Текст книги "Цивилизация статуса"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 9

Одно дело – обвинение в убийстве, которого ты за собой не чувствуешь, совсем другое – помнить совершенное преступление. Такому свидетельству нельзя не поверить.

Баррент пытался разобраться в своих чувствах. В чем бы ни обвиняли его земные власти, он не ощущал себя убийцей. В крайнем случае он мог допустить, что убил человека в припадке внезапной ярости. Но задумать и осуществить хладнокровную расправу...

Почему он сделал это? Выходит, желание отомстить оказалось таким сильным, что заставило сбросить оковы цивилизации?.. Он убил, кто-то донес, и судья приговорил его к Омеге. Он – убийца на планете преступников. Следовательно, чтобы жить припеваючи, ему достаточно просто следовать своим природным наклонностям.

И все же Барренту приходилось очень трудно. У него не было ни малейшей тяги к кровопролитию. В День Свободного Гражданина он, хотя и выходил вооруженным на улицу, не мог заставить себя застрелить кого-нибудь из низших классов. Он не хотел убивать! Нелепый предрассудок, особенно если учесть, где и кем он был. Но, сколько ни толковали ему Тем Ренд или Джо об обязанностях Гражданина, Баррент не мог побороть отвращения к убийству.

Он обратился к психиатру, который сообщил, что его неприязнь к убийству коренится в несчастном детстве. Фобия затем была осложнена перенесенной в Магазине Снов травмой. Из-за этого убийство, величайшее социальное благо, стало ему противно. Невроз гуманности в человеке, великолепно приспособленном к убийству, приведет, сказал психиатр, к его, Баррента, уничтожению. Психиатр предложил лечение в санатории для непреступников.

Баррент посетил санаторий и увидел сумасшедших, вопивших о добродетели, честности, священной ценности жизни и прочей муре. У него не появилось желания присоединиться к ним. Возможно, он болен, но не настолько!

Друзья предупреждали, что пассивность может накликать беду. Баррент соглашался, но питал надежду, что, убивая только в случае необходимости, сумеет не привлечь внимания высокопоставленных лиц, следящих за соблюдением закона.

Несколько недель план его, казалось, имел успех. Баррент игнорировал все более настойчивые приглашения в Магазин Снов и не посещал служб в Малом Шабаше. Торговля процветала, и он проводил свободное время, изучая редкие яды и практикуясь в стрельбе. Часто Баррент думал о девушке – доведется ли им встретиться?

И думал о Земле. После визита в Магазин Снов в памяти то и дело вспыхивали разрозненные картины: обветшалый каменный дом, дубовая роща, изгибы реки, просвечивающей сквозь заросли ивы. Видения полузабытой Земли наполняли его невыносимой тоской. Как и большинством обитателей Омеги, им владело страстное желание вернуться домой.

А это было невозможно.

Летели дни, и когда беда пришла, она пришла неожиданно.

Однажды ночью раздался громкий стук в дверь. Четверо в форме сообщили полусонному Барренту, что он арестован.

– За что? – спросил Баррент.

– Отсутствие склонности к наркотикам. Три минуты на сборы.

– Какое наказание меня ждет?

– В суде узнаешь. – Охранник подмигнул своим приятелям и добавил: – Но единственный способ вылечить нерасположенца – убить его...

Баррента привели в одну из комнат вытянутого здания Департамента Юстиции. Помещение называлось Суд Неправедный, в честь страшной англосаксонской юридической процедуры. Напротив располагалась Звездная Палата, она же Тайный Застенок – тоже реликт из прошлого. Прямо за ней находился Суд Последней Апелляции.

Комната Суда Неправедного была перегорожена пополам высоким деревянным экраном, ибо основы омегианского правосудия гласили, что обвиняемый не должен видеть ни судей, ни свидетелей по его делу.

– Арестованный, встать.

Голос, вялый и равнодушный, раздавался из небольшого динамика. Баррент едва разбирал слова; интонации и выражение терялись, как и было задумано. Судья оставался анонимом.

– Уилл Баррент, – сказал судья, – вы предстали перед судом по основному обвинению в нерасположении к наркотикам и дополнительному – в отсутствии благочестия. По последнему у нас имеются показания священника. По основному – свидетельство Магазина Снов. Вы можете опровергнуть обвинения?

Баррент подумал и ответил:

– Нет, сэр, не могу.

– В настоящий момент вашу антирелигиозность можно не рассматривать, ибо это первый проступок. Но нерасположение к наркотикам является главным преступлением против Государства. Непрерывное потребление наркотиков – обязательная привилегия каждого Гражданина. Известно, что привилегии должны насаждаться, в противном случае они будут утеряны. А потерять привилегии – значит потерять краеугольный камень нашей свободы. Поэтому уклонение от них приравнивается к государственной измене.

Наступила пауза. Стражники нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Баррент, считавший свое положение безнадежным, слушал затаив дыхание.

– Наркотики служат многим целям, – продолжал невидимый судья. – Излишне перечислять их достоинства. Но с точки зрения Государства необходимо отметить, что предрасположенное к ним население есть лояльное население, что наркотики являются основным источником доходов и вообще представляют весь наш образ жизни. Более того, я скажу, что нерасположенное меньшинство неизменно доказывало свою враждебность к родным омегианским организациям. Все это пространное объяснение, Уилл Баррент, для того, чтобы вы лучше поняли, в чем вас обвиняют.

– Сэр, – сказал Баррент, – я ошибался, избегая наркотиков. Не буду ссылаться на незнание – мне известно, что закон не признает его оправданием. Но я смиренно прошу суд дать мне возможность исправиться. Я прошу учесть, сэр, что мне еще не поздно приобрести привычку к наркотикам.

– Суд принимает это во внимание и потому проявляет к вам величайшую снисходительность, дозволяемую законом. Вместо высшей меры вам предоставляется возможность выбрать между двумя менее суровыми приговорами. Первый из них карательный: вы лишаетесь правой руки и левой ноги во искупление против Государства, но вы сохраняете жизнь.

Баррент сглотнул и спросил:

– А второй, сэр?

– Второй, некарательный приговор заключается в том, что вы должны пройти Суд Испытанием. В этом случае, если вы выживете, вам будет присвоен соответствующий ранг и предоставлено вытекающее из него положение в обществе.

– Я выбираю Суд Испытанием, – произнес Баррент.

– Очень хорошо, – сказал судья. – Да свершится правосудие.

Баррента увели. За спиной он услышал сдавленный смешок одного из охранников. Значит, выбор неправильный? Может ли Суд Испытанием быть страшнее увечья?

Глава 10

На Омеге, как говаривали старожилы, между вынесением приговора и приведением его в исполнение не просунешь даже лезвия ножа. Баррента без промедления доставили в огромный круглый каменный подвал Департамента Юстиции. С высокого изогнутого аркой потолка ослепительно сияли белые дуги светильников. Часть стены, срезанная ступенями, образовывала зрительскую трибуну. Ряды были забиты до отказа, между ними сновали разносчики и продавали повестку дня судебной процедуры.

Баррент стоял посреди зала на каменном полу. В изгибе стены отодвинулась панель, и на арену выкатила небольшая машина.

Громкоговоритель высоко над зрительской трибуной объявил:

– Внимание, дамы и господа! Вы присутствуете на Суде Испытанием 642-ВГ223 между Гражданином Уиллом Баррентом и ГМЕ-213. Просим занять места. Состязание начнется через пару минут.

Баррент посмотрел на своего противника. Блестящая черная машина в форме полусферы высотой около четырех футов нетерпеливо каталась взад-вперед на маленьких колесах. По гладкой металлической шкуре, вспыхивая, пробегали красные, зеленые и янтарные огоньки утопленных в корпусе лампочек. Она вызывала у Баррента смутное воспоминание о морских чудищах, обитающих в океанах Земли.

– Небольшое объяснение для тех, кто впервые посетил нашу арену, – снова заговорил динамик. – Заключенный Уилл Баррент добровольно выбрал Суд Испытанием. Инструмент правосудия, в данном случае ГМЕ-213, есть изумительное творение инженерного гения Омеги. Машина, или Макс, как ее называют многие друзья и поклонники, является орудием убийства завидной эффективности. В ее арсенале двадцать три разных способа умерщвления, в большинстве своем очень болезненных. В целях испытания она оперирует по принципу случайности. Это означает, что Макс не выбирает сам орудие убийства. Способ нападения определяется беспорядочным расположением двадцати трех номеров, соединенных с селектором времени, действующим по тому же принципу неопределенности в пределах от одной до шести секунд.

Макс неожиданно двинулся в центр арены, и Баррент отошел.

– Заключенный, – продолжал громкоговоритель, – в состоянии вывести машину из строя; в таком случае он выигрывает состязание и освобождается с сохранением всех прав и привилегий его нового статуса. Теоретически такая возможность существует. Практически это случается три с половиной раза из ста.

Баррент оглядел галерею зрителей. Судя по одежде, все они, мужчины и женщины, принадлежали к верхушке Привилегированных Классов.

А в первом ряду сидела девушка, которая дала ему оружие в день прибытия в Тетрахид. Она была такой же красивой, как ему запомнилось, но бледное овальное лицо ничего не выражало. Она смотрела на Баррента с бесстрастным любопытством человека, разглядывающего необычного жука в банке.

– Состязание начинается! – объявил динамик.

У Баррента больше не было времени думать о девушке, потому что машина покатила прямо на него.

Он осторожно отступил в сторону. Макс выпустил тонкое щупальце с поблескивающим белым кольцом и устремился к Барренту, тесня его к стене.

Внезапно машина остановилась. Внутри механизма что-то щелкнуло. Щупальце убралось, и на его месте появилась металлическая рука на шарнирах, заканчивающаяся лезвием. Увеличив скорость, машина зажала Баррента в угол. Рука взметнулась, но он успел увернуться и услышал, как нож заскрежетал о камень. Когда рука втянулась, Баррент смог вернуться к центру.

Он понимал, что машина уязвима только во время паузы, пока селектор выбирает способ убийства. Но как вывести из строя гладкий бронированный механизм?

Макс опять приближался, и теперь его металлическая шкура тускло отсвечивала зеленым веществом, в котором Баррент сразу узнал контактный яд. Он прыгнул в сторону и помчался, огибая арену, стараясь избежать смертельного прикосновения.

Машина затормозила. Нейтрализатор омыл ее поверхность, очищая от яда. Затем Макс опять направился к нему, на сей раз без всякого оружия, явно идя на таран. Баррент еле переводил дыхание. Он беспомощно прислонился к стене, глядя, как противник набирает разгон.

Макс остановился в нескольких дюймах от стены. Щелкнул селектор. Из брони вылезало нечто вроде бейсбольной биты.

Упражнение по прикладному садизму, подумал Баррент. Пройдет немного времени, и машина собьет его с ног и запросто прикончит. Предпринимать надо что-то немедленно, пока еще сохранились силы.

Не успел он подумать об этом, как в воздухе мелькнула увесистая стальная дубинка. Баррент не смог полностью уклониться от удара. Бита задела левое плечо, рука онемела.

Макс опять выбирал. Баррент бросился на его гладкую сферическую поверхность. На самом верху он увидел два крошечных отверстия. Молясь, чтобы они оказались воздухозаборниками, Баррент заткнул их пальцами.

Машина замерла, публика взревела. Баррент цеплялся за ровную поверхность онемевшей рукой, стараясь удержать пальцы в отверстиях. Огни на шкуре Макса изменили цвет с зеленого на янтарный, потом на красный; его внутриутробное жужжание превратилось в глухой рокот.

А затем машина выпустила трубки дополнительных воздухозаборников.

Баррент попытался накрыть их своим телом, но машина, внезапно взвыв, быстро откатилась и сбросила его. Он вскочил на ноги и вернулся к центру арены.

Состязание длилось не более пяти минут, а Баррент совсем выбился из сил. Тем временем неумолимая машина наступала, подняв широкую сверкающую секиру.

Вместо того чтобы отпрыгнуть в сторону, Баррент бросился вперед. Он схватил металлическую руку обеими ладонями и начал гнуть ее вниз. Сталь затрещала, и Барренту показалось, что сустав начинает поддаваться. Если ему удастся отломать металлическую конечность, может быть, машина выйдет из строя или, на худой конец, он получит оружие.

Макс внезапно дал задний ход и вырвал руку. Баррент упал ничком. Секира со свистом долбанула его по плечу.

Баррент покатился по полу и посмотрел на трибуну. Он конченый человек. Уж лучше благодарно принять следующую попытку машины, чтобы она прикончила его сразу... А девушка показывала ему что-то руками.

Времени наблюдать не было. Ослабевший от потери крови, Баррент поднялся на ноги. Его не интересовало, какое оружие извлекает машина на этот раз. Стоило ей двинуться, и он бросился под колеса.

Колеса вкатились на плечо, и Макс резко накренился. Баррент застонал от боли и, собрав последние силы, попытался встать. Машина взвыла и опрокинулась; Баррент упал рядом.

Когда зрение вернулось к нему, машина выдвигала конечности, чтобы перевернуться.

Баррент кинулся на днище и замолотил по нему кулаками. Ничего не произошло. Он попробовал оторвать одно из колес, но не сумел. Макс стал отжиматься от пола.

Внимание Баррента вновь привлекла девушка. Она настойчиво повторяла дергающие движения.

Только тогда Баррент заметил маленькую предохранительную коробку около одного из колес. Он резко сорвал крышку, ободрав почти все ногти, и выдернул предохранитель.

Машина элегантно испустила дух.

Баррент лишился чувств.

Глава 11

– На Омеге главенствует закон. Скрытый и явный, церковный и светский, закон управляет поступками всех жителей, от нижайших из низких до высочайших из высоких. Без него не было бы привилегий для тех, кто создал закон; без закона и его неумолимой силы Омега превратилась бы в немыслимый хаос, в котором человеческие права могли существовать, лишь пока и поскольку их обеспечивал бы каждый человек. Анархия знаменовала бы конец омегианского общества и особенно тех старших представителей правящих классов, кто давно миновал расцвет своих физических сил.

Но население Омеги состоит исключительно из людей, нарушавших законы на Земле. Это общество, в котором преступления не только прощаются, но и поощряются; общество, в котором уклонение от правил судится единственно по степени успеха.

Налицо парадокс: криминальное общество с абсолютными законами, предназначенными для нарушения.

Так говорил Барренту судья, все еще спрятанный за экраном. После завершения Суда Испытанием прошло несколько часов. Баррента отнесли в медпункт, где занялись его ранениями. Они были в основном легкими: два треснувших ребра, глубокий порез на левом плече, царапины и ушибы.

– Соответственно, – вещал судья, – закон должен одновременно нарушаться и не нарушаться. Те, кто никогда не нарушает закон, не поднимаются в положении. Обычно их убивают тем или иным путем, так как у них недостаточно инициативы выживания. Для тех, кто, подобно вам, нарушает закон, ситуация иная. Закон строго наказывает их – если им не удается обойти его.

Судья сделал паузу и торжественно продолжил:

– Идеалом на Омеге является личность, которая понимает законы, ценит их необходимость, знает кару за нарушение, нарушает и преуспевает! Вот, сэр, наш идеальный преступник и идеальный омегианец. Именно это вам удалось свершить, Уилл Баррент, пройдя Суд Испытанием.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Баррент.

– Я хочу, чтобы вы осознали: однократный триумф над законом вовсе не означает, что вы сумеете восторжествовать во второй раз. С каждой новой попыткой ваши шансы уменьшаются так же, как растет вознаграждение за успех. Поэтому я не советую вам действовать опрометчиво.

– Не буду, сэр, – заверил Баррент.

– Очень хорошо. Таким образом, вы возводитесь в ранг Привилегированного Гражданина со всеми правами и обязанностями. Вам позволяется, как и прежде, вести свое дело. Кроме того, вы награждаетесь недельным отдыхом на Озере Облаков, куда можете отправиться с любой женщиной по вашему выбору.

– Простите, – перебил Баррент. – Что вы сказали?

– Недельный отдых, – повторил спрятанный судья, – с любой женщиной по вашему выбору. Это высокая награда, так как на Омеге мужчин в шесть раз больше, чем женщин. Вы можете выбрать любую незамужнюю женщину независимо от ее желания. На это вам дается три дня.

– Мне не нужно трех дней, – сказал Баррент.– Я желаю девушку, которая сидела в первом ряду трибуны. У нее черные волосы и зеленые глаза. Вы знаете, кого я имею в виду?

– Да, – медленно произнес судья. – Я знаю, кого вы имеете в виду. Ее имя Моэра Эрмайс. Мне кажется, вам лучше изменить решение.

– Есть какие-нибудь причины?

– Нет. Но было бы лучше, если бы вы выбрали другую женщину. Мой клерк с удовольствием снабдит вас списком подходящих молодых дам. У них отличные рекомендации. Некоторые окончили Женский институт, где, как вам, возможно, известно, преподают двухгодичный курс науки и искусства гейши. Я лично могу порекомендовать вам...

– Хочу Моэру, – заявил Баррент.

– Молодой человек, вы делаете ошибку.

– Я все-таки рискну.

– Хорошо, – сказал судья. – Ваш отдых начинается завтра в девять утра. Я искренне желаю вам удачи.

Баррента под охраной вывели из здания суда и доставили домой. Друзья, считавшие, что он погиб, пришли его поздравить. Им не терпелось услышать подробности Суда Испытанием, но Баррент уже понял, что знание есть путь к могуществу, и не особенно распространялся.

В этот вечер был и другой повод для празднования: Тема Ренда наконец приняли в Гильдию Убийц. Как и обещал, он взял Фоэрена к себе в помощники.

На следующее утро перед дверью магазина остановился экипаж. Его прислал Департамент Юстиции. Сзади сидела очень красивая и недовольная Моэра Эрмайс.

– Вы в своем уме, Баррент? Думаете, у меня есть на это время? Почему вы выбрали меня?

– Вы спасли мне жизнь, – ответил Баррент.

– И вы решили, что я вами заинтересовалась? Если у вас есть чувство благодарности, скажите водителю, что передумали. У вас есть еще возможность выбрать другую девушку.

Баррент покачал головой.

– Мне нужны только вы.

– Не передумаете?

– Ни за что.

Моэра вздохнула и откинулась назад.

– Вы действительно интересуетесь мной?

– Больше чем интересуюсь, – сказал Баррент.

– Что ж, – сказала Моэра, – мне остается только смириться с этим.

Она отвернулась, но перед этим Барренту показалось, что он увидел на ее лице еле заметную улыбку.

Глава 12

Озеро Облаков – лучший курорт Омеги. На его территории поединки были строжайшим образом запрещены, всякое оружие отбиралось. Ссоры разрешал ближайший бармен, а убийство наказывалось немедленным лишением статуса.

На Озере Облаков доступно любое развлечение. Хочешь – смотри бой быков и медвежью схватку, хочешь – занимайся плаванием, альпинизмом, лыжами... Вечерами в бальных залах за стеклянными стенами, отделяющими жителей от граждан и граждан от элиты, проходили танцы. К услугам отдыхающих имелся прекрасно оборудованный наркобар, содержащий как испытанные средства для заядлых любителей, так и новинки на пробу. Для тех, кто пообщительней, по средам и субботам устраивали ночные оргии в Гроте Сатиров. Более стеснительным незнакомки в масках назначали свидания в полутемных коридорах под отелем. Но главное, там были покатые склоны и тенистые леса, приятные прогулки, свободные от вечного страха и напряжения, от каждодневной борьбы за существование в Тетрахиде.

Баррент и Моэра жили в смежных комнатах, и дверь между ними была не заперта. Но в первую ночь Баррент не воспользовался той дверью – на планете, где женщины питали пристрастие к ядам, мужчине следовало подумать дважды, прежде чем навязывать свою компанию. Даже владелец магазина противоядий вынужден был считаться с возможностью не распознать вовремя симптомы отравления у самого себя...

На второй день они забрались высоко в горы и устроили пикник на покрытом травой склоне, спускающемся к серому морю. Баррент спросил Моэру, почему она спасла ему жизнь.

– Вам не понравится ответ, – предупредила она.

– И все же я хотел бы знать.

– Вы выглядели таким странно беззащитным в Обществе защиты жертв... Я бы помогла любому, кто оказался на вашем месте.

Баррент неловко кивнул.

– А второй раз?

– Затем, пожалуй, я вами заинтересовалась. Но это не романтический интерес, вы понимаете? Я совсем не романтична.

– Какой же интерес?

– Мне казалось, что вы хороший материал для вербовки.

– Вы не могли бы объяснить поподробнее? – попросил Баррент.

Моэра минуту хранила молчание, наблюдая за ним немигающими зелеными глазами.

– Я могу сказать лишь немногое. На Омеге действует организация, которая ищет подходящих людей. Обычно мы начинаем непосредственно с корабля. Потом поиск продолжают вербовщики, такие, как я.

– А какой тип людей вы подбираете?

– Простите, Уилл, не ваш.

– Почему не мой?

– Сперва я серьезно думала завербовать вас, – сказала Моэра. – Вы казались как раз тем человеком, который нам нужен. Затем я проверила ваше дело.

– И?..

– Мы не принимаем убийц. Иногда мы нанимаем их для специальных заданий, но не зачисляем в организацию. Существуют некоторые смягчающие обстоятельства, которые мы признаем: самозащита, например. Но человек, совершивший на Земле преднамеренное убийство...

– Понимаю, – произнес Баррент. – А если я скажу, что не испытываю тяги к кровопролитию?

– Мне известно это, – ответила Моэра. – Если бы все зависело от меня, я бы приняла вас в организацию. Но решаю не я... Уилл, а вы уверены, что совершили убийство?

– Похоже на то, – проговорил Баррент. – Наверное.

– Плохо, – сказала Моэра. – И все же организация нуждается в людях с высоким уровнем выживания независимо от их поступков на Земле. Ничего не обещаю, но я посмотрю, что можно сделать. Хорошо, если бы вы сумели выяснить больше о своем преступлении. Возможно, были смягчающие обстоятельства...

– Не исключено, – с сомнением сказал Баррент. – Я постараюсь.

Этим вечером, когда он собрался ложиться, Моэра открыла дверь и вошла в комнату. Гибкая и теплая, она скользнула в его постель. Когда он заговорил, она закрыла ему рот рукой. И Баррент, наученный не искушать судьбу, промолчал.

...Отдых промчался слишком быстро. О загадочной организации больше не говорили, зато, возможно, в качестве компенсации, смежная комната оставалась открытой. Наконец вечером седьмого дня Баррент и Моэра вернулись в Тетрахид.

– Когда я смогу тебя увидеть? – спросил Баррент.

– Я свяжусь с тобой.

– Меня это не устраивает.

– Больше ничего не могу предложить, – сказала Моэра. – Прости, Уилл. Я посмотрю, что можно сделать с организацией.

Баррент вынужден был удовлетвориться этим. Выйдя из машины у своего магазина, он все еще не знал, где она живет и какую организацию представляет.

Он тщательно обдумал подробности своих видений в Магазине Снов: гнев на Теркалера, контрабандное оружие, столкновение, труп, а затем информатор и судья. Не хватало только одной детали. Баррент никак не мог припомнить самого мгновения убийства, когда он прицелился и нажал на курок. Видения кончались на встрече с Теркалером и продолжались после перерыва, когда тот уже был мертв. Возможно, он заблокировал в памяти момент совершения убийства, но, может, какая-то причина все же спровоцировала преступление? Это необходимо выяснить.

Сведения о Земле можно получить только двумя путями. Один лежал через кошмар Магазина Снов, и Баррент твердо решил к нему не прибегать. Другой – услуги скреннирующих мутантов.

Баррент разделял всеобщую неприязнь к мутантам. Они были совершенно иной расой, и их статус неприкасаемых был не только следствием предубеждения. Мутанты часто были носителями странных и неизлечимых болезней. Их остерегались и избегали, и они отвечали замкнутостью. Квартал Мутантов был городом в городе. Разумные граждане держались подальше от квартала, особенно вечером – все знали, что мутанты мстительны.

Но только мутанты обладали скреннирующей способностью. В их бесформенных телах скрывались необычные силы и таланты, странные и неистовые способности, которых нормальные люди чурались днем и втайне вожделели ночью. Поговаривали, что мутанты пользуются особым покровительством Великого Черного и что искусство черной магии, которым похвалялись священники, на самом деле доступно только мутантам; правда, никто не утверждал этого в присутствии служителей культа.

Бытовало мнение, что благодаря своим странным способностям мутанты помнят о Земле гораздо больше, чем обычные люди. И не только помнят в общих чертах, но могут раскрутить жизненную нить человека во времени и пространстве, проникнуть сквозь стену забытья и рассказать, что с ним произошло на самом деле.

Однако не все верили в особые свойства мутантов. Некоторые считали их просто ловкими мошенниками, наживающимися на людской доверчивости.

Баррент решил все выяснить сам. Однажды поздним вечером, соответственно одетый и вооруженный, он покинул свой дом и отправился в Квартал Мутантов.