Текст книги "Город - мечта, да ноги из плоти"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Шекли Роберт
Город – мечта, да ноги из плоти

Роберт Шекли

ГОРОД – МЕЧТА, ДА НОГИ ИЗ ПЛОТИ

Кармоди никогда всерьез не думал уезжать из Нью-Йорка.

И почему он все-таки уехал – непонятно. Прирожденный горожанин, он давно свыкся с неудобствами жизни в крупном центре. В его уютной квартирке на 290-м этаже, оборудованной по последней моде "Звездолет", стояли двойные герметичные рамы и фильтрующие воздухозаборники, которые отключались, когда общий показатель загрязнений атмосферы поднимался до 999,8. Кислородно-азотная рециркуляционная система, безусловно, не блистала новизной, но была надежной. Устройство для очистки воды безнадежно устарело, спору нет, но, в конце концов, кто пьет воду?

Даже с шумом, непрерывным и вездесущим, Кармоди свыкся, так как знал, что спасения нет, ибо древнее искусство звукоизоляции давно утрачено. Таков уж удел горожанина – вечно слушать бульканье в трубах, ссоры и музыку соседей. Однако и эту пытку можно облегчить, самому производя аналогичные звуки.

Конечно, кое-какие опасности подстерегали ежедневно по пути на работу; но, скорее, мнимые, чем реальные. Загнанные в угол снайперы продолжали свои тщетные протесты с крыш, и время от времени им удавалось подстрелить какого-нибудь ротозея-приезжего. Как правило, все же, они безбожно мазали. Повсеместное ношение легких пуленепробиваемых поддевок вырвало, образно выражаясь, у несчастных снайперов жало, а неукоснительное соблюдение запрета на покупку пушек окончательно поставило на них крест.

Таким образом, ни один из этих факторов не мог вызвать неожиданного решения Кармоди покинуть Нью-Йорк, по общему мнению – самый увлекательный город в мире. Взыграли пасторальные фантазии, не иначе. Либо случайный порыв. Либо просто из вредности.

В общем, как-то раз Кармоди развернул "Дейли таймс-ньюс" и заметил рекламу образцового города в Нью-Джерси.

"Приезжайте жить в Бельведер – в город, который о вас позаботится", приглашала газета. Далее шли утопические обещания, которые нет нужды приводить здесь.

– Черт побери! – сказал Кармоди. – Приеду.

Так он и сделал.

Дорога вышла на опрятную зеленую равнину. Кармоди вылез из машины и огляделся. В полумили впереди он увидел городок; скромный дорожный знак гласил: "Бельведер".

Построен Бельведер был не в традиционно-американской манере – с кольцом бензоколонок, щупальцами бутербродных, каймой мотелей и защитным панцирем свалок, – а скорее, наподобие раскинутых на холмах итальянских городков, что поднимаются сразу, без преамбул.

Кармоди это пришлось по душе. Он двинулся вперед и вскоре вошел в город.

Бельведер казался сердечным и доброжелательным, щедро предлагал свои улицы, откровенно распахивая широкие витрины. Проходя по городу, Кармоди открывал для себя все новые и новые прелести. Например, площадь, похожую на Римскую, только поменьше размером. Посреди площади был фонтан с мраморной скульптурой мальчика и дельфина; из пасти дельфина истекала струйка чистой воды.

– Надеюсь, вам нравится? – раздался голос из-за левого плеча.

– Очень мило, – согласился Кармоди.

– Я сам все сделал и установил, – сообщил голос. – Убежден, что фонтан, несмотря на архаичность замысла, эстетически функционален. А площадь в целом, вместе со скамейками и тенистыми каштанами, точная копия площади в Болонье. Меня не сдерживал страх выглядеть старомодным. Истинный художник использует все необходимые средства, будь они тысячелетней давности или новоявленные.

– Полностью с вами согласен, – сказал Кармоди. – Позвольте представиться. Я – Эдвард Кармоди.

И с улыбкой повернулся.

Но за левым плечам никого не оказалось, как, впрочем и за правым. На площади вообще никого не было.

– Прошу прощения, – произнес голос. – Я не хотел вас удивлять. Я думал, вы знаете.

– Что я знаю? – спросил Кармоди.

– Ну, про меня.

– Выходит, не знаю. Кто вы? Откуда говорите?

– Я голос Города, – сказал голос. – Иными словами, с вами говорит сам Бельведер, истинный и подлинный.

– Неужели? – язвительно поинтересовался Кармоди. И сам себе ответил: – Да, очевидно. Что ж, город так город. Большое дело.

– Он отвернулся от фонтана и прогулочным шагом пошел по площади, словно разговаривал с городами каждый день и сыт этим по горло. Он бродил по улицам и проспектам, заглядывал в витрины, рассматривал здания, а у одной статуи даже остановился, но не надолго.

– Ну как? – спросил чуть погодя голос Бельведера.

– Что как? – тут же отозвался Кармоди.

– Как я вам нравлюсь?

– Нормально, – ответил Кармоди.

– Всего лишь нормально? Это все?

– Послушай, – рассудительно произнес Кармоди, – город есть город. Увидишь один, считай, что видел все.

– Неправда! – обиженно воскликнул Бельведер. – Я разительно отличаюсь от других городов! Я уникален!

– Неужто? – презрительно фыркнул Кармоди. – Мне ты представляешься просто кучей разнородных частей. У тебя итальянская площадь, несколько типично греческих зданий, ряд готических сооружений, нью-йоркский многоквартирный дом в старом стиле, калифорнийская бутербродная и бог весть что еще. Где тут уникальность?

– Уникальна сама комбинация, рождающая исполненное смысла единое целое, – ответил Город. – Составные части, даже из прошлых эпох, вовсе не анахронизмы. каждая символизирует определенный уклад и как таковая вполне уместна в тщательно продуманном образе жизни. Не угодно ли немного кофе и, может быть, бутерброд или свежие фрукты?

– Пожалуй, кофе, – сказал Кармоди.

Он позволил Бельведеру провести себя за угол к кафе, расположенному прямо на улице. Кафе как две капли воды походило на салун времен Веселых девяностых, от механического пианино до канделябров из граненого стекла. Как и все остальное в городе, оно было безукоризненно чистым, но совершенно безлюдным.

– Приятная атмосфера, вы не находите? – спросил Бельведер.

– Сойдет, – бросил Кармоди. – На любителя.

На столик перед Кармоди опустился поднос из нержавеющей стали, на котором стояла чашка пенящегося кофе "капуцин". Кармоди сделал глоток.

– Хороший кофе? – поинтересовался Бельведер.

– Да, весьма.

– Я горжусь своим кофе, – тихо промолвил Город. – И своей стряпней. Не угодно ли чего-нибудь отведать? Омлет, например, или суфле?

– Ничего, – отрезал Кармоди. Он откинулся на спинку кресла и вздохнул. – Значит, ты образцовый город?

– Да, имею честь быть образцовым, – чопорно ответил Бельведер. Причем самой последней и, убежден, лучшей модели. Меня создала объединенная исследовательская группа из Йеля и Чикагского университета на субсидии Рокфеллеровского фонда. Детальной разработкой занимались, в основном, в Массачусетском технологическом, хотя отдельные проблемы решали в Принстоне и в корпорации "РЭНД". Строительство вел "Дженерал электрик", а финансировали Форд, фонд Карнеги и еще некоторые организации, пожелавшие остаться неизвестными.

– Любопытная у тебя история, – с оскорбительной небрежностью промолвил Кармоди. – А там, через дорогу, не готический ли собор?

– Видоизмененный романский, – сообщил Город, – рассчитанный на все вероисповедания. Вместимость триста человек.

– Не сказал бы, что много – для такого-то домищи!

– Строго в соответствии с замыслом. Моей целью было добиться сочетания внушительности с уютом.

– А где, между прочим, жители этого города? – спросил Кармоди.

– Они все ушли, – скорбно произнес Бельведер. – Они покинули меня.

– Почему?

После короткой паузы Город ответил:

– В отношениях между мной и населением произошел досадный сбой. Точнее, даже недоразумение. Пожалуй, следует сказать, целый ряд недоразумений. Подозреваю, и подстрекатели сыграли свою роль.

– Но что именно произошло?

– Не знаю, – признался Город. – Честно, не знаю. Все просто ушли в один прекрасный день. Только представьте!.. Но я уверен – они вернутся.

– Сомнительно, – обронил Кармоди.

– Я убежден, – сказал Бельведер. – И кстати, почему вам не остаться здесь, мистер Кармоди?

– Да я, собственно, не задумывался.

– А вы подумайте. Вообразите – самый современный город в мире целиком в вашем распоряжении!

– Заманчиво, – кивнул Кармоди.

– Так решайтесь, хуже не будет, – уговаривал Бельведер.

– Ну хорошо, я согласен, – сказал Кармоди. Его заинтересовал город Бельведер. И все же он чувствовал тревогу. Хотелось знать – почему ушли отсюда жители?

По настоянию Бельведера Кармоди провел ночь в гостинице "Георг-V", в роскошном номере для новобрачных. Город подал завтрак на веранде и сопровождал трапезу квартетом Гайдна. Утренний воздух был великолепен; если бы Бельведер не предупредил его, Кармоди никогда бы не подумал, что он кондиционированный.

Позавтракав, Кармоди откинулся на спинку кресла и предался созерцанию западного района Бельведера – ласкающей взор мешанины из китайских погод, вьетнамских мостиков, японских каналов, зеленого бирманского холма, калифорнийской автостоянки, норманнской башни и прочих красот.

– Отличный открывается вид! – одобрил он.

– Я рад, что вам нравится, – отозвался Город. – Над проблемой стиля бились с первого дня моего зарождения. Некоторые настаивали на согласованности, требовали гармоничных форм, сливающихся в гармоничное целое. Но образцовые города почти все такие – однообразно скучные творения одного человека или одной группы людей. Настоящие города – другие.

– Да ведь ты и сам, в определенном смысле, ненастоящий? – спросил Кармоди.

– Разумеется! Но я не пытаюсь это скрыть. Я – не какой-нибудь фальшивый "город будущего" или псевдофлорентийский ублюдок. От меня требуется практичность и функциональность, но в то же время и оригинальность.

– Ну что ж, Бельведер, на мой взгляд, ты неплох, – заявил Кармоди во внезапном приступе благодушия. – А скажи, все образцовые города разговаривают подобно тебе?

– Конечно, нет. До сих пор ни один город, образцовый или какой-нибудь другой, не произнес ни слова. Но жителям это не нравится – город кажется слишком большим, слишком властным, слишком отчужденным. Потому меня и снабдили искусственным разумом и голосом для его выражения.

– Понимаю, – проговорил Кармоди.

– Дело в том, что искусственный разум одухотворяет меня, а это очень важно в наш век обезличивания. Разум позволяет мне быть чутким, творчески отвечать на запросы жителей. Мы можем договориться – горожане и я. Путем постоянного и осмысленного диалога мы можем выработать динамичную, гибкую, воистину жизнеспособную городскую среду. И можем улучшать друг друга, не утрачивая в значительной мере своей индивидуальности.

– Чудесно, – сказал Кармоди. – Беда только, что тебе не с кем вести диалог.

– Это единственный изъян, – признался Город. – Но сейчас у меня есть вы.

– Верно, – согласился Кармоди, недоумевая, почему слова Города прозвучали для него не очень приятно.

– А у вас, естественно, есть я, – продолжил Бельведер. – отношениям всегда следует быть взаимными. Теперь, дорогой Кармоди, позвольте показать вам некоторые мои достопримечательности. А потом займемся вашим поселением и упорядочением.

– Моим... чем?

– Я неудачно выразился, – извинился Город. – Есть такой научный термин. Но вы понимаете, безусловно, что взаимные отношения накладывают обязательства на обе заинтересованные стороны. Иначе и быть не может, так, ведь?

– Если только стороны не занимают позицию невмешательства, – заметил Кармоди.

– Нам это ни к чему, – сказал Бельведер. – Невмешательство подразумевает отмирание чувств и неминуемо приводит к отчуждению. А теперь, пожалуйста, пройдите сюда...

Кармоди последовал приглашению и увидел все великолепие Бельведера. Он посетил электростанцию, очистные сооружения и предприятия легкой промышленности, осмотрел детский парк, музей и картинную галерею, концертный зал и театр, боулинг, биллиардную, картинговые треки и кинотеатр. Он устал и не прочь был отдохнуть. Но Город во что бы то ни стало хотел показать себя, и Кармоди пришлось любоваться пятиэтажным зданием "Америкэн экспресс", португальской синагогой, статуей Ричарда Бакминстера Фоулера, автобусной станцией "Грейхаунд" и иными достопримечательностями.

Наконец, турне завершилось. Кармоди пришел к выводу, что красота заключена в глазах зрителя, ну, и малая ее часть – в ногах.

– Самое время немного перекусить, а? – заметил Город.

– Чудесно, – сказал Кармоди.

Его провели в модный французский ресторан, где он начал с рotage au рetit рois и закончил рetits fours.

– А теперь маленький ломтик сыра бри? – предложил Город.

– Нет, спасибо, – отказался Кармоди. – Я сыт. Честно говоря, я прямо лопаюсь.

– Но сыр не отягощает желудок. Может, кусочек отменного камамбера?

– Уже просто не полезет.

– Рекомендую фрукты – очень освежает небо.

– Если здесь и надо что-то освежать, то только не мое небо.

– Ну, по крайней мере яблоко, грушу, кисть винограда?

– Спасибо, нет.

– Пару вишенок?

– Нет! Нет!

– Обед без фруктов нельзя считать полноценным.

– А я считаю, – заявил Кармоди.

– Многие важные витамины содержаться только во фруктах.

– Значит, перебьюсь без них.

– Ну, хоть половинку апельсина? Я сам почищу... Цитрусовые совсем не калорийны.

– Я не могу больше есть.

– Не съедите даже дольки? Если я выберу косточки?

– Определенно, нет.

– Вы бы сняли груз с моей души, – проникновенно сказал Город. – В меня заложена тяга к завершенности, а что за обед без фруктов?

– Нет! И еще раз нет!

– Хорошо-хорошо, только не волнуйтесь, – успокоил Город. – Не нравится, что я подаю, не надо.

– Отчего же, нравится.

– А если вам так нравится, почему не поесть фруктов?

– Довольно, – произнес Кармоди. – Дай мне винограда.

– Я ничего не хочу вам навязывать.

– Ты ничего и не навязываешь. Дай, пожалуйста.

– Вы твердо решили?

– Дай винограда! – заорал Кармоди.

– Ладно, берите, – сказал Город. И подал великолепную гроздь муската. Кармоди съел все. Виноград был отличный.

– Прошу прощения, – произнес Бельведер. – Что вы делаете?

Кармоди выпрямился и открыл глаза.

– Вздремнул немого... Что-то не так?

– Что может быть "не так" при столь здоровом естественном занятии?

– Благодарю, – сказал Кармоди и вновь закрыл глаза.

– Но зачем же дремать в кресле?

– Потому что я – в кресле и уже наполовину сплю.

– Заработаете растяжение мышц спины, – предупредил Город.

– Плевать, – буркнул Кармоди, не открывая глаз.

– Почему бы не лечь спать со всеми удобствами, на диване?

– Мне вполне удобно здесь, в кресле.

– Так только кажется. Человек анатомически не приспособлен спать в сидячем состоянии.

– А я вот приспособлен!

– Нет. Попробуйте уснуть на диване.

– Мне по душе кресло.

– Но диван лучше. Пожалуйста, попробуйте, Кармоди. Кармоди!

– А?.. Что?.. – вскинулся Кармоди, проснувшись.

– Я совершенно уверен, что вам следует отдыхать на диване.

– Ну хорошо! – Кармоди с видимым усилием заставил себя подняться. Где этот диван?

Город вывел его из ресторана, направил вниз по улице, заставил повернуть и войти в здание с табличкой "Дремотная". В помещении стояло с дюжину диванов. Кармоди направился к ближайшему.

– Не советую, – сказал Город. – Он продавлен.

– Ерунда, – отмахнулся Кармоди. – Как-нибудь устроюсь.

– Неудобная поза вредит осанке.

– Боже милостивый! – воскликнул Кармоди, вставая и с дивана. – Какой ты мне порекомендуешь?

– Вот тот, сзади, – сказал Город. – Он здесь самый большой и упругий. Мягкость матраса установлена научным путем. Подушки...

– Ладно, хорошо, отлично, – сказал Кармоди и лег на указанный диван.

– Может быть, включить музыку?

– Не стоит беспокоиться.

– Как угодно. Тогда я потушу свет.

– Прекрасно.

– Одеяло не желаете? Я, разумеется, регулирую температуру, но у засыпающих часто создается субъективное ощущение прохлады.

– Неважно! Оставь меня в покое!

– Хорошо, – сказал Город. – Я ведь, собственно, не для себя стараюсь. Лично я никогда не сплю.

– Да, извини, – произнес Кармоди.

– Ничего, не утруждайте себя извинениями...

Наступила тишина. Потом Кармоди сел.

– Что случилось? – спросил Город.

– Не могу заснуть, – пожаловался Кармоди.

– Попробуйте закрыть глаза и сознательно расслабить каждую мышцу тела, начиная от большого пальца и...

– Не могу заснуть! – заорал Кармоди.

– Вы, наверное, с самого начала не очень-то хотели спать, предположил Город. – По крайней мере закройте глаза и постарайтесь немного отдохнуть.

– Нет! – заявил Кармоди. – Сна ни в одном глазу. А в отдыхе я не нуждаюсь.

– Упрямец! – сказал Город. – Поступайте, как хотите. Я сделал все что мог.

– Да-а-а! – протянул Кармоди, встал и вышел из "Дремотной".

Кармоди стоял на маленьком горбатом мостике и смотрел на голубую лагуну.

– Это точная копия моста Риалто в Венеции, – сообщил Город. Уменьшенная, разумеется.

– Знаю, – отозвался Кармоди, – я причитал табличку.

– Очаровательно, правда?

– Недурно, – сказал Кармоди, закуривая сигарету.

– Вы много курите, – заметил Город.

– Угу. Что-то тянет.

Как ваш медицинский советник должен предупредить, что связь между курением и раком легких убедительно доказана.

– Знаю.

Если бы вы перешли на трубку, вероятность заболевания была бы меньше.

– Я не люблю трубку.

– В таком случае, сигару?

– И сигары не люблю.

Кармоди закурил другую сигарету.

– Это ваша третья сигарета за за пять минут, – заметил Город.

– Черт побери, я буду курить столько, сколько захочу! – закричал Кармоди.

– Конечно-конечно! – заверил Город. – Я пытался образумить вас ради вашего же здоровья. Неужели вы хотите, что бы я молча смотрел, как вы себя губите?

– Да, хочу, – сказал Кармоди.

– Не могу поверить, что вы говорите серьезно. Здесь вступает в силу этический императив. Человек в принципе может действовать против своих интересов; в машине такая порочность недопустима.

– Отстань от меня, – угрюмо бросил Кармоди. – Прекрати мною понукать.

– Понукать? Мой дорогой Кармоди, разве я к чему-то вас принуждал? Разве я не ограничивался советами?

– Ну, пожалуй. Но слишком много болтаешь.

– Очевидно, этого все же недостаточно, – сказал Город. – Судя по тому, что я получаю в ответ.

– Ты слишком много болтаешь, – повторил и закурил сигарету.

– Четвертая сигарета за пять минут.

Кармоди открыл рот, чтобы выкрикнуть оскорбление. Затем передумал и пошел прочь.

– А что это? – спросил Кармоди.

– Автомат для продажи конфет, – сообщил ему Город.

– Совершенно непохоже.

– Однако это так. Я взял модифицированный проект Сааринена для силосной башни, миниатюризовал его, само собой, и...

– Все равно не похоже. Как им пользоваться?

– Очень просто. Нажмите на красную кнопку. Теперь подождите. Опустите вниз один из рычагов в ряду "А". И нажмите на зеленую кнопку. Пожалуйста!

В руку Кармоди скользнула большая конфета.

– Хм, – сказал Кармоди. Он развернул конфету и надкусил ее... – Это настоящая конфета или копия?

– Настоящая. Столько дел, что самому заняться недосуг, пришлось обратиться к субподрядчику.

– Хм, – сказал Кармоди и выронил обертку.

– Вот с таким пренебрежительным отношением я всегда и сталкиваюсь.

– Подумаешь, бумажка! – кармоди повернулся и посмотрел на обертку, лежащую на безукоризненно чистом тротуаре.

– конечно, бумажка, – сказал Город. – Но умножьте ее на сто тысяч жителей, и что получится?

– Сто тысяч бумажек, – тут же отозвался Кармоди.

– Ничего смешного не нахожу, – отрезал Город. – Вы бы не захотели жить среди этих бумажек, можете не сомневаться. Первым бы прибежали жаловаться, что улицы завалены мусором. Ну, а где ваш вклад в борьбу за чистоту? Хотя бы за собой вы убираете? Конечно, нет! Это вы предоставляете мне – а я и так должен выполнять все функции Города, дне и ночью, без выходных.

Кармоди нагнулся, чтобы подобрать обертку. Но едва протянул к ней руку, как из ближайшей водосточной решетки выскочила металлическая клешня, схватила бумажку и исчезла.

– Ладно, – сказал Город. – Я привык убирать за другими. Мне все время приходится это делать...

– Гм, – пробормотал Кармоди.

– ...не ожидая благодарности.

– Я благодарен, благодарен! – заверил Кармоди.

– Вовсе и нет.

– Ну хорошо, может быть и нет. Что мне прикажешь говорить?

– Лично мне ничего не надо, – сказал Город. – Будем считать инцидент исчерпанным.

– Достаточно? – спросил Город после ужина.

– О, вполне, – ответил Кармоди.

– Не очень-то много вы съели.

– Я поел, сколько хотел. Все было очень вкусно.

– Ну, а раз так, то почему бы не съесть еще?

– Больше некуда.

– Если бы вы не испортили аппетит конфетой...

– Черт побери, конфета не испортила мне аппетит! Я просто...

– Вы опять закуриваете, – заметил Город.

– Ага, – подтвердил Кармоди.

– А нельзя ли потерпеть еще немного?

– Послушай, – резко начал Кармоди, – какого черта ты...

– Нам надо серьезно потолковать, – поспешно вставил Город. – Вы не задумывались, на что будете жить?

– Пока у меня не было времени задуматься над этим.

– Ну, а я уже подумал. Хорошо, если бы вы стали врачом.

– Врачом? Но сперва нужно закончить курс колледжа. потом медицинскую школу, потом...

– Я все могу устроить.

– Не привлекает.

– Так... Право?

– Ни за что!

– Инженер? Прекрасная профессия!

– Не для меня.

– Кем же вы хотите быть?

– Летчиком! – запальчиво воскликнул Кармоди.

– О, бросьте...

– Я серьезно!

– У меня даже аэродрома нет.

– Тогда я стану летчиком где-нибудь в другом месте.

– Вы говорите так нарочно, назло мне!

– Вовсе нет, – сказал Кармоди. – Я хочу быть летчиком, честно хочу. Я всегда хотел быть летчиком. Это моя мечта.

Наступила тишина. После долгого молчания Город произнес:

– Дело ваше.

Голос прозвучал холодно, как сама смерть.

– Куда это вы идете?

– Гулять, – ответил Кармоди.

– В полдесятого вечера?

– Ну. А что?

– Мне-то казалось, вы устали.

– Я успел отдохнуть.

– Понятно. Мне-то казалось, что вы посидите, и мы хорошенько потолкуем.

– А может, потолкуем, когда я вернусь?

– Ладно, не имеет значения, – горько произнес Город.

– Ладно, к черту прогулку, – горько произнес кармоди и сел.

– Я уже не хочу, – сказал Город. – Идите, гуляйте на здоровье.

– Спокойной ночи, – произнес Кармоди.

– Прошу прощения?

– Я сказал "спокойной ночи".

– Вы собираетесь спать?

– Разумеется.

– Спать? Прямо сейчас?

– А почему бы и нет?

– Да так... – промолвил Город. – Вы забыли умыться.

– А-а... действительно. Ничего, утром умоюсь.

– Вы давно не принимали ванну?

– Да, очень давно. Утром приму.

– Разве у вас не улучшится самочувствие, если вы примете ванну сейчас?

– Нет.

– Даже если я сам наберу воды?

– Нет, черт побери! Нет! Я хочу спать!

– Поступайте как знаете, – сказал Город. – Не умывайтесь, не учитесь, неправильно питайтесь. Но тогда не пеняйте на меня.

– Пенять? За что?

– За все, что угодно, – ответил Город.

– Ну, а именно? Что ты имеешь в виду?

– Неважно.

– Зачем же ты вообще об этом заговорил?

– Исключительно ради вас.

– Понимаю.

– Мне-то все равно, моетесь вы или нет.

– Ясно.

– когда относишься к делу неравнодушно, – продолжал Город, – со всей ответственностью, очень неприятно выслушивать брань в свой адрес.

– Этого не было.

– Сейчас не было. А раньше днем было.

– Ну... погорячился.

– Все из-за курения.

– Ты опять за свое!

– Ладно, не буду, – сказал Город. – Дымите, как труба. Мне-то что?

– Вот-вот! – Кармоди закурил.

– Но я оказался несостоятельным, – посетовал Город..

– Нет-нет, – заверил Кармоди. – Не надо так говорить. Пожалуйста.

– Забудем об этом, – произнес Город.

– Хорошо.

– Иногда я чересчур рьяно берусь за дело.

– Да уж.

– Все это очень тяжело – и особенно потому, что я прав. Я прав, вы же знаете.

– Знаю, – сказал Кармоди. – Ты прав, ты прав, ты всегда прав. Прав-прав-прав-прав...

– Не надо перевозбуждаться, – остановил Город. – Хотите выпить стакан молока?

– Нет.

– Точно не хотите?

Кармоди закрыл лицо руками. Ему было не по себе. Он чувствовал себя крайне виноватым, слабым, грязным, нездоровым и неряшливым. Он чувствовал себя глубоко испорченным человеком, и, более того, навеки обреченным на такое состояние, если только он не изменится, приспособится, исправится...

Но Кармоди и не пытался сделать что-нибудь подобное. Он поднялся на ноги, расправил плечи и решительно зашагал прочь от римской площади и венецианского мостика.

– Куда вы? – спросил Город. – Что случилось?

Поджав губы, Кармоди молча шествовал мимо детского парка и здания "Америкэн экспресс".

– Что я сделал плохого? – воскликнул Город. – Что? Скажите мне просто, что?!

Храня молчание, Кармоди миновал французский ресторанчик и португальскую синагогу и вышел, наконец, на опрятную зеленую равнину, что окружала Бельведер.

– Неблагодарный! – закричал ему вслед Город. – Ты такой же, как все остальные! Вы, люди, вообще склочные создания, никогда не бываете довольны.

Кармоди сел в машину и завел двигатель.

– С другой стороны, – задумчиво произнес Бельведер, – вы никогда не выказываете и своего недовольства... Мораль, полагаю, в том, что Городу необходимо запастись терпением.

Кармоди выехал на шоссе и взял путь на Нью-Йорк.

– Счастливой поездки! – закричал на прощанье Бельведер. – Не волнуйтесь обо мне, я буду вас ждать!

Кармоди с силой надавил на педаль газа. Он предпочел бы не слышать последней фразы.