Текст книги "Охотники каменных прерий"

Автор книги: Роберт Шекли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

На этих словах, точнее на полуслове, письмо обрывалось.

Оставалось предполагать, что роботы, освободившиеся от ограничений, которые накладывали на них Три Закона, каким-то образом взяли контроль над ситуацией, завладели космическими кораблями и, забрав с собой людей, улетели с Дездемоны в неизвестном направлении. Очевидно, туда, где их не могли бы достать остальные представители человеческой расы. Пренебречь Законами Роботехники теоретически было возможно – ведь наделенные интеллектом роботы начинали существование при полном отсутствии каких-либо понятий об этике и морали. Моральные ограничения встраивались в их программы позднее. Кстати, далеко не все соглашались с такой программой. Некоторые люди пренебрегали строгими правилами обращения с роботами, старались ни в чем их не ограничивать в надежде получить более перспективные результаты. Ну и, разумеется, такие игры до добра не доводили. Хотя в целом подобные случаи были редки.

Любому, кто поспособствует раскрытию загадки Дездемоны, было обещано огромное вознаграждение. Еще более существенные награды ждали тех, кто мог бы обнаружить местонахождение роботов с Дездемоны и их владельцев, поселенцев с этого спутника. Но пока что деньги эти хозяина не нашли, поскольку все поступавшие сообщения оказались ложными.

Хеллман был твердо уверен в том, что роботы с Дездемоны выбрали именно это место, эту планету, как бы она там ни называлась. И считал, что деньги практически у него в кармане. Проблема заключалась лишь в том, что в данный момент он из последних сил цеплялся за охотника за машинами, который как бешеный скатывался с холма в надежде настичь «Мерседес 300».

И вот, оскальзываясь на каменистой поверхности, визжа колесиками и выставив вперед длинные цепкие лапы, робот напал на беспомощный автомобиль. «Мерседес» почуял неладное лишь в последний момент и резко увеличил скорость. А потому Уэйн успел оторвать лишь кусок заднего бампера. Обдав робота, а заодно и Хеллмана густым вонючим дымом из выхлопных труб, машина помчалась вниз по склону холма. Охотник бросился вдогонку. Нагнал, высоко подпрыгнул и опустился на заднюю часть кузова. Обе машины взвыли, как два диких зверя. Затем охотник перебрался повыше, на крышу, и принялся рвать и терзать «Мерседес» длинными цепкими лапами, пытаясь пробраться под капот, повредить двигатель и обездвижить тем самым жертву. Но жизненно важные органы «Мерседеса» защищала броня из пуленепробиваемой стали. Он бешено гудел в клаксон, а из выхлопных труб вырывались вонючие сине-серые пары. Охотнику удалось перекрыть одну из труб. Затем, выпустив металлическое щупальце со стальным наконечником в виде дубинки, охотник выбил одно из боковых стекол и ухватился за руль. Какое-то время между машиной и охотником шла борьба за управление, и все это время они катились с холма и каждую секунду могли перевернуться. Спасало от аварии лишь удивительное чувство равновесия, свойственное охотнику, который умудрялся удерживать на колесах не только себя, но и «Мерседес». Стоны, рычание, пыхтение, взвизги, дикие крики и гудки – все это сопровождало борьбу, и шум стоял адский. Хеллмана так и швыряло в разные стороны, на секунду даже показалось, что он вот-вот сорвется. И вдруг, резко и сразу, все прекратилось. Щупальца робота смогли проникнуть в самую глубину внутренностей автомобиля, туда, где находились жизненно важные органы. Охотник изогнулся, напрягся, дернул один раз, другой и на третий вырвал толстый пучок проводов. «Мерседес» испустил еле слышный вздох, замедлил ход и остановился. На панели управления ярко вспыхнули на миг разноцветные огоньки, затем погасли. Автомобилю настал конец.

Хеллман, хватая ртом воздух, умудрился спуститься на землю. Потом растянулся на траве и стал наблюдать за тем, как Уэйн отдирает от машины отдельные части и пожирает их. Вскоре он разобрал машину до основания и припрятал самые лакомые, на его взгляд, кусочки в некое подобие багажника, что находился у него под пультом управления. Наблюдая за всей этой картиной, Хеллман вдруг почувствовал, что проголодался.

– Не думаю, что у тебя есть что-нибудь для меня пожевать… – пробормотал он, следя за тем, как Уэйн доедает одну из фар.

– Здесь нет, – ответил Уэйн. – Но ничего. Приедем на собрание и что-нибудь там для тебя раздобудем.

– Я ведь, как ты понимаешь, металл не ем, – сказал Хеллман. – Даже пластик… и то не очень как-то идет.

– Я осведомлен о странных пристрастиях человека в еде, – сказал охотник и выплюнул пару гаек. – Ох, ну и вкуснятина! Жаль, что вы, люди, не можете попробовать эти фары. Ладно, залезай, мы уже и так опаздываем.

– Но не по моей вине, – пробормотал Хеллман и вскарабкался на робота.

Примерно через час они миновали пустынную равнину и оказались на очень красивом травянистом лугу. Справа протекала река, слева до самого горизонта тянулись округлые зеленые холмы. Тем не менее Хеллман не заметил никаких признаков обитания здесь человека или животных.

Нет, растительности кругом полно, по большей части то были деревья и трава. Но, очевидно, есть зелень было просто некому. Впрочем, еще рано делать выводы. Неизвестно, что он увидит, прибыв к месту, где проводилось собрание.

Далеко впереди, во впадине между двумя холмами, сверкнуло что-то блестящее, металлическое.

– Что это? – спросил он.

– Круглый Дом, – ответил Уэйн. – Мы называем его Большим залом для собраний. Вон погляди-ка! Уже собираются.

Круглый Дом оказался действительно круглым строением, одноэтажным, открытым всем ветрам и стоящим на высоких опорах. Вокруг был красивый сад из деревьев и кустарника. У входа кружило штук двадцать машин. Сперва Хеллман слышал лишь рокот их моторов и только потом начал различать слова, которыми они обменивались. За Круглым Домом находился просторный двор, обнесенный изгородью. Там стояло несколько огромных металлических созданий, столь необычных и грозных на вид, что у Хеллмана даже дыхание перехватило. Они возвышались над охотниками за машинами и напоминали механическую версию бронтозавров. У самой изгороди вертелись еще какие-то сооружения.

Уэйн приблизился. Охотники за машинами увидели сидящего у него на спине Хеллмана и тут же умолкли.

– Здорово, Джеф, – сказал Уэйн. – Привет, Билл! Мое почтение, Скитер.

– Привет, Уэйн, – ответили они.

– Теперь можешь слезть, – сказал Уэйн Хеллману.

Хеллман соскользнул со спины охотника. Приятно было почувствовать под ногами твердую землю, хотя вид и размеры других охотников просто подавляли.

– Чего это ты притащил сюда, а, Уэйн? – спросил один из них.

– Сам видишь, – ответил тот. – Человека.

– Да, так и есть, человек, – сказал охотник по имени Джеф. – Давненько не видел я этих созданий.

– Да, почти все уже повывелись, – согласился Уэйн. – Есть что-нибудь выпить, а, ребята?

Один из охотников протянул костлявую лапу и указал на сорокагаллонную бочку, стоявшую чуть в стороне, под деревьями.

– Попробуй вот это. Лестер прислал, домашнего приготовления.

– А что, сам Лестер не приедет, что ли?

– Боюсь, что нет. Завелась какая-то гниль в контрольных кабелях. Теперь практически калека.

Уэйн подошел к бочке. Выдвинул трубку и опустил ее внутрь. Все остальные наблюдали за тем, как быстро понижается уровень жидкости, находившейся там.

– Эй, Уэйн! Что-то ты увлекся! Надо ведь и остальным что-то оставить.

Наконец Уэйн вынул из бочки трубку.

– Уф! – сказал он. – А она у него забористая, эта штука!

– Еще бы! Триста градусов крепости и ароматизирована корицей. Эй, человек, хочешь попробовать?

– Пожалуй, нет. Как бы мне от нее не окочуриться, – сказал Хеллман.

Охотники грубо заржали.

– Где, черт возьми, ты его откопал, а, Уэйн?

– Нашел в прериях, – ответит тот. – А его хозяин все еще торчит на корабле.

– А чего он с вами не пришел?

– Да почем мне знать. Может, он стационарный.

– И чего собираешься с ним делать?

– Это будет решать Исполнительный Совет, – сказал Уэйн.

– А он сам говорить-то умеет? – спросил охотник по имени Скитер.

– Конечно, умею, – сказал Хеллман.

Хеллмана так и подмывало поставить на место этого нахального и бойкого типа. Но в этот момент внутри дома началось какое-то движение и на лужайку у входа вышли два робота. Их рамочные каркасы и подпорки были выкрашены в синий цвет, а верхняя часть – в красный. И еще корпус испещряли какие-то черные знаки и символы. Очевидно, то были чиновники высокого ранга.

– Вождь прислал нас, – сказал один из них Уэйну. – Он узнал, что ты вроде бы привел в лагерь человека.

– Новости распространяются быстро, верно? – заметил Уэйн.

– Ты же знаешь, Уэйн, это против правил.

Уэйн покачал большой головой.

– Да, случается такое не часто. Но чтоб это было против правил… я что-то не слышал.

– Так вот, теперь знаешь. Мы должны отвести его на допрос.

– Понятное дело.

– Идем с нами, человек, – сказал один из роботов-чиновников.

Хеллману ничего не оставалось делать, как подчиниться приказу. Он не мог тягаться с роботами ни скоростью, ни силой. Единственным его оружием оставался разум. Однако в данной ситуации даже разум мало чем мог помочь.

Больше всего Хеллмана волновало следующее. Отчего это роботы-охотники настроены против людей? И как получилось, что вывелась такая странная новая порода? Есть ли еще люди на этой планете? Или же роботы-охотники перебили их всех до одного?

Одно из зданий служило, по всей видимости, тюрьмой. В отличие от Круглого Дома оно было закрытым, и в нем имелась дверь с большим навесным замком. Один из красно-синих чиновников, или охранников, или, бог знает, кем он там был, отпер замок и распахнул перед Хеллманом дверь.

– И долго вы собираетесь здесь меня держать? – спросил Хеллман.

– Тебе сообщат о решении Совета, – и они заперли за ним дверь.

Хеллман оказался в большой комнате, стены которой были сделаны из гальванизированного железа. Окошки располагались высоко, почти под самым потолком. Застеклены они не были. И мебели в комнате тоже никакой не было. Очевидно, эти роботы не пользовались ни кроватями, ни стульями. Здесь стояло лишь некое подобие низеньких металлических столов. Хеллман огляделся и, когда глаза его освоились с царившим в комнате полумраком, вдруг заметил в углу какие-то мигающие огоньки. И пошел посмотреть, что там такое.

В углу находился робот. Совсем маленький, не выше пяти футов роста. И стройный. У него имелась голова, сделанная из какого-то светлого металла, а также руки и ноги – наподобие человеческих. Создание молча и пристально наблюдало за ним, и Хеллман слегка занервничал.

– Привет, – сказал он наконец. – Я Том Хеллман. А ты кто?

Робот не ответил.

– Ты что же, не умеешь говорить? – спросил Хеллман. – Ты говоришь по-английски?

Никакого ответа от робота не последовало, однако он по-прежнему не сводил с него глаз. Один глаз был красный, другой – зеленый.

– Замечательно, – пробормотал Хеллман. – Заперли меня здесь с каким-то чучелом.

Тут он заметил, что робот царапает что-то на земляном полу пальцем ступни. Хеллман подошел поближе и прочитал следующее: «Стены имеют уши».

Он поднял глаза на робота. Тот смотрел на него многозначительно строго.

– Что теперь будет? – еле слышно прошептал Хеллман.

Робот нацарапал в ответ: «Скоро узнаем».

Похоже, робот был не слишком расположен к общению. Хеллман отошел в другой угол комнаты и растянулся на полу. Теперь он был уже по-настоящему голоден. Собираются они его кормить или нет? А главное, если собираются, то чем? На улице начало темнеть. И вот спустя какое-то время Хеллман задремал. Уснул, и ему приснились странные грозного вида существа, налетающие из тьмы, с высоты ночного неба. Он пытался объяснить им, что ни в чем не виноват, но, вот в чем именно они его обвиняли, никак не мог сообразить.

Он проснулся и увидел, что дверь в темницу распахнулась. И подумал сперва, что ему пришли сказать, какое принято решение. Но, как оказалось, ему принесли поесть. Обед состоял исключительно из фруктов и орехов. Он никогда не видел и не пробовал ничего подобного, но выглядели они вполне съедобными. Принесли ему и воду. В жестяных банках из-под машинного масла, но они были тщательно отмыты и маслом совсем не пахло. Позже Хеллман узнал, что на самом деле в них никакое масло не хранилось, хотя название его значилось на банках. Откуда ему было знать, что у охотников есть свои традиции и церемонии и что многие предметы домашнего обихода они склонны украшать приятными их сердцу словами и символами.

Роботы, которые принесли еду и питье, ни на какие вопросы не отвечали. Стояли и молча ждали, когда Хеллман закончит с трапезой. Ему показалось, что они наблюдают за ним с любопытством. Но он так проголодался, что решил не обращать внимания и вскоре съел все до крошки. Они забрали плоские оловянные тарелки, на которых принесли еду, а жестянки с водой оставили. И удалились.

Время шло. Часов у Хеллмана не было, а связаться с бортовым компьютером и узнать, который теперь час, он не мог. По приблизительным его подсчетам, прошло уже несколько часов. Его все больше раздражал робот, запертый с ним в той же комнате. Он тихо и абсолютно неподвижно сидел в углу и, похоже, впал в полное оцепенение.

Наконец Хеллману все это надоело. Скука может подвигнуть человека на самые отчаянные поступки. И вот он подошел к роботу и приказал:

– А ну, говори что-нибудь!

Робот приоткрыл красный глаз. Потом зеленый. Взглянул на Хеллмана и покачал головой. Что, очевидно, означало «нет».

– Потому, что они подслушивают нас, да?

Робот кивнул в знак подтверждения.

– Да какая нам, собственно, разница, подслушивают или нет?!

Робот отчаянно и суетливо замахал руками. Значение этих жестов Хеллман интерпретировал так: «Ты просто не понимаешь».

– Я просто не понимаю, да? – спросил он.

Робот кивнул.

– Но как я могу понять, если ты ничего не объясняешь?

Робот пожал плечами. Тоже вполне понятный и универсальный жест, означавший «Что я могу поделать?»

– Тогда я тебе подскажу, – Хеллман говорил шепотом, но в голосе его слышался еле сдерживаемый гнев. – Ты меня слышишь?

Робот закивал.

– Если не начнешь говорить сейчас же, вырву тебе один глаз. Ну, скажем, вот этот, зеленый. Потом опять задам вопрос. А если и на него не ответишь, вырву второй, красный! Ясно тебе?

Робот молча смотрел на него. Только теперь Хеллман заметил, какое подвижное у него лицо. Оно вовсе не было сделано из цельного куска металла, нет. Оно было собрано из множества крохотных пластин, и каждая пластина была размером около квадратного дюйма, и каждая могла двигаться. Это было лицо, способное отражать мысли, чувства и настроения. И в этот самый момент на лице робота отражался самый неподдельный страх. А также недоверие и гнев, в то время как Хеллман надвигался на него со зверским выражением на лице.

– Не надо насилия, – сказал робот.

– Вот и чудесно. И причин хранить молчание тоже нет, верно?

– Думаю, нет, – ответил робот. – Просто мне сперва показалось, что лучше нам с тобой не разговаривать. А то охотники за машинами еще могут подумать, что мы замышляем против них заговор.

– С чего бы это им думать такое?

– Неужто ты еще не понял, что обитающие здесь, на планете Ньюстарт, существа крайне чувствительно реагируют на появление пришельцев. Эти охотники за машинами – очень подозрительные люди.

– Никакие они не люди, – сказал Хеллман. – Они роботы.

– Поскольку наделенные интеллектом роботы обладают теми же возможностями, что и люди, то мы уже не проводим больше различий между ними и людьми. Это, знаете ли, очень предвзятый и расистский подход.

– Хорошо, не буду, – сказал Хеллман. – Я всегда очень позитивно воспринимаю критику. Так ты говоришь, они подозрительны?

– Но ведь это и понятно, разве нет? Они отделяют себя от принятого на Ньюстарте образа жизни и развития. А все изолированные группы подвержены ксенофобии.

– Гляжу, ты знаешь много хитрых словечек, – заметил Хеллман.

– Я должен. Ведь я по профессии библиотекарь.

– Мне показалось, эти охотники не испытывают особой любви к чтению.

– Я работал библиотекарем не здесь, – робот тихо и печально усмехнулся. – Я вообще не из этого племени. Я работал в Центральной библиотеке в Роботсвиле.

– Роботсвиле? Это что же, город такой?

– Самый крупный город на Ньюстарте. Ты наверняка о нем слышал.

– Да я вообще не из этих краев, – сказал Хеллман. – Я с планеты Земля.

– Ты с другой планеты? – робот сел и изумленно уставился на Хеллмана. – И как же ты сюда попал?

– Ну, очень просто. Прилетел на космическом корабле.

– Угу… – протянул робот.

– Не понял?

– «Угу» – это очень распространенное в Роботсвиле выражение. Означает, что тут открывается очень много самых разнообразных возможностей.

– И в чем же они конкретно заключаются?

– Видишь ли, ситуация сейчас на Ньюстарте напряженная. Творится масса самых разных вещей. И твое прибытие может иметь самые непредсказуемые последствия.

– О чем это ты? Что у вас происходит?

Тут Хеллман услышал, как в замке поворачивается ключ.

– Боюсь, у меня уже нет времени тебе рассказать, – шепнул робот. – Бог знает, какую судьбу уготовили нам эти варвары. Кстати, забыл представиться. Я Хорхе, – он произнес это имя с настоящим испанским акцентом.

– Хорхе? Как Хорхе Луис Борхес?[1]1
  Аргентинский писатель, автор стихов и прозаических миниатюр.


[Закрыть] – спросил Хеллман. Терпения у него хватало лишь на чтение коротких рассказов, а потому этого писателя он знал.

– Да. Он считается святым, покровителем всех библиотекарей.

Дверь отворилась. В помещение ввалились два охотника. Двигались они неуклюже. Грация и быстрота, с которой эти создания перемещались в открытом пространстве, тут же покидала их, стоило попасть в тесное помещение.

– Идем с нами, – сказал один из них Хеллману. – Совет обсудил проблему и хочет теперь с тобой поговорить.

– А как же мой приятель Хорхе?

– Им тоже займутся в свое время.

Сама поза библиотекаря, казалось, говорила о том, что ему есть что скрывать. И Хеллману страшно хотелось знать, что же это. Но времени на расспросы и размышления не было, и он покорно затрусил вслед за охотниками.

Они провели его к месту заседаний. Находилось оно на плоской круглой скале с выровненной поверхностью и примерно фута на три возвышалось над землей. Подняться туда можно было по земляному настилу. Там уже собрались охотники за машинами. Они двигались по этой площадке, напоминавшей огромную парковочную стоянку. В центре возвышался куб. На нем стояли четыре или пять охотников. Очевидно, они были здесь главные.

Хеллмана подвели к большому каменному пьедесталу, куда вела спиралеобразная лестница. Поднявшись по ней, он оказался на одном уровне с пятью главными охотниками.

Внешне они не слишком отличались от остальных, однако с первого же взгляда становилось ясно, что они представляют власть. Они были несколько крупней остальных, и тела их были покрыты более густым орнаментом, в основном желтоватых оттенков. У некоторых свисали с шей подобия блестящих ожерелий. Приглядевшись, Хеллман увидел, что сделаны они из мини-моделей автомобильных капотов старого образца.

Самого главного охотника тоже можно было определить сразу. Он сидел в центре на возвышении прямоугольной формы. Он был раза в три больше окружавших его советников – и выкрашен в темно-синий цвет с серебряными вкраплениями.

И вот судья в серебряно-синей мантии заговорил:

– Я, Пожиратель Машин, Старший Вождь племени охотников. А это мои помощники, судьи. С какой целью ты явился сюда, Том Хеллман? Мы уже знаем, что ты прибыл к нам на космическом корабле. Зачем ты прилетел на Ньюстарт?

– Да просто по ошибке, – ответил Хеллман. – Разладилось кое-что на борту.

– Подобный ответ неприемлем. Когда люди хотят чего-то добиться, они ошибок не делают.

– Вы, вероятно, не слишком хорошо знаете людей, – сказал Хеллман. – Это была самая настоящая ошибка. Не верите мне, спросите у бортового компьютера.

– Один из наших разведчиков пытался связаться с ним, – сказал Пожиратель Машин. – И сообщил, что у него нет кода доступа. Правда, он не объяснил, что это за штука такая.

– Код доступа – это комбинация из девяти цифр. Она защищает информацию, содержащуюся в компьютере, от непрошеного вторжения.

– Но разве не сам компьютер решает, стоит ему делиться этой информацией или нет? – спросил Пожиратель Машин.

– Может, и мог бы, – ответил Хеллман. – Но у нас на Земле такие штуки не приняты.

Роботы зашептались. Затем Пожиратель Машин сказал:

– Прошло много лет с тех пор, как в наших краях последний раз бывали люди. Эта часть планеты принадлежит исключительно нам, охотникам за машинами. Мы не лезем к людям на их территорию и не хотим, чтобы они лезли к нам. Такой порядок существует уже давно, с тех пор как Великий Выдумщик разделил все виды по степени интеллекта и велел каждому из них плодиться и размножаться согласно его великому замыслу. Кое-кто из наших охотников хотел убить тебя, а заодно – и этого чужака, библиотекаря, который называет себя Хорхе. Совершенно дебильное, несолидное, на мой взгляд, имя. Такими именами принято называть друг друга в Роботсвиле, жители которого очень много о себе возомнили. Но Старейшины решили не в пользу насилия. Договор, согласно которому управляется наша планета, не одобряет применения силы, ну разве что в исключительных обстоятельствах. Ты можешь идти, Хеллман. Ты и твой Хорхе тоже. И советую тебе до наступления ночи убраться с нашей территории. Иначе тебя могут сожрать гиеноиды.

– Но как и куда мне идти? Я же не могу вернуться к кораблю пешком.

– Раз Уэйн 1332А привез тебя сюда, – сказал Пожиратель Машин, – он тебя и отвезет. Договорились, Уэйн?

Снизу, оттуда, где собрались охотники, послышался оглушительный шум, напоминавший разрывы патронов в казенной части ружья. Лишь через минуту до Хеллмана дошло, что это был смех.

– Ты уж извини, Уэйн, что так получилось, – сказал Хеллман. Они с Хорхе вскарабкались на робота и старались держаться крепко.

– Да мне в общем-то до лампочки, – заметил Уэйн. – Не больно-то я люблю торчать на разных там собраниях, есть на свете занятия и поинтереснее. Иногда, конечно, начальство собирает нас по срочному делу. Но большую часть времени мы проводим здесь, в каменных прериях.

И далее Хеллман узнал от Уэйна, что охотники живут в этих краях, на бесплодных землях Северо-Западных предгорий и в каменных прериях очень и очень давно, насколько себя помнят. Тут встрял Хорхе и заявил, что все это полное вранье. Ну, может, и не вранье, а полуправда. Поскольку охотники обитают здесь всего лишь лет сто, как, впрочем, и все остальные. Уэйн сказал, что спорить с библиотекарем у него нет ни малейшего желания, однако эти городские роботы больно много о себе воображают и много чего не знают. Хеллману стало любопытно, что ж это за создания такие – городские роботы.

– У вас что, в городах одни роботы, а людей нету? – спросил он у Хорхе.

– Я ведь уже говорил тебе, все мы люди.

– Да нет. Я имею в виду таких людей, ну, как, допустим, я. Человеки. Люди из плоти и крови. Ты понял?

– Если ты имеешь в виду так называемых натуральных людей, то их там нет. Во всяком случае, у нас в Роботсвиле. Мы от них отделились. Так лучше для всех. Когда жили вместе, не очень-то ладили. Какое-то время пытались наладить производство андроидов из плоти и крови, ну, знаешь, это такие роботы с телами из протоплазмы. Но выглядели они как-то уж совсем неэстетично.

– Вот уж не думал, что вас волнуют вопросы эстетики, – заметил Хеллман.

– Но ведь это и есть самое главное, после того, как удастся решить проблемы эксплуатации, поддержания жизнеобеспечения и замены отдельных частей, – ответил Хорхе.

– Да, наверное, – согласился Хеллман. – А ты знаешь, как люди попали на эту планету?

– Конечно. Нас поселил здесь Великий Выдумщик. После того как разделил все виды по уровням интеллекта и дал каждому по участку земли и всего того, что на ней произрастает и имеется.

– И давно это было? – спросил Хеллман.

– О, очень давно. Еще до начала всех начал и отсчета времени.

И Хорхе поведал Хеллману историю Мироздания, которая в разных своих вариантах была известна всем и каждому, обитающему на планете Ньюстарт. О том, как Великий Выдумщик, существо, состоящее из металла, плоти и духа в равных долях, породил все расы и разновидности и наблюдал за тем, как они воюют друг с другом. И как потом решил, что все это очень плохо и неправильно. Тогда Великий Выдумщик начал придумывать разные планы спасения. Сперва пытался сделать главными людей. Но ничего хорошего из этого не получилось. Потом позволил управлять роботам. Но и из этого тоже ничего путного не вышло. И вот, наконец, он разделил планету Ньюстарт на равные части. «Теперь у каждого из вас есть свое место, – сказал Великий Выдумщик. – Расходитесь по своим углам и живите мирно».

И все виды и разновидности разошлись по своим местам, и каждый отныне жил со своим племенем и делил с ним судьбу. Людям достались зеленые места, где они могли выращивать разные растения. Роботы раскололись на несколько групп. Одна из групп стала охотниками за машинами. Им не хотелось жить в городах. Они отрицали саму необходимость дальнейшего технического усовершенствования роботов. Они считали, что жизнь ценна уже сама по себе и ни к чему ее совершенствовать. Тут настало время выбирать себе внешность. Охотники сами избрали себе свой нынешний облик. Он позволял им быстро двигаться, быть выносливыми и крепкими. Они изначально были запрограммированы и нацелены на жизнь в пустынных местах. А Великий Выдумщик заселил для них эти края расой автомобилей, прямых потомков авто, которыми некогда пользовались на Земле.

Машины сбивались в стада, как скот, было их тогда великое множество. И убивать их не считалось грехом, поскольку они не были наделены достаточным интеллектом. А охотники были запрограммированы таким образом, что считали внутренности этих машин самым настоящим деликатесом. Вначале каждая из групп имела право сама избрать себе модель этичного поведения. Опирались все эти модели, разумеется, на древние, присущие старым временам и человеку, поскольку что еще есть интеллект, как не способность самостоятельно делать выбор, когда речь идет о программировании? И в целом то была хорошая жизнь. Но, с точки зрения обитавших в городах роботов, несколько тупиковая, поскольку она отсекала саму возможность эволюции машин. И кочевая модель была, конечно, не плоха сама по себе, но ограниченна.

– Понимаешь, – продолжал свой рассказ Хорхе, подпрыгивая на спине Уэйна вместе с Хеллманом, – кое-кто из нас верил, что жизнь есть искусство, которому следует непрестанно учиться. И мы верили, что способны учиться. Мы всю свою жизнь посвятили поискам следующей ступени.

Похоже, Уэйну надоела вся эта болтовня. Да этот библиотекарь не иначе как сумасшедший. Что может быть лучше, чем мчаться по прериям и убивать машины? И он заметил, что никаких моральных проблем у охотников при этом не возникает, поскольку машины, которых они убивают и едят, не наделены достаточным разумом. И просто не соображают, что с ними происходит. К тому же у них отсутствуют болевые точки.

Они продвигались по узкой расселине, которую тесно обступили со всех сторон скалы с заостренными вершинами. Внезапно Уэйн остановился и выдвинул антенны. Повертел ими в разных направлениях, и внутри в корпусе под броней у него что-то защелкало или затикало.

– В чем дело? – спросил Хеллман.

– Боюсь, что впереди нас ждут неприятности, – сказал Уэйн. Резко развернулся и затрусил обратно. Ярдов через пятьдесят остановился снова.

– Ну, а что на сей раз? – спросил Хеллман.

– Они со всех сторон.

– Кто со всех сторон? Опять эти поганые гиеноиды?

– Гиеноиды – это пустяки, – ответил Уэйн. – Нет, боюсь, тут дело куда серьезнее.

– Что случилось и кто нам угрожает? – спросил Хорхе.

– Мне кажется, это группа дельтоидов.

– Как такое может быть? – удивился Хорхе. – Ведь дельтоиды обитают гораздо южнее, в Механиксвилле и Гаскетауне.

– Понятия не имею, что они здесь делают, – сказал Уэйн. – Может, сами их спросите? Похоже, они окружили нас со всех сторон.

На подвижном личике Хорхе отразилась тревога.

– Да храни нас Великий Выдумщик!

– В чем, черт возьми, дело? – воскликнул Хеллман. – Чего это вы оба вдруг скисли?

– Дельтоиды… они совсем не похожи на всех остальных, – сказал ему Уэйн.

– Они не роботы?

– Нет, почему же, роботы. Только когда Великий Выдумщик создавал их, у него не заладилось что-то с условными рефлексами. Или же он сделал их такими нарочно. Во всяком случае, именно этого мнения придерживается Черная Звезда, церковь дельтоидов.

– И что же такое сделал с ними Великий Выдумщик? – не отставал Хеллман.

– Он научил их испытывать удовольствие от убийства, – ответил Хорхе.

– Держитесь крепче, ребята, – сказал Уэйн. – Попробуем перебраться через те скалы. Это единственный выход отсюда.

– И ты сможешь влезть на такую отвесную скалу? – удивился Хеллман.

– Сейчас выясним, – ответил Уэйн.

– Но ведь и вы тоже убиваете, – заметил Хеллман.

– Да. Но только машины. Дельтоидам же нравится убивать создания, наделенные интеллектом.

И он начал карабкаться вверх по почти отвесной скале, под которой затаилась группа машин в камуфляжной раскраске. Они пристально наблюдали за своими потенциальными жертвами.

Три раза Уэйн пытался преодолеть препятствие, и все три раза ему не хватало буквально нескольких сантиметров, чтоб забраться наверх. Лишь высочайшее мастерство, цепкость и исключительное чувство равновесия, присущие охотнику, не давали им всем скатиться вниз. Похоже, дельтоиды вовсе не спешили атаковать их, и Уэйн недоумевал, отчего они не выбрали столь удобный момент для нападения. Но причины этому выяснились несколько позже, когда все они уже находились в безопасности.

Но все это было потом, а сейчас они оказались просто в отчаянной ситуации. И Уэйн то и дело оборачивался, решая, не настал ли момент схватиться с врагом врукопашную. Хеллман и Хорхе помалкивали. Да и что им еще оставалось? Решения сейчас принимал только Уэйн. Бедняга, он едва не сорвался, когда земля вдруг поползла под его ногами. Дельтоиды заметили это и с шумом завели моторы – они опасались, как бы он не свалился им на головы. Но и им тоже досталось, казалось, вся земля вокруг разверзлась и готова была поглотить все и вся. Хеллману с Хорхе ничего не оставалось, как мертвой хваткой вцепиться в Уэйна и держаться из последних сил. Сам же Уэйн, оскальзываясь и спотыкаясь, стремился прорваться вперед. Но почва вокруг ходила ходуном, и Хеллман почувствовал, как его с ног до головы обдает пылью и мелкими камнями. И тут он вырубился.

Проснулся он от звона будильника.

Будильник?..

Хеллман открыл глаза. Он лежал в просторной постели, укрытый розово-голубым одеялом. А под головой – пышные и мягкие подушки. Рядом, на тумбочке, стоял будильник. Он и издавал этот пронзительный звон.