела на своего «скакуна». Конечно, сам гнедой мерин не виноват, что он мало чем напоминал настоящего коня своим дохлым видом, потрепанной шерстью и приплюснутым носом… Нет, дело заключалось не в нем! Вся беда состояла в неумении Корралл обращаться с лошадью. Да она никогда бы и не стала утверждать, что считалась превосходной наездницей.
Но Анджелика убедила себя, настроила на долгие десять дней, чтобы выдержать переход до Морган-Фоллз. Другого выхода в данной ситуации просто не существовало.
Девлин вывел маленький караван за город. Робби он держал перед собой, при этом мальчик уцепился своими крошечными ручонками за высокую луку седла.
Они проехали два часа, прежде чем Брениган позволил сделать остановку и размять ноги.
– Пока мы приедем в следующий город, ты должна сделать что-нибудь со своей прической, – сказал он Анджелике, помогая спешиться.
– Разве волосы мешают кому-либо?
– Угу.
– А чем же они плохи?
Его улыбку можно было назвать скорее терпеливой, чем веселой.
– Они ничем не плохи, Анджелика, но цвет у них необычный… очень заметный. Вряд ли его можно забыть.
Черные глаза смотрели на нее непривычно серьезно и изучающе, улыбка постепенно исчезала с лица.
Корралл ощутила его взгляд на своих волосах как нечто осязаемое. Ей не следует испытывать такое удовольствие от его слов, потому что они помогают предотвратить возможность того, чтобы их с Робби нашли. И все же Анджелика не могла отрицать одного: она испытала удовлетворение от столь необычной оценки цвета ее прядей.
– Надень, пожалуйста, шляпу или что-то в этом роде, – посоветовал Девлин и резко отвернулся.
– Хорошо, – тихо ответила она, посматривая ему вслед.
Неизвестно откуда появившаяся улыбка ярко освещала ее лицо.
* * *
Они успели разбить лагерь еще засветло.
Анджелика принялась готовить ужин, а Девлин набросил ремень с кобурой и прошелся по лесу до самой опушки.
Его плечо ныло целый день. Наверное, из-за прохладной и сырой погоды. Но ему приходилось не обращать внимания на боль: слишком много работы и забот.
Ламар Оруэлл…
По мнению Бренигана, в создавшемся положении было даже что-то забавное. Он пытался обмануть себя, заставить поверить в собственное притворство… «А что? Теперь я фермер и путешествую со своей семьей… Жизнь бродяги и разбойника можно и забыть. Больше нет моей знаменитой и столь приметной бороды… Все мои «товарищи по оружию» теперь вряд ли признают во мне Девила Кида. И нечего зря беспокоиться! Все в порядке», – старался успокоить себя Девлин.
Возможно, так оно и было бы, если бы женщина, придумавшая все это, когда-то не принадлежала Ламару Оруэллу.
Брениган выбрал небольшую ветку на противоположной стороне опушки, помедлил долю секунды, затем вытащил кольт из кобуры и выстрелил. Пуля вошла в дерево в шести дюймах от намеченной точки. Отдача от выстрела оказалась такой сильной, что его руку пронзила стрела неимоверной боли.
Стиснув зубы, Девлин положил револьвер обратно в кобуру.
Он никогда не был трусом, но знал, что такое «бояться». Вот и сейчас Девлин ощущал в некоторой степени здоровый страх. Хотя он встречался с Ламаром лишь однажды, ему хорошо знаком этот тип людей. Если Оруэллу действительно нужен сын, то он пошлет за ним кого-то. И Брениган знал тех, кто может прийти. Это такие же, как и он сам. Наемники. Черт побери, при других обстоятельствах Девлин мог бы быть одним из них.
Он снова вытащил кольт и выстрелил. На этот раз получилось несколько точнее, но не совсем хорошо для полной уверенности в собственных силах.
Анджелика боится, что Ламар отнимет у нее сына. Интересно, понимает ли она одну простую истину: ее собственная жизнь находится в опасности. Люди, посланные Оруэллом, не задумываясь, убьют женщину. В конце концов, давно уже подразумевается, что мальчика привезут в Денвер сиротой, естественно, намного удобнее, если это – истинная правда.
Следующий выстрел поразил дерево в полудюйме от намеченной точки. По-прежнему недостаточно хорошо. Если их обнаружат, Девлин не сможет позволить себе такой неточности. Нужно попасть в цель с первой же попытки, как только кольт окажется в руке.
Брениган вложил оружие в кобуру и помассировал раненое плечо левой рукой, чтобы размять и прогнать боль.
В этот момент он услышал хруст сломанной ветки. В ту же секунду Девлин повернулся на этот звук, а надежный «сорок пятый» оказался в руке. Его глаза встретились с глазами Анджелики, и он услышал, как она охнула от испуга.
– Никогда не подходи ко мне украдкой, – попросил Брениган, переводя взгляд на Робби, пристроившегося на руках у матери. Ребенок таращился на него, словно на какое-то исчадие ада. Затем на его глазах показались слезы, и он зашмыгал носом.
– Все хорошо, малыш, – прошептала Анджелика на ушко мальчику, – твой папа просто тренируется.
Она снова подняла на Девлина глаза, в которых все еще таился страх и невысказанный вопрос. Он положил оружие в кобуру.
– Ужин готов? Корралл молча кивнула.
– Тогда идемте есть. Кстати, я очень проголодался.
* * *
Робби испугался его…
Брениган никак не мог отбросить воспоминание о выражении лица ребенка. Он уже несколько раз пытался забыть об этом эпизоде, но сон упорно не шел к нему.
Робби испугался его…
Снова пошел дождь. Вернее, просто морось. Капли чуть слышно падали на поверхность палатки. Обычно Девлину нравился этот шум. Но только не сегодня, когда сырость, казалось, разъедает плечо, когда его мучает бессонница.
Робби испугался его…
Эта мысль жалила, как пчела. Она разлагалась у него внутри, отравляя весь организм. Ему нравилось, что у них сразу же установились дружеские отношения. Ему нравилось быть с этим парнишкой. Нравилось, когда люди принимали их за сына и отца… Все перечисленное доставляло какое-то удовлетворение Девлину.
Но, несмотря на свои два года, Робби понял, что он за человек. Теперь малыш боится его.
– У тебя болит рука? – неожиданно для него послышался шепот Анджелики. Он считал, что она давно уже спит.
– Нет, все в порядке. Не беспокойся…
В палатке стояла темень, хоть глаз коли, как в глубокой пещере. Девлин не мог видеть ничего, но по шороху одеял догадался, что Корралл перевернулась на другой бок.
– Дев, что заставило тебя стать наемным убийцей?
Он закрыл глаза, чтобы не замечать эту темноту, но в сознании у него стало еще темнее. «Видимо, мрак поглотил мою душу», – подумал Брениган.
Из-за шума дождя ее голос звучал еле слышно.
– Ну, пожалуйста, скажи мне.
Он молчал многие годы. Большую часть жизни провел в одиночестве. Говорить обо всем этом казалось не только трудно, но и как-то неестественно. И все же Девлину захотелось выговориться…
– Нельзя проснуться однажды утром и решить стать убийцей… Такое просто случается… По крайней мере, так было со мною…
Брениган замолчал, припоминая минувшее… Когда? Когда это произошло? Когда он еще был мальчишкой, чье детство забрала война? Или уже подростком, когда Девлин, разъяренный, смотрел вслед своим покидавшим его родным, предоставлявшим ему вместе со своею гордостью воевать с янки в поверженной и разрушенной Джорджии? А может, когда он стал уже взрослым и признал свое поражение?
В мыслях Брениган давно признался себе, что впустил оружие в свое сердце задолго до того момента, как оно стало его образом жизни.
– Я перегонял скот с человеком по имени Бакшот Джоунз. Его еще называли Дробовиком, но не знаю, почему. За все время я ни разу не видел этого мужика с дробовым ружьем… А вот со своим шестизарядным револьвером он проделывал настоящие трюки. Это он научил меня быстро извлекать оружие из кобуры… Мне пришлось очень много тренироваться, прежде чем я смог сделать это столь же быстро, как и он.
Ему действительно нравился Бакшот, который был стреляным воробьем и с честью выходил из многих трудных ситуаций. Седой, с заросшим подбородком, с грубым лицом… Но у него существовала душа, которая делала из него человека… Именно Бакшот дал ему прозвище Девил Кид, именно Джоунз как-то сказал: «Девлин – истинный дьявол с женщинами… Посмотрите, они сами падают к его ногам, а он по-прежнему, как ребенок». После этого Бренигана часто называли так в шутку. Тогда еще никто не воспринял его всерьез.
– Покидая Додж, мы попали в засаду, устроенную одним парнем, у которого имелись какие-то счеты с Бакшотом. Джоунз умер еще до того, как мы поняли, что оказались в ловушке… Я вытащил револьвер и выстрелил в ответ. Действовал чисто рефлекторно, но попал точно в цель… Парнишка умер на следующий день.
Девлин сглотнул набежавшую слюну, почувствовав тот жуткий привкус, который появлялся у него каждый раз, когда он кого-нибудь отправлял на тот свет. Бакшот не должен был умереть в тот день… Это несправедливо, как несправедливо и то, что убивший его парнишка ушел в мир иной.
– Вот с этого и начинается репутация. Через несколько месяцев меня нашел один человек и сказал: «Я слышал, что Девил Кид – ловкий стрелок. Но мне кажется, мы можем проверить данное утверждение. Рискнем?»
На некоторое время Брениган снова умолк. Смутные воспоминания всплывали в его памяти, забытое чувство одиночества опять проснулось в его груди и ледяной рукой сжимало сердце.
– Очень скоро наступает время, когда тебя нанимают только для того, чтобы убить: Ты делаешь свое дело и быстренько убираешься из этого места. И тебе приходится оглядываться на тот случай, если кто-нибудь еще решил сделать себе имя. А такие обычно находятся. И довольно быстро…
Девлин почувствовал в темноте прикосновение ее руки. Она осторожно положила ладонь на плечо, а голосом попыталась выразить свое понимание и сочувствие.
– Тебе не нравится это занятие, Дев?
Он не ответил на этот вопрос, потому что и так уже много сказал. Ему хотелось забыть свою прежнюю жизнь и одновременно посмотреть, куда она его завела. Возможно, Брениган не был создан для той деятельности, которую ведет Такер и подобные ему, то есть занимать респектабельные должности, иметь семью и дом. Может быть, на это нет никакой надежды. Он – всего лишь наемный убийца и всегда им будет, пока кто-то не пристрелит его на улице.
Вероятно, только так и может умереть Девил Кид.
* * *
Анджелика не убрала руку с его плеча, пока не услышала ровное дыхание, известившее о том, что Девлин уснул. Только после этого своеобразного сигнала ее ладонь переместилась на собственную грудь, где беспокойное сердце отсчитывало мгновения жизни.
Корралл не нравилось то, что она чувствует по отношению к Девлину Бренигану. Он – бессердечный убийца, ожесточенный и незнающий жалости, который нигде не задерживается надолго. Что касается женщин, то у него дурная репутация. Такой человек, как ее спутник, совершенно не нуждается в ее сочувствии.
И все же сердце подсказывало обратное. Может, он и сильный, и высокий, и красивый… и отличный стрелок, но все-таки за таким прочным фасадом скрывается уязвимая и ранимая душа. Анджелика почувствовала это сегодня по его голосу. И она видела истинное его лицо, когда они жили у него дома.
И Корралл поняла его чувства и переживания, потому что она сама точно так же попала в западню жизни, от которой хотела быть подальше.
Она перевернулась на другой бок и обняла Робби.
«Опасно вот так сопереживать с Девлином, подумала Анджелика. – Это может привести к тому, что мое сердце снова будет разбито. Нет, уж лучше помнить всегда, кем он являлся до знакомства со мною… Да и кроме Робби мне никто-никто не нужен. Так будет лучше. Правда, я не уверена, что такое возможно…»
ГЛАВА 22
Ламар почувствовал, как у него между лопатками потекли струйки пота. Затем он выступит на лбу и над верхней губой, а потом рубашка под мышками станет совсем мокрой. Так случается всегда, когда он знает, что тесть не одобряет его поступков.
Александр Венизелос стоял спиной к нему с бокалом бренди в руках.
– Пенелопа несчастна, сынок. Почему ты не стараешься сделать все возможное для ее счастья? – спросил он Ламара и внезапно повернулся, сразу же вцепившись в него своими глазками-бусинками. – Я всегда полагался на тебя в том, что касается моей дочери. – Покачав головой, он добавил:
– Хотя я никогда не понимал, что нашла в тебе моя Пенелопа, но именно тебя ей хотелось заполучить… А мне всего лишь нужно видеть выражение радости на ее лице… Ты должен… Нет, обязан сделать ее счастливой!
Оруэлл постарался изобразить уверенную улыбку.
– Сэр, я делаю все возможное.
Кустистые брови Александра вопросительно выгнулись дугой, и он поинтересовался:
– А разве детские приюты не переполнены? Ты не можешь найти одного-единственного ребенка, нуждающегося в доме и любящей матери?
– Но вам бы не хотелось, чтобы ваш внук оказался первым попавшим, ведь так? Может быть, приюты и переполнены, но мне хотелось бы привести к нам в семью особенного малыша… С хорошими задатками, с красивой внешностью и отличными умственными способностями. Наш сын не может происходить из необразованной черни! Когда он вырастет, ему придется унаследовать все мое состояние…
– И все мое, – перебил тесть, проведя указательным пальцем по кромке бокала с напитком, – но это произойдет еще не скоро.
Ламар опустил взгляд на густой персидский ковер, покрывающий пол гостиной, стараясь изо всех сил не обращать внимания на пот, струящийся по позвоночнику.
Как же он ненавидит и презирает этого человека! Ему всегда приходится кланяться и пресмыкаться, чтобы получить то, что ему принадлежит по праву, как зятю могущественного Александра Венизелоса. Разве недостаточно уже его женитьбы на дочери этого «денежного мешка», которая похожа на лошадь? Разве его вина, что Пенелопа не может иметь детей?
– Возможно, ты и прав, – произнес Александр и прошел через всю гостиную к белоснежному дивану, сев как раз напротив Ламара. – Если бы она ждала своего собственного ребенка, это заняло бы девять месяцев, прежде чем моя дочь, а твоя жена взяла бы его на руки. Значит, у тебя еще есть немного времени. – Нахмурившись, он добавил:
– Но поторопись, сынок, или мне придется задуматься о причинах твоего промедления.
У Ламара в этот момент окончательно взмокла спина, а все тело напряглось: если тесть когда-нибудь узнает об Анджелике или любой другой женщине, с которой он переспал, то его жизнь не будет стоить и цента.
Александр Венизелос – жестокий и безжалостный человек, чьей единственной слабостью является его дочь. Он ни на миг не задумается, отдавая приказ об убийстве любого, – даже если это его собственный зять – только бы достигнуть своей цели. Но в руках Пенелопы сей грозный делец превращался в воск. Он позволял ей все, чего только желала дочь.
Семь лет назад Пенелопа увидела Ламара, который служил тогда клерком в одной из контор отца, и решила: «Я хочу, чтобы он стал моим мужем!» Александр сделал его таковым. Оруэлл и сам был не против. Он считал, что власть и богатство, которые придут к нему, когда свадьба состоится, стоят того, чтобы жениться на лошадеподобной дочке Венизелоса.
Он и до сих пор так считает. Может быть, его не уважают, но зато боятся. Люди знают: лучше не становиться у него на пути. Ему никто не прекословит, потому что Ламар еще более безжалостен, чем сам Александр. Оруэлл быстро научился, как использовать власть и деньги, чтобы получать еще большие доходы и стать еще более могущественным. Даже его тесть не предполагает, насколько способным оказался его зять. Да, стоило жениться на Пенелопе, чтобы добиться всего этого.
Кроме того, старик не собирается жить вечно. Когда он умрет, Денвер будет принадлежать Ламару Оруэллу. У него будут все женщины, которых он только пожелает, и можно будет не волноваться, что Александр узнает об этих шалостях. А если захочет, то сможет даже под благовидным предлогом куда-нибудь сплавить Пенелопу… А может, оставит ее здесь, в этом доме, одну, чтобы она мучилась, не зная, где муж проводит ночи…
Но пока время не наступило; приходится быть осторожным.
– Да, я тороплюсь, – ответил он, заставляя себя вновь сосредоточиться на разговоре и пытаясь скрыть свое волнение. – Я очень хочу дать Пенелопе ребенка, которого она должна иметь… Но мне хотелось бы, чтобы это был правильный малыш… В конце концов, Александр, она моя жена! Кто больше, чем я, желает ей счастья?!
– Папа! А я и не знала, что ты здесь!
Тот оглянулся в сторону дверей гостиной, откуда раздался этот радостный возглас. Весело улыбаясь, Пенелопа подошла к отцу и поцеловала его.
– Папочка! Мы тебя так редко видим! Ламар внимательно посмотрел на них, отца и дочь, и сделал над собой усилие, чтобы не содрогнуться. Они так похожи, эти двое… Маленького роста, темноволосые, узколицые и с огромными носами. Но Пенелопа, в отличие от милого папочки, не была тучной. Наоборот, тощая и угловатая, как огородное пугало.
Неожиданно в его памяти возник образ Анджелики, женщины настолько красивой, что о ней мог мечтать любой мужчина. Высокая и женственная… Ему когда-то казалось, что он с ума сойдет от желания обладать ею, пока не добился согласия стать его любовницей. Если бы она не вела себя так глупо, так легкомысленно, то осталась бы с ним даже после возвращения Александра и Пенелопы из Греции три года назад.
С удивлением Ламар отметил про себя, что почти не вспоминал об Анджелике, пока требования его жены насчет ребенка не стали более настойчивыми.
Из-за малыша ему и пришлось поехать к ней. Кстати, почему он должен брать чужого отпрыска, когда у него есть собственный сын? Но с момента свидания с Корралл проблема усыновления стала казаться второстепенной. Он желал ее! Анджелика могла бы вместе с ним вернуться в Денвер, стать его любовницей, жить в роскоши и даже иногда видеться с сыном. Но она не сумела понять всей мудрости такого решения. Вместо этого Корралл взяла малыша и сбежала с ним.
Черт ее побери! Черт побери Анджелику! Как она смела отвергнуть его, его – Ламара Оруэлла?!
Он сжал зубы, чувствуя, как волна гнева захлестывает возбужденный мозг. «Я найду ее во что бы то ни стало и покажу, как она заблуждается… Господи! Помоги мне преподать урок Анджелике, чтобы она не скоро забыла его!» – пронеслось в сознании Ламара.
Пенелопа подошла к нему и села рядом, тем самым вернув его к реальным событиям. Взяв его руку, она улыбнулась, обнажая некрасивые зубы.
– Оруэлл, ну скажи папе, что мы его так редко видим.
Он приложил все силы, чтобы вместо гнева изобразить на лице искренность.
– Да, это действительно так. Вы должны почаще приезжать к нам. Пенелопа скучает по вам.
Александр кивнул и достал толстую сигару из жилетного кармана.
– Хорошо. Я постараюсь.
* * *
Дождь сплошным потоком лился со свинцового неба, превращая единственную улицу в Морган-Фоллз в море грязи. Слякоть и глина хлюпали под копытами лошадей, когда Девлин, Анджелика и Робби въезжали спустя неделю в маленький поселок.
Анджелика чуть не расплакалась, поняв, что это и есть пункт их конечного назначения. Она так много ждала, рисуя себе Морган-Фоллз как настоящий город. На самом же деле местечко представляло собой небольшое селение: четыре некрашеных дома, мельница и два каких-то жилых строения.
Город? Морган-Фоллз? Корралл вспомнила о рекламном объявлении, которое привело их сюда. Где же обещанные сказочные природные условия? Кому взбрело в голову, что эта чахлая деревенька должна стать самой перспективной в районе Вашингтона?
Дождь поливал все сильнее.
Девлин спешился напротив магазина. Вывеска в окне некрашенного никем строения извещала о том, что оно служит также и почтой.
Анджелика спросила себя, сколько людей пользуется услугами этого представительства цивилизации, и пришла к неутешительному выводу.
Брениган привязал поводья к торчавшему рядом с домиком столбу. Затем помог Корралл и Робби спуститься на землю. Взяв у нее мальчика, он, придерживая свою спутницу за локоть, повел ее к тротуару и навесу, защищавшему вход в магазин.
Анджелика почувствовала, как холодная жидкая грязь просачивается в туфли. Промокшее насквозь платье липло к ногам, вызывая озноб. Когда она попыталась закутаться в накидку, по телу прокатилась волна дрожи.
– Давай спросим, где здесь можно переночевать, – сказал Девлин, открывая перед ней дверь. – Нам просто необходим сухой угол с камином.
Корралл взглянула на него и поняла, что Брениган промерз до костей, как Иона во чреве кита. Эти три дня он все чаще и чаще растирал больную правую руку, плотно сжав губы, но, несмотря на боль, каждый вечер, во время остановки на ночлег, продолжал тренироваться в стрельбе. Это служило постоянным напоминанием о том, что они не избежали опасности.
Снова по телу прокатилась волна дрожи, когда она вошла в магазин. Мужчина, сидевший за прилавком, поднял на них глаза. Ему было где-то за пятьдесят. Лысина и очки с толстыми стеклами только подчеркивали его возраст. При виде незнакомых людей на лице заиграла гостеприимная улыбка.
– Здравствуйте, кто бы вы ни были… Не совсем подходящий денек для путешествия. Проходите, мадам, и присаживайтесь около огня.
Анджелика с чувством глубокой благодарности опустилась на стул рядом с похожей на горшок печкой, пышущей жаром, внутри которой уютно потрескивали дрова. Ей очень хотелось снять мокрую шляпу, но она помнила приказ Девлина держать волосы прикрытыми.
Мужчина посмотрел на Бренигана и поинтересовался:
– Парень, что я могу сделать для вас?
– Нам бы место, где можно переночевать.
– Вдова Брайтон, чей дом через дорогу, время от времени сдает свободную комнату. Конечно, к нам приезжают незнакомые люди не так уж часто, но Мэри всегда рада компании с тех пор, как ее дочь вышла замуж за моего сына и они переехали в свой дом. – Улыбнувшись, он добавил:
– А вы куда путь держите?
Девлин снял шляпу, и вода каскадом брызг полилась с полей на деревянный пол. Проведя рукой по мокрым волосам, он ответил:
– Мы хотим обосноваться здесь, в Морган-Фоллз.
– Ясно, – отозвался мужчина и крикнул:
– Мод!.. Мод! Иди сюда.
Через несколько секунд в магазин торопливо вошла невысокая, совсем седая женщина.
– Мод, познакомься вот с этими людьми… Говорят, что собираются обосноваться в Морган-Фоллз.
Снова взглянув на Девлина, он представился:
– Меня зовут Бэрт Фарленд, а это моя жена – Мод.
– Миссис Фарленд, – почтительно произнес Брениган и кивнул головой, – я Девлин Брениган… А вот моя жена Анджелика и наш сын Робби.
– О, Боже! – воскликнула седоволосая женщина, удивленно раскрыв свои серые глаза. Вся ее фигура выражала смятение и ужас. – Бедняги! – с жалостью сказала она. – Вы только посмотрите на себя! Наверное, промерзли до костей? Бэрт, пойди к Мэри и скажи, чтобы приготовила комнату Роуз. Миссис Брениган, берите вашего мальчика… Мы сейчас подыщем вам что-нибудь теплое и сухое. Мужчины перенесут ваши вещи к Мэри… Пойдем. У меня есть горячий чай и вкусный суп, который согреет ваши желудки.
Анджелика вопросительно взглянула на Девлина. Тот изобразил на лице подобие улыбки и поставил малыша на пол.
– Иди с мамой, – тихо произнес он, выпрямляясь.
Корралл с ребенком проводили в жилые комнаты в задней части магазина, где они смогли снять промокшую одежду. Анджелике приказали надеть ночную рубашку Мод, которая, правда, оказалась коротка ей и доходила лишь до середины икр. После чего «миссис Брениган» завернули в колючее, но теплое одеяло.
– Я бы хотела оставить вас в нашем доме, но у нас нет свободной комнаты. Когда мы жили на ферме, здание было огромным… Конечно, ведь мы не могли жить в тесноте, потому что растили восьмерых детей. Наш третий сын, Джошуа, и сейчас обитает там со своей женой, Роуз, и ребенком… Господи! Как обрадуется она, узнав, что в городе будет проживать еще одна молодая мама! Да, я абсолютно уверена в этом…
Беспрерывный поток слов Мод не прекращался, но Анджелика уже почти ничего не слышала. Постепенно ею овладела сильная усталость, она совсем сомлела от огня в камине и горячего чая, приготовленного приветливой хозяйкой.
Вскоре Корралл уснула, свернувшись калачиком на узком диване.
* * *
Девлин взглянул на Анджелику: каштановые волосы, впервые за несколько дней сухие, рассыпались по подушке на старом диване, длинные ресницы касались бледных щек. Она выглядела умиротворенной и очень, очень красивой.
