Текст книги "Еще один великолепный МИФ"

Автор книги: Роберт Линн Асприн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Чтобы функционировать эффективно, любая группа людей должна иметь веру в своего лидера.

Кап. Блай

– Так, Трокводл. – Голос Ааза, если он вообще изменился, стал даже более угрожающим, чем у бесов. – Почему ты не рассказал мне о деволе?

– Это… э… должно быть, вылетело у меня из головы, – промямлил я.

С полным напряжением самоконтроля я бросил на бесов свой самый испепеляющий взгляд, заставляя себя игнорировать угрозу их арбалетов. И был вознагражден, увидев, что они действительно выглядят виноватыми и избегают моего взгляда.

– Вылетело из головы! Более вероятно, что ты пытался скрыть от меня эти сведения! – обвиняюще прогремел Ааз. – Ну, раз теперь это всплыло, давай выкладывай остальное. Что насчет того девола?

– Спроси у Брокхерста, – буркнул я. – Ему, кажется, не терпится рассказать об этом.

– Ну, Брокхерст? – повернулся к нему Ааз.

Бес виновато пожал плечами и начал.

– Ну, полагаю, большую часть новости я вам уже рассказал. Есть один девол, Фрумпель, проживающий в Твиксте. Он работает под псевдонимом Абдул Торговец Коврами, но на самом деле ведет успешный бизнес на обычный манер Девы, покупает и продает через измерения.

– Что же он делает в Пенте? – перебил его Ааз. – Я хочу сказать, здесь же нет большого бизнеса. Для девола тут, по-моему, жизнь слишком вялая.

– Ну, Трокводл сказал… – Брокхерст оборвал фразу, бросив на меня взгляд.

– Ладно, скажи ему. – Я постарался казаться покорившимся.

– Так вот, – продолжал бес, – есть слух, что его изгнали с Девы и он прячется здесь, стыдясь показаться в любом приличном измерении.

– Изгнан с Девы? Почему? Что он такого сделал?

Я был рад, что этот вопрос задал Ааз. Исходи он от меня, это показалось бы странно.

– Трокводл нам не рассказывал. Сказал, что Фрумпель очень чувствителен к этой теме и что не следует ее затрагивать.

– Трокводл? – обернулся ко мне Ааз.

Я настолько растерялся, что мне потребовалось несколько секунд, прежде чем я вспомнил, что в действительности этого не знаю.

– Гм-м… я не могу вам сказать.

– Что? – нахмурился Ааз.

Мне стало казаться, что он настолько сильно захвачен рассказом, что потерял связь с реальностью.

– Я узнал его секрет случайно и хранил как личную тайну, – надменно заявил я. – Во время нашего путешествия за последние несколько дней я узнал и о вас кое-какие довольно интересные подробности и храню их с тем же уважением. Я надеюсь, что вы будете уважать мое молчание по делу Фрумпеля, так же как я ожидаю, что другие будут уважать мое молчание о делах, касающихся вас.

– Ладно-ладно. Твой довод понятен, – уступил Ааз.

– Слушай… гм… Трокводл, – перебил вдруг Хиггенс. – Я предлагаю, чтобы мы все скинули свои личины, как наш друг извращ… гм, изверг. Нет смысла расходовать энергию на поддержание фальшивых лиц среди друзей.

Тон его был небрежным, но он, казалось, что-то подозревал. Я заметил, что он не отнял руки от арбалета.

– Зачем? – возразил было Брокхерст. – Я предпочитаю все время сохранять свою личину, когда нахожусь в другом измерении. Так меньше риска забыть или не успеть надеть ее в критический момент.

– Думаю, Хиггенс прав, – заявил Ааз, прежде чем я смог поддержать Брокхерста. – Я лично предпочитаю видеть истинные лица людей, с которыми беседую.

– Ну, – проворчал Брокхерст, – если все настаивают…

Он закрыл глаза, сосредоточиваясь, и его черты начали колебаться и таять.

Я не следил за всем процессом. Мои мысли отчаянно помчались обратно в хижину Гаркина, когда Ааз поднял обугленную голову убийцы. Я поспешил представить рядом с ней свое собственное лицо и начал работать, делая соответствующие изменения в его внешности для исправления поврежденного огнем.

Закончив, я чуть-чуть приоткрыл один глаз. Те двое уже изменились. Мое внимание сразу привлек красноватый цвет их лиц, в то время как мое лицо было иным. Я поспешно закрыл глаза и сделал поправку.

Удовлетворенный достигнутым, я открыл глаза и огляделся. Двое других бесов демонстрировали характерно заостренные уши и подбородки. Ааз выглядел как Ааз. Ситуация с тех пор, как прибыли бесы, полностью изменилась на обратную. Вместо того чтобы быть нормальным человеком в окружении трех замаскированных демонов, я теперь был окружен тремя демонами, а сам замаскирован. Восхитительно!

– Ага. Вот так-то лучше, – фыркнул Ааз.

– Знаешь, Трокводл, – сказал Хиггенс, чуть склоня голову набок, – какой-то миг ты при свете костра выглядел иным. Фактически.

– Бросьте, бросьте, господа, – перебил Ааз. – Нам надо обсудить серьезное дело. Иштван знает о существовании Фрумпеля?

– По-моему, нет, – ответил Брокхерст. – Если бы он знал, то либо завербовал бы его, либо поручил бы его убить.

– Хорошо! – воскликнул Ааз. – Он вполне может оказаться ключом к нашему замыслу.

– Какому замыслу? – спросил я.

– Нашему замыслу против Иштвана, конечно.

– Что? – воскликнул Хиггенс, полностью отвлекшись теперь от меня. – Вы с ума сошли?

– Нет, – огрызнулся Ааз, – но Иштван сошел. Подумайте, разве он вел себя вполне нормально?

– Нет, – признался Брокхерст, – впрочем, это относится и к любому другому встреченному мною магу, включая и нынешнюю компанию.

– Кроме того, – перебил Хиггенс, – я думал, вы отправились ему помочь.

– Это до того, как я услышал ваш рассказ, – сказал Ааз. – Я не особенно рвусь работать на мага, который натравливает друг на друга своих же собственных соратников.

– А когда это он так поступил? – спросил Хиггенс.

Ааз сердито пожал плечами.

– Подумайте, господа! Неужели вы забыли про нашего друга с каменным лицом? – Он ткнул большим пальцем в сторону фигуры на единороге. – Если вы правильно все рассказали, его слова, кажется, подразумевали, что он послан Иштваном перехватить вас.

– Это верно, – подтвердил Брокхерст. – Ну и?..

– Что означает «ну и?..», – взорвался Ааз. – Вот то-то и оно! Иштван послал его убить вас. Либо он пытается сократить накладные расходы, уничтожая своих убийц до расплаты, либо он настолько психически неустойчив, что лупит вслепую по всем, включая собственных союзников. В любом случае он не кажется мне самым великодушным из нанимателей.

– Знаете, я считаю, он дело говорит, – заметил я, решив оказать какую-то помощь в этом обмане.

– Но если это правда, что же нам делать? – спросил Хиггенс.

– Ну, у меня нет твердого плана действий, – признал Ааз, – но зато есть кое-какие общие идеи, которые могут нам помочь.

– Какие же? – поинтересовался Брокхерст.

– Вы возвращаетесь к Иштвану. Совершенно ничего не говоря о своих подозрениях. Если скажете, он может счесть вас опасными и начать действовать против вас сразу же. И далее отказывайтесь от любых новых заданий. Найдите какой-нибудь предлог остаться как можно ближе к нему. Узнайте все о его привычках и слабостях, но ничего не предпринимайте, пока там не появимся мы.

– А куда отправитесь вы? – спросил Хиггенс.

– А мы отправимся немного поболтать с Фрумпелем. Если мы собираемся выступить против Иштвана, то поддержка девола может оказаться неоценимой.

– И скорее всего маловероятной, – проворчал Брокхерст. – Я никогда еще не видел девола, принимающего чью-либо сторону в бою. Они предпочитают находиться в положении продающих обеим сторонам.

– И что значит «мы»? – спросил Хиггенс. – Разве Трокводл не отправится с нами?

– Нет. Я привык к его обществу. Кроме того, если девол не согласится нам помочь, то совсем не лишним будет иметь поблизости убийцу. Слишком рискованно оставлять такого могучего помощника Иштвану.

Пока Ааз говорил, Брокхерст небрежно откинулся назад, выходя из его поля зрения, и произнес Хиггенсу одними губами слово «извращенец». Хиггенс чуть заметно кивнул, соглашаясь, и они оба бросили на меня сочувственные взгляды.

– Итак, что вы думаете? – спросил в заключение Ааз.

– Хм-м… а что делать с ним? – Хиггенс, дернув головой, указал на статую Квигли.

– Возьмем его с собой, – поспешно вставил я.

– Конечно! – согласился Ааз, бросив на меня испепеляющий взгляд. – Если вы вернетесь с ним к Иштвану, тот может догадаться, что вы заподозрили его вероломство.

– Кроме того, – добавил я, – может быть, стоит его оживить и убедить присоединиться к нам в предстоящей битве.

– Тогда, я полагаю, вам понадобится противоядие, – вздохнул Хиггенс, выуживая из-под мышки пузырек и бросая его мне. – Просто побрызгай на него, и через несколько минут он превратится в нормального человека. Только будь осторожен. В нем есть что-то странное. Он, кажется, способен видеть наши подлинные черты сквозь личины.

– А где меч, о котором вы говорили? – спросил Ааз.

– В его сумке. Поверьте, это барахло. Мы его прихватили только потому, что бедняга, похоже, придавал этому мечу очень большое значение. Любопытно будет потом выяснить, за что он его принимал.

– Ну, по-моему, мы обо всем договорились, – сказал Брокхерст и зевнул. – Предлагаю выспаться и прямо с утра отправляться в путь.

– Я бы предложил всем отправиться сейчас же, – веско промолвил Ааз.

– Сейчас? – воскликнул Брокхерст.

– Но ведь сейчас середина ночи, – заметил Хиггенс.

– Хотел бы напомнить вам, господа, что чем дольше вы остаетесь вдали от Иштвана, тем больше шансов, что он пошлет за вами другого убийцу.

– А знаете, он прав, – задумчиво проговорил я.

– Полагаю, да, – проворчал Хиггенс.

– Ну, – сказал, поднимаясь на ноги, Брокхерст, – тогда ладно, мы тронемся в путь, как только разделим добычу, оставшуюся от Гаркина.

– Напротив, – заявил Ааз, – мы не будем делить добычу. Больше того, я бы на вашем месте сдал нам все имеющиеся в вашем распоряжении капиталы.

– Что?! – хором воскликнули они, мгновенно схватившись за арбалеты.

– Подумайте, господа, – успокаивающе проговорил Ааз. – Нам предстоит покупать поддержку девола. Вы же сами сказали, что деволы отчаянно невоздержанны в своих аппетитах. Мне бы очень не хотелось, чтобы наши переговоры провалились из-за недостатка капиталов.

Наступило весьма содержательное молчание, покуда бесы пытались найти изъян в логике Ааза.

– А, ладно, – уступил наконец Брокхерст, опуская арбалет, и потянулся за кошельком.

– Я по-прежнему думаю, что от этого не будет никакого проку, – проворчал Хиггенс, повторяя движения Брокхерста. – Купить помощь девола, вероятно, не удастся, даже имея финансовую поддержку самих гномов.

Они передали кошельки Аазу, и тот рассудительно прикинул их вес, прежде чем запрятать в собственный пояс.

– Положитесь на меня, господа, – улыбнулся Ааз. – У нас, извергов, есть методы убеждения, действующие даже на деволов.

При этих словах бесы задрожали и начали потихоньку пятиться.

– Ну… хм-м-м… Я полагаю, мы еще встретимся, – промямлил Хиггенс. – Будь осторожен, Трокводл.

– Да, – добавил Брокхерст, – и имей в виду, что, когда закончите, девол должен быть либо с вами, либо мертв.

Пока я пытался придумать, что бы сказать в ответ, они уже скрылись.

Ааз повел бровью в мою сторону, и я предостерегающе вскинул руку, пока не почувствовал, что они прошли через экран. Тогда я просигналил ему кивком.

– Ушли, – сказал я.

– Прекрасно! – весело воскликнул Ааз. – Разве я не говорил тебе, что они легковерны и поддаются на обман!

На сей раз я был вынужден признать, что он прав.

– Ну а теперь давай поспим, малыш. Как я сказал ранее, день завтра предстоит трудный, а теперь совершенно неожиданно выясняется, что он будет еще труднее.

Я подчинился, но меня продолжал беспокоить один вопрос.

– Да, малыш?

– А из какого измерения происходят гномы?

– Из Зоорика, – ответил он.

На этом я отправился спать.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Человек никогда не реализует всех своих возможностей, пока остается прикованным к земле. Мы должны взлететь и покорить небеса.

Икар

– Ты уверен, что мы способны управиться с деволом, Ааз? – Я сознавал, что за последние несколько дней задал этот вопрос бесчисленное количество раз, но все еще нуждался в успокоении.

– Да расслабишься ты или нет, малыш? – проворчал Ааз. – Я ведь был прав насчет бесов, не так ли?

– Полагаю, так, – неуверенно признался я.

Мне не хотелось говорить Аазу, но я был не в восторге от этой истории с бесами. Чересчур рискованно для моего душевного спокойствия. С той встречи мне все время снились кошмары, где фигурировали бесы и арбалеты.

– Посмотри на это так, малыш. Если нам хоть чуть-чуть повезет, то этот тип – Фрумпель – сумеет восстановить мои способности. Это вызволит тебя из опасного положения.

– Наверное, да, – согласился я без энтузиазма.

Он несколько раз выдвигал этот довод с тех пор, как узнал о Фрумпеле. И каждый раз, когда он это делал, у меня возникало все то же чувство беспокойства.

– Тебя что-то тревожит, малыш? – спросил Ааз, чуть склонив голову.

– Ну, это… Ааз, если ты вернешь себе способности, ты все еще захочешь держать меня своим учеником?

– Именно это и грызет тебя? – Он казался искренне удивленным. – Конечно, захочу. За какого мага ты меня принимаешь? Я выбираю учеников не как попало.

– И ты не считаешь меня обузой?

– Сперва, может, и считал, но не теперь. Ты был при завязке этого дела с Иштваном и заслужил право присутствовать при его завершении.

По правде говоря, я совсем не жаждал находиться поблизости, когда Ааз столкнется с Иштваном, но это, похоже, было ценой, которую мне придется уплатить, если я намерен продолжать общение с Аазом.

– Гм-м… Ааз?

– Да, малыш?

– Можно один последний вопрос?

– Обещаешь?

– Как это?

– Ничего. Какой вопрос, малыш?

– Если ты вернешь свои способности, а я по-прежнему буду твоим учеником, в каком измерении мы будем жить?

– Хм-м… честно говоря, я не думал об этом. Вот что я тебе скажу: мы решим этот вопрос в свое время, лады?

– Лады, Ааз.

Я попытался больше не думать об этом. Может быть, Ааз прав – нет смысла беспокоиться о проблеме, пока мы наверняка не знаем, что она существует. Может быть, он не вернет своих способностей. Может быть, в конце концов это мне выпадет драться с Иштваном. Ничего себе перспектива.

– Эй! Следи за зверем, малыш!

Голос Ааза оборвал цепочку моих мыслей. Мы вели между собой боевого единорога, и зверь выбрал именно этот момент, чтобы показать норов. Он заржал и поднялся на дыбы, а затем уперся ногами в землю и замотал головой.

Ааз протянул руку, пытаясь схватить его за узду, и в ответ на свои усилия заработал крепкий удар рогом в предплечье.

– Спокойно, Лютик, – льстиво сказал я. – Вот так, хороший мальчик.

Зверь откликнулся на мои уговоры и притих, некоторое время он нервно рыл копытом землю и в конце концов потерся мордой о мое плечо.

Жест этот был хотя и дружелюбен, но небезопасен, когда им награждает тебя единорог. Я нырнул под его раскачивающийся рог и быстро огляделся вокруг. Сорвав с ближайшего куста оранжевый цветок, я протянул его единорогу на вытянутой руке. Он принял подношение и начал довольно жевать.

– По-моему, этот зверь не любит демонов, – мрачно проворчал Ааз, потирая ушибленную руку.

– Что ж тут удивляться? – отозвался я. – Я хочу сказать, он ведь был скакуном охотника на демонов.

– Тебя он, однако, принимает неплохо, – заметил Ааз. – Ты, часом, не девственник?

– Разумеется, нет, – ответил я самым обиженным тоном.

На самом деле Ааз не ошибся, но я скорее предпочел бы оказаться скормленным слизнякам-вампирам, чем признаться в этом.

– Кстати, коль речь зашла об охотниках на демонов, тебе лучше проверить, как там наш друг, – предложил Ааз. – Неприятно будет, если у него отломится рука или еще что-нибудь, прежде чем мы вернем его к жизни.

Я пошел проверять. Для статуи Квигли мы смастерили волокушу, чтобы не приходилось каждый раз ее грузить, а вечером разгружать, не говоря уже о такой непростой работе, как седлать и расседлывать боевого единорога. Вместе со статуей Квигли на волокуше помещалась большая часть его снаряжения и доспехов, чему единорог, похоже, был безмерно рад. Волочить этот груз было явно легче, чем нести на своей спине.

– С ним, кажется, все в порядке, Ааз, – доложил я.

– Хорошо, – ответил он. – Мне крайне неприятно было бы думать, что он может стать жертвой несчастного случая.

Ааз по-прежнему был не слишком доволен нашими спутниками. Я с трудом убедил его не бросать их, а взять с собой. Я тогда выдвинул довод, что они могут нам пригодиться в торге с деволом или когда мы наконец в открытую померяемся силами с Иштваном.

На самом деле побуждения мои были совершенно иными. Я чувствовал себя немного виноватым из-за того, что подставил Квигли под удар бесов, и не хотел, чтобы на него обрушились еще какие-нибудь беды.

– Путешествие стало бы намного легче, если бы мы его восстановили, – с надеждой предложил я.

– Забудь об этом, малыш.

– Но, Ааз…

– Я сказал – забудь об этом! Лучше вспомни, что основное времяпровождение данного джентльмена состоит, судя по всему, в розыске и убийстве демонов. Так вот, я понимаю, конечно, что мое обаяние могло заставить тебя позабыть этот факт, но я – демон. И в качестве такового совершенно не собираюсь брать в попутчики живого, дышащего и, самое главное, функционирующего охотника на демонов.

– Но ведь мы его уже раньше одурачили! – возразил я.

– Это не навсегда. Кроме того, когда ты мыслишь практиковаться в магии, если его оживить? Пока мы не встретимся с деволом, ты все еще наша самая лучшая ставка против Иштвана.

Мне хотелось бы, чтобы он перестал упоминать об этом. Мне становилось очень неуютно, когда он это делал. Кроме того, я не мог придумать, что на это возразить.

– Я полагаю, ты прав, Ааз, – признал я.

– Тебе лучше поверить, что я прав. Между прочим, поскольку мы, кажется, все равно остановились, это вполне подходящее время для твоего следующего урока.

Я воспрял духом. Мне, конечно, не терпелось развить свои магические способности, но, кроме того, в предложении Ааза я увидел молчаливое признание, что он покамест доволен моими успехами в прежних уроках.

– Ладно, Ааз, – согласился я, накидывая поводья единорога на ближайший куст. – Я готов.

– Хорошо, – улыбнулся Ааз, потирая руки. – Сегодня мы будем учиться летать.

Я снова пал духом.

– Летать? – переспросил я.

– Именно так я и сказал, малыш. Летать. Волнительно, не правда ли?

– Почему?

– Что значит почему? Всегда с той поры, как мы бросили ревнивый взгляд на воздушных тварей, мы хотели летать. А теперь ты получаешь шанс этому научиться. Неужели не волнительно?!

– Я хочу сказать, почему я должен хотеть научиться летать?

– Ну… потому что все этого хотят.

– Я – нет, – твердо заявил я.

– Почему нет?

– Хотя бы потому, что боюсь высоты, – ответил я.

– Это не причина, чтобы не учиться, – нахмурился Ааз.

– А я еще не слышал ни о каких причинах, по которым мне следовало бы это делать, – нахмурился я в ответ.

– Слушай, малыш, – принялся увещевать меня Ааз, – это не столько полет, сколько плавание в воздухе.

– Разница от меня ускользает, – сухо заметил я.

– Ну хорошо, малыш. Подойдем с другой стороны. Ты ведь мой ученик, так?

– Так, – согласился я, подозревая подвох.

– Так вот, я не собираюсь держать ученика, не умеющего летать! Понял?! – прорычал он.

– Хорошо, Ааз. И как же это делается? – Я умел признавать свое поражение.

– Вот так-то лучше. На самом деле тут не нужно ничего нового, ты все уже знаешь. Ты ведь умеешь левитировать предметы?

Я в замешательстве кивнул.

– Ну так вот, все эти полеты сводятся к левитированию себя самого.

– Это как?

– Вместо того чтобы стоять на земле и поднимать предмет, надо отталкиваться от земли усилием воли и поднимать себя самого.

– Но если я оторвусь от земли, откуда же я буду черпать энергию?

– Из воздуха! Давай, малыш, ты же маг, а не какой-нибудь там начинающий колдун.

– Начинающий колдун?

– А, забудь. Я имею в виду, что ты не привязан ни к одному из четырех начал, ты – маг. Ты их все контролируешь или по крайней мере воздействуешь на них и черпаешь из них свою мощь. Когда ты летаешь, надо просто черпать ее из воздуха, а не из земли, вот и все.

– Ну, если ты так говоришь, Ааз, – с сомнением произнес я.

– Хорошо, прежде всего найдем силовую линию.

– Но мы же с нее ушли, когда отправились искать девола, – возразил я.

– Малыш, силовых линий великое множество. Одно лишь то, что мы покинули какую-то наземную силовую линию, не означает, что нам их больше не достать. Проверь-ка, нет ли силовой линии в воздухе?

– В воздухе?

– Поверь мне, малыш. Поищи.

Я вздохнул, закрыл глаза. Обратив лицо к небу, я пытался представить себе обоюдоострое копье. Сначала я не мог этого сделать, а затем вдруг сообразил, что вижу копье, но иное. Оно было не таким ярким и мягко светилось ледяной голубизной.

– По-моему, я нашел его, Ааз! – охнул я.

– Бледно-голубое, верно? – саркастически усмехнулся Ааз.

– Да, но не такое яркое, как то, предыдущее.

– Оно, вероятно, дальше от линии. Но это не страшно, оно достаточно к ней близко, чтобы черпать энергию. Ну, попробуй, малыш. Зацепись за эту силовую линию и отталкивайся от земли. Но не торопись.

Я сделал, как он сказал, мысленно потянулся, перекачивая энергию из этого ледяного видения. Прилив сил, который я ощутил, не был похож на те, что я испытывал прежде. Когда я раньше вызывал мощь, я ощущал тепло и напряжение, а на этот раз почувствовал прохладу и расслабленность. Поток энергии действительно заставлял меня чувствовать себя более легким.

– Отталкивайся, малыш, – прозвучал голос Ааза. – Мягко!

Я лениво коснулся мыслью земли, лишь мимоходом осознавая то любопытное ощущение, когда ничего не чувствуешь под ногами физически.

– Открой глаза, малыш! Поправь свой дифферент!

На этот раз голос Ааза донесся с какого-то странного места. Я удивленно распахнул глаза.

Я плавал в десяти футах над землей под углом и быстро поворачивался в горизонтальное положение. Я летел!

В тот же миг земля качнулась ко мне. Я успел пережить одно мгновение изумленной озадаченности, прежде чем земля врезалась в меня с зубодробительной реальностью.

Какой-то миг я лежал и с трудом втягивал воздух обратно в легкие, гадая, не сломал ли я чего.

– С тобой все в порядке, малыш? – Надо мной вдруг обрисовался Ааз. – И вообще, что случилось?

– Я… я летел! – выдавил я наконец из себя.

– Да? Ну и что? А, уразумел. Ты был настолько удивлен, что забыл поддерживать приток энергии, верно?

Я кивнул, будучи не в состоянии говорить.

– Из всех тупых… слушай, малыш, когда я говорю тебе, что ты будешь летать, верь этому!

– Но…

– Никаких «но»! Либо ты веришь в меня как в учителя, либо нет. Тут не может быть никаких «но».

– Извини, Ааз. – Дыхание вновь вернулось ко мне.

– А… я не собирался вот так набрасываться на тебя, малыш, но ты чуть не до смерти напугал меня этим падением. Ты должен понять, что теперь ты принимаешься за очень мощную магию. Ты должен ожидать, что она сработает. Внезапный срыв контроля в неподходящий момент, как в этот раз, может убить тебя или меня, если уж на то пошло.

– Я постараюсь запомнить, Ааз. Мне попробовать еще?

– Передохни несколько минут, малыш. Полет может потребовать от тебя много сил, даже без падения.

Я закрыл глаза и ждал, пока у меня не перестанет кружиться голова.

– Ааз? – позвал я наконец.

– Да, малыш.

– Расскажи мне об Извре.

– Что тебя интересует?

– Мне просто пришло в голову, что эти бесы казались смертельно напуганными, когда поняли, что ты – изверг. Какой репутацией пользуется твое измерение?

– Ну, – начал он, – Извр – самодостаточное измерение, не жалующее чужаков. Может быть, наши бойцы и не самые-самые, но они достаточно близки к этому статусу, и демоны из других измерений предпочитают уступать им место. Технология и магия существуют у нас бок о бок и переплелись друг с другом. В общем и целом это создает весьма мощный и запутанный узелок.

– Но почему кто-то этого боится?

– Как я сказал, на Извре есть много притягательного. Одним из побочных эффектов успеха является обилие прихлебателей. Был момент, когда мы чуть не утонули в массе беженцев и иммигрантов из других измерений. Когда они стали слишком уж досаждать, мы положили этому конец.

– Как? – нажал я.

– Во-первых, взяли и вытурили всех посторонних, кто не дотягивал до первой планки налогообложения. А потом в качестве добавочной страховки стали поощрять распространение слухов об определенном антиобщественном поведении извергов по отношению к выходцам из других измерений.

– Каких это слухов?

– О, самых обычных. Что мы едим своих врагов, пытаем людей для развлечения и предаемся половой практике, считающейся сомнительной по стандартам любого измерения. Люди не знают, сколько тут правды, а сколько – преувеличения, но никто из них не рвется выяснить это из первых рук.

– А сколько в них правды, Ааз? – спросил я, приподнимаясь на локте.

Он нехорошо улыбнулся.

– Достаточно, чтобы поддерживать правдивость этих слухов.

Я было собрался спросить, что требуется сделать для того, чтобы считаться иммигрантом, дотягивающим до планки, но решил пока с этим повременить.