Текст книги "Воин снегов"

Автор книги: Роберт Ирвин Говард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава восьмая
КЛЯТВА АГА ДЖУНГАЗА

Путешествие из Немедии в Туран заняло несколько дней, и путь наш отнюдь не был прямым как стрела. Я был рад, что меня сопровождали лучшие из воинов и путешественников на прекрасных выносливых конях. Мой помощник-айсир, седой, поджарый Скорла, умел ориентироваться по солнцу и звездам, ибо в свое время он странствовал до самой Киммерии и был капитаном корабля, плававшего по западному океану. Как я подозревал, пиратского судна.

Офир, находившийся в руках пиктов, и Коринфия, находившаяся в руках гирканцев, постоянно воевали друг с другом. Впрочем, в последнее время у границ Немедии воцарилось некоторое затишье, и я надеялся, что войска отступили к западу и к востоку, возможно, в страхе друг перед другом. Я повел свой отряд из Бельверуса на юг, вдоль границы между Офиром и Коринфией, в сторону далеких пустынь Кофа. Однако ранним ясным утром ехавший слева от меня воин внезапно остановился и, показывая на темное облако мчавшихся галопом нам навстречу всадников, закричал:

– Гирканцы! Их сотни!

– Всем стоять! – крикнул я, поворачиваясь. – Всем спешиться, каждому четвертому держать лошадей.

Мой приказ молниеносно исполнили. Я выстроил пеших воинов в ряд.

– Каждому натянуть тетиву и вложить в лук стрелу, – приказал я, двигаясь верхом вдоль небольшой шеренги. – Приготовиться к стрельбе, но стрелять только по моей команде.

Сидя верхом, я тоже достал из колчана стрелу.

Гирканцы приближались, оглашая окрестности воинственными воплями. Мои воины стояли неподвижно, словно стена. Некоторые из них воткнули стрелы в землю под ногами, чтобы мгновенно схватить их и перезарядить лук. Несмотря на то что мы попали в довольно опасное положение, я порадовался за своих отважных и преданных бойцов.

Видя, что нас мало, гирканцы пренебрегли своей обычной тактикой. Они легко могли сокрушить нас, взяв в клещи слева и справа, однако они летели прямо на нас, размахивая щитами и мечами.

– Цельтесь в лошадей, – сказал я своим застывшим в напряженном ожидании воинам. – Стреляйте!

Гирканцев отделяло от нас не более пятидесяти шагов, и я выпустил свою стрелу.

Небольшая тучка стрел пробежала по ясному небу. В следующее мгновение первые ряды людей и коней превратились в отчаянно бьющуюся мешанину. Те, что были сзади, налетали на эту живую преграду и тоже падали на землю. Мы слышали их яростные крики, видели их попытки перестроиться. Мои воины торжествующе вопили, выпуская новые стрелы, которые находили свою цель, усиливая всеобщее замешательство. Гирканцы, явно не рассчитывавшие на подобный отпор, начали отступать. Мои воины снова радостно закричали. Если бы я приказал, они бы тут же вскочили на коней и бросились в контратаку.

Ко мне подъехал Скорла и показал назад.

– Смотри, – тяжело дыша, сказал он. – Там, на западе, пикты…

Он не ошибся. По равнине позади в нашу сторону мчалась орда косматых людей на косматых лошадках. Они размахивали копьями и были готовы уничтожать все на своем пути.

Я мгновенно принял решение.

– Все по коням! – крикнул я. – Уходим на юг. Мы должны опередить оба войска, и как можно быстрее!

Второй раз повторять не пришлось. Вскочив в седла, воины помчались следом за мной. В то же мгновение появились разъяренные пикты, а с противоположной стороны предприняли новую атаку восстановившие свои ряды гирканцы.

Каким-то образом нам удалось проскользнуть между вражескими войсками, послав лишь несколько стрел в тех, кто все еще пытался нас преследовать. Я склонился к развевающейся гриве своего коня, понуждая его бежать быстрее. Позади нас два ненавидевших друг друга племени сошлись в смертельной схватке.

Я оглянулся как раз в тот момент, когда две орды на всем скаку столкнулись друг с другом. Поднялся немыслимый шум и грохот, лязгали мечи, трещали щиты и копья, люди, визжа, падали под копыта своих и чужих лошадей.

– Быстрее, быстрее, – лихорадочно торопил я своих, слыша, как мои слова передают дальше. Мы мчались на юг, через равнину, которая, как я с радостью отметил, была бесплодной и не могла дать пристанище большим армиям, нуждавшимся в траве для лошадей и воде для множества иссушенных глоток.

Нам повезло – мы сумели оторваться от пиктов и гирканцев, которые, видимо, в пылу сражения забыли о нашем маленьком отряде. Высоко над головой парили черными точками стервятники, в надежде поживиться свежей падалью.

– Ты вождь из вождей, Гор, – послышался голос подъехавшего ко мне Скорлы.

– Другого выхода не было, – тяжело дыша, ответил я. – Придержите коней. Теперь, когда мы далеко, нам ни к чему загонять их до смерти.

В моем голосе не было радости, и Скорла понимающе улыбнулся.

– Согласен с тобой, Гор, – сказал он. – Наши стрелы сослужили нам службу, но я всегда считал, что даже женщина может пользоваться луком с безопасного расстояния. Если я правильно понял твою мысль, мужчине более пристало сражаться с врагом с мечом в руке.

– Другого выхода не было, – повторил я. – Будем надеяться, что больше не привлечем ничьего внимания.

Нам действительно повезло. Я не ошибся – эта местность и впрямь оказалась бесплодной. Травы здесь едва хватало нашим лошадям, да и лужи с водой попадались весьма редко. Вряд ли что-то могло нам тут угрожать, во всяком случае в последующие дни напасть на нас никто не пытался. Мы видели лишь небольшие группы кочевников, которые наблюдали за нами с холмов на юго-западных границах Кофа, но приблизиться они не осмелились.

Много часов мы ехали по иссушенной пустыне, прежде чем достигли границ Турана. Несомненно, дозор, вышедший нам навстречу, заранее знал о нашем приближении. Встречающих было больше сотни, и половина из них верхом. Поверх кольчуг они носили свободные мантии, а остроконечные стальные шлемы обмотали яркими лентами. Я выстроил своих воинов и во главе отряда въехал на территорию Турана.

– Стой, где стоишь! – рявкнул самый рослый туранец. Под его распахнутой мантией я заметил звенья кольчуги. Черная с проседью борода была расчесана на две половины – вправо и влево, В одной руке он держал круглый щит, в другой – большой кривой меч. Его спутники развернулись в цепь, держа наготове луки и копья.

– Стоять! – снова крикнул он, и я дал знак отряду остановиться. – Что вы делаете на земле Турана без позволения? – вызывающе спросил он.

– Уважай королевского посланника, – бросил я в ответ, нащупывая под плащом меч. – У меня письмо для Ага Джунгаза, эмира Турана, от Гарака – самого могущественного правителя Немедии.

– Кто такой Гарак и где эта Немедия? – усмехнулся другой всадник-туранец. – Мы не знаем ни того, ни другого. Наш долг – поворачивать назад всяких чужеземцев, кроме тех, кому разрешено здесь появиться по распоряжению из дворца в Аграпуре.

– Про таких, как вы, ничего не говорилось, – сказал бородач. – Возвращайтесь туда, откуда пришли… Нет, подождите. Судя по вашему виду, вы торговцы. Может быть, у вас найдется что-нибудь ценное.

С каждым словом он нравился мне все меньше и меньше.

– Чем бы мы ни владели, вам нелегко будет хоть что-то у нас отобрать! – крикнул я и, дав своим людям знак стоять на месте, подъехал к наглецу ближе. – Ты слишком разговорчив для воина, – заявил я.

– Ты молодой или старый? – насмешливо спросил он. – Твои волосы белые, словно снег.

– А твои темные, словно грязь, – парировал я.

– Что скажете, друзья? – обратился туранец к своим спутникам. – Не позабавиться ли мне с этим белоголовым придурком?

Взмахнув мечом, ярко сверкнувшим на солнце, он поднял щит и поскакал ко мне. Я пришпорил коня и двинулся ему навстречу.

Все кончилось, едва успев начаться. Он хотел столкнуться со мной в лоб, но я, дернув за узду, проскочил мимо. Его клинок сверкнул в воздухе, опускаясь на меня. Я принял удар на край щита и вонзил острие своего меча в грудь соперника, сквозь кольчугу и ребра, так что оно вышло сзади на ширину ладони. Когда противник падал с седла, я быстрым движением выдернул оружие и поехал вдоль шеренги туранских дозорных.

– Кто следующий? – спросил я. – Если хотите, выберите среди своих людей столько же, сколько у меня. Ваш приятель, который теперь валяется на земле, предлагал позабавиться. Что ж, давайте позабавимся. Когда мы прикончим вас всех, я доставлю свое послание в Аграпур.

Туранцы зашевелились, словно и вправду собирались напасть.

– Подожди! – послышался сзади низкий голос, и вперед на гнедом коне выехал человек, которого я прежде не заметил. Судя по оправленным в серебро доспехам, это был офицер.

– Давай поговорим, чужестранец, – сказал он. – Если у тебя есть письмо к нашему правителю, дай его мне.

– Я отдам «его только в руки Ага Джунгаза, – ответил я.

– Тебе грозят большие неприятности, – предупредил он, подъехав ближе, но вне пределов досягаемости меча. – Ты только что зарубил лучшего воина пограничной стражи нашего эмира…

– Ты видел, что он ударил первым, – напомнил я. – Я ударил последним, и второго удара не потребовалось.

– Что ж, пусть разбирается суд в Аграпуре. Тебя и твоих людей доставят туда под конвоем. Эй, Даула, подбери им сопровождающих. А теперь, называющий себя посланником, убери меч.

– С удовольствием, если ты и твои люди поступят так же.

Он подчинился. Я вытер клинок краем плаща и убрал его в ножны.

Путь до Аграпура занял оставшуюся часть дня. Мы ехали по хорошей дороге среди зеленых полей и садов. Даула, командир эскорта, стройный юноша с тонкими усиками, весело болтал со мной, будто я и не убивал его товарища. Он хвастался процветанием и культурой Турана, показывал красивые сельские дома и рассказывал, что прежние успехи гирканцев на севере Турана были сведены на нет мощным контрнаступлением, вынудившим гирканцев отступить в более холодные края – Замору и Бритунию.

– Гиркания не слишком жаждет нас победить, – улыбнулся он.

– Возможно, они берегут силы, чтобы напасть на Немедию, – предположил я. – Впрочем, там их встретят не лучше, чем у вас.

– Туран и Немедия могли бы стать союзниками, – заметил Даула.

– Именно об этом и говорится в моем письме.

На закате мы въехали в Аграпур, окруженный темно-желтыми стенами с широкими двойными воротами из обитого медью дерева. За воротами тянулись мощенные белым камнем улицы, вдоль которых выстроились ряды лавок с тканями, домашней утварью, овощами и фруктами. Люди выглядели сытыми и хорошо одетыми, в длинных халатах и тюрбанах из разноцветной ткани. Их одеяния были столь свободными, что оценить силу мужчины и изящество женщины не удавалось.

В центре Аграпура, среди более высоких зданий, располагалось странное приземистое сооружение из грубого темного камня. В его стенах не было окон, лишь в одной из них зиял широкий дверной проем. Из царившей за дверью черноты тянулись струйки дыма.

– Храм Сета, Повелителя Тьмы, – пояснил Даула. – В Туране все поклоняются Сету. Ему мы приносим в жертву рабов и пленников. Сету принадлежит все. Самая страшная клятва – поклясться его именем.

– Похоже, вы любите Сета, – заметил я.

– Мы боимся его и его мрачных владений. Страх сильнее любви.

Ментуменен, где бы он теперь ни был, тоже служил Сету. «Интересно, – подумал я, – насколько сами туранцы подобны своему зловещему божеству?»

Мы проехали мимо храма и двинулись дальше, пока не увидели бескрайние водные просторы, тянувшиеся до самого горизонта. На берегу возвышался мраморный дворец эмира, многоэтажный, увенчанный куполообразной крышей и длинным шпилем. Стражник у дверей потребовал, чтобы я отдал ему послание для Ага Джунгаза. Я вновь настоял, что должен вручить его лично. Лощеные высокомерные офицеры начали спорить. Наконец наших лошадей увели, а нас проводили в просторный зал с мягкими диванами, коврами на стенах и хрустальным фонтаном в центре. Под любопытными взглядами стражников мы ждали решения. Наконец вернулся чиновник по имени Кондунду – полный человек с кудрявой бородкой.

– Лишь тебе одному позволено предстать перед очами нашего эмира, – надменно сказал он мне. – Оставь здесь все свое оружие.

Я передал меч и кинжал Скорле и последовал за Кондунду. Занавес, прикрывавший узкий проем в стене, слегка вздрогнул, и на мгновение из-за него выглянула красивая смуглая женщина. Наконец мы оказались у отделанных яшмой сводчатых дверей, которые охранял стражник с копьями в обеих руках, и меня подвели к сидевшему на огромном, украшенном зелеными драгоценными камнями троне человеку с золотым венцом на голове и в мантии, которая, казалось, была сделана из чистого серебра. Кондунду распростерся перед ним на полу. Я продолжал стоять.

– О могущественнейший повелитель Турана, это немедийский посланник, о котором соизволили услышать от меня твои царственные уши, – затараторил Кондунду, затем неуклюже попятился на четвереньках.

Я разглядывал тронный зал. Он был обставлен богатой мебелью, со всех сторон виднелись занавешенные арки, за которыми, вне всякого сомнения, скрывались вооруженные стражники. В углу возвышался украшенный драгоценными камнями алтарь, над которым нависало изображение Сета из черного камня – бесформенное тело с гротескной звериной мордой с острым носом. Затем я повернулся, взглянув на Ага Джунгаза, и эмир посмотрел на меня в ответ.

Он был слегка полноват, хотя и пропорционально сложен. Глаза блестят, губы поджаты, коротко постриженная курчавая бородка покрашена в рыжий цвет. В одной руке он держал скипетр – золотой жезл, вокруг которого извивалась змея из зеленой эмали. Другая поглаживала сидевшую на его коленях и то и дело высовывавшую язык ящерицу.

– Мне сказали, что ты принес письмо от Гарака из Немедии, – раздался холодный голос. – Немедия далеко, но мне казалось, что ее законный правитель – Ушилон. – Его взгляд пронизывал меня насквозь. – Не кланяться перед сидящим на троне эмиром в обычаях немедийцев?

– Немедийцы стоят во весь рост перед своим королем, которым стал Гарак после смерти Ушилона, – ответил я. – Вот, повелитель, его слова, которые я лично отдаю в твои руки.

Я подал пергамент, и эмир принялся читать, безмолвно шевеля губами.

– Ты – Гор, о котором здесь говорится? – наконец спросил он. – Мне потребуется время, чтобы обдумать мой ответ.

– С твоего позволения, повелитель, мне кажется, что ответ дать просто, – как можно более церемонно сказал я. – Король Гарак желает, чтобы мне отдали его возлюбленную дочь Шанару, которая гостит у тебя, с тем чтобы я мог доставить ее обратно в Немедию.

– Шанара, – выдохнул он, – поглаживая блестящую спинку ящерицы. – Шанара. Когда я вижу ее, мне кажется, будто передо мной небесное создание. Она прекрасна, словно музыка.

Он посмотрел на меня.

– Когда я вижу ее, я говорю себе: «У Ага Джунгаза, эмира Турана, сто жен. Почему бы ему не иметь сто одну?» Именно к этому ее сейчас готовят. Судя по расположению звезд и луны, уже близко то время, когда я сочетаюсь с ней браком.

Кровь ударила мне в лицо.

– Хочу напомнить тебе, повелитель, о чем говорится в письме. По законам Немедии она моя жена.

Он снова погладил ящерицу.

– Странные законы, ибо она находилась здесь, в Туране, когда было объявлено о ее замужестве. Туран не признает этого брака.

– Один правитель должен признавать слово и власть другого, – сказал я, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. – Я представляю Гарака. Я его зять.

– Если бы его зятем был я, наши отношения стали бы намного лучше, – возразил Джунгаз. – Мне нужно подумать. Можешь идти.

В ярости я покинул тронный зал Джунгаза и пошел по коридорам назад.

Меня обуревало множество самых невероятных желаний. Что, если сбить с ног своего одетого в золото спутника, вновь ворваться в тронный зал, наброситься на Ага Джунгаза и потребовать отдать Шанару? Однако его со всех сторон окружали стражники. Меня бы убили на месте, и Шанара стала бы его женой. Нужно как следует продумать план – разумный, а не самоубийственный.

В зале, где сидели мои товарищи, слышалась приятная музыка, которую исполнял оркестр, состоявший из рабов с арфами, свирелями и небольшими барабанами. Смуглые девушки-рабыни разносили высокие кувшины с вином, наполняя кубки. Слышался смех. Всем, кроме меня, было весело.

– Не хочешь ли выпить вина, мой господин? – прошептал рядом со мной тихий голос. – Это любимый напиток самого эмира.

Рядом со мной стояла стройная девушка, слегка прикрытая полупрозрачной тканью, украшенной аметистами. Голову ее покрывал искусно вышитый разноцветными нитями платок, а в руках она держала золотой кубок, до краев наполненный напитком, издававшим чудесную смесь цветочных и фруктовых ароматов. Я уставился на нее. Она была уже не девочкой, а взрослой женщиной, но весьма миловидной. Девушка протянула мне кубок.

– Только не пей много, – шепнула она. Я попробовал вино.

– Ты добрая и красивая, – сказал я. – Прости, но моя душа отдана другой, намного прекраснее тебя.

– Шанаре, – донесся до меня ее шепот, и я расплескал вино на пол.

– Ты смеешь произносить ее имя? – прорычал я. – Кто ты?

– Говори тише, иначе это может стоить жизни нам обоим. Я Джари, старшая жена в гареме Ага Джунгаза. Однако теперь, обезумев от любви к Шанаре, он клянется, что ради нее откажется от всех нас. Она заполняет его пушу, так же как и твою. – Девушка подлила мне вина. – Делай вид, что ты беззаботен и весел, – за нами следят. Если меня узнают, мы оба умрем: ты – настолько быстро, насколько это удастся убийцам, я – под пытками. Я помогу тебе выбраться отсюда вместе с ней.

– Похоже, тебе можно доверять, – шепнул я. – Что должно произойти дальше?

– Тебя и твоих людей должны напоить допьяна. Затем вас заключат в темницу, чтобы принести в жертву на алтаре Сета. Ага Джунгаз сообщит в послании вашему правителю в Немедии, что вы все погибли по несчастной случайности, но он, Ага Джунгаз, скрепляет союз, беря себе в жены Шанару. Теперь тебя не удивляет, что я в отчаянии?

– Отчаяние украшает тебя, – сказал я, ибо она действительно была красива. – Ты рискуешь жизнью, рассказывая мне об этом. Как я могу расстроить его планы?

– Мы не можем больше говорить, на нас смотрят. Сложи подушки в углу и брось на них свой плащ, будто это ты спишь. И вылей это отравленное вино.

Я сделал то, о чем она просила.

– Теперь идем со мной.

Она нырнула за большой разукрашенный ковер. Я последовал за ней. В полу открылась панель, и я начал спускаться по лестнице вслед за девушкой. Панель над нами снова задвинулась.

В подземном коридоре было темно, слышалось хлопанье крыльев, и я почувствовал, как моей щеки коснулась летучая мышь. В полумраке я едва различал очертания Джари, державшей меня за руку.

Я понятия не имел, куда мы идем среди неровных, сочащихся влагой каменных стен, но Джари хорошо знала дорогу. Мы поднялись по полуразрушенным ступеням и двинулись дальше по извилистому скользкому склону. Наконец, когда впереди забрезжил слабый свет, она остановилась.

– Там, за занавеской, стражник, – прошептала она. – Разделайся с ним и иди прямо в тронный зал. Но поклянись, что не станешь убивать Ага Джунгаза.

– Если я убью его, трон займет другой тиран, – сказал я. – Мне не под силу убить всех тиранов.

– Пусть он живет, – настаивала она. – Ты можешь застать его врасплох. Если ты действительно таков, каким кажешься, ты сумеешь заставить его поклясться именем Сета, что он отпустит тебя и Шанару. Он не посмеет нарушить такую клятву.

– Я мало знаю женщин, – сказал я, – но, похоже, все это ты устроила для своей собственной выгоды.

– Какой ты умный. Я хочу быть царицей, а не рабыней новой царицы Джунгаза.

Она отпустила мою руку, и я на цыпочках двинулся в сторону светлого пятна.

Стражник стоял, положив правую руку на меч и придерживая левой занавеску. Он был настолько поглощен тем, что представало его взору, что я с легкостью подобрался к нему незамеченным. Мне тоже было все хорошо видно. Ага Джунгаз сидел на троне, поглаживая ящерицу. Перед ним стояла Шанара.

Кто мог бы описать ее прекрасную девичью фигуру, ее несравненное лицо, ее глаза, похожие на драгоценные камни, равных которым не было ни в Туране, ни в Немедии, ни во всем мире? Шанара молча и гордо стояла перед эмиром, густые золотистые волосы падали ей на плечи. Ага Джунгаз что-то горячо объяснял ей.

Я не мог убить стражника, не дав ему шанса защититься, и поэтому тронул его за плечо. Он резко повернулся и мгновенно выхватил меч. Уклоняясь от клинка, я шагнул в сторону, вонзил острие меча стражнику в горло и переступил через упавшее тело.

– Ты будешь царицей Турана, Шанара, – говорил Джунгаз. – Я сделаю для тебя все, что пожелаешь.

– Я хочу, чтобы ты вернул меня домой, мой повелитель, – тихо, но твердо ответила Шанара.

– Я не смогу улыбаться, не смогу спать, если ты уйдешь. Подумай, Шанара…

В два прыжка я пересек зал. Шанара вскрикнула – не знаю, от радости или от страха. Из занавешенных ниш шагнули вооруженные стражники в доспехах. Однако я уже склонился над царственной особой. Мой меч касался его бороды у самого горла.

– Если шевельнешься, твое движение станет последним в этом мире, который ты оскверняешь своим присутствием, – угрожающе сказал я.

– Твоя жизнь в моих руках, – выпучив глаза и заикаясь, пробормотал он. – Мои стражники…

– Если хоть один из них посмеет приблизиться, ты этого уже не увидишь, – сказал я. – Эмир Ага Джунгаз, до меня дошли слухи о твоем вероломстве. Ты намерен подло убить меня и моих друзей. Откажись от своих планов. Поклянись именем Сета, что отпустишь нас и Шанару.

– Именем Сета? – взвизгнул он, глядя на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. – Люди трепещут перед подобной клятвой.

– Да, ибо ее невозможно нарушить, – сказал я. – Ты поклянешься именем Сета, что Шанара, мои товарищи и я сам в целости и сохранности покинем твои владения. Поклянись немедленно, иначе сам встретишься лицом к лицу с Сетом в его темном царстве. Мой меч жаждет вонзиться в твою шею.

Он начал было поднимать трясущиеся руки. Я придвинул меч ближе, коснувшись его мягкого горла.

– Клянусь, – простонал он.

– Клянись именем Сета, – снова приказал я. – И громко, так, чтобы все слышали.

– Хорошо, именем Сета. – Он повысил голос. – Клянусь именем Сета, что все вы – ты, Шанара, твои люди – свободно покинете пределы Турана. Что я отношусь к вам с уважением, как к посланникам союзника-короля, и позволяю вам вернуться домой.

– Именем Сета, – настойчиво повторил я.

– Я клянусь именем Сета, который слышит меня, – почти кричал он, – что вы можете беспрепятственно покинуть мои владения.

Я опустил меч, продолжая, однако, держать его наготове. Эмир хлопнул в ладоши. Стражники подошли ближе.

– Слушайте все, – дрожащим от ярости голосом произнес Джунгаз. – Будьте свидетелями. Я только что поклялся, что этот человек, пришедший из Немедии, может вернуться вместе со своими спутниками домой, и госпожа Шанара вместе с ним. – Голос его чуть не сорвался, когда он произносил это имя. – Я поклялся именем Сета и не могу отречься от своей клятвы. Ты, ты и ты – идите и объявите о моем решении всему Аграпуру.

Трое стражников поспешно вышли. Джунгаз, которому уже не угрожал мой меч, похоже, немного успокоился.

– Вечером мы устроим пир, и ты будешь почетным гостем за моим столом, – сказал он. – Завтра вас проводят до границы той же дорогой, которой вы пришли.

– Гор, ты настоящий мужчина, – прошептала Шанара. – Я уже устала надеяться, но я знала, что ты меня спасешь.

Я обнял ее за плечи и повел к выходу. Джунгаз беспомощно смотрел нам вслед.

Вернувшись в наш зал, я обнаружил своих людей в полном помрачении сознания, которое вряд ли могло быть вызвано обычным вином. Строго запретив тем, кто еще был в состоянии, продолжать пьянствовать, я растолкал Скорлу и еще двоих. С их помощью я поднял остальных и заставил их ходить взад-вперед и дышать полной грудью, пока в головах у них не прояснилось и они не стали двигаться более-менее уверенно. Вскоре появился Кондунду, объявив в обычной для него высокопарной манере, что Джунгаз приглашает нас на почетный пир.

Пиршество проходило в огромном зале, устланном коврами и увешанном гобеленами. Столы ломились от серебряных и золотых блюд. Джунгаз велел своим придворным и офицерам сесть бок о бок с чужестранцами, в честь которых устроен пир. Меня посадили в одном конце стола вместе с Шанарой, Джунгаз и Джари восседали на другом. По бокам расположились представители местной знати. Подали нежное мясо, сочных зажаренных птиц, сладкое печенье в форме звезд, цветов и полумесяцев. Джари грациозно шла вокруг стола, обнося гостей вином. Джунгаз поднялся, чтобы произнести тост.

– За наших гостей, – объявил он, – и за будущую дружбу между нашей страной и Немедией, страной Гарака.

Казалось, он говорил вполне искренне. Все выпили под одобрительные возгласы. Вновь наполняя мой кубок, Джари шепнула мне на ухо:

– Будь бдителен. Он все еще хочет завладеть Шанарой.

– Я это предвидел, – ответил я, улыбаясь, словно мы обменивались ничего не значащими замечаниями.

– Клятва вынуждает его обеспечить тебе безопасность до границы, но…

– Да, – сказал я. – Дальше его клятва не действует.

– Его дозорные собираются догнать вас в пустыне, и их будет в двадцать раз больше, чем твоих воинов. Они намерены забросать вас копьями и стрелами, оставить в живых лишь Шанару и доставить ее обратно Джунгазу.

– Так он думает, – сказал я. – Что ж, я тоже подумал.

Последовали новые тосты. Я поднялся и выпил за здоровье эмира и его народа и за наше благополучное возвращение домой. Джунгаз улыбался, глядя в свой кубок. Раб принес мне пиалу сладкого винограда.

– Скорла, – сказал я сидевшему за соседним столом другу, – должно быть, когда ты плавал по западным морям, тебе не приходилось вкушать столь изысканные яства?

– И опора под ногами здесь более надежная, чем палуба, – рассмеялся он.

Я принял окончательное решение. К этому времени уже прозвучали последние тосты, и Джунгаз отпустил гостей.

Вернувшись к себе, я велел своим спутникам взять оружие. Затем мы вместе с Шанарой направились по коридору к выходу. Навстречу нам шагнул стражник.

– Ваши лошади будут готовы только на рассвете, – предостерегающе сказал он.

– Мы дарим вам лошадей, – бросил я. – Если хочешь, попробуй нас остановить. Твой эмир поклялся именем Сета, что никто не причинит нам вреда.

Он бормотал что-то об офицере, но я отшвырнул его в сторону. Мы выбежали наружу. Над головой сияла круглая бледная луна. Свернув за угол, мы побежали к пристани, где стояло несколько кораблей.

Под изумленными взглядами зевак мы поднялись на борт галеры, показавшейся нам самой лучшей. На палубе несли вахту двое сонных матросов. Мы швырнули их за борт, и я перерубил швартовый трос ударом меча.

– Скорла, – сказал я, – теперь ты снова капитан корабля.

– Да! – радостно воскликнул он. – Все на весла и полный вперед!

Мои воины навалились на весла, неумело, но дружно, с каждым гребком их движения становились все увереннее. Положившись на них, Скорла взялся за руль и опытной рукой вывел корабль на просторы моря Вилайет, над которым мерцали мириады звезд. Позади послышались испуганные вопли. Слуги Джунгаза наконец поняли, что произошло, но было уже поздно.

– Куда плывем, Гор? – спросил стоявший у руля Скорла.

– На восток! – крикнул я, обняв Шанару. – Мы не можем высадиться на туранском побережье, поскольку Джунгаз замыслил уничтожить нас. Только вперед – навстречу приключениям!

Вскоре, повинуясь громким распоряжениям Скорлы, команда поставила квадратный парус. Его тут же наполнил дувший от берега ветер, и мы помчались по освещенным луной волнам.

– Что за этим морем? – спросила Шанара, прижимаясь ко мне.

– Другая земля. – Все, что я мог ответить. – Неизвестная земля. Скоро мы узнаем, моя дорогая Шанара, что принесет нам завтрашний день.