Текст книги "Царственные гробы"

Автор книги: Роберт ван Гулик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

III

Пробираясь по главной улице, по-прежнему запруженной солдатами, он размышлял, что дела обстоят не слишком-то хорошо. Даже если он найдёт командира Пэна и даже если узнает от него то, что необходимо для проверки теории судьи, далее следует добиться аудиенции у главнокомандующего, ведь только он способен на этом этапе остановить казнь. А главнокомандующий целиком погружён в решение важнейших задач, на весах судьба империи. Более того, этот свирепый солдат вовсе не славится обходительными манерами. Судья Ди сжал зубы. Если империя дошла до того, что судья не в состоянии спасти невинного от плахи…

Ставка главнокомандующего находилась в так называемом Охотничьем дворце, колоссальном строении, которое царствующий император возвёл для своего любимого старшего сына, умершего молодым. Наследный принц любил охотиться на западной границе. В одну из поездок сюда он умер и согласно собственной воле был похоронен в Ташике. Его саркофаг разместили в здешнем склепе, а позже рядом упокоилась его супруга – принцесса.

Судья Ди не без труда миновал охранников, с подозрением взиравших на всякого штатского.

Но в конце концов его провели в маленькую, насквозь продуваемую приёмную, и дневальный понёс красную визитную карточку судьи командиру Пэну. После долгого ожидания вошёл молодой командир. Плотно подогнанная кольчуга и широкая перевязь подчёркивали его стройную фигуру, а железный шлем выгодно оттенял смазливое, но холодное лицо, совершенно гладкое, за исключением маленьких чёрных усиков. Он чопорно отдал честь и остался стоять, ожидая в надменном молчании, когда судья обратится к нему. Окружной наместник, разумеется, персона куда более высокая, нежели армейский командир, но Пэн всем своим видом показывал, что война многое меняет.

– Садитесь, садитесь! – радушно предложил судья Ди. – Обещание есть обещание, я всегда это говорил! И лучше позже, чем никогда!

Командир Пэн, всем видом выражая вежливое недоумение, сел за чайный столик напротив судьи.

– Полгода тому назад, – продолжил судья, – я проезжал Сучо по пути в Ланьфань, и мне выпало удовольствие долго беседовать с вашим батюшкой. На досуге я, знаете ли, тоже изучаю историю! Когда я уже откланивался, он сказал: «Мой старший сын служит в Ташике, соседнем с вашим округе. Если вам случится проезжать там, сделайте мне одолжение и взгляните, как он поживает. С мальчиком случилось ужасное несчастье». Что ж, вчера меня вызвал главнокомандующий, и, прежде чем вернуться в Ланьфань, я решил сдержать своё обещание.

– Это так любезно с вашей стороны, ваша честь! – пробормотал смущённый Пэн. – Пожалуйста, простите мою грубость. Я не знал… и я в ужасном состоянии. Тяжёлое положение на фронте, знаете ли… – Он выкрикнул приказ, и солдат внёс чайник. – Отец… Рассказывал ли отец о моей трагедии?

– Только то, что вашу молодую жену убили здесь в прошлом году. Примите мои соболезнования…

– Ему не следовало заставлять меня жениться, ваша честь! – взорвался командир. – Я говорил… пытался ему объяснить… но он всегда так занят, никогда у него не было времени… – Не без усилия Пэн взял себя в руки и продолжил: – Вы знаете, я считал, что ещё слишком молод для женитьбы. Хотел, чтобы отец отложил это. На несколько лет, пока я, например, не обоснуюсь в большом городе. Дал мне время… привести в порядок дела.

– Вы любили другую девушку?

– Милостивые Небеса! – воскликнул молодой командир. – Нет, ваша честь, я просто не чувствовал в себе стремления к женитьбе. Пока.

– Её убили грабители?

Командир Пэн мрачно покачал головой. Лицо его смертельно побледнело.

– Убийцей, ваша честь, оказался мой армейский товарищ. Один из тех омерзительных охотников за женщинами; вам никогда не удастся побеседовать с ними скромно, чисто, пристойно. Всегда говорят только о женщинах, только о них, всегда ловишь их на этих мерзких интрижках… – Молодой человек даже сплюнул от возмущения. Он жадно глотнул чаю и продолжил тусклым голосом; – Он пытался совратить мою жену и задушил её, когда она ему отказала. На рассвете ему отрубят голову. – Вдруг он прижал ладони к лицу.

Судья Ди некоторое время молча смотрел на убитого горем юношу. Затем он мягко произнёс:

– Да, вам действительно очень не повезло. – Он встал и продолжил по-деловому: – Я должен снова увидеть главнокомандующего. Пожалуйста, проводите меня.

Командир Пэн тут же вскочил. Ведя судьи длинным коридором, по которому туда-сюда носились вестовые, он сказал:

– Я могу проводить вас только до приёмной, ваша честь. Лишь члены высшего командования допущены дальше.

– Так тому и быть, – сказал судья Ди.

Пэн провёл судью в зал, кишащий командирами, и сказал, что подождёт снаружи, дабы потом показать судье дорогу к главным воротам. Как только судья вошёл, тут же резко смолк шум голосов. К нему подошёл старший командир. Бросив взгляд на шапку судьи Ди, он холодно осведомился:

– Чем я могу вам помочь, наместник?

– Мне необходимо видеть главнокомандующего по срочному делу.

– Невозможно! – только и воскликнул старший командир. – Главнокомандующий на совете. У меня строжайшее предписание никого не допускать.

– На весах человеческая жизнь, – серьёзно заявил судья.

– Человеческая жизнь, говорите вы! – усмехнулся его собеседник. – На своих весах главнокомандующий взвешивает двести тысяч человеческих жизней, наместник! Позвольте вас проводить!

Судья Ди побледнел. Он проиграл. Вежливо, но твёрдо ведя судью к выходу, старший командир говорил:

– Я уверен, что вы поймёте, наместник…

– Наместник! – закричал другой старший командир, ворвавшийся в приёмную. Несмотря на стужу, лицо его вспотело. – Быть может, вам известен ваш коллега по имени Ди?

– Я наместник Ди, – ответил судья.

– Хвала Небесам! Я уже несколько часов ищу вас! Вас требует главнокомандующий!

Он за рукав потащил судью в полутёмный проход в задней части приёмной. Толстые войлочные драпировки поглотили все звуки. Старший командир отворил тяжёлую дверь в конце прохода и пропустил судью внутрь.

IV

В этом гигантском дворцовом зале было необычайно тихо. Группа военачальников высшего ранга в великолепных доспехах окружили монументальный стол, заваленный бумагами и картами. Все молча взирали на гиганта, который вышагивал перед столом со сцепленным за спиной руками.

На нём были обычная кольчуга с мятыми железными наплечниками и мешковатые кожаные штаны кавалериста. Но на верхушке его высокого шлема вздымал рогатую голову золотой Императорский дракон. Главнокомандующий тяжёлой поступью мерил зал, не обращая внимание на то, что ножны его меча, болтающиеся на ремне, грохочут по искусной резьбе мраморных плиток пола.

Судья Ди преклонил колени. Его сопровождающий приблизился к главнокомандующему. Вытянувшись в струнку, он что-то отрывисто произнёс.

– Ди? – рявкнул главнокомандующий. – Он больше не нужен, пошли его прочь! Нет, постой! Ещё есть пара часов перед тем, как я объявлю отступление. – И он крикнул судье: – Эй, там, хватит ползать по полу! Поди сюда!

Судья Ди торопливо поднялся, подошёл к главнокомандующему и отвесил низкий поклон. Затем он выпрямился. Судья был рослым человеком, но главнокомандующий возвышался над ним по меньшей мере на ладонь. Заложив за пояс большие пальцы, великан буравил судью свирепым правым глазом. Левый глаз был закрыт чёрной повязкой – его пронзила стрела варвара во времена северной кампании.

– Говорят, ты мастак разгадывать загадки, а, Ди? Что ж, я покажу тебе загадку! – Повернувшись к столу, он заорал: – Лю! Мао!

От группы военачальников поспешно отделились двое в генеральских мундирах. Судья Ди сообразил, что сухопарый генерал в сияющих золотом доспехах – это Лю, командующий левым флангом. Широкоплечий крепыш в золотой кирасе и серебряном шлеме был Мао, командующий военной стражей. Не хватало только Сэна, командующего правым флангом. Вместе с главнокомандующим эти трое были высшей военной властью империи; в дни надвигающейся катастрофы император доверил им судьбы китайского народа и династии. Судья низко поклонился. Генералы холодно посмотрели на него.

Главнокомандующий пересёк зал и ногой распахнул дверь. Они молча прошли несколько широких пустых коридоров; подкованные железом сапоги трёх полководцев гулко гремели на мраморном полу. Затем сановники спустились по широкой лестнице. Внизу вскочили, вытянувшись в приветствии, два дворцовых стражника. По знаку главнокомандующего они медленно отворили тяжёлые двойные ворота. Сановники вошли в огромный сводчатый склеп, тускло освещённый серебряными масляными лампами, что стояли в нишах, равномерно вырубленных в высоких глухих стенах. В центре склепа стояли два гигантских саркофага, покрытых красным лаком – цветом воскрешения. Каждый был около шести локтей в ширину, двадцати в длину и более десяти локтей высотой.

Главнокомандующий поклонился, остальные последовали его примеру. Затем главнокомандующий повернулся к судье Ди и сказал, указывая на гробы:

– Вот твоя загадка, Ди! Сегодня после полудня, когда я уже собирался объявить всеобщее наступление, прибыл генерал Сэн и обвинил Лю в государственной измене. Сказал, будто Лю вступил в сношение с татарским ханом, и, как только мы перейдём в наступление, Лю со своими войсками присоединится к татарским псам. Позже Лю будто бы получит в награду южную половину империи. Доказательства? Сэн утверждал, что Лю скрыл в гробу наследного принца двести полных доспехов со шлемами и мечами и пометил их специальным знаком. В нужный момент сообщники Лю в высшем командовании взломают гроб, облачатся в эти помеченные доспехи и перебьют всех штабных командиров, не состоящих в заговоре.

Судья Ди быстрым взглядом окинул генерала Лю. Худощавый полководец стоял не шелохнувшись; его побелевшее лицо будто окаменело.

– Я доверяю Лю как самому себе, – продолжил главнокомандующий, упрямо выпятив бороду, – но и у Сэна за плечами долгая и честная служба, так что я не могу рисковать. Я должен удостовериться в справедливости обвинения, и немедленно. Все планы нашего контрнаступления готовы. Лю возглавит передовой пятнадцатитысячный отряд и вобьёт клин в татарские орды. Затем вступлю я со стопятидесятитысячной армией и загоню псов обратно в их степи. Но, судя по приметам, меняется ветер; если я буду ждать слишком долго, нам придётся сражаться ещё и со снегом и градом, бьющими прямо в лицо.

Я вместе с лучшими людьми Мао часами исследовал гроб наследного принца, но мы не нашли ни малейшего нарушения поверхности. Сэн утверждает, будто они вырезали большой фрагмент лакированной обшивки, проделали отверстие, затолкали амуницию внутрь и восстановили обшивку. Если верить ему, существуют специалисты, которые способны всё это проделать, не оставив никаких следов. Может и так, но у меня должны быть реальные доказательства. И я не могу осквернить гроб любимого сына императора, просто взломав его, – я и царапины на нем не сделаю без специального разрешения Его Величества, – а мне потребуется не менее шести дней, прежде чем я получу ответ из столицы. С другой стороны, я не могу начать наступление, не будучи полностью уверен в том, что обвинения Сэна ложны. И если я не узнаю это в течение ближайших двух часов, я отдам приказ о всеобщем отступлении. За работу, Ди!

Судья обошёл гроб наследного принца, затем бегло осмотрел и саркофаг принцессы. Указав на несколько длинных жердей, лежащих на полу, он спросил:

– Зачем они здесь?

– Я наклонял гроб, – холодно сказал генерал Мао, – дабы убедиться, что и дно не повреждено. Было сделано всё, что в человеческих силах.

Судья Ди кивнул и задумчиво произнёс.

– Я как-то читал описание этого дворца. Помню, там говорится, что царственное тело сначала было помещено в ларец цельного золота, который затем поместили в такой же из серебра, а тот уже – в свинцовый короб. Пустоты заполнили украшениями и парадными одеждами наследного принца. Сам саркофаг изготовлен из толстых кедровых брёвен, покрытых снаружи лаком. То же повторили два года назад, когда скончалась принцесса. Так как принцесса очень любила кататься на лодке, позади дворца создали большое искусственное озеро с моделями судов, в которых плавала принцесса со своими придворными дамами. Так ли это?

– Разумеется, – рыкнул главнокомандующий. – Это общеизвестно. Хватит пустословить, Ди! К делу!

– Можете вы предоставить мне сотню сапёров, ваша честь?

– Зачем? Я же тебе сказал, что мы не можем портить гроб!

– Я боюсь, что и татарам всё известно об этих гробах, ваша честь. Если они временно захватят город, то взломают саркофаги и разграбят их. Чтобы предохранить гробы от осквернения варварами, я предлагаю опустить их на дно озера.

Главнокомандующий ошарашенно посмотрел на него. Затем он взревел:

– Ты, проклятая дурачина! Ты что, не знаешь, что гробы пустотелые и плотно закрыты?! Они не опустятся. Ты…

– А этого и не потребуется, ваша честь! – быстро проговорил судья. – Но сама попытка затопить их уже является достаточной причиной…

Главнокомандующий сверлил его своим единственным свирепым глазом. Вдруг он заорал:

– Во имя Небес, мне кажется, ты придумал, Ди! – Повернувшись к генералу Мао, он рявкнул: – Доставь мне сюда сотню сапёров, с канатами и катками! Живо!

Мао бросился к лестнице, а главнокомандующий принялся мерить шагами пол, что-то бормоча себе под нос. Генерал Лю украдкой разглядывал судью. Наместник так и стоял перед гробом наследного принца, сложив на груди утонувшие в рукавах руки.

Вскоре вернулся генерал Мао. Десятки маленьких коренастых человечков ввалились в зал вслед за ним. Все они были одеты в кожаные куртки, штаны и фуражки с наушниками. Некоторые тащили длинные круглые жерди, другие – бухты канатов. Это был корпус сапёров, непревзойдённых специалистов в рытье тоннелей, устройстве штурмовых машин, перегораживании рек и гаваней подводными барьерами и всех прочих искусствах, используемым в военном деле.

Когда главнокомандующий дал их командиру соответствующие указания, дюжина сапёров бросилась к высоким воротам в конце склепа и отворила их. Холодная луна осветила широкую мраморную террасу. Три ступени вели к озеру, затянутому сейчас тонким слоем льда.

Другие сапёры, будто множество суетливых муравьёв, со всех сторон облепили саркофаг. От них не доносилось ни звука, ибо переговаривались они только на пальцах. Сапёры работали так тихо, что могли прорыть тоннель прямо под зданием, обитатели которого заметили бы это, только когда обрушились бы пол и стены. Тридцать сапёров наклонили гроб наследного принца, используя в качестве рычагов длинные жерди; одна команда подложила катки, другая опутала гигантский саркофаг толстыми канатами. Некоторое время главнокомандующий наблюдал за работой, а потом вышел на террасу. За ним последовали судья Ди и генералы. Молча они стояли у кромки воды и смотрели на замёрзшее озеро.

Вдруг за спинами их раздался глухой рокот. Огромный гроб медленно катился в ворота. Дюжина сапёров вцепились в канаты, пока другие подкладывали всё новые катки. Гроб прокатился по террасе, затем наклонился и съехал в воду, будто спускаемый со стапеля корабль. Лёд треснул, саркофаг покачался вверх и вниз и наконец застыл, где-то на две трети погруженный в воду. Над озером пронёсся ледяной ветер, и судья Ди зашёлся в неистовом кашле. Он закрыл нижнюю часть лица шейным платком, подозвал командира сапёров и показал на гроб принцессы, оставшийся в склепе.

Снова послышался рокот. Второй гроб прокатился по террасе. Сапёры отпустили его в воду, и он закачался рядом с гробом наследного принца. Главнокомандующий нагнулся и вперился в оба саркофага, сравнивая осадку. Вряд ли можно было заметить какую-то разницу, разве что гроб принцессы казался чуточку тяжелее.

Главнокомандующий выпрямился. Он звучно хлопнул по плечу генерала Лю.

– Я знал, что могу доверять тебе, Лю! – заорал он. – Чего же ты ждёшь, дружище? Давай сигнал и вперёд со своими войсками! Я буду следом через шесть часов. Удачи!

Слабая улыбка смягчила суровые черты генерала. Он отдал честь, развернулся и вышел, чеканя шаг. Подошёл командир сапёров и почтительно обратился к главнокомандующему:

– Теперь мы утяжелим гробы цепями и булыжниками, ваша честь, а потом…

– Я ошибся, – отрывисто перебил его главнокомандующий. – Вытащите их и поставьте на прежние места.

Он рявкнул генералу Мао:

– Отправляйся с сотней людей в лагерь Сэна за Западными воротами. Арестуй его по обвинению в государственной измене и отправь в цепях в столицу. Генерал Као возглавит его войска.

Затем он повернулся к судье Ди, который всё ещё кашлял:

– Ты понимаешь, а? Сэн старше Лю, он не мог стерпеть назначения Лю на равную со своей должность. Это Сэн, пёсий сын, снюхался с ханом, тебе ясно? Его фантастическое обвинение подразумевало только остановку нашего контрнаступления. Он бы напал на нас вместе с татарами, только начни мы отступать. Прекрати этот проклятый кашель, Ди! Он раздражает меня. Здесь дует, пойдём!

V

Зал советов теперь кишел как улей. Большие карты были разложены на полу. Штабные командиры сверяли последние детали контрнаступления. Какой-то генерал взволнованно обратился к главнокомандующему:

– Не добавить ли пять тысяч к силам за этими холмами, сударь?

Главнокомандующий склонился над картой. Вскоре они глубоко погрузились в сложный тактический спор. Судья Ди с тревогой смотрел на большие водяные часы в углу комнаты. Поплавок указывал, что до рассвета остался один час, Судья шагнул к главнокомандующему и робко спросил:

– Могу я позволить себе вольность обратиться к вам с просьбой, господин?

Главнокомандующий выпрямился и рявкнул сварливо:

– А? Что ещё теперь?

– Я бы хотел, чтобы вы пересмотрели дело одного командира, господин. На рассвете его должны обезглавить, а он невиновен.

– Главнокомандующий побагровел и зарычал:

– На весах судьба империи, а ты осмеливаешься докучать мне, главнокомандующему, жизнью одного несчастного человечка.

Судья Ди твёрдо смотрел в единственный бешено вращающийся глаз главнокомандующего. Он спокойно сказал:

– Тысяча человек может быть принесена в жертву, ваша честь, если это диктуется военной необходимостью. Но ни один человек не должен быть потерян бесцельно.

Главнокомандующий разразился было невиданными проклятиями, но вдруг сдержал себя. С кислой улыбкой он произнёс:

– Если когда-нибудь тебе надоест это бесполезное гражданское бумагомарание, Ди, приходи ко мне. Небесами клянусь, я сделаю из тебя генерала! Пересмотреть дело, говоришь? Чепуха, я займусь этим немедленно! Распоряжайся!

Судья Ди обернулся к старшему командиру, который бросился к ним, услышав проклятия главнокомандующего. Судья сказал:

– За дверью приёмной меня ждёт командир по имени Пэн. Он ложно обвинил другого командира в убийстве. Не могли бы вы привести его сюда?

– Приведи также его непосредственного начальника! – добавил главнокомандующий. – Мигом!

Когда посыльный заторопился к двери, снаружи донёсся протяжный вой. Звук всё рос, проникая сквозь толстые дворцовые стены. То длинные медные трубы выдували сигнал общего сбора.

Главнокомандующий расправил свои могучие плечи. Широко улыбаясь, он произнёс:

– Слушай, Ди! Это лучшая музыка на свете!

И он вернулся к разложенным на полу картам.

Судья Ди не отрываясь смотрел на вход.

Старший командир вернулся на удивление быстро. За ним следовали командир Пэн и его начальник.

Судья обратился к главнокомандующему:

– Они здесь, ваша честь.

Главнокомандующий развернулся, заложил за ремень большие пальцы и хмуро оглядел прибывших. Те стояли, вытянувшись в струнку, в глазах сиял восторг. Впервые они видели так близко, глаза в глаза, величайшего солдата империи. Великан прогрохотал старшему по званию:

– Доложи об этом командире!

– Превосходный администратор, дисциплинирован. С людьми неуживчив, без боевого опыта… – отбарабанил старший.

– Твоё дело? – спросил главнокомандующий судью Ди.

Судья холодно обратился к молодому командиру:

– Командир Пэн, вы не годились к женитьбе. Вам не нравятся женщины. Вам нравился ваш армейский сослуживец командир By, но он отверг вас. Тогда вы задушили свою жену и ложно обвинили By в этом преступлении.

– Это правда? – рявкнул на Пэна главнокомандующий.

– Да, ваша честь! – будто в оцепенении ответил Пэн.

– Убрать его отсюда, – приказал главнокомандующий старшему командиру, – и медленно запороть до смерти тонкой ротанговой тростью.

– Взываю к милосердию, ваша честь! – тут же вмешался судья Ди. – Этот командир женился по приказу своего отца. Природа сыграла с ним злую шутку, а он не справился с возникшими проблемами. Я прошу для него лёгкую смерть.

– Даровано! – И Пэну: – Способен ты умереть как солдат?

– Да, ваша честь! – повторил Пэн.

– Помоги командиру! – бросил главнокомандующий старшему по званию.

Командир Пэн развязал свой пурпурный шейный платок и передал своему непосредственному начальнику. Затем он вытащил меч. Встав на колени перед главнокомандующим, Пэн взял рукоять меча правой рукой, а клинок сжал левой. Острое лезвие глубоко вошло в пальцы, но он будто бы не замечал этого. Старший по званию, держа в руках развёрнутый платок, вплотную подступил к коленопреклонённому. Подняв голову, Пэн взглянул на возвышающуюся фигуру главнокомандующего и выкрикнул:

– Да здравствует император!

Затем, одним неистовым жестом, он перерезал себе горло. Старший по званию тут же туго перетянул платком шею оседающего человека, останавливая кровь. Главнокомандующий кивнул. Он сказал начальнику Пэна:

– Командир Пэн умер как солдат. Проследи, чтобы и похоронен он был соответственно! – Судье же добавил: – Ты позаботься о другом малом. Освободить, восстановить в звании и так далее.

Затем он вновь склонился над картами и рявкнул генералу:

– Добавь ещё пять тысяч ко входу в эту долину!

Когда четверо ординарцев вынесли труп, судья Ди подошёл к столу, схватил кисточку для письма и быстро набросал несколько строк на официальном бланке верховного командования. Старший командир скрепил написанное большой квадратной печатью главнокомандующего и заверил подписью. Прежде чем выбежать из зала, судья бросил взгляд на водяные часы. У него оставалось ещё полчаса.