Текст книги "Мертвые идут!"

Автор книги: Роберт Эйкман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Роберт Эйкман
Мертвые идут!

Он никогда не принадлежал к числу тех, кто питает отвращение к церковным колоколам, но в тот вечер звон колоколов в Холихейвене изменил его взгляды. «Колокола могут действовать на нервы», – думал он, хотя только что приехал в этот городок.

Он прекрасно понимал, какой риск связан с женитьбой на девушке моложе его на двадцать четыре года, поэтому решил не усугублять его еще и традиционным медовым месяцем. Любовь Фринны странным образом изменила сущность их обоих: если раньше он относился к жизни легко и беспечно, то теперь планировал каждый шаг в постройке своего счастья; а она, которая считалась холодной и привередливой, теперь была согласна на все, лишь бы рядом был он. Он говорил, что, если они поженятся в июне, медовый месяц придется отложить до октября. Если бы они встречались дольше, пояснял он с печальной улыбкой, он бы успел закончить свои дела; а так – бизнес требует его присутствия. Он говорил правду – его положение на самом деле было менее влиятельным, чем он позволял думать Фринне. В конечном счете период ухаживания – с первого дня знакомства и до дня свадьбы – занял меньше шести недель.

«Деревня, – начал цитировать он, когда они садились в пригородный поезд на узловой станции (достаточно отдаленной), – это место, откуда лица, склонные к долголетию, могут надеяться добраться до вокзальной Ливерпуль-стрит в Лондоне…»

Теперь он мог отпускать шутки по поводу возраста, хотя, пожалуй, шутил слишком часто.

– Кто это сказал?

– Бертран Рассел.

Она посмотрела на него своими огромными глазами.

– Правда, – с улыбкой подтвердил он.

– Я не спорю.

Она продолжала смотреть на него. В старинном купе горела романтичная газовая лампа, и в ее тусклом свете он не разглядел, улыбается она в ответ или нет. Он решил сомнение в свою пользу и поцеловал ее.

Кондуктор дал свисток, и они с грохотом ворвались в темноту. Ветка так резко отклонялась от основной линии, что Фринна едва не упала со своего сиденья.

– Почему мы так медленно едем по равнине?

– Потому что инженер проложил ветку вверх и вниз по холмам и равнинам вместо того, чтобы прорыть туннель и оградить насыпью. – Ему нравилось давать ей объяснения.

– Откуда ты знаешь? Джеральд! Ты же говорил, что никогда не бывал в Холихейвене.

– Почти все железнодорожные пути в Восточной Англии проложены подобным образом.

– Значит, даже если поезд идет по равнине, мы все равно едем медленно?

– Время не имеет значения.

– Я бы ни за что не хотела поехать в такое место, где время имеет значение или где ты бывал раньше. Я хочу, чтобы твои воспоминания были связаны только со мной.

Он не был до конца уверен, что ее слова точно выражают ее мысли, но на сердце стало светло.

Маловероятно, что вокзал в Холихейвене построили в дни процветания деревушки, поскольку эти дни приходились на Средние века; однако здесь сохранились признаки былого величия. На длинных платформах вполне могли уместиться лондонские экспрессы, которые сюда давно не заезжают; да и залы ожидания выглядели достаточно пристойно, чтобы принять членов королевской семьи. Торчащие на высоких столбах газовые лампы, похожие на пальмы макао, освещали платформу, на которой стояли двое служителей, – начальник станции и носильщик, решил Джеральд. Почему-то все жители Холихейвена напоминали привыкших к штормовой качке моряков, и эти двое не были исключением.

Они смотрели, как он направляется к ним с тяжелыми чемоданами в руках, а рядом грациозно вышагивает Фринна. Они обменялись какими-то замечаниями, но ни один из них не предложил свою помощь. Джеральду пришлось поставить чемоданы для того, чтобы отдать билеты.

– Где находится «Колокол»?

Джеральд нашел эту гостиницу в справочнике. Это был единственный справочник, в котором вообще упоминался Холихейвен. Но не успел контролер ответить, как в темноте неожиданно раздался густой звук настоящего колокола. Фринна схватила Джеральда за руку.

Не обращая внимания на Джеральда, начальник станции, если это был он, повернулся к своему коллеге:

– Рановато они сегодня.

– У них есть для этого все основания, – ответил тот. Начальник станции кивнул и с безразличным видом положил билеты в нагрудный карман.

– Не могли бы вы объяснить, как нам добраться до гостиницы «Колокол»?

Начальник станции, наконец, обратил на него внимание.

– У вас забронирован номер?

– Разумеется.

– На сегодня? – начальник станции смотрел на него с неуместным подозрением.

– Конечно.

Начальник станции вновь повернулся к коллеге.

– Это Паскоу.

– Да, – сказал Джеральд. – Все верно. Фамилия владельцев – Паскоу.

– Мы не пользуемся «Колоколом», – пояснил начальник станции. – Но вы найдете его на Рэк-стрит. – Он принялся показывать им дорогу, хотя пользы от его невразумительных жестов было мало. – Идите прямо. По Стейшн-роуд. Потом по Рэк-стрит. Вы его сразу увидите.

– Спасибо.

Как только они вышли в город, снова послышался звон колокола.

– Какие узкие улочки! – удивлялась Фринна.

– Они расположены, как в средневековом городе. Раньше, пока река не заросла тиной, Холихейвен был одним из важнейших морских портов Великобритании.

– Куда все подевались?

Всего шесть вечера, а на улицах – ни души.

– Куда подевалась гостиница? – вторил ей Джеральд.

– Бедняжка Джеральд! Дай я тебе помогу. – Она взялась за вторую ручку правого чемодана, но поскольку была ниже мужа сантиметров на сорок, от нее было мало помощи.

Они прошли уже почти пятьсот метров.

– Как ты думаешь, это та улица?

– Непохоже. Но спросить не у кого.

– Должно быть, сегодня у них короткий день.

Удары колокола звучали все чаще и чаще.

– Почему звонит колокол? Может, кого-то хоронят?

– Поздновато для похорон.

Она посмотрела на него, и в ее взгляде мелькнула тревога.

– По крайней мере, не холодно.

– Учитывая, что мы находимся на восточном побережье, здесь на удивление тепло.

– Хотя мне все равно.

– Надеюсь, колокол не будет звонить всю ночь.

Казалось, еще немного, и его руки оторвутся вместе с чемоданами.

– Смотри! Вот он! Мы его прошли.

Он остановился и оглянулся назад.

– Как мы могли его не заметить?

– Сама не понимаю.

Она оказалась права. В сотне метров позади виднелся большой декоративный колокол, прикрепленный к стене здания.

Они вернулись назад и вошли в гостиницу. Навстречу вышла женщина в темно-синем пиджаке и юбке, с хорошей фигурой, но крашеными рыжими волосами и слишком яркой косметикой на лице.

– Мистер и миссис Бэнстед? Я – Хильда Паскоу. Дон, мой муж, неважно себя чувствует.

Джеральда одолевали сомнения. Все шло не так, как он запланировал. Нельзя доверять рекомендациям путеводителя. Отчасти в этом была виновата Фринна, которая настаивала на том, чтобы они поехали в незнакомое ему место.

– Очень жаль, – буркнул он.

– Вы же знаете, как ведут себя мужчины, когда болеют? – со знанием дела обратилась миссис Паскоу к Фринне.

– Они несносны, – ответила Фринна. – С ними трудно общаться.

– Поговорим об этом в другое время.

– Хорошо, – кивнула Фринна. – Что с ним?

– С Доном всегда одно и то же, – проворчала миссис Паскоу, но тут же осеклась. – У него больной желудок. С самого детства Дона донимают желудочные колики.

– Можно посмотреть нашу комнату? – перебил ее Джеральд.

– Прошу прощения, – сказала миссис Паскоу. – Не могли бы вы сначала зарегистрироваться? – Она вытащила потрепанный журнал, обтянутый искусственной кожей. – Только имя и адрес. – Она говорила так, словно Джеральд собирался вписать туда свою краткую биографию.

Они с Фринной впервые регистрировались в гостинице, но его настроение не стало лучше, когда он увидел, сколько времени прошло после последней записи.

– У нас всегда мало постояльцев в октябре, – заметила миссис Паскоу, задержав на нем взгляд. Джеральд обратил внимание, что глаза у нее слегка покраснели.

– Мы хотели приехать в мертвый сезон, – успокоила ее Фринна.

– Понимаю, – кивнула миссис Паскоу.

– Мы одни в гостинице? – поинтересовался Джеральд. В конце концов, она, кажется, делает все возможное.

– Кроме коменданта Шоткрофта. Вы же не станете возражать против его присутствия, правда? Он живет здесь постоянно.

– Конечно, не станем, – ответила Фринна.

– Люди говорят, что он стал неотъемлемой частью нашего дома, без него тут будет пусто.

– Понятно.

– Почему звонит колокол? – спросил Джеральд. Удары колокола слышались совсем близко.

Миссис Паскоу отвела глаза. Ему показалось, что под толстым слоем косметики скрывается изворотливость. Но она лишь сказала:

– Упражняются.

– Вы хотите сказать, что мы будем слушать этот звон весь вечер?

Она кивнула.

– Не обращайте внимания, – подбодрила она. – Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Извините, но у нас нет носильщика.

Не успели они дойти до комнаты, как начался настоящий трезвон.

– Это самая тихая комната? – озабоченно спросил Джеральд. – Может, нам устроиться на другой стороне дома?

– Это и есть другая сторона. Сент-Гутлакс находится вон там. – Она показала рукой на открытую дверь спальни.

– Милый, – Фринна взяла Джеральда за руку, – скоро все закончится. Ведь они всего лишь упражняются.

Миссис Паскоу промолчала. Она явно принадлежала к тем людям, чье дружелюбие имеет четкие и редко нарушаемые границы.

– Ну, если ты не против, – неуверенно произнес Джеральд.

– В Холихейвене живут по своим законам, – заметила миссис Паскоу. В ее голосе звучала воинственность, скрытый смысл которой сводился к тому, что если Джеральд с Фринной предпочтут уйти, их никто не станет задерживать. Джеральд мысленно махнул рукой: он понимал, что она вела бы себя по-другому, если бы им было куда уйти. Звон колоколов раздражал и действовал ему на нервы.

– Очень симпатичная комната, – воскликнула Фринна. – Обожаю кровати с пологом.

– Спасибо, – поблагодарил Джеральд миссис Паскоу. – В котором часу ужин?

– В семь тридцать. Вы еще успеете зайти в бар.

Она ушла.

– Конечно, успеем, – буркнул Джеральд, когда дверь за ней закрылась. – Сейчас еще только шесть.

– Вообще-то, – Фринна стояла у окна, глядя на улицу, – мне нравятся церковные колокола.

– Очень хорошо, – откликнулся Джеральд, – но во время медового месяца они совершенно ни к чему, только внимание отвлекают.

– Мне они не мешают, – возразила Фринна и добавила: – На улице по-прежнему никого.

– Наверное, все сидят в баре.

– Мне что-то не хочется идти в бар. Давай лучше осмотрим город.

– Как хочешь. Но разве тебе не нужно распаковать вещи?

– Нужно, но я не буду. Сначала я хочу увидеть море.

Такие незначительные проявления независимости приводили Джеральда в восторг.

Миссис Паскоу в вестибюле не было, да и во всем заведении не чувствовалось никаких признаков оживления.

На улице колокола, казалось, били прямо над головой.

– Словно в небе сражаются воины, – прокричала Фринна. – Как ты думаешь, море там? – она показала рукой в ту сторону, откуда они возвращались к гостинице.

– Наверное. Похоже, эта улица никуда не ведет. Там должно быть море.

– Побежали.

Она бросилась бежать, не дав ему даже задуматься. Ничего не оставалось делать, как припустить следом за ней. Он лишь надеялся, что за ними никто не подглядывает.

Она остановилась и протянула к нему руки. Ее макушка едва доставала до его подбородка. Он понимал, что она молчаливо успокаивает его и дает понять, что его неловкий бег – не повод для расстройства.

– Правда, красиво?

– Море?

Стояла безлунная ночь, в конце улицы почти ничего не было видно.

– Не только.

– Все кроме моря. Моря не видно.

– Зато чувствуется запах.

– Я его не чувствую.

Она ослабила объятия и отклонила голову.

– Звук колоколов разносится по всему городу, кажется, будто звонят из двух церквей.

– Думаю, их даже больше. В старинных городках всегда много церквей.

Внезапно до него дошел смысл сказанного, и он прислушался.

– Да, – радостно воскликнула Фринна. – Есть еще одна церковь.

– Не может быть, – возразил Джеральд. – Две церкви не стали бы упражняться в одно время.

– Я уверена. Левым ухом я слышу звон одних колоколов, а правым – других.

На улице они так никого и не встретили. Рассеянный свет газовых фонарей падал на каменный причал, небольшой, но явно не простаивающий без дела.

– Похоже, все население города звонит в колокола, – заметил Джеральд.

– Ну и молодцы, – она взяла его за руку. – Давай спустимся на пляж и поищем море.

Они прошли по каменным ступеням, которые испытали на себе и ласку, и гнев моря. Пляж оказался таким же каменным, как и лестница, только камни здесь были крупнее.

– Будем идти вперед, – заявила Фринна. – Пока не найдем его.

Будь Джеральд один, он бы повел себя более осторожно. Ноги скользили по огромным булыжникам, а глаза никак не могли привыкнуть к темноте.

– Ты права, Фринна, насчет запаха.

– Самый настоящий морской запах.

– Как скажешь.

«Больше похоже на запах гниющих растений, – подумал он, – наверное, поэтому камни такие скользкие». Прежде ему не доводилось сталкиваться со столь сильным запахом.

Не стоило тратить силы на разговоры, идти рядом они не могли.

Они изредка перебрасывались словами, и после весьма продолжительного молчания Фринна с недоумением произнесла:

– Где оно, Джеральд? Что за морской порт без моря?

Она пошла дальше, а Джеральд остановился и оглянулся. Он чувствовал, что они преодолели приличное расстояние, но не ожидал, что оно окажется настолько большим. Безусловно, темнота обманчива, но фонари на причале, казалось, остались далеко за горизонтом.

Когда он повернулся и посмотрел вслед Фринне, в его глазах еще мерцали далекие огни. Он ее почти не видел. По-видимому, она ушла далеко вперед.

– Фринна! Дорогая!

Внезапно она громко вскрикнула.

– Фринна!

Никакого ответа.

– Фринна!

Потом раздался ее более или менее спокойный голос:

– Паника прошла. Извини, милый, я на что-то наступила.

Теперь он точно запаниковал.

– С тобой все в порядке?

– Кажется, да.

Спотыкаясь, он подошел к ней.

– Здесь пахнет еще хуже. – Отвратительный запах забивался в ноздри.

– По-моему, он идет от того, во что я наступила. Нога провалилась во что-то, и сразу появился запах.

– Не представляю, что может так пахнуть.

– Извини, дорогой, – с легкой иронией произнесла она. – Пойдем отсюда.

– Давай вернемся. Хорошо?

– Да, – согласилась Фринна. – Но должна тебе сказать, я страшно разочарована. Мне кажется, прелести побережья должны включать в себя и море.

По дороге назад он заметил, что она обтирает туфлю об камни, словно пытаясь счистить с нее грязь.

– По-моему, здесь вообще нет ничего хорошего, – заметил он. – Я должен перед тобой извиниться. Поедем в другое место.

– Мне нравятся колокола, – осторожно заметила она. Джеральд оставил ее замечание без ответа. – Я не хочу проводить медовый месяц там, где ты бывал раньше.

Над пустынным мрачным пляжем раздавался колокольный звон. Теперь звук доносился со всех сторон побережья.

– Похоже, все церкви практикуются одновременно, чтобы отделаться сразу за одну ночь, – сказал Джеральд.

– Они хотят выяснить, чей колокол громче, – выдвинула свою версию Фринна.

– Осторожно, не подверни ногу.

Судя по всему, Фринна попала в точку – когда они подошли к причалу, грохот стоял оглушительный.

Вход в кофейню оказался таким низким, что Джеральду пришлось пригнуться, проходя под бревенчатой притолокой.

– Почему «Кофейня»? – удивилась Фринна, прочитав вывеску. – В объявлении сказано, что кофе подается только в гостиной.

– Здесь действует принцип lucus а non lucendo.

– Тогда понятно. Куда бы нам сесть?

Горел лишь один электрический светильник, торчащий из доисторического плафона. В гостиницах почему-то всегда используют лампочки небольшой мощности, чтобы они едва рассеивали мрак.

– Суть принципа lucus а non lucendo в том, чтобы называть белое черным.

– Вовсе нет, – раздался голос из темноты. – Как раз наоборот: слово «черный» происходит от древнего корня, означающего «отбеливать».

Им казалось, что они здесь одни, но теперь увидели невысокого мужчину, который сидел за неосвещенным столиком в углу. В полумраке он казался похожим на обезьяну.

– Признаю свою ошибку, – склонил голову Джеральд.

Они сели за столик под светильником.

– А что вы вообще здесь делаете? – снова заговорил человек в углу.

Фринне стало страшно, но Джеральд ответил спокойным голосом:

– Мы отдыхаем. Предпочитаем проводить отпуск в мертвый сезон. Полагаю, вы комендант Шоткрофт?

– Тут и полагать нечего. – Комендант неожиданно включил ближайший к нему светильник. Его столик был заставлен тарелками с остатками пищи. Джеральд вдруг понял, что он выключил свет, когда услышал их шаги у входа в кофейню. – Я все равно уже ухожу.

– Мы опоздали? – спросила Фринна, всегда стремившаяся смягчить ситуацию.

– Нет, не опоздали, – ответил комендант глубоким сердитым голосом. – Для меня готовят еду за полчаса до прихода остальных. Я не люблю есть в компании. – Он поднялся со стула. – Так что, надеюсь, вы меня извините.

Не дожидаясь ответа, он быстро вышел. У него были короткие седые волосы, скорбные глаза с набрякшими веками и круглое морщинистое лицо желтоватого оттенка.

Через секунду его голова вновь возникла в дверном проеме.

– Позвоните, – сказал он и снова исчез.

– Здесь и так все звонят, – усмехнулся Джеральд. – Однако, по-видимому, ничего другого нам не остается.

Звонок загудел, как пожарная сирена. Появилась миссис Паскоу. Она выглядела совершенно пьяной.

– Не видела вас в баре.

– Должно быть, не заметили в толпе, – дружелюбно ответил Джеральд.

– В толпе? – пьяным голосом переспросила она. Потом после напряженной паузы предложила им написанное от руки меню.

Они сделали заказ, и миссис Паскоу сама их обслужила. Джеральд опасался, как бы ее «недомогание» не усилилось в процессе трапезы; но, судя по всему, ее пьянство – так же, как и дружелюбие, – имело четкие границы.

– С учетом всех обстоятельств еда могла быть гораздо хуже, – заметил Джеральд, доедая последнее блюдо. Хоть что-то можно назвать хорошим, с облегчением подумал он. – Не так чтобы очень, но, по крайней мере, она горячая.

Когда Фринна объяснила, что таким образом он делает комплимент повару, миссис Паскоу сказала:

– Я все приготовила сама, хотя мне и не следовало бы вам об этом говорить.

Джеральда очень удивило, что в таком состоянии ей удалось справиться с этой задачей. «Вероятно, – с опаской подумал он, – у нее большой опыт подобного рода».

– Кофе подают в гостиной, – сообщила миссис Паскоу.

Они перешли туда. В углу гостиной стояла ширма, расписанная роскошными елизаветинскими дамами в рюшах и чепчиках. Из-под нее выглядывали черные ботинки небольшого размера. Фринна толкнула Джеральда и показала на них. Джеральд кивнул. Им приходилось говорить о скучных, неинтересных вещах.

Старинная гостиница имела толстые стены. Даже колокольный бой не заглушал разговор в пустой гостиной, но тем не менее звон колоколов доносился отовсюду, словно они находились не в гостинице, а в осажденной крепости, полной пушек.

После второй чашки кофе Джеральд сказал, что больше не выдержит.

– Милый, они не делают нам ничего плохого. По-моему, здесь очень уютно. – Фринна опустилась на деревянный стул с наклонной спинкой и продолговатым сиденьем, обитым болотного цвета тканью под бархат, и протянула ноги к огню.

– Похоже, все церкви города звонят в колокола. Это продолжается уже два с половиной часа без перерыва.

– Если бы кто-то из них сделал перерыв, мы бы все равно не услышали. Потому что в это время звонили бы другие колокола.

Несколько минут они молчали. Потом Джеральд решил, что им следует придерживаться обычной программы отпускников.

– Я принесу тебе выпить. Что ты будешь?

– Что хочешь. То же, что и ты. – Фринна с чисто женским наслаждением грела свое тело у огня.

Джеральд не обратил на это внимания и проворчал:

– Не понимаю, почему нужно устраивать здесь парилку. Когда вернусь, пойдем в другое место.

– Мужчины носят слишком много одежды, милый, – сонно пробормотала Фринна.

Вопреки ожиданиям Джеральда бар оказался таким же безлюдным, как и вся гостиница, и город. Даже за стойкой никого не было.

Джеральд раздраженно стукнул по медному колокольчику, прикрепленному к стойке. Раздался резкий звук, напоминающий пистолетный выстрел.

Миссис Паскоу выплыла из-за двери, расположенной между полками. Она сняла пиджак, косметика растекалась у нее по лицу.

– Коньяк, пожалуйста. Двойной. И «кимель», тминный ликер.

Трясущим имея руками миссис Паскоу попыталась вытащить пробку из бутылки бренди, но у нее ничего не получалось.

– Позвольте мне, – протянул руку Джеральд. Миссис Паскоу уставилась на него мутным взглядом.

– Хорошо. Но налью я сама.

Джеральд выдернул пробку и отдал ей бутылку. Миссис Паскоу плеснула в бокал гораздо больше положенной дозы.

Катастрофа последовала незамедлительно. Не сумев поставить бутылку на место на верхнюю полку, миссис Паскоу водрузила ее на невысокую подставку. Потянувшись за графином с «кимелем», она смахнула на кафельный пол почти полную бутылку бренди. Спертый воздух наполнился терпким запахом коньяка.

Внезапно дверь, из которой вышла миссис Паскоу, открылась, и на пороге возник мужчина. Не старый, но уже обрюзгший, с одутловатым красным лицом, в подтяжках и без воротничка. Клочья пшеничных волос облепили массивный красный череп. От него разило спиртным, как из винного погреба. Джеральд догадался, что это и есть Дон.

Мужчина был настолько пьян, что даже не мог говорить. Он стоял в дверях, ухватившись красными руками за косяк и натужно силясь обругать жену.

– Сколько? – спросил Джеральд у миссис Паскоу. «Кимеля» тут не дождешься. В гостинице наверняка есть еще один бар.

– Три фунта и шесть пенсов, – четко ответила она; но Джеральд видел, что она вот-вот расплачется.

Он отдал ей ровную сумму без сдачи. Она отошла в сторону и открыла кассовый аппарат. Когда она повернулась к нему, он услышал скрежет стекла – она наступила на разбитую бутылку. Джеральд искоса взглянул на ее мужа. Качающаяся фигура со слюнявым ртом вызывала у него отвращение.

– Жаль, что так получилось, – посочувствовал он миссис Паскоу, взял бокал и собрался уходить.

Миссис Паскоу смотрела на него. По ее лицу ползли слезы отчаяния, но при этом выглядела она более трезвой.

– Мистер Бэнстед, – поспешно остановила она его бесцветным голосом. – Можно, я посижу вместе с вами и вашей женой в гостиной. Всего несколько минут.

– Конечно.

Естественно, он этого не хотел. Интересно, кто останется в баре? Но внезапно ему стало жаль ее, и он не смог ответить отказом.

Ей нужно было пройти мимо мужа, чтобы выйти из-за стойки. Джеральд заметил ее минутное колебание; потом она решительно и твердо шагнула вперед, глядя прямо перед собой. Мужчина не мог отпустить косяк, иначе он рухнул бы на пол; но когда она проходила мимо, он смачно плюнул. Прицелиться он, конечно, не мог, и плевок угодил на его же брюки. Джеральд поднял откидную доску и пропустил миссис Паскоу вперед. Следуя за ней, он услышал бессвязное бормотание ее мужа.

– «Кимель»! – вдруг вспомнила миссис Паскоу.

– Бог с ним, – махнул рукой Джеральд. – Может, мне зайти в другой бар?

– Сегодня все бары закрыты. Лучше я вернусь.

– Не надо. Придумаем что-нибудь еще.

Он посмотрел на часы – было около девяти – и подумал, действуют ли здесь законы о режиме торговли спиртными напитками.

В гостиной их подстерегала другая неожиданность. Миссис Паскоу остановилась в дверях, и Джеральду пришлось заглядывать через ее плечо.

Фринна заснула. Она лежала в грациозной расслабленной позе, склонив голову набок, с закрытым ртом, и казалась необычайно прелестной. «Как мертвая девушка на ранней картине Миллеса», – подумал Джеральд и сам испугался своих мыслей.

Судя по всему, ее красота привлекла внимание и коменданта Шоткрофта; он молча стоял сзади и смотрел на нее с преобразившимся лицом. Джеральд заметил, что псевдоелизаветинскую ширму убрали. Оказалось, за ней скрывался небольшой стул с обивкой из кретона, на котором лежала открытая книга.

– Не желаете к нам присоединиться? – нагло предложил Джеральд. Судя по выражению лица, комендант не обиделся. – Выпьете с нами?

Комендант даже головы не повернул и, казалось, потерял дар речи.

– Только на минутку, – после небольшой паузы тихо ответил он.

– Хорошо, – кивнул Джеральд. – Присаживайтесь. И вы, миссис Паскоу. – Миссис Паскоу утирала слезы. – Что будете пить? – обратился Джеральд к коменданту.

– Ничего, – отказался комендант все тем же тихим голосом. Если бы Фринна проснулась, комендант тотчас бы ушел, внезапно понял Джеральд.

– А вы? – повернулся Джеральд к миссис Паскоу, искренне надеясь услышать отказ.

– Нет, спасибо. – Она смотрела на коменданта. Она явно не ожидала его здесь увидеть.

Джеральд присел рядом со спящей Фринной, потягивая бренди. В сложившейся ситуации тост был неуместен.

Из-за событий в баре он совсем забыл о колоколах. Теперь, когда они они молча расселись вокруг Фринны, на него вновь обрушилась волна звука.

– Не думайте, – произнесла миссис Паскоу, – он не всегда такой.

Все говорили приглушенными голосами. Казалось, у каждого есть на это причина. Комендант вновь угрюмо взирал на красоту Фринны.

– Я и не думаю. – Но поверить в это было трудно.

– Торговля спиртным – слишком большое искушение для мужчины.

– Да, тяжело устоять.

– Нам не следовало переезжать сюда. Мы были счастливы в Южном Норвуде.

– В разгар сезона дела у вас, вероятно, идут неплохо.

– Два месяца, – с горечью покачала головой миссис Паскоу. – В лучшем случае, два с половиной. Те, кто приезжает сюда в сезон, понятия не имеют, что здесь творится в другое время.

– Почему же вы уехали из Южного Норвуда?

– Из-за желудка Дона. Врач сказал, что морской воздух пойдет ему на пользу.

– Кстати, о море, не слишком ли оно далеко? Перед ужином мы ходили на пляж, но так его и не нашли.

Сидевший у камина комендант оторвал взгляд от Фринны и посмотрел на Джеральда.

– Не знаю, – ответила миссис Паскоу. – У меня нет времени на него смотреть.

Довольно распространенный ответ, но Джеральд почувствовал в нем некий подтекст. Он заметил, что миссис Паскоу бросила тревожный взгляд на коменданта, который теперь не смотрел ни на Фринну, ни на Джеральда.

– А теперь мне пора возвращаться к работе, – продолжала миссис Паскоу. – Я зашла всего на минутку. – Она пристально посмотрела в глаза Джеральду. – Спасибо, – сказала она и встала.

– Пожалуйста, останьтесь еще ненадолго, – попросил Джеральд. – Подождите, пока моя жена проснется. – В этот момент Фринна шевельнулась.

– Не могу, – покачала головой миссис Паскоу с улыбкой на губах. Джеральд заметил, что она все время наблюдала за комендантом, и понял, что, если бы не он, она бы осталась.

Как бы там ни было, она ушла.

– Может быть, я зайду попозже, чтобы пожелать вам спокойной ночи. Извините, что вода недостаточно горячая. Все потому, что у нас нет носильщика.

Колокола даже и не думали стихать.

– Когда-то он был отличным парнем, – произнес комендант, когда дверь за миссис Паскоу закрылась.

– Вы имеете в виду Паскоу?

Комендант с серьезным видом кивнул.

– Не мой тип, – пожал плечами Джеральд.

– Орден «За боевые заслуги» и бар. Крест «За лётные боевые заслуги» и бар.

– А теперь только бар. Почему?

– Вы слышали, что она сказала. Ложь. Они уехали из Южного Норвуда не ради морского воздуха.

– Я так и подумал.

– Он влип в неприятности. Его подставили. Он тогда был плохо знаком с человеческой природой и всей ее низостью.

– Жаль, – посетовал Джеральд. – Но все же, по-моему, здесь не самое лучшее для него место?

– Худшее, – ответил комендант, в его глазах полыхнуло темное пламя.

Фринна снова шевельнулась во сне – на этот раз более резко – и едва не проснулась. По какой-то причине оба мужчины молча застыли на месте и не издавали ни звука, пока вновь не услышали ее мерное дыхание. В тишине колокольный звон раздавался еще громче. Казалось, он дырявит крышу.

– Здесь, безусловно, очень шумно, – вполголоса заметил Джеральд.

– И надо вам было приехать именно сегодня! – с жаром произнес комендант, но тоже вполголоса.

– Такое случается нечасто?

– Один раз в году.

– Им следовало предупредить нас.

– Обычно они и не принимают бронь на этот день. Не имеют права. Когда здесь заправлял Паскоу, он такого не допускал.

– Вероятно, миссис Паскоу не хотела упускать клиентов.

– Женщине нельзя доверять решение таких вопросов.

– Похоже, у них небольшой выбор?

– В душе женщины всегда остаются созданиями тьмы.

Джеральда удивила серьезность и горечь коменданта, и он не нашелся, что ответить.

– Моей жене колокола не мешают, – через минуту заявил он. – Они ей даже нравятся. – Это всего лишь досадная неприятность, хотя и действующая на нервы, а комендант пытается превратить ее в мелодраму.

Комендант повернулся и уставился на него. Джеральду показалось, что после его слов комендант и Фринну причислил к категории потерянных.

– Увезите ее отсюда, – с презрительной яростью бросил комендант.

– Уедем через пару дней, – с терпеливой вежливостью ответил Джеральд. – Вынужден признать, что Холихейвен нас разочаровал.

– Сейчас. Пока еще есть время. Немедленно.

Страстная убежденность коменданта вызывала тревогу.

Джеральд задумался. Даже пустой вестибюль с его кошмарным интерьером и безликой обстановкой казался враждебным.

– Вряд ли они будут упражняться всю ночь напролет, – заметил он. Но на этот раз его голос звучал приглушенно от страха.

– Упражняться?! – насмешка коменданта льдинкой пролетела по жаркой комнате.

– А чем же еще они занимаются?

– Они бьют в колокола, чтобы пробудить мертвых.

Из дымохода потянуло ветром, и огонь в камине вспыхнул с новой силой. Джеральд страшно побледнел.

– Это всего лишь оборот речи, – еле слышно пролепетал он.

– Только не в Холихейвене. – Комендант вновь устремил взгляд на огонь.

Джеральд посмотрел на Фринну. Ее дыхание стало неровным. Его голос упал до шепота.

– И что происходит потом?

Комендант тоже говорил почти шепотом.

– Никто не знает, сколько времени они будут звонить. Каждый год – по-разному. Не знаю почему. До полуночи ничего не случится. Может, и чуть позже. А потом восстанут мертвые. Сначала один или двое; через некоторое время – все остальные. Сегодня даже море ушло. Вы сами видели. В подобных городках каждый год тонет несколько человек. В этом году утонуло гораздо больше. Но все равно утопленники составляют лишь малую часть. Большинство выходят не из воды, а из земли. Зрелище не из приятных.

– Куда они идут?

– Я никогда за ними не ходил, поэтому не знаю. Я не сумасшедший.

В глазах коменданта отражалось пламя. Наступила долгая пауза.

– Я не верю в воскрешение, – наконец нарушил молчание Джеральд. С каждым часом колокола звонили все громче и громче. – Во всяком случае, тела.

– А какое еще может быть воскрешение? Все остальное – только теория. Вы даже представить себе не можете. Никто не может.