Текст книги "Ночь тигра"

Автор книги: Роберт ван Гулик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Роберт ван Гулик
НОЧЬ ТИГРА
Перевод Е. Волковыского

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

СУДЬЯ ДИ следует из Бэйчжоу в столицу, в 676 году от Рождества Христова

МИНЬ ЛЯН богатый землевладелец

МИНЬ ЦЗИ-ЮЙ его дочь

ГОСПОДИН МИНЬ его младший брат, торговец чаем

ЯНЬ ЮАНЬ управляющий поместьем Мина

ЛЯО эконом

АСТРА служанка

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Поплотнее завернувшись в тяжелую шубу, судья в полном одиночестве скакал по широкому тракту, пересекающему безжизненную равнину. Солнце клонилось к закату, серые тени зимнего вечера уже окутывали унылую, залитую влагой землю, которую возвышающийся тракт разрезал, будто трещина тусклое зеркало. Вода отражала свинцовое небо, что, казалось, висело совсем низко над рябью волн. Северный ветер гнал темные дождевые тучи к отдаленным горам, теряющимся в тумане.

Погруженный в размышления судья скакал, оставив далеко позади вооруженный эскорт. Поглубже натянув меховую шапку, судья склонился к шее лошади и внимательно смотрел на убегающую под копыта дорогу. Он сознавал, что ему следовало бы сосредоточиться на будущем – через два дня он будет принимать новую должность в столице, высокое назначение, совершенно для него неожиданное, но мысли постоянно возвращались к событиям последней недели. Ужасное происшествие, омрачившее его последние дни на посту судьи Бэйчжоу, изводило, не отпускало из этого покинутого ими дня назад маленького, унылого округа, затерявшегося высоко на холодном севере.

Три дня они скакали на юг через заснеженные северные земли. И вот неожиданно потеплело. Результатом было гибельное наводнение в провинции, которую они теперь проезжали. Утром им повстречались длинные шеренги крестьян, бегущих со своих затопленных полей на север. Согнувшись под тяжестью узлов со скудными пожитками, они устало волочили ноги, обмотанные покрытыми слоем грязи лохмотьями. Когда всадники остановились поесть риса на дорожной станции, командир судейского эскорта доложил, что теперь им предстоит наитяжелейший участок пути, так как севернее Жел-гая река вышла из берегов; он предложил подождать дополнительных сведений об уровне милы на их дальнейшем пути. Но судья решил отправляться немедля, ибо он получил приказ следовать в столицу без задержек. Кроме того, карта указывала, что за рекой начинается подъем и там расположена крепость, где они собирались переночевать.

Дорога была совершенно безлюдна. То тут, то там из мутных вод торчали крыши затопленных усадеб, и лишь они свидетельствовали о том, что совсем недавно здесь была плодородная и густозаселенная долина. Впрочем, подъехав ближе к горной цепи, судья увидел две лачуги, стоящие слева от дороги. Рядом толпилось около дюжины мужчин. Когда он приблизился, то разглядел в них уездных стражников, облаченных в грубой кожи шапки, куртки и сапоги до колен. Дорога здесь прерывалась стремительным потоком мутной воды шириной более ста шагов. Мужчины с тревогой поглядывали на низкую стенку из хвороста, служившую защитой их импровизированного плацдарма перед мостом.

Узкий временный мост вел через поток к противоположному берегу, где тракт поднимался по густо заросшему лесом горному склону. Мост был наспех сооружен из массивных бревен, скрепленных толстыми пеньковыми веревками. Он качался на волнах, наполовину погруженный в пенящиеся воды.

– Переправа небезопасна, господин! – предупредил начальник стражников. – Поток все нарастает, и мы больше не можем удерживать этот мост. Лучше вернуться. Если веревки порвутся, мы отсюда уйдем.

Судья обернулся. Прищурив от хлещущего северного ветра глаза, он вглядывался в отдаленную группу всадников. Они ехали быстрым шагом, так что вскоре его догонят. Бросив взгляд в сторону холмов, что возвышались на другой стороне потока, он решил испытать судьбу. Если верить карте, через горную цепь всего полперехода верхом до Желтой реки. А там паром переправит его в крепость на южном берегу.

Он осторожно пустил коня на скользкие бревна. Мост ходил ходуном, и толстые веревки скрипели, когда конь переступал одеревеневшими ногами. Судья преодолел около половины пути, огда мутные волны захлестнули бревна. Он успокаивающе похлопал коня по холке. Вдруг ствол дерева, несущийся по течению, с треском обрушился на мост. Поднявшиеся волны достигли конского брюха и насквозь промочили сапоги всадника. Судья погнал вздыбившегося коня вперед. Там бревна были сухие, и вскоре всадник вновь оказался на твердой земле. Он тут же направил коня на высокий берег, а затем остановил под деревьями. Как раз в тот момент, когда он повернул голову к переправе, оттуда донесся оглушительный треск. На этот раз целая груда вырванных с корнем деревьев обрушилась на мост. Центральная часть его вздыбилась, будто изогнувшаяся спина дракона, а затем веревки лопнули, и бревна рассыпались. Между судьей и постом стражников не осталось ничего, кроме пенящейся массы воды.

Он махнул плетью стражникам, показывая, что скачет дальше. Его эскорт продолжит свой путь, как только починят мост. Он подождет их в крепости.

За первым же поворотом судья оказался под сенью темных, высоких дубов, растущих по обе стороны дороги. Только сейчас он почувствовал, как замерзли ноги в промокших сапогах. Но зато каким облегчением было ступать по твердой земле после долгой скачки по затопленным местам.

Вдруг до него донесся хруст ломающихся веток. Из чащи появился диковатого вида всадник. Его длинные волосы были стянуты красной тряпкой, могучие плечи скрывала тигровая шкура, а за спиной болтался широкий меч. Он преградил путь судье, остановив своего коня посреди дороги, и, сверля того маленькими, холодными глазками, стал угрожающе вращать коротким копьем, обеими руками ухватив его за концы.

Судья осадил коня и крикнул:

– Прочь с дороги!

Незнакомец отпустил наконечник копья. Острие описало широкую окружность, задев челку коня судьи Ди. И когда судья натянул поводья, все сдерживаемое напряжение последних дней нашло выход во внезапной вспышке неукротимой ярости. Он вскинул руку к правому плечу и молниеносно выхватил из-за спины меч. Судья обрушил на разбойника мощный удар, однако негодяй умело отразил его и тут же постарался достать голову противника древком копья. Судья увернулся, но моментально развернулось и копье, устремляясь к нему острием. Он остановил копье ударом острого как бритва лезвия своего меча и разрубил пополам. Пока разбойник с изумлением разглядывал оставшийся у него в руке обломок, судья подогнал коня вплотную к противнику и взмахнул мечом, дабы нанести смертельный удар в шею. Но практически одновременно с этим разбойник резко повернул своего коня, и меч просвистел над головой негодяя. Тот изрыгнул мерзкое проклятие, однако не потрудился вытащить собственный меч. Он пустил коня к обочине, крикнув через плечо:

– Еще одна крыса в ловушке! – ухмыльнулся и скрылся в густой листве.

Судья зачехлил свой меч. Трогая с места, он подумал, что ему следует постараться держать себя в руках. Вовсе не встреча с наглым разбойником нарушила его душевное равновесие. Его глубоко потрясла трагедия в Пейчжоу, столь глубоко, что он едва надеялся когда-нибудь снова обрести покой.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Поднимаясь в гору, он больше никого не встретил, а когда оказался на вершине хребта, вновь ощутил мощные порывы северного ветра. Пробиваясь сквозь толстый мех шубы, ветер пронизывал всадника до костей. Судья быстро спустился к берегу и остановил коня перед вздувшейся рекой. Дальше к западу пенящиеся волны бились о скалистый берег. Противоположная сторона была окутана висящим прямо над землей туманом. Никаких признаков переправы, а от причала остались лишь две сломанные опоры, вокруг которых пузырилась белая пена. С запада на восток с гулким рокотом набегали волны и несли с собой тяжелые стволы и купы зеленых кустарников.

Хмуро взирал судья на эту сумрачную и унылую предзакатную картину всеобщего разорения. Единственным жильем в поле его зрения была большая деревенская усадьба, что стояла на низком холме примерно в трех ли на запад. Она была окружена высокой стеной; на восточном углу возвышалась сторожевая башня. Струйки дыма, поднимающиеся от крыши главного строения, тут же сносило сильным ветром.

Подавив вздох, судья направил коня к извилистой дороге на холм. Он приехал, дальше тупик. Ничего не поделаешь, ему и свите придется прервать здесь путешествие до восстановления переправы.

Земля вокруг строений заросла высокой травой и была покрыта массивными валунами. Деревьев не было, зато склон горы за усадьбой порос густым лесом. Там, перед чем-то похожим ил иход в пещеру, двигались люди. Три всадника показались из-за деревьев и поскакали вниз по склону.

Когда судья был где-то на полпути к дому, взгляд его упал на высокий столб, вкопанный в землю на обочине. Некий предмет висел на его вершине. Изогнувшись в седле, судья увидел, что это отрубленная человеческая голова. Длинные волосы трепетали на перекошенном лице. Пapa отрубленных рук была прибита к столбу прямо под головой. Недоуменно покачав головой, судья пришпорил коня.

Оказавшись наконец перед башней с прочными, обитыми железом двустворчатыми ворогами, он подумал, что место это выглядит скорее маленькой крепостью, нежели деревенской усадьбой. Высокие стены с амбразурами, воздвигнутые на широченном фундаменте, казались необычно массивными, и не было видно ни единого окна.

Судья уже собирался постучать в ворота рукоятью плети, как створка медленно распахнулась. Старый крестьянин знаком пригласил его в обширный, полутемный двор, мощеный булыжником, и судья, когда спешился, услышал скрип закрываемых ворот.

К нему бросился сухопарый мужчина в длинной синей рубахе и маленькой шапочке. Почти уткнувшись в судью своим исхудалым лицом, он запыхтел:

– Увидел вас со сторожевой башни! Тут же крикнул сторожу открывать. Рад, что они вас не догнали!

У него было умное лицо, украшенное клочковатыми усами и козлиной бородкой. Судья дал бы ему лет сорок с небольшим. Мужчина бросил молниеносный взгляд на испачканную одежду судьи и заключил:

– За вашими плечами, несомненно, долгий путь! Кстати, меня зовут Ляо. Я, знаете ли, здешний эконом.

Голос его, когда он отдышался, оказался очень приятным. И выглядел он образованным человеком.

Меня зовут Ди. Я судья с севера и направляюсь в столицу.

Святые небеса, судья! Я должен сообщить господину Миню. Тотчас же!

Взволнованно размахивая руками, тощий мужчина бросился к главному зданию в противоположном конце двора. Своими болтающимися широкими рукавами он напомнил судье перепуганную курицу. Теперь он уловил какие-то тихие бормочущие голоса. Они доносились от низких надворных строений слева и права. Несколько дюжин мужчин и женщин сидели на корточках под карнизами крыш и среди колонн. За ними лежали груды больших узлов, замотанных синей тканью и обвязанных толстыми соломенными веревками. У ближайшей колонны сидела крестьянка, кормящая грудью ребенка, слегка прикрытого ее драной накидкой. Из-за низкой стены доносилось конское ржание. Судья подумал, что хорошо бы определить туда своего промокшего и усталого коня. Когда он повел животное к узкому проходу в углу двора, приглушенный шум голосов резко прекратился.

За стеной действительно оказался конюшенный двор. Полдюжины подростков возились там с несколькими большими, ярко раскрашенными воздушными змеями. Один из мальчишек не отрывал восхищенного взгляда от красного змея, летящего высоко в сером небе; на сильном ветру длинная бечева натянулась струной. Судья Ди попросил самого долговязого мальчишку почистить и накормить животное, а сам, похлопав коня по холке, вернулся во двор.

Низенький, дородный господин, облаченный в плотный балахон некрашеной шерсти и плоскую шапку той же материи, бросился вниз по широким ступеням трехэтажного главного строения.

– Как вы попали сюда, судья? – взволнованно спросил он.

– Верхом, – последовал короткий ответ.

– А как же Летучие Тигры?

– Тигров я не встретил, ни летучих, ни каких-либо еще. Будьте добры объяснить, что вы…

Судью оборвал на полуслове высокий широкоплечий мужчина в длинной шубе, что возник вдруг перед толстяком. Он поправил свою квадратную шапку и вежливо обратился к судье:

– Вы путешествуете в одиночестве, сударь?

– Нет, со мной шестьдесят солдат. Они…

– Хвала небесам! – воскликнул толстяк. – Мы спасены!

– Где они? – нетерпеливо спросил высокий.

– У моста за перевалом. Мост обрушился, едва я успел перебраться через поток. Как только починят переправу, мои люди будут здесь.

Толстяк в отчаянии воздел руки к небу.

– Видел когда-нибудь подобного глупца? – раздраженно бросил он своему товарищу.

– Послушайте, вы! – рявкнул судья. – Хотелось бы услышать ваши имена! Вы хозяин этого дома? Я хочу получить здесь ночлег.

– Ночлег? Здесь? – насмешливо повторил толстяк.

– Угомонитесь, господин Минь! – резко одернул его долговязый и повернулся к судье:

– Я надеюсь, господин простит наши дурные манеры. Дело в том, что мы оказались в ужасающем положении. Этого господина зовут Минь Го-дай, он младший брат здешнего помещика, который в настоящее время тяжело болен. Господин Минь прибыл сюда вчера, чтобы быть рядом с братом, если тому станет совсем плохо. А я – Янь Юань, управляющий имением Миня. Может быть, мы позволим нашему гостю войти, господин Минь?

Не ожидая согласия толстяка, он пригласил судью Ди подняться по каменным ступеням, и они вошли в сумрачный зал без окон, который освещало могучее пламя, бушующее в квадратном очаге посреди мощеного каменными плитами пола. Зал был скудно обставлен массивной, потрепанной мебелью: два широких буфета черного дерева, у боковой стены скамья с высокой спинкой, а у задней – резной эбеновый стол на толстых ножках. Крепкая старинная мебель гармонировала с тяжеловесными, дочерна закопченными стропилами низкого потолка. Картину завершали голые оштукатуренные стены. Было очевидно, что уже много-много лет в зале ничего не менялось. Здесь ощущался типичный для старых сельских построек уют деревенской простоты.

Направляясь к столу, судья отметил, что дом построен на двух уровнях: с обеих сторон ступени поднимались к маленьким боковым комнатам, отделенным от зала решетчатыми перегородками. Сквозь решетку, что была слева, судья углядел высокий стол, заваленный книгами. Очевидно, там находилась контора.

Управляющий зажег свечи и предложил судье глубокое кресло во главе стола. Себе он определил стул по левую руку от кресла. Господин Минь, все это время что-то бормотавший себе под нос, плюхнулся в небольшое кресло напротив. Пока управляющий возился с чайным подносом, судья Ди отстегнул меч и пристроил его на маленьком пристенном столике. Затем он развязал кушак и раскинулся в кресле. Медленно поглаживая бакенбарды, он незаметно наблюдал за обоими мужчинами.

С Янь Юанем, управляющим, все было ясно. Его красивое правильное лицо с иссиня-черными усами и аккуратной ухоженной бородкой, а также слегка нарочитый акцент выдавали светского молодого человека. Хотя ему можно было дать не более двадцати пяти лет, под глазами с тяжелыми веками виднелись темные мешки, а вокруг чувственного рта пролегли глубокие складки. Судья гадал, каким образом типичный городской хлыщ попал в управляющие этим оторванным от цивилизации поместьем. Когда Янь поставил перед ним большую, грубую чайную чашку из зеленой глины, судья спроси, будто бы невзначай:

– Вы состоите в родстве с помещиком, господин Янь?

– Со старой хозяйкой, до некоторой степени, сударь. Мои родители живут в столице провинции. Отец послал меня сюда в прошлом году, чтобы сменить климат. Я был нездоров.

– Скоро мы избавимся от всех наших болезней. Навсегда! – раздраженно пробормотал толстяк.

Говорок у него был явно деревенский, однако надменная физиономия с тяжелым подбородком, украшенная сивыми усами и длинной клочковатой бородой, выдавала городского торговца.

– Что за болезнь одолевает вашего брата, господин Минь? – вежливо осведомился судья.

– Удушье, отягченное состоянием сердца, – сжато ответил господин Минь. – Может дожить до ста, если сам о себе позаботится. Докторa говорили ему не волноваться годик-другой, так нет, он шатается по полям, в дождь ли, на солнцепеке, ему безразлично. Вот я и примчался сюда. Оставил свою чайную торговлю на помощника, лентяя, ни на что не пригодного! Что будет с моим делом, с моей семьей, я вас спрашиваю? Эти проклятые Летучие Тигры перережут нас всех по очереди. Что за несчастье!

Он с грохотом поставил на стол свою чашку и принялся яростно теребить бороду коротенькими, пухлыми пальцами.

– Я полагаю, – начал судья Ди, – вы говорите о какой-то шайке, разбойничающей в округе. На дороге меня подстерегал вооруженный грабитель в тигровой шкуре. Однако в драке он не слишком усердствовал. Увы, сильные наводнения часто прельщают бродяг и прочий сброд возможностями грабежа и разбоя, что сулят прерванное движение и общее замешательство. Но вам, господин Минь, не стоит беспокоиться. Мой эскорт вооружен до зубов, так что эти разбойники никогда не посмеют напасть на эту усадьбу. Как только восстановят переправу, мои люди будут здесь.

– Небеса всемогущие! – завопил господин Минь управляющему. – Он говорит, как только восстановят переправу! Вот они, ваши чиновники! – с трудом сдержав эмоции, он уже поспокойнее спросил у судьи:

– Откуда возьмется лес для ремонта, достопочтенный? Да здесь на мили вокруг палки не сыщешь.

– Что за чушь вы несете! – раздраженно отозвался судья. – А как же дубовый лес, через который я ехал?

Толстяк пристально посмотрел на судью, а затем откинулся в кресле и, будто смирившись с судьбой, обратился к управляющему:

– Не будете ли вы так любезны объяснить ситуацию, господин Янь?

Управляющий взял с чайного подноса палочку для еды и положил перед судьей. По обе стороны от нее он поставил перевернутые чайные чашки.

– Эта палочка – Желтая река, – начал он. – Здесь она течет с востока на запад. Чашка на южном берегу – это крепость, чашка на противоположном изображает нашу усадьбу. Он окунул в чай указательный палец и очертил вокруг последней чашки неровную окружность. – Эта горная гряда – единственная незатопленная возвышенность по эту сторону реки. Все остальное – рисовые поля; они принадлежат нашему помещику и тянутся к северу миль на семь. Дальше река поднималась, пока не затопила южный берег, превратив тем самым этот кряж в остров. Насыпная дорога к северу от гряды оказалась отрезанной, как вы сами видели, перебираясь через поток по временному мосту, который соорудили стражники. Переправа с этой стороны вчера вечером была снесена течением; тем утром господин Минь с группой странствующих купцов оказались последними, кто смог ею воспользоваться. Эта усадьба – единственное обитаемое место в округе. Итак, вы видите, сударь, что мы совершенно изолированы. Лишь небесам известно, когда будет восстановлена переправа, и не один день пройдет, прежде чем они доставят сюда с севера лес, чтобы починить мост через поток. На мили к северу от потока нет ни единого дерева, как вы, следуя на юг, сами должны были увидеть.

Судья Ди кивнул.

– Впрочем, я увидел также, что у вас здесь скопилось немало беженцев, – заметил он. – Почему бы не отобрать среди этих крестьян дюжину крепких парней и не послать их на лошадях к потоку? Они бы повалили деревья и…

– Разве по дороге сюда вы не заметили на обочине кол с отрубленной головой? – перебил его господин Минь.

– Заметил. Что это означает?

– Это означает, – угрюмо отозвался дородный торговец, – что разбойники внимательно наблюдают за нами из своих пещер на горных склонах, что позади усадьбы. Голову, которую вы видели, сняли с плеч нашего конюха. Мы послали его к потоку сообщить стражникам о наших трудностях. И вот, когда он уже выезжал на большак, на него налетели шестеро всадников. Они отволокли его сюда, отрубили сначала руки и ноги, а затем обезглавили прямо перед надвратной башней.

– Дерзкие псы! – гневно воскликнул судья Ди. – Сколько их?

– Около сотни, сударь, – ответил управляющий. – И все вооружены до зубов, закаленные бойцы и отъявленные негодяи. Это остатки мощной шайки, где было более трехсот разбойников, наводнявших полгода назад отдаленный горный район в южной части провинции. Армия вытеснила их оттуда, но они разбрелись по округе, жгут усадьбы и убивают жителей. Воинские дозоры гоняют их туда-сюда и уничтожили порядка двух третей от первоначального числа. Негодяи побежали на север и, когда поднялась вода, нашли убежище на этом безлюдном кряже. Они обосновались в пещерах, а дозоры выставили на вершинах и внизу, у потока. Они собирались залечь тут, пока не спадет вода, но когда снесло переправу, и солдаты из крепости уже не могли напасть на этих негодяев, у них созрел замысел получше. Вчера шестеро бродяг подошли к воротам. Они потребовали двести золотых монет; денежки на дорожку, как они говорили. Завтра утром, по их словам, они собираются отчалить на плотах, которые строят на западной оконечности острова. Если мы откажемся платить, они возьмут приступом этот дом и никого в живых не оставят. У них, должно быть, есть шпион среди наших слуг, потому что в качестве выкупа они запросили как раз ту сумму, которая обычно хранится в сундуке у хозяина.

Управляющий покачал головой, прочистил горло и продолжил:

– Мой хозяин решил платить. Злодеи сказали, что их атаман сам явится за золотом. Мы с господином Минем пошли в комнату моего хозяина, он дал нам ключ, и мы открыли сундук. Он оказался пуст. Золото было украдено. Поскольку той же ночью сбежала одна из служанок, ее мы и заподозрили в краже. Когда мы сообщили атаману Летучих Тигров, что золото исчезло, он впал в безудержную ярость. Он обвинил нас в дешевом надувательстве, которым мы лишь стараемся выиграть время, и сказал, что если сегодня до наступления сумерек золото не будет доставлено к нему в пещеру, он со своими людьми придет за ним сам и всех нас убьет. В отчаянии мы послали конюха к стражникам у потока. И вот что они сдела ли с ним.

Подумать только, что прямо за рекой крепость! – пробормотал судья. – У них там более тысячи солдат!

– Не говоря о нескольких сотнях тяжеловооруженных речных стражников, которые собрались с затопленных путевых застав на реке, – заметил Янь. – Но каким образом нам связаться с крепостью?

– Как насчет сигнального огня? – спросил судья. – Если люди из крепости увидят его, они…

– Они сюда не поспешат, даже если весь дом вспыхнет, – злобно поглядывая на судью, буркнул господин Минь.

– Это правда, сударь, – тут же подтвердил управляющий. – Большая военная джонка в конце концов преодолеет вздувшуюся реку, однако это серьезная и рискованная операция. Сначала они протянут пустую джонку изрядно вверх по реке. Затем солдаты поднимутся на борт и погребут по кривой с медленным течением, чтобы найти место для высадки на этом берегу – операция, требующая выдающегося мастерства. Комендант крепости рискнул бы, конечно, знай он, что здесь околачиваются печально известные Летучие Тигры – небом дарованный шанс раз и навсегда покончить с бандой негодяев. Разбойники прекрасно это понимают; именно поэтому они и притаились. Когда еще действовала переправа, они беспрепятственно пропустили купеческий караван, следующий на юг.

– Я должен признать, – степенно кивнул судья, – что ситуация сложилась, мягко говоря, далеко не веселая.

– Я счастлив, что, наконец, вы это заметили, судья, – мрачно проговорил господин Минь.

– Однако, – продолжил судья Ди, – эта усадьба выстроена, как маленькая крепость. Если вы раздадите беженцам оружие, мы сможем…

– Уж конечно, мы тоже подумали об этом, – оборвал его господин Минь. – Желаете, перечислю оружие, что имеется в нашем распоряжении? Две ржавые пики, четыре охотничьих лука с дюжиной стрел и три меча. Прошу прощения, четыре меча, считая ваш, что лежит там на столике.

– Лет сто назад, – сказал управляющий, – наша семья держала здесь целый арсенал вместе с двумя десятками молодцев в качестве постоянной стражи. Но все эти дорогостоящие меры предосторожности были, конечно, отменены, когда построили крепость. Итак, судья, вы видите, что…

Он оглянулся. К столу большими шагами подошел долговязый слуга.

– Я сказал привратнику заменить меня на сторожевой башне, – почтительно обратился он к господину Миню. – Повар сообщил мне, что рисовая каша для беженцев готова.

– Сорок шесть лишних ртов, – угрюмо поведал судье господин Минь. – Я сам сосчитал их всех – мужчин, женщин и детей. – Он тяжело вздохнул и обреченно добавил: – Ладно, пойдем.

– Не лучше ли, сударь, сначала показать судье его комнату? – спросил управляющий. – Ему необходимо переодеться.

Господин Минь мгновение колебался, прежде чем ответить:

– Это решать моему брату. Он здесь хозяин. – Повернувшись к судье, он продолжил: – Если вы, сударь, позволите вас оставить на некоторое время, я с Янем и Ляо позабочусь о том, чтобы накормить беженцев. Видите ли, все слуги сбежали отсюда, как только услышали о появлении разбойников. Остались только привратник, да пожилая супружеская пара, которую я привез с собой из города. Так что вы понимаете, что никак невозможно оказать вам подобающее вашему положению гостеприимство, однако я…

– Да-да, конечно! – поспешно оборвал его судья. – Обо мне не беспокойтесь! Я посплю на этой скамье, и мне…

– Это решать моему брату, – твердо повторил господин Минь.

Он встал и удалился в сопровождении Яня и слуги.