Текст книги "Слова, как монеты"

Автор книги: Робин Хобб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Если бы я знала, как делать эти амулеты…. Мы просто должны найти другой способ борьбы с ними.

Тогда Джами испуганно предложила:

– Возможно, мы могли бы повторить трюк моей матери. Оставлять еду и воду для них, а затем связать и отправить прочь. Ведь они, наверное, пришли за водой.

– Я не думаю, что нам стоит это делать, дорогая. Тем более что сегодня я буду спать с тобой, а не сторожить.

– Почему?

Мирифен наконец набралась смелости. Вчера ей было трудно сообщить Джами, что она должна охранять колодец ночами, но объяснять сейчас, почему она может этого не делать, было ещё трудней. Но она всё же рассказала про раненую пикси, молоко и последний приказ. Джами вспыхнула, а затем побледнела от ярости.

– Как вы могли? – закричала она, когда Мирифен закончила. – Как вы могли принести пикси в дом после всего того, что я рассказала?

– Это случилось до твоего рассказа. И я сделала всё правильно – приказала не причинять твоему ребенку никакого вреда.

– Выгоним их! – голос Джами дрожал. – Будем удерживать воду, пока они не начнут просить, а затем дадим её, свяжем и отправим прочь! Это единственный безопасный вариант.

– Я не думаю, что так будет правильно, – Мирифен старалась говорить спокойно. Они с Джами редко ссорились. – Пикси не кажутся мне опасными. И связанная, кажется, не отличается от нас с тобой, Джами. Она беременна и, я думаю, может быть травницей. Она сказала…

– Вы обещали Дрейку заботиться обо мне. Вы обещали! А теперь вы приводите пикси в дом. Разве можно так лгать? – Она вскочила и выбежала из комнаты, оставив недоеденную еду на столе. Дверь спальни захлопнулась. Мирифен покорно вздохнула и тут же услышала крик. Дверь распахнулась так сильно, что стукнулась о стену. Джами влетела на кухню. – Пикси! В моей комнате прошлой ночью были пикси! Мне это не приснилось, не приснилось! Посмотрите, идите и посмотрите!

Мирифен поспешила в спальню. Когда она заглянула в неё, в комнате никого не было. Но в углу на полу было кровавое пятно и серебристые опечатки маленьких ног.

– Он просто убил крысу, – сказала она.

– А там? Там! – Джами осуждающе указала на серебристый мазок на постельном белье. А потом указала на другое место: – А здесь? – На подоконнике серебрился след. – Что он здесь делал!? Чего хотел?

Джами была на грани истерики. Мирифен подозревала, что пикси гнался за крысой через кровать. Но сейчас ей было важнее успокоить девушку.

– Я не знаю. Но я найду их вход и заколочу его. И я не лягу спать сегодня ночью – буду следить за тобой.

Девушка разрывалась между желанием принять защиту и разгневаться на то, что Мирифен привела пикси в дом, и так до конца дня и не решила, что ей стоит делать. Мирифен же посвятила остаток дня защите комнаты от проникновения крыс и пикси. В углу, за сундуком Джами, пол отошёл от стены и образовал широкий зазор. Крысы, очевидно, проникали в комнату через него, так что Мирифен отыскала в сарае старые доски, чтобы заделать дыру. Вернувшись в дом, она увидела пикси, который цеплялся за подоконник и заглядывал в комнату. Но стоило ей подойти, он спрыгнул и бесследно скрылся в сухой траве.

Этой ночью Мирифен плотно закрыла двери и окна, а сама села на стул с жёсткой и прямой спинкой. Задолго до полуночи у неё заболели и спина, и голова. Она зевнула и пообещала себе, что завтра, после того, как закончит дела, хорошо отоспится. Отоспится на своей собственной постели.

Её разбудил удар по колену. Она осмотрелась в темноте, сбитая с толку. Бледный лунный свет сочился через занавески и освещал кровать. Джами дышала ровно и глубоко. Второй удар по колену заставил её посмотреть вниз. У её ног, таращась, стояла пикси. Ещё парочка сидела на подоконнике. Трое уселись на подножку кровати подобно птицам. И все они пристально смотрели на Джами. Затем пикси около Мирифен спросила:

– Хозяйка, можно нам воды?

Дверь в комнату всё ещё была закрыта.

– Как вы сюда попали? – голос Мирифен слегка дрожал.

– Путями, которые недоступны крысам. Вы связали меня: «Вы должны следить, чтобы ребёнку Джами не был причинён вред». Я должна быть тут, чтобы исполнять этот приказ. Остальные дали мне обещание. Я выполняю ваше требование, но как я его выполняю, вас не касается. Итак, Хозяйка, можно нам воды?

– Я сама могу следить за ней, – Мирифен проговорила это с утвердительной интонацией, но её голос всё ещё дрожал.

Пикси печально покачала головой.

– Вы тратите слова на ложь. Вы не охраняете. Вы спите. Я же связана. И охранять её должна я.

Мирифен резко встала со стула. Она тихо вышла из комнаты, и пикси последовала за ней. Она отчаянно махнула рукой остальным, чтобы те присоединились, но они не отрывали глаз от Джами. Мирифен умоляюще взглянула на свою пикси, но она лишь покачала головой.

– Вы платили словами, и это то, что вы купили.

Мирифен почувствовала себя предательницей, когда оставила спящую Джами под бдительными взглядами пикси. Её же пикси нетерпеливо ждала, пока она зажигала фонарь, чтобы почувствовать себя увереннее.

Около колодца состоялось повторение вчерашней резни. Лучники нанизывали крыс на стрелы, как мясники на вертела. Мирифен показалось, пикси сегодня стало больше.

– Вы не боитесь, что у вас кончатся крысы? – спросила она.

* * *

– Крыс сюда привела засуха, а колодец и склад зерна заставили их здесь остаться, – пикси скосила на неё глаза. – Без нас крысы бы уже съели всё зерно. Не жадничайте, если мы будем брать одно яйцо иногда.

Мирифен открыла колодец. Этой ночью ведро спускалась дольше, чем когда-либо до этого. Она тихо сказала:

– Если засуха продлится ещё немного, колодец высохнет.

Пикси, не глядя на неё, произнесла:

– Вы тратите слова на то, что не можете изменить.

Женщина медленно поднимала ведро. Каждое ведро воды, которое она давала пикси, уменьшало количество воды для неё и Джами. Мирифен собралась с духом и спросила:

– Если бы я приказала тебе уйти с фермы и забрать остальных пикси с собой, тебе бы пришлось это сделать?

Пикси не ответила. Вместо этого она сказала:

– Вы связали меня, чтобы никто не причинил вреда ребенку. Чтобы выполнить это, я должна быть там же, где ребенок, – она смотрела в темноту. – Или ребёнок должен быть там же, где я.

По спине Мирифен пробежал холодок. Она поставила ведро на колодец, и пикси ровным голосом сказала:

– Спасибо за воду, госпожа. Я должна вам.

Пикси тут же окружили ведро. Но связанная строго окликнула их, и они выстроились в очередь. Воды не хватало, каждое существо пило лишь несколько секунд, а потом его место занимало другое. Тем не менее, Мирифен пришлось наполнить четыре ведра, прежде чем стая утолила жажду. Охотники разошлись. Лишь её пикси пошла к дому. Мирифен медленно последовала за ней. В доме было тихо. В полумраке спальни она села на жёсткий стул. Она не видела пикси, но знала, что они были там. Они сказали, что крысы не могли войти в комнату, но, казалось, не было способов оградиться от пикси.

Она проснулась поздним утром, когда Джами потрясла её за плечо.

– Вы спали! Вы обещали охранять меня, а сами заснули!

Солнечный свет затопил комнату. Мирифен ждали утренние дела и стучащая в голове усталость.

– Я сделала всё возможное. Пожалуйста, Джами. Не сердись. Ничего плохого не случилось.

– Разве это «ничего плохого»? Что это такое?

Джами сунула ей в руки амулет. Амулет был вымазан серебром, и сердце Мирифен сжалось, когда она узнала свой бисер и свои нити в нём.

– Я нашла его на себе, прямо на животе. Ребенок разбудил меня, буквально извиваясь внутри. Он никогда прежде так не двигался! – Она посмотрела на Мирифен и спросила требовательным голосом: – Это сделали вы? Что это такое?

Мирифен медленно покачала головой, и попыталась расшифровать узоры бисера и узлов.

– Это может быть амулет для какого-то поворотного момента…

– Так вы не знаете! Это может означать что угодно! Всё что угодно! – Джами дрожала, на её глаза наворачивались слезы. – Посмотрите на комнату! Повсюду пыльца пикси! Они могли перерезать нам глотки, пока мы спали.

– Но ведь не перерезали. Я связала её, чтобы не позволить причинить вред твоему ребёнку. Она не может навредить тебе, не нанеся травму ребёнку. Нам нечего бояться. А теперь позволь мне принести яиц на завтрак. Ты почувствуешь себя лучше, когда поешь.

– Я буду «чувствовать себя лучше», когда вы избавитесь от пикси. Мирифен, вы знаете, что нужно сделать! Так сделайте это! Почему вы предпочитаете их мне?

«Если бы я отпустила её, она должна была бы забрать твоего ребёнка с собой», – Мирифен проглотила эти непроизнесённые слова. Она не рискнула раскрыть, что обет, которым она связала пикси, получился обоюдо-острым.

– Я должна выпустить кур из сарая.

Когда Мирифен поспешила из комнаты, Джами бросила амулет ей вслед.

– Вы даже не можете сказать, что они сделали со мной! – закричала она.

Занимаясь домашними делами, Мирифен повсюду замечала признаки присутствия пикси. Следы на пыли. Серебряные мазки внизу двери. Два хрупких пикси копались в старом огороде, но её потрескавшиеся грядки остались нетронутыми. Что они ищут в этой заброшенной части участка? Собираются ли красть то немногое, что осталось от сада?

Одна корова сегодня дала совсем не много молока, другая не дала вообще ничего. Мирифен дала каждой из них воды и выпустила на пастбище. Два пикси спали в коровнике, в пустых яслях. Ещё двое бесстрашно смотрели на неё своими агатовыми глазами из тени курятника. Куры сегодня дали четыре яйца, и ещё она нашла две высосанные досуха скорлупы. Она растёрла их и кинула курам. Джами не следует знать, что пикси берут яйца. Зачем она вообще помогла этой маленькой женщине?

К счастью, сегодня на кухне не было крысиного помета. По крайней мере, от пикси была и польза. Мирифен подогрела воды и стёрла пыльцу со стола и стульев. Она разбавила молоко водой и начала варить кашу, а в оставшейся воде – яйца. Затем поставила еду на стол и позвала Джами.

Но та не пришла.

Она сидела на краю кровати, широко раскрыв глаза, и обнимала свой живот.

– Я думаю, что ребёнок хочет родиться сегодня, – сказала она, затаив дыхание. И вдруг наклонилась, задыхаясь.

– Я сейчас же пойду за акушеркой!

– И оставите меня одну, на милость пикси? Нет! Нет, вы не можете уйти! Мирифен, вы привели сюда пикси! И если вы не собираетесь избавиться от них, то, по крайней мере, останьтесь и защитите меня.

Это был самый длинный день в жизни Мирифен. Всё утро состояние Джами было неустойчивым. В полдень она совсем ослабла и задремала. Но в тот момент, когда Мирифен поднялась, чтобы уйти, Джами проснулась.

– Не уходите! Вы не можете оставить меня здесь беззащитной!

– Но, Джами, акушерка…

– Посмотрите! Посмотрите на них! Они только и ждут, чтобы вы ушли! – дрожащей рукой Джами указала на окно. Когда женщина обернулась, пикси с той стороны окна вскочил и убежал. На стекле остались серебристые следы. Сердце Мирифен сжалось.

– Я не буду выходить из дома. Обещаю. Сейчас я просто пойду на кухню за водой.

Она услышала, как кто-то торопливо убегает из коридора, до того как открылась дверь. На стенах были серебристые отпечатки ладоней. Когда женщина вошла на кухню, то увидела много пикси в разных местах: в открытом шкафу, за метлой, за открытой дверью… Мирифен схватила ведро и ковш, захлопнула дверь, схватила метлу, чтобы защищаться, и ахнула, когда не нашла прятавшихся за ней пикси. Она торопливо пошла в свою комнату. Её материалы для амулетов валялись по всей кровати. Она сложила их в передник и поспешила в спальню Джами, плотно закрывая за собой все двери. Джами снова задремала.

Пикси вернулись на свои места за окном. Мирифен показала им кулак, и они сбежали, словно испуганные кошки. Осталась только одна. Она смотрела на неё своими нефритовыми глазами.

– Что вы делаете? – спросила пикси-травница, когда женщина высыпала содержимое фартука в ноги Джами. Мирифен не ответила и задёрнула занавески.

– Я буду защищать тебя, – пообещала она спящей девушке. Дрожащими руками Мирифен сортировала бисер и шпиндели, стержни для рамки, различные нити и волокна, перья и пучки шерсти. Она украдкой взглянула на сидящую на подоконнике пикси, оценивая её размер и вес. Запоминая цвет глаз и волос. Мирифен не знала символ «пикси» для амулета, но знала, что символы «маленький» и «человек» должны помешать пикси входить в помещение. Это должно сработать. Она делала оберег быстро, но осторожно, удивлённая тем, что её пальцы помнят правильные узлы и способ привязать перо. Амулет получился размером с обеденную тарелку. Она последний раз проверила каждый узел, каждую бусинку. Да. Он будет работать. Она подняла его вверх, и, повернув голову к окну, с радостью увидела, что лицо пикси исказила тревога. Она завопила, как злая кошка, и упала на землю. Мирифен торжественно улыбнулась и закрепила амулет на изголовье кровати. Джами резко вскрикнула. Её тело сильно тряхнуло во сне. Мирифен крепко сжала её руку и подождала, пока боль не прошла.

– Сейчас всё будет в порядке, – заверила она девушку. – Посмотри вверх. Я сделала амулет, чтобы не пускать пикси в комнату. Теперь ты в безопасности, дорогая.

– Спасибо, – прошептала Джами, а потом вновь выгнулась от боли. Схватки продолжались два часа, приступы становились всё сильнее и чаще.

– Уже скоро, – продолжала успокаивать Джами Мирифен. – Скоро твой ребенок родится.

Но приступы шли друг за другом, а ребёнок так и не появлялся. Джами безмолвно выла от боли, и от этих звуков Мирифен трясло.

Когда Джами беззвучно задыхалась между приступами, женщина услышала шаги маленьких ног и писк. Она держала метлу под рукой, на случай, если амулет не удался, но он работал хорошо. Пикси не вошли в комнату, хотя она слышала их скрипучие голоса снаружи. Прошло несколько долгих часов, с тех пор как Мирифен сжала руку Джами и сказала ей, что всё будет хорошо.

Она медленно понимала, что соврала.

Уже закончился долгий летний вечер, и в щели между занавесками показалась полная луна, которая должна была принести ребёнка. Она освещала хрупкие силуэты сидящих на подоконнике пикси. Мирифен решила их игнорировать. Она дала Джами несколько глотков воды, вытерла пот с лица. Крики Джами ослабевали с каждым новым приступом.

Тогда, между стонами Джами, Мирифен услышала скрип, словно кошка скреблась в дверь, пытаясь попасть в комнату. Пикси заговорила с ней через стекло:

– Вы должны позволить нам войти, – её голос звучал странно, почти отчаянно. – Вы связали меня дважды. Дайте нам пройти. Ребёнок находится в опасности. Ваш амулет неправильный! Откройте нам вход!

– Нет, – хрипло прошептала Мирифен.

«Пошли прочь», – чуть не сказала она, но проглотила эти слова. Она не могла отправить пикси умирать. Мирифен со страхом посмотрела на свой амулет, а затем перевела взгляд на Джами. Роженицу не беспокоило ничего за пределами собственного тела. Краем простыни Мирифен стёрла пот с лица девушки. Её глаза были закрыты. Она тихо застонала, измождённая. Её живот собрался складками, а затем опять разгладился. Дыхание девушки было хриплым.

– Впустите меня, – в этот раз голос пикси был громче. – Вы связали меня. Я должна следить, чтобы ребёнку Джами не был причинён вред, но вы нас не пускаете! Она умрёт вместе с ребёнком внутри, и ребёнок тоже умрёт, если вы не пустите нас. Вы связали меня. Я не могу позволить причинить ему вред. Дайте нам пройти.

– Нет! – крикнула Мирифен, но тут же осознала все возможные значения этого выклика и, понизив голос, добавила. – Я никогда не пущу тебя внутрь.

Джами зашевелилась и открыла глаза.

– Воды, – попросила она.

– Не слишком много, – предупредила Мирифен и поднесла ковш к её рту.

Джами сделала глоток, а затем внезапно выгнулась от спазма боли. Когда он прошёл, она прошептала:

– Ох, это не может быть нормальным. У меня нет больше сил. Ребёнок уже должен был родиться.

– Первые роды всегда долгие, – сказала Мирифен, ненавидя себя за ложь. Джами умирает, умирает мучительно, и ребёнок умирает вместе с ней.

– Помоги мне, – жалобно попросила Джами.

– Я не знаю, что делать, – беспомощно признала Мирифен.

– Дрейк. О, Дрейк, мне так жаль, – начала Джами. Её голос наполнился скорбью. – Мне так жаль, дорогой.

– Ты не можешь сдаться. Ты должна продолжить пытаться, Джами. Ты должна.

– Я не могу, – девушка тихо вздохнула. – Я не могу.

Она склонила голову набок и закрыла глаза.

Внезапно с треском осыпалось стекло, осколки попадали на пол. Снаряд, сломавший его, попал в ногу Мирифен. Она посмотрела вниз. Амулет. Знакомый бисер заманчиво блестел на рамке. Её взгляд был прикован к спирали, которая оканчивалась прядью тёмных волос. Её собственных волос. Амулет сна для неё. Она не могла отвести взгляд. Мирифен упала на колени рядом с кроватью Джами, пытаясь преодолеть сонливость. Она сжала его слабой рукой, стараясь вывести его из виду. Пальцами закрыть не удалось, но она смогла накрыть его краешком одеяла. Потребовалась вся её воля, чтобы отвернуться от него.

* * *

На подоконнике толпились пикси, готовившиеся ворваться в комнату, как только она заснёт, но её амулет заставлял их оставаться за разбитым стеклом. Веки Мирифен закрылись, голова тяжелела с каждой секундой. Она закусила губу и, собравшись с силами, открыла глаза. За это короткое мгновение на подоконнике появился пикси-лучник. Он медленно натянул тетиву и прицелился в Джами.

– Нет! – сейчас Мирифен была готова умолять: – Нет, прошу!

Просвистела стрела и женщина услышала глухой стук от удара. Что-то лопнуло, и на пол градом посыпался бисер. Пикси стрелял не в Джами, а в амулет, и как только его защитные силы иссякли, пикси лавиной ринулись в комнату. Мирифен вцепилась в одеяло, пытаясь остаться в вертикальном положении. Она должна была защитить Джами. Женщина попыталась взять амулет сна и выбросить его в окно, но её пальца нащупали лишь пустоту.

На кровать Джами забралась пикси-травница. В одной руке она держала небольшой чёрный нож, а в другой – ранее выброшенный Джами амулет. Она опустилась на колени между разведёнными ногами Джами. Девушка не шевелилась. Мирифен из последних сил пыталась держать глаза открытыми. Пикси встретилась с ней взглядом. Там не было никакого сострадания, вообще никакого. Только решимость.

– Вы связали меня, и поэтому я должна сделать это. Вы приказали мне. «Вы никогда не должны позволить навредить ребенку Джами». Вы сами выбрали это, – она положила амулет на живот Джами, затем схватила длинными пальцами одеяло и сдвинула его, обнажая оберег сна.

Когда Мирифен опустилась на пол, пикси спокойно добавила:

– Вам следовало быть осторожнее со словами.

* * *

Дневной свет лился в разбитое окно и блестел на осколках. Мирифен моргнула. Она, должно быть, проспала. Уже было время вставать. Время поить коров и кормить кур. Время делать завтрак для Джами…

– Джами! – Мирифен наконец очнулась.

Сидящая на постели Джами пикси раскрыла ладонь. Шарики каскадом посыпались на пол, гремя и разбегаясь во все стороны. Затем она бросила и прядь волос Мирифен.

– Что ты сделала? Что сделала я? – теперь, когда оберег был уничтожен, воспоминания словно выплывали из темноты. И они казались слишком яркими.

Крайне бледная Джами неподвижно лежала на кровати. Крепко спелёнутый ребенок был у неё под боком. Его глаза были закрыты, но Мирифен увидела, как он сморщил, а потом расслабил губы.

– Ох, Джами… – печаль переполняла женщину. И когда глаза девушки внезапно дрогнули и открылись, сердце Мирифен чуть не выпрыгнуло из груди. Джами слабо улыбнулась ей.

– Он как его отец. Постоянно хочет есть.

– Это хорошо. Это так хорошо, – это было всё, что Мирифен удалось сказать. Джами снова закрыла глаза. Хотя это было неудивительным, ведь даже её губы были бледными.

– Она будет жить.

Мирифен вздрогнула, услышав голос пикси.

– Спасибо, – слабо ответила она. Наконец, неуверенно встав на ноги, женщина вопросительно посмотрела на пикси.

– Вы поверили глупым историям. «Пикси убивают младенцев». Ха! Наоборот, пикси спасли ребенка. И её тоже спасли, – маленькая женщина мрачно взглянула на Мирифен. – И не только потому, что вы приказали: «Никакого вреда ребенку», а мёртвая мать ему вредна. Я помогла, потому что пикси вовсе не грязные и злые создания. А теперь идите доить коров, собирать яйца и готовить есть. Она нуждается в пище, в сытной пищей. И пикси тоже.

Когда Мирифен пошла на кухню, пикси последовала за ней.

– Что ты сделала? – поинтересовалась женщина.

– Разбила твой глупый амулет, который держал ребенка в ней. Вытащила ребёнка. Немного разрезала мать. Ребенку мы помогали вместе.

– Разрезала её, – Мирифен вздрогнула. – С ней всё будет в порядке?

– Она будет больной, слабой. Это лучше, чем мёртвой. Кормите её, помогайте ей. Ей станет лучше. Она уже менее глупая.

– Менее глупая?

– Она поняла, что пикси спасли и её и ребенка, – маленькая женщина пожала плечами. – Менее глупо ведёт себя с нами.

– Спасибо, – Мирифен встретилась глазами с травницей. – Прости, что я связала тебя. Я бы с удовольствием исправила это, если бы могла.

– Я взяла молоко, – пикси опять пожала плечами. – Сама связала себя.

Когда они пришли на кухню, пикси со вздохом села на пол.

– А вы? – спросила она Мирифен. – Вы теперь менее глупые?

– Ну… Это была моя вина, так ведь? Когда я сделала амулет, запретив маленьким людям входить в комнату, я помешала ребёнку родиться. Я должна была быть более осторожной.

Пикси мрачно кивнула.

– Теперь вы обе менее глупые. – Затем она наклонилась к Мирифен. – Займитесь делами. Я буду здесь.

Мирифен остановилась у двери.

– Ты травница, не так ли?

Пикси прервала её.

– Глупые слова. Я не травница. Я создательница амулетов.

– Я всегда хотела делать амулеты, – Мирифен не смогла сдержать эти слова.

Пикси сузила зелёные глаза:

– Свяжете ли вы меня, чтобы я вас научила?

В ответ женщина торопливо покачала головой:

– Нет. Никогда. Слова слишком опасны, чтобы связывать ими кого-то.

– Я научу тебя. – И пикси внезапно улыбнулась: – Уже учу.

© перевод Literal, 2013