Текст книги "Соколиная заря"

Автор книги: Роберт Торстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Она не возражала против такой неопределенности и даже находила некоторое удовольствие в том, что пыталась понять, какой же именно политический мотив ее непостоянный поклонник преследует за своим желанием встретиться и покувыркаться в койке.

Хорошо, наверное, что Влад сейчас помалкивает. С таким другом, как он, как говорится в старой терранской поговорке, не будет недостатка во врагах. А у меня их и так слишком много, да и кто сказал, что у Хана легкая работа?

Тем временем так называемая дискуссия между Ханами приобрела настолько сумбурный характер, что Октавиан сделал знак Першоу прекратить прения, что тот и сделал, широко взмахнув своей механической рукой и едва не уронив при этом кого-то из зазевавшихся.

После этого Першоу и Октавиан о чем-то зашептались. Першоу посмотрел на Марту и отчетливо произнес своим клацающим голосом:

– Не желает ли достопочтенный Хан Нефритовых Соколов высказаться?

Марта кивнула и встала.

– Разбейте их, мой Хан, – шепнула Саманта.

– Я действительно одобрила заявку пилота Дианы на получение родового имени, – громко сказала Марта. – Ее кандидатура была по всем правилам выставлена звездным полковником Дома Прайда. Я выслушала доводы различных сторон и решила вопрос в пользу соискателя.

Это, однако, было не совсем правдой. Марта сама устроила так, чтобы Равил Прайд выставил Диану. Он было заупрямился, но Хан в случае необходимости умеет оказать давление. Диана настойчиво доказывала свое право на соискание родового имени, приводя в свою пользу веские аргументы. В конце концов, она была дочерью знаменитого Эйдена Прайда, чье имя Залман так ловко ввернул во время своего выступления.

На Ковентри Марта использовала воинов, только что вышедших из сиб-группы и еще не прошедших Испытаний. Это не согласовывалось с традициями Кланов, но Марта знала одно: она должна восстановить силы Соколов, чтобы Клан не попал под Поглощение. Если она однажды уже нарушила одно правило, что могло ей помешать нарушить остальные?

Марта Прайд знала не хуже других, что вольнорожденные не имеют права бороться за родовое имя, но сегодня соискательница не была обычной вольнягой. Однажды допустив мысль, что претензии Дианы могут заслуживать внимания, Марта решила, что игра стоит свеч. Каким бы ни был конечный результат, было ясно, что воин с потенциалом и амбициозностью, подобными тем, что имелись у этой девушки, навряд ли скоро появится.

Еще на Ковентри Марта приняла решение в пользу Дианы. Она даже пошла на то, что силой заставила Равиля Прайда выставить девушку на состязания. Зайдя так далеко, Марта не собиралась идти на попятную, даже сейчас, стоя перед Большим Советом Ханов.

Тем не менее, несмотря на все ее достоинства, я не верю в окончательный успех. Эта Диана так похожа на Эйдена Прайда, что всем очевидно – у нее немалая толика героических генов, но все же вряд ли я поверю, что какая-то вольнорожденная из Нефритовых Соколов сможет завоевать родовое имя. Когда она потерпит неудачу, весь этот шум вокруг моих предложений постепенно стихнет. Если же, что весьма маловероятно, девица достигнет желаемого, тогда никто не посмеет указывать мне, что делать и чего не делать, когда я буду возрождать величие Клана Нефритового Сокола, даже если это будет означать отход от пути Кланов.

– Как Хан Нефритовых Соколов, я пользуюсь правом определять стратегический курс моего Клана, – заговорила Марта, вперив взгляд в собравшихся. – Особенно в военное время, когда многие решения продиктованы требованиями текущего момента. Сегодня сложилась именно такая ситуация. Я полностью отдаю себе отчет в этом. Сожалею, что некоторые из моих коллег-Ханов выражают неодобрение моим действиям, но традиция Кланов всегда разрешала каждому Клану в отдельности самостоятельно определять для себя направления развития.

Я признательна всем вам за вашу искренность, но Нефритовый Сокол поднимается в небо в гордом одиночестве, рассчитывая только на свой ум, силу и бесстрашие. И пусть никто не указывает, куда ему лететь, когда и как. И да будет так!.. Таким образом, я не отступаюсь от своего решения, которое позволяет этой родственнице Эйдена Прайда участвовать в состязании за родовое имя. Хорошо известно, что некоторые Кланы не допускают воль-норожденных в свои воинские формирования. Однако Нефритовыми Соколами признается полезность вольнорожденных, со знанием дела внедренных в боевые подразделения. У нас даже есть свои вольнорожденные герои. Ценность вольнорожденных воинов была доказана – особенно во время вторжения во Внутреннюю Сферу. Я не скажу ничего более. На планете Айронхолд состязания за родовое имя идут уже полным ходом. Приглашаю вас всех отправиться туда, и, возможно, вы увидите желаемое – унижение вольнорожденного… а может быть, и нет. Благодарю вас, Хранитель Закона, за возможность обратиться к Совету.

Марта села на свое место и обвела гордым взглядом присутствующих. Ханы начали возбужденно переговариваться, большинству явно не понравилась решительность ее речи.

Тут по знаку Озиса, повторенному Хранителем Закона, прения были временно приостановлены.

Когда Першоу объявил, что дальнейшей дискуссии не последует, Перигард Залман принялся о чем-то оживленно переговариваться со своим Саханом, внушительного вида широкоплечим Бреттом Эндрюсом. Эндрюс, видимо, настаивал на том, чтобы Залман снова вышел на трибуну, но Перигард отрицательно качал головой. Ильхан недвусмысленно дал понять, что намерен блокировать любое дальнейшее вмешательство в ход собрания и задавить в зародыше интриганские поползновения со стороны Хана Стальных Гадюк.

– Совет переходит к следующим пунктам повестки дня, – объявил Хранитель Закона. – Обсуждаем проблемы Испытания Сбора и вопросы, которые касаются заключительного этапа подготовки к возобновлению вторжения во Внутреннюю Сферу.

Заседание продолжалось. Сахан Саманта прямо извертелась от скуки на своей каменной скамеечке, а Марта не без удовольствия рассматривала на экране своего вделанного в стол компьютера бегущую информационную строку. Согласно последним данным, среди всего прочего имелись свидетельства о серьезном провале Стальных Гадюк в Войнах Сбора.

VI

Соколиные Пещеры

Окрестности поселка Фальконпит

Айронхолд

Кластер Керенского

Пространство Кланов

28 января 3060 года

Диана предполагала, что внутри знаменитой пещеры будет прохладно, но никак не думала, что до такой степени. Дикий холод, казалось, пронизывал ее насквозь. Диане даже показалось, будто она – ледяная статуя, от которой откалывают кусочки любознательные туристы.

Соколиные Пещеры были туристической достопримечательностью Клана Нефритового Сокола. Правда, нельзя сказать, что они привлекали толпы экскурсантов: Диане с Джоанной повстречались всего несколько человек, пока они шли по длинным темным туннелям, освещенным факелами, расставленными на таком расстоянии друг от друга, чтобы путешественник только не погрузился в кромешную тьму.

Диана испытывала не свойственную ей неуверенность, осторожно ступая по неровному дну туннеля, с разбросанными по нему камнями и неожиданными неглубокими ямами.

– Так вот как ты представляешь себе отдых после напряженных тренировок, – раздался голос шедшей позади Джоанны.

Наставница долгое время шла молча, что было совсем не похоже на нее, пока они с трудом продвигались по туннелю, следуя указателям под факелами, которые показывали путь к центру – знаменитой Пещере Огненного Сокола.

Огненный Сокол был не только самой большой пещерой в этой огромной, запутанной, как лабиринт, системе каверн, но и, как утверждали, самой интересной. Диане потребовалось несколько часов, чтобы уговорить Джоанну, равнодушную ко всем красотам природы, сопровождать ее сюда.

– Им следовало бы выдать нам собственные факелы, – проворчала наставница.

– Я прочла в брошюре, что освещение должно тщательно нормироваться для того, чтобы сохранить здешний микроклимат…

– Все это штучки для вольнорожденных, – фыркнула Джоанна. – Вернорожденные не нуждаются ни в каком нормировании.

– Вы забываете, что я тоже вольнорожденная. Остановившись, Джоанна несколько мгновений свирепо разглядывала Диану.

– Я никогда не забуду об этом, соплячка!

Диана решила не отвечать. Можно было запросто оказаться втянутой в бесплодные споры с Джоанной по поводу проблемы первородства.

Иногда она ведет себя невероятно глупо, – подумала Диана. С другой стороны, не много нашлось бы вернорожденных, которые энергично жаловались на нахальство вольняг и при этом поддерживали с ними тесный контакт, если не дружбу – как, например, Джоанна с Дианой и Жеребцом.

Кстати, Джоанну редко видели в обществе вернорожденных. Видимо, из-за ее преклонного возраста полноценные воины чурались наставницы.

Диана решила переменить тему:

– Разве на вас не производит впечатление чудо Айронхолда?

– Честно говоря, нет. Всего лишь очень темно, сыро и тесно. Я предпочитаю открытое пространство, свежий воздух, яркий свет.

– Свет? С вашим-то мрачным характером?

– Снаружи я могу громко крикнуть. Здесь я боюсь, что от малейшего шороха начнут падать камни.

– Да от одной вашей злобности может произойти любой силы камнепад…

– Издеваешься?

– Я не хотела вас обидеть.

Джоанна хмыкнула. Ей не хотелось рассказывать Диане правду о том, что это или любое другое замкнутое пространство очень сильно напоминает ей о том самом поиске на Туаткроссе…

В своем первом походе Джоанна стала непосредственным участником самого крупного и унизительного поражения Гвардии Сокола, когда ее в своем боевом роботе завалило многотонной грудой камней. Джоанну до сих пор мучили кошмары, в которых она оказывалась пойманной в ловушку в кабине пилота и пыталась выбраться из нее…

В своем втором походе она воевала отлично и одержала победу над знаменитым воином Клана Волка Наташей Керенской, известной во всех Кланах под прозвищем Черная Вдова. Благодаря этой победе Джоанна была занесена в летопись Клана Нефритового Сокола. Но она помнила только то, как ее снова заклинило в кокпите боевого робота и Черная Вдова была готова в любую секунду добить ее.

Несмотря на то что Джоанне удалось не только выжить, но и победить в схватке с Черной Вдовой, она до сих пор с содроганием вспоминала, как не могла выбраться из искалеченных останков боевой машины, а вокруг громоздились отвесные стенки глубокого каньона…

Для Джоанны чувство пойманности постоянно сопровождало любую ее экскурсию по геологическим достопримечательностям, и она могла бы совсем без таких походов обойтись. Когда она шла по темным туннелям, ей казалось, будто она опять находится в одном из своих кошмаров, хотя здесь стены не были высокими, это был не Туаткросс и на нее не нападал никакой робот.

– Посмотрите на это, – раздался голос Дианы, когда они в очередной раз повернули и на них внезапно обрушился яркий свет, отбрасываемый несколькими настенными факелами.

– Просто захватывает дух, воут?

Джоанна не ответила. Она боролась с собой, пытаясь не поддаться впечатлению, которое вызывалось изощренной и пестрой вязью сталактитовых отложений, оставленных водой, которая вытравила в толще земли и этот туннель, и всю систему Соколиных Пешер.

Свет играл на пестрой поверхности сталактитов и, мерцая, образовывал абстрактные узоры – вдобавок к тем, что уже были созданы эрозией. Сами сталактиты разнились по форме и толщине. Впечатление было такое, будто лед застыл на склоне скалы – только лед таял бы под лучами солнца, постоянно меняясь, а здесь сталактиты были постоянным фактором, который остался от прошлых геологических эпох, – они существовали здесь для того, чтобы сегодняшние туристы останавливались и восторженно глазели.

Диана, кстати, так и поступала, а вот Джоанна поглядывала с явной неохотой.

– Только представьте себе, – сказала Диана, – что эти сосульки висели здесь еще задолго до того, как наши предшественники прибыли в пространство Кланов из Внутренней Сферы. Века, тысячелетия…

– А здесь ничего не менялось. Совсем ничего. Мне все же больше по нраву наша не такая уж длинная жизнь, проходящая в борьбе…

– Чтобы хныкать по этому поводу ежедневно.

– Саркастическая страваг. Ладно, пошли дальше. Мне не терпится вернуться к тренировкам и гонять тебя до тех пор, пока пот не разъест твое собственное тело.

Следуя указателям, они направились в Пещеру Огненного Сокола.

Поначалу, когда женщины только вышли из темноты, трепещущие отблески пламени и огромные размеры самой пещеры сбили их с толку. Факелы были расставлены в отдельных точках невероятно высоких стен – высоких до такой степени, что потолок различался только как огромная тень, нависшая над общей картиной. Сам свет, отражаясь от сталактитов, сталагмитов и прочих геологических изысков, создавал огромное абстрактное полотно, в котором можно на короткий миг увидеть любую картинку в зависимости от желания наблюдателя. Видение могло быть кошмаром, или чудным пейзажем, или воспоминанием о далеком предке…

По пещере бродила масса народу. Люди прохаживались по аккуратно размеченным дорожкам, которые вели к огромному озеру в самом центре каверны. Диана прочла в брошюре, что озеро называется Стикс, хотя это название подходило скорее реке, чем озеру.

В брошюре, кроме всего прочего, сообщалось, что в озере находилось больше нефти, нежели воды, – нефти необычного вида, какая встречалась только на Айронхолде. Ее нельзя было использовать в качестве источника топлива или смазочного материала.

Но у этой нефти имелось одно странное свойство – изредка над поверхностью маслянистой лужи выстреливались вверх гейзероподобные вспышки пламени, вызываемые, по всей видимости, каким-то внутренним горением или интенсивным тепловыделением где-то глубоко под землей. Некоторые ученые изучали это явление, но не смогли продвинуться дальше построения гипотез. Никто не захотел углубляться в исследования, а поскольку нефть эта никого толком не интересовала в плане практического применения, то ученые вскорости охладели к феномену и перестали обращать на него внимание.

Почему-то, несмотря на наличие источников открытого огня, в пещере не чувствовалось тепла. Было даже холоднее, чем в туннелях, и у женщин возникло неприятное ощущение, будто дует постоянный холодный ветерок.

– Надо поторапливаться, – пробормотала Джоанна. – Чем раньше мы уберемся отсюда снова в тепло, тем скорее у меня улучшится настроение.

– А как же насчет того поединка в холодную погоду, о котором вы рассказывали?

– Есть большая разница в том, где тебя настигла стужа в кокпите боевой машины или во время прогулки по дурацким пещерам. Не припоминаю, чтобы когда-нибудь мои ноги превратились в ледышку внутри кабины пилота робота, – сварливо сказала Джоанна.

Диана улыбнулась и пошла по одной из дорожек.

Не было смысла обращать внимание на Джоанну с ее жалобами. Диана давно поняла, что наставнице очень приятно быть сердитой и ворчать по любому поводу. Так зачем же лишать ее этого удовольствия?

– А здесь народу побольше, – заметила Диана, когда они вышли на дорожку.

Ее поверхность оказалась тверже, чем показалось девушке – вероятно, дорожку утоптали тысячи туристов, посещавших эту пещеру.

– Наверное, это в еще большей степени приманка для праздных зевак, чем я считала еще минуту назад, – сказала Диана.

– Ты сама приманка для туристов, – буркнула вдруг Джоанна.

Время от времени она выдавала что-нибудь в этом роде. Часто Диана даже не удосуживалась спорить с ней, но эта реплика показалась уж слишком вызывающей.

– Приманка для туристов? О чем это вы?

– Наверное, лучше будет сказать – цирковое шоу или зрелище. Я никогда не видела таких состязаний за родовое имя, как эти. Возможно, подобное происходит из-за необходимости проводить их в таком количестве…

Диана поняла, что наставница имеет в виду Потери среди воинов с родовым именем во время вторжения во Внутреннюю Сферу были столь велики, что много родовых имен сделалось теперь легкодоступно, из-за недоукомплектованности боевых подразделений Клана появилась необходимость в том, чтобы больше мест было бы занято воинами с родовым именем.

– Да, цирк, – продолжила Джоанна, – особенно со всеми этими сопутствующими аттракционами. Во время проведения состязаний за родовое имя всегда устраиваются какие-нибудь ярмарки, а иногда разыгрываются сценки из истории Кланов, временами даже очень неплохие. Но на этот раз ощущение такое, будто полпланеты этих вольнорожденных идиотов понаехало в Айронходд-Сити только затем, чтобы извлечь для себя выгоду из состязаний. То есть я хочу сказать, Диана, что я вижу больше погони за наживой и алчности, нежели удали и мастерства. Иногда состязания за родовое имя кажутся сопутствующим аттракционом, а сопутствующий аттракцион – гвоздем программы. Да тут еще и ты…

– Я? О чем это вы?

– Ты – один из этих аттракционов. Зрелище. Вольнорожденная, на полном серьезе сражающаяся за родовое имя. Ты один из курьезов побочного представления, что-то противоестественное, по своей природе ущербное…

Диана даже растерялась.

– Я-то думала, что вы поддерживаете мое участие в состязаниях, Джоанна, – пролепетала она. – Еще на Ковентри…

– Постой. Я поддерживаю тебя. Но не потому, что ты – вольнорожденная, а потому, что Хан согласился с доводами относительно твоей генетической правомочности как дочери Эйдена Прайда. Мне не нравится, что ты – не вернорожденная, но я знаю тебя как воина, и ты хорошо зарекомендовала себя в этом качестве. Я едва ли понимаю саму себя, но в мире, в котором я должна была стать солама, но все же продолжаю оставаться воином, дочь Эйдена Прайда имеет право стремиться получить родовое имя. Не жди от меня дальнейших объяснений. Если бы у меня были четкие мотивы, я бы изложила их.

Джоанна впервые затронула эту тему с тех пор, как они вылетели с Ковентри. Все то время, пока женщины находились на Айронхолде, их беседы в основном были посвящены вопросам подготовки и поддержания физической формы. Джоанна была готова злиться на все подряд, и притом без разбора, но она довольно долго избегала разговоров на предмет правомочности притязаний Дианы.

– Что ж, может быть, сейчас я и приманка для туристов, но посмотрим, что будет потом, – сказала Диана.

– Посмотрим, – хмыкнула Джоанна. – По моему мнению, Марта Прайд дала, возможно, своим врагам козырь в руки, одобрив твои претензии. Любой неверный шаг, и…

– Да, да, Джоанна. Все это я понимаю и думаю об этом каждый день. С этой мыслью я отхожу ко сну.

Женщины молча пошли дальше.

Наконец они подошли к огороженной площадке, с которой открывался вид сверху на огненное озеро. Небольшие таблички на подставках повествовали об истории пещер. Диана начала читать, Джоанна не стала.

Большинство табличек просто пересказывали то, о чем девушка уже прочла в брошюре. И все же озеро, наблюдаемое с такого близкого расстояния, произвело на Диану сильное впечатление.

Она подскочила на месте, как и большинство туристов, когда длинная струя пламени взметнулась вверх в непосредственной близости от берега озера. За одним столбом пламени тотчас же взвился другой.

Один из туристов, маленький толстенький человечек на коротеньких ножках, видимо, так был напуган неожиданной вспышкой, что сильно толкнул Джоанну Та тоже не удержалась и подалась назад, а толстяк вообще упал на землю. Джоанна было восстановила равновесие, но зацепилась об одну из подставок и тоже свалилась.

Диана с трудом сдерживала смех, видя, как Джоанна распласталась на земле.

Наставница вскочила на ноги, исподлобья оглядываясь, чтобы увидеть, как много людей лицезрело ее неуклюжее падение. Диана заметила, что многие из туристов и в самом деле обратили внимание на эксцесс и пытались сдержать веселье, но тщетно. Ай-яй-яй, – подумала Диана, видя, как заливается краской гнева лицо Джоанны.

– Вам смешно, да? – закричала Джоанна.

Однако она подала руку упавшему человечку. Тот поднялся, лепеча жалкие извинения. Джоанна кивнула и с презрением оттолкнула толстячка. Он споткнулся и снова упал.

– Что ж, смейтесь же! – крикнула Джоанна. – Но запомните: я выйду из этого дурацкого места, оставаясь вернорожденным воином. И завтра я все еще буду вернорожденным воином, а вы все останетесь мерзким сбродом вольняг! Запомните это, сволочи!

Опомнившись, она зашагала прочь от озера по дорожке, указатель которой обозначал направление к выходу.

Какое-то мгновение Диана смотрела вслед Джоанне, не зная, последовать ли за ней или же остаться. Девушке здесь нравилось, и она была бы не прочь задержаться еще ненадолго, чтобы полюбоваться на великолепие пещеры.

В то же время Диана была вне себя из-за того, что Джоанне, которая до мозга костей была вернорожденным воином, было безразлично, что все высказывания насчет вольнорожденных также относятся и к ней.

***

Диана бросила взгляд на ошеломленных туристов, которые и в самом деле все были вольнорожденными. В каком-то смысле девушка была одной из них – несмотря на то, что ее вступление в ряды воинов несколько лет тому назад отдалило ее от товарищей по несчастью рождения.

Диана, более чем когда-либо, чувствовала свою чужеродность среди Нефритовых Соколов. Не являясь ни вернорожденным воином, ни вольнорожденной другой касты, она была чем-то противоестественным, как правильно заметила Джоанна, чем-то вроде курьеза побочного представления.

Диана не могла легко смешаться с этой толпой и чувствовать себя в ней комфортно. Не могла она и находиться среди воинов, не замечая при этом, что ее товарищи видят в ней вольнягу, несмотря на ее, возможно, значительные воинские подвиги. Это была ее жизнь, но жизнь, которую она могла бы изменить, завоевав родовое имя.

Но могло ли родовое имя избавить ее от чувства отчужденности как среди верно, так и вольнорожденных? Загадка, загадка такая же неразрешимая, как и эти языки пламени, выскакивающие из озерных глубин.

Еще один столб огня взметнулся вверх в нескольких шагах от девушки. Диана пожала плечами и направилась вслед за Джоанной, которая своим быстрым шагом уже одолела половину длинной дорожки. Невзирая на отличную физическую форму – результат интенсивных и безжалостных тренировок под началом Джоанны, – Диане было непросто нагнать ее.