Текст книги "Проект 'Кошмар'"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Мне все это кажется безнадежным.

– И все же это возможно. Вы должны думать о бомбе – или о бомбах. Войдите в контакт с чудовищами, прижмите их, удержите от взрыва. И главное – не спите.

Нельсон шумно задышал.

– Я не буду спать.

– По этому телефону вы получите все, что нужно. Всего хорошего.

Он прошел в комнату слепого ясновидца.

– Гарри, это я, профессор. У вас уже есть что-нибудь?

Мужчина повернулся на голос.

– Она в Петле. Я смогу добраться до нее, если окажусь в Чикаго. Здание высотой в шесть этажей.

– А больше вы ничего не можете сказать?

– Прикажите поисковому отряду осмотреть чердак. Чувство будет еще лучше, если я поднимусь наверх.

– Сейчас! – он побежал наверх и увидел, что пришел Хэнби. Он набрал номер.

– Это Рейнольдс. Бомба в одной из шестиэтажек в Петле, вероятно, на чердаке. Нет, это все. До свидания.

Хэнби хотел что-то сказать, но Рейнольдс помотал головой и посмотрел на часы. Генерал молча взял телефонную трубку.

– Это командор. Все важнейшие сообщения передавайте, пожалуйста, сюда, – он положил трубку и уставился на часы.

Пятнадцать бесконечных минут в помещении царила полная тишина. Генерал снова снял трубку телефона.

– Это Хэнби, – сказал он. – Еще что-нибудь?

– Нет, господин генерал. Вашингтон на проводе.

– Что вы сказали? Вашингтон?

– Да, господин генерал. Госсекретарь. Это генерал, господин государственный секретарь.

– Это Хэнби, господин государственный секретарь, – он шумно вздохнул. Вы в порядке? Вашингтон... цел?

Все слышали, как голос ответил:

– Конечно, конечно. У нас уже вышло время. Но я хочу вам сообщить, что противник разгласил на весь мир, будто наши города исчезнут в атомном пламени.

Хэнби заколебался.

– Но пока что ничего?

– Нет, нет. У меня связь с Верховным Командованием, оно контролирует все города, названные в списке. Все спокойно. Не знаю, благодаря ли работе ваших паранормальных – но как бы там ни было, этот слепой про...

Связь оборвалась.

Лицо Хэнби застыло. У него засосало под ложечкой.

– Это не здесь, господин генерал: должно быть, на другом конце провода, минуточку.

Они ждали. Наконец, телефонист сказал:

– Мне очень жаль, господин генерал, но я не получил никакого ответа.

– Попытайтесь еще раз.

Примерно через минуту – она показалась всем очень долгой – телефонист сказал:

– Есть связь, господин генерал.

– Это вы, Хэнби? – послышалось из трубки. – Вероятно, какие-то помехи. Итак, насчет эсперов. Хотя мы им очень благодарны, но мне бы хотелось, чтобы в газеты ничего не попало. Они могут неправильно интерпретировать это.

– Это приказ?

– Нет, нет! Но позвольте мне такие дела держать у себя на столе.

– Так точно, господин государственный секретарь, – Хэнби положил трубку.

– Жаль, что вы положили трубку, генерал, – сказал Мак-Клинток. – Я должен запросить, хочет ли шеф, чтобы вся эта история здесь развивалась и дальше.

– Идемте. Мы поговорим об этом на пути в мой кабинет, – генерал положил руку на плечо Мак-Клинтока и повел его прочь.

Около шести часов перед дверями поставили подносы, в этот вечер большинство эсперов заказало кофе. Миссис Уилкинс заказала себе чай и, оставив открытой свою дверь, болтала с каждым, кто проходил мимо. Гарри, продавец газет, обыскивал Милуоки, а о его чикагской находке до сих пор не поступало никаких сообщений. Миссис Экстайн или "Принцесса Кэти", как ее называли в ярмарочных кругах, сообщила, что "ощущает" денверскую бомбу в жилом трейлере, и теперь сидела над картой Нового Орлеана.

После того, как миновало время ультиматума, но никаких взрывов не последовало, паника спала. Связь стала лучше. Американцы заверяли друг друга в том, что противник только блефует.

Хэммонд и Рейнольдс около трех часов ночи заказали себе еще кофе. Когда Рейнольдс разливал его по чашкам, руки его заметно дрожали. Хэммонд сказал:

– Вы не спали две ночи. Ложитесь на кушетку.

– Вы тоже не спали.

– Я спал, когда вы дежурили.

– Я не могу спать. Я представляю себе, что будет, если заснет кто-нибудь из них, – он указал на длинный ряд дверей.

– Меня это тоже беспокоит.

Около семи часов утра из своей комнаты вышел Двойной Макс.

– Профессор, они ее нашли. Я чувствую там просто воздух.

Хэммонд сорвал трубку с рычага.

– Дайте мне Сиэтл – бюро ФБР!

Пока они ждали ответа. Двойной Макс спросил:

– Что теперь, профессор?

Рейнольдс попытался собрать разбегающиеся мысли.

– Теперь вы должны успокоиться.

– Только тогда, когда все это закончится. Кто на Толидо? Я знаю этот город.

– Э... малыш Барнс.

Хэммонд установил связь, выслушал доклад и осторожно положил трубку на рычаг.

– Они нашли ее, – прошептал он чуть слышно. – Она была в море.

– Я же говорил, что она мокрая, – сказал Двойной Макс. – Теперь о Толидо...

– Хорошо. Скажите мне, когда сможете взять его на себя, тогда мы позволим Барнсу отдохнуть.

Мак-Клинток ворвался в помещение около семи тридцати, за ним следовал Хэнби.

– Доктор Рейнольдс! Полковник Хэмбонд!

– Тише! Если вы напугаете моих людей!..

Мак-Клинток сказал несколько тише:

– Признаюсь, я возбужден. Но это важно. Они нашли бомбу в Сиэтле и...

– Да, да, стрелок Эндрюс уже сказал нам об этом.

– Что? Откуда он это знает?

– Безразлично, – вмешался Хэнби. – Важно лишь то, что взрыватель уже сработал, когда нашли бомбу. Теперь мы знаем наверняка, что это ваши люди спасли город.

– Теперь с ними покончено, – добавил Мак-Клинток. – Я должен все взять на себя, – он нагнулся над телефоном. – Связист? Соедините меня по прямому проводу с Белым Домом.

– Что вы подразумеваете под словами "взять на себя"? – медленно спросил Рейнольдс.

– Что? Ну, именем президента я беру на себя всю власть. Следите, чтобы эти люди ни на мгновение не расслаблялись!

– Но что вы хотите делать конкретно?

– Ничего, доктор, – поспешно сказал Хэнби. – Мы только установим связь с Вашингтоном.

Они стали ждать дальше. Рейнольдс подавил свои чувства к Мак-Клинтоку, взял чашку кофе и бросил в рот таблетку бензедрина. Он надеялся, что и его люди наглотались этого снадобья достаточно, но не чрезмерно. Только миссис Уилкинс ни за что не хотела к нему прикасаться. Он хотел спросить ее или кого-нибудь другого, как обстоят дела, но знал, что этого делать нельзя. Каждая бомба была скована тонкими ниточками мыслей, и отвлечься на долю секунды – значило потерять слишком многое.

Вспыхнула лампочка внешней связи, и Хэнби взял трубку.

– Конгресс заседает весь день, – сообщил он, – а президент выставил встречный ультиматум: они должны найти и обезвредить бомбы, или мы начнем бомбить их страну, – лампочка вспыхнула снова, и опять трубку взял Хэнби. Лицо его просветлело. – Нашли еще две бомбы, – сказал он. – Одну в Чикаго, точно там, где указал наш человек, а другую в Кэмдене.

– Кэмден? Как ее нашли?

– Всех агентов противника, конечно, сразу же арестовали. Среди них был парень, которого они без допроса отправили в Кэмден, и это сильно его обеспокоило: он, конечно, знал, что находится в полутора километрах от бомбы. Кто из ваших людей курирует Кэмден?

– Мистер Димуиддл.

– Старик с больными ногами?

– Верно. Почтальон на пенсии. Генерал, мы предполагаем, что в каждом городе имеется только по одной бомбе?

– Конечно, нет! – ответил Мак-Клинток. – Эти люди должны...

– Разведывательное управление считает, – прервал его Хэнби, – что каждый город минирован только одной бомбой, за исключением Нью-Йорка и Вашингтона. Если бы у них было больше бомб, то в списке было бы больше городов.

Рейнольдс пошел освободить Димуиддла от вахты, внутренне злясь на Мак-Клинтока.

Димуиддл был не особенно удивлен.

– Некоторое время назад давление исчезло, а потом... гм, я думал, что прозевал ее. У меня появилось ужасное чувство, что она взорвалась. Теперь я знаю, что ее просто разобрали.

Рейнольдс попросил его успокоиться, подготовиться и помочь еще кому-нибудь. Они остановились на Филадельфии; Димуиддл когда-то там жил.

Вахта продолжалась. Миссис Эпстайн нашла три бомбы, но из этих городов пока не сообщили, верно ли она их увидела. Рейнольдс вынужден был и дальше охранять эти города. Потом ясновидящая пожаловалась, что ее "зрение" отказывает. Рейнольдс пошел к ней в комнату и сказал, что она должна успокоиться; Мак-Клинток был недоволен этим решением.

Наступил полдень. Пошла вторая половина дня. Рейнольдс был озабочен, как распределить людей, чтобы они могли хоть немного отдыхать. Сорок три человека на тридцать один город. Если бы у него было хотя бы по двое на каждый город! Может быть, каждый из них сможет охранять по два города? Нет, слишком рискованно.

Барнс проснулся и снова взял на себя Толидо, освободив при этом Двойного Макса. Можно ли ему дать Кливленд? Норман еще ни о чем не сообщил, а у Двойного Макса на счету было уже две бомбы. Удивленный юноша-негр даже впал в легкую истерику, в то время, как Двойной Макс... У Рейнольдса появилось чувство, что этот человек может выдержать без сна хоть неделю.

– Нет! Он не мог доверить Кливленд усталому человеку. Конечно, Димуиддл взял на себя Филадельфию, и можно нацелить на Хьюстон Мэри Гиффорд, когда та проснется. Поэтому Хэнк мог поспать, прежде чем взять на себя Индианаполис и вследствие этого...

Это была шахматная партия со всеми фигурами и пешками, и он не имел права на неверный ход.

Мак-Клинток пощелкал тумблерами и внезапно вскочил.

– Тут кто-то спит!

Рейнольдс проверил номер.

– Конечно, это в комнате близнецов. Они меняют друг друга. Допускаю, что вы услышите храп также в двадцать первом, тридцатом, восьмом и девятнадцатом номерах – там тоже спят. Так и должно быть, потому что они не на вахте.

– Ну, хорошо, – Мак-Клинток, казалось, успокоился.

Рейнольдс снова нагнулся к пульту, и Мак-Клинток сразу же после этого фыркнул.

– Кто в комнате номер два?

– Подождите. Это Норман Джонсон. Кливленд.

– Может быть, вы хотите сказать, что он на вахте?

– Да! – Рейнольдс услышал мерное дыхание юноши и успокоился. – Он не спит.

– Он спит!

– Нет, не спит!

Но Мак-Клинток уже сбежал в вестибюль. Рейнольдс помчался за ним. Хэммонд и Хэнби – следом. Рейнольдс настиг Мак-Клинтока, когда тот уже ворвался в комнату номер два. Норман, вытянувшись, лежал в кресле, глаза его, как обычно, были закрыты. Мак-Клинток подскочил к нему и ударил по лицу.

– Встать!

Рейнольдс схватил Мак-Клинтока.

– Вы, чертов дурак!

Норман открыл глаза и разразился слезами.

– Она исчезла!

– Спокойнее, Норман. Все в порядке.

– Нет, нет – моя мама тоже исчезла!

– Возьми себя в руки, мальчишка! – прохрипел Мак-Клинток. – За работу!

Рейнольдс обернулся к нему:

– Вон! Вон, или я вас сейчас тресну!

Хэнби и Хэммонд стояли около двери. Генерал тихо прошептал:

– Тише, доктор! Идемте. Юноша тоже.

На коммуникаторе горела лампочка внешней связи. Хэнби взял трубку, а Рейнольдс попытался успокоить юношу. Хэнби серьезно выслушал сообщение и сказал:

– Он прав. Кливленд стерт с лица Земли.

Мак-Клинток воскликнул:

– Он заснул! Мы должны поставить его к стенке!

– Заткнитесь, – сказал Хэнби.

– Но ведь...

Рейнольдс спросил:

– А что с другими городами, генерал?

– В чем дело?

– Этот шум мог отвлечь еще дюжину других.

– О, сейчас посмотрим, – и он связался с Вашингтоном. Наконец, он глухо вздохнул, потом выдохнул. – Нет. Только Кливленд. Нам... повезло.

– Генерал, – снова сказал Мак-Клинток. – Он заснул.

Хэнби посмотрел на него.

– Может быть, вы и представитель президента, но вы не уполномоченный главнокомандующего. Покиньте базу!

– Но я уполномочен! Я уполномочен Президентом Соединенных Штатов...

– Покиньте мою базу! Летите назад, в Вашингтон. Или в Кливленд!

Мак-Клинток потерял дар речи, а Хэнби добавил:

– Вы худший из худших, вы – идиот!

– Об этом обязательно узнает президент.

– Он не проживет так долго, если вы будете болтаться здесь. Вон вместе с ним!

После наступления темноты ситуация стала гораздо хуже. Двадцать семь городов все еще находились под угрозой, и Рейнольдс терял своих дежурных быстрее, чем находили бомбы. Нерешительный Карш, проснувшись, не хотел больше ничего слышать.

– Вы видите? – он бросил пару кубиков. – Холодны, как ноги мертвеца в могиле. Я выжат, как лимон.

Рейнольдс проверил каждого, кто должен был менять других, и обнаружил, что у некоторых короткий сон не снял усталости.

Около полуночи осталось восемнадцать дежурных на девятнадцать городов. Близнецы нерешительно разделились, взяли разные задания: все пошло хорошо. Миссис Уилкинс держала Вашингтон и Балтимору. Балтимору она взяла, когда никто не пришел на смену.

Теперь некого было посылать на подмену, и трое охраняющих – Нельсон, Двойной Макс и миссис Уилкинс ни на минуту не сомкнули глаз. Он слишком устал, чтобы беспокоиться об этом, он знал наверняка только одно: когда один из них достигнет своего предела, США потеряют еще один город. После взрыва в Кливленде паника вспыхнула с новой силой. Дороги опять были забиты. Суматоха затрудняла поиски бомб, но он ничем не мог помочь.

Миссис Эпстайн все еще жаловалась на свое второе "лицо", но снова и снова пыталась сделать все, что было в ее силах. Гарри, парень-газетчик, потерпел неудачу в Милуоки, но "посылать" его в другое место не было никакого смысла – другие города были для него совершенно темными. В эту ночь миссис Гиффорд нашла бомбу в Хьюстоне; как она сказала, в ящике и под землей. Гроб? Да, это была могила, но она не смогла прочитать имени. Поэтому был потревожен покой многих усопших и только в воскресенье, в девять часов утра, Рейнольдс пришел к Мэри Гиффорд сказать ей, что теперь она может отдохнуть... или взять на себя Вашингтон, если еще в состоянии. Он нашел ее на полу, поднял и уложил на кровать. Знала ли она, что бомбу нашли?

Еще одиннадцать часов и восемь дежурных. Миссис Уилкинс держала четыре города. Никто другой не мог взять на себя больше одного. Рейнольдс тупо подумал – чудо, что она вообще держится. Это перекрывало все результаты исследований.

Когда он вошел, Хэммонд поднял взгляд.

– Что-нибудь случилось?

– Некоторые из них, должно быть, совсем выдохлись. Нашли еще бомбы?

– Пока что нет. Как вы себя чувствуете, доктор?

– Как мертвец на третий день, – Рейнольдс устало опустился в кресло.

Он раздумывал, не стоит ли разбудить кое-кого из спящих, чтобы снова их проверить, когда внизу послышался шум. Он подошел к лестнице. Поднимались капитан военной полиции и какая-то женщина.

– Это дама рвалась к вам.

Рейнольдс посмотрел на женщину.

– Дороти Брентано!

– Теперь – Дороти Смит.

Сдерживая дрожь, он объяснил ей, зачем она понадобилась. Дороти кивнула.

– Я подумала об этом уже в самолете. У вас есть карандаш? Достаньте и пишите: Сент-Луис – склад у реки с табличкой "Барлетт и сын, маклеры". Нужно посмотреть на чердаке. А Хьюстон – нет, вы уже нашли ее. Балтимора корабль в доке, пароход "Золотой берег". Какие еще города? Я только потеряю время, если буду искать там, где ничего нет.

Рейнольдс уже кричал в микрофон прямой связи с Вашингтоном.

Наконец-то миссис Уилкинс можно было сменить. Дороти обнаружила бомбу в Потомаке. В Вашингтоне оказалось четыре бомбы, пожилая дама до сих пор даже не упомянула об этом. Дороти нашла остальные три бомбы за три минуты.

Тремя часами позже Рейнольдс вошел в офицерский клуб. Он не мог спать. Его люди ели и слушали радиосообщения об американском ядерном ударе по противнику. Он сел подальше от динамика. "Не мы это начали, противник собирался взорвать американские города", – подумал он. Все это мало его трогало. Он прихлебывал из стакана и думал, что его не скоро потянет выпить кофе. Тут над его столом склонился капитан Майкле.

– Генерал требует вас. Срочно!

– Зачем?

– Я сказал: срочно! Где миссис Уилкинс... а, я уже вижу их. А где миссис Дороти Смит?

Рейнольдс осмотрелся.

– Она там, с миссис Уилкинс.

Майкле потащил их в кабинет Хэнби.

– Садитесь. Вы тоже, дорогие дамы. Приготовьтесь, – только и сказал генерал.

Замерцал экран видеофона. Рейнольдс увидел президента Соединенных Штатов. Президент выглядел усталым, не меньше их самих, но все же улыбался своей знаменитой улыбкой.

– Вы доктор Рейнольдс?

– Да, это я, господин президент.

– Эти дамы – миссис Уилкинс и миссис Смит?

– Да.

– Вас и ваших коллег, – тихо сказал президент, – республика еще отблагодарит. Позже. Остались еще бомбы – там, на другой стороне. Миссис Смит, вы можете найти их там?

– Я не знаю, но постараюсь.

– Миссис Уилкинс, можете вы взорвать вражеские бомбы прежде, чем они достигнут территории Соединенных Штатов?

Глаза миссис Уилкинс внезапно прояснились.

– Господин президент?

– Вы можете это сделать?

Она выдержала его взгляд.

– Нам с Дороги нужна какая-нибудь тихая комната и термос чая – для меня. Большой термос.