Текст книги "Судьба Шута"

Автор книги: Робин Хобб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 59 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

– Любопытно, – задумчиво проговорил Чейд, и я понял, что он припрятал это знание на будущее – вдруг да пригодится. – Но с Неттл ты так и не смог связаться?

– Нет, – отрубил я, стараясь, чтобы лицо мое ничего не выражало.

Протянув руку через стол, я взял бутылку с бренди.

– Не слишком увлекайся, – предупредил меня Чейд.

– Я совсем не пьян, – раздраженно ответил я.

– А я этого и не говорил, – примирительно отозвался он. – Но у нас осталось совсем немного. А на Аслевджале бренди будет нужен больше, чем здесь.

Я поставил бутылку на стол, и тут в комнату вернулся Дьютифул. За ним следовал мрачный Олух.

– Я никуда не поеду, – сразу же объявил Олух.

– Нет, поедешь, – упрямо возразил Дьютифул.

– Нет.

– Да.

– Прекратите! – рявкнул Чейд, словно имел дело с семилетними мальчишками.

– Нет! – выдохнул Олух, садясь прямо на стол.

– Ты поедешь, – настаивал Дьютифул. – Или останешься здесь один. Совсем один – и никто не станет с тобой разговаривать. Будешь сидеть в своей комнате до тех пор, пока мы не вернемся.

Олух выставил вперед подбородок, оттопырил нижнюю губу и высунул язык. Потом скрестил свои короткие пухлые руки на груди и бросил на Дьютифула оценивающий взгляд.

– Мне все равно. И я не буду один. Неттл расскажет мне истории.

Я вскинул голову.

– Ты можешь говорить с Неттл?

Он бросил на меня злобный взгляд и сообразил, что в споре с Дьютифулом выдал важный секрет. Он покачал ногами.

– Может быть. Но тебе так не суметь.

Я понимал, что нельзя терять самообладание и слишком сильно на него давить.

– Потому что ты мне не даешь?

– Нет. Она не хочет с тобой иметь дело. – Он оценивающе смотрел на меня; возможно, Олух пытался понять, что меня тревожит больше.

Да, тут он не ошибся. Я обратился к Дьютифулу:

Выясни это ради меня. Она в безопасности?

Олух перевел взгляд с меня на принца. Дьютифул молчал. Он, как и я, понимал, что Олух мог почувствовать мою попытку войти в контакт с принцем. Сейчас маленький человечек не испытывал к принцу никаких добрых чувств. И я решил этим воспользоваться.

– Ладно. Значит, ты решил не ехать с нами, Олух?

– Да. Больше никаких кораблей.

Это было жестоко. Но я не остановился.

– Тогда как ты собираешься возвращаться домой? Только корабль сможет отвезти тебя обратно.

На его лице отразилось сомнение.

– Но вы не поплывете домой. Вы пойдете на остров дракона.

– Сначала, да. Но после этого мы отправимся домой.

– Но вы ведь вернетесь сюда и заберете с собой Олуха.

– Может быть, – не стал отрицать Дьютифул.

– Может быть, если будем живы, – вмешался Чейд. – Мы рассчитывали на твою помощь. Если же ты останешься здесь и мы поплывем без тебя… – Чейд пожал плечами. – Дракон может нас убить.

– Так вам и надо, – мрачно ответил Олух.

Но мне показалось, что в его решимости появилась трещина. Он погрузился в размышления, глядя на свои пухлые руки.

– Если Неттл рассказывает Олуху истории, чтобы ему было не скучно, то едва ли она подвергается опасности, Фитц, – задумчиво проговорил Чейд.

Если он рассчитывал, что Олух что-нибудь скажет на это, Чейд ошибся. Маленький человечек сердито фыркнул и пересел на стул, вновь скрестив руки на груди.

– Пойдем, – предложил я негромко Чейду и принцу.

Неттл так сильно возмущена моим поведением, что полностью разорвала контакт, и на это могло быть много причин. И все же, сурово сказал я себе, узнать, что она жива и злится на меня, лучше, чем мучиться от мысли, что дракон сожрал Неттл вместе со всей семьей. Мне хотелось полной ясности, но я понимал, что ее еще долго не будет. Пусть уж птица поскорее долетит до Баккипа. Если Неттл угодно сердиться на меня, пусть сердится в безопасном месте.

Вечером мы почти не разговаривали. Все трое собирали вещи, а Чейд что-то сердито бормотал относительно условий островитян. Олух демонстративно не стал складывать свой багаж. Один раз Дьютифул принялся бросать одежду Олуха в мешок, но когда тот вывалил все на пол, принц пожал плечами и занялся своими делами. Когда мы легли спать, вещи Олуха все еще валялись на полу.

Спал я не слишком крепко. Теперь, когда стало известно, что Неттл сознательно не пускает меня в свои сны, я сумел найти и почувствовать ее барьер. Меня раздражало, что Олух наблюдает за моими бесплодными попытками и наслаждается, видя мои страдания. Возможно, присутствие Олуха помешало мне предпринять более серьезные попытки прорваться в сон Неттл. В конце концов я попытался погрузиться в настоящий сон. Однако я провел беспокойную ночь – мне снились все люди, которых я обидел или разочаровал, от Баррича до Пейшенс, но самым ярким и неприятным был укоризненный взгляд Шута.

На следующее утро мы встали до восхода солнца. Завтракали в молчании. Олух явно напрашивался на уговоры, он ждал, что его будут умолять. Но по молчаливому согласию мы не стали ничего ему говорить. Если мы обменивались фразами, то так, словно Олуха здесь не было. Каждый взял свои вещи. Потом зашел Риддл, чтобы помочь нам их нести. Чейд отдал свой мешок стражнику, но Дьютифул настоял, что свои вещи понесет сам. И мы ушли.

Риддл шел на шаг позади Чейда и нес его мешок. Лонгвик и четверо стражников следовали за нами. Я плохо их знал. Младший, которого звали Хест, мне нравился. Чарри и Драб были давними друзьями и опытными воинами. Про Дефта мне было известно лишь, что он отлично играет в кости. Остальные стражники оставались на берегу вместе с придворными, а наш небольшой отряд направился в гавань. Пока мы шагали по мощеной мостовой, я спросил:

– А что мы будем делать, если Олух к нам не присоединиться?

– Оставим, – мрачно ответил Дьютифул.

– Ты же знаешь, что этого нельзя допустить, – возразил я.

– Я могу вернуться и притащить его силой, – с сомнением предложил Риддл.

Я поморщился, а Чейд молча покачал головой.

Возможно, нам не останется ничего другого, – заметил я. – Я не в силах это сделать, поскольку его Скилл слишком силен. Но те, кто не владеет Скиллом, не восприимчивы к его ударам и могут силой заставить Олуха последовать за нами. Вы ведь помните, что раньше слуги отнимали у него монетки. Конечно, он будет в ярости, но все же поплывет с нами.

Давайте немного подождем, — угрюмо предложил принц.

По мере того, как мы приближались к гавани, людей становилось все больше, и вскоре мы поняли, что на пристани собралась огромная толпа. Островитяне пришли посмотреть на наше отплытие. Большую часть снаряжения погрузили на «Секача» еще вчера, и теперь нам оставалось лишь подняться на борт и выйти в море с началом утреннего прилива. Среди жителей Зилига царило странное настроение. Казалось, они пришли поглазеть на состязания, но мы не числились среди фаворитов. Впрочем, никто не бросал в нас гнилые овощи и не выкрикивал оскорблений, но общее молчание иногда бывает гораздо неприятней.

Неподалеку от корабля собрались наши придворные, чтобы попрощаться и пожелать нам доброго пути. Они толпились вокруг принца, а я терпеливо ждал у него за спиной. Мне вдруг пришло в голову, что они не понимают, какое огромное значение для всех имеет это путешествие. Придворные шутили, желали принцу удачи, но никто из них не тревожился.

Когда мы поднялись на борт, Олух все еще не появился, и мое сердце сжалось от дурных предчувствий. Мы не могли оставить его здесь, несмотря на то что Дьютифул был ужасно им недоволен. И меня тревожило не то, что может здесь сотворить Олух, а его собственная безопасность – ведь без принца никто не станет его защищать. Кто из придворных Шести Герцогств позаботится о полоумном слуге, когда Дьютифула не будет рядом? Я стоял у борта и смотрел через головы толпы в сторону дороги, ведущей к гавани. Ко мне подошел Уэб.

– С нетерпением ждете отплытия? – спросил он. Я с горечью улыбнулся.

– Я с нетерпением жду только возвращения домой.

– Я не видел, чтобы Олух поднялся на борт.

– Мы его ждем. Он больше не хочет плавать на корабле, но мы надеемся, что он придет сам.

Уэб задумчиво кивнул, бросил на меня пристальный взгляд и отошел.

Я стоял, не отрывая взгляда от берега.

Олух? Ты идешь? Корабль скоро отплывет.

Оставь меня в покое, Песья Вонючка!

Он швырнул в меня оскорбление с такой силой, что я почти уловил запах. Но в душе Олуха бурлила не только ярость, но страх и обида за то, что мы его бросили. Наш отъезд взволновал и встревожил его, но я подозревал, что упрямство победит.

Время и прилив никого не ждут, Олух. Решай быстрее. Когда придет время, корабль отплывет. А после этого, даже если ты сообщишь нам, что передумал и хочешь нас сопровождать, будет слишком поздно. Мы не сможем за тобой вернуться.

Мне плевать.

После чего он закрылся с такой силой, что я ощутил удар. Похоже, мое вмешательство лишь ухудшило ситуацию.

Я видел, что заканчиваются последние приготовления к отплытию. На борт доставили остатки груза со «Счастливой невесты». Я заметил несколько маленьких бочонков и улыбнулся – наверное, Чейд решил переправить сюда все запасы бренди. Оружие и инструменты погрузили раньше, набив корабль всевозможным добром, которое, по мнению Чейда, могло нам пригодиться. Наконец настало время отчаливать. Провожающие, поднявшиеся вместе с принцем на борт, поспешно спускались на берег. Появились представители Хетгарда вместе со своим снаряжением. Все вещи, появившиеся в последний момент, заняли свои места, небольшая лодка, которая должна была вывести нас в открытое море, уже ждала сигнала к отплытию. Ко мне вновь подошел Уэб и с тревогой посмотрел на меня.

– Похоже, он не придет, – тихо проговорил я. Мне было плохо. – Пойду поговорю с принцем. Нужно кого-нибудь послать за Олухом.

– Я уже послал, – мрачно ответил Уэб.

– Неужели? И что сказал принц Дьютифул? – Я не видел, чтобы стражники покидали корабль!

– Нет, я с ним не говорил, – рассеянно ответил Уэб. – Я послал Свифта. – И он пробормотал себе под нос: – Надеюсь, он справится. Мне кажется, мальчику это по плечу. И все же мне следовало пойти вместе с ним.

– Свифт? – Я представил себе, как мальчишка пытается увести за собой Олуха, и покачал головой. – У него ничего не получится. Олух неловкий, но удивительно сильный, если разозлится. Он может побить мальчишку. Пожалуй, я схожу за ними сам.

Уэб схватил меня за руку.

– Нет! Не ходите! Смотрите. Он сумел. Они идут! – Он говорил с таким облегчением, словно мальчик совершил настоящий подвиг.

Возможно, так и было. Я смотрел, как они приближаются к кораблю: низенький человечек тащится рядом с хрупким мальчиком. Свифт нес мешок с вещами Олуха и покровительственно держал его за руку. Меня это поразило, но даже на таком большом расстоянии отношение Свифта к Олуху не вызывало сомнений. Свифт шагал, высоко вскинув голову, его взгляд твердо встречался с взглядами зевак, словно бросая им вызов – только попробуйте обидеть моего спутника или задержать нас. Удивительная демонстрация мужества, и я понял, что мальчик заслужил огромное уважение. Даже мне было бы непросто пройти через толпу, держа Олуха за руку, однако Свифт уверенно шагал вперед. Когда они приблизились, я сумел разглядеть выражение лица Олуха и догадался, что происходит еще нечто, о чем я даже не догадывался.

– Что все это значит? – тихо спросил я Уэба.

– Древняя Кровь. Вы и сами должны знать, – ответил он едва слышно, не поворачивая ко мне головы. – Это получается гораздо лучше, когда Уит воздействует на Уит. Но мы можем оказать влияние даже на тех, кто Уитом не обладает. Я уже кое-чему научил Свифта. Сегодня ему пришлось пройти суровое испытание. Но он справился.

– Да, тут не может быть никаких сомнений.

Олух доверчиво посмотрел на Свифта, когда мальчик подвел его к сходням. Здесь они остановились. Свифт негромко заговорил, продолжая держать маленького человека за руку, а потом повел его на корабль. Любопытство заставило меня задать вопрос:

– Я знаю, как оттолкнуть кого-то при помощи Уита. Мне кажется, я это всегда умел. Но как притягивать с его помощью людей к себе?

– Ну, как тебе объяснить? – проговорил Уэб, переходя на «ты». – Оттолкнуть помогает инстинкт. Обычно человек овладевает обратным действием таким же образом. Мне казалось, ты и сам должен это понимать; теперь я вижу, почему ты не пытался использовать это качество Уита с Олухом. – Он склонил голову и оценивающе посмотрел на меня. – Иногда ты не знаешь удивительно простых вещей. Словно забыл или потерял какую-то часть своей души.

Наверное, он заметил смущение на моем лице, поскольку тут же заговорил об общих принципах:

– Я думаю, все существа до некоторой степени прибегают к способности привлекать к себе других существ, когда имеют дело со своими детенышами или ищут партнера. Быть может, ты тоже ею пользовался, только сам того не осознавая. Вот почему человек, наделенный магией Уита, должен приложить усилия, чтобы ее изучить. Иначе он не сумеет ею правильно пользоваться. – Он немного помолчал, а потом добавил: – Я вновь предлагаю научить тебя тому, что необходимо знать.

– Я должен помочь устроить Олуха, – сказал я и поспешно отвернулся от Уэба.

– Да, я понимаю. У тебя много обязанностей, и я не стану утверждать, будто мне известно все, что ты делаешь для принца. Однако я уверен, что ты сумеешь найти время для занятий, если захочешь. Надеюсь, ты придешь ко мне. Я делаю это предложение в последний раз. Тебе решать, принимать его или нет.

И прежде чем я успел улизнуть, он сам повернулся и быстро ушел, оставив меня стоять у борта. Рииск взлетела с мачты, и ее пронзительный крик унес ветер. Моряки подняли трап, корабль медленно отвалил от причала, по команде лоцмана гребцы в маленькой лодке налегли на весла. Я обещал себе, что сегодня обязательно найду время для разговора с Уэбом относительно моего обучения. И очень надеялся, что не лгу себе.

Но все оказалось чрезвычайно сложно. Теперь, когда на борту корабля находились нарческа, ее отец Аркон Бладблейд и дядя Пиоттр, большую часть времени Дьютифул и Чейд проводили с ними. Мне редко удавалось поговорить с принцем или его советником наедине. В результате большую часть времени мне пришлось проводить с Олухом. Поскольку настроение у него было отвратительное, он считал, что и мне должно быть плохо. Как и во время нашего предыдущего путешествия, я стал спотыкаться, налетать на стены, задевать о дверные ручки – и мне никак не удавалось эффективно защититься от его нападений. Если я ставил защитные стены против Олуха, то сразу же переставал воспринимать Дьютифула и Чейда. Ничего не оставалось, как терпеть.

Ко всему прочему море было неспокойным. Нам постоянно приходилось бороться со встречными течениями. Два дня наш корабль постоянно раскачивался на волнах, и у Олуха началась настоящая морская болезнь, так же как у Кокла, Свифта и Сивила. Остальные почти ничего не ели и с большой опаской передвигались по кораблю, цепляясь за леера. Пару раз я видел бледную нарческу, которая прогуливалась по палубе под руку с Пиоттром. Оба выглядели не лучшим образом. Время тянулось мучительно медленно.

Я так и не нашел возможности поговорить с Уэбом об Уите. Время от времени я вспоминал о своих намерениях, но всякий раз оказывалось, что дюжина других вещей требует моего срочного внимания. Я старался делать вид, что только стечение обстоятельств мешает мне встретиться с Уэбом. На самом же деле я и сам не понимал, что меня сдерживает.

Наконец цель нашего путешествия появилась на горизонте. Даже издалека остров Аслевджал казался унылым местом. Он был одним из самых северных островов, каменистый и мрачный. Лето никогда не вступало здесь в свои права. Даже в самые теплые дни в горах не таял снег. Большую часть острова покрывал ледник, окруженный пиками гор. Поговаривали, будто Аслевджал состоит из двух островов, связанных между собой ледяным мостом, но я не увидел никаких оснований для таких предположений. Отлив обнажал черные песчаные отмели, похожие на подол платья. С одной стороны острова тянулась песчаная береговая полоса. С остальных – только бледный ледяной панцирь и вспоровшие его скалы. Над островом висело облако – то ли испарения льда под лучами солнца, то ли снег, вздымаемый никогда не стихающим северным ветром.

Мы медленно приближались к острову – и ветер, и течение всячески нам препятствовали. Нам приходилось постоянно менять галсы. Я стоял у поручней, когда принц и нарческа в сопровождении Чейда и Пиоттра вышли на палубу, чтобы взглянуть на остров. Дьютифул нахмурился.

– Аслевджал совсем не похож на место, где может добровольно поселится живое существо, не говоря уже о громадном драконе. Ну что здесь ему делать?

Нарческа покачала головой и тихо сказала:

– Я не знаю. Мне лишь известно, что так говорится в наших легендах. Так что нам ничего не остается, как высадиться на острове. – Она поплотнее запахнула шерстяной плащ.

Ветер дул нам в лицо со стороны острова и нес острую ледяную пыль.

Днем мы обогнули мыс и направились к единственной бухте Аслевджала. Наши шпионы донесли, что это пустынное место с разрушенным причалом и несколькими каменными молами, выходящими в море. Однако мне удалось разглядеть яркое цветное пятно на утесе, поднимающемся над береговой полосой. Пока я рассматривал его, пытаясь понять, что это может быть, из него появилась фигура. Я понял, что пятно – это палатка или какое-то жилище. Человек подошел к краю утеса и остался там стоять. На нем был черно-белый плащ с капюшоном, ветер трепал его полы. Человек даже руки не поднял, чтобы приветствовать нас, а лишь стоял и ждал.

– Кто это? – резко спросил Чейд у Пиоттра, когда крик впередсмотрящего заставил всех подойти к борту.

– Не знаю, – ответил Пиоттр, голос которого прозвучал на удивление мрачно.

– Возможно, легендарный Черный Человек острова Аслевджал, – предположил Аркон Бладблейд и нетерпеливо наклонился вперед, изучая одинокую фигуру на утесе. – Мне всегда было интересно, правду ли говорят легенды.

– А я не хочу этого знать, – негромко проговорила нарческа, глядя на берег широко раскрытыми огромными глазами.

Чем ближе мы подплывали к берегу, тем больше людей скапливалось на палубе, чтобы взглянуть на одинокую зловещую фигуру, которая дожидалась нас. Только после того, как был брошен якорь и на воду спустили шлюпки для высадки на берег, человек в черно-белом плаще шевельнулся. Он спустился пониже и остановился у самого края. И прежде чем он откинул капюшон, мое сердце дрогнуло, а душу наполнил ужас.

Меня ждал Шут.

XIII
АСЛЕВДЖАЛ

«Перековывание», вероятно, являлось самым эффективным оружием Внешних островов, которое пираты применили против нас в войне красных кораблей. Техника «перековывания» до сих пор остается для нас тайной, но его ужасающие результаты известны слишком многим. Название ведет свое происхождение от Кузницы, города, где добывали железную руду, который первым подвергся чудовищному ритуалу. Красные корабли напали на город ночью, убив или захватив в плен большую часть населения. В замок Баккип было отправлено послание, в котором налетчики требовали выкуп золотом, угрожая отпустить заложников. Требование показалось королю Шрюду бессмысленным, и он отказался платить. Пираты остались верны своему слову, отпустили всех заложников и уплыли в ночь.

Очень скоро стало ясно, что при помощи какой-то темной магии они лишили заложников всего человеческого. И хотя люди помнили свое имя, более их ничего не интересовало. Они больше не отличали добро от зла, не заботились о тех, кто рядом с ними. Они думали только о том, чтобы удовлетворить свои непосредственные нужды. Без малейших колебаний крали, убивали и насиловали. Некоторых «захватывали» собственные семьи, тщетно пытаясь вернуть своих мужей, сыновей и дочерей к нормальной жизни. Никто из «перекованных» никогда не стал прежним.

«Перековывание» многократно применялось во время этой войны. В результате на нашей земле осталась вражеская армия, состоящая из наших сограждан, а Кебалу Робреду и его налетчикам создание такой страшной армии ничего не стоило. Убить «перекованного» оказалось очень тяжело, и настроения в Шести Герцогствах стремительно ухудшались. До сих пор многие люди не сумели оправиться от тех страшных ран. Город Кузница так и не был отстроен вновь.

Федврен, «История войн красных кораблей».

Вместе с другими стражниками я попал в шлюпку, которая первой коснулась берега Аслевджал. Почти сразу же в песок ткнулась лодка, в которой сидели Чейд, Дьютифул, нарческа, Пиоттр и Аркон Бладблейд. Нам пришлось войти в воду, и когда на берег набежала следующая волна, мы вытащили шлюпку на берег, чтобы ее пассажиры смогли сойти на сухую землю.

И все это время я ощущал взгляд Шута, замершего на краю утеса. Он стоял совершенно неподвижно, но мне казалось, что холодный ветер говорит за него. За спиной Шута развевались широкие полы плаща, длинные золотые волосы разметались в разные стороны. Шут перестал пользоваться пудрой, которая обесцвечивала его кожу, и джамелийской косметикой, превращавшей его в иностранца. Загорелая кожа, тонкие черты лица и желтая грива волос превращали Шута в существо из легенды. Строгие черно-белые цвета его одежды окончательно стерли все следы праздного лорда Голдена. Интересно, сумел ли кто-нибудь, кроме меня и Чейда, его узнать. Я попытался обменяться с ним взглядом, но он смотрел сквозь меня. Только когда принц сошел на берег, Шут заговорил.

– У меня для вас приготовлен горячий чай, – с поклоном сказал он.

Его голос донесся до нас сквозь немолчный шум ветра. Больше Шут ничего не прибавил. Затем он жестом пригласил нас к своей палатке, повернулся и зашагал к ней.

– Вы его знаете? Кто это? – осведомился Аркон Бладблейд, рука которого легла на рукоять меча.

– Я знаю его много лет, – угрюмо ответил Чейд. – Но как он сюда попал, не имею ни малейшего представления.

Принц пытался скрыть свое изумление. Он бросил вопросительный взгляд в мою сторону, но я быстро опустил глаза.

Это был лорд Голден? — Дьютифул искренне недоумевал, изменения внешности поставили его в тупик.

Нет. И это не Шут. Но они разные грани одного и того же.

Только не надо драматизировать, — раздраженно вмешался Чейд, недовольный нами обоими.

– Он для нас не опасен, – вслух сказал Чейд. – Я сам с ним разберусь. Пусть стражники останутся здесь и помогут разгрузить вещи. Необходимо перенести все за линию прибоя и надежно защитить от проникновения влаги.

Чейд с удивительной ловкостью избавился от меня, решив наедине поговорить с Шутом и выяснить, что происходит. Я хотел нарушить его приказ и вместе с ним пойти в палатку Шута. Но тут меня подтолкнул в бок Риддл.

– Похоже, нам придется им помочь.

К берегу подошла шлюпка с Олухом и свитой принца из обладателей Уита. Олух так вцепился в борта шлюпки, что костяшки его пальцев побелели. Уэб положил ему руку на плечо, но Олух лишь сжался. Я вздохнул и двинулся ему на помощь. На следующей шлюпке к берегу приближались воины Хетгарда.

Когда весь груз доставили с корабля на берег и надежно укрыли парусиной, уже стемнело. Я успел бросить быстрый взгляд на бочонки, которые Чейд приказал погрузить в самый последний момент. Нет, это не бренди. Из одного из них просыпался какой-то белый порошок. Меня охватили дурные предчувствия, когда я узнал субстанцию, с которой экспериментировал Чейд. Тогда он едва не взорвал свой кабинет. Теперь я понял, почему он так возражал, когда Хетгард принял решение ограничить количество воинов. Как он теперь использует свой порошок?

Я размышлял на эту тему, когда мы строили свое временное жилище. Лонгвик оказался хорошим командиром и всем нашел дело – стражникам и обладателям Уита. Он выбрал самую высокую возвышенность с плоской вершиной, откуда открывался хороший вид на окрестности. Наши палатки были установлены ровными рядами, стражники выкопали ямы для отбросов и собрали запасы плавника для костра. Неподалеку от лагеря обнаружился ручей с ледяной прозрачной водой.

Хеста, самого молодого из нас, Лонгвик поставил в первую стражу, Драба – здоровенного, как медведь, ветерана – назначил поваром. Дефт и Чарри отправились спать, чтобы позднее сменить Хеста. Риддл получил приказ повсюду сопровождать принца, а моим заботам, как и следовало ожидать, поручили Олуха. Обладатели Уита, которые временно оказались под началом Лонгвика, выполнив менее трудные задания, разбрелись по берегу.

Большинство из них не привыкли к такой работе, в особенности юный Сивил Брезинга. Надо отдать ему должное: юноша охотно выполнял все приказы Лонгвика. Несколько раз я видел, как Сивил бросает неодобрительные взгляды в сторону разноцветной палатки Шута, но свое недовольство он держал при себе. Чейд и принц вместе с нарческой, Пиоттром Блэкуотером и Арконом Бладблейдом приняли приглашение Шута и скрылись в его палатке.

Олух сразу же уселся в палатке, где он должен был жить вместе с Уэбом, Свифтом и мной. Неподалеку горел костер, возле которого возился Драб – варил кашу. Я поставил небольшой котелок на краю костра, чтобы согреть воды для чая. Да, очень скоро у нас возникнут проблемы с топливом – ведь на острове практически нет деревьев. Я нетерпеливо расхаживал возле палатки, дожидаясь, когда закипит вода. Все собаки бегают, где хотят, а мне приходится сидеть на привязи, с тоской подумал я.

Воины Хетгарда поставили свои палатки – каждый для себя – немного в стороне от нас. Они привезли с собой собственные припасы. Я тайком приглядывал за ними. Все они были опытными ветеранами. Имен я не знал. Мне сказали, что для исполнения их долга имеет значение лишь клан, к которому принадлежит каждый из них. Определить клан можно было по татуировке. Медведь, массивный и темный, каким и положено быть медведю, руководил отрядом. Филин был худым стариком, поэтом и бардом. Ворон отличался темными волосами и блестящими глазами. Тюлень оказался низеньким грузным мужчиной, у которого не хватало двух пальцев на левой руке. Самым младшим был Лис, постоянно чем-то недовольный, ему явно не нравилось на Аслевджале.

Орел был высоким поджарым человеком средних лет. В эту ночь ему выпало быть часовым. Остальные устроились возле костра, чтобы поужинать, и о чем-то негромко разговаривали. Орел перехватил мой взгляд, но на его лице ничего не отразилось.

Я не ощущал ни малейшей враждебности с их стороны. В их задачу входило проследить за выполнением правил, навязанных нам Хетгардом, и они не собирались мешать. Более всего они напоминали зрителей, которые пришли понаблюдать за состязанием. На корабле они общались с нами, а их поэт даже подружился с Коклом. Теперь, когда мы оказались на острове, они предпочитали держаться особняком, но я не сомневался, что через пару дней это пройдет. Нас было мало, а окрестный пейзаж производил слишком гнетущее впечатление.

Рядом с разноцветной палаткой Шута поставили два более просторных шатра. В одном из них устроились нарческа и Пиоттр, в другом – Чейд и принц. После высадки я их практически не видел. Шут пригласил их в свою палатку, но что там происходило, осталось для меня тайной. Ни Чейд, ни принц даже намеком не дали мне понять, о чем они говорили с Шутом. Хотя я помогал ставить шатры возле палатки Шута, до меня доносились лишь отголоски их беседы и аромат травяного чая.

Когда спустились сумерки, Шут и группа Уита отправились на корабль, где давал прощальный пир Аркон Бладблейд. Ни он, ни воины клана кабана не собирались с нами оставаться. Я так и не понял, что это означало. Быть может, клан кабана хотел показать, что не имеет ничего общего с дурацким планом клана нарвала или они решили предоставить Пиоттру свободу действий? Я хмурился и пинал ногами камешки. Меня раздражало непонятное поведение наших хозяев. Мне хотелось осмотреть окрестности лагеря, но Олух категорически отказался подняться на борт корабля – даже обещание роскошной трапезы не заставило его изменить решение остаться на острове и разделить простую пищу со стражниками, охранявшими лагерь.

Неожиданно мое внимание привлек звук шагов по мерзлой земле, и я увидел Риддла, который улыбался и махал рукой.

– Райское местечко, – заявил он. – Если, конечно, ты любишь снег, траву и песок. – Он присел у костра и протянул руки к огню.

– Я думал, ты останешься с принцем ночевать на корабле.

– Нет. Он меня отпустил, сказал, что я ему больше не понадоблюсь. Впрочем, стоять и смотреть, как остальные едят, – не самое интересное занятие. А ты что собираешься делать?

– Как обычно. Составлю компанию Олуху. Сейчас я завариваю ему чай.

– Если хочешь, – негромко предложил Риддл, – я могу посидеть здесь и подождать, пока закипит вода. А ты сможешь размять ноги и осмотреть окрестности.

Я с благодарностью принял его предложение. Повернувшись к нашей палатке, я спросил:

– Олух, ты не возражаешь, если я немного пройдусь? Риддл приготовит для тебя чай.

Маленький человечек поплотнее закутался в одеяло.

– Мне все равно, – угрюмо ответил он, его голос все еще был сиплым.

– Ладно. Ты не хочешь составить мне компанию? Если ты будешь двигаться, то согреешься гораздо быстрее. Здесь не так уж холодно, Олух.

– Нет. – Он отвернулся.

Риддл сочувственно кивнул, предлагая мне побыстрее уходить. Я услышал, как он сказал:

– Давай, Олух, сыграй нам на своей свистульке. Быть может темнота немного отступит.

К моему удивлению, Олух согласился. Я даже успел услышать, что он начал наигрывать мелодию материнской колыбельной. Я в буквальном смысле ощутил, как он сосредоточился на музыке и как постепенно слабеет направленная в мою сторону враждебность. Мне вдруг показалось, что с моих плеч сняли тяжелую ношу. И хотя Олуху приходилось часто останавливаться, чтобы перевести дыхание, мне показалось, что его хворь отступает.

Как бы мне хотелось хоть как-то смягчить неловкость, витающую между мной и Шутом. Мы не обменялись ни единым словом, даже ни разу не оказались рядом, и все же я ощущал его жестокую обиду, подобную ледяному ветру, обжигающему мою кожу. Я сожалел, что он не остался в своей палатке на ночь; мы могли бы спокойно поговорить. Однако его пригласили принять участие в прощальном ужине на корабле. Интересно, от кого исходила инициатива: от заинтригованного принца или от Чейда, который хотел, чтобы Шут находился под его присмотром.

Я шел вдоль берега в сгущающихся сумерках. Доклад шпионов Чейда соответствовал действительности. Начался отлив, который обнажил широкую полосу песка. Обросшие ракушками сваи накренились в разные стороны, их двойной ряд поднимался над уходящей водой – раньше здесь стоял причал. Судя по всему, на берегу стояло несколько каменных домиков, но все они развалились. Остались стены высотой по колено, похожие на ряд зубов в пустом черепе. Камни, некогда составлявшие их, валялись вокруг. Я нахмурился. Уж слишком полным выглядело запустение. Быть может, кто-то совершил набег на Аслевджал не только для того, чтобы прикончить его жителей, но и уничтожить все следы пребывания здесь людей? Словно остров хотели сделать полностью необитаемым.