Текст книги "Пасынки Земли"

Автор книги: Роберт Сильверберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

15

Дрожащими пальцами Эвинг отключил автомат и возвратил аппаратуру для замораживания в исходное состояние. Затем он вызвал диспетчерскую и нетвердым голосом уведомил о том, что он временно приостанавливает график взлета и возвращается в здание космопорта.

Он снова оделся и был уже полностью готов, когда робокар загромыхал по бетонному полю, направляясь к кораблю, чтобы отвезти его назад, в здание вокзала.

Он договорился встретиться с другим Эвингом в зале для отдыха, в том самом, где впервые встретился с Ролланом Фирником. Зал встретил его ровным гудением многочисленных голосов. Его взгляд остановился на высокой и стройной, одетой в костюм-двойку фигуре, стоящей за столом в дальнем конце зала.

Он подошел и сел за столик, не спрашивая разрешения. Человек за столиком улыбнулся ему спокойно и уверенно. У Эвинга закружилась голова.

– Я даже не знаю, с чего начать. Кто вы? – спросил он.

– Я уже сказал. Я – это ты сам! Я – Бэрд Эвинг!

Интонация, тембр голоса, улыбка – все соответствовало. Эвинг почувствовал, что все вокруг поплыло перед его глазами. Он глядел в собственное зеркальное отображение.

– Но я считал, что ты мертв! – произнес Эвинг. – В записке, которую ты мне оставил, говорилось…

– Я не оставлял тебе никакой записки, Бэрд, – сразу же прервал его другой Эвинг.

– Хорошо, – согласился настоящий Эвинг, – давай все по порядку. – Этот разговор походил на какой-то кошмарный сон. Он задыхался от застрявшего в горле комка. – Ты спас меня от Фирника, верно?

Собеседник кивнул.

– И ты отвез меня в гостиницу, уложил в постель и написал записку, в которой постарался мне все объяснить. В конце ты написал, что намерен спуститься вниз, в вестибюль, чтобы взорвать себя в киоске энерготрона…

Его собеседник смотрел на него изумленными глазами.

– Нет! Все было совершенно не так, Бэрд. Да, я привез тебя в гостиницу и уложил в кровать. Потом я ушел. Я не оставлял тебе никакой записки, в которой бы грозился совершить самоубийство.

– И ты не оставлял мне денег? А как насчет бластера?

Человек по ту сторону стола недоуменно качал головой.

Эвинг на мгновение закрыл глаза:

– Но если эту записку оставил мне не ты, тогда кто же ее оставил?

– Расскажи-ка о записке подробнее, – попросил другой Эвинг.

Настоящий Эвинг вкратце изложил по памяти содержание этой записки.

Другой Эвинг внимательно слушал, загибая пальцы. Когда Эвинг умолк, он еще некоторое время глубокомысленно молчал, морща брови. Наконец, он произнес:

– Теперь понятно. Нас было четверо.

– Что?!

– Попробую объяснить все по порядку. Я первый из нас, который прошел этот злополучный цикл. Все началось с парадокса замкнутого круга, в котором было только два участника: "я" – в камере пыток, "я" – вернувшийся из будущего, чтобы спасти самого себя. Было четыре отдельных расщепления континуума: Эвинг, который умер под пытками, два Эвинга, которые спасли себя в прошлом, измученных пытками, – один из них лишился жизни, – и, наконец, Эвинг, который был спасен, но который не вернулся в прошлое, чтобы стать спасителем, и тем самым разорвал этот порочный круг. Двое из четырех Эвингов еще живы – первый и третий. Я и ты.

– Мне кажется, что какой-то смысл в этом есть, – очень тихо произнес Эвинг-3. – Но при этом остается один лишний Бэрд Эвинг, не так ли? После того, как ты спас Эвинга-2, почему ты решил остаться в живых?

Эвинг-1 пожал плечами:

– Я не отважился на самоубийство, поскольку не знал последствий этого поступка.

– Нет, знал! – обвиняющим тоном произнес Эвинг-3. – Ты знал, что спасенный тобой Эвинг-2 остается в живых. Ты мог бы оставить ему записку, но не сделал этого. И поэтому он совершил еще один временной круг, оставил мне записку и сошел с дороги.

Эвинг-1 грустно улыбнулся:

– По-видимому, он был более храбрым, чем я.

– Но как это может быть? Разве мы все не одинаковы?

– Это так, – снова печально улыбнулся Эвинг-1. – Но человек существо очень сложное.

Жизнь не является простой последовательностью логически обоснованных событий. Она, скорее, является переходом от одного сурового решения к следующему. Во мне, в первом Эвинге, только зарождалась мысль о самоубийстве, а во втором Эвинге она уже созрела. Я смотрел на происходящее одними глазами, он – несколько иными. И вот я здесь, а он там.

Эвинг-3 понял, сердиться бесполезно. Человек, который сидел напротив него, был им самим, а кому, как не ему, знать, что он всегда был полон внутренних противоречий, что в нем собраны много различных сильных и слабых черт, – такое характерно не только для него, Бэра Эвинга, но и для любого другого человека. Сейчас не время для упреков. Однако надо решать вновь возникшие серьезные проблемы.

– Так что же нам теперь делать? – спросил он.

– Существует причина, из-за которой я снял тебя с корабля. И она вовсе не в том, что я хочу остаться здесь, на Земле.

– А в чем же?

– Машина времени, которая есть у Майрака, поможет спасти Корвин от клодов, – уверенно произнес Эвинг-1.

Эвинг-3 раскрыл рот от изумления:

– Каким образом?

– Я заехал сегодня утром к Майраку, и он встретил меня с распростертыми объятиями. Он очень обрадовался, что я вернулся, чтобы взглянуть на его машину времени. Вот тогда-то я и понял, что ты был там вчера и не вернулся на эту карусель, – он покачал головой. – Я рассчитывал, понимаешь, на то, что ты станешь единственным из Эвингов, который по-настоящему двинется дальше вдоль русла времени, в то время как все остальные вертятся между четвертым и вторым днем, гоняясь друг за другом. Но ты разорвал эту цепь и все перепутал.

– Это ты все перепутал, – огрызнулся Эвинг-3. – Предполагалось, что ты не останешься в живых.

– Но ведь и тебе не полагалось существовать в пятом дне!

– Перебранкой делу не поможешь, – более спокойно произнес Эвинг-3. – Ты говоришь, машина времени землян может спасти наш Корвин. Но каким образом?

– Я пришел именно к такому выводу. Сегодня утром Майрак показал мне различные способы применения своей машины. Она может быть преобразована во внешнее развертывающее устройство, излучение которого способно забрасывать предметы любых размеров назад в прошлое.

– Флот клодов! – тотчас воскликнул Эвинг-3.

– Да, флот клодов! Мы устанавливаем проектор на Корвине и ждем, пока не появится флот неприятеля, а затем отбрасываем их назад, ну, скажем, на пять миллиардов лет, причем без обратного билета.

Эвинг-3 улыбнулся:

– А я отправился домой и вот-вот должен был стартовать, в то время как ты уже все знал…

Эвинг-1 пожал плечами:

– Тебе ведь не довелось присутствовать на демонстрации машины времени. Мне просто повезло. Сразу же после того как Майрак заявил, что способен управлять временем, в голову мне пришла мысль: это то, что нам надо.

– Что же ты теперь предлагаешь? – спросил Эвинг-3.

– Вернемся к Майраку и возьмем у него чертежи устройства. А затем сразу на корабль и…

Эвинг-3, взглянув на своего двойника, сказал:

– Что же ты замолчал? Я жду!

– Это… это ведь одноместный корабль? – спросил Эвинг-1 дрогнувшим голосом.

– Да, – подтвердил Эвинг-3. – Я долго ждал, когда ты подойдешь к этой проблеме. Наконец ты вспомнил, что, к несчастью, это одноместный корабль.

После того как мы раздобудем чертежи, нам надо решить, кому из нас возвращаться на Корвин, а кому остаться здесь.

Он понимал, что страдания на хмуром лице его двойника были зеркальным отображением его мук. Ему было очень тяжело, и он знал, что его двойник испытывает такое же чувство. Он физически ощущал муки бессилия человека, глядящего на себя в зеркало и отчаянно пытающегося предпринять что-либо такое, на что не могло быть способно заключенное в зеркале его отражение.

– С этим мы разберемся позже, – сказал уклончиво Эвинг-1. – Сначала надо заполучить чертежи. Все остальное потом.

Они быстро нашли автоматически управляемое такси и направились в пригород, где был расположен Институт абстрактных знаний. По пути Эвинг-3 повернулся к своему спутнику и спросил:

– Каким образом ты узнал, что я собираюсь отправиться назад на Корвин?

– Как только я узнал от Майрака о твоем существовании и о том, что его машина может помочь Корвину, я вернулся в Гранд-отель и направился в твой номер, однако идентификационная пластина не сработала. А ведь эта дверь должна была подчиняться мне в такой же степени, как и тебе. Поэтому я спустился вниз, из вестибюля позвонил администратору и спросил о тебе.

Мне ответили, что ты уже выписался и находишься в космопорту. Слава богу, я успел туда вовремя.

– А что, если бы я отказался выйти из корабля? – спросил Эвинг-3.

– Тогда я стал бы настаивать на том, что Эвинг – это я, а ты украл у меня корабль, что между прочим, было бы недалеко от истины. Потребовалась бы проверка личности. Разумеется, они установили бы, что я – Эвинг, и заинтересовались бы, а кем тогда являешься ты? Чтобы установить это, тебя нужно было бы снять с корабля. Это было очень рискованно: либо обнаружилось бы, что существует еще один Эвинг, либо ты плюнул бы на их распоряжение и стартовал. Они наверняка послали бы вслед за тобой перехватчика, и мы оба попали бы в серьезный переплет. Могли бы потерять корабль!

Возле пустого участка улицы, где располагался Институт абстрактных знаний, они вышли из такси.

– Жди меня здесь, – сказал Эвинг-1. – Я встану внутри их приемного поля и стану ждать, пока меня не впустят внутрь. Через десять минут ты последуешь за мной.

– У меня нет часов, – покачал головой Эвинг-3. – Их отобрал Фирник.

– Вот, возьми мои! – раздраженно проговорил Эвинг-1. Он расстегнул цепочку и отдал часы своему двойнику. На вид они были очень дорогими.

– Откуда у тебя такие часы? – спросил Эвинг-3.

– Я позаимствовал их у одного землянина вместе с пятью сотнями кредитов утром третьего дня. Ты, нет, не ты, а тот второй, Эвинг, который стал твоим спасителем позже, отсыпался в гостинице в нашем номере, поэтому мне пришлось поискать другое место, где бы я мог остановиться. И все, что у меня было, это десять кредитов, оставшихся после покупки маски и оружия.

«Мне ведь тоже оставили десять кредитов», – вспомнил Эвинг-3.

Невозможно разобраться в таком количестве невероятных совпадений. Лучше не думать о них вовсе.

Он надел часы. На них было 19.50, вечер пятого дня. Его двойник пошел, как бы гуляя к пустырю, остановился и внезапно исчез. Его поглотил Институт абстрактных знаний.

Эвинг-3 стал ждать. Время ползло медленно. Пять минут… шесть… семь…

Через восемь минут он двинулся, как ему казалось, с полнейшим безразличием к пустому участку. Через десять минут он был в нескольких метрах от его границ. С большим трудом он заставил себя переждать последнюю минуту. В кармане брюк ощущалась тяжесть парализатора. Он помнил, что у Эвинга-1 тоже был такой пистолет – точная копия его собственного.

Через девять минут сорок пять секунд, осмотревшись по сторонам, он непринужденно подошел к границе участка и тотчас ощутил переход в другой временной континуум, отстоящий от того, в котором он жил, всего лишь на три микросекунды. Он оказался внутри Института абстрактных знаний, внезапно исчезнув для всего остального мира.

Его взору открылась весьма живописная картина. Эвинг-1 стоял у одной из стен с парализатором в руке. Перед ним было семь или восемь сотрудников Института с бледными лицами и испуганными глазами.

Эвинг-3 встретился с укоряющим взглядом Сколара Майрака.

– Спасибо вам за то, что впустили меня и моего… э… брата, сказал с улыбкой Эвинг-1.

Какое-то время оба корвинита, не мигая, смотрели друг на друга. В глазах своего двойника Эвинг-3 прочел сознание глубокой вины и понял, что этот человек был ему больше чем близнец: они оба мыслили и чувствовали одинаково.

– Мы очень сожалеем об этом, – сказал он, обращаясь к Майраку. – То, что нам приходится делать, поверьте, причиняет нам невыразимые страдания.

– Я уже объяснил уважаемым землянам, зачем мы сюда прибыли, – сказал Эвинг-1. – Здесь есть модель машины времени в уменьшенном размере и полный комплект чертежей, а также несколько тетрадей с теоретическими обоснованиями возможности путешествия во времени. Однако все это вряд ли можно унести.

– Тетради нам невозможно будет восстановить, – с горечью произнес Майрак.

– Мы постараемся их сохранить, – пообещал Эвинг-3. – Но сейчас они нам нужнее, чем вам, поверьте.

Эвинг-1 произнес:

– Ты останешься здесь с парализатором наготове, а я с Майраком спущусь вниз, чтобы отобрать то, что мы могли бы забрать с собой.

Эвинг кивнул.

Достав оружие, он заменил своего двойника у стены, продолжая удерживать незадачливых хозяев у другой стены на почтительном расстоянии.

Примерно через пять минут его двойник и Майрак вернулись, неся чертежи, тетради и модель, которая с виду весила килограммов двадцать.

– Здесь все, что нужно! – торжественно воскликнул второй Эвинг. – А теперь вы пропустите меня через свой темпоральный барьер. Мой брат останется тут и будет держать всех под прицелом. Я бы не советовал вам пытаться что-либо отколоть.

Через десять минут оба Эвинга стояли снаружи Института абстрактных знаний. Между ними была сложена их богатая добыча.

– Как мне было противно делать это, – признался Эвинг-3.

– Мне тоже, – кивнул двойник. – Они такие вежливые, кроткие, а мы так подло отплатили за их гостеприимство. Но нам позарез нужен этот генератор, если только мы хотим спасти все, что нам дорого.

– Да, – сдавленно ответил Эвинг-3. – Мы были вынуждены пойти на это.

Если бы мы этого не сделали, то ничто уже не спасло бы Корвин.

Эвинг-1 внимательно посмотрел на своего «брата» и усмехнулся.

Эвингу-3 его улыбка почему-то не понравилась.

– Пойдем скорее отсюда, – заторопился он. – Нам нужно погрузить все это на корабль.

16

В полном молчании они совершили обратный переезд в космопорт. Глаза Эвинга-3 случайно встретились с глазами двойника, и каждый из них виновато опустил взор.

«Кто из нас вернется на Корвин? – подумал Эвинг-3. – Кто из нас станет подлинным Бэрдом Эвингом? И что будет с другим?» В космопорту Эвинг-3 затребовал робота-носильщика и передал ему краденые чертежи, записки и модель машины времени для погрузки на корабль.

Когда это было выполнено, они оба холодно посмотрели друг на друга.

Настало время отправления. Один из них должен был остаться на Земле.

Эвинг-3 почесал подбородок и нерешительно произнес:

– Один из нас должен отправиться в диспетчерскую и утвердить график вылета. Другой…

– Да. Я знаю.

– Как мы это уладим? Бросим монету? – Эвингу-3 не терпелось поставить все точки над "и".

Один из них вернется к Лайре и Блейду. А другому…

Об этом не нужно было говорить. Перед ними стояла неразрешимая задача: каждый из Эвингов был уверен, что именно он является тем единственным, которому следует оставаться в нормальном потоке времени, и каждый из них в глубине души считал, что другой должен, просто обязан, уступить.

Зажглись огни космопорта. Настало время принимать решение.

– Пойдем выпьем, – предложил Эвинг-3.

Перед входом в буфет толклась толпа пассажиров, желающих пропустить одну-другую рюмку перед стартом. Эвинг-3 заказал спиртное для обоих, и они угрюмо обменялись тостами.

– За Бэрда Эвинга – кто бы он ни был!

Эвинг-3 выпил, но легче не стало. Ему вдруг показалось, что тупик, в который они зашли, будет длиться вечно, что они останутся на Земле навсегда, так и не определив, кто из них должен возвратиться с планом спасения Корвина, а кто остаться на Земле. Однако минуту спустя все изменилось.

Включились громкоговорители информационной службы: «Внимание, внимание! Просим всех оставаться на своих местах. Повторяем, просим всех оставаться на своих местах!» Они обменялись тревожными взглядами. Голос из громкоговорителей продолжал:

"Предполагается, что где-то в районе космопорта находится опасный преступник. Его рост – сто восемьдесят семь сантиметров. У него светло-каштановые волосы, темные глаза, одет в старомодную двойку.

Пожалуйста, оставайтесь там, где находитесь в данный момент, пока служба безопасности будет проводить розыск. Подготовьте документы для проверки, по первому же требованию службы безопасности вы должны их предъявить".

Взрыв недоуменных возгласов последовал за этим объявлением. Оба Эвинга с тоской посмотрели друг на друга.

– Кто-то нас выдал, – сказал Эвинг-3. – Наверное, Майрак. Или тот, которого ты ограбил. Но скорее всего, Майрак.

– Не все ли равно, кто нас выдал! – огрызнулся Эвинг-1. – Единственное, имеющее сейчас имеет значение, – это то, что сейчас они будут здесь. И как только обнаружится, что описанию соответствуют двое…

– Но Майрак должен был предупредить, что нас двое!

– Нет! Он никогда этого не сделал бы. Он не будет раскрывать способ, с помощью которого были вызваны к жизни мы оба.

– Наверное, ты прав, – согласился Эвинг-3. – Однако, если обнаружится, что у нас одинаковые удостоверения личности и мы сами идентичны, то схватят обоих. И ни один из нас тогда не сможет вернуться на Корвин.

– А если они найдут только одного? – спросил Эвинг-1.

– Каким образом? Мы не можем улететь, не покидая здания вокзала. К тому же здесь вряд ли есть такое место, где можно было бы спрятаться.

– Я не это имел в виду. Предположим, один из нас добровольно сдастся, уничтожив предварительно свои документы, а затем организует попытку бегства. В наступившем беспорядке другой мог бы благополучно вылететь на Корвин.

Глаза Эвинга-3 сузились: точно такой же план зародился и у него в голове.

– Но кто же из нас должен будет раскрыть себя? Мы снова сталкиваемся с той же самой проблемой.

– Нет! – твердо сказал Эвинг-1. – Никакой проблемы нет. Я иду на это добровольно.

Эвинг-3 покачал головой:

– Я не могу согласиться на такое. Ведь это самоубийство.

– У нас нет времени. Имеется только один способ решить наш спор.

Он порылся в кармане, извлек оттуда новенькую монету в полкредита и внимательно осмотрел ее. На одной стороне монеты было выгравировано символическое изображение Солнца с девятью планетами вокруг него. На другой – украшенное орнаментами число «50».

– Я бросаю монету, – сказал он. – Если выпадет «Солнечная система» – иду я. Если номинал – идешь ты. Согласен?

– Да, – выдавил из себя Эвинг-3.

Эвинг-1 положил монету на ноготь большого пальца и подбросил ее вверх, затем быстрым движением поймал ее прямо в воздухе и прикрыл ладонью другой руки. Чуть помедлив, он приподнял ладонь – монета лежала номиналом вверх.

Эвинг-3 кисло улыбнулся:

– Значит, иду я.

Вынув из кармана документы, он разорвал их в клочья и, взглянув на бледное, вытянувшееся лицо человека, которому было суждено стать настоящим Бэрдом Эвингом, произнес:

– Прощай парень. Удачи тебе во всем! И поцелуй за меня Лайру, когда вернешься…

Четверо полицейских-сириан вошли в бар и начали сновать среди посетителей. Еще один остался стоять у дверей. Эвинг-3 медленно поднялся со своего стула. Теперь он был абсолютно спокоен. Как будто и не собирался умирать.

"Кто все-таки настоящий "я"? Человек, который умер, не вынеся пыток Фирника? Или человек, взорвавший себя в киоске энерготрона? Или тот, который оставался сейчас сидеть в углу бара? Все эти люди – Бэрды Эвинги.

Их индивидуальность непрерывна, она продолжается в каждом последующем воплощении настоящего Эвинга… Нет, Бэрд Эвинг не умрет, просто прекратят дальнейшее существование ставшие теперь ненужными его двойники. И так и должно быть!" Эвинг хладнокровно прошел через зал мимо ошеломленных посетителей бара, прикованных к своим столикам. За исключением полицейских он был единственным, кто осмелился передвигаться. Полицейские еще не заметили его. Он шел, не оборачиваясь.

Парализатор в кармане брюк был всего лишь в нескольких сантиметрах от его руки. Он неожиданно выхватил его из кармана и выстрелил в полицейского, который охранял вход. Сирианин опрокинулся навзничь.

Остальные полицейские бросились к Эвингу.

– Кто вы такой? – спросил у него один из них. – Что вы здесь делаете?

– Я тот, кого вы ищете, – крикнул Эвинг так громко, что его можно было бы услышать за несколько сотен метров… – Если я вам нужен, то подходите поближе и берите. – Он весело рассмеялся.

Пока полицейские осмысливали сказанное, он повернулся и выскочил в длинную сводчатую галерею.

Почти сразу же за ним бросились преследователи. Он крепко сжал парализатор, но пока еще не стрелял. Вспышка энергии сверкнула у него над головой, отбив от стены кусок штукатурки. Позади него раздался вопль:

– Хватайте его! Остановите этого человека!

В дальнем конце коридора появились еще четверо полицейских. Эвинг нажал на спусковое устройство парализатора и заморозил двоих из них. Затем он рванулся вправо, проскочив сквозь автоматически открывающиеся двери, и очутился на взлетной полосе космодрома, куда выходить было строго запрещено.

К нему подкатил робот.

– Можно взглянуть на ваш пропуск, сэр? – металлический голос звучал ровно и невозмутимо. – Людей допускают в этот сектор только по особым пропускам.

В ответ Эвинг вскинул парализатор и превратил в непроводящий материал «непрерывные» цепи и мозг робота. Он неуклюже рухнул, как только вышла из строя гироскопическая система, поддерживающая его равновесие. Эвинг обернулся. Со всех сторон к нему бежали около двух десятков полицейских.

– Сдавайся! – Кричали они ему. – У тебя нет шансов на спасение!

«Я знаю это и без вас, – подумал Эвинг. – Но я не хочу, чтобы меня взяли живым».

Он плотно прижался к стоящему на поле заправщику и стал поливать приближающихся полицейских парализующими лучами. Они отвечали на его стрельбу осторожно, поскольку на поле было много дорогостоящего оборудования. Кроме того, они получили приказ взять этого человека живым во что бы то ни стало. Эвинг выждал, пока один из полицейских не приблизился к нему на расстояние пятидесяти метров.

– Ну, лови, – крикнул он и, повернувшись, побежал зигзагами по взлетному полю.

Бетонная полоса тянулась километров на пять. Он бежал легко, описывая широкие круги, время от времени останавливаясь, чтобы выстрелить в преследователей. Он хотел удержать их на почтительном расстоянии до тех пор, пока…

Поле погрузилось в темноту. Эвинг поднял голову, чтобы выяснить причину этого неожиданного затмения.

Над его головой высоко в воздухе повис огромный звездолет. Он медленно, словно на невидимом блоке, снижался. Турбины ревели, извергая клубы раскаленных газов, доходящих почти до земли.

Эвинг улыбнулся при виде этого зрелища. «Все будет очень быстро», сказал он вслух.

Эвинг услышал удивленные возгласы полицейских. Они остановились и стали пятиться назад, подальше от опускающегося на бетон огромного корабля. Эвинг побежал по широкой дуге, пытаясь на бегу определить курс снижавшегося лайнера.

«Это все равно, что упасть на солнце, – подумал он. – Мгновенная смерть!» Он угадал место, где должен приземлиться корабль. Страшный жар охватил его. Он уже находился в опасной зоне и решительно побежал дальше, туда, где воздух был огненным адом. «За Корвин! – сердце его отчаянно билось. – За Лайру и Блейда!» – Идиот! Он же погибнет! – закричал кто-то издалека.

Черное облако раскаленного газа накрыло бегущего Эвинга. Он почти оглох от громоподобного рева турбин. Еще несколько мгновений – и корвинит Эвинг исчез в яростно бушующем пламени. Сознание, а вместе с ним и боль в течение микросекунды оставили его тело.

В здании вокзала во всю мощь гремели динамики:

«Внимание, внимание! Мы приносим всем свою глубочайшую благодарность за оказанное содействие. Преступник найден, он больше не угрожает общественному спокойствию. Можете вернуться к своим делам. Мы еще раз благодарим всех за помощь и надеемся, что вам не было причинено беспокойство».

В вокзальном баре Эвинг тупо глядел на два бокала, стоявшие на столике: его и покойного. Порывистым жестом он выпил содержимое бокала другого Эвинга, потом своего. Он содрогнулся: алкоголь обжег его внутренности.

«Что принято говорить, думать, делать, когда человек отдает свою жизнь за то, чтобы ты смог спастись? Ничего. Ты даже не можешь сказать ему спасибо…» – мелькнуло у него в голове.

Он наблюдал за всем, что произошло, из окна бара. Отчаянное бегство, погоня, обмен выстрелами. Гигантский звездолет над одиноким беглецом, курс которого было невозможно изменить, независимо от того, кто оказался бы под его ревущими тормозными установками – один человек или целый полк, выстроенный на поле.

Даже сквозь защитное покрытие стекла было нестерпимо больно смотреть на ослепительное сияние газов. На всю жизнь на его сетчатке и в его мозгу останется крохотный человеческий силуэт под производящим посадку звездолетом, мгновенно исчезнувший в языках пламени.

Он встал. Сейчас Эвинг чувствовал страшную усталость и полное опустошение. Совсем не то должен чувствовать человек, наконец-то получивший возможность вернуться домой, к своей жене и сыну…

Его миссия близилась к успешному завершению, однако он не испытывал радости: слишком дорогой ценой достался этот успех.

Кое-как он разыскал диспетчерскую и вытащил бумаги, которые были заполнены теперь уже мертвым Эвингом, то есть им самим, утром того же дня.

– Мой корабль в одиннадцатом секторе, он подготовлен для взлета, сказал Эвинг, протягивая документы. – Первоначальный старт планировался несколько раньше, однако я попросил изменения графика.

Как каменный он стоял и ждал, пока робот произведет надлежащие манипуляции, даст ему новые формы для заполнения и в конце концов направит его к выходу из вокзала. Здесь, у взлетного поля, его встретил другой робот и отвез на корабль. На его корабль, который мог улететь на Корвин несколькими часами раньше, с другим пилотом на борту.

Эвинг содрогнулся при появившейся мысли, что если бы корабль стартовал раньше, ведомый другим Эвингом, то миссия закончилась бы полным провалом. Да, задержка на пять часов круто изменила результат этого полета на Землю.

И глупо всерьез говорить о покойнике. А кто собственно умер? Бэрд Эвинг? Но ведь я жив!

Он взошел на корабль и осмотрелся. Все было готово к старту. Тот Эвинг, помнится, говорил, что послал донесение на Корвин, в котором, кажется, сообщал, что возвращается с пустыми руками.

Он включил субэфирный передатчик и отправил новое донесение, сообщая, что дело приняло другой оборот и он возвращается на Корвин, располагая средствами спасения от клодов.

Эвинг вызвал центральный пункт управления и попросил разрешения на взлет через двадцать минут. Затем он активировал автопилот, разделся и опустился в питательную ванну.

В его тело впились иглы, температура быстро поползла вниз. Из крохотных отверстий полились струйки, образуя из пены неразрушаемую паутину-колыбель, которая убережет его при взлете.

От успокаивающего наркотика затуманилось сознание. Угасающий разум успел зарегистрировать падение температуры на несколько десятков градусов и…

Последнее, что он ощутил, это первый момент старта. Едва только началось ускорение, Эвинг уже спал.