Текст книги "Тигры морей"

Автор книги: Роберт Ирвин Говард

Соавторы: Дэвид Аллен Дрейк,Ричард Тирни
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

4

На изрезанное шхерами западное побережье Каледонии опустилась ночь. Вдалеке на востоке темнели под звездным небом громады гор; на берег набегали волны и тотчас же бежали прочь, чтобы докатиться до других заливов и незнакомых берегов. «Ворон» стоял на якоре в северной части укромной затоки, притаившись под крутым берегом. Кормак уверенной рукой провел драккар через рифы под покровом темноты. Кормак Мак Арт хоть и родился в Ирландии, но все без исключения острова Западного моря служили ареной его приключений с тех пор, как он впервые взял в руки меч, поэтому он знал эти места как свои пять пальцев и подвел бы судно к берегу даже с закрытыми глазами.

– Ну вот, – сказал он, – а теперь я иду на берег. Но только один.

– Позволь мне пойти с тобой! – пылко воскликнул Марк, однако кельт только покачал головой.

– Своей речью и внешностью ты сразу выдашь нас обоих. Тебе, Донал, тоже нельзя пойти со мной, хотя я и знаю, что звуками твоей арфы наслаждались короли скоттов. Кроме меня ты один знаком с этим побережьем, и значит, только ты сможешь вывести наш драккар из затоки, если я не вернусь.

Кельт был неузнаваем – короткая густая борода изменила черты лица, под ней исчезли шрамы. Он снял свой шлем с украшением из конского волоса и стащил с себя замечательную легкую кольчугу. Вместо этого он надел простой круглый шлем и облачился в грубые дальриадийские латы. На «Вороне» можно было найти доспехи любых народов.

– Ну что, старый волк, – Кормак с усмешкой повернулся к Вулферу, – молчишь, но я же вижу, как горят у тебя глаза. Ты тоже хочешь отправиться со мной? Да уж, дальриадийцы, несомненно, встретили бы тебя с почетом! Еще бы! Ты же их давний добрый друг. Кто, как не ты, так ловко жег их деревни и без счета топил их лодки?

Вулфер беззлобно выругался.

– И в самом деле, скотты так нежно нас любят, что, только завидев мою рыжую бороду, наверняка повесят нас обоих без долгих разговоров. И все же, не будь я вожаком на этой посудине, нипочем не отпустил бы тебя на такое опасное дело одного. Ты ведь у нас такой бестолковый! Кормак от души рассмеялся.

– Жди меня до рассвета, но не дольше, – сказал он напоследок.

Скользнув по борту драккара, кельт с головой ушел под воду, вынырнул и, несмотря на тяжелые доспехи, тянувшие его ко дну, быстро поплыл к берегу. Он какое-то время плыл вдоль скал, высматривая удобное место для того, чтобы выбраться на берег. Наконец, он нашел такое местечко. Правда, не всякий горный козел решился бы взбираться на скалы именно в этом месте, однако у Кормака не было ни времени, ни желания искать дорогу полегче. Призвав на помощь всю свою сноровку и опыт, он выбрался из воды и вскарабкался на вершину скалы. Вглядевшись в темноту, он направился по камням туда, где скалы становились более пологими. Вскоре он уже шагал на юг, туда, где горели вдалеке тусклые огоньки костров дальриадийского города Ары.

Заслышав сзади осторожные шаги, он мгновенно повернулся, выхватив из ножен меч, готовый встретить врага лицом к лицу. Перед ним возник силуэт великана.

– Грат! Какого дьявола...

– Вулфер боялся, как бы с тобой чего не случилось, и послал меня следом.

Кормак взорвался. Он долго на разные лады клял и Грата и Вулфера. Грат невозмутимо выслушивал брань, и Кормак прекрасно знал, что спорить с ним бесполезно. Огромного роста ют был беззаветно предан Вулферу и слепо выполнял любые его приказы. Он был немного не в себе с тех пор, как в одной из схваток его ранили в голову. Однако он был отчаянно смел, и на него всегда можно было положиться, а его опыт лишь немногим уступал опыту самого Кормака.

– Ладно уж, делать нечего, идем дальше, – сказал великану Кормак, отведя душу. – Однако запомни: в деревню со мной ты не пойдешь. Спрячешься где-нибудь, понял?

Грат кивнул и последовал за кельтом. Кормак быстро пошел вперед, Грат не отставал и двигался почти неслышно, что было удивительно для такого гиганта.

Кормак надеялся на то, что благополучно выполнит задуманное и к рассвету вернется на драккар, однако шел осторожно, внимательно вслушиваясь в ночную тишину, готовый к неожиданной встрече с целым отрядом воинов, которые могли выйти из Ары или, наоборот, возвращаться по домам. Но пока все было спокойно, им с Гратом сопутствовала удача, и вот уже Ара была перед ними на расстоянии полета стрелы.

– Укройся здесь под деревьями, – прошептал Кормак великану, – и что бы ни случилось, не вздумай и близко подходить к городской стене. Если услышишь, что началась свалка, дожидайся утра, а если я не вернусь за час до рассвета, беги к Вулферу. Ты все понял?

Грат, как обычно, кивнул и исчез за деревьями, а Кормак направился к стене.

Ара стояла на берегу небольшого сильно вдававшегося в сушу залива. На берегу Кормак увидел несколько грубых дальриадийских лодок. Такие лодки служили скоттам для вылазок против бриттов и саксов, а также для поездок в Ульстер за припасами. Ара была скорее военным лагерем, чем мирным поселением, настоящая Дальриадия начиналась довольно далеко отсюда.

Впечатление Ара производила достаточно убогое – несколько сотен жалких хижин, окруженные невысокой стеной из грубо обтесанных камней. Однако Кормаку был хорошо известен неукротимый нрав здешних жителей. Каледонские кельты, конечно, не славились ни богатствами, ни хорошим оружием, однако это с лихвой восполняла их звериная свирепость. Сотня лет, проведенная в постоянных стычках с пиктами, бриттами и саксами, не слишком способствовала развитию культуры, и жителей Ары можно было считать настоящими дикарями, однако им удалось сохранить боевой пыл своих предков. То же самое можно было сказать и обо всех каледонских кельтах. Многие их поколения десятилетие за десятилетием теряли достижения своих ирландских соплеменников в науках и искусствах, однако унаследовали от прадедов первобытную ярость в битвах.

Их предки пришли в Каледонию из Улада, откуда их вытеснили более сильные южные ирландские племена. Кормак по своей крови принадлежал к тем завоевателям: он родился в Коннахте, и теперь не испытывал никаких теплых чувств по отношению к каледонским кельтам, как, впрочем, и к своим сородичам в северной Ирландии. Вместе с тем, он жил среди них достаточно долго, чтобы сохранить уважение к их бойцовским качествам.

Кельт бесшумно подошел к воротам и окликнул стражей, не дожидаясь, пока они заметят его первыми. Часовые спокойно сидели возле костра в полной уверенности, что вокруг все тихо – типично кельтская беспечность. Чей-то хриплый голос приказал Кормаку стоять на месте. Зажегся факел, и в его неверном свете Кормак увидел над воротами суровые, заросшие кудлатыми волосами лица и пристально вглядывавшиеся в него холодные серые и голубые глаза.

– Кто ты такой? – спросил один из воинов.

– Парта Мак Огна из Улада. Хочу поступить на службу к вашему вожаку Ихейду Мак Эйлайбу.

– Ты промок насквозь.

– Было бы странно, если бы я умудрился выйти сухим из воды, – отвечал Кормак. – Прошлым утром я и еще несколько человек вышли на лодке из Улада. В море мы встретились с саксами, и похоже, только мне одному удалось избежать их стрел и не пойти на дно. Я доплыл до берега, вцепившись в обломок мачты.

– А саксы куда подевались?

– Я видел, как их парус исчез на юге. Должно быть, хотели столкнуться с бриттами.

– Как же случилось, что береговая стража не заметила тебя, когда ты выбрался на сушу?

– Я вышел на берег почти в миле отсюда к югу, увидал огоньки за деревьями и пошел сюда. Мне приходилось бывать здесь раньше, и я знал, что это Ара, – сюда-то мы и собирались.

– Похоже, что он не врет, – проворчал один из дальриадийцев. – Впустите его.

Ворота распахнулись, и спустя мгновение Кормак оказался в стане своих заклятых врагов. Возле хижин горели костры, у ворот собралась толпа зевак, прислушивавшихся к разговору между стражниками и незнакомцем. При взгляде на этих людей можно было судить и обо всем населении этой дикой суровой земли. Среди любопытных было довольно много женщин мощного телосложения, но порядком растрепанных. Чумазые полуголые ребятишки со спутанными грязными волосами во все глаза смотрели на Кормака. Он обратил внимание на то, что у каждого в этой толпе имелось какое-то оружие, даже едва научившиеся ходить несмышленыши тискали в ручонках камни или палки. Такой готовности к схватке требовала от этих людей их полная опасностей жизнь. Кормак отлично знал, что в случае опасности даже самые маленькие дети будут драться, как дикие котята. Он и сам когда-то был таким же. Ничего удивительного, что римлянам так и не удалось покорить этот народ.

С тех пор, как Кормак дрался бок о бок с этими свирепыми воинами, прошло пятнадцать лет. Он не боялся быть узнанным кем-нибудь из прежних товарищей. Благодаря своей густой короткой бороде не боялся он и того, что в нем узнают соратника Вулфера.

Один из стражников велел кельту следовать за ним и повел его к самой большой хижине. Кормак не сомневался в том, что это и есть резиденция вождя и его приближенных. В Каледонии никогда особенно не заботились о роскоши. Дворец короля Гола оказался обыкновенной избой, разве что чуть более просторной, чем остальные. Кормак усмехнулся себе под нос, сравнив это поселение с великолепными городами, в которых ему приходилось бывать. Однако главное в городе все же не башни и стены, а люди, которые в нем живут, – подумалось ему.

Его ввели в просторную комнату. Здесь несколько десятков воинов сидели вокруг огромного грубо сколоченного стола, большинство из них то и дело прикладывались к кожаным бурдюкам. Во главе стола восседал сам вождь, которого Кормак знал издавна, а возле его ног валялся полупьяный менестрель. Кормак невольно сравнил это всклокоченное существо с бессмысленной улыбкой на испитом лице с подтянутым изящным Доналом. Да, ничего не скажешь, нравы кельтского двора были просты, даже, пожалуй, слишком.

– О сын Эйлайба, – почтительно произнес сопровождавший Кормака часовой, – к нам из Ирландии прибыл воин, который хочет поступить к тебе на службу.

– Кто твой вождь? – прохрипел Ихейд, и тут Кормак понял, что дальриадиец совершенно пьян.

– Сейчас я свободный воин, – отвечал Волк. – Но раньше я служил в дружине Донна Руат Мак Фина, короля Улада.

– Садись и пей с нами, – приказал король и подкрепил свое приглашение неверным взмахом волосатой руки. – Потом поговорим.

На Кормака больше никто не обращал внимания. Двое скоттов подвинулись, чтобы он смог сесть за стол, кто-то подал ему кубок, до краев наполненный излюбленным напитком кельтов – обжигающим ирландским самогоном. Быстрым взглядом Кормак окинул пирушку дальриадийских воинов и обратил внимание на двоих, сидевших почти напротив него. Одного из них он хорошо знал – это был Сигрел, норвежский изгой, нашедший убежище здесь, среди злейших врагов своего народа. Кровь бросилась Кормаку в голову, когда его взгляд встретился со злобным взглядом северянина, устремленным прямо на него. Однако взглянув на соседа Сигрела, кельт забыл обо всем.

Это был невысокий кряжистый воин, смуглолицый, гораздо более смуглый, чем сам Кормак. Мрачный взгляд черных глаз на неподвижном лице был сродни взгляду змеи. Коротко подрезанные черные волосы перехватывал тонкий серебряный обруч. Всю его одежду составляла набедренная повязка да широкий кожаный пояс, на котором висел короткий зазубренный меч. Пикт! Кормак едва удержался от радостного восклицания, его сердце затрепетало в предчувствии удачи. Однако он решил не торопиться и для начала попытался заговорить с королем Ихейдом, повторив свою придуманную историю в надежде, что тот упомянет в разговоре принцессу Елену, если только знает что-нибудь о ней. Однако вождь дальриадийских воинов был чересчур пьян для того, чтобы вести какие-то разговоры. Он орал варварские песни, отбивая такт рукояткой меча по столу и совершенно не прислушиваясь к дикому аккомпанементу арфы пьяного менестреля. Замолкал Ихейд лишь для того, чтобы влить в себя очередную немалую порцию отвратительного на вкус пойла, которым потчевали за этим столом. Пьяны были все кроме Кормака и Сигрела, внимательно наблюдавшего за новым гостем.

Пока Кормак пытался придумать, как бы завязать разговор с пиктом, менестрель закончил одну из своих диких песен, в которой Ихейда Мак Эйлайба называл Альбийским волком, величайшим из воинов.

Пикт, пошатнувшись, вскочил на ноги и ударил пустым кубком по столу. Он был мертвецки пьян – пикты пьют обычно слабое вересковое пиво и непривычны к крепким кельтским напиткам. Ирландский самогон быстро валит их с ног. Вот и этот пикт еле языком ворочал, его неподвижное лицо как-то обмякло, и только глаза сверкали двумя черными углями.

– Это правда, Ихейд Мак Эйлайб – великий воин, – выкрикнул пикт на каком-то чудовищном наречии, отдаленно напоминавшем язык кельтов, – но даже он не самый великий из воинов Каледонии. Никто не может сравниться в величии с королем Брогаром Темным, который восседает на древнем троне пиктов! А следующий за ним – Грулк! Да, это я, Рубака Грулк! В моем доме в Гротто на полу лежит ковер из скальпов бриттов, англов и саксов, да и скоттов тоже!

Кормак с досадой передернул плечами. Пьяная болтовня этого хвастуна могла задеть кого-нибудь из менее пьяных скоттов, того и гляди, вспыхнет драка, и от пикта останется мокрое место. Тогда от него уже ничего не узнаешь. Однако пикт продолжал, и его следующие слова заставили Кормака прислушаться с удвоенным вниманием.

– Кто из всей Каледонии, как не Грулк, похитил у южных бриттов прекраснейшую в мире девушку?! – выкрикнул он, дико вращая пьяными глазами. – Нас было пятеро в лодке, когда буря отнесла нас на юг, к землям Геринга. Мы высадились на берег в поисках пресной воды и в глухом лесу повстречались с тремя бриттами – юношей и двумя хорошенькими девицами. Парень полез было в драку, но я, Грулк, повис у него на плечах, повалил на землю и снес ему голову своим верным мечом. А девиц мы погрузили в лодку и поплыли с ними на север, и добрались до Каледонии и доставили их прямо в Гротто!

– Пустое хвастовство! – наудачу перебил пикта Кормак. – В Гротто сейчас нет таких женщин, о которых ты говоришь, – добавил он в надежде услышать что-нибудь еще полезное.

Пикт зарычал, словно раненый зверь, и схватился за рукоять меча.

– Когда старый Гонар, наш верховный жрец, увидел ту, что была одета получше и назвалась Атлантой, он воскликнул, что эта девушка предназначена судьбою в жертву богу Луны, ибо носит на груди знак, о котором ведает лишь он, Гонар. И тогда он отправил эту девушку вместе с ее подругой, имя которой Марсия, на Остров Алтаря в Шетляндах. Специально для этого скопы дали ему лодку, и он отправил девушек под охраной пятнадцати лучших воинов. Атланта – дочь знатного бритта. Бог Голка будет рад такой жертве.

– И когда же они отправились в Шетлянды? – ухмыльнувшись, спросил Кормак, не обращая внимания на то, что пикт все еще держится за рукоять меча.

– Вот уже три недели тому назад. Но еще не наступила ночь Лунной Жертвы. Однако ты сказал, что я лгу...

– Выпей и забудь об этом, – пророкотал один из воинов и подал пикту полный до краев кубок. Пикт схватил кубок обеими руками и окунул в хмельную жидкость чуть ли не пол-лица. Он пил огромными глотками, и струйки вина стекали по его обнаженной груди. Кормак поднялся из-за стола. Он узнал все, что ему было нужно, и теперь надеялся, что скотты слишком пьяны, и никто не заметит его ухода. Вот через стену будет не так легко перебраться. Однако едва он успел об этом подумать, как увидел, что поднялся не он один. Изгнанный с родины викинг Сигрел обходил стол, направляясь к Кормаку.

– Что же ты, Парта, так быстро утолил жажду?

Внезапным движением он едва не скинул шлем с головы кельта. Кормак оттолкнул его руку, но Сигрел уже победно кричал:

– Ихейд! Мужи Каледонии! Среди нас лжец и преступник!

Пьяные воины ошарашено таращились на него.

– Это Кормак Кливин! – Выкрикнул Сигрел, хватаясь за меч. – Кормак Мак Арт из шайки викинга Вулфера!

Кормак взвился, словно раненый тигр. В неровном свете факелов блеснула сталь, и голова Сигрела покатилась под ноги не успевшим опомниться скоттам. Одним прыжком пират подскочил к двери и отворил ее ногой, когда скотты, протрезвев, сорвались с мест и с яростными криками схватились за оружие.

В одно мгновение вся деревня была на ногах. Жители, видевшие, как Кормак выскочил из дворца с обагренным кровью мечом, без долгих рассуждений пустились за ним в погоню. Пьяные дружинники, выкатившиеся, наконец, из дворца, ревели от бешенства и выкрикивали настоящее имя гостя, крики сливались в один сплошной рев. Теперь за Корма-ком гналась, казалось, вся Ара от мала до велика.

Кормак летел, не чуя под собой ног, тенью скользил между хижинами и, наконец, добрался до городской стены. В этом месте стена не охранялась, стражники стояли только у ворот. Легко перемахнув через низкую стену, кельт помчался к лесу. Быстрый взгляд через плечо показал ему, что преследователи не потеряли его из виду. Воины перебирались через стену с оружием в руках.

Еще немного, только бы добраться до первых деревьев! Он бежал, пригнувшись, каждое мгновение ожидая, что в спину вонзится стрела. Однако на его счастье дальриадийцы были неважными лучниками, и ему удалось невредимым добраться до кромки леса.

Основная масса его преследователей отстала от него ярдов на сто, но один из каледонцев умудрился вырваться вперед, и теперь Кормак слышал за спиной его тяжелый топот. Кельт резко повернулся, чтобы расправиться со своим единственным врагом, однако из-под его ноги неожиданно вывернулся камень, и кельт упал на одно колено. Он успел выставить вперед свой меч, чтобы отразить удар, но в то же мгновение из-за дерева выпрыгнул рыжий великан, выбил тяжелый меч из руки скотта, и в следующий миг безжизненное тело дальриадийца навалилось на Кормака.

Кельт отбросил тело скотта и вскочил на ноги. Погоня приближалась, и Грат со звериным рычанием повернулся лицом к противнику, однако Кормак схватил его за руку и увлек за собой в лесную чащу. В следующее мгновение они оба, лавируя между деревьями, уже неслись туда, откуда недавно пришли в Ару.

Позади трещали ветки под ногами дружинников, и слышалась яростная брань. Не одна сотня каледонских воинов принимала участие в этой безумной погоне за двумя заклятыми своими врагами. Лес становился все гуще, и Кормаку с Гратом приходилось теперь бежать медленнее, время от времени замирая в тени деревьев или бросаясь ничком за кусты, чтобы пропустить преследователей вперед. Им удалось оторваться от погони на достаточно большое расстояние, когда до слуха Кормака донесся отдаленный собачий лай.

– Проклятье! – пробормотал кельт. – Мы ушли далеко от них и могли бы теперь выйти к скалам и быстро добраться до корабля. Но если они пустили по нашим следам собак, то мы приведем их дьявольское племя прямехонько к Вулферу. Их здесь столько, что они в два счета разделаются с нашим драккаром и со всей нашей командой. Если мы поплывем, то нам, может быть, удастся сбить их со следа.

Кормак резко повернул на запад, почти под прямым углом к тому направлению, в котором они бежали, и они с Грантом ускорили бег и почти тут же оказались на небольшой поляне лицом к лицу с тремя дальриадийцами, осыпавшими их проклятиями. Не так уж сильно они оторвались от преследователей, как показалось поначалу Кормаку, и кельт, ругая себя последними словами, успел подумать, что драка наделает немало шума, который, конечно же, привлечет всех остальных скоттов.

Один из скоттов бросился на Кормака, двое навалились на Грата. Мощный удар кулака кельта пришелся прямо в небольшой крепкий щит, и меч дальриадиица опустился на его шлем, рассек металл и коснулся волос. Но прежде чем скотт успел нанести следующий удар, Кормак одним резким движением перерубил своему противнику левую ногу и вторым быстрым ударом меча снес голову с плеч падающего воина.

Тем временем Грат, обладавший силой дикого медведя, пробил щит каледонийца, словно тот был бумажным, и рассек надвое голову врага. Кормак повернулся, чтобы помочь Грату, как раз в тот момент, когда второй напавший на юта воин с отчаянием затравленного зверя набросился на великана. Кельту показалось, что меч скотта до половины вошел в широкую грудь товарища. Однако Грат схватил врага за горло, оттолкнул и нанес ему страшный удар своим мечом, почти пополам разрубив тело несчастного скотта и сломав лезвие.

– Ты тяжело ранен, Грат? – Кормак попытался стащить с великана доспехи, чтобы остановить кровь, однако тот отбросил руку кельта.

– Пустяки, царапина, – пренебрежительно отозвался он. – Гораздо хуже, что я лишился меча. Бежим!

Кормак недоверчиво покачал головой, однако повернулся и побежал в прежнем направлении. Оглянувшись, он удостоверился, что Грант следует за ним без особых усилий, и прибавил шагу, заслышав приближающийся лай. Через несколько мгновений кельт и ют снова были в густых зарослях. Вскоре они услышали плеск волн и выскочили на скалистый берег, с которого к воде склонялись деревья. Дыхание Грата сделалось тяжелым и прерывистым. К северу виднелись очертания мыса, за которым стоял «Ворон», между заливом Ары и этим мысом вдоль берега мили на три тянулись скалы. До «Ворона» оставалось примерно столько же.

– Придется плыть отсюда, сплюнув, проворчал Кормак. – Чтобы добраться до Вулфера, нам придется обогнуть тот мыс, другого пути нет. Скалы там слишком крутые, мы не сможем через них перебраться. Может, это и к лучшему: собаки потеряют здесь наш след. Что с тобой, во имя богов?!

Грат покачнулся и рухнул вниз лицом, его раскинутые руки оказались в воде. Кормак мгновенно оказался рядом с ним и перевернул великана на спину, однако в глазах юта уже не было жизни. Свирепый оскал на его лице сменился маской вечного покоя. Кормак рванул кольчугу, пытаясь услышать биение сердца, – сердце остановилось. Когда кельт отнял руку от груди друга, она была вся в крови, и он изумленно присвистнул. Как мог человек с такой ужасной раной возле самого сердца пробежать добрых полмили? Кормак горестно покачал головой. Собачий лай, прозвучавший где-то неподалеку, заставил его поспешить. Проклиная скоттов, он стянул с себя кольчугу, шлем, сбросил башмаки, потуже затянул пояс с висевшим на нем мечом и бросился в воду.

Залив окутывала предрассветная мгла. Вулфер расхаживал по палубе своего драккара, беспокойно посматривая на воду. Но вот он услышал негромкий звук, примешавшийся к размеренному плеску волн, бьющихся о берег или о борт корабля. Негромко окликнув товарищей, он перегнулся через борт. Рядом с ним в темноту всматривались Марк и Донал. Из воды показался темный силуэт человека, которого можно было принять за призрак. Наконец окровавленный полуобнаженный Кормак Мак Apr выбрался из воды и перевалился через борт на палубу.

– Скорее на весла, волки, и в море. Сейчас здесь будет несколько сот дальриадийцев. Ведите судно на Шетлянды – сестру Геринта пикты отправили туда.

– А где Грат? – спросил Вулфер, и Кормак опустил голову.

– Забей в мачту бронзовый гвоздь. Теперь Геринт должен нам десять фунтов.

Печаль, мелькнувшая в его глазах, смягчила холодную жесткость этих слов.