Текст книги "Корпорация М.И.Ф. в действии"

Автор книги: Роберт Линн Асприн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Рыбак рыбака видит издалека!

Джек Потрошитель

Поведение хозяина, мягко говоря, озадачило, а вообще-то просто привело в шок сидящих за нашим столиком, это как если бы Дон Брюс вдруг получил приглашение выступить с речью на банкете полицейских и мы бы наблюдали реакцию на это изумленной публики. К несчастью, всем не терпелось разобраться в случившемся.

– Что он подразумевает под словом «демон»? – возмутилась Осса.

Я начал было отвечать ей, потому что уже давно работал с боссом и знал, что демон – это общепринятое сокращенное название демонстратора измерений, – но вокруг все шумели и невозможно было сосредоточиться.

– Нас выставили? – испуганно произнес Трутень, вглядываясь в удаляющуюся фигуру.

– А что плохого в драконьем покере? – вставил Шу Слеппень.

– Ничего, – ответил я ему. – Видишь ли, Осса…

– Тогда с чего это ему шлея под хвост попала? – не отставал Шу, начиная действовать мне на нервы.

К счастью, в ходе военной подготовки я открыл способ заткнуть рот этому типу, если уж совсем будет невмоготу.

– Шу Слеппень, – отрезал я, – не беспокой меня.

Фраза эта успела уже стать старой шуткой, но все равно вызвала смех… что неудивительно, если учесть, какое огромное количество якобы новых армейских шуток базируется на старых анекдотах.

– Поосторожней, братец, – сказал Хи Слеппень. – Бой снова высматривает, какую бы муху прихлопнуть… и может невзначай шлепнуть и слепня.

Под прикрытием нового взрыва смеха Нунцио нагнулся вперед, чтобы потолковать со мной напрямую.

– Ты думаешь о том же, о чем и я, кузен?

– Это, полагаю, зависит от того, о чем именно ты думаешь, Нунцио, – резонно заметил я. – Если о том, как приукрасить нашу лопнувшую легенду, то мы и в самом деле думаем об одном и том же.

К моему удивлению, вместо того чтобы согласиться, он закатил глаза, словно я упустил что-то совершенно для него очевидное.

– Подумай как следует, Гвидо, – рассуждал он. – Хозяин бара решил, что мы из иного измерения потому, что знакомы с драконьим покером… верно?

– Да. И что же?

– А то, сам-то он откуда с ним знаком?

В этом вопросе, на мой взгляд, было столько же смысла, сколько в гадании, откуда легавый знает о том или ином постановлении муниципалитета… то есть я хочу сказать, что какая разница.

– Не знаю. Полагаю, кто-то показал ему. Ну и что с того?

По какой-то причине это, похоже, расстроило Нунцио еще больше.

– Гвидо, – процедил он сквозь зубы, – иногда я гадаю, не много ли тебя били по голове… хоп! Он возвращается. Надо спешить… Трутень?

– Да, Нунцио? – отозвался наш юный маг, удивленно моргая оттого, что его внезапно подключили к беседе.

– Приготовь свое заклинание «Развей», и когда я кивну тебе… швырни его в хозяина.

– В хозяина? Зачем?

– Трутень… просто сделай это. Ладно? – вмешался я, усвоив по опыту, что дольше прослушивания одной из лекций Нунцио может быть только попытка добиться от него прямого ответа, когда он пытается заставить тебя самого дойти до сути.

Трутень начал было что-то говорить, но потом заткнулся, пожал плечами и начал что-то бубнить и бормотать, как всегда, когда готовится применить магию.

Другие за столиком выжидающе смотрели на Нунцио, но тот лишь с уверенным и самодовольным видом откинулся на спинку стула. Я, конечно, сделал то же самое, хотя, как и все, понятия не имел, что он там задумал. Видите ли, прошлый опыт научил меня, что, когда ты в полном тумане, прикидываться уверенным лучше всего, но лишь покуда никто не догадывается о реальном положении вещей.

– Вы еще здесь? – вопросил хозяин, снова материализуясь около нашего столика. – Я не желаю десять раз повторять вам одно и то же! Убирайтесь сейчас же, пока я не позвал полицейских!

– Не думаю, – говорит, разглядывая потолок, Нунцио.

– ЧТО?!!

– Я тут размышлял, что нам, возможно, захочется сделать ваше заведение нашим вторым домом… если вы понимаете, что я имею в виду.

– Вот как?! Думаете, раз вы военные, то можете делать все, что вам вздумается, да? Ну, так позволь мне тебе кое-что сообщить, солдатик. Я, между прочим, честный налогоплательщик, и у меня хорошие отношения с властями, а демонов в этих краях не слишком жалуют, независимо от того, солдаты они или нет. Фактически я не могу придумать ни одной веской причины, почему бы мне тотчас же не вызвать полицию и с ее помощью не вышвырнуть вас всех отсюда!

– А я могу, – улыбнулся Нунцио и кивнул Трутню.

По этому сигналу Трутень расправил плечи, поджал губы, выпустил в цель свое заклинание «Развей» и…

– Что за…

– БОЖЕ МОЙ!!!

– Гляди-ка…

Всплеск удивления и недоверия со стороны нашей команды объяснялся тем, что за все проведенное с ребятами время мы с Нунцио как-то не удосужились подготовить их к восприятию концепции демонов… а как раз с этим они внезапно и столкнулись. В общем, как только Трутень завершил свое заклинание, в воздухе вокруг хозяина возникла рябь, и вместо скользкого местного типа он теперь выглядел точь-в-точь как…

– Девол! – воскликнул я, стараясь скрыть собственное удивление.

На самом-то деле я был здорово раздосадован на себя за то, что сам не вычислил этого. Я хочу сказать, ведь как бы там он ни выглядел, но вел-то он себя с самого начала как девол.

Однако реакция на это открытие нашей команды не шла ни в какое сравнение с реакцией хозяина.

– ЧТО ВЫ НАДЕЛАЛИ?!! – завизжал он, отчаянно озираясь по сторонам, но в заведении, кроме нас, никого не было. – СМЕРТИ МОЕЙ ХОТИТЕ???

И с этими словами он смылся, предоставив нам с Нунцио разбираться с замешательством, вызванным удалением его личины.

– ЭТО БЫЛ ДЬЯВОЛ!!!

Я не уловил, кто именно сие изрек, так как стоял к говорившему спиной, а идентифицировать придушенный, булькающий со страху голос – задача не из легких. Тем не менее я ответил:

– Знаю. Именно так я прежде и сказал.

– Нет, ты сказал, что он девил, – нахмурился Майжук.

– Какая разница? – пожал плечами я.

– Послушайте. – Осса подняла руку, прося остальных умолкнуть. – Вы, ребята, намерены объяснить нам, что здесь все-таки происходит?

– Гвидо, – сказал Нунцио, мотнув головой в сторону, куда удалился хозяин. – Почему бы тебе не сходить и не переговорить с хозяином, пока он не слишком оправился от нашего маленького сюрприза, а я тем временем попытаюсь объяснить нашим коллегам суть дела.

Меня это вполне устраивало, так как я не разделяю любви кузена к длинным и путаным объяснениям и только рад избавиться от утомительного выслушивания его разглагольствований. К тому же не так уж часто выпадает шанс прищучить девола, а поскольку в тех немногих случаях, когда это удавалось в моем присутствии, главными действующими лицами были поважнее меня киты из Корпорации М.И.Ф., и теперь я с готовностью решил воспользоваться редкой возможностью продемонстрировать собственные таланты в ведении переговоров. Конечно, я понимал, что единственным свидетелем знаменательного события будет тот самый тип, которого я зажму в тиски, и он вряд ли оценит мое изящество. Однако проведение блестящих операций в отсутствие свидетелей, к сожалению, свойственно избранной мной профессии, и я давным-давно с этим смирился… впрочем, я мог бы стать очень известным преступником, но тогда мне следовало бы заняться политикой.

Хозяин исчез, словно домушник при звуке колокольчика, но я вскоре обнаружил его в небольшом кабинете за баром. Он держал в руках круглую коробочку с зеркальцем в крышке, какими пользуются девахи, проверяя свой макияж, только вместо пудры и теней у него там было встроено что-то вроде пары циферблатов. Глядя в зеркальце, он чуть их подкручивал… и прежняя его личина постепенно снова сфокусировалась, из чего я заключил, что это какое-то магическое устройство. Если вам показалось, что я мог бы и побыстрее прийти к такому выводу, то вы явно недооценили скорость моего мышления. Я должен был проанализировать все детали, прикинуть, а не пригодится ли такое устройство и мне самому… или лучше обзавестись по случаю другим приборчиком, или все же сделать объектом переговоров этот.

Хитрая штуковина явно действует и как обычное зеркало, потому что хозяин бара внезапно поменял угол, под которым держал его, так что мы увидели в стекле друг друга, прежде чем он резко захлопнул свою коробочку и повернулся лицом ко мне.

– Что тебе еще от меня надо?! – зарычал он. – Разве тебе мало того, что ты уже со мной сделал?

Я даже не утрудил себя попыткой уточнить, что чары его личины снял не я, так как за время проживания на Деве хорошо усвоил, что не занятые торговлей деволы – а заняты они ею, к счастью, почти всегда – обычно крайне неприятны и даже тупы до того, что пытаются спорить с элементарной логикой и не признают очевидного. Однако на очень разумные доводы они все же откликаются.

– Я пришел с миром, – сказал я, – хочу достичь справедливого разрешения наших разногласий.

В ответ на это девол просто издал неприличный звук, который я великодушно проигнорировал и продолжал:

– Я бы посоветовал вам встретить с пониманием наше предложение о мире… я хочу сказать, что продолжение вражды между нами с неизбежностью закончится разгромом этого вашего прекрасного заведения…

– Что? Мое заведение? – заморгал хозяин бара, и рот у него открывался и закрывался, словно у вытащенной из воды рыбы.

– …а также уведомлением властей, которым вы так невежливо угрожали, и всех прочих в городе, кто захочет слушать, о том, что вы девол. Поняли мою мысль?

Вот теперь я взял этого карася за жабры, и мы оба это поняли. И все же он собрался с силами, словно шатающийся от каскада ударов чемпион по боксу, дерущийся больше из доблести и по привычке, чем в надежде победить.

– Вы не можете этого сделать! – воскликнул он, силясь превратить свое бессвязное лопотание в нечто вразумительное. – Если вы сдадите меня как демона, то я вас тоже изобличу! И тогда нас всех убьют или по меньшей мере выгонят из города.

– Вы проглядели одну важную разницу в наших обстоятельствах, – ухмыльнулся я. – Я хоть и признаю, что мы с моим кузеном немного попутешествовали по измерениям, но волей случая измерение Пент является нашей родной территорией. Внешность, которую вы видите, вполне истинная, а вовсе не личина, и поэтому любую попытку обвинить нас в том, что мы из иного измерения, доказать будет трудновато, так как мы местные. Вы же, лишившись личины, столкнетесь тут с немалыми трудностями – я не представляю, как вы убедите присяжных или толпу линчевателей, что вы из здешних.

Я думал, что уж это-то положит конец всякому сопротивлению со стороны хозяина бара, но тот вдруг выпрямился и нахмурился, и глаза у него зло заблестели.

– Так вы из этого измерения? А не знаете ли, случайно, одного местного мага и демона по имени Скив?

Я всегда говорил, что достиг нынешнего своего возраста и положения не потому, что впадал в панику в критических ситуациях или резал без всякой необходимости правду-матку. Ясно, что этот девол почему-то имеет зуб на босса, и поэтому я в дальнейшем разговоре придерживался полуправды, дабы избежать в случае чего обвинения в даче ложных показаний, и, разумеется, не стал признаваться в своих действительных отношениях с названной личностью.

– Скив? – драматически, как на сцене, наморщил я лоб. – Думается, я слышал это имя, когда работал на Базаре, но это было уже давно.

– Очень жаль, – буркнул почти про себя девол. – У меня к этому пентюху должок. Я провел по его милости пару лет в качестве статуи под тучей голубей. Фактически я бы и до сих пор там стоял, если бы не… но это уже другая история, если вы наслышаны, что я имею в виду.

Конечно, благодаря работе с боссом я точно знал, что он имел в виду… эта повесть о его спасении достойна отдельной книги и могла бы стать бестселлером. Но я пока предпочел не выдавать своей осведомленности и потому просто решил сменить тему.

– Да, разумеется. Кстати, коль речь зашла об именах, вас-то, собственно, как зовут? Я имею в виду ваше настоящее имя, а не кликуху Абдул.

– Что? О! Фрумпель… или так, во всяком случае, меня звали, когда я был желанным гостем в своем родном измерении, на Деве.

Имя это показалось мне почему-то знакомым, но я решил, что хорошенького понемножку, и перешел к непосредственно волнующей нас теме.

– Ну а меня звать Гвидо, а моего кузена, что разговаривал с вами за столом, – Нунцио… и, по-моему, мы обсуждали условия нашего мирного сосуществования?

Фрумпель чуть склонил голову набок, пристально меня изучая.

– Знаете, – сказал он, – вы говорите, словно сотрудник Синдиката. Теперь, когда я подумал об этом, мне смутно вспоминается что-то про попытку Синдиката проникнуть на Базар.

– Да? И что же?

– А то, что я уже вношу Синдикату ежегодную плату за защиту и не понимаю, с какой стати должен терпеть лишнее?

Информация о том, что Синдикат действует в этих краях, вызвала у меня, мягко говоря, беспокойство, но мне удалось не высказать ни удивления, ни нервозности.

– В самом деле? – произнес я. – А скажите-ка, местный торговый представитель Синдиката знает, что вы девол?

– Ладно-ладно! Довод уловил, – поднял руку Фрумпель. – Что вы хотите за сохранение в тайне этих сведений?

– Ну, поскольку мы собирались сделать это заведение на время нашей базой, то, думаю, сможем в порядке вежливости сохранить ваш секрет.

– В самом деле?

– Разумеется, – улыбнулся я. – Конечно, нам было бы приятно, если бы вы распространяли свое гостеприимство на нас и наших друзей… тоже в порядке вежливости.

– Понятно, – растянул он губы в кривую линию. – Ладно, полагаю, у меня нет большого выбора. Дешевле будет ставить вам бесплатно выпивку, чем переселяться и начинать все с нуля. Итак, за мной бесплатная выпивка и, возможно, иногда закуска. Но комнаты наверху отпадают. Если я начну сдавать их вам задаром, то в любом случае вылечу в трубу. Только благодаря им это заведение и держится на плаву.

– Комнаты?

– Да. У меня наверху несколько комнат, которые я сдаю клиентам на почасовой основе, чтобы они могли, так сказать… уединиться с приятными им людьми. Видите ли, по вечерам тут становится весьма оживленно. Мой бар считается одним из самых популярных в городе.

– Вы хотите сказать, что по вечерам у вас здесь работают девахи?

– Конечно, нет! Бывающие здесь женщины имеют постоянную высокооплачиваемую работу, им и во сне не приснится взимать с кого-то плату за удовольствие пообщаться с ними.

– Значит, клиенты платят вам за комнаты, а не за девах, – заключил я. – На мой взгляд, прекрасный порядок.

– Прекрасный – слишком сильно сказано, – поспешно поправил меня Фрумпель. – Однако аренду оплачивать пока позволяет.

– Ладно. Думаю, мы сможем довольствоваться выпивкой и закуской, – пожал плечами я. – Пошли в бар, Фрумпель, и я позволю вам поставить мне выпивку в знак скрепления нашего соглашения.

– Ах, как вы добры, – пробурчал девол, но последовал за мной из кабинета.

– Думаю, шампанское для этого случая подойдет, не так ли? – сказал я. – Белое шампанское.

– Белое шампанское?

– Конечно, – улыбнулся я, радуясь случаю щегольнуть знаниями и культурой. – Ведь здесь же суши-бар, верно? Думаете, я не знаю, какое шампанское идет к рыбе?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Манеры приобретаются, а не наследуются!

Ш. Пенн

После заключения соглашения с Фрумпелем наши дела какое-то время идут весьма неплохо. Сокращение расходов на выпивку в свободное время – просто находка при скудном нашем армейском жалованье, и девол, безусловно, говорил правду, утверждая, что его суши-бар – настоящая страна счастливой охоты на девах. Конечно, «девахи» – не самое подходящее название для того типа женщин, которые постоянно посещают по вечерам облюбованное нами заведение. Это не обычные пустоглазые вертихвостки, с какими мы привыкли иметь дело, а классные, модные чувихи, знающие себе цену; обыкновенно они и смотреть бы не стали на таких болванов, как мы. Похоже, однако, что мы вторглись в святая святых этих особ, а они, поскольку держались достаточно широких взглядов, могли себе позволить всерьез рассматривать в своих соображениях и наши кандидатуры. Я хоть и не берусь рассуждать, из какого типа женщин получаются лучшие спутницы жизни, но могу привести доводы в пользу и тех, и других… хотя отнюдь не все эти доводы будут лестными.

Все удовольствие в нашей «бочке меда» портили только две ложки дегтя, и здесь я подразумеваю вовсе не братьев Слеппней. Во-первых, над нами постоянно висела опасность напороться на кого-то из Синдиката, так как замечания Фрумпеля подтвердили наши подозрения о его здесь присутствии. Во-вторых, весело проводить время нам мешала досадная необходимость выполнять задание. Естественно, мы с Нунцио много беседовали на эту тему.

– Беда в том, что мы не можем по-настоящему хорошо работать над развалом армии, не бывая в городе и не зная его, – заявил я во время одной такой беседы, – а если мы будем шляться по городу, то возрастет опасность наткнуться на кого-то из Синдиката!

– Тогда надо прикинуть, что можно наворотить прямо отсюда, – сказал мой кузен. – Если хорошенько поразмыслить, тут очень даже хорошая обстановка для этого… то есть для создания неприятностей. У большинства этих женщин дома есть мужья, и даже те, которые не занимают высокого положения в обществе, все равно достаточно влиятельны, и если дело дойдет до ссоры, то местные власти вынуждены будут встать не на нашу сторону.

– Почему ты это говоришь? Почему, по-твоему, скандал с этими девахами должен вызвать больше шума, чем то же с любыми другими?

Вместо того чтобы сразу ответить, Нунцио откинулся на спинку стула и несколько минут с подозрением смотрел на меня.

– Гвидо, – сказал он наконец. – Ты пытаешься быть глупцом, просто чтобы вывести меня из себя?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, ты же сам говорил, как к этому относится наш командир. С девахами, мол, можно много чего себе позволить, но респектабельных женщин лучше не трогать. И вот теперь, когда я пытаюсь разработать курс наших действий, ты ведешь себя так, словно с луны свалился.

– Просто я не сторонник классовых предрассудков и фанатизма, – изрек я. – И я вовсе не считаю, что респектабельность женщины зависит от ее финансового положения и образования. Разве не лучше было бы, если бы все обстояло совсем наоборот? Я хочу сказать, если бы респектабельность женщины определяла ее место на финансовой лестнице?

– С этим есть парочка затруднений, – вздохнул Нунцио. – Прежде всего тот же несправедливый стандарт применяется и по отношению к мужчинам… и значит, это относится ко всем, а не только к женщинам. Те, что богаты и образованны, всегда считаются более респектабельными… хотя бы по той причине, что обладают большей властью и платят больше налогов.

– Это верно, – задумчиво кивнул я.

– А второе затруднение состоит в том, что это совершенно не относится к обсуждаемой нами теме… то есть к тому, как вызвать развал армии.

– Да?

– И что еще важнее, всякий раз, когда ты пытаешься завязать со мной философскую дискуссию, это следует понимать как верный признак того, что ты намеренно стараешься отвлечь мое внимание… так как обыкновенно шарахаешься от таких разговоров, как от повестки в суд.

Когда он умолк, я ничего не ответил, потому что он, похоже, взял меня за жабры. Я ведь и впрямь пытался сменить тему.

– Все эти твои фокусы и неуклюжие попытки затеять философскую дискуссию приводят меня к убеждению, что ты почему-то увиливаешь и не желаешь приступить к выполнению нашего задания. Я прав?

Я избегал встречаться с ним взглядом и неопределенно пожал плечами.

– Брось, кузен, лучше скажи мне вот что, – заявил Нунцио. – Тебе действительно настолько приятно играть в солдатики, что ты хотел бы продлить этот опыт?

– Это не только глупо, но и оскорбительно! – возмутился я, стараясь скрыть смущение, вызванное тем, что меня поймали.

– Тогда в чем дело?.. Если ты, конечно, не против такого вопроса?

– Ну… откровенно говоря, Нунцио, я чувствую себя как-то не так, заваривая здесь кашу, ведь именно я обещал Фрумпелю не причинять ему неприятностей.

Нунцио откинул голову назад и разразился лающим смехом… что мне лично кажется сомнительным способом сочувствия.

– Слушай, правильно ли я тебя понял, – наконец произнес он. – Ты беспокоишься из-за честности сделки с деволом?

– Можешь смеяться на здоровье, – ответил я. – Хотя я бы на твоем месте так не делал. Позволь только тебе напомнить, что, хотя деволы и славятся умением много запрашивать, верно также и то, что коль скоро сделка заключена, они с равным усердием придерживаются буквы соглашения. А раз так, то я думаю, что, отказавшись соблюдать свою часть соглашения, я ставлю себя в положение человека, заслуживающего даже меньшего доверия, чем девол… мне просто не хочется примерить это на себя.

– Ладно… давай изучим букву вашего соглашения, – пожал плечами Нунцио. – Вы договорились вот о чем: что мы не станем ни громить его заведение, ни раскрывать то, что он девол. Правильно?

– Ну… да.

– Так вот, ни то, ни другое из этих условий не нарушится, если мы направим свое внимание на красоток, вздумавших сделать это заведение местом своих сборищ после работы… даже если наше внимание покажется им чересчур навязчивым.

– Да… но разве тебе не кажется, что такая деятельность нарушит по крайней мере дух нашего соглашения, под которым я подразумеваю то, что мы не должны причинять неприятностей хозяину?

– Как раз эту часть твоего дискомфорта я и нахожу наиболее забавной, – сказал с бесившей меня усмешкой Нунцио. – Смотри, деволы зарабатывают себе на жизнь и создали себе репутацию, опираясь скорее на букву, чем на дух своих соглашений, и мне странно, что ты по отношению к ним не хочешь руководствоваться той же этикой, какой они придерживаются, имея дело с другими.

Несколько минут я обдумывал это, а потом сделал глубокий вдох и шумно выдохнул.

– Знаешь, кузен, – сказал я. – Ты, наверное, прав. Я имею в виду, когда ты прав, то уж прав… понимаешь мою мысль?

– Да, – нахмурился Нунцио, что само по себе меня немного встревожило.

– Что ж… когда, по-твоему, нам следует начать?

– Ну… как насчет прямо сейчас?

Хотя кузен и убедил меня, что, запустив свою кампанию, мы останемся в границах этичного поведения, такой ускоренный график захватил меня врасплох.

– Прости?

– Я сказал, как насчет того, чтобы начать прямо сейчас. Когда представляется удобный случай, им надо пользоваться… а одна юная дама у стойки последние семь минут не сводит с тебя глаз.

Я украдкой поглядел в ту сторону, куда смотрел он, и все верно… одна из тех классных девах, о которых я говорил, да еще и блондинка, сидела на высоком табурете у стойки и пристально смотрела прямо на меня. Это точно, потому что – хотя мне какую-то минуту думалось, что она глядела на кого-то другого, – как только наши взгляды встретились, она явно подмигнула мне и улыбнулась.

– Нунцио, – сказал я, нагибая голову и отворачиваясь от нее. – Я забыл упомянуть тебе еще об одном затруднении.

– Каком именно?

– Ну, возможно, мои манеры общения с женщинами и не такие изысканные, но кое-чем я все же могу похвастаться. Короче, с женщинами я обычно веду себя безупречно, и поэтому мысль нахамить им так, что они вынуждены будут позвать на помощь, меня не радует. Тем более что речь идет не о тех обыкновенных девахах, с какими я привык иметь дело. В общем, я не знаю, как подступиться к здешним шикарным дамам. Не уверен, что смогу даже завязать разговор с одной из них, не говоря уже о том, чтобы набраться смелости для запланированной агрессии.

– Ну, думаю, завязать разговор будет совсем нетрудно, – заявил Нунцио.

– Это почему же?

– Потому что твоя дама уже направляется к нашему столику.

Удивленный, я резко повернул голову и… едва не ткнулся носом в декольте этой девахи, так как она оказалась намного ближе к нашему столику, чем можно было судить по реплике Нунцио.

– О… Извините! – сказал я, но тут же подумал, что начинать с оправданий – не очень здорово.

– Нет проблем, – прощебетала она. – Девушке нравится внимание. Вы не против, если я к вам присоединюсь?

Было что-то знакомое в том, как она улыбалась, говоря это, или по крайней мере что-то решительно недамское. Однако прежде чем я успел как-то обдумать это, инициативу захватил Нунцио.

– Конечно. Присаживайтесь, пожалуйста, на мое место… все равно я как раз собирался уходить. До скорого, Гвидо… и помни, о чем мы говорили.

С этими словами он недвусмысленно подмигнул мне и удалился, оставляя меня наедине с чувихой… которая, не теряя времени даром, располагает свой пышный зад на столь любезно освобожденном кузеном стуле.

– Так… Я вас здесь раньше не видела.

– Что?

Я был настолько занят мыслями о том, что сделаю с Нунцио в уплату за эту «любезность», что чуть не прозевал начальный гамбит девахи.

– А. Да, мы прибыли в город только на этой неделе. Хотя, похоже, тут будет главное место наших встреч.

– Вот здорово! Это одна из моих любимых точек. Хотя сегодня я тут впервые за неделю. Девушкам, знаете ли, приходится везде бывать, чтобы быть в курсе всего происходящего в городе… вроде вот прибытия новых солдат.

Конечно, я робел перед этими высококлассными чувихами, но говорить с моей новой знакомой оказалось совсем легко… словно я знал ее не первый год. И что еще важнее, она определенно была недурна собой, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Послушайте, – обратился я к ней, – не могу ли я предложить вам что-нибудь выпить? Может, бокальчик вина?

– Бурбон. Со льдом. Неразбавленный.

– Как-как?

Я хочу сказать, дело не в том, что она пьет пойло покрепче, чем я ожидал, а в том, как она это отбарабанила. Я решил, что у цыпочки сегодня не первый заход в бар… да она вроде и сама только что сказала мне об этом.

– А не лучше ли нам, – предложила она, – направиться куда-нибудь в другое место?

Это круто. Заведение Абдула единственное, куда я покамест наведывался.

– М-гм-м-м, – промычал я, быстро соображая. – Я слышал о каком-то заведении неподалеку отсюда, там сцена открыта для выступлений всех желающих.

Уверяю вас, я вовсе не горел желанием вести эту чувиху туда, где мог наткнуться на своего командира, но прикинул, что на нее должна произвести впечатление моя готовность с ходу гульнуть как следует.

– Я думала о чем-то вроде комнаты наверху, – шепнула она, нагибаясь вперед и соблазнительно мне улыбаясь.

Я слегка был шокирован развязностью этого предложения, хотя вряд ли мне следовало удивляться. Когда такая классная бабенка подваливает в баре к малому вроде меня, ее обычно интересует отнюдь не остроумный разговор… что, впрочем, и к лучшему[4]4
  Некоторые из тех, кому я дал на пробу почитать эту рукопись, привлекли мое внимание к тому, что идеи, высказанные в этой главе и в следующей непосредственно за ней, отличаются сменой тона по сравнению с обычно присущим серии «Мифические истории». В связи с этим, боюсь, мне придется все же познакомить читателей с тем ужасающим фактором, что на свете и в самом деле есть некоторые странные, испорченные, извращенные личности, которые подваливают в барах к лицам противоположного пола с единственной целью приятно поговорить! Мне думается, я волен назвать их таковыми в этой книге, поскольку всем хорошо известно, что такие исключительные личности ничего не читают, и, значит, я застрахован от преследования в судебном порядке. И, между прочим, именно по этой причине вопрос «Что интересненького ты прочел в последнее время?» стал таким популярным способом выявлять, с кем разговаривать, а с кем нет при таких обстоятельствах. Предоставляю вам самим решить, как отвечать, если этот вопрос когда-нибудь адресуют вам. А пока вернемся к рассказу… – Р.Л.А.


[Закрыть].

Как я говорил, прежде чем меня так грубо перебили, я оказался в некоторой растерянности и не знал, как реагировать на такой поворот событий.

– Прямо сейчас? – спросил я. – Разве вы не хотите сперва немного поболтать?

– А в чем дело? Разве я тебе не нравлюсь? – чуточку надулась она. – Мне что, идти со своим товаром в другое место?

– С товаром?

– Полегче, – отрезала она ровным и напряженным тоном. – Это фигура речи.

– О.

Услышав это, я испытал огромное облегчение. Единственное, что угнетает чувствительного парня вроде меня, так это то, когда женщину интересует в нем не душа и даже не тело, а лишь его бумажник.

– Ну? – выжидающе вскинула она бровь.

Возможно, я немного и туповат по части улавливания подаваемых чувихой сигналов, но никто не посмеет упрекнуть меня в медлительности, когда наконец сообщение доходит до моего сознания. Несколько секунд спустя я уже, раздобыв у Фрумпеля ключ от комнаты, вел прелестное создание вверх по узкой лестнице… ну, на самом-то деле следовал за ней я, чтобы по обыкновению насладиться превосходным обзором ее покачивающихся бедер. Что делать, это все еще остается для меня одним из самых прекрасных и гипнотических зрелищ в любом измерении.

Демонстрируя недюжинное самообладание, я сумел не возиться с ключом, пока отпирал дверь, и даже отошел в сторону, пропуская даму вперед.

Она, само собой, мигом выудила пудреницу с зеркальцем и принялась проверять свою косметику, в то время как я даже не успел запереть за нами дверь.

– Итак, – небрежно бросил я через плечо. – Чего бы ты хотела для начала?

Если быть совсем откровенным, меня тогда совершенно не интересовало затевание скандала. Я только благодарил звезды за то, что такая роскошная чувиха соблаговолила обратить внимание на хмыря вроде меня, и надеялся приступить к делу, прежде чем она передумает.

– Ну, – сказала она. – Можешь начать с информации о том, как шли дела у вас с Нунцио.

Какой-то миг я ничего не понимал, но когда наконец до меня дошло, я уже знал, что сказать.

– Что-что? – произнес я, стремительно обернувшись.

Чувихи, с которой я поднялся наверх, нигде не было видно. Вместо нее в комнате со мной находилась другая особа. С зелеными волосами и…

– Привет, Гвидо! – воскликнула она. – Отличная личина, а?