Текст книги "Кошка Делькарды"

Автор книги: Роберт Ирвин Говард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Роберт Говард
Кошка Делькарды

* * *

Царь Кулл – правитель Валузии со своим главным советником Ту отправился взглянуть на говорящую кошку Делькарды. Всем известно, что любая кошка может посмотреть на царя, но ведь не каждому царю удается посмотреть на такую кошку, как говорящая кошка Делькарды. Поэтому Кулл решил не думать о кознях некромансера Тулса Обреченного и отправился к Делькарде.

Кулл был настроен скептически, а Ту настороженно. Советника переполняли подозрения, хотя он и сам не знал почему. Годы заговоров и интриг научили его осторожности. Он мог поклясться, что говорящая кошка – это мошенничество, фокус и явный обман, и утверждал, что если бы такое чудо существовало, оно стало бы оскорблением для богов, устроивших мир так, что только человек мог наслаждаться силой слова.

Но Кулл знал, что на заре истории звери разговаривали с людьми. Он в детстве слышал много легенд о говорящих животных. Поэтому, при всем своем недоверии к подобным слухам, царь Валузии был готов поверить в то, что кошка научилась говорить.

Один вид Делькарды наводил на мысли о самых невероятных чудесах. Обычно эта юная дама принимала гостей лежа на устланном шелками ложе. Двигалась она с ленивой грацией, словно огромная, прекрасная кошка.

Когда царь вошел в апартаменты Делькарды, девушка уставилась на него из-под длинных густых ресниц, придававших невыразимое очарование ее узким, чуть раскосым глазам. Губы красавицы были пухлыми и алыми. На лице ее, как обычно, застыла легкая задумчивая улыбка. Шелковые одеяния и украшения из золота и драгоценных камней почти не скрывали контуров ее пленительного тела. Но Кулла не привлекали женщины Валузии. Он правил этой страной, но в душе оставался атлантом, а значит, дикарем в глазах своих подданных. Больше всего Кулл думал о битвах, походах и о том, как бы удержаться на ненадежном троне древнего государства.

Царю-атланту Делькарда казалась загадочной и царственной, окутанной дымкой мудрости и укрытой вуалью женской магии. Для старого Ту она была обычной женщиной, а значит, потенциальным источником всевозможных неприятностей. Ка-ну, посланник пиктов и ближайший советчик Кулла, считал Делькарду без меры избалованным ребенком, готовым на любые проказы.

Однако Ка-ну не пошел с царем, когда тот отправился посмотреть на говорящую кошку.

Когда царь пришел к Делькарде, кошка – виновница многочисленных слухов – растянулась на шелковой подушке, и уставилась на правителя Валузии зелеными глазами. Ее звали Саремес, и к ней был приставлен раб – тощий мужчина, нижнюю часть лица которого закрывала тонкая вуаль. Он, словно статуя, застыл рядом с кошкой, готовый исполнять любое ее желание.

– Ваше Величество, – обратилась к царю Делькарда, – я прошу вас об одной милости. Пообещайте мне одну вещь, прежде чем Саремес заговорит.

– Говори, – приказал ей Кулл.

Девушка широко улыбнулась и от радости захлопала в ладоши.

– Позволь мне выйти замуж за Кулру Тума из Зарфхана.

Тут вперед выступил советник Ту. Он заговорил, не дав Куллу и слова вымолвить.

– Мой господин, это дело обсуждалось уже много раз! Я так и знал, что за этим приглашением что-то кроется! В жилах Делькарды львиная доля царской крови. Но девушки княжеского рода не могут выйти замуж за чужеземцев, которые по происхождению много ниже их. Это против обычаев Валузии!

– Однако царь может рассудить иначе, – возразила Делькарда.

– Мой господин, – обратился Ту к царю с видом человека, терпение которого готово лопнуть в любой момент. – Если Делькарда выйдет замуж за Кулру Тума, то, скорее всего, в царстве начнется война, мятеж и смута. Да мы за сотню лет не разберемся с неприятностями, которые принесет нам этот брак.

Советник уже собирался пуститься в длинные рассуждения о законах, генеалогии и истории, но Кулл, не терпевший подобных разговоров, прервал его:

– Валка и Хотат! Что я вам, старуха или жрец, чтобы лезть в такие дела? Решите все между собой и не втягивайте меня в брачные дела. В Атлантиде мужчины и женщины женятся и выходят замуж за кого они хотят, и никак иначе! Все эти условности “цивилизованного” мира мне не понятны.

Делькарда надула губки, скривившись. Ту состроил рожу ей в ответ. Но обида тут же сменилась доброжелательностью хозяйки. Женщина солнечно улыбнулась и с грацией кошки повернулась к Куллу.

– Поговорите с Саремес, Ваше Величество, а то она уже начинает обижаться на меня.

Кулл неуверенно повернулся к кошке и посмотрел на нее. У зверька был длинный, серый, шелковистый мех, вела она себя совершенно спокойно. Царю она показалась загадочным созданием.

– Она выглядит словно молоденький котенок, но на деле очень стара, – объяснила Делькарда. – Это кошка Древних. Говорят, она живет уже тысячелетия.

– И сколько же лет тебе на самом деле, Саремес? – насмешливым голосом спросил Кулл.

– Валузия была еще молода, когда я состарилась, – ответила кошка. Слова звучали отчетливо, но тембр голоса был непривычным.

Кулл вздрогнул и отступил.

– Валка и Хотат! – снова выругался он. – Она и в самом деле говорит!

Делькарда радостно рассмеялась, но кошка, похоже, оставалась совершенно невозмутимой.

– Я говорю, мыслю и сознаю, что существую, – заявила она. – Я была подругой цариц и советницей царей задолго до того, как Атлантида поднялась со дна океана. Я видела предков валузийцев, пришедших в эти края с востока и вытеснивших Древних. Я же появилась здесь еще до того, как Древние приплыли из-за океана. Это случилось столько столетий назад, что у любого человека закружится голова, если он попробует подсчитать их. Я старше Тулсы Обреченного – вашего извечного врага. Шли века, и я наблюдала, как возносились империи и рушились царства; как цари рвались в бой и возвращались на щитах. Когда-то меня чтили, как богиню, и странными были неофиты, поклонявшиеся мне. Ужасные ритуалы устраивали в мою честь... Издавна многие колдовские создания чтили мой род – существа столь же странные, сколь их деяния.

– Можешь ли ты читать по звездам и предсказывать события? – Варварский разум Кулла сразу же обратился к тому, из чего можно было извлечь пользу.

– Да. Книга прошлого и будущего открыта для меня. Но я говорю людям лишь то, что им нужно знать.

– Тогда скажи мне, куда вчера вечером делось мое тайное письмо Ка-ну.

– Вы засунули его в ножны своего кинжала и тут же позабыли об этом, – ответила кошка.

Кулл вытащил из ножен кинжал и, перевернув, потряс их. Тоненький листок пергамента вывалился оттуда.

– Валка и Хотат! – В третий раз повторил царь. – Саремес, да ты настоящая колдунья, а не кошка! Видишь, Ту, я был прав!

Но советник неодобрительно поджал губы. Мрачно, исподлобья взглянул он на Делькарду. Женщина ответила ему невинным взглядом, и тогда, кипя от возмущения, Ту повернулся к Куллу.

– Поверьте, Ваше Величество, все это обычное мошенничество!

– Послушай, Ту, никто не видел, как я прятал это письмо. Я и сам позабыл об этом.

– Ваше Величество, во дворце множество шпионов...

– Шпионов? Не строй из себя дурака, Ту, ты ведь мой советник. Если послушать тебя, то выходит, кошка рассылает шпионов, чтобы те следили, куда я прячу письма?

Ту вздохнул. Он был старым человеком и с трудом принимал все новое и непонятное.

– Ваше Величество, вы лучше подумайте о тех людях, что могут скрываться за занавесями позади кошки!

– Господин Ту! – с вежливым укором обратилась Делькарда к советнику. – Вы позорите меня и оскорбляете Саремес! Нельзя отвергать очевидное, пусть даже оно непривычно вам.

Кулл почувствовал, что в этот раз Ту начинает слегка раздражать его.

– Не знаю, правда ли эта кошка обладает даром прорицательницы, но то, что она разговаривает, сомнению не подлежит, – сказал он советнику, стараясь говорить как можно мягче. – Уж этого-то вы отрицать не можете.

– Тут какой-то колдовской фокус, – упрямо возразил Ту. – Разговаривать могут люди, но не звери. Иначе звери были бы такими же разумными, как люди.

– Это не так, – ответил Кулл. Царь Валузии уже убедил себя в реальности говорящей кошки и горел желанием доказать советнику, что тот не прав. – Я слышал легенды о том, как лев говорил с Камброй. А то, что птицы разговаривают со стариками из племен горцев, сообщая им, где прячется дичь, я знаю совершенно точно. И никто не отрицает, что звери говорят друг с другом на своем, только им понятном языке. Много месяцев бродил я по лесистым склонам гор, по травянистым саваннам Валузии и часто слышал, как в ночи переговариваются, рыча, тигры... Так почему же какой-нибудь зверь не мог выучить язык людей? В те дни, ведя жизнь вольного охотника, я научился понимать рычание тигров. Именно тогда я стал считать тигра моим покровителем, с тех пор стараюсь без особой нужды не убивать их... Разве что защищая собственную жизнь... – добавил Кулл, чуть подумав.

Ту скривился. Подобные речи о тотемах и табу вполне подошли бы вождю дикарей, но слышать такие разговоры от царя Валузии – весьма странно.

– Ваше Величество, кошка ведь не тигр, – промямлил он.

– В этом ты прав, – согласился с ним Кулл. – Мне кажется, эта кошка мудрей всех тигров, вместе взятых.

– И это тоже верно, – спокойно подтвердила Саремес. – Возможно, вы все же поверите мне, господин советник, если я расскажу, что только что открылось при проверке казны Валузии?

– Нет! – рявкнул Ту. – Уж я-то знаю, что хитрые шпионы способны оклеветать кого угодно!

– Невозможно убедить человека, если он не желает принять очевидное, – невозмутимо промурлыкала Саремес старую валузийскую поговорку. – И все же знайте, уважаемый господин Ту, что казначей обнаружил излишек в двадцать талов золота. Посланец уже спешит сюда, чтобы сообщить вам эту приятную новость... Вот, – промурлыкала она, когда в коридоре послышались торопливые шаги, – он уже здесь.

Стройный придворный, облаченный в серые одеяния казначейства Валузии, вошел и поклонился вначале Куллу и советнику, потом хозяйке дома. Когда Кулл разрешил придворному говорить, тот еще раз поклонился и сказал:

– Ваше Величество и вы, господин советник! Только что при пересчете казны Валузии обнаружен излишек в двадцать талов золота.

Делькарда засмеялась и радостно захлопала в ладоши, но Ту нахмурился еще больше.

– Когда это открылось?

– Меньше чем полчаса назад.

– И сколько людей знают об этом открытии?

– Никто, господин мой. Только я и царский казначей знали об этом. Теперь я рассказал эту новость вам....

– Да-а! – Ту жестом приказал дворянину удалиться. – Можешь идти. Я займусь этим делом чуть позже. – Вид у советника был кислый.

Как только дворянин из казначейства вышел, Кулл вновь повернулся к красавице хозяйке.

– Делькарда, это ведь твоя кошка? – спросил Кулл.

– Ваше Величество, у Саремес нет хозяина, – ответила хозяйка. – Она всего лишь оказала мне честь, согласившись пожить в моем доме. Она – моя гостья. Эта кошка – сама себе госпожа, и так, судя по ее рассказам, было тысячи лет.

– Хотел бы я, чтобы она жила у меня во дворце, – объявил Кулл.

– Саремес, царь Валузии предлагает тебе свое гостеприимство, – почтительно обратилась к кошке Делькарда.

– Я согласна пожить во дворце правителя Валузии, – с достоинством ответила кошка. – Я останусь в царском дворце, пока мне не захочется отправиться куда-нибудь еще. Я, Ваше Величество, – великая странница. Мне нравится путешествовать, гулять по улицам городов, поднявшихся там, где столетия назад зеленели дикие леса. Я люблю бродить по пескам пустынь, раскинувшихся там, где когда-то тянулись ввысь башни столиц огромных империй...

Вот так и случилось, что Саремес – говорящая кошка – оказалась в царском дворце Валузии. Ее сопровождал раб-прислужник. Кошке предоставили просторные покои, пол которых был устлан шелковыми подушками. Ежедневно ей подавали лучшие яства с царского стола. Вся царская прислуга воздавала почести удивительному созданию. Все, кроме Ту, который ворчал, видя, что какой-то кошке, пусть даже и говорящей, оказывают подобную честь. Саремес же относилась к нему с презрительным равнодушием, зато с Куллом она держалась как с равным, но говорила с ним, как и подобает верноподданному.

Она часто появлялась в Тронном зале дворца и находилась там часами, возлежа на шелковой подушке. Раб, носивший эту подушку, должен был всегда сопровождать кошку, куда бы она ни отправилась.

Бывало, Кулл и сам приходил в покои своей странной гостьи, и они подолгу беседовали в сумрачные вечерние часы. Множество историй поведала царю кошка. Она знала уйму древних легенд и преданий, каждый ее рассказ был пропитан многовековой мудростью.

Кулл внимательно и с интересом слушал рассуждения колдовского создания, понимая, что эта кошка куда умней, чем все его советники, вместе взятые. К тому же она говорила царю правду, без лести и преувеличений. Иногда кошка вещала, словно пифия или оракул. Но почему-то она предсказывала лишь мелкие события будничной жизни. И еще она постоянно предупреждала царя, чтобы он остерегался Тулсы Обреченного. На вопрос же о том, что случится лет, скажем, через десять, кошка отвечала так:

– Я прожила большее число лет, чем вы, Ваше Величество, можете себе представить... Так вот, я точно знаю, что для любого человека благо не знать того, что ему суждено Судьбой. Ведь чему быть, того не миновать. И человек не может избежать того, что ему на роду написано. Поверьте мне, Ваше Величество, лучше выходить на ночную дорогу, которую должен пересечь лев, закрыв глаза, если уж нет другой дороги.

– Да, – согласился Кулл. – С одной стороны, конечно, Судьбу не обманешь, но если честно, я в этом сильно сомневаюсь. Если человек будет предупрежден о том, что его ждет, это ослабит его или придаст ему сил. Все зависит от того, что это за человек. Но тогда получится, что и это тоже предопределено?

– Но если уж все так сложится, то человек будет предупрежден, – согласилась Саремес. И от этих слов сомнения Кулла стали еще сильнее. – Но все же Судьба неизменна, хотя у любого человека есть, пусть небольшая, свобода выбора.

– Тогда ничто не может быть заранее предопределено. Если перед человеком открываются разные дороги, никогда нельзя заранее сказать, какую он может выбрать, – возразил Кулл. – И как тогда могут быть истинными пророчества?

– У Судьбы много разных путей, Кулл, – ответила Саремес. – Я брожу по перепутьям этого мира и знаю, что ожидает путника на каждой из дорог... Однако даже боги не ведают, какую из дорог выберет человек, свернет ли он направо или налево, когда придет на распутье. Но, ступив на дорогу, он уже не может повернуть вспять.

– Тогда, во имя Валки, почему бы тебе не указать мне на опасности и преимущества каждого пути? Тогда ты помогла бы мне выбрать правильный путь? – спросил свою гостью Кулл.

– Потому что я не столь уж и всемогущая, – ответила кошка. – Боги не любят, когда смертные мешают исполнению их замыслов. Я не могу раскрыть судьбу ни одному человеку, иначе боги отнимут у меня мою силу. К тому же это может обернуться несчастьем для того, кому я хочу помочь Хотя от каждого перекрестка расходится много дорог, человек может выбрать лишь одну из них, и часто она в конце концов оказывается ничуть не лучше, чем другие... Надежда озаряет своим светочем одну из этих дорог, и человек, не задумываясь, сворачивает на нее, хоть она может оказаться хуже остальных... Все это очень сложно.

Кошка еще долго говорила, но Кулл то ли не мог понять, то ли не хотел принять ее рассуждения.

– ...Теперь, Ваше Величество, вы видите, что моя власть имеет свои границы, иначе я стала бы слишком могущественна и боги разозлились бы, не желая принять мое существование. Поэтому на меня и существ, обладающих подобным даром, наложено заклятие. Хотя мы можем читать книгу прошлого, нам разрешено кидать лишь мимолетные взгляды в будущее, спрятанное за густым туманом времени.

Кулл прекрасно понимал, что большинство доводов Саремес слабые и нелогичные. Ее слова попахивали колдовством. Но холодный, немигающий взгляд Саремес заставлял царя соглашаться помимо его воли.

– Ну ладно, – после долгих уговоров согласилась говорящая кошка. – Я отброшу завесу времени лишь на мгновение, но только ради вас, Ваше Величество... Делькарда вскоре выйдет замуж за Кулру Тума.

Кулл встал, раздраженно пожав плечами:

– Я не собираюсь становиться их сватом. Пусть Ту занимается брачными делами.

И все же пророчество кошки запало в голову Куллу. Саремес же, видя, что разожгла интерес царя, продолжала искусно плести паутину философских рассуждений. Упорство Кулла и желание его узнать свою судьбу стало слабеть.

Странными были их беседы: Кулл сидел, подперев подбородок громадным кулаком, и внимал речам кошки, развалившейся на шелковой подушке и томно вытянувшейся во всю длину. Кошка же рассказывала царю о загадочных и удивительных вещах. Ее глаза странно поблескивали, а уста оставались неподвижными, в то время как раб – ученый Китулос – стоял рядом с кошкой подобно статуе, недвижимый и безмолвный.

Кулл высоко ценил мнение Саремес и охотно спрашивал ее совета в государственных делах. Кошка же давала эти советы неохотно или вообще не отвечала царю на его вопросы, а пускалась в пространные рассуждения. К тому же Кулл обнаружил, что советы кошки обычно совпадали с его собственными желаниями. Тогда у него зародилось подозрение: а не читает ли она его мысли?

Китулос же раздражал царя Валузии своей неподвижностью и безмолвием. Но Саремес не желала и слышать о том, чтобы кто-нибудь, кроме этого раба, ухаживал за ней. Куллу ужасно хотелось сорвать вуаль, скрывающую лицо этого таинственного человека. И только из уважения к Саремес он сдерживался, чтоб не содрать дурацкую тряпку.

* * *

Однажды Кулл пришел в покои Саремес, и она уставилась на царя и не сводила с него взгляда. Раб с закрытым лицом стоял словно идол рядом с подушечкой его госпожи.

– Ваше Величество, в этот раз я откину для тебя завесу тумана времени, – обратилась к царю Серамес. – Отвратительное чудовище только что утащило в глубины Запретного Озера вашего друга – Брула Копьебоя.

Кулл вскочил с проклятием, охваченный яростью. Он не на шутку встревожился за пикта,

– Брул? Во имя Валки, зачем он отправился на Запретное Озеро?

– Он хотел искупаться и отдохнуть от придворной жизни. Торопитесь, Ваше Величество. Вы еще можете спасти Брула, даже если его утащили в Зачарованную Страну, лежащую под озером.

Кулл метнулся к двери. Он был удивлен, но не слишком сильно. Брул слыл непоседой и с легкостью мог попасть в переплет. Однако царь Валузии встревожился. Он расценивал пиктов как самых надежных союзников, и понимал, сколь невосполнима будет утрата для Валузии, если с Брулом что-то случится. Кулл собрался уже позвать стражников, но Саремес остановила его:

– Нет, Ваше Величество. Вам лучше ехать одному. Даже ваш приказ не заставит людей нырять в глубины мрачного озера. Валузийцы считают, что купаться в этом озере – все равно, что совершить святотатство для любого, за исключением царя.

– Что ж, отправлюсь в одиночку, – грустно вздохнул Кулл. – Надо же кому-то спасти Брула от чудовищ... Расскажи обо всем Ка-ну и моему советнику Ту.

* * *

Проворчав что-то неразборчивое в ответ на почтительные расспросы стражников, Кулл оседлал своего громадного жеребца и ускакал из города. Он уехал один, приказав, чтобы никто не следовал за ним. То, что предстояло совершить царю, он должен был сделать в одиночку. Ведь Кулл не хотел, чтобы кто-нибудь из граждан Валузии увидел, как он вытаскивает Брула или его бездыханное тело из Запретного Озера. Царь проклинал нахальную опрометчивость пикта и запрет, нарушение которого могло вызвать мятеж.

Сумерки уже наползали с гор Залгар, когда Кулл остановил коня на берегу озера, лежавшего посреди огромного глухого леса. С виду озеро казалось совершенно обычным. Его воды мирно накатывались на широкие белые пляжи, а крохотные островки, темнеющие вдали, казались украшениями из изумрудов и нефрита. Слабый мерцающий туман распростер над озером свои крыла, создавая ощущение сверхъестественного, ленивого покоя. Кулл долго прислушивался и ему показалось, что из сапфировых глубин доносится слабая далекая музыка.

Кулл раздраженно выругался. “Уж не затевается ли здесь какое-то колдовство?”. Потом царь сбросил дорогие одежды и украшения, за исключением пояса и набедренной повязки. Сжимая меч, ступил он в мерцающую голубую воду и уверенно пошел вперед, пока вода не стала доходить ему до пояса. Зная, что дальше дно резко идет вниз, Кулл набрал полную грудь воздуха и нырнул.

Погружаясь в сапфировые глубины, Кулл подумал о том, что он, возможно, совершил ошибку. Ему следовало разузнать у Саремес, какое место на озере Брул выбрал для купания. Но потом царь подумал, что кошка могла и не ответить ему. А даже если бы она стала уверять, что Куллу суждено потерпеть неудачу, царь все равно попытался бы спасти друга. Так что Саремес была права, говоря, что человеку лучше не знать своего будущего. А что касается того места, где на Брула напали, то, пока Кулл добирался до озера, чудовище могло утащить Копьебоя куда угодно. Поэтому Кулл решил в первую очередь осмотреть дно озера...

Как раз, когда он подумал об этом, мимо него скользнула какая-то тень, нечто, чуть отличавшееся цветом от нефритового и сапфирового мерцания глубин озера. А через мгновение Кулл увидел, что тени приближаются к нему. Глубоко под ногами он начал различать странное свечение, исходящие со дна озера. Теперь тени окружали его со всех сторон. Они сплели вокруг царя причудливую сеть, постоянно меняющуюся, сверкающую паутину света, переливающуюся тысячами оттенков. Вода здесь светилась, словно пылающий топаз, и таинственные существа колыхались и искрились в волшебном великолепии подводного мира. Больше всего они напоминали разноцветные тени, туманные и призрачные и вместе с тем, без сомнения, материальные.

Однако Кулл вскоре решил, что тени не собираются нападать на него. Тогда он перестал обращать на них внимание и начал разглядывать дно озера. Опускаясь все глубже и глубже он наконец коснулся дна. Кулл мог бы поклясться: он наступил на что-то живое, так как почувствовал ритмичную вибрацию под ногами. Дно озера излучало свечение, но довольно слабое. Кулл видел шагов на тридцать, а дальше все терялось в сапфировом сумраке. Дно озера было плоским. Свечение то постепенно разгоралось, то угасало. Кулл посмотрел под ноги и увидел, что дно покрывает какая-то растительность, похожая на мох, светящаяся словно белое пламя. Казалось, на дне озера расселись мириады светляков, одновременно поднимающие и опускающие свои крылышки. Этот мох пружинил у Кулла под ногами, как живое существо.

Кулл начал подниматься к поверхности. Выросший среди прибрежных гор Атлантиды – далекого острова в Атлантическом море, он великолепно плавал и мог оставаться под водой в два раза дольше обычного ныряльщика. Но это озеро было большим, и Кулл решил беречь силы. Он вынырнул, наполнил свою мощную грудь воздухом и снова нырнул. Вновь тени закружились вокруг него, ослепляя царя своим призрачным блеском. На этот раз Кулл погружался быстрее и, достигнув дна, поплыл прочь от берега. Светящийся мох сиял, освещая дно, а разноцветные тени кружили вокруг царя. Но постепенно их сменили другие чудовищные, кошмарные тени, отбрасываемые невидимыми существами. Чуть подальше от берега дно устилали черепа и кости людей, осмелившихся нарушить покой Запретного Озера.

Неожиданно что-то огромное обрушилось на Кулла, словно шквал. В первый момент царь подумал, что это огромный осьминог, так как телом чудовище напоминало осьминога. У него были гибкие длинные щупальца... Но когда тварь оказалась рядом, Кулл увидел, что у нее есть ноги, как у человека. Жуткое лицо уставилось на царя из чащи изгибающихся, змеящихся щупальцев. Правитель Валузии встал на дно, уперся ногами в светящийся мох. Найдя точку опоры, он почувствовал, что страшные щупальца обвиваются вокруг его тела, и хладнокровно обрушил меч на дьявольский лик. Существо отступило и осело. Странная тварь сдохла у ног царя. Кровь расплылась вокруг алым туманом. Пора было вновь глотнуть воздуха. Кулл, сильно оттолкнувшись от дна, устремился вверх.

Выскочив из воды словно пробка, он бросил мимолетный взгляд на запад. Солнце уже готовилось нырнуть за горизонт.

Не успел Кулл отдышаться, как увидел огромную тушу, скользящую к нему по поверхности. Это был водяной паук, но размером побольше кабана. Холодные глаза гигантского насекомого сверкали адским пламенем. Кулл, держась у поверхности, работая ногами и свободной рукой, занес меч для удара и, когда паук бросился на него, рассек тварь надвое. Туша чудовища исчезла, опустившись на дно.

Легкий шум заставил Кулла обернуться. Еще один паук, покрупнее первого, был уже почти рядом.

Тварь попыталась сковать движения царя, оплести ему руки чудовищной паутиной. Но Кулл порвал жуткие липкие нити, словно гнилые веревки, и, схватив за лапу, нависшую над ним тварь, начал тыкать тварь мечом... Паук быстро вырвался и заскользил прочь, обагрив воду ядовитой кровью.

– Валка! – выругался царь. – Похоже, озеро – настоящий рассадник самых гнусных тварей. Впрочем, убивать их легко. Как же им удалось пленить Брула, который считается после меня вторым воином во всех Семи Царств?

Но оказалось, что в водах Запретного Озера водятся чудища и пострашнее...

Кулл вновь нырнул, и на этот раз увидел лишь пляску разноцветных теней и кости безвестных мертвецов. Вынырнув, он глубоко вдохнул и опять нырнул, уже в четвертый раз. Теперь он был неподалеку от одного из островков. Плавая под водой, Кулл размышлял о том, какие странные тайны скрывают густые изумрудные заросли этих островов.

Царь решил пока обойти их стороной.

Легенда утверждала, что храмы и святилища, высившиеся на этих островах, воздвигнуты руками ужасных тварей. Говорили, что иногда обитатели озера по ночам поднимаются из глубин и выходят на берег, чтобы исполнить отвратительные ритуалы.

Царь собирался снова нырнуть, когда у него за спиной послышался слабый шорох. Кулл, предупрежденный врожденным чутьем варвара, вовремя обернулся, чтобы увидеть летящее на него огромное тело. Эта тварь отвратительным образом сочетала в себе черты и человека, и зверя.

Гигантские пальцы сомкнулись на предплечьях царя и потащили его ко дну. Он отчаянно сопротивлялся, но тварь зажала ту руку, в которой Кулл держал меч, мертвой хваткой. Когти чудовища глубоко впились в левое запястье царя. И все же Куллу удалось развернуться так, что теперь он, по крайней мере, мог разглядеть противника.

Голова чудовища чем-то напоминала голову огромной акулы, но ее морду венчал длинный жуткий рог, изогнутый, словно сабля. У твари оказалось четыре руки, но гигантского размера. Пальцы отвратительного создания заканчивались кривыми когтями. Двумя руками чудовище крепко держало Кулла, а двумя другими выгибало голову царя назад, видимо желая сломать ему шею.

Однако не так-то легко было справиться с Куллом из Атлантиды. Дикая ярость охватила царя.

Упираясь обеими ногами в дно, Кулл чудовищным усилием вырвал левую руку и попытался перехватить меч, зажатый в правой руке. Но ничего из этого не получилось. Тогда Кулл в отчаянии обрушил свой кулак на морду чудища. Но сапфировая вода, ослабила силу удара.

Человек-акула опустил голову, видно собираясь насадить жертву на рог. Но прежде чем он смог нанести удар, Кулл ухватился за его рог левой рукой. Мускулы царя напряглись словно стальные канаты.

Состязание в силе и выдержке продолжалось. Кулл не мог быстро двигаться в воде и знал, что единственная надежда на победу – держаться вплотную к чудовищу. Он снова попытался высвободить руку с мечом, и человеку-акуле пришлось вцепиться в нее всеми четырьмя руками. Левой рукой Кулл по-прежнему держался за рог, чтобы тварь не прикончила его одним ужасным ударом. В свою очередь человек-акула так и не осмелился отпустить хоть одну из своих рук от руки, в которой Кулл сжимал меч.

Они боролись, кружась возле самого дна. И тут Кулл понял, что если так будет продолжаться и далее – он обречен. Царь уже начал ощущать стеснение в груди. А блеск в холодных глазах человека-акулы явственно говорил: “Я знаю: мне достаточно лишь удержать тебя под водой еще на какое-то время. Каким бы замечательным пловцом ты не был, скоро ты захлебнешься”.

Ни один обычный человек не смог бы победить в таком поединке. Но царь Валузии не был обычным человеком. Он был варваром из Атлантиды и обладал стальными мускулами и трезвым рассудком, которые и делают человека великим воином. Кроме этого, Кулл никогда не ведал страха, и сейчас грудь его разрывалась от ярости. Понимая, что вот-вот проиграет, Кулл в какое-то мгновение возненавидел себя за собственную беспомощность... И тогда он решился на отчаянный поступок.

Отпустив рог чудовища и одновременно метнувшись в сторону, насколько это возможно, он вцепился левой рукой в одну из рук твари. Человек-акула немедленно нанес удар. Его рог скользящим движением распорол бедро Кулла и – неслыханная удача – застрял в тяжелом поясе Кулла. Пока тварь пыталась выпутаться, царь изо всех сил сдавил руку чудовища и почувствовал, как кости хрустнули под его пальцами. Плоть чудовища начала расползаться под стальными пальцами Кулла, словно гнилой плод.

Пасть человека-акулы беззвучно распахнулась, морда скривилась от боли. Он вновь нанес удар рогом. И снова Кулл увернулся. Потеряв равновесие, противники перевернулись и, продолжая бороться, стали медленно опускаться на дно, в самую гущу светящихся мхов. Кулл наконец-то высвободил руку с мечом и ударом снизу вверх распорол чудовищу брюхо.

Вся схватка продолжалась считанные секунды, но Куллу, высвободившемуся из лап ужасной твари и рванувшемуся наверх, казалось, что он провел под водой несколько часов. В голове звенело, ребра болели, легкие жгло. Царь заметил, что дно озера резко поднимается. Видимо его отнесло к одному из островков...

И тут вода вокруг царя вскипела. Он почувствовал, как гигантские кольца стиснули его с головы до пят. У Кулла не осталось сил, чтобы бороться. Он едва не потерял сознание. Его потащили куда-то со страшной скоростью. В ушах раздался звон далеких колоколов, и вдруг тело Кулла подняли над водой. Царь широко раскрыл рот и живительный воздух хлынул в легкие.

Борясь с головокружением, Кулл хотел было рассмотреть, в плен какой твари он попал на этот раз, но не успел, так как неведомый враг вновь утянул царя под воду.

В мягком пульсирующем свете подводного мира Кулл увидел далеко внизу дно, заросшее светящимся мхом. Оказалось, в этот раз тело царя сжимала своими кольцами огромная змея, обвившаяся несколько раз вокруг тела царя. Она тащила своего пленника неведомо куда.