Текст книги "Создатель лун"

Автор книги: Роберт Вильямс Вуд

Соавторы: Артур Трейн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Что это! – подумал он. – Случилось что-то непредвиденное! Они упали!

Он не знал, что Кольцо в этот момент уже неслось в небесном пространстве с огромною скоростью, что Хукер выключил двигатель и зависел теперь только от инерции движения своего аппарата. Этот запас движения должен был нести Кольцо в течение всей остальной части его путешествия к другим мирам, навстречу астероиду.

Глава III
ПОЛЕТ

I

– Пустите машину! – повторил Хукер и быстро пошел к ближайшей двери.

Рода в своем тайнике за креслом прижалась к полу в смертельной тревоге. Жужжащий звук наполнил воздух. Через открытую дверь освещенной комнаты девушка могла видеть, как стали плавно вращаться гироскопы. Кольцо вздрогнуло, подобно живому существу.

Страх охватил Роду. Быть может, еще не поздно открыть наружное отверстие и безопасно спрыгнуть на землю?

Но затем мужество вернулось к ней. Здесь был любимый ею человек, пристально смотревший в окно со странным выражением возбуждения в лице. Здесь она будет вместе с ним, в неземной поездке, между звездами, в музыке сфер…

Через окно она могла видеть мерцающий желтый свет, а извне доносился словно шум выходящего пара. Свет бросал странные тени на лицо Хукера и придавал его чертам мрачный оттенок, снова испугавший Роду. Шум двигателя усилился до оглушительного гула. Пол дрожал. Яркий свет, лившийся извне, затмевал электрическое освещение внутри.

– Бенни! – крикнула она инстинктивно, протягивая к нему руки.

Хукер повернулся к ней, словно увидев призрак.

– Как вы сюда попали?

Она нетвердой походкой направилась к нему.

– Я сказала, что отправлюсь с вами.

Хукер обнял ее и привлек к окну.

– Смотрите сюда.

Снаружи бушевал светящийся смерч. Ослепительное облако, освещенное ярко-желтым светом, уносилось от основания подмостков. Земля под ними была совершенно окутана облаками; пар пробивался с фосфоресцирующими лучами, словно из отверстия какого-то адского котла. От быстро вращавшихся дисков гироскопов шел в комнату сквозной ветер, сдувший со стола газеты. Пол затрепетал под их ногами, и зловещий треск донесся от внешних стен, когда брусья подмостков были подняты на воздух.

– Сейчас все будет чисто! – крикнул Хукер Роде в ухо.

Она прижалась к нему.

– Что-нибудь повреждено? – спросила она почти жалобно.

– Держитесь крепко у стенки и не сгибайте колен. Мы движемся с довольно большим ускорением.

Шум усилился.

Пол, казалось, стал опускаться под ними. Комната закачалась, потому что Кольцо, поднятое двигателем, колебалось, как пьяное, в течение одной или двух секунд. Затем машина пришла в устойчивое положение; снова ощутилось давление от пола кверху, и вес тел внезапно увеличился. Эти признаки показывали, что Кольцо поднимается.

Рода в своем возбуждении забыла совет Хукера, и вдруг почувствовала, что колени быстро подогнулись под ней; она очутилась на полу, куда притягивала ее невидимая сила. Над ней Хукер медленно взбирался по спиральной лесенке на маленькую наблюдательную площадку, подвешенную к потолку. Там он лег на спину и стал смотреть в вертикальный телескоп, наведенный на стеклянное окошечко в крыше.

Борк, заметив присутствие Роды, просто кивнул головой и улыбнулся, словно нисколько не удивленный. Он стоял у своего поста близ бокового окна; рука его лежала на рычаге. Хукер давал распоряжения со своей площадки.

Медуза – голубовато-зеленое светило, бывшее целью их путешествия, – уходила к краю поля телескопа. Направление полета нужно было изменить так, чтобы изображение астероида коснулось освещенного креста нитей в центре.

– Западнее! – распоряжался Хукер – Еще! Еще! Довольно! Слишком много, назад! Немного южнее! Еще! Так! Все в порядке!

Он осторожно поднялся на ноги, но, спускаясь по лестнице слишком быстро, свалился вниз, как мешок.

– Чуть не сломал ногу! – ворчал он, потирая ушибленные голени. – Не бегите вниз по лестнице, когда мы летим кверху. Заметьте это!

Рода между тем лежала на полу, полубольная от действия ускорения; она прижималась лицом к нижнему окошечку, наблюдая, как уносилась под ней вдаль Земля. Вначале она могла видеть только ослепительный конус желтого цвета, который отбрасывало Кольцо, подобно хвосту огромной ракеты. Потом, заслонив глаза рукой, она стала различать большое, все расширяющееся кольцо желтого тумана; полосы света и тени чередовались в нем друг с другом, а в середине бушевал словно Мальстрем из почвы и обломков брусьев. Затем Роде стало казаться, будто огни города и соседних мест сходятся со всех сторон в одну точку как раз под нею.

– Двадцать тысяч футов! – восклицал Борк, отсчитывая показания манометра. – Тридцать тысяч!

Хукер ползком по полу добрался до Роды; она схватилась за его руку.

– О, Бенни, – воскликнула она. – Это чудесно! Но я перепугалась до смерти.

Склонив голову к ней, он смотрел в темную бездну удалявшейся Земли.

– Шестьдесят тысяч! – пропел Борк.

Огни Вашингтона слились в бледно-желтое фосфоресцирующее пятно. Серебряная нить обозначала течение реки Потомак; далеко к северу другой след светящегося тумана – Балтимора – постепенно входил в первое пятно; а еще дальше третий и четвертый – Вильмингтон и Филадельфия. Поверхность Земли при лунном свете приняла холодную синеватую окраску. С востока подходила более густая тень, подобно черному занавесу: это море.

– Девяносто тысяч футов! Почти 30 километров, – восклицал Борк.

Через несколько минут все побережье Атлантического океана развернулось под ними. Нью-Йорк, сильно освещенный, сиял, словно планета. Все большая часть поверхности становилась видна по мере того, как Кольцо уносилось вверх, за пределы земной атмосферы. Горные цепи сверкали, подобно бриллиантовым ожерельям, а Великие Озера представлялись более темными клочками; все прочее оставалось смутным и мрачным, как в густом тумане.

– Сто пятьдесят тысяч футов! – нараспев провозглашал Борк. – Манометр больше не действует. Мы вышли из земной атмосферы и вступаем в межпланетное пространство.

Мгновение все были безмолвны. Затем Хукер и Рода заметили, что поток гелия от двигателя уменьшается: он принял желто-соломенную окраску, а звук ослабел до нежного, едва слышного жужжания.

– Что случилось? – тревожно спросила Рода. – Мы падаем?

– Нет, – ответил Хукер – мы вышли из атмосферы. При отсутствии воздуха нет сопротивления, нет и среды для распространения звука. Но вы чувствуете тяжесть? Это значит, что аппарат все еще идет ускоренно вверх.

– Как высоко мы теперь несемся? – спросила она со страхом.

Хукер взглянул на свои часы.

– Прошло ровно двадцать минут с момента нашего поднятия. Снаряд должен лететь со скоростью 12 тысяч футов в секунду; вероятно, мы поднялись теперь уже на полторы тысячи километров от поверхности Земли.

Они молча смотрели в окошечко минут десять или пятнадцать. Потом Хукер вдруг вскочил на ноги.

– Чуть не забыл! – воскликнул он. – Пора натянуть веревки.

Он поспешно подошел к соседнему шкафу, вынул несколько свертков веревок и начал систематически привязывать концы их к маленьким стальным крючкам в полу, стенах и потолке комнаты по всем направлениям.

– Разве сегодня у вас стирка белья? – шутливо спросила Рода.

– Это наши спасательные веревки, – ответил Хукер. – Через двадцать минут мы остановим машины и будем лететь дальше по инерции. И тогда трудно будет ходить по комнате без таких приспособлений. Тяжесть не будет больше ощущаться. Вы убедитесь, что для нас не будет ни верха, ни низа; если пожелаете двинуться, то почувствуете, что ничто не прикрепляет вас к месту, и вам придется хвататься за что-нибудь вроде этих веревок.

Комната приняла такой вид, словно гигантский паук раскинул в ней свою паутину. Веревки тянулись повсюду – от стола с картами прямо к двери наружного отверстия, к гардеробной и, наконец, к контрольной комнате, где инженер Эттербери точно так же натягивал «воздушные пути».

Когда эти меры предосторожности были приняты, все, по приглашению Хукера, поспешно поужинали, предвидя, что позже станет очень неудобно обращаться с тарелками и стаканами. Как только машина будет выключена, прекратится и давление книзу от ускоренного движения Кольца.

– Мы теперь, вероятно, больше чем в 30 тысячах километров от Земли и движемся со скоростью около 11 километров в секунду. Опасность упасть обратно теперь уже миновала, – сказал Хукер.

Он с усилием прошел к говорной трубе и позвонил в электрический звонок.

– Выключите на время машину! – приказал он Эттербери.

Затем он вернулся к окошку и опять лег на пол.

– Мы сейчас испытаем новое ощущение, – сказал он.

Пронзительный шум динамо-машины быстро упал в высоте тона; пылающий свет гелия под Кольцом медленно бледнел и вскоре исчез. Это и был тот момент, когда Торнтон потерял Кольцо из виду в искателе большого телескопа.

Едва прекратился поток гелия, у всех явилось любопытное ощущение. Давление, которое тянуло их к полу, постепенно ослабело, и тела их стали легче. Хукер положил руки на пол сбоку и, оттолкнувшись, поднялся на всю длину рук. Он легко держался на кончиках пальцев; потом, к изумлению своих спутников, быстро поднял руки, но вместо того, чтобы упасть, медленно вернулся в первоначальное положение, подобно телу, взвешенному в жидкости.

– Через мгновенье мы ничего не будем весить, – объявил он. – Двигатель еще работает, но скоро остановится совсем, и тогда – прощай тяжесть!

Не было никакого ощущения движения. Казалось, Кольцо висит неподвижно в пространстве. Подобно обитателям Земли, движущимся в пространстве со скоростью ста девяти тысяч километров в час, путешественники не ощущали своего движения.

– Но почему же мы ничего не будем весить? – спросил Борк. – Разве Земля нас больше не притягивает?

– Конечно, – возразил Хукер. – Земля притягивает, но единственное действие этого притяжения скажется лишь в уменьшении нашей скорости.

– О, я чувствую себя очень странно, – прервала Рода. – Будто лечу в каком-то очарованном сне. Боюсь захворать.

– Не заболеете, – успокаивал Хукер. – Ощущение, будто все поддерживающие связи ослабли, через минуту пройдет.

– Конечно, – вставил Борк. – То же самое ощущается, когда быстро ныряешь на аэроплане или попадаешь в воздушный водоворот. Я часто замечал это.

Хукер оттолкнулся руками от пола и медленно поплыл по воздуху над их головами, пока не ухватился за площадку под телескопом.

– Я хочу взглянуть на Медузу и убедиться, верно ли мы держим направление, – говорил он и в то же время старался поместиться под телескопом. Держа окуляр телескопа между пальцами, он удобно наклонился в горизонтальном положении.

– Мы отошли градуса на два, но это не важно сейчас, – сказал Хукер и, легко оттолкнувшись от телескопа, опять поплыл на спине над головами спутников.

– Что это? – воскликнула Рода, наполовину поднимаясь с кресла. К ее удивлению, она также плыла в воздухе и, сохраняя грациозную позу, медленно пристала к потолку, рядом с Хукером.

Борк разразился смехом.

– А как вы попадете вниз?

Рода подвернула платье вокруг лодыжек и махнула рукой Борку.

– Почему вы не идете сюда к нам?

– Действие и противодействие, говоря словами бессмертного Ньютона, – начал объяснять Хукер, – равны и противоположны. – Он дал легкий толчок Роде, и оба стали двигаться, пока не ударились легонько о противоположную стенку комнаты. – Удачно? Будь у нас под руками шары и кии, мы могли бы сыграть партию в бильярд трех измерений.

Борк приложился лицом к окошку и всматривался в бездну пространства, зиявшую под ними.

– Вы пропустите нечто интересное. Спуститесь-ка лучше и поглядите, – крикнул он.

– Но как спуститься? – вздохнула Рода в смущении. – Что мне делать?

– Не то, что вы делаете на Земле, – посмеивался Хукер. – Ухватитесь за спасательную веревку и отталкивайтесь.

Они вместе медленно влекли себя назад, к столу, с помощью спасательных веревок и оттуда к окошечку.

Свет от двигателя исчез совершенно, и Кольцо плавало в Стиксовом мраке пространства. Земля, казалось, пропала. На ее месте была обширная черная твердь, переполненная миллионами сверкающих миров. Было полнолуние, и луна светила, подобно солнцу, над их головами. Лунный свет, не ослабленный земною атмосферою, нисколько не уменьшал яркости звезд. Получался совсем новый и чудный эффект: темный бархатный покров ночи, усыпанный раскаленными и, казалось, неподвижными точками, мириады которых сияли спокойным, не мерцающим светом.

Прямо под собою путешественники видели нечто вроде огромной черной пропасти. Она занимала почти десятую часть неба, и здесь не виднелось ни одной звезды.

– Выключите электрические лампочки, – распорядился Хукер, вытирая платком росу, образовавшуюся на внутренней стороне окошка вследствие страшного холода межпланетного пространства.

II

Когда глаза привыкли к мраку, все увидели, что большой диск в Млечном Пути был не совсем темен, а светил бледно-серым фосфоресцирующим светом. Сквозь этот свет они могли различить очертание материков Северной и Южной Америк. Огромный диск, под ними поглощавший столько света, был не что иное, как темная сторона Земли, освещенная Луной.

Несколько минут они в безмолвном удивлении смотрели на далекий шар. Ни один звук, ни малейшее сотрясение не показывали, что они летят в пространстве. Единственным признаком полета было постепенное, едва заметное уменьшение диска Земли под их ногами.

– Эттербери должен видеть это, – воскликнул вдруг Борк; он пробрался к говорной трубе и позвал инженера. Через несколько секунд появился Эттербери. Едва он вместе с остальными взглянул в окошечко, как показался серебристый свет в форме нежных полос, струившихся с одной стороны темного круга Земли под ними. С каждым мгновением струи света росли и становились ярче.

– Что там происходит внизу? – крикнул возбужденно Борк. – Не горит ли наш старый мир?

– Это, должно быть, солнечная корона, – ответил Хукер. – Мы видели затмение Солнца Землей. Мы оставили Вашингтон ночью, так что Солнце было позади Земли. Сейчас мы близ края конуса земной тени и скоро выйдем в полный солнечный свет.

– Как чудно! – воскликнула Рода. – Одно это делает поездку восхитительной.

– Глядите, – крикнул Хукер. – Солнце!

Полукольцо сияющего фиолетового света окружало большой диск Земли. Постепенно яркость его увеличивалась, свет перешел в белый и, наконец, в оранжево-красный. Когда кольцо вышло из конуса тени, край Земли зажегся ослепительным блеском, чуть показался сверкающий шар солнца.

Воздух сразу потеплел; иней сошел со стекла окошка. Однако, несмотря на этот свет, небо оставалось черным, как в полночь, и покрытым звездами. Не было атмосферы, поэтому свет не исходил от неба; солнце, пылавшее в глубине пространства, не давало никакого освещения внутри Кольца. Только через стекло окна Солнце отбрасывало круглое пятно света на потолке, и пятно это сияло, подобно дуговой лампе. Таким образом комната, в сущности заливаемая лучами солнца, была освещена только тем светом, который рассеивался сияющим пятном на потолке. Солнечные лучи, не встречая на пути никакой поглощающей среды, ударяли прямо в алюминиевые бока Кольца. Температура быстро повышалась и стала почти невыносимой.

– Ох! – вздохнул Борк. – Если так пойдет дальше, мы растаем.

Спиртовый термометр показывал 89 градусов Фаренгейта.

– Через несколько секунд мы уладим это, – успокаивал Хукер Роду. – Видите эти завернутые в сукно круги по стенам комнаты? Это наши охлаждающие приборы. Я только что их открыл.

Температура стала быстро падать, и термометр показывал уже 70 градусов Фаренгейта.

– Вы идеальнейший хозяин! – воскликнула Рода. – Уж нет ли у вас в запасе содовой воды?

Хукер засмеялся.

– Нет, об этом я позабыл. Могу предложить лишь стакан ледяной воды, если вам угодно.

Хукер пробрался к охладителю воды, где под краном стоял кувшин. Он отвернул кран, но ничего не выливалось.

– Что же мешает воде вытекать? – спросила Рода.

Хукер улыбался.

– Очень просто: нет силы тяжести.

Он снял крышку с охладителя и наполнил кувшин, зачерпывая воду. Затем он поплыл обратно к Роде.

– Я покажу вам опыт, какого никто еще не видал.

Держа кувшин вверх дном, он ловко освободил его от воды, и она повисла в воздухе в виде пульсирующей прозрачной массы неправильной формы. Постепенно масса перестала биться и собралась в шар.

– Вот что сделало поверхностное натяжение! – воскликнул с восторгом Хукер.

– Как необычайно! – шептала Рода. Выгнувшись вперед, она приложила губы к плавающему шару и втянула большой глоток ледяной жидкости.

– Самый гигиеничный способ питья, – заметила она, садясь обратно в свое кресло. – В сущности, это кресло для отдыха совершенно излишне, но без него я чувствую себя, как картина без рамы, – прибавила она.

Вода повисла в воздухе в виде пульсирующей прозрачноймассы.

– Сумасбродная обстановка! – заметил Эттербе-ри. – Мы должны быть очень осторожны, не то рискуем переломать себе все кости.

– Надо только посидеть спокойно в течение часа, – ответил Хукер, – пока двигатель снова заработает. А пока я чувствую себя как детский воздушный шар.

III

Внезапно Хукер заметил, что солнечное пятно на потолке несколько сдвинулось, и обратил внимание Роды на это неожиданное явление. Они вернулись к окошку и нашли, что солнце не стояло уже под ними, но отошло значительно в сторону. Прикрывая глаза руками, они могли наблюдать светлый серп там, где раньше был под ними большой черный круг. Этот серп сиял синевато-белым светом и раз в 15 или 20 был шире диаметра Луны. Ни Рода, ни Хукер не могли удержаться от возгласа удивления, когда увидели огромную серебряную дугу Земли на черном фоне пространства.

– Серп Земли! – воскликнула Рода с удивлением.

– Серп Земли! – откликнулся Хукер. – Точное подобие новолуния. Я полагаю, мы должны назвать эту фазу «новоземелием». Смотрите, вот вся линия Атлантического побережья от мыса Горн до Гудзонова залива: Флорида и Мексиканский залив, Гренландия и область Арктических льдов. Видите облачные валы над Атлантическим океаном и вдоль западного берега Южной Америки? Скорее приготовьте вашу камеру и вставьте телеобъектив.

Камера висела на ремне у Роды чрез плечо; спустя секунду объектив был переменен. С трудом удерживая равновесие, Рода начала манипуляции с камерой.

– Я все еще, – жаловалась она, – не могу твердо держать камеру. Отсутствие тяжести неудобная вещь: все кружится.

С помощью Хукера она, наконец, твердо установила объектив против окошка.

Пока Рода фотографировала, Хукер порхнул вверх к наблюдательной площадке, чтобы определить направление полета. К удивлению, он открыл, что Медуза вышла из поля трубы.

– Что-то неладно! – крикнул он Борку. – Мы уклонились от курса.

– Что случилось? – в то же время закричал Эттер-бери, выплывая из комнаты ногами вперед. – Мы несемся, как слепые с закрытыми глазами. Смотрите, где Солнце и где Земля!

– Они должны быть почти на одной прямой с нами, – ответил Борк со смущенным видом. – Тут впуталось какое-то новое влияние.

– Мы потеряли Медузу совсем! – ответил Хукер. – Не могу сообразить, в чем дело. Нет сомнения, что мы оставили Землю, сохранив скорость, равную скорости ее вращения вокруг оси, плюс скорость ее движения вокруг Солнца и наша собственная скорость. Мне думалось, я все предвычислил, но, как видно, что-то проглядел. Эттербери, пустите машину с половинной скоростью. Я скажу, когда понадобится полная сила. Борк, нужно повернуть Кольцо, чтобы снова направить аппарат на Медузу. Когда пойдем по верному направлению, мы выпрямим двигатель и понесемся вперед с полной скоростью. Готовы?

Эттербери кинулся назад в комнату аккумуляторов, и почти тотчас же вновь зашумела динамо-машина. С включением динамо-машины вернулся и вес тел, но не в такой мере, чтобы стало удобно двигаться.

– Ах, – воскликнул Борк, – хорошо чувствовать себя снова на ногах. Я устал летать, подобно бесплотным духам!

По указаниям Хукера он повертывал рычаг до тех пор, пока Медуза вновь не попала в поле телескопа. Когда светило подошло к центру объектива, Хукер приказал дать полный ход. Шум механизма усилился, а вместе с тем заметно увеличился и вес тел. Полная сила двигателя снова увлекала аппарат к их отдаленной цели. Хукер спустился с наблюдательной площадки и занял место рядом с Родой у окошечка на полу. Очарованные красотой серпа Земли под ними, они почти не замечали, что он постепенно смещается. Внезапно серп совсем исчез из виду.

– Мы не можем управлять Кольцом! – в отчаянии закричал Хукер.

Где раньше видна была Земля, там теперь виднелся огромный диск полной Луны.

В тот же момент Борк испустил крик ужаса.

– Мы уклонились от пути!.. Я смотрел чрез наблюдательное окно на Землю, и она вдруг исчезла!

– Очевидно, Кольцо перевернулось, – бормотал Хукер. – Наш курс меняется каждую секунду.

В этот момент у двери появился Эттербери.

– Пускать машины? – спросил он. – Наш урановый цилиндр почти иссяк. Согласно указателю, израсходовано больше 70 процентов.

– Беда одна не приходит! – воскликнул хозяин Кольца. – Мы несемся неизвестно куда, быть может, вокруг Луны. А наше топливо на исходе! Необходимо вставить свежий урановый цилиндр. Но произвести эту операцию в мировом пространстве – дело рискованное. Придется высадиться.

– Высадиться? Но где же? – спросила Рода.

– Конечно, на Луне. Она всего в 15 тысячах километров от нас; по-видимому, мы несемся прямо к ней. Поверните рычаг, Борк; начнем медленно спускаться. Положение критическое, но я не вижу другого выхода. Мы можем разбиться, можем и не разбиться. Все зависит от того, удастся ли ослабить нашу скорость, прежде чем успеем спуститься. Как бы то ни было, нельзя терять ни минуты!

IV

Рода успела уже привыкнуть, правда, к сверхъестественным положениям, но идея Хукера высадиться на Луне казалась ей совершенно невыполнимой. Она много знала о Луне, могла перечислить ее горы и так называемые моря, но никогда не относилась к ней, как к реальности. И когда Хукер предложил высадиться на Луне, она не могла овладеть этой мыслью. С Луной она связывала в детстве представление об уборке жатвы, соломенных снопах, свадьбах, зеленом сыре, «человеке на Луне». Такова была Луна ее детства. Другая Луна была та, которую она знала в своей астрономической работе: мертвый мир потухших кратеров, иссохших океанов, мир, изрезанный странными светлыми бороздами и кольцевыми цирками, удаленный на много тысяч километров от Земли и имевший застывший, неизменный облик. Но это словно не была настоящая Луна. Подлинная Луна была старая знакомая: она бросала свой желтый свет на унылые, покрытые листьями дорожки, или выходила, как огромный красный фонарь, из блистающего темно-синего океана.

– Луна! – шептала Рода.

– Да, – заметил Хукер, – та Луна, что здесь направо вверху. – Он взглянул вверх и нахмурил лоб. – Она должна была быть здесь. Происходит что-то странное. Правьте на Луну, Борк!

Авиатор нажал на рычаг, и Луна сразу выплыла наверху в поле зрения. Но какая Луна! Ее поперечник был раз в двадцать больше привычного размера; круглые кратеры ясно различались простым глазом. Ее физическое устройство с каждым моментом делалось все более и более отчетливым.

– Но сможем ли мы высадиться? – протестовала девушка, возвращаясь к их опасному положению. – Найдем ли подходящее место для высадки? Да и машина не управляется.

– Мы должны спуститься! – сказал Хукер твердо. – Придется повернуть Кольцо, чтобы высадиться верхней стороной вверх. Это, конечно, нелегкое дело, потому что мы должны остановить наши машины приблизительно в расстоянии 160 километров от лунной поверхности, а в настоящий момент скорость наша не меньше 16 километров в секунду.

– Но можно ли сейчас, в пространстве, повернуть Кольцо?

– Это можно, наклоняя двигатель под его наибольшим углом. Теперь сила притяжения действует на нас крайне слабо; поэтому Кольцо будет вращаться около своего центра инерции так, что подведет Луну под нас. Тогда мы выпрямим двигатель и пустим его полным ходом, чтобы скорость наша медленно уменьшалась. Как только дойдем до известного расстояния от Луны, мы уменьшим скорость Кольца и начнем падать на Луну под действием ее притяжения.

– А пробовали ли когда-либо выполнять этот поворотный маневр? – спросила она.

– Ни разу. Но мы должны его выполнить и сумеем сделать. Эттербери, пускайте машину полным ходом, а вы, Борк, приготовьтесь к повороту. Ухватитесь за веревки, Рода. Как только двигатель пойдет, наш вес восстановится.

Рода бросила последний взгляд на Луну, сиявшую на темном фоне неба над ее головой, ухватилась за спасательные веревки и закрыла глаза. Кольцо задрожало в унисон с жужжанием машин. Борк отвел рычаг как можно дальше. Луч гелия шел с таким наклоном, что почти задевал внутреннюю поверхность Кольца. Огромный аппарат медленно перевернулся в пространстве. Хукер приложил лицо к стеклу на полу, смотрел, как Луна скользила по его полю зрения. Когда Луна очутилась под ними, он приказал Борку выпрямить двигатель. Снова луч направился через центр Кольца, и путники почувствовали давление пола на их ноги.

Скучившись у окошка, пассажиры внимательно рас-смаривали огромный шар под ними. Диаметр его непрерывно увеличивался. Через двадцать минут диск покрывал уже половину поля зрения. Еще через десять минут его края вышли из поля телескопа. Кольцо спускалось прямо на Луну. Отвесно под ним лежал огромный круглый кратер Коперник, освещенный холодным светом. Блестящие полосы тянулись от его склонов. Внутри вала, концентрично с ним, возвышался меньший кратер, на дне которого сверкало несколько ярких точек. К югу расходились широкие сероватожелтые, словно покрытые лавой, равнины. Над видимой поверхностью Луны там и сям простирались континенты крайне неправильной формы. Их береговые линии были изрезаны самым причудливым образом, напоминая контуром норвежские и шведские берега. Кольцевые валы больших гор высились в обоих полушариях, северном и южном. Большая часть из них были, по-видимому, кратеры потухших вулканов, и каждый сиял своим цветом.

Преобладающая окраска кратеров и морей, или окружающих равнин, казалась серой, смешанной с зеленой или коричневой. Но тут и там некоторые из них светили синеватым светом, а свет других был резко красный или зеленый. Видимая величина кратера Коперника непрерывно росла, и Хукер мог определить, что Кольцо находится менее чем в 3,200 километрах над этой горой. Лунная поверхность приближалась с ужасающей скоростью, и Хукера начинало брать сомнение, смогут ли они остановиться вовремя.

– Если не сможем остановить Кольца, мы погибнем, – сказал он. – Нам следовало перевернуть аппарат раньше. Теперь уже поздно что-либо предпринимать. Мы слишком близки к Луне, чтобы уклониться в сторону и пронестись мимо. – Он посмотрел на часы. – Если двигатель разовьет полную силу и поддержит ее еще пять минут, мы будем спасены.

Он поспешил в машинное отделение.

– Эттербери, прибавьте ход!

Инженер взглянул на него со страхом.

– Мы достигли предела; индукторы накалились.

С чувством беспомощности Хукер возвратился к Роде. Она лежала на полу; ее лицо было прижато к стеклу. Ученый нагнулся к ней, и она прильнула к нему, как испуганный ребенок. Оба с тревогой смотрели вниз через окошко. Желтая поверхность Луны, сверкая, как груда алмазов, неслась к ним навстречу. Через несколько секунд Хукер отвернулся от стекла.

– Все кончено. Прощайте, Борк!.

Борк, неподвижный у рычага, не отвечал.

– Мы идем тише, идем тише! – закричала внезапно Рода. – Смотрите на кратер под нами. Он больше не увеличивается!

– Вы правы! – крикнул Хукер в восторге. – Мы парим. Есть надежда спуститься! Борк, выключите машину!

– Есть, – ответил Борк, выключая реостат.

Кольцо висело над обширной скалистой равниной.

Мелкие кратеры покрывали ее, как кусты; она была изборождена трещинами и щетинилась зубчатыми гребнями и пиками. В солнечном сиянии равнина казалась ослепительно белой, словно снежной; нельзя было смотреть на нее без боли, и Рода принуждена была отвернуться.

Кольцо медленно падало к поверхности равнины. Прямо внизу виднелся лесок зубцов.

– Держитесь дальше от него! – закричал Хукер. – Если мы спустимся тут, мы посадим Кольцо на один из этих зубцов. Вон там хорошее место: круглое ровное пятно, немного левее.

– Положитесь на меня! – весело отвечал Борк, наклоняя двигатель.

Летучее Кольцо медленно падало к поверхности лунной равнины…

Почва медленно скользила в сторону, и вскоре Кольцо уже было вне опасности, над гладким местечком, которое словно было приготовлено для спуска.

Ближе и ближе поднималась к ним лунная равнина. Луч гелия теперь ударял прямо в поверхность Луны и поднимал большие облака белого тумана. Кольцо спускалось, и туман совершенно окутал его. Ничего уже не было видно. Путешественники находились не больше как в 200 футах над поверхностью. Внизу и над ними крутились облака белой пыли.

Стоя на цыпочках, они крепко ухватились за спасательные веревки. Казалось, прошли века. Вдруг Кольцо ударилось с таким шумом, словно большой молот обрушился на котел. Но сотрясение, против ожидания, было слабое.

– Прибыли! – объявил Борк с улыбкой. – Станция Луна. Всем выходить!