Текст книги "Лебединая песнь. Страна мертвых"

Автор книги: Роберт Рик МакКаммон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Как-нибудь в другой раз.

– Доложите сержанту Дрэгеру в палатке МБ. Дай его!

Мангрим вытащил из стола нож. Подошел к щели, которую проделал в палатке, наклонился вниз, и перед тем, как ползти через дыру, оглянулся на Роланда.

– Капитан? – сказал он мягким голосом. – На вашем месте, я бы в темноте ходил более осторожно. Вокруг полно битого стекла. Вы можете упасть и порезать себе голову. Понимаете, что я имею в виду? Прежде чем Роланд смог ответить, он заполз в щель и ушел.

– Ублюдок, – буркнул Роланд. – Он закончит перед взводом автоматчиков.

Маклин рассмеялся. Ему нравилось видеть как Роланд, который обычно бывал таким же сдержанным и без всяких эмоций, как машина, потерял уравновешенность. Это заставило Маклина чувствовать большую сдержанность.

– Он получит лейтенанта через шесть месяцев, – сказал Маклин. – У него такой тип сообразительности, что АСВ будет процветать. – Он подошел к столу и встал, глядя на голову Франклина Хейза; пальцем левой руки он провел по коричневым рубцам келоидов, проходившим по холодному синему телу. – Проклятие с меткой Каина, – сказал он. – Скоро мы избавимся от этой нечисти, скоро мы перестроим вещи так, как это было раньше. Нет. Лучше, чем было. – Он подошел со своей новой рукой и положил ее на карту штата Небраски, потыкав ее гвоздями, он протащил руку через весь стол к себе.

– Пошли патрули на восток и юг с рассветом, – сказал Роланд. – Скажи им, чтобы следили до темноты, до возвращения.

– Как долго мы будем здесь оставаться?

– До тех пор, как АСВ оставалась здесь и собирала полный состав. Я хочу, чтобы все перевозочные средства были готовы к движению.

Основная часть машин, грузовиков, трейлеров, включая собственный командирский трейлер Маклина, была в шести милях к западу от Брокен Боу, и она должна быть продвинута вперед, чтобы соединить ее с наступающими военными батальонами в дневное время. Начиная с лагеря Фредди Кемпки, Маклин создал кочующую армию, где каждая обязанность была представлена, включая пеших солдат, офицеров, механиков, поваров, кузнецов, портных, двоих врачей и лагерь проституток как Шейла Фонтана. Все они объединены управлением Маклина, нуждой в пище, воде, крови – и верой в то, что те из оставшихся в живых, кто имеет метку Каина, должны быть истреблены. Это было простое учение: те, с меткой Каина, заражают человеческую расу радиационно-ядовитыми генами, – и если Америка была бы когда-нибудь настолько сильна, чтобы разбить русских, то метка Каина была бы уничтожена.

Маклин изучал карту штата Небраски. Его взгляд двигался к востоку, вдоль красной линии – шоссе номер 2, через Великий Остров, и Аврору, и Линкольн, к синей линии реки Миссури. Из Небраски АСВ могла идти в Айову и Миссури – нетронутые земли, с новыми поселениями и продовольственными центрами. А далее там было бы широкое пространство реки Миссури, и вся восточная часть страны лежала бы перед АСВ, чтобы быть захваченной и очищенной так, как они очистили большие сектора штатов Юты, Колорадо и Небраски. Но всегда появлялись новые поселения, и Маклин был неугомонным. Он слышал отчеты о «Команде „Гидра“», Ноланских налетчиках и так называемой Американской Верности. Он смотрел вперед навстречу этим «армиям». АСВ раздавила бы их точно так же, как они разгромили Народную Освободительную Партию за несколько месяцев войны в Роки Маунтинс.

– Мы направляемся на восток, – сказал он Роланду. – Через Миссури.

Его глаз на пораженном наростами лице светился возбуждением перед охотой. Он поднял свою правую руку и махнул ею в воздухе. Затем быстрее. И еще быстрее.

Гвозди издавали высокий, жуткий, свистящий звук, похожий на человеческий вопль.

ГЛАВА 54
БЕЛЫЕ ЦВЕТЫ

– Эй! Эй, пойди и посмотри на это!

Дверь сарая была открыта и раскачивалась, и Слай Мууди пошатнулся под утренним ветром на пятках. Убийца немедленно выпрыгнул из фургона и залился лаем.

– Иди и посмотри на это! – орал Мууди, и его лицо разрумянилось от возбуждения, хлопья снега осели на его волосах и бороде. Он оделся наспех, набросив коричневое пальто поверх длинных штанов, и он все еще был в тапочках.

– Ты должен прийти и посмотреть.

– Какого черта вы разорались, мистер? – Расти уселся на копне сена, в которой спал, а теперь потер бескровные глаза. Он мог разобрать только то, что узенькая полоска света проходила через дверной проем. Боже всемогущий! Еще даже не рассвело!

Джош был уже на ногах, прилаживая маску, которую он натянул на голову, так он мог видеть через глазную дыру.

Он спал недалеко от фургона и с течением лет усвоил, что вставать по сигналу – это хорошая привычка, способствующая оставаться в живых.

– И что здесь такого? – спросил он Мууди.

– Не здесь! – Пожилой человек указывал через дверной проем на что-то дрожащим пальцем. – Сходи и посмотри там! Где девушка? Она уже встала? – Он посмотрел на крытый фургон в сарае.

– К чему все это? – спросил Джош. Прошлой ночью Слай Мууди сказал Джошу и Расти, чтобы они оставили Свон в сарае. Они взяли свои миски с тушенкой и бобами и ели в сарае вместе с ней, а она была нервна и молчалива, как сфинкс. Поэтому теперь то, что Слай Мууди хотел видеть Свон, не вызвало у Джоша никаких эмоций.

– Только притащи ее! – сказал Мууди. – Приводи ее и приходи посмотреть сам! – Потом он побежал во весь дух через дверь на холодный ветер с Убийцей.

– Какой черт его дернул? – бормотал Расти себе под нос, как будто он повел плечами и надвинул свои ботинки на ноги.

– Свон? – позвал Джош. – Свон, ты…

Вдруг палатка раскрылась, и Свон была уже на ногах, высокая, худая и бесформенная, ее лицо и голова были похожи на защитный грубый шлем. Она носила синие джинсы, тяжелый желтый свитер и вельветовое пальто, а ноги были обуты в кожаные ботинки. Она держала Плаксу в одной руке, но сегодня она не прилагала никаких усилий, чтобы спрятать свое лицо. Нащупывая дорогу с помощью магического прута, Свон спустилась вниз по стремянке и повернула голову так, что она могла видеть Джоша через узкую щель остатками своего зрения. Ее голова становилась тяжелее, все труднее было ее контролировать. Иногда она боялась, что шея сломается, а все, что было под наростами, горело, жгло так беспощадно, что часто она не могла сдерживать крик. Однажды она взяла нож для страшного дела, чтобы деформировать ту вещь, в которую превратилась ее голова, и начала рубить ее в безумии. Но наросты были жесткими, как непробиваемая металлическая броня, и поэтому прорезать их было невозможно.

Несколько месяцев назад она перестала смотреться в магическое зеркало. Она не могла выдерживать этого еще хоть сколько-то, потому что та фигура, которая носила раскаленный добела круг, казалось, становилась меньше – отвратительное луноподобное лицо с размытыми чертами монстра – хотя время от времени казалось, что она становилась ближе.

– Поторопитесь!

– Что он хочет показать нам? – спросила Свон у Джоша своим искаженным голосом.

– Я не знаю. Почему бы не сходить и не посмотреть?

Расти надел свою ковбойскую шляпу и последовал за Джошем и Свон из сарая. Свон шла медленно, ее плечи сутулились под тяжестью головы. Но потом внезапно Джош остановился.

– Боже мой, – сказал он мягко, удивившись.

– Ты видишь это? – ликовал Слай Мууди. – Посмотри на это! Только взгляни!

Свон повернула свою голову в другом направлении так, чтобы иметь возможность видеть то, что было напротив нее. Сначала она не поняла, что увидела из-за летящего снега, но ее сердце стало биться быстрее, когда она подошла к Слаю Мууди. Позади нее Расти тоже остановился. Он не мог поверить тому, что видел, думая, что все еще наверняка спит и мечтает. Он открыл рот и издал тихий, неразборчивый шепот.

– Я говорил тебе, так ведь? – кричал Мууди, и он начал смеяться. Карла стояла рядом с ним, закутавшись в пальто и белую шерстяную кепку; она была ошеломлена. – Я говорил тебе!

А потом Мууди начал танцевать джигу, пинал ногами снежные сугробы, радостно скакал среди пней, где раньше росли яблоневые деревья. Единственная оставшаяся яблоня недолго стояла голой. Сотни белых цветков единым порывом раскрылись на тощих сучках, и когда ветер поднялся, он понес их кружа, как крошечные зонтики из слоновой кости; яркие и маленькие зеленые листья показались на месте цветков.

– Она живая! – воскликнул Слай Мууди радостно, спотыкаясь, падая и поднимаясь снова с лицом, облепленным снегом. – Мои деревья возвращаются к жизни!

– О, – прошептала Свон. Яблоневый цвет кружился позади нее. Она почувствовала его аромат на ветру – сладкий аромат жизни. Она нагнула голову вперед и взглянула на ствол яблони. И там, как будто выжженные по дереву, были отметины ее ладони и нарисованные пальцем буквы С… В… О… Н.

Рука дотронулась до ее плеча. Это была Карла, женщина отступила назад, когда Свон в конце концов повернула свое деформированное лицо и голову. Через узкое поле своего зрения Свон увидела в глазах Карлы – но в ее глазах были и слезы; Карла попробовала заговорить, но она не могла вымолвить ни слова. Пальцы Карлы сжались на плече Свон, и наконец женщина сказала:

– Это ты сделала? Ты вернула, обратила в жизнь это дерево, правда?

– Я не знаю, – сказала Свон. – Я думаю…

Я только разбудила его.

– Оно цвело целую ночь! – Слай Мууди танцевал вокруг дерева, как будто это было майское дерево, украшенное гирляндами и цветными вымпелами. Он остановился, подошел к дереву и схватил нижний сук, притянув его вниз, чтобы все видели. – Но на нем уже почки! Святый Боже, у нас же будет полная корзина яблок к первому мая! Я никогда не видел такого дерева! – Он качнул ветку и засмеялся как ребенок, а белые лепестки посыпались на него. Но когда его взгляд упал на Свон, усмешка исчезла. Он выпустил сук и пристально посмотрел на нее в полном молчании, в то время как снежные хлопья и лепестки яблони летали между ними, а воздух был наполнен ароматом, предрекавшим фрукты и яблочный сок.

– Если бы я не видел этого своими собственными глазами, – сказал Слай Мууди, его голос дрожал от эмоций. – Я бы никогда не поверил этому. Так не бывает в жизни, чтобы дерево, стоявшее голым на один день, на другой – покрылось цветами. Черт, на нем появились новые листочки! Оно растет, как бывало, когда апрель был теплым месяцем и уже слышался стук лета в дверь! – Его голос прервался, и ему пришлось подождать, когда он снова сможет заговорить. – Я знаю, это твое имя на дереве. Я не знаю, как оно оказалось там, или почему это дерево расцвело по случайности – но если это сон, то я не хочу просыпаться. Понюхай воздух! Только понюхай его! – И вдруг он побежал вперед и взял Свон за руку, дотрагиваясь ею до своей щеки. Он издал нескладный вопль и упал на колени на снег. – Спасибо тебе, – сказал он. – Спасибо, спасибо тебе огромное.

Джош как бы снова увидел зеленые ростки, выросшие среди грязи по контуру тела Свон в подвале лавки Поу-Поу.

Он вспомнил о том, что она говорила ему о вредных звуках, о живой земле и остальном живом, что все живое имеет свои языки и свою манеру понимать. Свон часто разговаривала с цветами и растениями, однажды она вырастила большое их количество в трейлере, и оба, Джош и Расти, знали, что она не может смотреть на мертвые деревья, стоявшие когда-то в лесу. Но к такому они не были готовы. Джош ходил около дерева и тыкал пальцем в буквы имени Свон, которые были выжжены в дереве как будто паяльной лампой. Какая-то сила или энергия Свон заставила дерево зацвести прошлой ночью, и здесь было физическое доказательство этого.

– Как ты это сделала? – спросил он Свон, не знал каким способом это еще можно сделать.

– Я только коснулась его, – ответила она. – Я чувствовала, что оно не было мертвым, и я коснулась его, потому что хотела оживить его. – Она была смущена, потому что пожилой мужчина стоял перед ней на коленях, а она от всей души желала, чтобы он встал и перестал плакать. Его жена смотрела на нее одновременно восторженно и отчужденно, как можно было бы смотреть на какую-нибудь жабу с золотыми крылышками. Все это заставляло Свон нервничать больше, чем тогда, когда она боялась старика и его жену прошлой ночью.

– Пожалуйста, – говорила она. – Пожалуйста, встаньте.

– Это чудо, – пробормотала Карла, глядя на цветочный вихрь. Неподалеку Уби бегал вокруг по снегу, пытаясь поймать лепестки зубами. – Она сотворила чудо! – Две слезы скатились по ее щекам, замерзнув, как алмазы, не достигнув подбородка.

Свон была испуганная и ледяная, боясь, что ее уродливая голова может наклониться слишком сильно и сломать шею. Она не могла выносить больше терзающий ветер и выскользнула из объятий Слая Мууди, повернувшись пошла по направлению к сараю, прощупывая снег перед собой, в то время как старик и все остальные смотрели, как она уходила. Убийца бегал вокруг нее с яблоневым цветом во рту.

Расти был первым, кто сумел что-то произнести.

– Какой ближайший отсюда город? – спросил он у Слая Мууди, который все еще стоял на коленях. – На севере мы уже были.

Старик прищурил и потер глаза тыльной стороной руки.

– Ричленд, – сказал он. Потом мотнул головой. – Нет, нет, Ричленд умер. Все покинули Ричленд или умерли от тифа в прошлом году. – Он с трудом встал на ноги. – Мериз Рест, – сказал он наконец. – Это в любом случае было бы вашим следующим пунктом. Это примерно шестьдесят миль южнее отсюда по М¤44. Я никогда не был там, но слышал, что Мериз Рест настоящий город.

– Я полагаю, что тогда это будет Мериз Рест, – сказал Джош Расти.

Мууди вдруг очнулся от изумления и отрезал:

– Вам не надо покидать это место. Вы можете остаться здесь с нами! У нас достаточно еды, и мы можем найти в доме комнату и для вас! Господи, эта девушка ни за что не будет больше спать в сарае!

– Спасибо, – сказал Джош, – но нам нужно ехать дальше. Ваша еда понадобится вам самим. И, как Расти сказал, мы развлекаем людей. Вот так мы живем.

Слай Мууди сжал руку Джоша.

– Послушайте, вы даже не знаете, что у вас есть, мистер! Эта девушка – чудотворец!

Посмотрите на то дерево! Оно было мертво вчера, а сегодня можно чувствовать запах цветения! Мистер, та девушка особенная. Вы даже не знаете, чего она могла бы сделать, если бы посвятила себя этому!

– Что она могла бы сделать? – Расти был в затруднении от тех вещей, которые были определенно за пределами его понимания, это точно так же, как он когда-то взял зеркало Фабрицио и не увидел в нем ничего, кроме темноты.

– Взгляните на то дерево и подумайте о фруктовом саде! – раздраженно сказал Слай Мууди. – Подумайте о полях зерновых, о полях бобов или тыквы, или чего-нибудь еще! Я не знаю, что будет здесь без этой девушки, потому что у нее есть живительная сила! Неужели вы не видите этого? Она коснулась дерева и вернула его к жизни! Мистер, эта Свон могла бы разбудить всю землю!

– Это только одно дерево, – возразил ему Джош. – Откуда вы знаете, что она смогла бы сделать такие же вещи с целым садом?

– Вы глухонемой дурак, что такое сад, если не совокупность деревьев? – закричал он. – Я не знаю, как она делает это или вообще что-нибудь о ней, но если она может заставить расти яблоки, она может заставить расти и сад и засеянные поля! Вы сумасшедший – брать кого-то с Божьим даром, тем более таким, в дорогу! За пределами этих мест вся страна полна убийц, бандитов с большой дороги, психов и еще черт знает кого еще! Если вы останетесь здесь, то она сможет начать работу на полях, делать что-то, что она умеет, чтобы разбудить их опять!

Джош скользнул взглядом по Расти, который кивнул головой, а потом любезно сказал Слаю Мууди:

– Нам нужно ехать дальше.

– Почему? Куда? Что вы ищете такого, что заслуживает поисков?

– Я не знаю, – допустил Джош. За семь лет хождения по свету от поселения к поселению смыслом жизни стало само скитание вместо оседлой жизни. Джош все еще надеялся, что в один прекрасный день они найдут место, которое окажется подходящим для проживания дольше, чем несколько месяцев – и, возможно, однажды он отправится на юг к Мобилю на поиски Рози и его сына.

– Мы узнаем это только когда найдем, я полагаю.

Мууди начал было снова протестовать, но его жена сказала:

– Сильвестр, здесь очень холодно. Я думаю, они решили, и по-моему, им следует поступать так, как они считают лучше. – Пожилой человек колебался, потом, взглянув на свое дерево еще раз, наконец кивнул. – Хорошо, – проговорил он. – Вам приходится идти своим собственным путем, я полагаю. Но свои покровительством вы затеняете эту девушку, вы меня слышите? – Он обратил свой взгляд на Джоша, который стоял и был по меньшей мере на четыре дюйма выше его. – Быть может, однажды она ясно представит, чем ей заниматься, и это будет то, что я говорил. Вы затеняете ее, слышите?

– Да, – сказал Джош. – Я слышу.

– Теперь езжайте, – сказал Слай Мууди. Джош и Расти двинулись по направлению к сараю, и Мууди сказал: – Да поможет вам Бог! – Он поднял руку, полную лепестков, со снега, поднес их к своему носу и вздохнул.

Через час или чуть больше после того как фургон бродячих артистов прогромыхал по дороге в северном направлении, Слай Мууди одел свое самое тяжелое пальто и ботинки и сказал Карле, что не может больше здесь оставаться и сидеть на месте. Он собирается идти через леса к заведению Билла Мак-Генри и рассказать ему историю о девушке, которая своим прикосновением может вернуть дерево к жизни. У Билла Мак-Генри есть крытый грузовик и бензин, и еще Слай Мууди сказал, что он собирается рассказать всем в пределах слышимости его крика о девушке, которая сотворила чудо, что еще не все надежды умерли в мире. Он собирался найти вершину горы и кричать с нее имя девушки, а когда созреют яблоки, он собирается приготовить джем и пригласить всех, кто живет на заброшенных фермах в пределах мили, чтобы поведать им о чуде.

Потом он обнял женщину, которая была ему как жена, и поцеловал ее. Ее глаза сверкали как звезды.

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ
ФОНТАН И ОГОНЬ

ГЛАВА 55
ЗНАКИ И СИМВОЛЫ

Джип грохотал по разбитой заснеженной дороге, минуя развалины и брошенные владельцами машины, которые были разбросаны по обеим сторонам дороги. Здесь же лежал в сером сугробе замерзший труп, и Сестра видела его поднятые руки – последнее обращение к милосердию и состраданию.

Они приехали на безымянный перекресток, и Пол резко сбавил скорость. Он посмотрел через плечо на Хьюга Райена, который вжался в заднее отделение машины вместе с багажом. Хьюг, сжав костыль обеими руками, храпел.

– Эй! – сказал Пол и слегка потолкал спящего мужчину. – Просыпайся!

Хьюг храпнул еще раз, потом наконец открыл плотно закрытые глаза. – Что это? Мы уже приехали?

– Конечно, нет! Мы, должно быть, выбрали неверную дорогу примерно пять миль назад! Здесь нет никаких признаков жизни! – Он кинул взгляд на окружающую их местность через лобовое стекло и почувствовал угрозу новых снегопадов. Свет как раз начал убывать, и Пол не хотел смотреть на приборы, чтобы узнать, сколько осталось бензина, потому что знал, что едет уже на копоти. – Я думал, что ты знаешь путь!

– Я знаю, – уверял его Хьюг. – Но прошло уже столько времени с тех пор, как я отваживался уезжать далеко от Моберли. – Он вглядывался в окружающий ландшафт. – Мы на перекрестке, – произнес он.

– Мы это знаем. Какую нам теперь выбрать дорогу?

– Здесь должен быть знак. Может быть его свалило ветром.

Он поменял положение, пытаясь найти привычный ориентир. Правда, которую он никогда не говорил ни Сестре, ни Полу, заключалась в том, что он никогда не бывал здесь раньше, но он хотел уехать из Моберли, потому что боялся быть убитым среди ночи из-за своих запасов шерстяных одеял.

– Ну, давайте подумаем: по-моему, я припоминаю большую рощу старых дубов, которая была у нас справа.

Пол моргнул. С обеих сторон узкой дороги стоял густой лес.

– Слушай, – сказал Пол. – Слушай внимательно: мы находимся посреди неизвестно чего, у нас заканчивается бензин, а в данный момент здесь нет канистр с бензином, откуда можно было бы перелить его в бак. Уже темнеет, и я думаю, что мы на неверной дороге. А теперь скажи мне, почему я еще не свернул твою тощую шею?

Хьюг смотрел удивленно.

– Потому, – сказал он, исполненный достоинства, – что вы приличный человек. – Он метнул взгляд в сторону Сестры, которая смотрела на него уничтожающим взглядом. – Я действительно знаю дорогу. Я правда знаю. Я ведь провел вас вокруг сломанного моста, не так ли?

– Какой путь? – прямо спросила Сестра. – Левый или правый?

– Левый, – сказал Хьюг – и тотчас же пожалел, что не сказал «правый», но теперь было слишком поздно, а ему не хотелось выглядеть дураком.

– Или Мериз Рест окажется за следующим поворотом, – сказал им Пол, – или нам вскоре придется прогуляться. – Он завел «Джип» и повернул налево. Дорога вилась между аллеи мертвых деревьев, чьи ветви переплелись и закрывали небо.

Хьюг устроился поудобнее, ожидая осуждения, а Сестра спустилась на настил, где лежал кожаный футляр. Она взяла футляр в руки, нащупала внутри стеклянное кольцо и вытащила его. Она держала на коленях кольцо, манящее сверканием драгоценностей, и вглядывалась в его мерцающие глубины.

– Что ты высматриваешь? – спросил Пол. – Что-нибудь?

Сестра кивнула в ответ. Цвета играли, но картин еще не составляли. Как и почему работало стеклянное кольцо – это было и оставалось загадкой. Пол сказал, что он думает, что возможно радиация превратила стекло, драгоценности и драгоценные металлы в своеобразную сверхчувствительную антенну, но во что это превратилось, никто сказать не мог. Но они пришли к согласию, что стеклянное кольцо руководит ими, и что следовать ему означает отринуть ту часть себя, которая отказывалась от веры в чудеса. Использование стеклянного кольца было равносильно прыжку в никуда, отказу от сомнения, страха и других вещей, засорявших ум; использование его было окончательным актом веры.

– Ближе ли мы к ответу на наши вопросы? – спросила Сестра, вглядываясь в кольцо. – Кого мы ищем и зачем? – Ответы на ее вопросы будут выражены символами и картинками, знаками и тенями, и звуками, которые могли быть далеки от человеческого голоса, скрипом колес или лаем собаки.

Бриллиант вспыхнул ярко, как метеор, и свет зашипел вдоль ниток из серебра и платины. Все больше алмазов зажигались этим светом, как по цепочке. Сестра чувствовала, что сила от стеклянного кольца передавалась и ей, проходила у нее внутри, глубже, еще глубже, и все ее существо сосредоточилось на вспышках света, которые появлялись в гипнотическом ритме. Она была уже не в «Джипе» с Полом Торсоном и одноногим доктором Амарильо. Она находилась где-то, что походило на покрытое снегом поле, все в пеньках от деревьев. Но одно дерево все-таки осталось, оно было покрыто алмазно-белыми цветами, которые летели по ветру. На стволе дерева была ладонь, след от ладони, как будто выжженный по дереву – длинные тонкие пальцы, рука молодой персоны. А по стволу шли буквы: С..В..О..Н. Сестра попробовала повернуть голову, чтобы увидеть побольше с того места, где стояла, но сцена видения начала блекнуть, где-то на ее краю появились теневые фигурах, отдаленные голоса. Потом, внезапно, видение исчезло, и она вернулась в «Джип» с кольцом в руках.

Она выпустила воздух, который надолго задержала.

– Это снова было, – сказала она Полу. – Я видела это снова – одинокое дерево на поле с пнями, отпечаток ладонь и слово «СВОН», выжженное на стволе. Сегодня было отчетливее, чем прошлой ночью, я даже почувствовала запах яблок. Они путешествовали вчера целый день в поисках Мериз Рест, проведя прошлую ночь в руинах фермерского домика. Это именно там Сестра смотрела в стеклянное кольцо и впервые увидела развевающиеся цветки.

Видение было отчетливее, чем раньше; у нее была возможность видеть все детали дерева, каждую тоненькую веточку и даже крошечные зеленые почки, которые выглядывали из-за цветков.

– Я думаю, мы стали ближе, – сказала она и ее сердце заколотилось. – Образ был яснее, четче. Мы, должно быть, приближаемся…

– Но деревья были мертвыми, – напомнил Пол. – Только посмотри вокруг. Ничто не цветет – и даже не собирается. Почему эта штука показала тебе образ цветущего дерева?

– Я не знаю. Если бы я знала, я бы сказала тебе. – Она опять сосредоточилась на стеклянном кольце; оно пульсировало в такт ее сердцебиению, но больше не приглашало путешествовать. По крайней мере, послание было доставлено, но не было повторено.

– Свон. – Пол кивнул головой. – Это не вызывает воодушевляющего прилива чувств.

– Нет, вызывает. Как-то, но вызывает. Нам теперь надо сложить кусочки вместе.

Руки Пола сжали рулевое колесо.

– Сестра, – сказал он с некоторой ноткой сожаления, – ты сказала то же самое, что несколько лет назад. Ты смотрела на стеклянное кольцо и пыталась гадать, как цыганка на кофейной гуще. Сейчас мы едем черт знает где, а все эти знаки и символы могут не обозначать никаких вещей. – Он пристально взглянул на нее. – Ты когда-нибудь думала о такой возможности?

– Мы нашли Матисон, не так ли? Мы нашли карты и куклу. – Она говорила твердым голосом, но было много дней и ночей, когда она позволяла себе бояться той же самой вещи – но только на мгновения или два, а потом ее решительность возвращалась. – Я уверена, это приведет нас к чему-нибудь, к чему-нибудь очень важному.

– Ты хочешь сказать, что хочешь верить в это?

– Я хочу сказать, что и тебе хочется верить в это! – возразила она. – Как могла я продолжать, если бы я не верила?

Пол глубоко вздохнул, он устал, борода его чесалась, и он знал, что от него пахнет как в зоопарке от клетки с обезьянами. Сколько времени прошло с тех пор, как он принимал ванну? Самое лучшее, что он мог сделать в последние несколько месяцев, это потереть себя от души снегом с золой. За прошедшие два года они, как пара осторожных боксеров, танцевали по кругу этого таинственного кольца. Сам Пол не видел в этом кольце ничего, кроме цветов, но он много раз спрашивал себя, а что если женщина, с которой он путешествовал, обретена им на самом деле для любви и уважения, не выдумывала ли она эти знаки и символы, интерпретируя их так, чтобы они продолжали эти безумные поиски.

– Я верю, – сказала она ему, – а что это дар. – Я верю, что нашла это с каким-то смыслом. Я верю, что это ведет нас к чему-то разумному. И все, что нам является, это ключ к тому, куда нам нужно идти. Разве ты не пони…

– Дерьмо, – сказал Пол, и почти ударил по тормозу, но испугался, что «Джип» занесет с дороги. Сестра посмотрела на него с отвратительным выражением преувеличенного гнева, потрясения и разочарования. – Ты видела эту дурацкую клоунскую морду в этой проклятой штуке, помнишь? Ты видела изуродованную телегу? Помесь каких-то трейлеров или что-то вроде того? И ты видела еще тысячу других вещей, которые просто не имеют никакого смысла. Ты сказала, что нужно идти на восток, потому что тебе показалось, что видения или сны или черт знает что при этом становится сильнее, а потом ты сказала идти обратно на запад, потому что видения стали затихать и ты старалась сфокусироваться на направлении. После этого ты сказала идти на север, а потом на юг, а потом на север и снова на юг. Сестра, ты видишь, что ты хочешь увидеть в этой проклятой штуке! Ну, мы нашли Матисон, штат Канзас! Ну и что? Может, ты что-то слышала о том городе, когда ты была ребенком! Ты об этом когда-нибудь думала?

Она сидела молча, теснее прижимая к себе стеклянное кольцо, и наконец сказала то, что хотела сказать очень, очень давно. – Я верю, – сказала она, – что это дар Божий.

– Хорошо. – Он горько улыбнулся. – Ну, посмотри вокруг. Просто посмотри. Ты никогда не допускала возможности, что, быть может, Бог просто безумен?

Слезы жгли ей глаза, она отвернулась от него, пусть она будет проклята, если он увидит, что она плачет.

– Это все ты, разве ты этого не видишь? – продолжал он. – Это то, что ты видишь. Это то, что ты чувствуешь, то, что ты решила. Если это проклятая штука ведет тебя куда-то или к кому-то, то почему она тебя не показывает правильно, куда тебе идти? Почему она разыгрывает такие штучки с твоим разумом? Почему она дает тебе эти ключи порциями и кусочками?

– Потому, – ответила она с легкой дрожью в голосе, – что обладание даром еще не означает умение им пользоваться, виновато не стеклянное кольцо – это я виновата, потому что есть предел тому, что я понимаю. Я стараюсь изо всех сил, и может быть…

Может быть, тот, кого я ищу еще не готов к тому, чтобы его нашли.

– Что? Продолжай!

– Может быть, обстоятельства еще не совсем те. Может быть, картина еще не полная, и вот почему…

– О Боже! – устало сказал Пол. – Ты бредишь, ты понимаешь это? Ты делаешь неправильно вещи, потому что так сильно хочешь, чтобы они были правильными. Ты не хочешь допустить, что ты зря потратили семь лет жизни в поисках призраков.

Сестра посмотрела на дорогу, расстилающуюся перед ними, ведущую в темный, глухой лес. – Если ты так это понимаешь, – сказала она наконец, – то зачем ты странствовал со мной все это время?

– Я не знаю. Может быть потому, что я хотел верить так же, как и ты. Я хотел верить, что есть какая-то система во всем этом безумии – но этого нет, и не было никогда.

– Я помню коротковолновый радиоприемник, – сказала Сестра.

– Что?

– Коротковолновый радиоприемник, – повторила она. – Тот, которым ты пользовался, чтобы удержать тех людей в своей хижине от того, чтобы они не убили себя. Ты их держал и давал им надежду. Понимаешь?

– Ладно. Ну и что?

– Разве ты сам хотя бы не надеялся, что в этом радио появится человеческий голос? Разве ты не говорил себе, что может быть в следующий раз, или еще в следующий, там появится сигнал от каких-то других оставшихся в живых людях? Ты шел на это не только ради того, чтобы поддержать сколько-то уцелевших незнакомцев. Ты делал это также и чтобы выжить сам.

И ты надеялся, что, может быть, однажды появится еще что-нибудь кроме молчания в этом радио. Ну, так вот это – это мой коротковолновый радиоприемник. – Она пробежалась руками по гладкому стеклу. – И я верю, что он настроен на какую-то силу, которую я еще даже не умею понимать, но я и не усомнюсь в этом. Нет. Я буду продолжать шаг за шагом, постепенно, с тобой или без тебя.

– Какого черта?.. – Пол прервал ее, когда они делали поворот. По середине дороги под нависшими над ними деревьями стояли три больших снеговика, все в шапочках и шарфах, с камушками вместо глаз и носов. Один из них, казалось курил трубку, сделанную из кукурузной кочерыжки. Пол сразу же понял, что не сможет вовремя остановиться, и хотя он нажал на тормоз, колеса забуксовали в снегу, и переднее крыло «Джипа» стукнуло одного из снеговиков.

От толчка Пол и Сестра почти ударились о ветровое стекло, а Хьюг издал каркающий звук, когда от столкновения у него затрещали зубы. Мотор «Джипа» запнулся и затих. Сестра и Пол увидели, что там, где был снеговик, теперь груда снега, окружающая отвратительный дорожный блок из металлолома, кусков дерева и камня.